Текст книги "Ловкие женщины"

Дженнифер Круш
Ловкие женщины
Роман

Посвящаю Валери Тейлор

За то, что она честно говорит мне, когда мои сцены утомительны, синтаксис неверен, персонажи отвратительны.

За ее напоминания, что, дойдя до середины книги, я всегда считаю, будто моя писательская карьера закончена.

И за то, что она пишет чудесные истории и неизменно дает их читать мне первой.

Продолжай уворачиваться от грузовиков, милая.

Приношу благодарность

Клэрис Клифф, Сюзи Купер и дизайнерам «Уокин уэре» – за создание керамики, которая восхищает и поражает меня каждый раз, когда я ее вижу;

Бэю – за то, что рано или поздно у него в продаже появляется все, что только можно найти во Вселенной, и, следовательно, поиски становятся куда большим развлечением, чем раньше;

Эбигейл Треффорд – за создание «Безумного времени», блестящего сострадательного исследования причин развода и процесса восстановления после него;

Дженнифер Грин, Кэти Линц, Линдси Лонгфорд, Сьюзе Элизабет Филлипс и Сюзетт Ванн – за то, что каждую весну выслушивают без насмешек и издевательств сюжет моей будущей книги. И за то, что стали единственной причиной моих полетов из аэропорта О’Хара;

Патрише Гэфни и Джудит Айвори – за совершенство в искусстве дружбы и ремесле беззаветного болельщика. И за терпеливое выслушивание огромного количества «е-нытья» и «киберстонов»;

Джен Эндерлин, редактору, – за ум, проницательность, сочувствие, энтузиазм и терпение святой, которые помогли мне писать без спиртного и наркотиков, хотя и не без шоколада и жареного картофеля с уксусом;

Мег Рали – за то, что сумела защитить меня ото всех, включая меня самое, и заключила чертовски выгодный контракт.

Без помощи этих прекрасных людей я не смогла бы написать эту книгу. Да и не захотела бы.

Глава 1

Мужчина за письменным столом, заваленным бумагами, был похож на дьявола. «Что ж, одно к одному», – подумала Нелл Дайсарт, поскольку все равно решила отправиться в ад на целых полтора года. И встреча с Гебриелом Маккеной означала, что она прибыла по назначению.

– Да, полагаю, тебе лучше в этом разобраться, – с плохо скрытым нетерпением буркнул Маккена в трубку. В проницательном взгляде мелькнуло раздражение.

По мнению Нелл, с его стороны было крайне невежливо разговаривать по телефону в ее присутствии. Правда, он обходится без секретаря, а она не клиентка, ибо явилась просить работу, да и он детектив, а не страховой агент, так что, возможно, обычные правила общения здесь не работают.

– Подъеду в понедельник, – пообещал он. – Нет, Тревор, выжидать не стоит. Потолкую с вами со всеми в одиннадцать.

Тон такой, словно он общается не с клиентом, а с капризным дядюшкой. Должно быть, детективный бизнес идет куда успешнее, чем кажется, если Гейб позволяет себе так разговаривать с клиентом, особенно носящим имя Тревор. Единственный Тревор, которого знала Нелл, был отцом ее невестки и денег имел больше, чем сам Господь Бог. Гейб Маккена, наверное, не только процветает, но и пользуется значительным влиянием, а если ему чего и недостает, так только человека, который будет содержать его офис в порядке и заодно заведовать канцелярией. Уж на это она вполне способна.

Нелл обозрела комнату, стараясь ни к чему не придираться, и приуныла: помещение в неярком свете сентябрьского денька выглядело донельзя убогим, особенно из-за опущенных древних жалюзи на не менее древних, хоть и больших окнах. Офис размещался в доме, стоявшем на стыке двух самых красивых улиц в Джермен-Виллидже, районе, где люди платили кучу баксов за право любоваться из своих окон историческими кирпичными зданиями оригинальной постройки. Но Гебриел Маккена упрямо держал жалюзи опущенными, должно быть, для того, чтобы прохожие не могли ужасаться хаосу, царящему в его конторе. Стены увешаны пыльными черно-белыми фотографиями в рамках, мебель нуждалась в чистке и полировке, а завалы на письменном столе следовало давно разобрать. Нелл в жизни не видела столько мусора на небольшой площади, одни только пластиковые чашки способны…

– Да, – тихо, но решительно произнес он.

Зеленый абажур настольной лампы отбрасывал тень на его лицо, и теперь, когда прикрыл глаза, он не так уж и походил на черта. Скорее на обычного темноволосого бизнесмена средних лет в полосатой сорочке с ослабленным узлом галстука. Вроде Тима.

Нелл резко встала и уронила сумочку на пол. Подошла к окну, желая поднять жалюзи и впустить немного дневного света. Если ей удастся привести в порядок контору, Гейб сможет оставлять окна незашторенными: это всегда производит благоприятное впечатление. Клиенту подавай райское местечко, а не адскую дыру.

Она дернула за шнур, жалюзи не шелохнулись. Пришлось потянуть еще раз, посильнее. Шнур остался у нее в руках.

«Вот только этого не хватало!»

Она оглянулась. Гейб продолжал говорить по телефону, безвольно сгорбив широкие плечи. Она быстро положила шнур на подоконник, он тут же соскользнул на паркет. Пластмассовый наконечник глухо стукнул об пол. Нелл наклонилась, чтобы поднять проклятый шнур, и задела плечом оконное стекло. Оно мгновенно треснуло.

– Увидимся в понедельник, – сказал Гейб в трубку.

Нелл кончиком туфли пихнула шнур за радиатор и быстренько вернулась на стул; не дай Бог работодатель заметит, что она планомерно громит его офис.

Теперь волей-неволей придется устраиваться на службу, хотя бы для того, чтобы скрыть следы собственного вандализма. Не говоря уж о столе: ведь кто-то должен спасти Гейба от хаоса. Да и деньги… Ей нужны деньги, чтобы позволить себе иметь квартиру и другие предметы роскоши.

«А кто-то пусть спасет меня!»

Он повесил трубку и, явно утомленный, повернулся к Нелл:

– Прошу прощения, миссис Дайсарт, сами видите, нам срочно нужен секретарь.

«Больше, чем секретарь, приятель», – подумала Нелл и вежливо ответила:

– Вы совершенно правы.

Она будет жизнерадостной и услужливой, даже если это ее убьет.

Гейб взял в руки ее резюме.

– Почему вы ушли с последней работы?

– Мой босс со мной развелся.

– Веская причина, – согласился Гейб и начал читать резюме.

«Совсем не умеет работать с людьми», – решила она, разглядывая свои практичные черные лодочки на потертом восточном ковре. Так вот Тим на месте Гейба наверняка предложил бы ей сейчас собственную жилетку, в которую столь удобно плакать. Разумеется, все кончилось бы предложением купить страховой полис, но полис полисом, а сочувствие сочувствием.

На ковре темнело пятно, и Нелл потерла его носком туфельки. Пятна на ковре – верный признак неудач в бизнесе: детали играют важную роль в обстановке офиса, это известно всем и каждому.

Она потерла пятно сильнее. Ворс разошелся, и пятно увеличилось вдвое. О Господи, она приняла за пятно проплешину и за пятнадцать секунд окончательно испортила покрытие.

Нелл поспешно замаскировала лодочкой отверстие.

«Возьми меня к себе, Иисусе, немедленно!» – в отчаянии взмолилась она.

– Почему вы хотите работать у нас?

Нелл улыбнулась, демонстрируя бодрость и оптимизм плюс услужливость, что вообще-то нелегко при застарелой раздраженности и усталости.

– Думаю, это интересно, все-таки детективное агентство.

«Вернее – полезно, может, удастся скопить кое-что на старость».

– Вы не представляете, какая здесь скука, – посетовал он. – В ваши обязанности будет входить перепечатка и подшивка документов… Да, еще придется отвечать на звонки. Для такой работы у вас слишком высокая квалификация.

«И ничтожный шанс устроиться в сорок два года».

– Я готова к переменам, – весело ответила она.

Гейб кивнул с таким видом, будто не верил ни единому ее слову, и Нелл невольно задумалась: достаточно ли он похож на Тима? Что, если по прошествии двадцати лет он скажет: «Мы стали чужими. Клянусь, раньше я не искал секретарш на стороне, но теперь нуждаюсь в ком-то помоложе. В ком-то, умеющем печатать лучше. В ком-то…»

Подлокотник кресла опасно пошатнулся, и Нелл сообразила, что судорожно дергает за него.

«Расслабься. – Нелл стукнула ладонью по подлокотнику, прижала руку к бедру, боясь вновь нанести урон имуществу Маккены, и притиснула туфельку к ковру. – Сиди спокойно и не ерзай».

За спиной тихо прошелестели жалюзи, похоже, они начали соскальзывать на пол.

– Очевидно, вы нам подходите, – кивнул Маккена, и Нелл поспешно растянула губы в улыбке. – Однако должен предупредить: работа крайне конфиденциальная. Наше правило – никогда не говорить о делах вне офиса. Вас не пугает сдержанность?

– Разумеется, нет, – заверила Нелл, изо всех сил пытаясь излучать эту самую сдержанность.

– Надеюсь, вы понимаете, что это временная работа?

– Гм… да, – солгала Нелл, вдруг ощутив холодок: «Значит, новая жизнь ничем не отличается от прежней?»

– Наша секретарша поправляется после небольшого инцидента и должна выйти через полтора месяца. Так что тринадцатого октября…

– Я стану историей, – закончила Нелл. Что ж, по крайней мере он известил, когда все кончится. Она не успеет к нему привязаться. Родить от него сына. Она не…

Подлокотник снова покачнулся, на этот раз куда сильнее. Гейб кивнул:

– Если хотите получить эту работу, она ваша.

Жалюзи с противным скребущим шорохом снова поползли вниз.

– Хочу. Хочу получить эту работу.

Он порылся в среднем ящике стола и вручил ей ключ:

– Это от входной двери на случай, если я или мой партнер Райли не придем вовремя.

Затем он встал и протянул ей руку:

– Добро пожаловать в «Маккена инвестигейшнз», миссис Дайсарт. Жду вас в понедельник к девяти.

Нелл поднялась в надежде, что покалеченный подлокотник не свалится на пол, и резко выбросила вперед ладонь, дабы продемонстрировать уверенность и силу, но, к сожалению, задела пластиковую чашку. Не расцепляя рук, они зачарованно наблюдали, как струйка кофе медленно растекается по бумагам.

– Моя вина, – пробормотал Гейб, отпустив Нелл и хватая чашку. – Вечно забываю выбросить.

– Ничего, на ближайшие шесть недель это станет моей работой, – весело, словно ей все нипочем, ответила Нелл. – Огромное вам спасибо, мистер Маккена. – И, подарив ему последнюю, на удивление жизнеутверждающую улыбку, скоренько удалилась, пока не случилось что-нибудь похуже.

Но, затворяя тяжелую дверь, она таки увидела, как жалюзи вздрогнули и, увлекаемые силой тяготения, рухнули, обнажив огромную звездчатую трещину в оконном стекле, сверкающую, как бриллиант на солнце.

После ухода Элинор Дайсарт Гейб посмотрел на треснувшее стекло, вздохнул, нашел в столе пузырек с аспирином и принял две таблетки, запив остатками давно остывшего кофе, который невозможно было пить и горячим. Поморщился, услышав стук в дверь.

На пороге возник кузен Райли – он, как всегда, производил впечатление не слишком сообразительного полузащитника.

– Что за тощая рыжулька сейчас вышла отсюда? Симпатичная, однако, если мы возьмемся за ее дело, придется подкормить бедняжку.

– Элинор Дайсарт. Замещает Линни. И она крепче, чем выглядит.

Заметив разбитое окно, Райли нахмурился и сел в кресло, только что освобожденное Элинор.

– Когда стекло успело треснуть?

– Минут пять назад. И мы нанимаем ее, несмотря на причиненный ущерб, поскольку она достаточно опытна. Кроме того, об этом просил Джек Дайсарт.

Райли состроил брезгливую гримасу:

– Одна из его экс-жен, о которой мы не знаем? – Он налег на подлокотник и окончательно его сломал. Райли от неожиданности едва не свалился с кресла. – Какого черта?

– Невестка, – пояснил Гейб, грустно взирая на кресло. – Развелась с его братом.

– Эти мальчики Дайсарт, похоже, меняют жен как перчатки. – Райли попробовал соединить обломки подлокотника.

– Я как-то упомянул при Джеке, что нам нужна секретарша на время, и он прислал ее. Будь с ней повежливее. Сразу видно, она устала от дурного обращения.

Гейб сунул пузырек с аспирином обратно в ящик, поднял пропитанную кофе бумагу, стряхнул жидкость и протянул Райли:

– В понедельник у тебя Хот Ленч[1]1
  Хот Ленч – прозвище; букв.: горячий завтрак (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть].

Райли, оставив в покое подлокотник, взял документ.

– Терпеть не могу выслеживать изменщиков.

Головная боль упорно боролась с аспирином, и Гейб невольно потер виски.

– Если слежка за неверными супругами так тебя раздражает, может, стоит подумать о карьере в другой области?

– Дело не в работе, а в людях. Таких, как Джек Дайсарт. Адвокат, считающий адюльтер своим хобби, – это из ряда вон. Что за ничтожество!

«Положим, причина твоей ненависти вовсе не в этом», – мысленно усмехнулся Гейб, но был вечер пятницы, и не имело смысла сыпать соль на раны кузена.

– Мне придется встретиться с ним и Тревором Огилви в понедельник. Сразу с обоими старшими партнерами.

– Рад за тебя. Надеюсь, Джек сидит по уши в дерьме.

– Их шантажируют.

– Шантаж? – изумился Райли. – Неужели того, что все о нем знают, недостаточно и есть грешки пострашнее? Невероятно!

– Но возможно, – возразил Гейб, подумав о Джеке и его полнейшем безразличии к последствиям собственных поступков. Поразительно, что только не сходит с рук этому красавчику, обаяшке, закоренелому эгоисту и богатому адвокату.

– Джек считает, это месть недовольного служащего, который пытается их напугать. А Тревор утверждает, что это розыгрыш и, если подождать несколько недель…

– Типичный Тревор. – Райли фыркнул. – Адвокат, сколотивший состояние на выбивании отсрочек смертных приговоров! Правда, это все же лучше, чем Джек – пронырливый сукин сын.

Гейб раздраженно поморщился:

– О, черт, Райли, да будь ты хоть немного справедлив. С тех пор прошло четырнадцать лет, Джек по-прежнему женат на ней. Хотя ей уже немного за тридцать, он не ищет никого другого и, возможно, даже верен ей.

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, – прошипел Райли.

– Сюзанна Кэмпбелл Дайсарт, переломный момент твоей юности.

– Но если придется выбирать между Хот Ленч и Джеком Дайсартом, – перебил Райли, – поеду к Хот Ленч. Я все равно в понедельник собирался в студенческий кампус, так что это по пути.

– А мне казалось, в понедельник ты наводишь справки о связях клиента. Что тебе делать в кампусе?

– Ленч, – с невинным видом пояснил Райли.

Раздражение Гейба усилилось. Райли тридцать четыре, пора бы и повзрослеть.

– Встречаешься с выпускницей?

– Первокурсницей, – поправил Райли без всякого стыда. – Специализируется в садоводстве. Знает о растениях все на свете. Скажи, тебе известно, что рудбекия…

– Так она на пятнадцать лет тебя моложе?

– На тринадцать. Я расширяю горизонты своих познаний, изучаю растительный мир. Ты же, напротив, сидишь в такой глубокой яме, что вообще не видишь никаких горизонтов. Поедем со мной, подцепишь девочку…

– С последнего курса, – с отвращением закончил Гейб. – Нет уж, спасибо, сегодня я ужинаю с Хлоей, так что девчонки мне не нужны.

Райли с не меньшим отвращением покачал головой:

– Поверь, как бы я ни симпатизировал Хлое, очередной перепихон с бывшей женой не вытащит тебя из кризиса.

– Советую и тебе учесть: перепихон с первокурсницей не поможет тебе достичь зрелости, – предупредил Гейб.

– Ладно, значит, каждый остался при своем, – дружелюбно кивнул Райли и встал. – Передай привет Джеку и мальчикам в понедельник.

Перед тем как уйти, он заменил сломанное кресло на то, что стояло у окна, и на прощание помахал рукой. Гейб принялся было рыться в бумагах, заляпанных кофе, но тут же оставил это занятие и набрал номер «Стар-страк-кап». Он мог бы пройти в кафе бывшей жены через дверь, соединявшую приемную агентства с кладовой «Кап», и лично побеседовать с Хлоей, но в данный момент совершенно не желал ее видеть. Достаточно убедиться, что он получит доступ к ее плоти немного позже.

В трубке зажурчал голос Хлои:

– Слушаю вас.

– Это я.

– Вот и хорошо. – Журчание прекратилось. – Представляешь, сейчас какая-то женщина покупала у меня миндальные пирожные. Высокая и худая. Тусклые рыжие волосы. Красивые глаза. Она была у тебя?

– Да, но это не клиентка. Так что можешь не читать мне проповеди о ее немедленном спасении. Она временно заменит Линни.

– Что-то в ней есть такое… Бьюсь об заклад, она по гороскопу Дева. Назови дату ее рождения.

– Ни за что. Ужин в восемь?

– Да, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Лу думает, неплохо бы осенью попутешествовать автостопом по Европе.

– Только через мой труп. Я оплатил ее учебу в первом семестре.

– Пойми, Гейб, ты не имеешь права диктовать своей дочери, как жить.

– Имею. Ей всего восемнадцать. Слишком рано бродить по Европе в одиночку.

– Мне было столько же, когда я вышла за тебя.

«И взгляни только, к чему это привело!»

– Хлоя, она идет в колледж. Если ей там не понравится, поговорим после первого семестра.

– Хорошо, – вздохнула Хлоя. – Кстати, насчет Девы…

– Нет, – отрезал Гейб и повесил трубку. Прелестная дочь-блондинка вознамерилась прошвырнуться по дальним странам, где на каждом углу торчат хищники-мужчины, а прелестная бывшая жена-блондинка гадает по тем самым звездам, которые повелели ей развестись с ним. Ну и дела!

Он снова принял таблетку аспирина, только на сей раз запил ее «Гленливетом», припрятанным на всякий случай в нижнем ящике стола. Совсем как отец. Придется предпринять что-то в отношении Хлои и Лу, не говоря уж о Джеке Дайсарте и Треворе Огилви. Единственная радужная перспектива во всей этой безнадеге – возможность очередной раз переспать с Хлоей, что всегда приятно.

«Приятно? – Гейб на миг замер. – Иисусе, а где же страсть?»

Хлоя тут ни при чем. Она все та же. Значит, дело в нем самом. Он перевел взгляд с бутылки на пузырек.

«Видно, я окончательно выдохся, если не могу дотянуть до конца дня без лекарств и спиртного».

Действительно, он злоупотреблял «Гленливетом» и аспирином. Хорошо, что не амфетаминами и крэком.

Взгляд упал на снимок на стене: отец в обнимку с Тревором Огилви, сорок лет назад. Оба широко улыбаются, салютуя фотографу стаканами с виски.

«Прекрасная старая традиция».

Как говорил отец, Тревор – парень что надо, но привык прятать голову в песок, не замечать проблемы, пока она не взорвется прямо под носом.

«Ты оставил мне больше, чем половину агентства, отец».

Ничуть не обрадованный этой мыслью, Гейб спрятал стратегические запасы в ящик стола и принялся искать среди бумаг свои заметки. Чертовски приятно сознавать, что в понедельник придет секретарь. Агентству просто необходим человек, который будет беспрекословно выполнять приказы и облегчать ему жизнь, как Хлоя, когда была у него секретаршей.

Гейб с досадой взглянул на треснувшее стекло. Как бы там ни было, он уверен: Элинор Дайсарт облегчит ему жизнь. А если нет, он тут же уволит ее и не посмотрит на то, что она бывшая невестка самого важного клиента. Не хватало, чтобы еще одна психопатка действовала на нервы. Он сыт истериками по горло.

А в это время Нелл, сидя за большим обеденным столом в крошечной квартирке дома на противоположной стороне парка, живописала недавние приключения:

– И стоило мне направиться к двери, как жалюзи с грохотом свалились на пол, а на стекле стала видна огромная трещина.

Будучи опытной рассказчицей, она с невозмутимым видом наблюдала, как ее невестка Сюз Дайсарт икает от смеха, платиново-прекрасная даже в минуты ничем не сдерживаемой радости.

– Может, он решит, что окно разбили с улицы, – предположила Марджи, другая невестка Нелл. Маленькое некрасивое личико сияло неизменным оптимизмом. – Если ты сама не признаешься, он наверняка никогда не узнает.

Вынув из сумки маленький серебряный термос, Марджи долила в кофе соевого молока.

– Он детектив, – напомнила Нелл. – Искренне надеюсь, что он узнает, иначе он просто Элмер Фудд[2]2
  Элмер Фудд – герой серии американских мультфильмов, незадачливый охотник.


[Закрыть].

– О Господи, давно я так не смеялась, – пробормотала Сюз, переводя дыхание. – А что собираешься делать с ковром?

– Может, спрятать дырявую половину под письменный стол? – предложила Марджи, потянувшись к миндальному пирожному. – Если Гейб не увидит дырки, то ничего не заподозрит. Кстати, мне нравятся пирожные, но особа, что их печет, не желает делиться рецептом.

– Естественно: начнешь печь сама – не будешь покупать у нее, – заметила Сюз и, дождавшись, когда Марджи согласно покачает головой, торжествующе заключила: – Вот видишь! А ты, Нелл, ничего не ешь! – Она подвинула Нелл блюдо с пирожными. – Бери и рассказывай дальше. Каков твой новый босс? Какая у него контора?

– Ужасный неряха. Настоящий свинтус. Боюсь, полтора месяца уйдет на то, чтобы расчистить письменный стол.

«Тем не менее приятно думать, что получила возможность организовать чью-то жизнь. Снова быть в курсе событий. Пора идти вперед. И так уже засиделась».

– Ой! – Марджи нагнулась и посмотрела под стол. – Что это я задела? Почему здесь столько коробок?

– Это мой фарфор.

– Ты еще не распаковала свой фарфор? – возмутилась Марджи.

– Всему свое время, – вмешалась Сюз, взглядом велев Марджи замолчать.

Но та, разумеется, ничего не заметила.

– Если бы она вынула фарфор, то начала бы поневоле рассматривать его и привыкать…

– Бесполезно, – отрезала Сюз, по-прежнему в упор глядя на родственницу. – Мой «Дайсарт Споуд»[3]3
  Имеется в виду фарфор фабрики Споуда (конец XVIII – начало XIX в.).


[Закрыть] стоит в шкафах и все равно мне не нравится. Хотя, вполне возможно, его вид тут ни при чем. Мне его навязали. Уродство! Спасу от него нет.

Ей наконец удалось поймать взгляд Марджи, и та печально сообщила:

– А я люблю смотреть на свою посуду.

Это не прозвучало новостью. Ни у одной женщины на планете не было такой большой коллекции фаянса фирмы «Френсискан дизет роуз», как у Марджи.

Нелл попробовала заверить гостей, что у нее все в порядке, чем вызвала новую бурю сочувственных возгласов.

– Ну просто чудесно! – фальшиво прощебетала Марджи. – Новая работа и все такое. Ты же обожаешь работать.

Тон у невестки был несколько удивленный, словно подобная склонность представляла для нее загадку.

– Вообще-то я люблю заниматься собственным бизнесом, – поправила Нелл.

– Бизнесом Тима, – уточнила Марджи.

– Мы создали его вместе.

– В таком случае почему все досталось ему?

Нелл ужасно захотелось, чтобы Сюз снова осадила взглядом Марджи.

– А вот я с удовольствием пошла бы работать, – бросилась на помощь Сюз. – Не знаю, что бы мне хотелось делать, но после одиннадцати лет брака не помешало бы чем-нибудь заняться.

«В таком случае найди работу!» – едва не выпалила Нелл, уставшая от жалоб Сюз, но вовремя сдержалась. Ей стало стыдно. Сюз толковала о работе и ничего не предпринимала, чтобы ее получить, но ведь и Нелл сидела сложа руки, пока Джек не позвонил Маккене.

Марджи никак не могла успокоиться:

– Надеюсь, ты забрала половину тех мерзких стеклянных наград, которыми он так гордился?

Нелл старательно сдерживалась. Срывать зло на Марджи – все равно что пинать щенка.

– Ты о «сосульках»? Я оставила их в страховом агентстве. Было бы несправедливо…

– Тебе еще не надоела такая справедливость? – съехидничала Сюз.

«Надоела, и еще как!»

– Нет. Что касается новой работы, придется полтора месяца печатать и отвечать на звонки. Это не карьера. Что-то вроде практики, начало новой жизни.

– Это детективное агентство, – настаивала Сюз. – Думаю, ужас как интригующе. Сэм Спейд и Эффи Перин[4]4
  Сэм Спейд и Эффи Перин – персонажи романа Д. Хэмметта «Мальтийский сокол».


[Закрыть]. – Она мечтательно вздохнула.

– Это еще кто? – удивилась Марджи.

– Знаменитый детектив и его секретарь. Мы читали о них в колледже, когда изучали историю кино. Тогда мне казалось – лучшей работы быть не может. И одевались они безупречно. Нелл, да съешь ты пирожное!

Марджи вновь сосредоточилась на Нелл:

– А твой босс симпатичный?

– Нет.

Нелл рассеянно посмотрела на чашку. Гейб Маккена… Его взгляд действует на нервы. Взгляд и само присутствие. Потенциальная угроза взрыва. Мгновенной вспышки. Такого человека лучше не дразнить.

– Высокий, крепкий, постоянно хмурый, а глаза такие темные, что не поймешь, о чем он думает. Выглядит… ну, не знаю. Раздраженным. Язвительным. – Вспомнить хотя бы, как он сидел за столом, полностью ее игнорируя! – По правде говоря, он чем-то напоминает Тима.

– А мне так не кажется, – запротестовала Марджи. – Тим всегда улыбается и говорит что-то приятное.

– Тим всегда старается продать полис, – внесла ясность Сюз. – Но ты права, на Тима этот типчик мало смахивает. Не путай их. Тим – просто дрянь. А этот может оказаться приличным человеком. Всякий, кто не Тим, может оказаться приличным человеком.

Нелл тяжело вздохнула:

– Слушайте, он был вежлив со мной, но и только.

– Может, боролся со своим влечением к тебе? – предположила Сюз. – Держался отчужденно, поскольку не хотел давать волю чувствам. Может, сердце забилось, когда он тебя увидел.

– Не думаю, – покачала головой Марджи. – Нелл не из тех, кто поражает при первой встрече. Это ты сводишь с ума мужчин, потому что молода и красива. Вот и воображаешь, что со всеми так бывает.

– Не настолько я и молода, – отмахнулась Сюз.

– Его вовсе не тянет ко мне, – заявила Нелл. – Это всего лишь работа.

– Ладно, – согласилась Марджи, – но тебе пора начать встречаться с мужчинами. И снова выйти замуж.

«Тем более что в последний раз все так чудненько вышло».

– Она права, – подтвердила Сюз. – Не можешь же ты всю жизнь быть одна.

Последнее слово прозвучало так, словно одиночество хуже смерти.

– Впрочем, почему бы и нет? – Марджи устремила взор в пространство. – Если подумать хорошенько, это мужчины вечно рвутся жениться. Взять хотя бы Тима: мгновенно повел Уитни под венец.

Нелл мысленно охнула.

Сюз круто повернулась к Марджи и бросила:

– И Баджу не терпится. Доводит меня до безумия, требуя назначить день свадьбы.

Марджи откусила пирожное и принялась задумчиво жевать. Потом сообщила:

– Знаете, он перебрался ко мне ровно через месяц после ухода Стюарта, у меня даже не было возможности оглядеться как следует. А вдруг найдется кто-то получше?

Нелл от удивления едва не уронила чашку.

Сюз с громким стуком поставила свою на блюдце.

– Марджори Огилви Дайсарт, ты меня поражаешь. Этот человек прожил с тобой семь лет, и ты подумываешь бросить его?!

– Ну… – начала Марджи.

– Тогда давай решайся. И не оглядывайся назад. Если нужна помощь с переездом, я рядом.

– А может, я найду работу, – продолжила Марджи. – Если тебе понравится твое место, Нелл, наверное, и мне стоит попробовать. Только не в агентстве. Бадж считает, братья Маккена якшаются со всякой швалью.

– В самом деле? – равнодушно бросила Нелл.

Бадж походил на отрицательного персонажа из «Охотников за привидениями» и разговаривал, как лидер «Морального большинства»[5]5
  «Моральное большинство» – консервативная общественная организация, разделяющая догмы христианского фундаментализма. Имеет несколько миллионов последователей.


[Закрыть].

– В таком случае странно, что Бадж позволяет тебе общаться со мной.

Марджи изумленно моргнула:

– При чем тут ты? Просто у тебя депрессия.

Сюз сунула ей блюдо с пирожными в тщетной попытке отвлечь.

– Нет у нее никакой депрессии. Кстати, о Бадже. Если собираешься остаться с ним, будь добра, передай, чтобы не смел называть меня Сюзи. Я тысячу раз ему говорила, но он словно глухой. Еще раз услышу, клянусь Богом, расколочу ему очки.

– Иногда я спрашиваю себя, – протянула Марджи, не обращая на просьбу подруги внимания. – Ты знаешь, о чем. И это все?

Нелл кивнула:

– Я тоже задавалась этим вопросом. Оглядывала чертово страховое агентство и думала: «И так до конца жизни?» И вот оказалось, что нет. Поверь, Марджи, не стоит испытывать судьбу.

– А ты и не испытывала, – возразила Сюз. – Просто вышла не за того парня.

– Вовсе нет. Он был вполне подходящей кандидатурой. Целых двадцать два года. И никогда не изменял…

– О, ради всего святого! – перебила Сюз. – Если я еще раз услышу о том, что Тим не виноват, потому что не изменял тебе до самого ухода, непременно что-нибудь разобью. Он бросил тебя, ранил так жестоко, что ты перестала есть. – Она с нескрываемым огорчением уставилась на блюдо с пирожными. – Подонок. Ненавижу его. Найди кого-нибудь и начни новую жизнь.

«Мне нравилась прежняя».

Нелл глубоко вздохнула:

– Давайте посмотрим, вынесу ли я полтора месяца работы на Гебриела Маккену, а потом решим, стоит ли мне иметь дело с другими мужчинами.

– Так и быть, шесть недель, но потом начнешь ходить на свидания, – постановила Сюз. – А теперь немедленно поешь.

– А по-моему, следует распаковать фарфор, – предложила Марджи.

«Боже, спаси меня от тех, кто меня любит», – подумала Нелл, допивая кофе.

Пять часов спустя, в своей квартире, размещавшейся на третьем этаже, над агентством, Гейб, наверное, подумал бы то же самое… если бы был способен вообще думать. После минувшего дня хотелось только секса и тишины, и теперь он находился на полпути к цели, весьма неумело притворяясь, будто внимает болтовне лежавшей рядом Хлои.

– Мне она понравилась, – трещала Хлоя. – Я проверила дату ее рождения на заявлении о приеме на работу, и она оказалась Девой, как я и думала. Поверь, из нее выйдет превосходный секретарь.

– Хм…

– Я считаю, ты должен уволить Линни и взять на постоянную работу Элинор, – заявила Хлоя, и Гейб даже проснулся немного от непривычной для нее безапелляционности. – Еще до того, как стало известно, что Линни – Скорпион, я ей не доверяла. Да, она опытный работник, но не заботится ни о ком, кроме себя. И эти темные волосы! Элинор же идеально тебе подходит.

Гейб проигнорировал высказывание насчет темных волос (пытаться проследить вольные ассоциации Хлои – занятие почти безнадежное) и сосредоточился на более важном вопросе:

– Хлоя, я не указываю тебе, как вести дела, так что не лезь в мои. Кстати, где ты видела заявление Элинор?

– Оно лежало на твоем письменном столе. Я заглянула в офис после твоего ухода. Ее Луна в созвездии Рака.

– Если это означает, что у нее шикарная попка, ты права. Но пожалуйста, держись подальше от моего кабинета. – Он отодвинулся в напрасной надежде, что она умолкнет.

– Бьюсь об заклад, когда-то Элинор была рыжей. В ней горел огонь. Готова держать пари на любую сумму. – Хлоя как ни в чем не бывало подтолкнула его локтем. – Ты должен что-то сделать с этим. Снова зажечь в ней огонь.

– Это она должна что-то делать, в частности, отвечать на звонки, – пробурчал Гейб в подушку. – И если «АТ и Т»[6]6
  «АТ и Т» – американская телеграфная и телефонная компания.


[Закрыть]* не воспламенит ее, значит, мне не повезло.

Хлоя прижалась к его плечу, и Гейб зажмурился от удовольствия, ощущая мягкое тепло.

– Гейб, не думаю, что нам следует дальше встречаться.

Гейб от неожиданности вздрогнул.

Луна через люк освещала короткие светлые кудряшки Хлои, и та выглядела ну чисто ангелочком. Как жаль, что у нее одна чушь на уме!

– Ты живешь рядом со мной. Работаешь в том же здании, что и я. Мы вместе спим несколько раз в неделю. Что случилось на сей раз, сумасшедшая?

– Я серьезно, Гейб. Думаю, сейчас самое время разорвать наши отношения.

– Это мы уже сделали. И наши старания, как видишь, увенчались успехом. А сейчас спи.

– Ты никогда меня не слушаешь, – посетовала Хлоя.

Гейб почувствовал, как заколыхалась постель: Хлоя встала.

– Куда ты? – досадливо спросил он и повернулся к ней.

– Домой.

Гейб кивнул:

– Чудесно. До завтра.

– Гейб!

Она стояла без лифчика, в одной футболке, расписанной лунами и звездами. Нос надменно задран, кулачки уперты в бедра. Капризный ребенок, да и только!