Текст книги "Макс. Лучший друг, герой, морпех"

5

Джастин быстро натянул ботинки и прыгнул на заднее сиденье отцовского джипа. Он щёлкнул ремнём безопасности, отец резко развернул машину, и они рванули вперёд. Мама проложила на телефоне маршрут к военной псарне и подсказывала отцу, куда ехать.

– Он искусал нескольких солдат, – объяснила она, – довольно сильно.

– Мы поедем и посмотрим, что можно сделать, – сказал отец, крепко вцепившись в руль, – но я ничего не могу обещать.

– Я сказала сержанту Рэйесу, что мы заберём пса, – продолжала мама, не обратив внимания на реплику отца, – но он ответил, что Макс слишком опасен. Я сказала, что мы сейчас приедем, а он пообещал что-нибудь придумать. В любом случае, если мы не сможем убедить его, сегодня вечером пса усыпят.

– А если тебе не удастся убедить меня, то я не подвергну свою семью такому риску, – твёрдо возразил отец.

Мама откинулась на спинку сиденья и стала глядеть в окно.

– Мы не можем этого допустить, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

* * *

Как только Джастин открыл дверцу машины, его оглушил яростный лай собак. Их было так много… и они так громко лаяли. Сержант Рэйес поздоровался с родителями и приветливо кивнул Джастину.

За спиной сержанта возвышалось большое, ничем не примечательное здание. Джастин с удивлением заметил, что знаменитый на весь мир военный кинологический центр Мэйтленд выглядел совершенно обычно.

– У собак бывает посттравматический синдром, как у людей, – объяснил Рэйес, пока они обходили здание. – Потеряв своего тренера, Кайла, Макс утратил опору.

Они остановились возле грунтовой тренировочной площадки, огороженной проволокой. Джастин стал наблюдать за псом, который мчался к дрессировщику, одетому в ватный костюм. На руках и ногах у дрессировщика была дополнительная защита. Он слегка присел, готовясь к нападению. Джастин знал, что это просто тренировка, но он никогда раньше не видел собаку, обладающую такой силой и способную так умело управлять своим телом. Это было поистине впечатляющее зрелище.

– У Макса была очень крепкая связь с Кайлом, – сказал Рэйес, пока они наблюдали за упражнениями, – они ели, спали и воевали вместе. Теперь ему очень сложно подчиняться кому-либо ещё.

Джастин услышал, как его мама ахнула, когда пёс прыгнул на дрессировщика. За мгновение до того, как пёс вцепился в руку солдата, стали отчётливо видны белоснежные зубы и красные дёсны. Джастин поёжился. Пёс принялся бешено вертеть головой, таская за собой дрессировщика.

Рэйес кивнул в сторону площадки:

– На его руку сейчас приходится давление в девятьсот фунтов.

Отец Джастина присвистнул. Они с Рэйесом обменялись понимающими взглядами.

– Поэтому мы и не хотим отдавать кому-либо проблемных собак, – сказал Рэйес, – они могут нанести серьёзные увечья. Или того хуже.

– Давайте поглядим на Макса, – сказала мама. Таким тоном она говорила, когда не хотела, чтобы с ней спорили.

Они направились в главное здание Мэйтленда. Джастин шагал позади Рэйеса. Как только они зашли, зазвучал невероятно громкий лай. Джастин с трудом слышал собственные мысли – его барабанные перепонки вибрировали от воя многих десятков собак. Тут его семья оказалась в просторной комнате, ярко освещённой и безукоризненно вычищенной. Вдоль стен стояли вольеры из металлической сетки, в таком мог бы поместиться взрослый человек, и в каждом сидел пёс, похожий на Макса. Собаки внутри клеток были без поводков. Некоторые лежали на полу, некоторые беспрестанно скакали и махали хвостами, приветствуя Джастина и его семью.

У Джастина всё сжалось внутри. Он не понимал, почему встреча с Максом так волновала его, – он даже не был уверен, что пёс узнает его. Рэйес повёл Джастина и его родителей вдоль длинных рядов клеток. Собаки провожали их взглядами. Казалось, прошла целая вечность, пока они наконец не остановились возле клетки Макса. Рэйес сказал им встать на безопасном расстоянии около полутора метров.

Когда Джастин увидел Макса, сердце мальчика чуть не разорвалось на части. Другие собаки встречали их радостно или безразлично, но не Макс. Он не лаял и не махал хвостом. Он даже не посмотрел на них. Нет, Макс лежал, свернувшись клубком и уткнув морду в передние лапы. Глаза его были приоткрыты, но смотрел пёс совершенно потерянно. Выглядел он грустным и одиноким, словно утратил смысл жизни. Никаких признаков, что он узнал Джастина или рад его видеть, не было заметно – разве что он слегка повёл ухом в сторону мальчика.

– Он больше не может переносить резких звуков, – со вздохом сказал Рэйес, – выстрелы и взрывы приводят его в ужас.

Джастин смотрел на прикрытые глаза Макса и на то, как его грудь вздымается при каждом вздохе. Раньше Джастин и не подумал бы, что можно сказать подобное про собаку, но Макс выглядел так, будто он сдался.

– Этих псов воспитывали для работы, – продолжал Рэйес, – и если лишить их этой задачи, то им конец. Макс больше не может служить. А если он не может служить, то он представляет опасность для окружающих, где бы ни находился.

Мама приглушённо всхлипнула, и глаза её наполнились слезами. Она помотала головой и посмотрела на Макса. Когда она начала говорить, Макс услышал в её голосе облегчение – словно будучи бессильной спасти Кайла, она решила спасти Макса.

– Наша семья своих не бросает, – сказала она.

Рэйес долго смотрел на неё, а затем кивнул.

Хотя никто не объяснял ему этого, но он, похоже, понял, что единственной связью с Кайлом, которая осталась у семьи Джастина, был Макс.

Рэйес шагнул к клетке Макса.

– Ну, как дела, Макс? – спросил он мягко.

Мгновенно пёс вскочил на ноги и зарычал на Рэйеса, оскалив зубы. Макс подпрыгнул так быстро, что Джастин с родителями отпрянули в испуге. Из несчастного, безразличного ко всему существа он вдруг превратился в дикого зверя – бил гигантскими лапами по клетке и рычал на сержанта Рэйеса, будто хотел сожрать его целиком. Глаза Макса сверкали яростью.

– Всё в порядке, малыш, – стал успокаивать его Рэйес. – Сидеть, Макс. Всё хорошо.

Пёс угрожающе гавкнул. Рэйес повернулся к родителям Джастина и покачал головой, показывая, что он не в силах что-либо изменить – Максу суждено умереть.

Отец положил ладонь на плечо маме.

– Пэм, дорогая… – начал он.

Джастин видел, как страдает мама и как переживает отец. Сам не понимая, что делает, он глубоко вздохнул и шагнул к клетке Макса.

– Джастин! – одновременно произнесли отец и сержант.

Джастин не обратил на них внимания.

– Привет, Макс, – сказал он. – Помнишь меня? – и ещё немного приблизился к клетке.

Макс снова гавкнул, но на этот раз куда менее злобно и испуганно. Он принюхался и, кажется, узнал запах Джастина. Рычание прекратилось.

– Ты понимаешь, что делаешь? – спросил Рэйес у Джастина.

Тот не вполне понимал, но кивнул. Он понятия не имел, как обращаться с собакой, но видеть мать в таком ужасном состоянии оказалось просто невыносимо. И он был готов сделать что угодно, чтобы помочь ей, даже если ради этого придётся отдать руку бешеному псу.

Рэйес сунул ладонь в карман и протянул что-то Джастину. Это была резиновая игрушка вроде той, что Джастин нашёл в комнате у Кайла.

– Она называется конг, – сказал Рэйес, – мы используем такие штуки во время дрессировки в качестве поощрения.

– То есть мне нужно дать её ему? – спросил Джастин.

– Если он заслужит.

Джастин кивнул, чувствуя, как его ладони потеют.

– Двигайся медленно и уверенно, – объяснил Рэйес, глядя, как Джастин шагнул к Максу, протягивая псу конг, – никаких резких жестов.

Макс глухо зарычал и уставился на игрушку. Родители Джастина с тревогой наблюдали за происходящим. Джастин выдохнул и стал следить, не собирается ли Макс выкинуть что-нибудь.

– Смотри, Макс, – спокойно сказал Джастин, – классная игрушка, правда?

Макс уткнулся носом в сетку и принялся обнюхивать игрушку. Он с интересом наклонил голову, навострив уши, словно пытался спросить что-то.

– Как мне заставить его сесть? – спросил Джастин, не оборачиваясь.

– Думаю, сейчас тебе стоит сконцентрироваться на том, чтобы дать ему конг и сохранить при этом руку, – сказал Рэйес.

Джастин, не отрываясь, смотрел на пса.

– Очень смешно. Нет, серьёзно – нужно дать какой-то знак рукой? – Джастин очень осторожно обернулся к Рэйесу, и тот показал ему, как подавать команду.

Джастин опять повернулся к Максу и сделал глубокий вдох, сжал свободную руку в кулак и поднял её на уровень груди.

– Сидеть! – сказал он настолько твёрдо, насколько был способен, пытаясь при этом не показывать, как на самом деле боится, что Макс прорвётся через сетку и нападёт на него.

Пёс вздрогнул, услышав голос Джастина, но остался на месте.

Джастин повторил команду:

– Сидеть!

Макс сел, продолжая смотреть на конг.

Мама ахнула. Отец с облегчением выдохнул. Рэйес удивлённо усмехнулся. Джастин и сам с трудом верил, что у него получилось.

– Держи, чокнутая псина, – сказал Джастин, медленно просовывая конг через сетку. Было видно, как Макс напрягся, когда игрушка приблизилась к его морде. Неожиданно пёс рванулся вперёд. Джастин зажмурился, уже представляя, как клыки вонзаются в его руку, но ничего подобного не произошло. Макс аккуратно взял конг в зубы и снял его с ладони Джастина.

Мальчик не смог сдержать улыбку. Не думая, он просунул пальцы через сетку и погладил Макса по голове, почувствовал на руке его тёплое дыхание, но не успел дотронуться до пса, как послышалось предостерегающее рычание. Джастин испуганно улыбнулся и отдёрнул руку. Макс попятился и улёгся на пол, зажав в передних лапах конг, после чего принялся увлечённо грызть его, радостно подняв уши.

– Да, прости, – сказал Джастин, – наслаждайся своим конгом. А я пока побуду тут.

Рэйес положил руку Джастину на плечо.

– Это было впечатляюще, сынок, – лицо его выражало одновременно восторг и уважение.

Джастин взглянул на родителей, не совсем понимая, что делать дальше.

– Ну что ж, – сказал отец, – думаю, мы заберём Макса, сержант.

6

Отец Джастина вбивал в газон на заднем дворе металлический штырь. Макс вздрагивал каждый раз, когда резиновая киянка ударялась о металл, но Джастин крепко держал пса на коротком поводке. Послеполуденное солнце светило высоко в небе, день стоял невыносимо жаркий и влажный. Джастин плавился от зноя и не мог даже представить, каково Максу в его толстой чёрно-коричневой шкуре. Потом он подумал, что в Афганистане, скорее всего, было ещё жарче, а Макс натренирован выдерживать такие безумные температуры.

По дороге домой пёс был взбудоражен, но не агрессивен. Рэйес одолжил им клетку, чтобы поставить в машину, и Макс нарезал внутри неё круги, пока они ехали. Но он больше не рычал и не лаял, как раньше, что было хорошим знаком. Однако теперь, когда они привезли Макса домой, Джастин не очень понимал, что с ним делать. Это не комнатная собачка вроде двадцати чихуахуа Чуи. Да, Макс был напарником Кайла, но это не значит, что держать его в доме безопасно.

– Не нравится мне, что приходится его вот так привязывать во дворе, – сказала мама Джастина под аккомпанемент киянки.

Отец ненадолго оторвался от работы и посмотрел на жену.

– Памела, мы это обсуждали. Он слишком неуравновешен, чтобы жить в доме, и просто разгуливать по двору мы ему тоже не можем позволить. Что, если он убежит на улицу? Всё с ним будет нормально.

– Почему бы тебе просто не поставить забор? – поинтересовался Джастин.

Отец развернулся поглядеть на него, его шея потемнела под солнцем.

– И кто платить за это будет? Ты?

– Нет, но если ты поставишь забор, я уговорю соседских детей его побелить, – пошутил Джастин.

– Как остроумно, – отец повернулся к маме: – Ты уверена, что он наш?

Она улыбнулась, глядя на него.

– Могу доказать, у меня и растяжки остались.

Отец хмыкнул и ударил по штырю напоследок.

Джастин не мог вспомнить, когда слышал отцовский смех в последний раз или когда мама в последний раз шутила. Ещё он не мог вспомнить, когда отец в последний раз так утруждался, чтобы сделать что-то, что было важно для Джастина. Взять к себе собаку с людоедскими наклонностями он мог только ради Кайла. Ради Джастина – никогда. Вот и всё.

Отец пошатал штырь и явно остался доволен, удостоверившись, что тот не вывернется из земли, как бы сильно Макс ни рвался, потом закрепил на штыре длинную металлическую цепь и сделал шаг к собаке, собираясь пристегнуть цепь к ошейнику. Пёс заворчал и припал к земле, натянув поводок. Отец отскочил назад и поспешно отдёрнул руку.

– На, – сказал он, сунув цепь Джастину. – Сам это делай.

Джастина не тянуло спорить с отцом; он готов был на что угодно, чтобы вернуться к обычной жизни. Он взял цепь, не говоря ни слова, наклонился и медленно, аккуратно, спокойно прикрепил её к ошейнику Макса. Тот плюхнулся на землю, словно провёл на этом заднем дворе всю жизнь. Пёс выглядел совершенно расслабленным. Он вывалил язык из пасти и запыхтел. Складывалось впечатление, будто раньше он просто притворялся ненормальным – вредничал или что-то вроде.

– Ну вот и хорошо, – сказала мама довольно. – Кажется, он устроился.

Джастин быстренько прикинул в уме и счёл, что как раз успеет прокатиться, пока не стемнело. Он поднялся, собираясь уйти.

– Джастин, – окликнула его мама, – давай-ка зайдём в дом и разберёмся с ужином для Макса.

Джастин остановился, потряс головой и выставил руки перед собой. Его пронзила вспышка злости.

– Эй-эй, погодите-ка, – сказал он, пятясь от родителей и от собаки. – Я помог вам привести его сюда, но я…

Макс вскочил и зарычал на Джастина, настороженный его резкими движениями и злым голосом. Джастин заговорил тише:

– Но я не подписывался возиться с чокнутым псом Кайла.

Может, всего миг назад отец и смеялся, но теперь веселье явно покинуло его. Он отложил резиновую киянку и какое-то время глядел в землю, собираясь с мыслями. Затем он с некоторым усилием поднялся на ноги и захромал к Джастину. Мама с беспокойством на лице наблюдала за ними с другого конца двора.

– Кайла больше нет, – отец говорил, а его глаза гневно сверкали. – Так что Макс уже не его пёс. Теперь он твой. Я ясно выразился?

Джастин стиснул зубы. Он выдержал отцовский взгляд, но ничего не сказал. А смысл? Отца больше волновала тупая псина, которая когда-то принадлежала Кайлу, чем его родной живой и дышащий сын. Нет смысла спорить на этот счёт – отца ни за что не изменить.

Последовала долгая пауза, а потом Джастин обошёл отца и направился к дому. Он слышал, как звякнула цепь Макса, когда пёс вскочил, порываясь идти за ним следом.

– Сидеть! – рявкнул отец Максу. Макс залаял, и отец что-то пробормотал себе под нос.

Джастин слышал поскуливание пса, захлопывая за собой дверь. Он ворвался на кухню, схватил с пола десятифунтовый мешок с сухим собачьим кормом и надорвал его. Он цапнул новую миску из нержавеющей стали и опустился на колени, засовывая руку в гигантский мешок. Корм пах отвратительно – Джастина чуть не стошнило.

Через заднюю дверь в дом вошла мама и прислонилась к кухонной стойке, скрестив руки на груди. Джастин бросил на неё взгляд и шумно швырнул пригоршню гранул в миску, а потом вытер руку о джинсы.

– Джастин.

Джастин проигнорировал её и добавил ещё горсть еды. Ему пришлось признать, что во второй раз корм перестал казаться таким уж мерзким.

– Джастин, – повторила мама.

Джастин повернулся к ней.

– Что? – спросил он. Он знал, что своим тоном искушает судьбу, но сдержаться был не в силах. Слишком он злился – но вот на что именно, сказать не мог.

– Джастин, послушай меня, – голос мамы звучал твёрдо, но понимающе. – Твой брат очень сильно любил тебя. Гораздо сильнее, чем ты думаешь. Ты понимаешь это, правда?

К глазам Джастина подступили горячие слёзы. Он отвернулся, чтобы мама этого не увидела.

– Если бы это было так, он не смотался бы отсюда и не бросил бы меня справляться с отцом в одиночку.

– Твой отец тоже любит тебя, Джастин. Очень сильно, – она вздохнула и негромко прицокнула языком. – Просто… вы, мальчики Уинкотты, никак не можете придумать, как сказать друг другу об этом.

В горле у Джастина встал тугой комок, он не мог ничего произнести. Да и не знал что. Его отец явно никогда не думал о том, как сказать Джастину, что любит его. Складывалось впечатление, что в основном он давал сыну понять, насколько разочарован в нём.

Мама сделала несколько шагов вперёд, опуская руки.

– Если ты не против это исправить, твоя мама сейчас не отказалась бы от объятий, – сказала она.

Джастин встал и подошёл к ней, а потом крепко стиснул в объятьях.

– Вот это да, Джастин, – сказала мама, отстраняясь на секунду, чтобы поглядеть на него. – Ты уже с меня ростом, – она покачала головой и снова прижала его к себе.

Джастин посмотрел через её плечо в кухонное окно и увидел, что отец стоит во дворе и наблюдает за ними. Макс лежал на земле у него за спиной. Лоб отца был нахмурен, а губы крепко стиснуты. Джастина удивило, что отец выглядит так, будто изо всех сил пытается не дать волю эмоциям. Мгновение они глядели друг на друга, а потом отец быстро – практически незаметно – кивнул Джастину и отвёл глаза.

* * *

Ночную тишину прорезал громкий, отчаянный вой. Макс.

Этот пёс несколько часов пролаял, как оголтелый. И куда только делся радостный и добродушный Макс.

Джастин перекатился на кровати и сунул голову под подушку, крепко прижал её к ушам, но всё равно слышал, как Макс воет.

Шум прекратился на долю секунды. Джастин выпустил подушку, но не успел даже ощутить надежду – рычание и лай тут же возобновились. Низкое басовитое гавканье сменялось пронзительным воем и наоборот.

Джастин держал глаза закрытыми, но уснуть было невозможно. Он подумал: не может же Макс так всю ночь заливаться. Правда?

– ДЖАСТИН! – прогремел в коридоре разъярённый отцовский голос. Отец был не из тех, кто любит, когда его будят посреди ночи. – Шагай на улицу и утихомирь этого пса!

Джастин застонал от бессилия и швырнул подушку через всю комнату. Она врезалась в комод и тихо шмякнулась на пол.

«С чего это стало моей проблемой? – хотелось ему заорать в ответ отцу. – Это даже не мой пёс».

Однако Джастин прикусил язык и потопал к выходу из спальни. Он распахнул дверь, не потрудившись придержать её, чтобы она не ударилась о стену. Джастин миновал родительскую комнату и пошёл по коридору в спальню Кайла. Он был так раздражён – и так занят мыслями о визге и вое с улицы, – что на миг почти забылся. Он уже собирался постучать в дверь брата… вот только теперь стучаться не понадобилось.

Джастин стиснул ручку двери, ведущей в комнату Кайла. Кайла, который знал бы, как заткнуть своего пса. Кайла, который отправился в Афганистан вдвоём с Максом. Из них двоих живым домой вернулся только один – и теперь этот один сидел на заднем дворе и лаял, требуя внимания посреди ночи. И никто не мог уделить ему этого внимания, кроме Джастина.

Одинокий лай Макса эхом разносился по двору. Джастин слышал, как родители громким шёпотом переговариваются за стенкой. Он вошёл в тёмную комнату Кайла, зажёг свет и опустился на колени перед стоящим на полу ящиком с вещами. Взял в ладонь конг.

– Джастин, успокоишь ты этого пса или нет? – проорал отец.

Мальчик снова проигнорировал его и спустился на первый этаж, пересёк тёмную гостиную и кухню и вышел через заднюю дверь на прохладный ночной воздух. Двор освещала яркая, почти полная луна, висевшая высоко в небе. Услышав звук открывающейся двери, Макс повернул чёрную морду к Джастину, и его глаза сверкнули в лунном свете. Он резко умолк. Внезапно стало так тихо, что Джастин мог расслышать, как позвякивает бирка с именем у пса на ошейнике. После всего шума и гама тишина казалась особенно прекрасной.

Джастин в пижамных штанах и толстовке стоял на траве, щекотавшей его голые ноги, и не до конца понимал, что ему следует делать. Он спрятал конг за спину и шагнул к Максу. Тот потемневшими настороженными глазами смотрел, как Джастин приближается. Джастин подумал, что пёс выглядит печальным, но потом выбросил эту мысль из головы. Сейчас Макс в гораздо лучших условиях, чем был утром в питомнике, чего ему расстраиваться?

– Теперь ты прекратишь свою истерику? – спросил Джастин. Его голос прозвучал громче, чем он хотел.

Мокрый нос Макса дёрнулся. Джастин сделал ещё пару шагов вперёд, и пёс низко и тихо заскулил. Джастин подошёл ещё ближе, и внезапно Макс снова зашёлся лаем, его звук отскакивал от дома и сотрясал барабанные перепонки Джастина. Соседские собаки тут же отозвались взволнованным гавканьем.

– Ох, да ладно, – проворчал Джастин. Макс захлопнул пасть, слегка клацнув зубами. Он проскулил разок и нервно заплясал на месте, перебирая лапами. Его когти цеплялись за траву.

Джастин вытянул перед собой конг. При виде игрушки глаза Макса округлились от радости, а уши встали торчком. Джастин отдал жестом команду «сидеть», как учил его Рэйес.

– Сидеть, – велел он.

Макс слегка недовольно гавкнул.

Джастин повторил движение рукой.

– Сидеть.

Макс сел. Джастин постарался остаться невозмутимым, но не мог поверить, что это и правда сработало. Он медленно поднёс конг к носу Макса.

– Вот так, мальчик. Вот так…

Макс опасливо потянулся мордой вперёд, коротко и быстро дыша носом. Каждый мускул в его теле был напряжён, словно пёс готовился атаковать врага или искать тайник с боеприпасами.

Краткий миг мальчик и пёс стояли совершенно неподвижно, каждый мечтая о своём: Джастин о тишине, а Макс – об игрушке.

– Вот молодец, – прошептал Джастин.

Не сводя глаз с красной игрушки, Макс совсем немного приблизил к ней пасть. Наконец он ткнулся мордой в гладкую резину, медленно разинул рот и осторожно сомкнул зубы вокруг конга. Джастин убрал руку, а пёс принялся громко и активно чавкать.

– Хороший мальчик, Макс, – тихо сказал Джастин, всё ещё пытаясь не испугать пса. Джастин не знал, хорошая ли это идея, но удержаться не смог: протянул руку, чтобы погладить Макса по голове. – Хороший мальчик.

Даже не взглянув в его сторону, Макс увернулся и отдёрнул голову, не успел Джастин её коснуться. Пёс попятился и плюхнулся на землю, улёгся на живот и занялся конгом, придерживая его передними лапами. Джастин сделал шаг назад.

– Ну, теперь ты вроде успокоился, Макс, – сказал он. – Увидимся утром.

Джастин пошёл обратно в дом. Неожиданно он услышал бряцанье цепи, а Макс начал лаять и выть ещё громче, чем прежде. Джастин развернулся и увидел, что пёс стоит на задних лапах и изо всех сил рвётся с цепи, так что ошейник туго впивается ему в горло.

– Да что с тобой не так, Макс?

Тот умолк и сел. Джастин некоторое время разглядывал его, не зная, что делать, а потом пожал плечами и снова собрался уходить. Макс задрал морду к небу и издал громкий, полный страдания вой: «А-АУ-У-У-У-У-У».

– ДЖАСТИН! – прогремел из дома отцовский голос.

– Я пытаюсь! – заорал Джастин, перекрикивая завывания Макса.

– А ну заткните свою псину, – донеслось из соседского дома. – Слышишь меня, Уинкотт? Пусть замолкнет, или я приду к вам со своим кольтом!

– Давайте, мистер Идальго, приходите, – отозвался Джастин. – Вы одолжение мне сделаете, без шуток!

Ответом ему был лишь грохот захлопнувшегося соседского окна. Джастин решил, что это хороший знак.

Голоса только сильнее взбаламутили Макса. Он снова стоял на задних лапах, ещё яростнее рвался с цепи и неистово лаял. Нервы Джастина были на пределе, в ушах звенело, и он просто хотел, чтобы шум прекратился – чтобы всё прекратилось. Он хотел, чтобы жизнь снова стала прежней, такой, как была до отъезда Кайла. До того, как Кайл умер. До того, как Макс стал жить у них.

Джастин зажмурился и сжал ладони в кулаки. Лай грохотал в голове.

Джастин открыл глаза.

– Чего ты хочешь, Макс? – спросил он сквозь стиснутые зубы и сделал шаг к псу.

Макс прекратил лаять.

В голову Джастину пришла мысль, и он снова сделал шаг назад. Макс низко зарычал. Джастин опять шагнул вперёд. Макс затих, глаза у него стали большими и полными надежды.

– Быть не может. Ты… ты хочешь, чтобы я остался? – спросил Джастин и покачал головой. У него вырвался смешок. – Я не собираюсь тут с тобой ночевать. Моя кровать там, – он ткнул большим пальцем в сторону дома. – Сидеть, Макс. Просто… сядь. Пожалуйста.

Макс сел и слегка наклонил голову. Джастин снова попытался уйти, но скорбное поскуливание Макса остановило его. Мальчик медленно выдохнул, опуская плечи. Выбора не было – если только он не хотел оставить без сна весь район. Он подошёл обратно к Максу, который глядел на него выжидающе.

– Ладно, – сказал Джастин, плюхаясь на траву, но так, чтобы их с Максом разделяла пара футов. – Но я не смогу остаться тут на всю ночь. Посижу, пока ты не уснёшь, – они поглядели друг на друга, словно договариваясь. – Хорошо?

Макс улёгся на живот и, помотав головой, краешком пасти вцепился в конг.

– Вот так. Хорошо, – сказал Джастин.

Макс не обращал на него никакого внимания, поглощённый жевательной игрушкой. «Прекрасно, – подумал Джастин. – Значит, я буду сидеть тут на мокрой траве вместо тёплой постели, а ты будешь просто игнорировать меня». Джастин выдрал клочок травы и стиснул его в ладони. Ночь сгущалась вокруг. Раздавалось только чавканье Макса, грызущего резиновую игрушку, которая теперь была вся обслюнявлена. Джастин лёг на спину и уставился на луну и редкие облака, вырисовывающиеся на фоне тёмного неба.

«Просто полежу здесь так минутку», – подумал он и погрузился в сон.

* * *

Сквозь веки пробивался ужасно яркий свет. Джастин открыл глаза и прищурился, глядя на лучи поднимающегося солнца.

– Что за…

Он сел и недоумённо огляделся. В голове гудело, шея и спина затекли. День уже обещал быть жарким. Макс сидел в нескольких дюймах от него, выпрямив лапы перед собой, приподняв уши и глядя на Джастина. «Он как будто стерёг меня», – подумал мальчик.

– Сколько же я проспал? – спросил он. Макс обнюхал его, почти незаметно касаясь носом его руки. Пёс резко выдохнул через ноздри, и Джастин ощутил кожей его горячее дыхание.

– Джастин? Ты что здесь делаешь?

Он повернул голову и увидел стоящую на пороге маму в розовом банном халате.

– Я тебя обыскалась. Ты что, всю ночь тут провёл? – крикнула она ему.

Джастин поглядел на Макса, который положил голову на лапы, как будто наконец-то мог отдохнуть после долгого ночного бдения. Хвост Макса мягко застучал по траве.

– Нет. В смысле, да, наверное. Вроде того. Я просто… общался с Максом, – ответил Джастин маме.

Лицо её расплылось в улыбке.

– Думаю, тебе не помешает парочка блинчиков. – Она ушла назад в дом. Джастин видел, как она хлопочет на кухне. Он потянулся и посмотрел сверху вниз на Макса.

– Ты, наверное, тоже голоден, мальчик.

Макс лишь поглядел на него в ответ огромными карими глазами.

Мама высунулась из кухонного окна.

– Чуть не забыла, – сказала она. – Чуи звонил. Говорит, что-то срочное.