Текст книги "Быть пилотом «Формулы-1»"

То же самое было, если папарацци ловили меня за рулем BMW, когда я ездил за Honda. Я не мог вернуться к машине, приходилось ждать, пока фотографы разойдутся.

И все же, что бы я ни рекламировал, я стараюсь это делать хорошо, даже если знаю, что это туфта. Отказаться от спонсорства нельзя, но я предупреждал команду, что определенные вещи я делать не буду и это прописано в моем контракте.

Например, спонсор не может использовать в рекламе только меня – на фоне должна быть машина и у фото должна быть гоночная тематика. Такие вот детали. Таким образом это не лично я рекламирую бренд, на случай если мне не очень хочется с ним ассоциироваться.

У Honda я представитель, занимаюсь всякими «представительскими» вещами. Здесь тоже есть определенная черта. Например, если они захотят снять, как я резвлюсь на пляже с пышногрудыми красотками или что-то безвкусное в этом роде, я имею право отказаться. Но при этом я знаю, что они не будут этого делать, потому что они уважительно относятся к своему делу, из-за этого с ними здорово работать.

Как-то раз я летал в Австралию на один день, чтобы поучаствовать в самом классном спонсорском мероприятии. Я прилетел, проехался за рулем машины, похожей на Civic, по красивейшей трассе «Батерст» в горах. От меня требовалось только проехать рекордный круг на переднеприводном автомобиле, такой рекорд никто еще не ставил. Так что я просто отлично провел время, вечером выпил пива и отправился домой – на этом все.

Совсем не то, что в 2010 году, когда я перешел в McLaren (или, как нас заставляли говорить для прессы, Vodafone McLaren Mercedes) из Brawn и ездил вместе с Льюисом. У McLaren, таким образом, было два предыдущих чемпиона в пилотах, и они собирались это использовать на полную катушку. Нас каждый день таскали по спонсорским мероприятиям. Гоночные уикенды были под завязку забиты фотосессиями; приходилось жертвовать совещаниями с инженерами ради встреч со спонсорами. Мы говорили: «Ребят, маркетинг и интервью – это, конечно, важно, но наша основная задача – сделать так, чтобы машина ехала быстрее».

Льюису повезло, потому что мой менеджер, Ричард, бился за нас обоих; это было единственное время, когда я жаловался на то, что приходится перерабатывать в «Формуле». В конце концов, маркетинг нас услышал и у нас стало меньше рекламных мероприятий.

На целых две недели.

5. Расходы

Когда я попал в «Формулу», я не очень хорошо соображал, что делаю, особенно по части денег, и мой тогдашний менеджер, мировой парень, хоть и не слишком опытный, дал мне совет: «Не парься, у тебя впереди долгая карьера, так что трать в свое удовольствие!»

Я его не виню. Он сам был предпринимателем-мультимиллионером. Он просто желал мне добра, а уж я ухватился за его совет. Поэтому я купил дом и дорогую квартиру в Монако, которую до этого снимал, а еще я купил…

Машины и моторхоумы

Фокус в том, что надо покупать автомобиль лимитированной серии, но не перепродавать сразу же. Некоторые покупают и сразу же перепродают, но Ferrari и другие производители не любят, когда так делают, и в следующий раз Ferrari лимитированной серии тебе, скорее всего, не достанется. С другой стороны, сразу же перепродавать – выгоднее всего.

А вот что я знаю наверняка: настоящие богачи покупают Ferrari нелимитированной серии. Покупаешь нелимитированный Ferrari, выезжаешь за порог автосалона, и он тут же дешевеет на 50 000 долларов – такое себе могут позволить только самые богатые люди, которым плевать, если они потеряют столько денег. А я покупаю машину только ограниченной серии, потому что не хочу выбрасывать деньги.

Еще одна вещь, на которую я серьезно потратился: моторхоумы. Черт! Помню наш разговор с Ричардом. Я ему говорю:

– Не знаю, сколько еще смогу этим заниматься.

А он:

– Ну, попробуй максимально облегчить себе жизнь. Разберись со всякими бытовыми проблемами, чтобы ты мог расслабиться и сосредоточиться на гонке.

Он оказался прав. Хотя я выложил кучу денег на различные вещи, в большинстве случаев они облегчали мне жизнь, что позволило мне дольше оставаться в «Формуле-1».

Отличный пример – мой моторхоум (а в итоге – несколько моторхоумов). Я в нем чувствовал себя как дома. Я возвращался с автодрома и, неважно, удачный был день или нет, заходил в него с ощущением того, что это тихий оазис вдали от цирка «Формулы-1». Открывал холодильник, а там – сырки Babybels (обожаю их) и вся прочая еда. Свой чайник, своя кровать…

Вы подумаете: «Ну конечно там есть кровать, что еще за надувательство – моторхоум без кровати?» Но вся суть в том, что это моя кровать. Когда живешь в гостиницах, ты мало того, что играешь в русскую рулетку, только с кроватями, потому что даже в лучших отелях кровати бывают дерьмовыми, так еще нужно время, чтобы к ним привыкнуть. Даже если кровать отличная, все равно пара ночей уходит на то, чтобы под нее подстроиться и начать как следует отдыхать во сне.

Моторхоум избавил меня от этой проблемы с кроватями. Да и вообще от проблем с гостиницами. Я мог использовать его только в Европе, но это было самое главное, потому что большинство европейских отелей не отличались высоким уровнем, да и располагались они близко к автодрому, а значит, рядом с ними тусовались фанаты и журналисты.

А вот мой моторхоум, с сырками и знакомой удобной кроватью, всегда был припаркован в тайном месте. На автодром их не пускают, поэтому надо было искать место для парковки поблизости, и к моей великой радости, искать его приходилось не мне. У меня был водитель. Он перегонял моторхоум через всю Европу, пока я летал на самолетах. На время гонки он жил в гостинице, а я – в моторхоуме. Очень удобно, но, конечно же, дорого. Платишь за перелеты, платишь за переезды моторхоума, за охрану и стоянку, да еще и за гостиницу для водителя.

Так что каждая гонка выливалась в огромные траты. И это если не учитывать, сколько стоит сам моторхоум – за первоклассный Newell (это одни из лучших производителей) можно отдать от одного до полутора миллионов долларов.

Когда я ездил за Brawn, такой Newell был у меня и моего партнера по команде Рубенса Баррикелло. Еще у Себастьяна. Еще у Фернандо. И у Нико Росберга. У Льюиса был (может и сейчас есть) фургон, который побольше внутри, но не такой шикарный, более современный. Мне он не нравился – не было ощущения, что ты дома. Круто, но не в моем вкусе. Всего нас было шесть или семь человек с моторхоумами, и мы все скидывались и держали человека, который следил, чтобы в них было чисто и сырки не заканчивались, и кровать постелена, чтобы самому этим не заниматься. Да, пожалуйста. Можете называть меня избалованным.

Во время испытаний моторхоумы разрешалось загонять в паддок, так что ты выходил из гаража, пересекал паддок и попадал прямо в моторхоум. Офигенно.

Первым моторхоумом, который я купил, раньше владел Мика Сало, а перед ним – Жак Вильнев. В дизайне был использован леопардовый рисунок, и интерьер слегка напоминал дворец джина, видимо, Мика и Жак попали под эти чары. Если не принимать в расчет странное решение расположить раковину рядом с кроватью, все там было замечательно, но потом пришло время апгрейда.

Следующий мой моторхоум раньше принадлежал водителю NASCAR Джимми Джонсону и был больше 13,5 метра в длину (больше уже некуда). Вообще-то он был настолько большой, что не подлежал регистрации в Великобритании, и мне пришлось регистрировать его в Ирландии. В нем была зона отдыха, кухня посередине, а в задней части – спальни.

Сколько же всего в этих моторхоумах может сломаться? Даже больше, чем в яхте, что удивительно. Во многих из них установлены гидравлические краны, которые увеличивают размеры комнаты, но вот только они постоянно ломаются, протекают, из-за чего появляется плесень. Душ постоянно выходит из строя. Одно починишь – сломается что-то еще. Только и успеваешь, что деньги выкидывать.

Я продал его, как только ушел из «Формулы». Купил за 400 тысяч долларов, а продал за 130 тысяч. Прелестная штука, но, избавившись от него, я вздохнул с облегчением.

Яхты

Я купил яхту, которую не мог себе позволить. Зарабатывал я полмиллиона долларов в год, а яхта стоила 800 тысяч фунтов, так что я сразу влез в долги.

Вы, должно быть, и без меня знаете, что это дорого – купить и содержать яхту. Моя стояла на причале в бухте Монако, это недешевое удовольствие, плюс к этому – надо было нанять капитана, который будет на ней жить и следить, чтобы она (да, вы догадались) держалась на плаву, будет подсказывать, когда надо заменить двигатель (да, со временем пришлось и это сделать). Опять-таки недешевое удовольствие. Мы с капитаном редко виделись. Я проводил на яхте от силы три недели в году, и в итоге начал сдавать ее в аренду, чтобы как-то окупить все эти расходы: плата капитану, ремонт, портовые сборы и, бог мой, топливо, какое же дорогущее топливо. Первую свою яхту, Little Missy, я купил в 2001-м, позвал своих друзей из Фрума на каникулы, и в один прекрасный день они сказали:

– Джей Би, сегодня мы тебе заправим яхту.

Я такой:

– Нет, не надо, забейте.

– Нет, мы настаиваем.

Я говорю:

– Ребята, серьезно, не надо.

А они:

– Да ладно тебе. Ну сколько это стоит?

– Две с половиной тысячи – полный бак.

– Хорошо, – ответили они, – а давай мы как бы часть заплатим? Ну, сто фунтов, например…

В общем, яхта мне обходилась в сотни тысяч долларов в год.

И в итоге я купил их две.

Little Missy была 20 метров длинной. Я от нее избавился и в 2014-м купил новую – Ichiban. У этой полный бак стоил уже пять-шесть тысяч фунтов, и длиной она была 28 метров – не так уж и много, учитывая, что у Эдди Ирвайна в свое время была лодка длинной 30 метров, а у Жака Вильнева – почти 45.

У кого-то всегда будет яхта больше, чем у тебя, как говорится. Неважно, сколько у тебя денег и сколько ты тратишь на свою лодку, у кого-то все равно будет яхта больше. А еще говорят, что лучшая яхта – это яхта твоего приятеля, и это тоже чистая правда.

И все же надо сказать, что эта вторая лодка, Ichiban, была потрясающе красива. В ней было четыре спальни, то есть можно было разместиться ввосьмером. На ней мы ходили на Сардинию, Корсику, вдоль итальянского побережья и вдоль Французской Ривьеры к Сен-Тропе.

В общей комнате была стеклянная стена, сквозь которую был красивейший вид на океан, и мы брали на борт огромное количество алкоголя, в основном розе. Розе и пиво – без этого ни одно плаванье не обходилось. У меня был восхитительный шеф-повар. Шесть месяцев в году она проводила на яхте вместе с капитаном и старшим помощником. Не очень представляю, чем они там занимались, убирались, наверное, и проверяли, в порядке ли гидроцикл и доска для сапсерфинга. Шиковали на яхте в Монако, пока я им за это платил. Господи, подумать только.

Ну, по крайней мере, я точно знал, что они там не устраивают безумные вечеринки за мой счет. Мой капитан хорошо следил за кораблем. С сигаретой к лодке и подойти было нельзя. Даже моим друзьям доставалось, если они курили. Ему было за 40, а остальным членам команды – по 20 с чем-то, и он правил, что называется, железной рукой.

По большей части яхта мне нравилась, и на ней я провел много прекрасных моментов. Проблема в том, что, как бы ты ни веселился, ты постоянно отдаешь себе отчет в том, какое огромное количество денег летит на ветер. Говорят, это то же самое, что ходить по палубе с мешком денег и выбрасывать стодолларовые купюры в океан, и это правда. Но мне это нравилось и нравилось быть в море. Пожалуй, стоило просто арендовать лодку, когда хотелось. Все-таки удивительная вещь этот задний ум!

Самолеты

Признаюсь: это уловка, на самом деле самолет я не покупал. Слава тебе, Господи. Раньше на них тратили целое состояние. Вот составляющие шикарной, гламурной жизни тусовщика из «Формулы-1»: самолеты, машины и яхты. У Рубенса Баррикелло был самолет, а еще у Михаэля Шумахера и Эдди Ирвайна. У Льюиса тоже был несколько лет, но потом он его продал. Почему? Вы не поверите, оказалось, что, когда у тебя самолет, деньги просто улетают. Даже хуже, чем с яхтой.

Для начала, если покупаешь новый самолет, способный совершать трансатлантические перелеты (а тебе нужен именно такой, когда ты гонщик «Формулы-1»), он обойдется больше чем в 20 миллионов долларов, и обстановка внутри будет не лучше, чем в первом классе. Затем нужен экипаж. Потом еще аэропортовые сборы и, конечно же, кошмарные цены на авиационное топливо. К тому же надо регулярно проводить обслуживание своего самолета, и на те три-четыре недели, пока он обслуживается, надо арендовать другой самолет.

Все это означает, что, если хочешь личный самолет, лучше его арендовать, и большинство гонщиков делают это вскладчину, чтобы сэкономить.

Например, мы летали в Россию на 14-местном бизнес-джете и расходы поделили между собой, получилось с каждого по 4000 фунтов. Удобный способ путешествовать – никаких очередей, и, если вдруг задремал, никто на тебя не пялится, что всегда действует мне на нервы во время перелетов. Я имею в виду, а что, если у меня слюна потечет или случится судорога во сне, как это иногда бывает?

При этом частный самолет или, как мы их называем, PJ, потому что мы слишком избалованы, чтобы произносить слова целиком, внутри не особенно впечатляет. Только если он у вас не огромный. Многие, попадая на борт, говорят: «Ничего себе, как тут тесно», – скорее всего они не обратили внимание на размер самолета, когда подходили к нему, или рассчитывали, что внутри не действуют законы геометрии. Посадите на борт группу гонщиков, которые находятся в возбужденном состоянии или из-за предстоящей гонки, или из-за того, что удалось вырваться из этого цирка на неделю, и вы обнаружите, что внутри становится тесно, да еще и воздух кто-то испортил. Как и множество других вещей, в теории частный самолет привлекательнее, чем на практике.

6. Путешествия

Путешествия – это роскошь. И хотя это не так, потому что они долгие, утомительные и скучные, но все же это так. Просто это так. И мы не относимся к этому пренебрежительно только потому, что мы гонщики; мы осознаем, что нам повезло делать всякие крутые вещи, которые большинству недоступны. Например, раз в год летать в Австралию – это здорово. А потом в Японию – круто. И в Бразилию. Я бы и не подумал отправиться во многие из этих стран, если бы не гонки «Формулы-1».

Путевые советы от эксперта по длительным перелетам

Авиалинии

В последнее время я много летаю в Японию и на разные гран-при в качестве комментатора телеканала Sky. Всего у меня получается около 16 длительных перелетов в год. Я летаю бизнесом, а не первым классом, и хотя пользуюсь услугами разных авиалиний, я сузил список до самых лучших; очень странно, но, несмотря на регулярные скандалы и негативные отзывы, которые преследуют эту компанию, Delta лучше всего подходит для перелета в Японию.

Для начала, у них абсолютно новые самолеты Airbus 350. Хотя все самолеты летят на одинаковой высоте около 9500 метров, но внутри, разумеется, поддерживается постоянный уровень давления. В то время как у большинства обычных самолетов давление в салоне на уровне 1800 метров, у A350 оно на уровне 1400 метров, что значит – пассажиры меньше устают. В результате, после перелета в А350 я и впрямь чувствую себя не таким измотанным.

Эти самолеты есть только у Delta, и внутри они совершенно новые. Плюс, в бизнес-классе у тебя есть дверь, очень прикольно. Как будто отдельный номер.

Никакого багажа

Никогда не беру с собой ничего, кроме ручной клади, таким образом я экономлю час на сдаче и получении багажа. Учитесь.

Регистрируйтесь онлайн

Еще можно зарегистрироваться онлайн, тогда, приехав меньше чем за час до вылета, все равно не опоздаешь. Что это за ерунда, якобы нужно приезжать в аэропорт за три часа до вылета? Пфф.

Переходите на «местное» время

Как только вы сели в самолет, надо уже вести себя так, будто вы находитесь в месте назначения. Так что, если вы садитесь в самолет в 13:00 в Лос-Анджелесе, считайте, что время уже японское – на 16 часов больше, то есть пять утра – спите и ешьте соответственно.

Так, если я сел в самолет в 13:00, то сразу стараюсь заснуть, а через 6 часов проснуться, потому что тогда в Японии будет 11:00. Без шуток, как только сажусь в самолет, сразу начинаю спать. Все вокруг едят, а у меня в ушах затычки, маска для сна, я отдыхаю.

Из Лос-Анджелеса есть удобные рейсы, а есть неудобные. Некоторые отправляются в полночь, другие – в 10 утра, но полуночные рейсы лучше, потому что так я прилетаю в Японию в пять утра, выспавшись.

Все просчитывайте

Японское время на 16 часов впереди, по сравнению с Лос-Анджелесом, так что в голове я прибавляю сутки и отнимаю восемь часов. На обратном пути возникает странное ощущение, потому что после гонки в воскресенье я сажусь на полуночный рейс и прилетаю домой в 17:00 в воскресенье. Ни дать ни взять – Марти МакФлай.

Не думайте про «домашнее» время

Штука в том, что мой организм привык к лос-анджелесскому времени как к «домашнему», поэтому к домашнему часовому поясу я адаптируюсь быстро. Так что возвращаться – не проблема.

А вот лететь в Японию бывает очень тяжко, и я понял, что лучший, если не единственный, выход – это вообще не думать о том, что, отправляясь в Японию, я теряю два дня жизни. Надо просто отпустить.

Принимайте мелатонин

Что это вы напряглись? Мелатонин – это вещество, которое вырабатывается, когда вы устаете. Так что это естественно, и принимая добавку, вы просто помогаете этому процессу. Чуть-чуть его стимулируете. Обычно я принимаю пять миллиграммов. Всегда, когда путешествую. Как только сажусь в самолет. Эффект наступает через 15 минут, и в результате лучше высыпаешься. Просто помогает быстрее отрубиться.

Не злоупотребляйте алкоголем

Говорят, алкоголь лучше вообще не употреблять, но я люблю выпить бокальчик красного. Правда, обычно я это делаю в зале ожидания перед вылетом. Тсс, это секрет.

Займитесь чем-нибудь

Если вы, как и я, путешествуете в одиночестве, вам захочется чем-то заняться в дороге: посмотреть фильм, почитать книгу или парочку журналов. Что бы это ни было, выберите такое занятие, которое отвлекает, но не требует слишком много усилий. Что-то, чем можно занимать себя часами. Я, например, люблю посмотреть кино или сериал на ноутбуке.

Спите

Как только найдете подходящую кровать, вцепитесь в нее как следует. И не отпускайте. Я много раз останавливался в отеле Grand Hyatt в Токио, и мне очень нравится, какие у них кровати и подушки, так что каждый раз, прилетая в Японию, я ночую там перед гонкой.

В конце прошлого года они подарили мне цветы и письмо, в котором было написано: «Поздравляем, мистер Баттон, вы останавливались у нас 50 раз», мне было приятно. На данный момент я побывал у них уже раз 80, вот теперь гадаю, что они мне приготовят к сотому разу.

7. Межсезонье

В общем и целом, гонщики в период межсезонья между собой не пересекаются. Ты никогда не тусуешься с другими пилотами зимой. Даниэль Риккардо летит домой в Австралию, Льюис – в Лос-Анджелес, я раньше проводил каникулы на Гавайях, потому что это было единственное время в году, когда я мог отдохнуть.

Во время перерыва в середине сезона я ехал на Ибицу или в Сен-Тропе на две недели, и там происходила странная вещь: сначала я чувствовал себя хорошо, а потом, под конец второй недели, прямо в последний день, закладывало нос, я простужался и болел всю следующую неделю перед гонкой. Так было два года подряд, а потом я сказал: «Так, ребят, может поедем в Сен-Тропе на одну неделю, а не на две».

А в межсезонье – Гавайи. Помимо отдыха я еще занимался общей физической подготовкой. Каждый год ты улучшаешь физическую форму, развиваешься, и для меня Гавайи – идеальное место для этого. Обычно я тренировался по утрам и днем, а оставшийся день проводил в расслабленном состоянии, пропускал пару стаканчиков, и на следующее утро был готов снова тренироваться.

Поскольку я был на Гавайях, я не отмечал Рождество с семьей, но, мне кажется, они понимали, что мне надо было отдыхать от гоночного мира. Ну, по крайней мере, они говорили, что понимают. Не знаю, так ли это на самом деле. Я не спрашивал. Знаю, что мама по мне скучала, но я исправился – последние несколько лет мы с Бритни навещаем мою семью каждый год, и это очень здорово, когда все собираются вместе. Всегда рад, когда выдается возможность увидеться с тремя моими сестрами и их детьми. Это грандиозная встреча.

После каникул мне всегда было сложно вернуться за руль. Требовалось время, чтобы привыкнуть после целой зимы, когда можно было расслабиться, пожить в удовольствие. Но как только я попадал в колею, я уже ни о чем другом не мог думать. Как одержимый. Все мысли только об одном. И это еще одна причина, по которой я решил с этим окончательно завязать.

Между прочим, самый высокооплачиваемый спортсмен в истории – это Гай Апулей Диокл, древнеримский колесничий, который заработал 35 863 120 сестерциев, что, с поправкой на инфляцию, составляет более 15 миллиардов долларов.