Текст книги "Штурм “Импресс”"

Глава 7

В Бриндизи он позвонил по телефону. Новости были не слишком утешительные. Стаковски попался, и КГБ явно знал, что ампула находится у него, Алиярда. Алиярд удостоился чести разговаривать с главным “мудрецом”, планировавшим операцию, которая превратилась в достойную сожаления комедию ошибок.

– Фирма не считает целесообразным ваше немедленное возвращение в Рим. Наше местное отделение связалось с центральным офисом, и мы пришли к заключению, что в связи с серьезной болезнью второго коммивояжера вам желательно удлинить маршрут. Хоть он и отдал вам свои образцы, Том, боюсь, вам не охватить всю территорию в одиночку. Поэтому мы направим вам в помощь опытного сотрудника. Он работает в центральном офисе. Предлагаю вам встретиться с ним и передать ему часть образцов. Таким образом, ваша задача значительно упростится. Должен сказать, что до сих пор вы прекрасно справлялись со своей задачей.

– Благодарю вас, мистер Флидж. Подчиняюсь вашему решению, раз вы считаете, что так будет лучше.

– О, в этом не может быть никаких сомнений. Следите за собой, не то, боюсь, с вами может приключиться то же несчастье, что и с вашим коллегой. Сейчас тут царит большая суета. Особенно в ваших краях и в Риме. Нет, поверьте мне, разумнее будет передать часть образцов сотруднику центрального офиса. Вы же хорошо поработали и вполне заслужили небольшой отдых. Поезжайте на природу, расслабьтесь, но обязательно следите за здоровьем. Мы все уверены, что это будет наилучшим выходом, Том.

– Хорошо, мистер Флидж. Где я должен буду встретить этого парня из центрального офиса?

– Не известно, заглянет ли он к нам, поэтому свяжитесь с нашим местным складом на побережье, и он сам вас найдет.

– Понятно. Он прихватит с собой мои отпускные?

– Обязательно. Ему дадут их в центральном офисе. И еще, Том.

– Да, мистер Флидж.

– Спокойно отдыхайте. Сейчас от вас не требуется никаких усилий. Скоро вам предстоит новая работа.

– Хорошо. Вы позаботились о моей квартире? – Только так он мог поинтересоваться об Апполонии; передали ли ей, что он уехал в командировку, или она считает его сбежавшим?

– Да. Там все в порядке. Можешь не беспокоиться, твою кошку накормят.

Кошка, подумать только.

– Тогда передавайте всем привет. И спасибо за помощь.

– Обязательно. – Связь оборвалась.

Под складом на побережье подразумевалась запасная явка неподалеку от Неаполя. Командировочные – деньги на текущие расходы, возможно, оружие и краткая информация о действительном положении дел. Образцы же, которые ему предстояло передать этому парню, несомненно означали то, что он привез из Албании. “Большая суета” явно связана с деятельностью КГБ. Алиярд тряхнул головой и посмотрел на часы. Рейс в Неаполь он может заказать прямо сейчас. Но это представлялось опасным, потому что не так уж трудно, располагая описанием его внешности, узнать, какой именно рейс он заказал. КГБ добудет нужную информацию и последует за ним в Неаполь. Но сейчас наиболее существенным представлялось передать ампулу. Как только он избавится от нее, вся ответственность ляжет на плечи другого человека.

Алиярд вышел из телефонной кабины и направился к столику заказа билетов на чартерные рейсы...

Со времени его разговора в Риме прошло менее двух часов. Алиярд не стал оставлять лишних следов в аэропорту Неаполя, беря напрокат машину, и воспользовался такси. К тому же он смертельно устал. Со времени выезда из Рима он путешествовал практически без остановок. Поспать удалось только около сорока пяти минут на борту самолета, да и то, проснувшись, он почувствовал себя еще хуже. Алиярд попросил водителя отвезти его в один из новых отелей на периферии города. Войдя в холл гостиницы, он отыскал кафе, перекусил сэндвичем и уехал на другой машине, которая доставила его в очередную гостиницу. Там он сразу же поменял такси, дал водителю первый пришедший в голову пункт назначения и назвал настоящий адрес только после того, как они проехали несколько кварталов и Алиярд убедился, что за ними не следят.

“Склад” представлял собой жилой дом, вернее, фешенебельный комплекс из трех строений характерной итальянской архитектуры. Чтобы еще больше обезопаситься, Алиярд вошел в холл одного из прилегающих зданий и только после отъезда такси пересек двор с фонтанами, направился к действительно интересующему его подъезду и набрал номер администратора.

Из переговорного устройства ему ответил почти нечленораздельный и, пожалуй, слегка нетрезвый голос.

– Это мистер Фабрицци? – спросил Алиярд по-английски.

С трудом выговаривая английские слова, мужчина подтвердил, что это действительно он.

– Я друг мистера Якобсена. Он предупреждал, что разрешил мне воспользоваться его квартирой? Моя фамилия Айви. Лоурен Айви. Имя было специально подобрано таким образом, чтобы им смогли воспользоваться и мужчина и женщина.

– Вы тот человек, о котором говорил мне сеньор Якобсен?

На что Алиярд отозвался условленной фразой:

– Он звонил вам из Сан-Морица, не так ли?

– Минутку, сеньор. – Замок входной двери открылся, и Алиярд прошел в небольшую прихожую. Он закурил сигарету, разглядывая искусственные растения и подделку под восточный ковер. Пистолет, который он получил от Стаковски, Алиярд заткнул за пояс брюк под пиджак. Пуговицы пальто и пиджака были предусмотрительно расстегнуты.

Несколько минут спустя из двери лифта появился мужчина в цветастой, рубашке и дорогих брюках. В уголке рта у него торчала сигарета.

– Вы...

– Мистер Айви. Сеньор?

– Фабрицци. Вот ключ. Квартира на третьем этаже. Налево от лифта.

– Благодарю вас. – Алиярд кивнул и взял ключ в левую руку, оставляя правую свободной на случай, если все-таки понадобится воспользоваться оружием. Прогулки по Италии со смертоносной ампулой в кармане заставляли его чувствовать себя весьма неуютно. Фабрицци подошел к лифту и придержал дверь открытой, пока Алиярд взял свою сумку и последовал за ним. Они молча поднялись на первый этаж. Здесь Фабрицци вышел, не затруднив себя ответом на прощальный кивок Алиярда.

Алиярд вышел из лифта на третьем этаже, четвертом по американским понятиям, и отыскал нужную квартиру. Ключ подошел к двери, и он шагнул внутрь. И едва не намочил в штаны от страха.

– Томас Алиярд?

Чернокожий мужчина в безукоризненном голубом костюме направил на него большой армейский пистолет. Алиярд молчал.

– Ключ от квартиры я получил в Лэнгли, штат Вирджиния. Меня тоже зовут Томас. Томас Гриффит. Пароль: “Вчера вечером я ужинал в отвратительном ресторане. Вы не посоветуете мне какое-нибудь приличное заведение?” На что вы должны сказать...

– Я знаю одно подходящее место, по цены там астрономические. Вам нравится телятина?

– Если ее как следует приготовить, это мое любимое блюдо.

Томас Алиярд расслабился.

– Зачем, вы приехали сюда, мистер Гриффит?

– Взять у вас вещицу, которую вы получили от мистера Стаковски, прежде чем ему крупно не повезло.

– Уберите оружие. Я ее вам отдам. Тут можно что-нибудь выпить? – Алиярд испытывал облегчение, что избавится от этой дряни...

Дарвин Хьюз не стал обременять себя хлопотами, связанными с провозом в багаже огнестрельного оружия. Скорее всего, в Чикаго оно ему не понадобится, а если понадобится, местный полицейский Эрни Хейз подскажет, где его раздобыть.

Он одарил коридорного двумя долларами чаевых, принимая у того ключ и закрывая после его ухода дверь номера. Портье на вопрос о мистере Бэбкоке ответил, что, возможно, тот и вернулся к себе в номер, но к нему не обращался.

Хьюз опустился на край двойной кровати и набрал номер миссис Хейз.

– Миссис Хейз? Это Дарвин Хьюз, друг Люиса, который звонил сегодня утром. Он не давал о себе знать?.. Понятно. Я в Чикаго, остановился в “Хилтоне”. На том же этаже, что и Люис... большое вам спасибо. Да, в самолетах и в самом деле кормят неважно. Так что от домашней стряпни я бы не отказался... Да, я приготовил ручку. – Хьюз записал продиктованный ему адрес. – Я и правда не доставлю вам хлопот, миссис Хьюз?... Тогда превосходно. Я буду у вас через час. – Он повесил трубку. Потом еще раз попробовал позвонить в номер Люиса. Никто не отвечал. Хьюз набрал оператора и, как и обещал, связался с Робертом Аргусом.

– Здравствуйте, генерал. Это Дарвин Хьюз.

Ответивший ему голос Аргуса звучал чуть более устало, чем несколько часов назад.

– Мы нашли вашего старого друга. Прошлой ночью он отправился в Неаполь. Нанялся пианистом в бар на судне – минутку, сейчас посмотрю, как оно называется. Да, “Импресс Британия”.

– Я плавал на нем, когда его только построили. Куда оно направляется?

– В Нью-Йорк, потом – через Панамский канал в Сан-Франциско, на Аляску и в Японию.

– Не имеет смысла пытаться связаться с ним на борту. Подождем прибытия судна в Нью-Йорк. Тем более, что у меня все равно уйдет какое-то время, чтобы уладить дело со вторым другом, а как я уже говорил, без его помощи нашего пианиста не уговорить.

– Оставляю это на ваше усмотрение, Хьюз. Если понадобится помощь, свяжитесь со мной по этому номеру. Меня отыщут, где бы я ни находился.

– Искренне вам сочувствую. И спасибо, не премину воспользоваться.

Аргус повесил трубку.

Хьюз бросил быстрый взгляд на часы и принялся расстегивать воротник рубашки. Если поторопиться, он успеет еще принять душ.

За последние пять лет “Принцы сатаны” завоевали себе титул самой большой уличной банды в Чикаго. Главным образом благодаря проворачиваемым ими деловым операциям. Успех последних основывался на полной монополии на продажу кокаина на улицах южной части города и умению заранее предвидеть перспективность этого наркотика. Правила ведения деловых операций выражались одной фразой: никакой пощады. Любой человек, встающий на их пути, немедленно устранялся, причем как можно более жестоко – в назидание остальным.

Люис Бэбкок потратил большую часть утра, раскапывая эту информацию в подшивках “Чикаго трибюн”. Затем он наскоро перекусил в небольшой полуподвальной забегаловке и, сев за руль взятой напрокат машины, вдоль берега озера Мичиган направился в район, по свидетельству газеты служивший штабом интересующих его “принцев”.

Перед входом в заведение, вывеска которого ограничивалась буквами К.С.Д.П.С., околачивалось несколько неприглядных личностей, в нарядах еще более черных, чем их лица. Чтобы убедиться, что он не ошибся адресом, Бэбкок объехал вокруг квартала. Наконец он остановил машину напротив клуба спорта и досуга “Принцев Сатаны”, испытывая немалое удовлетворение, что это не его собственный автомобиль. Направляясь внутрь помещения, он еще не представлял толком, что именно намерен предпринять. Для начала нужно было осмотреться.

По пути никто не сделал ни малейшей попытки остановить его. Бэбкок толкнул стеклянную дверь, та легко поддалась, и он вошел. Внутри его взгляду предстала дорогая офисная мебель, ковры и множество растений в горшках. За столиком портье сидела симпатичная светлокожая девушка. Бэбкок остановился перед ней.

– Чем могу вам помочь, сэр?

– Меня зовут Люис Бэбкок. Я хотел попросить мистера Тайрона Кэша уделить мне несколько минут своего времени.

Девушка снисходительно улыбнулась. По-видимому, ей довольно часто приходилось слышать подобную просьбу.

– Простите, я весьма сожалею, но мистер Кэш принимает только по предварительной договоренности. Однако вы можете передать ему, что именно вас интересует.

– Благодарю за любезность, – почти искренне произнес Бэбкок, прекрасно понимая, что получает стандартный отказ. Но девушка была достаточно миловидной. – В таком случае я оставлю свою визитку. – Бэбкок достал визитку и, перевернув, дописал на ней адрес гостиницы, указав соседний с ним номер. – Пожалуйста, передайте, что я неофициально представляю интересы Эрни Хейза. И хотел бы обсудить с мистером Кэшем недавно полученный мной материал, прежде чем представлять его завтра на предварительное слушание. Буду весьма признателен, если он сможет связаться со мной сегодня вечером. – Он протянул девушке визитку.

– Обязательно передам, – с улыбкой заверила она.

– Завидую вашему боссу, – сказал Бэбкок и направился к выходу.

Он пересек улицу, но вместо машины направился к телефону. Из трех аппаратов работал только один, да и тот был настолько грязным, что трубку приходилось держать на расстоянии от уха. Бэбкок набрал номер гостиницы.

– Моя фамилия Бэбкок. Я снимаю у вас номер восемьсот семь, но по рассеянности назвал своему коллеге цифру восемьсот девять. Пожалуйста, позвоните мне, если он попытается найти меня там.

– Обязательно, мистер Бэбкок. У меня для вас срочное сообщение от мистера Хьюза.

Бэбкок почувствовал, как у него холодеет внутри, причем отнюдь не из-за пронизывающего ветра.

– Что за сообщение? Прочитайте, пожалуйста.

– Сейчас, сэр. “Пожалуйста, как можно быстрее свяжись со мной. Я остановился в этой гостинице. Заеду на ленч к миссис X. Хьюз”. Это все, сэр. Записать ответ?

– Нет... нет. Я сам свяжусь с мистером Хьюзом. Благодарю вас. – Бэбкок повесил трубку. – Проклятие, – пробормотал он, проявляя редкую для себя несдержанность.

Тельма Хейз, симпатичная и очень домашняя женщина, открыла дверь после первого звонка. Она вытерла руки о халат, улыбнулась и сказала:

– Наконец-то. Мы уже начали беспокоиться о тебе.

– Все в порядке, Тельма. – Бэбкок коротко обнял ее и прошел в дом, на ходу сбрасывая пальто. В комнате за обеденным столом взгляду его предстал мужчина, деловито пережевывающий спагетти. Лицо мужчины осветила улыбка. Брови, приподнявшиеся на высоком лбу, казались чрезвычайно черными на фоне волос, подернутых сединой, которой изрядно прибавилось за последнее время. Лицо вытянутое настолько, что казалось худощавым, а уши выглядели большими благодаря коротко подстриженным волосам. Уголки губ, длинных и тонких, были приподняты в улыбке, обнажая ровные белые зубы и усиливая вертикальные полосы на щеках.

– Должен сказать, мистер Бэбкок, мне повезло, – обратился к нему мужчина. – Благодаря вам я познакомился с женщиной, которая умеет готовить восхитительные спагетти. Вы же знаете, это одно из моих любимых блюд. Теперь я понимаю, почему столь важно помочь ее мужу выбраться из тюрьмы. Если бедняга привык к подобной стряпне, тамошняя еда должна показаться ему невыносимой.

Люис Бэбкок перевел взгляд на Тельму Хейз. В глазах хозяйки застыло вопросительное выражение. Бэбкок ободрительно улыбнулся.

– Это мой старый друг. И он в самом деле любитель спагетти. Можно мне присоединиться к нему? – Особого голода он не испытывал, но надеялся сделать приятное хозяйке дома. Ее просиявшее лицо подтвердило, что он не ошибся. – Дети еще в школе?

– Они играют в доме у тети – сестры Эрни. Она привезет их часам к шести.

– Я успел соскучиться по ним. – Хьюз улыбнулся. – Надеюсь, мне удастся с ними повидаться. Хочу как-нибудь пригласить на обед тебя с мужем и детьми. И Люиса, разумеется. Дети способны самые обычные вещи превращать в приключение.

– Это уж точно. – Тельма Хейз направилась на кухню.

Люис Бэбкок подошел к столу.

– Так что вы здесь делаете, мистер Хьюз?

– Я приехал помочь тебе. И попросить о помощи.

– Попросить меня о помощи, – медленно повторил Бэбкок. – Так же, как в прошлый раз?

– Нет. Не совсем так, – спокойно отозвался Хьюз. Несмотря на техасское происхождение, речь его звучала безукоризненно, несколько напоминая произношение англичанина. Тщательно поставленный голос и безупречное произношение Хьюза Бэбкок объяснял тем, что в детстве тот плохо слышал. Слух полностью восстановился – теперь Хьюз слышал ничуть не хуже, а зачастую и лучше других людей – но выработанная годами привычка обращать внимание на особенности произношения сохранилась. Английские интонации напоминали о сотрудничестве с британцами во время второй мировой войны. Хьюз был самым молодым сотрудником Отдела Стратегических Сил, или ОСС. Трудности со слухом сослужили Хьюзу хорошую службу – он научился безошибочно читать по губам. – Я собирался обсудить с тобой одно дело, когда узнал, что ты отправился сюда в связи с делом Хейза. Вот я и решил, что, возможно, смогу хоть чем-нибудь тебе помочь. Так сказать, убить сразу двух зайцев.

– Если кто-то и способен убить сразу двоих, так это ты. Где Кросс?

Хьюз улыбнулся. За то недолгое время, пока они работали вместе, Хьюз успел привязаться к Кроссу, как к сыну.

– Работает пианистом в баре на борту “Импресс Британия”. Полагаю, он прекрасно проводит время. Через несколько дней судно прибывает в Нью-Йорк, и я подумал, что мы могли бы встретиться с ним.

– Мы?

– Признаю, что приехал к тебе не без задней мысли. Мне хотелось сначала переговорить с тобой, – и Хьюз широко улыбнулся, вытирая рот салфеткой и поднимаясь навстречу появившейся из кухни Тельме Хейз.

– Садись, Лью. Я как раз намеревалась предложить мистеру Хьюзу бокал вина. Ты не присоединишься к нему?

– Пожалуй, не откажусь, – отозвался Бэбкок.

– С удовольствием, мэм, – сказал Хьюз.

– Садитесь. Это не официальный прием. Сразу видно, что вы не женаты. Вскакиваете при появлении женщины.

– Между прочим, я был женат. У меня дочь примерно вашего возраста, – заметил Хьюз.

– Трудно поверить – я имею в виду по вас не скажешь...

– Всегда приятно, когда тебе делают комплименты.

Бэбкок знал, что жена Хьюза умерла. Но не знал, как. Кроме того, Хьюз потерял сына и невестку. Бэбкок посмотрел на Хьюза. Этому человеку не слишком везло в жизни. Невестка его стала жертвой террористов, сын покончил с собой, не в силах жить без нее. Бэбкок прекрасно понимал, каких сил стоило Хьюзу смириться с мыслью о случившемся.

Тельма Хейз вышла из комнаты за вином.

– Думаю, нам стоит сесть, не дожидаясь дальнейших приглашений, – сказал Хьюз, показывая на стул.

Бэбкок опустился на него.

– Поговорим о твоем друге Хейзе. Он, конечно, невиновен?

– Конечно. И я наконец разыскал доказательства его невиновности.

– Что ты сказал? – переспросила вернувшаяся в комнату Тельма Хейз оживившимся голосом.

Хьюз и Бэбкок снова встали. Хьюз помог хозяйке усесться за стол и со словами: “Позвольте мне”, забрал у нее бутылку.

– Что ты сказал о моем муже?

– Я раздобыл окончательное доказательство, но в суд его не представить. Во всяком случае, учитывая то, как оно мне досталось.

– Установил у кого-нибудь подслушивающее устройство?

Бэбкок энергично тряхнул головой.

– Бери выше! Я буквально выбил его из Клеопуса Батлера.

– Клеопуса Батлера? Это еще что за птица?

Хьюзу ответила Тельма Хейз.

– Осведомитель. Эрни сказал, что он в курсе всего происходящего в преступном мире. Он надеялся, что Батлер сможет дать нам какую-нибудь зацепку.

– Этот тип и в самом деле мне изрядно помог. Правда, не совсем добровольно, – добавил Бэбкок. Он вкратце посвятил их в события предыдущей ночи, ввиду присутствия Тельмы опуская наиболее живописные подробности. – Таким образом, нам известно, кто забрал кокаин и почему подставили Эрни...

– Так почему мы не можем рассказать об этом полиции? У Эрни много друзей и...

– Клеопус Батлер без труда может все отрицать, а то и приплести ложь, которая только ухудшит положение Эрни. К тому же, личность его не внушает доверия и потому, даже в случае признания, обвинитель расценит его показания как сведения из вторых рук, не имеющие силы в суде. Но я кое-что задумал. Но тебе, Тельма, придется на всякий случай временно переехать к сестре Эрни.

– А если позвонит Эрни?

– У нас нет выбора. Если он позвонит и не застанет тебя здесь, он, скорее всего, все равно перезвонит сестре. Мне кажется, я в состоянии с определенной уверенностью предсказать дальнейший ход событий, но оставить тебя с детьми здесь – значит понапрасну испытывать судьбу. – Он перевел взгляд на Хьюза, лицо которого оставалось невозмутимым. Но Бэбкок слишком хорошо знал этого человека. Хьюз просто дожидался, пока он расскажет все, что положено знать Тельме, полагая, что остальное узнает впоследствии. Он не ошибался. – Если все пойдет так, как я рассчитал, к завтрашним слушаниям мы получим все необходимые доказательства. Тем более, что теперь мы можем полагаться еще и на помощь мистера Хьюза. Доверься мне.

Тельма наполнила три бокала красным вином.

– Разрешите мне произнести тост, – проговорил Хьюз, поднимая бокал. – За оправдание офицера Хьюза и его возвращение в лоно семьи.

Тельма Хейз заставила себя улыбнуться. Люис Бэбкок поднял свой бокал.

– За это и в самом деле стоит выпить!

Бэбкок осушил бокал. Даже не глядя на этикетку, он мог с уверенностью сказать, что вино изготовлено в штате Нью-Йорк.

Томас Алиярд вышел из-под душа. После того, как его связной ушел, прихватив с собой ампулу, он рухнул на диван и проспал несколько часов. Голод давал о себе знать, и перед тем, как принять душ, он осмотрел кладовую. Как он и предполагал, продуктов там оказалось более чем достаточно. Кроме того, в холодильнике обнаружилось пиво, вино и набор коньяков. Всего этого вполне хватило бы, чтобы прокормить шесть человек в течение недели. Поскольку компании Алиярд не ожидал, вполне логично было предположить, что до возвращения в Рим ему придется прожить здесь несколько недель. К тому времени ампулу уже доставят по назначению и специалисты приступят к исследованиям, призванным уравновесить создаваемый ею стратегический перевес.

Он насухо вытер себя полотенцем. Как и кладовка, ванная была полностью укомплектована всем необходимым.

Человек, которому он передал ампулу – Алиярд сознательно старался не вспоминать его имени, хотя оно скорее всего было вымышленным, – заверил его, что, несмотря на все старания КГБ, у него есть надежный способ покинуть страну. Способ не слишком быстрый и не вызывающий у него особого восторга, но, как говорится, в шторм любой порт подойдет.

Алиярд попытался избавиться от этих воспоминаний.

Он не привык одевать ничего на ночь, а потому ограничился тем, что обмотал полотенце вокруг пояса на манер набедренной повязки. Прихватил оружие, которое получил вместе с новым комплектом документов, паспортом и кредитными карточками. Пистолет он взял с собой в ванную по привычке; оружие придавало ему уверенность в собственной безопасности. Это была “Беретта 92Ф”, новый американский армейский пистолет. Алиярд пользовался этой моделью прежде, и, если данный экземпляр соответствовал стандарту, не сомневался, что попадет в выбранную мишень. “Вальтер” полученный от Стаковски, он передал связному – возможно, удастся определить, кому он принадлежал. Вместе с пистолетом он избавился от последних предметов, принадлежавших швейцарцу Рейнольдсу, тем самым окончательно оборвав связь с предыдущими событиями.

Алиярд прошел на кухню. Апполония разбаловала его своей стряпней. Однако голодать он не будет. Долгие годы холостяцкой жизни приучили его заботиться о себе. Извлекая банки с консервами, он принялся планировать свой дальнейший распорядок. Первую неделю придется безвыходно провести в квартире. Затем... И тут в дверь постучали.

Томас Алиярд подхватил “Беретту” и резко обернулся. Отвечать на стук он не собирался. Он никого не ждал. Он вышел из кухни и остановился посредине гостиной, подтягивая полотенце.

Стук повторился. На этот раз ему сопутствовал приглушенный голос. Алиярд приблизился к двери, держась в стороне от нее, чтобы расслышать слова.

–...Фабрицци. Важное сообщение для вас, сеньор Алиярд. – Каким образом администратор узнал его настоящее имя? – Это Фабрицци. Важное сообщение для вас, сеньор Алиярд. Телефон в квартире, она не работать.

Алиярд облизал губы. Он не купится на этот трюк.

– Вот. Я просуну под дверь, сеньор. – На пороге показался конверт. – До свидания, сеньор.

Алиярд стоял, затаившись, глядя на часы и чувствуя, как по телу стекают струйки холодного пота. Прошло пять минут, прежде чем он наклонился и взял конверт. Как только он его надорвал, послышался шипящий звук, и лицо его окутало сероватое облачко. Алиярд отступил назад, направляя “Беретту” в сторону двери. Полотенце вновь начало соскальзывать, он автоматически потянулся за ним и тогда...

Голова Томаса Алиярда раскалывалась от боли. Он открыл глаза и осознал, что по-прежнему голый лежит... на кухонном столе?

Над ним склонились три головы.

– Не пытайтесь встать, мистер Алиярд. Голова от этого разболится еще сильнее. Меня зовут Эфраим Вольс. Я называю вам свое настоящее имя, поскольку это весьма важно. Я майор Комитета Государственной Безопасности Советского Союза. Вы уже в состоянии собраться с мыслями, чтобы осознать, что это означает?

Алиярду показалось, что он кивнул, но от движения боль невыносимо усилилась, и глаза непроизвольно закрылись. Однако фамилию мужчины он расслышал – Вольс.

– Укрой его одеялом, Петр, не то он подхватит воспаление легких.

– Слушаюсь, товарищ майор.

– Василий, поищи на кухне что-нибудь выпить. Рюмка виски сейчас не помешает. И прихвати что-нибудь себе и Петру.

Алиярд вновь открыл глаза. Лицо мужчины по-прежнему смотрело на него.

– Я бы предложил выпить и вам, мистер Алиярд, но боюсь не стоит смешивать спиртное с газом, все еще остающимся у вас в крови. После нашего ухода я бы порекомендовал вам вздремнуть несколько часов, прежде чем прикасаться к спиртному. Можете считать это дружеским советом.

– Спасибо.

– Рад, что вы по крайней мере обрели способность разговаривать. Мне однажды довелось нюхнуть эту штуковину. Голова от нее болит ужасно. Ага, Петр!

Алиярд вновь закрыл глаза и почувствовал, как на него набрасывают одеяло.

– Как только окончательно придете в себя, дайте мне знать, и мы поможем вам слезть с этого стола. Прошу прощения, но когда мы вошли, вы лежали ближе к столу, чем к дивану, а мне не хотелось рисковать переносить вас слишком далеко. Беда с этими химикатами в том, что каждый человек реагирует на них по-своему. То, от чего один просто засыпает, для другого становится причиной смерти.

Алиярд открыл глаза. Вольс показался ему достаточно симпатичным мужчиной. Губы его слегка улыбались, как у опытного лечащего врача. Глаза светились голубизной; светлые песочные волосы слегка растрепались.

Мужчина пониже протянул Вольсу бокал, Вольс пригубил содержимое и удовлетворенно кивнул.

– Превосходно. Знаете, на явках КГБ обычно тебе норовят подсунуть отвратительный коньяк. Наверное, мы слишком привыкли к водке. 3.ато ЦРУ всегда закупает первоклассную провизию, не так ли?

Алиярд молчал.

– Вы недоумеваете, как нам удалось вас отыскать. Можете не переживать, вы тут ни при чем. Мистер Фабрицци давно работает на нас. До сих пор он просто сообщал, кто пользуется этой явкой. Но на этот раз дело выдалось посерьезнее. Слышали бы вы, какой переполох поднялся на площади Дзержинского, когда выяснилось, что ампулу стащили американцы. Кстати, не стоит строить планов мести бедняге старине Фабрицци. Он исчезнет отсюда задолго до того, как у вас перестанет болеть голова.

– Не хочется вносить диссонанс в столь приятную беседу, но от меня вы ничего не добьетесь. Тем более, что я все равно ничего не знаю.

– Вот тут-то вы ошибаетесь, мистер Алиярд. Вы разрешите, я буду называть вас по имени? Что вы предпочитаете Томас или Том?

– Как вам будет угодно.

– В таком случае остановимся на полном имени. Не хотите попытаться сесть?

Алиярд сделал такую попытку и откинулся назад. Чьи-то руки подхватили его, не давая удариться головой о стол. Со второй попытки он сел. Голый, посреди комнаты на обеденном столе, он чувствовал себя последним дураком. И, как никогда в жизни, беззащитным. Чего, собственно говоря, и добивались его противники.

– Давайте поможем Томасу перебраться в какое-нибудь кресло. Вот этот шезлонг вполне подойдет.

Алиярд почувствовал, как его подхватили сильные руки. На мгновение одеяло соскользнуло, и он остался голым. Затем одеяло вновь обернули вокруг него, ему помогли добраться до шезлонга и сесть. Алиярд подумал, что им остается только покачать его и спеть колыбельную.

Накатившая боль заставила его на мгновение зажмуриться. Вольс остановился рядом с шезлонгом, сжимая в руке бокал с виски и окидывая его почти сочувственным взглядом.

– Прежде всего, позвольте мне принести извинения за то, что мы без приглашения ворвались в вашу квартиру. Но, как я уже говорил, мы намерены выяснить у вас несколько интересующих нас подробностей, после чего не станем утомлять своим присутствием.

– И исчезнете из этой страны?

– А вот это зависит от того, куда направился человек с ампулой. Видите ли, Томас, у нас с вами гораздо больше общего, чем вы можете предположить. Разумеется, мы стоим по противоположные стороны баррикад. Вы сражаетесь за свободу, справедливость, американский образ жизни и все такое прочее, а я – пособник коммунизма, угнетения и тому подобного, но работа-то у нас примерно одна и та же и мы оба оказались втянутыми в эту историю. Вы хорошо знакомы с Дэвидом Стаковски?

Алиярд оставил вопрос без ответа.

– Как бы там ни было, полагаю, что к этому времени Дэвида уже отправили в Москву. Ему предстоит пережить несколько допросов и провести несколько недель в тюрьме, прежде чем все утрясется, но затем его вернут вам в обмен на кого-нибудь из наших. Однако – это исключительно мое личное мнение – я бы посоветовал вам ограничить деятельность Дэвида более или менее стандартными задачами. Рыцарь плаща и кинжала из него, по правде говоря, неважный.

Алиярд продолжал молчать.

– Продолжая свою мысль, назову еще одну особенность, общую для нас с вами. Ни вы, ни я не участвовали в этом деле с самого начала. Вы не крали ампулу, а ее не охранял. Вас прислали после того, как Дэвид основательно испортил все со своей стороны, меня – после того, как люди из службы безопасности вместе с албанцами не справились со своей задачей. Мы с вами исправляем чужие ошибки. Так или иначе, я найду ампулу. Мне не помешает ваша помощь. Разумеется, я не рассчитываю, что заговорите добровольно. Мы оба профессионалы. Я намерен сделать вам инъекцию новой, недавно разработанной “сыворотки правды”. Она абсолютно безопасна, но опять же вряд ли хорошо взаимодействует со спиртным. И, на вашем месте, я бы постарался извлечь пользу из этой достаточно неприятной процедуры. Повторяю, сыворотка совершенно новая, так что вам, сразу по пробуждении, было бы весьма интересно дать кровь на анализ и изучить ее состав. Полагаю, это смягчит ваш провал в глазах начальства.

– Да что вы за человек? – не удержался Алиярд. Вольс достаточно искренне улыбнулся.

– Патриот, выполняющий свой долг перед родиной. Но за годы службы я успел понять, что садизм не лучший помощник в нашем ремесле. Получи я указание уничтожить всех, замешанных в эту историю, ваша судьба была бы предрешена. Но, к счастью для нас обоих, подобных распоряжений не поступало. Поэтому ваше убийство представляется совершенно бессмысленным. Меньше всего любому из нас хотелось бы иметь дело с такими, как Дэвид Стаковски. Некомпетентные люди особо опасны, мы оба понимаем это. А теперь, если вы готовы, дайте мне левую руку. И не пытайтесь сопротивляться. Нас здесь трое, а вы в данный момент пребываете далеко не в лучшей форме. Сломанные иглы – довольно неприятная штука. Да, кстати...