Текст книги "Сияние Авроры"

Каэрсан подается вперед, сверкая глазами в объектив камеры. А потом произносит четыре простых слова, обрушивающих на наши головы всю галактику:

– Верните мне мою дочь.

Экран гаснет.

Я не могу дышать.

Не могу смотреть.

Не могу говорить.

Мысль захлестывает меня потоком черной ледяной воды. Ее тяжесть давит на грудь с такой силой, что я прижимаю руку к ноющему сердцу.

– Дочь… – выдавливаю я.

Все наши взгляды устремлены на Кэла, но тот с ужасом в глазах смотрит на Аври. В ее взгляде отражается тот же самый ужас, который поселяется внутри меня.

– И’на Сай’нуит, – шепчет она дрожащим голосом. – Те Несломленные на Мировом Корабле. Именно так они назвали тебя, когда Тайлер обратился к тебе по имени.

– Бе’шмаи, прошу тебя, – умоляет он. – Позволь мне все объяснить…

И’на Сай’нуит.

Сын Звездного Убийцы.

– Ты его, – шепчу я.

Медленно встаю, мои ноги дрожат, лицо кривится, когда слезы текут из глаз.

Не могу в это поверить. Мы все были так слепы.

– Ты сын этого ублюдка.

Часть IV. Тень на солнце

29. Кэл

Скажи ей правду.

Такую просьбу содержала та записка. Послание, попавшее ко мне благодаря невероятному, необъяснимому повороту событий. Почерк принадлежал не мне. Да и обнаружил ее не я. Но все же в глубине души понимал, что послание адресовано мне. И сейчас, видя боль в глазах той, кто стала для меня всем, и для которой, возможно, я теперь стал никем, осознаю: надо было прислушаться.

– Он твой отец? – недоумевает Аврора.

Почему я не открыл ей правды, когда она стольким поделилась со мной?

Потому что ты боялся.

– Бе’шмаи… – шепчу я.

– Ты же сказал, что он умер, – говорит она со слезами на глазах. – Погиб в сражении при Орионе. Ты соврал мне.

– Я не врал, – возражаю я, к моим ушам приливает жар. – Он и правда умер. Умер для меня.

Финиан потрясенно качает головой:

– Дыхание Творца, Кэл…

– Он умер в тот день, когда преданности предпочел гордость, – чуть ли не кричу я. – Когда ради победы отказался от чести. Под флагом обмана убил десятки тысяч солдат при Орионе, а потому в моем сердце навсегда останется мертвым. Он не мой отец. – Я сжимаю кулаки. – А я не его сын.

Я чувствую, как во мне закипает ярость. Она шепчет мне:

«Ты унижаешься перед этими червями? Ты же прирожденный воин. Мы, сильдратийцы, называли звезды своим домом, когда эти насекомые только спускались со своих деревьев. Ты ничего им не должен, Кэлиис».

– Замолчи, – шиплю я.

Но он не слушает меня. И, как всегда, продолжает говорить.

Голосом моего отца.

И’на Сай’нуит.

Однако его тут же перекрывает голос Скарлетт:

– Он убил моего отца.

В этот миг я смотрю на нее и вижу предательство. Ее щеки мокрые от слезы, подбородок дрожит. Однако голос твердый, как сталь.

– Он убил моего отца, и ты это знал. Знал о том, что он сделал. О том, чего нас лишил. Ты смотрел нам в глаза и ни словом не обмолвился об этом. Мы имели право знать. – Она с отвращением мотает головой. – Зато тебе хватило наглости притворяться нашим другом.

– Скарлетт, я действительно ваш друг.

– Ты подверг всех нас опасности! – кричит она. – Саэдии охотилась за тобой из-за него! Если бы не она, если бы не ты, мы никогда не попали бы на борт «Андараэли»! Тайлера не схватила бы АОТ! А Ра’хааму не удалось бы спровоцировать твоего ублюдочного отца развязать войну, которая спалит всю галактику! – Она прожигает меня взглядом, сжав ладони в кулаки. – Все это – твоя вина, Кэл!

Зила тихонько откашливается.

– Скарлетт, ты немного преувел…

– Да неужели? – вскрикивает Скарлетт. – Думаешь, расскажи он нам о своем происхождении, ему бы позволили присоединиться к этому экипажу? Позволили бы вообще вступить в Академию Авроры? – Она оборачивается ко мне, сузив глаза. – Держу пари, в своем заявлении ты тоже соврал, да? Адамс и де Стой ни за что бы не приняли в Легион сына самого отъявленного убийцы в галактике. Никогда.

Я, поджав губы, встречаюсь с ней взглядом. В ответ на обвинения во мне закипает злость, но я силой подавляю ее.

– Ну? – вопрошает Скарлетт.

– После Ориона я взял фамилию матери, – признаюсь я. – Не хотел иметь ничего общего ни с Каэрсаном, ни с Несломленными. Я вступил в Академию Авроры, чтобы попытаться искупить совершенное им зло! Но понимал, что командование никогда не позволит мне попасть в Легион, если узнает, кто я на самом деле такой.

– Значит, ты соврал, – заключает Скарлетт.

Я невольно взрываюсь:

– Их это не касалось!

– Зато касалось нас! Он убил нашего отца, Кэл! – выпаливает она и оглядывает остальных, чтобы убедиться – удар нанесен. – Раз уж на то пошло, не хочешь больше ни в чем признаться? Тебя действительно зовут Кэлиис? Или насчет этого ты тоже соврал?

Взгляды товарищей устремляются ко мне. Даже Авроры – мое сердце болезненно сжимается. Я вижу, как у каждого из них в голове проскальзывает мысль: возможно, все во мне – обман. Что они совершенно меня не знают.

– Я – Кэлиис, – говорю я. – Ты же знаешь меня, Скарлетт.

Но та, охваченная праведным гневом, лишь качает головой:

– Я ничего о тебе не знаю, эльфийский ублюдок. Кроме того, что нельзя доверять ни одному твоему слову.

Зила продолжает яростно жевать кончик волос – ее явно расстраивает эта ссора. Погруженная в себя, сгорбленная, маленькая и молчаливая.

Голос Финиана звучит тихо:

– Ты знал, что твой отец… – Он осекается и качает головой, с заметной обидой глядя на меня. – Ты знал, что Звездный Убийца – Триггер? Что у него находится Оружие?

– Нет, – настаиваю я. – Я понятия не имел. Мы с матерью ушли от него много лет назад. Мне было одиннадцать, когда я в последний раз видел его вживую, и тогда у него даже близко не было дара, подобного Авроре. После Ориона он долгое время странствовал по галактике. И, наверное, в одном из своих путешествий нашел в Складке другой зонд. Возможно, наткнулся на проход или…

– Или же ты снова врешь, как и насчет всего остального, – рычит Скарлетт.

– Я не вру! – огрызаюсь я.

Финиан встречается со мной глазами.

– Откуда нам знать, Кэл? Как можно доверять твоим словам?

Мое сердце замирает в груди. Я чувствую, как они ополчаются против меня, ощущаю их обиду, боль от предательства – все это затмевает то, кем я был. Поэтому я обращаюсь к той, кто знает меня лучше всех:

– Аврора…

Она смотрит на меня так, будто я ударил ее. Тем же самым взглядом в моем детстве мама смотрела на отца. Когда осознала, что он совсем не тот, кем она его считала.

– Аврора, мне очень жаль, – говорю я. – Пожалуйста, прости меня.

– Ты солгал мне, Кэл, – произносит она. – В ту ночь в моей комнате. В ночь, когда мы впервые… – Она качает головой, крепко обхватив себя руками. – Когда ты рассказал мне историю своих родителей. Ты смотрел мне в глаза и лгал.

– Он мертв для меня. Мой отец умер при Орионе, бе’шмаи. И умер второй раз, когда превратил мой мир в пепел. Когда забрал у меня мать. Все, что осталось после – это то, кем он стал. – Я выплевываю его имя – оно разъедает язык, как кислота. – Сай’нуит. Звездный Убийца.

Я делаю к ней шаг – она отступает от меня. Мое сердце обливается кровью, разбивается в груди. Я должен был это предвидеть. Еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным, потерявшим надежду, как сейчас. Она с каждым вздохом ускользает из моих пальцев.

– Я пытался сказать тебе, – продолжаю я. – Еще там, в Эхо. В ту ночь на поляне. Пытался произнести вслух, чего бы мне это ни стоило. Но ты сказала, что я не тот, кем меня воспитали. Сказала, что завтрашний день состоит из миллиона вчерашних. Помнишь?

– Помню, – шепчет она. – А еще помню твои слова: наше прошлое делает нас такими, какие мы есть. Ты сказал, что любовь – это цель.

– Так и есть, – выдыхаю я.

– Но как ты можешь говорить о любви, – недоуменно произносит она, – когда способен вот так запросто лгать мне в лицо? И как я могу говорить о любви, когда… – Она качает головой. На ее ресницах блестят слезы. – Когда я даже не знаю, кто ты?

– Ты знаешь меня, – в моем голосе звучит мольба. – Аврора, ты моя луна и мое солнце. Ты для меня – все.

Ее слезы не капают. Они обрушиваются на пол и разбиваются, сотрясая весь корабль. Я смотрю на Финиана, Зилу, Скарлетт, отчаянно ища в их глазах какое-то оправдание. Хоть что-нибудь.

– Я сражался с вами бок о бок. Истекал кровью. С тех пор как Звездный Убийца лишил меня дома, я не знал другого, кроме как здесь, среди вас. – Я прижимаю кулак к груди. – Экипаж 312. Да, я могу показаться холодным. Меня трудно понять и еще труднее поладить со мной. – Я заглядываю в лицо каждого. – Но у меня есть друзья, их немного. И ради них я готов умереть.

На мостике повисает тишина.

А потом ее нарушает Скарлетт.

– Скажи это Кэт! – выпаливает она.

Ее слова подобны удару в грудь.

У меня даже на мгновение перехватывает дыхание.

– Скарлетт… это нечестно.

– Нечестно?

Охваченная яростью, она бросается ко мне через всю палубу. Финиан с опаской поднимается на ноги, но не приближается. Зила обхватывает себя за голени и утыкается лицом в колени. Однако Скарлетт уже кричит мне в лицо. Хоть она и достает мне лишь до подбородка, ее гнев компенсирует недостаток роста.

– И это ты мне говоришь о честности? – выкрикивает она. – Мой брат в лапах ГРУ из-за тебя, сукин ты сын! Разве это честно? Что, если они заберут его обратно на Октавию, а? Ты об этом подумал? Что, если они сделают с ним то же самое, что и с К… с Кэ…

Ее голос срывается. Тогда я тихо произношу:

– Будь моя воля, Скарлетт, я бы поменялся с ним местами. Мне очень жаль.

– Засунь свою жалость себе в жопу! – рявкает она, вскидывая руку. – И сам катись к черту, Кэл.

Она замахивается. Ее переполняет ярость. Движение выходит неуклюжим. Мой Внутренний Враг взбрыкивает; насилие, для которого я был рожден, и моя природная жестокость бушуют в жилах подобно грому. Повинуясь инстинкту и мышечной памяти, я хватаю Скарлетт за запястье с такой силой, что она вскрикивает от боли.

– Не трогай меня, – предупреждаю я.

– Эй! – кричит Финиан, делая шаг вперед. – Убери руки!

– Финиан… – вмешивается Зила.

– Отпусти ее! – командует он.

Наш Технарь кладет обе руки мне на грудь и толкает, его экзокостюм жужжит. Мое тело напрягается в ответ, все инстинкты под действием угрозы обостряются.

Уничтожь его, Кэлиис.

УНИЧТОЖЬ ЕГО.

Одним плавным движением я ухожу в сторону. Скарлетт выкручивается из моей хватки. Тогда я отпускаю ее – она по инерции врезается в Финиана, и они оба падают на палубу. Нога Фина подворачивается, и он вскрикивает. Стоит мне поднять руки, как я чувствую еще один толчок в грудь – меня окружает треск твердой, как сталь, полуночно-синей энергии.

Вскидываю голову и вижу руку Авроры, направленную на меня. В ее глазах горит пламя заходящего солнца, волосы вокруг головы развеваются на ветру давно утраченного мира.

– Не смей, – говорит она.

– Я бы никогда…

А потом вижу сам. То, что всегда видели те, кто узнавал обо мне правду. Я рожден от чудовища, от убийцы миллиардов. То же самое видел сейчас экипаж при взгляде на меня. Из этой тени мне не выйти никогда, как бы я ни старался.

Аврора смотрит на меня, на ее коже, словно бриллианты, сверкают слезы. Я знаю, что она скажет, еще до того, как она это произносит:

– Тебе нужно уйти, Кэл.

– Аврора, нет, – умоляю я. – Нет.

Она кивает:

– Уходи.

Я растерзан. Полон отчаяния. Ищу любой способ повлиять на нее.

– Ты не знаешь его, бе’шмаи, – говорю, глядя на экран, где вещал создавший меня мужчина. – Ты даже представить себе не можешь, какой он. Он был чудовищем еще до гибели Сильдры. Если он вдруг, как и ты, оказался наделен силой Древних…

– Хочешь сказать, я не смогу ему противостоять?

Мой взгляд становится жестким, в голосе появляются стальные нотки.

– Ты совсем его не знаешь, Аврора.

– Я знаю одно, Кэл, – тихо произносит она, смахивая ладонью слезы со щеки. – Сейчас я готова. Как сказал Эшвар, по-настоящему готова. Я – Триггер. Триггер – это я. И когда я нанесу удар по Великому Врагу, меня ничто уже больше не остановит. Ни боль. Ни ярость. Ни страх. – Она качает головой. – Ни любовь.

В моей голове звучат слова Эшвара. То роковое предупреждение, которое он произнес в наш последний день в Эхо:

«Помни о том, что стоит на кону. Оно важнее тебя. Важнее нас».

Сожги.

Сожги все дотла.

Аврора опускает руку и разбивает мне сердце.

– Прощай, Кэл.

30. Финиан

Приблизительно в четырехстах световых годах от Траска находится звезда по имени Меридия. Ее ядро представляет собой алмаз размером с бетрасканскую луну, масса которого оценивается примерно в десять дециллионов каратов. Мой народ построил там космопорт – огромный транспортно-пересадочный узел, один из самых загруженных в галактике. Из Меридии можно добраться в любую точку Млечного Пути. То, что мы сумели соорудить автовокзал вокруг самого большого в галактике алмаза, многое говорит о бетрасканцах.

В общем, там мы и высадили Кэла.

Поскольку мы до сих пор считаемся разыскиваемыми террористами, времени на проводы у нас нет. Зила заводит «Ноль» в один из третичных доков и задерживается ровно для того, чтобы выпустить Кэла. Никто не прощается с ним. Сквозь камеры отсека я вижу, как он выходит на палубу вокзала с рюкзаком за спиной. На нем гражданская одежда: длинное темное пальто и нелепые штаны из поливинилхлорида, которые Скарлетт купила ему в Изумрудном городе. В карманах – его доля кредов из тех, что Адамс и де Стой оставили нам в хранилище.

Форму легионера он, похоже, оставил в своей комнате.

Кипя от злости, Кэл распрямляет плечи и уходит прочь.

Некоторое время после отлета с Меридии, когда мы вырываемся из системы и возвращаемся в Складку, никто ничего не говорит. Со своей стороны я просто не знаю, что сказать. Пытаюсь подобрать слова – думаю, именно мне суждено нарушить это напряженное, тягостное, полное горя молчание, – но не понимаю, с чего начать.

Все поступки бетрасканцев, все, во что мы верим и кем являемся, связаны с семьей. А после потери Кэт, расставания с Тайлером, предательства Кэла мне все труднее и труднее смотреть в будущее. Такое ощущение, будто меня подстрелили, а я продолжаю идти. Действую на автомате. Но теперь, когда страсти немного улеглись, я не знаю, что делать дальше.

Мостик кажется чересчур большим – нас теперь всего четверо. Только Шэмрок над пультом управления да пустые кресла Тайлер и Кэла напоминают о потере. Учитывая, что мы лишились крутейшего пилота, гения тактики и бойца, это отнюдь не пустяки.

У Скарлетт осунувшийся вид, глаза ввалились. Как я не могу придумать какую-нибудь остроумную реплику, чтобы поддержать наш боевой дух, так и она не находит в своем арсенале уловок Лика способов сгладить ситуацию. Она наверняка винит себя в том, что не предвидела такого поворота событий, но пусть и обладает практически нечеловеческой способностью читать людей, даже у нее есть предел. Впервые на моей памяти она выглядит… даже не знаю, как это описать. Разбитой? Напуганной?

Аври сидит в своем кресле, взгляд у нее отсутствующий. Все в ней изменилось – даже поза. Она больше не та девушка, которую мы знали. Сейчас она предельно сосредоточена. Мне казалось, без поддержки Кэла Аври станет слабее, но, похоже, трудности, через которые мы прошли, только закалили ее и сделали сильнее.

Сделали несокрушимой.

В конце концов тишину нарушает Зила. Сидя к нам спиной, она проводит «Ноль» сквозь Ворота Складки, и мы вновь оказываемся в черно-белой безопасной зоне. Затем разворачивается к нам – ее лицо такое же бесстрастное, как и в нашу первую встречу. Я и не осознавал, как много мелких изменений в нем произошло, пока они не исчезли вместе с уходом Кэла. Она снова замыкается в себе, говорит ровным, осторожным тоном, голос ее звучит мрачно и невыразительно:

– Нам нужно обсудить дальнейшие действия.

Аври отвечает мгновенно и решительно:

– Нам необходимо заполучить Оружие.

Скарлетт кивает:

– В идеале до того, как Каэрсан с помощью него взорвет Землю. С его двенадцатичасового срока прошло уже три часа.

Аври, вздернув подбородок, бросает на нее горящий взгляд:

– А потом мы обратим его против Ра’хаама.

– Согласен, – говорю я. – Значит, нам придется подняться на борт, да? Минуя огромный сильдратийский военный флот в состоянии повышенной боевой готовности, способный разрядить свои многочисленные пушки во все, что даже отдаленно кажется недружелюбным.

Зила склоняет голову:

– Совершенно точно.

– У нас есть преимущества? – спрашивает Скар. По всей видимости, она стремится подражать Тайлеру. Отчаянно пытается заполнить пустоту, которая осталась после него.

– Они определенно не ждут нашего появления.

Мне очень хочется, чтобы Зила сейчас пошутила, продемонстрировав нам свое недавно развитое чувство юмора. Однако она просто констатирует очевидный факт. Они в принципе не ждут, что кто-то осмелится на такой безрассудный поступок, вступит в столь неравный бой. Потому что это – самоубийство.

– Аври может сразить их своими мысленными пулями, – предпринимаю я попытку. – Это относится к разряду преимуществ?

Аврора даже не улыбается.

– Верно, – соглашается Зила все с тем же мрачным видом. – Хотя демонстрация разрушительной психической силы определенно привлечет внимание сильдратийской армады. Если мы хотим добиться эффекта неожиданности, придется смешаться с толпой.

Аври устремляет взгляд на Зилу:

– Нам нужен сильдратийский корабль.

Я хмурю брови:

– Но где нам достать…

Мой голос смолкает, как только я замечаю глаза Скарлетт. В них светится ум, который она прячет за маской дерзости и равнодушия. Однажды она сказала, что даже не собиралась вступать в Легион. Подала заявление, только чтобы присматривать за Тайлером. И отсутствие брата, естественно, переживает хуже нас всех. Но неожиданно прекрасно справляется с его ролью.

– Рэлиин Кендаре Аминат, – говорит она.

Дыхание Творца, ну конечно! Старейшина Путеходцев, которого мы спасли на «Андараэли», предложил найти его, в случае если он сможет как-то отплатить нам.

Скар смотрит на Зилу – наш Мозг кивает в ответ, ее пальцы порхают над приборной доской пилота.

– Будем там через четыре часа, – говорит она. – Мне проложить курс?

Скарлетт кивает:

– Гони так быстро, как только можешь.

* * *

Следующие четыре часа каждый сам находит себе занятие. Зила сидит за пультом управления, снова и снова проверяет показания приборов. Аври уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Скарлетт достает документы на сильдратийском и принимается их читать.

А я? Мне ничего не остается, как взяться за починку Магеллана, однако, сказать по правде, слушать несмолкаемое щебетание о моей глупости сейчас представляется не самым веселым занятием. По-этому я решаю поесть, угощаю Зилу и Скар – Аври не отвечает на мой стук в дверь, – а после немного прохаживаюсь по кораблю. Я гляжу на закрытую дверь в комнату Кэла и пытаюсь понять, что думаю о его поступке. И хотя обычно я считаюсь чемпионом галактического уровня по придумыванию ответных реплик через час или два после того, как возможность их произнести упущена, на этот раз в голове у меня пусто. Есть только четкое осознание чувств, вызванных уходом Кэла. Если честно, после всего, через что мы прошли вместе, кажется, будто кто-то залез ко мне в грудь и вырвал сердце.

В конце концов я, повинуясь интуиции, возвращаюсь к грузовым отсекам. И конечно же, в углу, за дополнительными топливными элементами и запчастями, нахожу банки с густой черной краской. То, что нужно.

На этом корабле и правда все есть.

Это в свою очередь наводит меня на размышления. Я задумываюсь о записке, найденной в футляре для сигарилл Кэла. Маленькая металлическая коробочка оказалась весьма полезна, а записка внутри нее – верна.

Но что насчет других подарков, которые нам оставили в хранилище Изумрудного города? Серьги Зилы, медальон Скар, новые блестящие ботинки Тайлера. Такое ощущение, будто Адамс и де Стой точно знали, что нас ждет – где мы окажемся, что будем делать, – и у меня уже не впервые возникает вопрос – откуда.

Затем я роюсь в своих вещах и нахожу подаренную мне шариковую ручку. Хмуро разглядываю ее. Пытаюсь понять, для чего она, черт возьми, нужна. Если командиры Легиона действительно знали о том, что Кэла подстрелят, и предупредили его о необходимости рассказать правду, может, эту штучка в моей руке тоже таит в себе какую-то магию, способную помочь нам в самый трудный час.

Я щелкаю кнопкой на конце ручки – туда-сюда. В надежде на какое-нибудь чудо.

Ничего.

Абсолютно ничего.

– Меня обломали, – вздыхаю я.

* * *

Когда мы прибываем на станцию Тирнан – Зила и вправду летела на всех парах, хотя время у нас еще есть, – то даже не имеем представления, как нас встретят. Поэтому осторожно выплываем из Ворот Складки, к кораблю снова возвращаются цвета. Станция, как и все сильдратийские строения, представляет собой красивое здание. Она имеет форму большого яйца, испещренного огнями. На одной его стороне изящными линиями нарисован огромный глиф Путеходцев. Вокруг станции кружит, выписывая плавные, широкие дуги, около сотни истребителей и крейсеров.

И каждый из них, как только мы приближаемся, нацеливает на нас оружие.

Скар наклоняется вперед и с большой осторожностью говорит в микрофон. Я не понимаю сильдратийский, но могу следить за переводчиком на своем униглассе. Эта встреча настолько для нас важна, что перед прилетом сюда наш Лик даже подготовила текст.

– Нам необходимо повидать старейшину Рэлиина Кендаре Амината.

Повисает молчание, а потом следует ответ:

– С какой целью?

Скарлетт глубоко вздыхает. Когда у тебя нет другого выхода, всегда лучше говорить правду, сказала она мне. И потому сейчас, нажимая кнопку передачи, выкручивает свою честность на максимум.

– Нам нужна его помощь в спасении галактики.

* * *

Почти полчаса спустя я стою на одной из посадочных площадок станции Тирнан и аккуратно вывожу сильдратийские глифы на борту старого шаттла. Символы у Несломленных красивые, элегантные… но отдают некоторой жестокостью. Легкий намек на насилие, которое так обожают воины Звездного Убийцы. В качестве наглядного пособия я использую изображение, которое Скар прислала мне на унигласс, и все это под пристальным вниманием нескольких весьма скептически настроенных Путеходцев.

Зила находится внутри шаттла – у нее урок пилотирования.

Аври наконец вышла из своей комнаты и теперь медленно прохаживается по площадке. Она двигается с грацией, больше присущей Кэлу, напоминая беспокойного хищника. И, похоже, не замечает никого вокруг. Однако Путеходцы, которых мы спасли на «Андараэли», зачарованно следят за ней глазами. Все Путеходцы мало-мальски обладают экстрасенсорными способностями. Они эмпаты. Резонансы. Я слышал, что некоторые из них даже могут телепатически общаться друг с другом. Возможно, сейчас они улавливают появившуюся в ее мозге новую активность.

Скар в это время разговаривает со старейшиной, который явно глубоко обеспокоен ее жизненным выбором. Ради Аври он, несмотря на ужасный акцент, говорит на ломаном терранском.

– Мы не можем вам в этом помочь. Каэрсан, да будет проклято его имя Пустотой, уже уничтожил наш мир. У нас ушло много циклов времени, чтобы создать этот анклав. Мы не можем рисковать, навлекая на себя его гнев, юные терранки.

– Понимаю, – отвечает Скарлетт.

Рэлиин мягко улыбается:

– Я признателен тебе за ложь. И мы, безусловно, в долгу перед тобой за наше спасение на борту «Андараэли». Но наша кабала Путеходцев считалась самой маленькой среди нашего народа еще до гибели мира. И после уничтожения Сильдры агенты Каэрсана непрерывно охотились на нас.

Аври прищуривает глаза. Перестав расхаживать, смотрит Рэлиину в глаза.

– Для чего они охотились на вас?

Вместо поклона сильдратийцы кивают, поэтому, когда старейшина замолкает и перед ответом медленно склоняет голову, становится ясно: этот народ явно имеет некоторое представление о том, кто она. И что собирается делать.

– Мы не стремимся понять замыслы безумца, – отвечает он. – Знаем только, что те немногие из нас собрались здесь в строгой секретности. Нам нельзя привлекать к себе внимание. – Он указывает на корабль, который я перекрашиваю. – Но как я и говорил, наше спасение из плена Несломленных не может остаться без награды. Это самое быстрое судно, которое у нас есть и где могут поместиться четыре человека. К тому же мы предоставляем вам идентификационные коды – их не так давно достали наши агенты разведки из числа тех, кто еще остался на местах. По милости Пустоты Несломленные благодаря размерам армады Звездного Убийцы и предвкушению предстоящей битвы могут и не заметить вас.

– Спасибо, старейшина Рэлиин. – Скарлетт в знак глубокого уважения кивает. – Если в течение дня мы не свяжемся с вами, оставьте «Ноль» себе. Несмотря на всю мнимую безопасность, советую вам и остальному вашу флоту бежать. Если у нас ничего не выйдет, Несломленные станут наименьшей из галактических проблем.

По правде говоря, день – это весьма оптимистичный, на мой взгляд, срок. Через два с половиной часа Звездный Убийца вторгнется в терранскую систему и наведет там свои порядки. А учитывая, что мы направляемся прямиком к нему, дабы его остановить, велика вероятность, что через два с половиной часа Каэрсан приведет в порядок и нас.

Я жалею о многом из того, что не сделал и не сказал.

Но прямо сейчас единственное место, где мне хочется быть, – это здесь.