Текст книги "Выгодное дельце"

Майк почувствовал в ней эту особенность и рассказал о своей дочурке Крисси.

Сейчас они сидели в гостиной, ожидали возвращения Брейди, и Мэгги рассказывала Майку о своем отце.

– Ты чем-то похож на него, – с улыбкой сказала Мэгги. – Нет, не внешностью, а манерой говорить. Наверное, так говорят все солдаты.

– Может быть. Знаешь, Мэгги, я еще ни разу не занимался незаконными делами.

Мэгги улыбнулась.

– Я пошла на это дело ради Лу. Я люблю его. А что тебя заставило?

Тут-то Майк и рассказал ей о Крисси. На глаза Мэгги навернулись слезы.

– Ужасно! – воскликнула она, узнав, что полученные Майком деньги пойдут на содержание Крисси до конца ее дней. – Ты точно знаешь, что бедняжка умрет в пятнадцать лет?

Майк кивнул.

– Боже! – всхлипнула Мэгги. – Майк, ты замечательный отец.

– Я люблю ее, – тихо сказал он. – Все мои мысли только о ней. Это и есть та причина, которая толкнула меня на участие в этом деле. – Он взглянул на Мэгги. – Как думаешь, у нас получится?

– Все будет в порядке, – заверила его Мэгги. – Лу просто гений! Мне ведь тоже не хочется в тюрьму. Лу сказал, что все будет хорошо. Не волнуйся, Майк.

– Значит, Лу вовсе не старик? Я давно заметил, что, когда он встает из кресла, то двигается как молодой и здоровый парень.

– Лу моложе тебя, Майк. Просто он большой мастер перевоплощаться.

В этот момент они услышали, как Брейди вошел в дом.

– Мэгги, ты мне нужна! – крикнул он, проходя мимо гостиной в спальню.

Мэгги вскочила, побежала в спальню.

Брейди уже сидел за туалетным столиком, накладывая на себя грим. У него не было ни малейшего желания демонстрировать Майку свой настоящий облик. С Майком Брейди чувствовал себя не очень уверенно. Если дело сорвется и Майк угодит в тюрьму, он даст полиции описание Брейди. Так что грим был весьма кстати.

– Привет, милый, – проворковала Мэгги, обнимая его за плечи.

– Погоди, детка! – он оттолкнул ее, продолжая гримироваться. – Дело прежде всего. Как твои дела с администратором?

Резкий тон озадачил Мэгги.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

– Нет, все в порядке, – успокоил ее Бреди. – Насколько ты продвинулась с Превеном?

– Он так разогрелся, что скоро сгорит дотла.

– Сегодня он, кажется, свободен от службы. Можешь встретиться с ним?

Мэгги удивленно распахнула глаза.

– Прямо сейчас?

– Ну, конечно!

– О, Лу, но я даже не знаю, где он живет. Он мне не говорил.

– Тогда позвони ему, – Брейди закончил возиться со своей бородой и принялся наводить морщины. – Слушай меня внимательно. Пойдешь к нему, где бы он ни был. Расшибись в лепешку, но выведай у него, где находится сейф. Выясни про сейф все, что он знает!

– Но как это сделать? – удивленно спросила Мэгги.

– Скажи ему, что твой клиент со странностями. Скажи, что он хочет подарить своей дочери очень дорогой подарок, а пока желает спрятать его в сейфе. Клиент, мол, интересуется, насколько этот сейф надежен и как действует в отеле система безопасности. Старик, мол, хочет сам все осмотреть. Скажи, что твой пациент весьма тяжелый человек, а тебе не хотелось бы потерять работу.

Мэгги задумалась.

– Может, лучше рассказать ему это завтра, когда он выйдет на работу? Неужели ты хочешь, чтобы я вот так, сразу, легла с ним в постель?

– Если наше дело удастся, полиция будет допрашивать всех подряд. Я не хочу, чтобы тебя заподозрили. А Превен будет молчать о том, что проговорился тебе – ведь разговор будет идти в постели.

Мэгги снова задумалась.

– Хм, я всегда считала тебя гением, Лу.

Брейди указал ей на телефон.

– Звони!

Следующим вечером Брейди вновь встретился с Хеддоном. Как только Лу сел, подошел метрдотель и произнес:

– Рекомендую курицу по-мэрилендски. Очень вкусное блюдо.

Брейди кивнул. Хеддон заказал ему виски, которое почти тут же принесли.

Некоторое время сообщники молчали. Наконец, Брейди сказал:

– Ты желал результатов, Эд. Ты их услышишь.

– Ничего другого я не ожидал, – улыбнулся Хеддон. – Мы с тобой всегда отлично работали.

К столу подошел официант, и они снова замолчали. Официант принес тосты, булочки, масло и ветчину. Подал курицу.

– Ты узнал, где сейф? – спросил, наконец, Хеддон.

Брейди отрезал кусочек курицы, обмакнул его в соус и отправил в рот. Пожевав, довольно промычал:

– Великолепно!

Хеддон не знал никого, кто мог бы соперничать с Брейди по части вкусной еды. Брейди, как никто другой, мог оценить прекрасную кухню. Поэтому Хеддон набрался терпения. Через пять минут он снова спросил:

– Так где сейф?

– Сейф? Подожди минутку, – пробубнил Брейди. – Знаешь, Эд, когда я был маленьким, мы часто голодали. Если мне удавалось раздобыть кусочек черствого хлеба, я был счастлив.

Хеддона раздирало от нетерпения.

– Лу, черт бы тебя побрал!

Брейди отложил вилку и нож.

– Мэгги все разузнала. Эд, ты никогда не догадаешься. Наверное, ты полагаешь, что сейф за стойкой администратора или в подвале, да?

– Где он?

– Над апартаментами. Каково?

Эд задумался, потом улыбнулся.

– Расскажи-ка поподробнее.

– Мэгги соблазнила администратора. Того, который работает днем. Она поведала ему о своем ужасном пациенте. Обо мне, то есть. Мэгги хорошая актриса, она разжалобила Превена. Они договорились, что он проводит меня к сейфу, чтобы я мог все там осмотреть. На этажи, где находятся апартаменты, ходит лифт. Но есть еще специальный лифт на верхнем этаже. Если человек поднимется еще на один этаж, то окажется прямо внутри сейфа. Такой большой несгораемый шкаф. Уорентоны, видимо, даже не подозревают, что сейф находится прямо над ними. Процедура сдачи драгоценностей на хранение происходит следующим образом. Каждый вечер жильцы вызывают по телефону охранников и укладывают свои камни и золото в специальные футляры. Футляры пронумерованы. Постояльцы получают расписки, а футляры доставляются в сейф специальным лифтом. Процедура начинается с одиннадцати вечера и заканчивается в два часа ночи. Потом сейф закрывается.

Брейди усмехнулся и продолжил:

– Администратор просто горит желанием загнать Мэгги в постель еще разок. Он показал мне все. Это грубейшее нарушение инструкции, но Мэгги его уболтала. Сейф выглядит, конечно, внушительно, но это уже мое дело. Проблема еще в том, как спустить вниз все футляры после того, как мы вскроем сейф. Это надо обдумать.

Хеддон кивнул.

– Я позабочусь об этом, – сказал он. – Кстати, я видел Кендрика. Он примет бриллианты Уорентонов. Предлагает за них пять миллионов. Значит, будет иметь с них шесть. Это его дело. Его беспокоят футляры. Их же надо все открыть и оценить содержимое. А на это уйдет много времени. Кендрик опасается, что полиция его заподозрит. Думаю, он прав. Может, мне подыскать тебе помощника для вскрытия футляров?

Брейди скривился.

– Мне кажется, было бы лучше вообще забыть о футлярах. Займемся лучше бриллиантами Уорентонов.

– Если бы сейф находился где-нибудь вдали от апартаментов Уорентона, мы так бы и сделали. Но ведь он совсем рядом! Такой шанс предоставляется раз в жизни! Представь, камни Уорентонов плюс футляры! Нам с тобой досталось бы миллионов по восемь!

Брейди тоже об этом думал. Восемь миллионов долларов! С такой суммой можно жить, как хочешь.

– Расскажи мне побольше, – сказал Хеддон. – Не упускай ни одной детали. Я должен иметь пищу для размышлений.

– Кабина лифта находится на верхнем этаже и поднимается еще выше. На двери имеется надпись «Сервис». Превен открыл эту дверь, и Мэгги вкатила меня на коляске в лифт. На дверце – замок. У Превена есть ключ. Он повернул его в замке, и мы очутились в помещении с сейфом. Там нет ни окон, ни дверей. Но я заметил в потолке люк. Видимо, это аварийный выход на крышу.

– О'кей, Лу, – произнес Хеддон. – Ты видел хоть один футляр?

– Конечно. Превен показал мне. Это шарада для ребенка.

– Если бы ты завладел двадцатью футлярами, например, сколько времени тебе понадобилось бы, чтобы их вскрыть?

– Полчаса.

– Тогда давай представим такую ситуацию. Ты забрал камни Уорентона, проник в сейф, вскрыл его, собрал все футляры, вскрыл их, пустые поставил обратно, запер сейф и ушел. Как?

Брейди задумался.

– Надо это хорошенько обдумать. Идея стоящая. Дай мне денек, Эд. Хорошо?

– Мне надо еще разок переговорить с Кендриком, – сказал Хеддон. – Значит, до послезавтра. Встретимся вечером. Тогда и договоримся обо всем. Идет?

– Послезавтра вечером, здесь же, – повторил Брейди. – Слушай, а нельзя ли заказать яблочный пирог? Такой же, как вчера? Он был великолепен!

Глава 5

Когда пылающий шар солнца опустился в море и сумерки окутали гавань, Мануэль Торес возвращался на свой бот. Пересекая порт, он то и дело останавливался, чтобы перекинуться парой слов с бесцельно слоняющимися кубинцами, которые только и думали о том, чтобы побыстрее вернуться в свои бараки, где, быть может, удастся найти что-нибудь на ужин.

Поднявшись по трапу на бот, Мануэль снял мешок с плеча, осторожно опустил на палубу, после чего убрал трап. Внимательно осмотрев берег, Мануэль не заметил ничего подозрительного. Тихонько свистнув, предупредил Фуентеса о своем приходе. После чего Торес поднял мешок и вошел в каюту.

В каюте было темно. Мануэль отсутствовал более шести часов. Он предупредил Фуентеса, чтобы тот не зажигал свет. Мануэлю было жаль приятеля, который сидел тут в полной темноте и одиночестве. Но у Фуентеса, в отличие от кубинцев, слонявшихся в порту, была, по крайней мере, еда.

Мануэль закрыл за собой дверь и зажег свет.

Фуентес приподнялся на койке.

– Почему ты так долго? – недовольно проворчал он. – Не очень-то приятно сидеть здесь и ждать.

– Друг мой, – произнес Мануэль, – я не заставляю тебя здесь сидеть и ждать. Ведь ты не в тюрьме. В любой момент можешь уйти отсюда. Если тебе скучно, копы с удовольствием составят тебе компанию.

Мгновенно протрезвев, Фуентес жалобно заныл:

– Я просто устал, Мануэль. Ты, например, мог бы часами сидеть в этой душной каюте? Я знаю, что ты делаешь для меня все возможное, но я весь вымотался. Спасибо тебе…

Мануэль развязал мешок.

– Сегодня у нас неплохой ужин, – сказал он. – Макароны, курица, сыр.

Мрачное выражение лица Мануэля обеспокоило Фуентеса.

– Случилось что-нибудь? – спросил затворник.

– Давай поужинаем. Я проголодался, – ответил Мануэль, завязывая мешок, в котором еще что-то оставалось.

– Что там? – спросил Фуентес, подойдя к столу.

– Бомбы. Но давай сначала поедим.

Мануэль прошел на камбуз, налил воды в кастрюлю, поставил ее на газовую плиту, включил электрическую печь-гриль. Потом принялся открывать банки, насадил курицу на вертел. Движения Мануэля были спокойными, размеренными, но лицо оставалось мрачным.

Фуентес нервничал все больше. Он никогда раньше не видел Мануэля в таком состоянии.

– Какие-нибудь неприятности? – снова спросил он.

– Сначала поужинаем, потом поговорим, – ответил Мануэль, погружая спагетти в кипящую воду.

Фуентес вернулся в каюту, разложил на столе ножи и вилки, сел и стал терпеливо ждать.

Через сорок минут оба приступили к ужину, поедая курицу и спагетти, залитые соусом. Мануэль глотал еду, почти не пережевывая. Лицо его по-прежнему оставалось угрюмым. Фуентес, обеспокоенный поведением приятеля, ел медленно и без особого аппетита. Наконец, он не выдержал:

– Мануэль, что случилось? Бога ради, скажи мне!

– Он умрет, – сообщил Мануэль, отправляя в рот последний кусок курицы.

– Ты про кого? Педро?

– Кого же еще! Я говорил со своим знакомым из больницы. У Педро не осталось никаких шансов. Он может протянуть неделю, две, но не выживет.

Фуентес, думавший только о своей шкуре, успокоился.

– Выходит, нам теперь не нужны бомбы? – Мысль о бомбах бросала Фуентеса в дрожь.

Мануэль воззрился на него своими глазками-маслинами.

– Дружище, ты не соображаешь, о чем говоришь. Или ты забыл, что нам предстоит? Тебе, мне, Аните.

– Это ты забыл! Я-то помню! Мы врываемся в апартаменты, задерживаем эту богатую парочку, требуем пять миллионов, получаем их и сматываемся в Гавану!

– Да, ты точно ничего не соображаешь, – заметил Мануэль, отрезая себе кусок сыра. – Ты, наверное, просто забыл, что Анита обещала провести нас в отель лишь при одном условии. – Мануэль взглянул ему прямо в глаза. – Педро должен уехать с нами в Гавану.

– Но ведь ты сказал, что он умрет, – произнес Фуентес, нервно проведя ладонью по своим длинным сальным волосам.

– Вот теперь ты видишь целиком всю проблему. Педро умрет примерно через неделю. Анита любит его и готова сделать все для своего мужа. – Мануэль отрезал себе еще сыра. – Женщины нуждаются в понимании. И я ее понимаю. Деньги для нее ничего не значат. Смысл ее жизни – Педро. Я дал ей слово, что Педро поедет с нами в Гавану, если она проведет нас в отель. Я сделал все возможное, чтобы выполнить свое обещание. У меня есть две бомбы, но вот Педро…

Мануэль закрыл глаза, демонстрируя, как он страдает.

Напуганный Фуентес смотрел на приятеля со все возрастающим беспокойством.

– Я пообещал Аните, – снова начал Мануэль. – Я дал ей слово освободить Педро, если она проведет нас в апартаменты. Мы заключили договор.

– Да, – сглотнул Фуентес. – Но ведь Педро умрет.

– В этом нет сомнения, – горестно подтвердил Мануэль. – И значит, теперь нет никакого договора между мной и Анитой.

Фуентес схватился руками за голову.

– Ты хочешь сказать, что мы лишимся пяти миллионов только потому, что эта тупая баба откажется нам помочь, если узнает, что ее кретин Педро сдох?!

– Именно это я и имел в виду. Но ты меня не понимаешь. Ты же знаешь, что я держу свое слово, – Мануэль замолчал, уставившись в пустоту, потом проговорил: – Пять миллионов! Я промучился несколько часов, прежде чем принять решение. Пять миллионов! Да с такими деньгами можно открыть любые двери, которые пока для меня закрыты.

– А моя доля? – резко перебил его Фуентес.

Глаза-маслины Мануэля ничего не выражали, когда он спокойно произнес:

– Да, ты получишь один миллион. Итак, четыре миллиона.

– Что ты решил? – спросил Фуентес.

– Я вынужден обмануть ее. Это позор для меня. Я ни разу не обманул ни одного кубинца, – Мануэль сжал кулаки. – Это ты думаешь только о деньгах. Тебя можно понять, ты бедный человек… Эта ложь разорвет мое сердце…

Фуентес с трудом себя сдерживал. Его подмывало наорать на Мануэля, потребовать, чтобы тот прекратил эту болтовню. Кого волнует эта дура Анита? Что она из себя представляет? Абсолютно ничего, как и ее придурковатый Педро!

Но Фуентес не осмелился кричать на Мануэля. Он знал, что всякий, кто повышал на Тореса голос, мгновенно получал кулаком по лицу.

– А бомбы? – спросил Фуентес. – Они нужны?

– Конечно, – ответил Мануэль. – Иначе Анита нам не поверит. Мы должны соблюдать осторожность, обманывая ее.

Торес поднялся.

– Ложись спать, друг. Через полчаса я должен встретиться с Анитой. Нельзя терять ни минуты. Педро может умереть гораздо раньше, чем через неделю. Если Анита узнает об этом, не видать нам наших миллионов. Самое позднее – послезавтра – мы должны проникнуть в отель.

– Нам потребуется оружие.

– Все предусмотрено, друг, все предусмотрено. Кроме Аниты, пожалуй.

Через полчаса Мануэль, прихватив мешок, покинул бот. Он добрался до дома, где Анита снимала квартиру, поднялся по лестнице и постучал в дверь.

Анита рывком открыла. В тусклом свете неяркой лампы она казалась больной и похудевшей. Под глазами у нее были темные круги.

– Хорошие новости, – сказал Мануэль, проходя в комнату.

– Педро? – У Аниты загорелись глаза.

Мануэль поставил мешок на пол. Толстые губы кубинца растянулись в улыбке.

– Я только что из больницы. Мой приятель сказал, что Педро пришел в сознание. Температура у него почти нормальная. Через пару дней его можно будет перевозить.

Анита пристально взглянула на него.

– Я не могу в это поверить, – тихо прошептала она. – Ведь он был в таком тяжелом состоянии… Через пару дней? Но это невозможно!

– Антибиотики творят чудеса, – спокойно возразил Мануэль. – Мой приятель сказал, что полиция уже пыталась допросить Педро. Он отличный парень, Анита! Ты должна гордиться им! Он отказался им вообще что-либо говорить. Они до сих пор не знают, кто он. Это он оберегает тебя, Анита.

Бедная женщина отвернулась и бросилась в маленькую спальню. Слыша ее рыдания, Мануэль закрыл глаза, прикидывая, смогут ли четыре миллиона окупить этот момент. Он ждал Аниту. Его лицо покрылось крохотными капельками пота. Услыхав, что рыдания прекратились, Мануэль заглянул в спальню.

Анита стояла на коленях и, склонив голову, благодарила Бога за чудо. Мануэль отпрянул.

Минут через десять Анита вышла из спальни. Теперь она казалась совершенно другой женщиной – той, которая способна идти до конца. Мануэль понял: именно такой человек ему нужен, чтобы проникнуть в апартаменты Уорентонов.

– Бог услышал мои молитвы, – прошептала она и обеими руками схватила правую руку Мануэля. – Я все время молилась, и Бог услышал меня! Теперь мы отвезем Педро домой. Ты говоришь, через два дня?

– Да, но за эти два дня надо успеть подготовиться. Сначала бомбы.

Мануэль поставил мешок на стол, развязал и вытащил миниатюрный черный ящичек – величиной с пачку сигарет.

– Это маленькая бомба, которую ты должна спрятать в холле отеля.

Потом Торес вытащил второй черный ящик, который был раза в четыре больше первого. Этот ящик был завернут в целлофан.

– Это большая бомба, которую надо спрятать на кухне, – сказал Торес, осторожно поставив ящик на стол. – Надеюсь, нам не придется ею воспользоваться.

Затем он извлек из мешка узкий пенал.

– Это взрыватель. Здесь две кнопки. Верхняя взрывает маленькую бомбу, нижняя – большую. Взрыватель я оставлю у себя, бомбы ты возьмешь с собой.

Анита подошла к столу и стала разглядывать то, что на нем находилось. Выражение ее лица было твердым и решительным.

– Я спрячу бомбы. Можешь не сомневаться во мне.

– Хорошо, – кивнул Мануэль. – Завтра в полночь я приду сюда с Фуентесом, и мы втроем отправимся в отель. Ты уверена, что сможешь провести нас в апартаменты?

– Да.

– Тогда до завтра.

Торес направился к двери.

Анита положила ему руку на плечо.

– Я верю тебе, Мануэль. Ты хороший человек. А вот Фуентесу я не доверяю… – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Все наши говорят, что ты держишь слово. Помни, я делаю это ради Педро.

С минуту он молчал, потом вышел в прихожую.

– Все будет хорошо, Анита, – сказал он, презирая себя за обман. Впрочем, теперь он думал больше о четырех миллионах долларов. – До завтра!

Мануэль начал спускаться по лестнице, а Анита продолжала смотреть ему вслед. Когда Торес исчез из виду, она вошла в дом и заперла за собой дверь. Потом достала из ящика стола кинжал. Педро говорил когда-то, что человек должен уметь защищаться.

Вытащив кинжал из ножен, Анита вспомнила Джоса Прескотта, ночного детектива отеля. Прескотт был очень опасен, он мог помешать планам Аниты. Но ради Педро Анита была готова на все. Даже на убийство.

Натянув черный свитер и черные брюки, Анита прицепила кинжал к поясу и опустила свитер. Потом положила обе бомбы в пакет и вышла из дому.

Часы показывали четверть второго.

Джос Прескотт, как и всякий человек, был не лишен слабостей и недостатков. Во-первых, он был занудой. Все знали: Джос пунктуален до педантизма и того же требует от других. В определенных ситуациях это, безусловно, можно было считать недостатком. Во-вторых, он был занудой: никогда не пользовался успехом у женщин. И в-третьих, при всех этих качествах Джос довольно часто был резок и груб.

Майк Беннон, понимая, что Прескотт очень опасен, досконально изучил распорядок его дня. В час ночи Прескотт совершал обход всех коридоров отеля. В час сорок осматривал холл и опустевшие рестораны. В два часа заглядывал на кухню, без четверти три обходил территорию отеля и плавательный бассейн. Прескотт был настолько пунктуален, что по нему можно было сверять часы. Именно в этом, по мнению Майка, заключалась главная слабость ночного детектива.

Без четверти три Мэгги проскользнула в пустующий плавательный бассейн. В ярком электрическом свете Мэгги казалась русалкой, оказавшейся здесь неким волшебным образом. Прескотт остановился, наблюдая за плавающей Мэгги. Она часто попадалась ему на глаза, и он находил ее просто очаровательной. Теперь, стоя на краю бассейна и глядя на почти обнаженную Мэгги, он был словно околдован.

Мэгги поманила его и подплыла к лесенке. Жестом она дала понять, что не может подняться. Прескотт мгновенно протянул ей руку.

Брейди, наблюдавший из темноты, одобрительно кивнул и бесшумно направился к боковому выходу отеля. В ближайшие полчаса Прескотта можно было не опасаться.

Даже в такое позднее время в холле еще были люди. Многие находились в довольно сильном подпитии. Они громко прощались друг с другом, уже давно собираясь разойтись по своим скучным апартаментам.

Одетый в смокинг, с белокурой бородкой, с гвоздикой в петлице, Брейди беспрепятственно прошел через холл к кабинам лифта. Один из них должен был доставить его в помещение сейфа.

Брейди был абсолютно спокоен. Оба охранника уже собрали все драгоценности, положили футляры в сейф и закрыли его до утра.

Спустя несколько минут Брейди вошел в лифт с надписью «Сервис», повозился немного с замком, и вскоре кабина лифта доставила его в помещение сейфа. Там Брейди зажег свет и принялся изучать все три замка сейфа.

– Никаких проблем, – сказал он самому себе.

Больше всего Брейди интересовал люк в потолке. Он поднялся по лестнице, открыл люк и вышел на крышу. Бесшумно пройдя к краю, он увидел прямо под собой террасу апартаментов Уорентонов. На террасе стояло несколько столиков со стеклянными столешницами.

Из окон лился свет. Внезапно мелькнула тень, и на террасу вышла Мария Уорентон. На ней не было ничего, кроме бриллиантов.

Брейди замер, не отрывая глаз от камней, которые мерцали в лунном свете.

Вслед за Марией вышел Уилбур. В руках он держал фотоаппарат с фотовспышкой.

Мария подошла к перилам, выбрала, наконец, позу, и Уилбур нажал на спуск.

Брейди подумал, что охотно бы посмотрел снимки. У женщины действительно была хорошая фигура. Бриллианты на загорелой коже были прекрасны, а в остальном Мария, по мнению Брейди, уступала Мэгги.

– Ты великолепно выглядишь, – сказал Уилбур. – А теперь давай спать.

Мария танцующей походкой отошла от перил и прильнула к Уилбуру.

– Ты устал, дорогой?

– Да. Сегодня был напряженный день. Эти бриллианты просто чудо, но ты еще лучше…

Взявшись за руки, они прошли в апартаменты. Лишь после того, как погас свет, Брейди спустился на террасу.

Стеклянная дверь апартаментов была распахнута настежь, и Брейди улыбнулся. Словно тень, он проскользнул в гостиную.

Бриллианты были в беспорядке разбросаны на диване. Брейди замер, не веря своим глазам. Из спальни пробивался тонкий лучик света, доносились стоны Марии.

– Еще, дорогой, – вскрикнула она. – Быстрее…

Брейди хотел сейчас же прихватить с собой бриллианты, но вспомнил, что Хеддон рассчитывает также и на футляры.

«Завтра! – подумал он. – Завтра я возьму все!»

Он поднялся на крышу, спустился в помещение сейфа, запер его и на лифте вернулся вниз. Только закрыв за собой дверь лифта, Брейди перевел дух.

Часы показывали три часа ночи. Брейди, перегнувшись через перила лестницы, посмотрел на то, что происходит в холле. Гуляки еще не разошлись, но их было мало.

Брейди спустился по лестнице и спокойно прошел через холл к выходу.

Минут через пять он уже был в коттедже. Вскоре туда влетела сияющая Мэгги.

– Ура! – воскликнула она. – Это просто сумасшедший любовник! Мы забавлялись с ним прямо в кустах!

Брейди, сидя на кровати, с восхищением глядел на нее.

– Молодец, девочка! А как насчет завтрашней ночи?

Она сбросила бикини.

– Мы договорились. – Мэгги скрылась в ванной. – Вообще-то он противный! – крикнула она оттуда. – Ты не возражаешь, дорогой, если я посплю? Он меня изрядно отутюжил.

– Конечно, Мэгги, ты заслужила сегодня покой. Выспись хорошенько. Завтра мы сделаем наше дело.

– Правда? – Мэгги выглянула из ванной.

– Да. Завтра ночью.

Едва Брейди улегся в постель и закрыл глаза, он увидел перед собой бриллианты. Бриллианты, лежащие на софе. Оставит ли эта сучка их там завтра? Легко ли будет завладеть ими?.. А вдруг?..

Неожиданно Брейди охватило предчувствие, что сегодня он упустил единственную возможность стать богатым человеком. От таких мыслей по телу прошла дрожь.

Анита пересекала территорию бассейна. Она решила пробраться к служебному входу именно через бассейн. Черная одежда сделала ее черной тенью.

Увидев Джоса Прескотта, Анита остановилась, ощущая, как забилось сердце и взмокли ладони. Она видела, как Прескотт помог выбраться из бассейна симпатичной медсестре мистера Корнелия Ванце. Об этой медсестре уже давно шепталась вся прислуга. Даже Анита почувствовала, насколько сексуальна эта девица.

Когда Мэгги и Прескотт ушли в кусты, Анита проскользнула в отель через служебный вход.

Она бесшумно прокралась по темному коридору и подошла к кухне. Осмотревшись и приоткрыв дверь, заглянула туда. По звону посуды и голосам Анита определила, что оба официанта заняты в сервировочной. Но где третий шеф-повар Доминик?

На цыпочках Анита пробралась на кухню, выглянула в коридор и увидела через раскрытую дверь кабинета сидящего за письменным столом Доминика. Он что-то читал.

Не теряя времени, Анита быстро проскочила в кладовую, открыла крышку бочонка, разгребла муку и сунула в образовавшуюся ямку большую бомбу. Засыпала ее мукой, разровняла поверхность, вытерла руки и выскочила из кладовой. В этот момент зазвонил телефон, и Анита услышала, как Доминик крикнул:

– Поджаренную ветчину в шестой номер!

Один из официантов вышел из сервировочной и быстро прошел через кухню.

Анита бросилась в коридор, на цыпочках подбежала к выходу и вылетела на улицу. Ее поглотила душная влажная ночь.

«Скоро Прескотт вернется в отель», – подумала Анита.

Она обежала здание, взлетела по лестнице, остановилась и огляделась. В холле безлюдно. Ночного портье не было видно. Войдя в холл, Анита принялась искать место для маленькой бомбы и наконец увидела деревянную статую латиноамериканки. Эту статую Дюлон обнаружил в маленькой мексиканской деревушке. Узнав, что статуя относится ко временам Кортеса, он купил ее, и теперь статуя занимала почетное место в холле.

Анита подбежала к статуе. Вот удача: между грудей деревянной женщины виднелась трещина, куда вполне помещалась маленькая бомба. Есть! Дело сделано.

– Да, это красивая бабенка, но ты, детка, еще лучше, – послышался чей-то гнусавый голос.

Сердце Аниты бешено заколотилось. Положив руку на бедро, где покоилась под свитером рукоять кинжала, она медленно обернулась.

В глубоком кресле сидел грузный седой мужчина. У него было красное лицо, и выглядел он полусонным.

– Откуда ты взялась? – с удивлением спросил он.

Набравшись мужества, Анита спокойно ответила:

– Я одна из уборщиц.

– Ага… Хм, мне пора идти спать.

С трудом выбравшись из кресла, мужчина, пошатываясь, направился к Аните. Она увидела, что он сильно пьян.

Анита увернулась, бросилась к выходу.

– Эй! Куда же ты? А поцелуй?

Но Анита уже сбежала по лестнице и помчалась в ночь, словно за ней гнались черти. Когда она выскочила на бульвар, ее окликнул знакомый голос:

– Анита!

Женщина остановилась.

Из темноты вырулил старый «линкольн» и затормозил.

– Я ждал тебя, – улыбнулся из окна Мануэль. – Все в порядке?

– Да, – сказала Анита, которую била дрожь. – Я сказала, что сделаю, и сделала это.

– Молодец! Садись, – Мануэль открыл дверцу. – Ты замечательная женщина.

Анита обежала машину и села на переднее сиденье.

– Я узнавал насчет Педро, – сказал Мануэль. – Его собираются перевести в тюремную больницу. Он отказывается давать показания. Крепкий парень! Не хочет тебя подводить.

– Ему действительно лучше?

– Да, я же тебе говорил. Расскажи о деле.

Пока они ехали к дому Аниты, она рассказала, куда спрятала бомбы. По ее щекам текли слезы облегчения. Мануэль понимающе кивал, но никак не мог избавиться от стыда: он предал ее. Оправдывая себя, он думал об огромной сумме денег, которой скоро завладеет. С такими деньгами он сможет иметь все, что захочет! Кроме того, его мысли занимал Фуентес. Дать этому придурку целый миллион?! Но почему? И потом, пять миллионов все же лучше, чем четыре…

Мануэль пришел к выводу, что, когда настанет подходящий момент, он избавится от Фуентеса. Удар ножом – и в море.

Остановившись у дома Аниты, он погладил ее по плечу.

– Завтра ночью мы все сделаем. О'кей?

Анита схватила его руку.

– Да! – выдохнула она. – Мы сделаем это! Я верю тебе, друг! Мне не нужны деньги, мне нужен только Педро!

Комок подступил к горлу Мануэля.

– Все будет хорошо, – через силу произнес Торес. – Ты получишь своего мужа. Итак, до завтра.

– Да благославит тебя Бог, – сказала Анита и дотронулась губами до руки Мануэля.

– Иди спать, – резко произнес он, отдернув руку. – Завтра ночью.

Он наблюдал за ней, пока она не вошла в дом. Потом вытер руку, которую поцеловала Анита. Несколько секунд он сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Но вскоре мысль о деньгах привела его в чувство. Пожав плечами, Мануэль включил зажигание.

На следующее утро Лу Брейди, точнее, Корнелий Ванце сидел в кресле-каталке и напильником обрабатывал узкую полоску стали, с помощью которой намеревался вскрыть сейф.

С другого конца комнаты за ним наблюдал Майк Беннон.

Было тихо, если не считать звука напильника. Время от времени Брейди поглядывал на Майка. Наконец Беннон произнес:

– У вас хорошо получается. Что это за игрушка?

Брейди отложил напильник и сказал:

– Этот кусочек стали откроет нам сейф. – Он закурил сигарету. – Сегодня ночью мы провернем наше дело. Думаю, никаких сложностей не возникнет. Да, Мэгги рассказала мне о вашей дочке. Сочувствую, Майк. Вы получите свои деньги. Волноваться не о чем. Или вас что-то беспокоит?

Майк отрицательно покачал головой.

– Нет. Я, как и Мэгги, полностью вам доверяю.

В этот момент острая боль резанула тело Майка. Он напрягся, стараясь не подать виду, но от пристального взгляда Брейди это не ускользнуло.

– Вы больны, Майк, не так ли? – спросил он. – Послушайте, мы вместе работаем, и вы мне нравитесь. Нам предстоит крупное дело. Если где-то произойдет осечка, мы все загремим в тюрьму. У каждого из нас свое задание. Мэгги позаботится о детективе отеля, я возьму на себя сейф, вы обязаны устранить неожиданные помехи, если они возникнут. Давайте, Майк, начистоту, вы очень больны?

Некоторое время Майк молча разглядывал свои руки, потом произнес:

– Через шесть месяцев я умру. Поэтому я и согласился на это дело. У меня рак.

Руки Брейди мгновенно стали липкими от пота.

Рак!

Брейди панически боялся смерти. А этот высокий парень спокойно говорит о том, что скоро умрет. И несмотря на это, в его глазах столько твердости и решительности!