Текст книги "Карьера убийцы"

Диллон встал, протиснулся мимо Моргана и блондинки, вышел в проход. В конце коридора, который вел к раздевалке, какой-то коротышка в бело-желтой майке остановил его.

– Туда нельзя, – заявил он.

– Я по делу, – сказал Диллон, отпихнув человечка в сторону.

Диллон зашел в комнату Сэнки. Хэнк сидел на стуле возле массажного стола. Сэнки, накрытый ярко-красным халатом, лежал на столе. При появлении Диллона боксер и тренер подняли голову.

– Он выйдет через один бой, – сказал Хэнк.

Диллон поджал губы.

– У тебя все в порядке? – спросил он Сэнки.

Боксер приподнялся на локте:

– Конечно. Этот парень поддастся, верно?

Диллон кивнул.

– Это не значит, что тебе можно расслабиться, – спокойно произнес он. – Смотри в оба, Сэнки.

– Конечно, он будет начеку, – вмешался Хэнк. – Не беспокойся.

Кивнув, Диллон покинул раздевалку. Неторопливо прошел по коридору до комнаты Фрэнкса. Опустил руку в карман, коснулся пальцами холодной рукоятки кольта. Открыл дверь и шагнул в раздевалку.

Фрэнкс задумчиво смотрел на свои ноги. Его тренер Борг с мрачным видом сидел на деревянном стуле, чистя ногти маленьким ножом. Заметив Диллона, он резко поднял голову.

– Ты ошибся дверью, приятель, – сухо отчеканил он. – Исчезни.

Диллон даже не взглянул на него.

– Мы сидим в зале, – заявил он Фрэнксу.

Боксер посмотрел на Диллона.

– Проваливай, – сказал он.

Диллон не шелохнулся.

– Не соверши ошибку, – произнес он. – Мы не хотим ничего затевать.

Борг поднялся со стула. Быстро подошел к Диллону. Он был невысок и толст, но ему нельзя было отказать в мужестве.

– О чем ты болтаешь? Исчезни, тебя сюда не звали.

Диллон с усмешкой поглядел на него и направился к двери.

У порога он обернулся.

– Примерно в пятом раунде, Фрэнкс, – сказал он и, выйдя, хлопнул дверью.

Из зала донесся взрыв смеха. Диллон миновал коротышку, молча бросившего на него взгляд, полный ненависти.

У входа в сектор «К» Диллон увидел Герни и Моргана, протискивающихся к бару. Он догнал их, пробравшись через толпу.

– Эти два сопляка до смерти боятся друг друга, – сказал ему Морган. – Они спят в обнимку от гонга до гонга.

– Ты видел Фрэнкса? – спросил Герни.

Диллон кивнул. Засунув большой палец под ремень, он облокотился о стойку.

– Он не подведет, – сказал Диллон.

Герни плеснул себе виски и придвинул бутылку к Моргану.

– А как Сэнки?

– Сэнки взбодрился. Теперь, когда мы договорились насчет исхода боя, он снова почувствовал себя героем. Он малость трусоват от природы.

Моргану не понравились слова Диллона, но он промолчал. Диллон не внушал ему полного доверия.

– Бедняга Батч, – сказал он, чтобы направить беседу в более безопасное русло.

Диллон вздернул бровь.

– О чем ты? – спросил он.

Герни смутился и торопливо наполнил бокалы. Диллон наблюдал за ним из-под опущенных век.

Морган сухо усмехнулся:

– Ты не слыхал? Его малышка чуть не расколола ему череп.

– Ты спятил, – нахмурился Диллон.

– К сожалению, это сущая правда. Старина Батч, вернувшись вечером домой, застукал дочь с кавалером в комнате. Хотел бы я присутствовать там! На девке не было и нитки. Парень с перепугу сиганул в окно. Представляю, что это была за картина.

Морган хлопнул себя по ляжке, подался вперед, из его горла снова вырвался грубый смешок.

Диллон смерил его презрительным взглядом.

– Затем Батч снимает ремень и начинает ее пороть. Она давно на это напрашивалась. Ей удалось вырваться. Она, кажется, огрела его стулом по черепу. Эта крошка – сущая дьяволица. Она молотила его этим стулом, пока Батч не оказался в нокауте. Теперь он лежит злой, как медведь, искусанный пчелами, а девка хозяйничает в доме, почуяв свободу.

– Кто был этот парень?

Взглянув на Герни, он уже знал ответ на этот вопрос.

Морган пожал плечами.

– Батч не может установить, – сказал менеджер. – Он надеялся, что порка развяжет ей язык, но просчитался. Она молчит. По-моему, парню крупно повезло. Батч свернул бы ему шею.

Герни вытер лицо шелковым платком. Диллон посмотрел на него, но Ник тотчас отвел глаза в сторону.

– Пошли. Скоро их выход, – сказал Диллон.

Трое мужчин вошли в залитый светом зал. Зрители взволнованно гудели. Ринг был пуст. Они заняли свои места, и лампы начали гаснуть.

Толстяки, сидевшие за ними, переговаривались хриплыми голосами.

– Сегодня выдача будет маленькая, – пожаловался один из них. – Я поставил три к одному на Фрэнкса. Мои денежки не пропадут.

Диллон повернул голову назад:

– Они достанутся мне.

Парочка удивленно переглянулась.

– Как бы не так, – сказал один толстяк, но с этого момента они притихли.

Герни толкнул локтем Диллона. Вдоль прохода шла Бет Фрэнкс. Она села на свободное место неподалеку от угла ринга. Лицо у женщины было осунувшимся, глаза блестели.

– Сумасшедшая, – прошептал Герни.

Диллон покачал головой.

– Ее присутствие вправит мозги Фрэнксу, если он передумал, – заявил он.

Толпа взревела. В зале появился Сэнки. Луч прожектора осветил боксера, бегущего по проходу в алом халате. Он пролез под одним из канатов, натянутых вокруг ринга.

– Он, верно, возомнил себя вторым Луисом, – сказал Герни.

Сэнки, протянув вверх руки, обошел ринг по периметру; половина зала хлопала, половина – свистела. Четыре секунданта в белых костюмах смущенно стояли в углу ринга, пока Сэнки приветствовал болельщиков. Наконец боксер подошел к своему углу и начал разминать ноги, держась руками за канаты.

Морган бросил взгляд на Диллона:

– Похоже, к нему вернулся бойцовский дух, а?

Диллон усмехнулся.

В проходе появился Фрэнкс. Зрители вскочили с кресел. От рева трибун задрожали стены. Трое мужчин повернули голову в сторону Фрэнкса. Лицо боксера было усталым, под глазами синели темные полукружья. Он прошел на ринг мимо троицы.

– Пожалей его, Хэрри! – крикнул Герни.

Зрителям это понравилось, раздались радостные крики. Фрэнкс не оглянулся.

Бет услышала голос Герни, она встала и бросила гневный взгляд на троицу, сидевшую слева от нее. Посмотрев на мужчин, она села.

Морган смущенно поерзал.

– Она нас узнала, – сказал он.

Его спутники промолчали.

Сэнки поспешил из своего угла навстречу Фрэнксу и опустил средний канат, пропуская соперника на ринг.

Фрэнкс остановился, посмотрел на Сэнки.

– К чему этот спектакль! – рявкнул он. – Пошел вон!

Зрители сочли жест Сэнки джентльменским и захлопали. Фрэнкс перепрыгнул через верхний канат, не воспользовавшись любезностью Сэнки. И это тоже понравилось толпе.

Сэнки не уходил из угла Фрэнкса. Он стоял там, похлопывая Фрэнкса по плечу. Зрители были в восторге.

– Если вы не уберете от меня этого сукина сына, я врежу ему, не дожидаясь гонга, – заявил Фрэнкс.

– Дай нам воздуха, приятель, вы еще успеете надоесть друг другу, – сказал Борг, обращаясь к Сэнки.

Сэнки побрел в свой угол, помахав трибунам сжатыми кулаками.

– Этот кретин действует мне на нервы, – сказал Герни.

Хэнк подошел к углу Фрэнкса, где Борг бинтовал руки своему подопечному.

– Многовато бинта, – сказал Хэнк.

Фрэнкс поднял голову.

– Ерунда, – возразил боксер. – Он мягкий.

Коротышка с микрофоном вышел на ринг и обратился к зрителям. Трибуны были уже заведены. Единственной существенной информацией было то, что Фрэнкс весил на шесть фунтов больше Сэнки.

Герни почувствовал, что у него пересохло в горле, а сердце выпрыгивает из груди. Он сдвинул шляпу на затылок и протер рукой вспотевший лоб. Диллон сидел неподвижно, словно каменный, опустив руки на колени; его нижняя челюсть медленно двигалась, он жевал резинку.

Герни увидел, как рефери пригласил боксеров в центр ринга. Первым вышел Сэнки, его алый халат развевался, точно плащ. Фрэнкс лишь накинул на плечи полотенце.

Боксеры стояли, слушая обычные наставления рефери. Герни хотелось, чтобы бой начался поскорее.

Противники разошлись по своим углам. Сигарный дым столбом поднимался к потолку. Трибуны замерли в напряженном ожидании.

Сэнки снял халат и, держась за канаты, потер подошвы о канифоль. Прозвучал гонг, секунданты покинули ринг.

Фрэнкс вышел из своего угла, опустив подбородок на грудь. Сэнки чуть ли не бегом устремился к нему. Выбросил вперед сначала левый кулак, затем правый. Фрэнкс ушел от обоих ударов и заехал противнику в корпус. Сэнки это не понравилось; он вошел в клинч, принялся молотить Фрэнкса боковыми в голову, не нанося ему большого вреда. Наконец судья хлопнул Сэнки по плечу. Когда боксеры расцепились, Фрэнкс тотчас двинул Сэнки правой в голову. Толпа взревела от радости. Сэнки снова пошел на сближение, но Фрэнкс связал его клинчем. Они еще немного повозились, а когда спортсмены стали расходиться, удар Фрэнкса снова достиг цели.

Герни поерзал, скрестил ноги, потом вытянул их.

– Что за игру он ведет? – спросил Ник.

Его спутники промолчали.

Фрэнкс пошел в атаку. Сэнки отступил к канатам, парируя большинство ударов Фрэнкса. Наконец мощнейший удар правой угодил в наступающего Фрэнкса, остановив боксера. Сэнки смог уйти от канатов. Боксеры принялись обмениваться ударами, нацеленными в голову и корпус. Сэнки начал потихоньку отступать, но тут раздался гонг. Это был раунд Фрэнкса.

Толпа зашумела. Герни откинулся назад, чувствуя, что по его спине катятся капли пота.

– Ты сказал, в пятом раунде, да? – обратился он к Диллону.

– Будь спокоен. Дело в шляпе. Этот молокосос должен разыграть спектакль, – отозвался Диллон.

Сэнки с помрачневшим лицом сидел в своем углу.

Хэнк махал над ним полотенцем, советовал не расстраиваться из-за неудачного старта.

Гонг возвестил о начале второго раунда.

На сей раз первым вышел Фрэнкс. Он оказался в углу Сэнки, когда тот только поднял кулаки. Толпа взревела. Сэнки попал левой Фрэнксу в лицо, голова Фрэнкса откинулась назад, но это его не остановило – столько в нем было энергии. Двумя мощными ударами правой и левой по корпусу, которые были, наверно, слышны и на улице, он отбросил Сэнки в угол.

Сэнки подскакивал при каждом ударе. Его рот обмяк, глаза стали безумными. Но он держал кулаки поднятыми.

– Тесни его! Уходи от него! – закричал Герни.

Фрэнкс провел боковой в голову. Сэнки опустился на колени. Фрэнкс не терял самообладания. Он немедленно отошел в ничейный угол. Рефери начал считать. Стены тряслись от рева трибун. Люди вставали с кресел, крича до хрипоты.

Пронзительный голос Моргана донесся до Сэнки:

– Обожди! Не торопись!

Сэнки поднялся при счете девять. Он, похоже, пришел в себя. Фрэнкс рискованно подлетел к нему. Сэнки воспользовался этим и провел удар. Фрэнксу это не понравилось. Он вздрогнул. Боксеры охотно вошли в клинч. На этот раз, когда они расходились, Фрэнкс промахнулся. Сэнки отбивался от Фрэнкса ударами левой, отступая по всему рингу. Фрэнкс потерял осторожность, он словно напрашивался на хороший удар. И перед концом раунда он получил его. Сэнки попытался завязать ближний бой, но это было все равно что остановить руками циркулярную пилу. Фрэнкс провел один за другим четыре хука по ребрам Сэнки; толпа ахнула. Колени Сэнки задрожали. Когда прозвучал гонг, он едва стоял на ногах.

Диллон поднялся с кресла.

– Подойди к Сэнки, – в ярости приказал он Герни. – Скажи ему – пусть дерется. Так он не продержится до пятого раунда. Пусть этот Фрэнкс увидит тебя. Подай ему какой-нибудь знак.

Герни протиснулся между креслами и зашагал к углу Сэнки. Хэнк отчаянно махал полотенцем. Вид у тренера был встревоженный.

– Ради бога, будь осторожней с этим типом, – сказал Герни.

Сэнки посмотрел на Герни. Большие красные пятна – следы мощнейших ударов – выступили на боках боксера.

– И это называется договорной матч, да? – прорычал боксер. – Сукин сын норовит убить меня.

Прозвучал гонг, и Герни не успел что-либо ответить Сэнки.

Фрэнкс, пританцовывая, сразу пошел в наступление; Сэнки попятился, тяжело посапывая носом. Герни оперся локтями о ринг, внимательно следя за поединком.

Сэнки выбросил вперед левую, но Фрэнкс пригнул голову. Его ответные удары правой и левой достигли цели. У Сэнки изо рта потекла кровь. Он раздвинул губы, обнажив назубник; на его лице появился свирепый оскал. Он кружил по рингу, уходя от боя; трибуны засвистели. Сэнки достал Фрэнкса левой, после чего попытался нанести сокрушительный удар правой. Кулак просвистел над головой Фрэнкса; противник Сэнки, сократив дистанцию, ударил сразу двумя руками. Сэнки поставил блок и ответил выпадом, который не причинил Фрэнксу заметного ущерба.

Сэнки разозлился не на шутку. При каждом сближении Сэнки доставалось по ребрам. И весьма чувствительно. Сэнки не мог удержать Фрэнкса. Он часто пропускал удары по корпусу. В самом конце раунда Сэнки удалось провести апперкот и задеть нос Фрэнкса.

Сэнки побрел в свой угол. Герни видел, что мышцы на его ноге дрожат. Сэнки бухнулся на табуретку, и им занялись секунданты.

– Не подпускай его к себе в этом раунде. В пятом он должен поддаться.

– Я больше не могу, – чуть не плача, вымолвил Сэнки. – Он отбил мне внутренности.

– Ты продолжишь бой, – рявкнул Герни, – если не хочешь угодить в беду.

Он бросил взгляд на Фрэнкса, жадно глотавшего воздух в своем углу. Его секунданты ничего не делали.

Гонг возвестил начало четвертого раунда.

Сэнки начал весьма энергично. Он дрался, как человек, доведенный до отчаяния. Ударил правой, попал, развил атаку левой рукой. Фрэнкс отступил, закрылся. Зрители с криками вскакивали со своих мест.

Сэнки обрушил на противника град разнообразных ударов. От наиболее опасных Фрэнкс уходил; не слишком точные боковые отбивал. Внезапно Фрэнкс заехал левой Сэнки в лицо, заставив соперника остановиться, и тут же ударил правой точно в переносицу. Когда Сэнки опустился на четвереньки, зал мгновенно стих; потом толпа завизжала от возбуждения. Фрэнкс отошел в дальний угол. Дыхание его было размеренным, могучая грудь поднималась и опускалась спокойно.

– В следующем раунде, не то пеняй на себя! – крикнул Герни.

По виду Фрэнкса нельзя было понять, услышал он угрозу или нет.

Рефери склонился над Сэнки и начал считать ему в ухо. Когда Сэнки попытался встать с пола, мышцы его завибрировали. Зрители кричали. При счете «восемь» гонг возвестил о конце раунда.

Сэнки оттащили в угол. Хэнк дал ему глотнуть виски, потер уши, плеснул воду на голову. Тренер был испуган.

– Возьми себя в руки, ты, кусок дерьма, – прорычал он. – В следующем раунде ты победишь. Если ты не выйдешь и не разорвешь этого подонка в клочья, я дам тебе жару.

Сэнки пытался одолеть навалившуюся на него усталость.

– Моя левая точно свинцом налита, – пожаловался он.

– Тогда пускай в ход правую, – сказал Диллон. – Гоняй его по всему рингу. Он сломается.

Прозвучал гонг.

Зрители ждали, что Фрэнкс быстро закончит бой, но этого не произошло. Казалось, из него вышел весь пар. Навязав клинч, Сэнки висел на противнике, пока рефери не закричал. Когда боксеры расходились, Фрэнкс достал Сэнки, но не слишком сильно. Сэнки задыхался, он пыхтел, как паровоз. Снова сблизившись с Фрэнксом, он нанес короткий прямой по корпусу; Фрэнкс трижды слабо ударил его по ребрам – Сэнки даже не вздрогнул. Он, танцуя, начал отходить от Фрэнкса, который пошел в наступление, низко опустив руки. Сэнки увидел, что Фрэнкс открылся, – только слепой не заметил бы этого. Сэнки сработал левой, потом правой. Правда, он бил открытой перчаткой, но звук оба раза был хорошим. Зрители повскакивали со своих мест. Фрэнкс повалился на бок.

Герни вздохнул с облегчением. Толпа неистовствовала, требуя от Фрэнкса, чтобы он встал. Немного удивленный рефери открыл счет.

Сэнки прижался к канатам, колени его сгибались, лицо было испачкано кровью. Он даже не мог изобразить радость.

Фрэнкс не двигался, он лежал на полу.

Бет Фрэнкс пробралась к рингу. Она ударила обеими руками по полу.

– Вставай и дерись! – закричала она. – Не дай им одержать верх! Хэрри… вставай и дерись…

При счете «девять» Фрэнкс поднялся. Зрители, болевшие теперь за его соперника, требовали, чтобы тот добил Фрэнкса. Сэнки, шатаясь и бранясь, вышел из своего угла. Фрэнкс, плотно сжав губы, ждал его с видом убийцы. Он был свеж, как в начале боя. Сэнки обрушил на него поток нецензурной брани.

Фрэнкс сразу попал ему в солнечное сплетение. Это был страшный удар. У Сэнки закатились глаза, его рот широко раскрылся. Когда Сэнки начал падать вперед, Фрэнкс изо всех сил двинул ему в челюсть.

Рефери открыл счет, но это было пустой формальностью. Зрители обезумели. Судья произнес цифру «десять», и зал взорвался. Затем рефери подошел к Фрэнксу и поднял его руку. Люди вскочили со своих мест; стены дрожали от рева трибун.

Диллон повернул голову и посмотрел на Герни горящими глазами.

– Подлый сукин сын, – процедил он сквозь зубы.

Герни, Хэнк и Морган вошли в дом Батча. Подавленный и злой, Сэнки после боя тотчас отправился к себе. Разгневанный, молчаливый Диллон брел вслед за троицей.

Батч сидел в грязном халате с повязкой на голове. Когда мужчины переступили порог комнаты, Батч сразу понял, что Сэнки потерпел поражение.

Майра, находясь в мансарде, услышала громкие голоса. Чтобы ничего не пропустить, она притаилась на лестнице.

Диллон сидел на столе, ковыряясь в зубах, пока остальные кричали и ругались. Батч пришел в такую ярость, что Герни испугался, как бы старика не хватил удар. Экс-чемпион ударил кулаками по подлокотникам своего кресла.

– Я поставил все, что у меня было, на этого сопляка, – ревел он, – что мне теперь делать?

– Да заткнитесь вы! – внезапно взорвался Диллон. – У Фрэнкса мужества больше, чем у вас всех, вместе взятых. Подумаешь, они потеряли немного денег!

В комнате воцарилась зловещая тишина, мужчины разъяренно уставились на Диллона.

– Это называется – он договорился, да? – выдавил из себя Батч. – Ты ничего не потерял… и позволяешь себе такие речи?

Диллон насмешливо посмотрел на Хогана. Обвел взглядом остальных мужчин. Они, за исключением Герни, приблизились к нему. Герни знал о револьвере.

Батч выбрался из кресла.

– Подведите его ко мне, – произнес он, сжимая и разжимая кулаки. – Я проучу этого бродягу.

Узкие губы Диллона искривились в ухмылке. В его глазах застыло ледяное презрение.

– Бросьте, – сказал он. – Вы сами не понимаете, на что напрашиваетесь.

– Оставьте его мне, – вымолвил Батч.

Он шагнул вперед, выставив вперед свои большие руки. Диллон, ссутулившись, сидел на столе. Когда Батч оказался на расстоянии фута от Диллона, в руке гангстера появился кольт.

– Остановись, Хоган, у него пушка! – закричал Хэнк.

Диллон выстрелил в живот Хогана. Услышав грохот, Майра завизжала. Она стояла за дверью и дрожала, поднеся ладони ко рту.

Невидящие глаза Батча закрылись. Диллон смотрел на него с каменной улыбкой.

Батч стукнулся коленями о пол.

Хэнк и Морган, тесня друг друга, бросились прочь из комнаты. Диллон не мешал им. Он даже не повернул головы в их сторону. Они выскочили на веранду, потом Герни услышал, как они бегут к дороге.

В комнату вошла Майра. Она застыла у порога, прислонившись к косяку. Ее лицо вытянулось, черты лица заострились. Она не подходила к Батчу. Она лишь стояла и смотрела.

Так, стоя на коленях, Батч и умер. Он тихонько завалился на бок, точно мешок с зерном.

Диллон взглянул на Герни и убрал револьвер в карман пиджака.

– Он, видно, рехнулся, коли попер на меня, – сказал Диллон.

– Тебе надо отсюда сматываться, – заявил Герни.

Диллон обнажил зубы.

– Ты пойдешь со мной, приятель, – сказал он. – Не натвори глупостей.

Герни проглотил слюну и поспешно произнес:

– Конечно… я же не убежал, как они.

Мужчины уставились на Майру. Она словно лишь сейчас заметила их; девушка осознала, что теперь, когда Батч мертв, она осталась одна и должна сама заботиться о себе.

Герни подошел к девушке.

– Собери вещи, – сказал он. – Поедешь со мной.

Майра молча повернулась и покинула комнату. Ноги ее дрожали.

– Да, она может нам пригодиться, – сказал Диллон.

Герни кивнул:

– Конечно пригодится.

Мужчины помолчали; они старались не смотреть на Батча. Затем Герни спросил:

– Куда мы отправимся?

– Надо побыстрей пересечь границу штата, – сказал Диллон. – А там поглядим.

Майра вернулась с маленьким кожаным чемоданчиком.

– Выходи и садись в автомобиль, – сказал Диллон.

Она вышла из комнаты.

Диллон шагнул к Герни.

– Нам понадобятся деньги на первое время, – заявил он. – У Эйба есть кое-что в кубышке. Придется ее очистить. Я знаю, где он держит выручку.

Герни покусал губы.

– Это опасно, – испуганно заметил он. – Скоро сюда прибудет шериф.

– Я не спрашиваю твоего мнения, – сказал Диллон.

Выйдя на улицу, они сели в автомобиль. Майра устроилась на заднем сиденье. Она держала себя в руках, но не могла унять дрожь. Машина выехала на главную дорогу; Герни придавил акселератор.

Они быстро добрались до лавки Эйба. Дом погрузился в темноту. Диллон вылез из автомобиля. Протянув руку, он забрал ключ от замка зажигания. Герни смотрел на Диллона. Нику казалось, что он угодил в западню.

– Останешься здесь, – приказал Диллон. – Я скоро вернусь.

Он прошел к задней двери дома и отпер ее ключом. Бесшумно добрался по неосвещенному коридору до лавки.

Эйб сидел над гроссбухом с ермолкой на голове; его лицо светилось радостью. При появлении Диллона Эйб оторвал глаза от книги.

– Хороший был бой? – спросил лавочник, держа костлявый палец на странице гроссбуха возле какой-то цифры, точно боясь потерять ее.

– Не двигайся, – сказал Диллон. – Не вздумай закричать.

Он поднял кольт, чтобы Эйб увидел оружие.

Эйб положил ручку на стол. Его старческие пальцы слегка дрожали.

– Моя Рози ошиблась, – печально вымолвил он.

Диллон подошел к тому месту, где Эйб хранил дневную выручку. Деньги лежали на полке в консервной банке. Он взял ее. Потрясенный Эйб сидел, сложив руки на коленях.

– Мне они нужны больше, чем тебе, – сказал Диллон, вытряхнув содержимое банки на прилавок.

Там было за сотню долларов мелкими купюрами. Диллон запихнул их в карман.

– Наверно, я прихвачу и твою заначку… может, теперь ты будешь держать все деньги в банке.

Эйб простонал.

– Ты оставляешь меня без гроша, – сказал он. – Эти деньги нажиты тяжким трудом.

Диллон выдвинул ящик, сунул руку в образовавшуюся щель. Осторожно пошарив там, нащупал в тайнике пачку купюр, спрятал ее в карман.

– Тут две тысячи, верно, Голдберг? – произнес он. – Я видел, как ты не раз их пересчитывал.

– Наверно, больше я никогда не стану помогать незнакомцам.

Диллон усмехнулся:

– Такого простофилю, как ты, только могила исправит.

Диллон обошел лавку, выбрав несколько консервных банок с продуктами. Побросал их в большой бумажный пакет.

– Мы отправляемся в путешествие, – сказал он. – Мне ужасно неприятно забирать это у тебя… я заплачу.

Он бросил на прилавок три доллара.

Эйб молчал. Он хотел, чтобы Диллон поскорей ушел. Лавочник думал о том, что он скажет Рози. Она бы никогда не простила себя, узнав правду.

Диллон с пакетом в руке шагнул к двери.

– Возможно, когда мне улыбнется удача, я вспомню тебя, Голдберг… а может, и не вспомню… посмотрим.

Он вышел из дома, бросил пакет в машину и сел в нее. Протянул Герни ключ.

– К границе штата, и побыстрей, – сказал он.

Герни завел мотор, включил передачу. В два часа ночи они покинули Платтсвилл и помчались к границе штата.