Текст книги "Без денег ты мертвец"

Это мог бы быть сценарий фильма про Джеймса Бонда, подумал Эллиот.

Что ж, марки доставят, и такого рода проблем у него не будет.

– Будем надеяться, что на почте не случится забастовки, – ответил он и повесил трубку.

Поговорив с Радницем, Вин пошел в спальню и сложил свои вещи. Он был чрезвычайно воодушевлен мыслью о том, что уже очень-очень скоро станет богаче на миллион долларов, и чуть не поддался искушению оставить всю свою старую одежду – ведь скоро он сможет полностью обновить гардероб. Собрав сумку, он осмотрел комнату на предмет того, не забыл ли что-нибудь, а затем, сунув в карман свой пистолет 38-го калибра, вынес сумку в гостиную.

Прикурив сигарету, он подошел к окну. Спуститься в город, забрать марки и вернуться назад – все это займет у Джоуи точно не меньше часа. Что ж, Вин был готов ждать. Он подождет… ровно до возвращения Джоуи. По убеждению Вина, Джоуи был настолько бесхребетным, что не мог не отдать ему марки. Он ухмыльнулся, вспомнив о том, как он напугал Джоуи до усрачки с помощью пузырька глазных капель.

Стоя у окна, он подумал и о Раднице. Тот, скорее всего, хитрый. Что, если он попытается его кинуть? Миллион – это чертова куча денег. Радниц не даст ему такую сумму наличными.

Вин в раздумье потер подбородок. Как бы все это обставить?

Спустя какое-то время, когда у него уже мозги закипели, он решил, что встретится с Радницем в банке Радница. В присутствии банковского служащего Вин передаст марки в обмен на удостоверенный чек. Это казалось безопасным, и к тому же это был единственный способ предотвратить кидалово. Радницу придется оставаться в банке до тех пор, пока деньги не будут переведены телексом на счет Вина в банке в Нью-Йорке. Удовлетворенный тем, что нашел решение этой задачи, он продолжал ждать, мысли его устремились в будущее. О боже! С таким кушем он ни в чем себе не откажет! Он всегда хотел яхту. Отлично, он купит яхту. И купит одно из тех больших поместий на Бермудах, фотографии которых он так часто видел в глянцевых журналах. Он наполнит свой дом симпатичными и покладистыми куколками.

О боже! Вот он заживет! А если захочет сменить обстановку, то отправится на борт своей яхты с какой-нибудь особенной цыпочкой и будет расслабляться на солнышке. Вот это жизнь! Вин ухмыльнулся. Два дня – и у него будет ключ, который откроет дверь в новую, богатую и увлекательную жизнь!

Он продолжал мечтать и ждать, а стрелки его часов медленно ползли. Вин не имел ничего против ожидания. Кого волнует ожидание, когда будущее, наполненное всем тем, о чем мечтаешь, рисует яркие картинки в голове?

Затем он увидел Джоуи на дорожке, ведущей к бунгало.

Вин наблюдал за ним. Бодрый беспечный шаг и умиротворенное, почти счастливое выражение лица Джоуи озадачили Вина. Как будто Джоуи собирался получить миллион долларов, а не потерять его.

Вин подошел к входной двери и резко распахнул ее, когда Джоуи ступил на порог.

– Ты взял их? – требовательно спросил Вин, боясь, что голос его прозвучит неуверенно.

– Взял, – ответил Джоуи и, пройдя мимо Вина, вошел в гостиную.

Вин последовал за ним.

– Давай! – Он вцепился Джоуи в руку, лицо его горело от жадности и возбуждения.

Джоуи передал ему конверт, Вин выхватил его и вскрыл. Он достал пластиковый конверт с восемью марками. Уставился на них, глаза его сверкали.

– Выглядят не очень-то, не так ли?

Джоуи отодвинулся подальше, наблюдая за ним.

– Мало ли что выглядит не очень-то, – сказал он тихо. – Ты и я тоже с виду не очень-то.

Вин не слушал. Он не мог оторвать глаз от марок. Наконец он сунул их в карман.

– Что ж, я пошел, Джоуи, – сказал он. – Подумать только – я богат! О боже! Вот уж я повеселюсь! Передай от меня этому актеришке, чтобы отвалил. Он думал, что он хитрый. Передай ему, что я-то похитрее.

Он пошел за своей сумкой, пока Джоуи молча наблюдал за ним. Вин остановился и посмотрел на него:

– Ты что-то не много говоришь, а, Джоуи?

– Что тут еще скажешь, кроме того, что я счастлив видеть, как ты уходишь, – тихо произнес Джоуи. – Надеюсь, деньги порадуют тебя. Уезжай. Дон может вернуться.

– Да. – Вин шагнул к двери, затем снова остановился. – Прощай, Джоуи. Если мы еще когда-нибудь встретимся, я куплю тебе сигару.

И он быстро пошел по дорожке к «ягуару».

Джоуи сделал долгий глубокий вдох. Теперь все опасности, риски и страхи позади, подумал он. Ему придется быть очень аккуратным, объясняя случившееся Синди. Может быть, если он подберет верные слова, она образумится, поймет, что их образ жизни и есть самый лучший образ жизни. Он обессиленно опустился в кресло, почувствовав себя вдруг подавленным и очень усталым, но он знал – он был уверен, – что сделал все правильно. Кому нужны все эти деньги? Не деньги делают человека счастливым, уверял он себя. Он прикрыл глаза и начал мысленно репетировать речь для Синди.

– Поскольку вы писатель, мистер Кэмпбелл, – сказал Барни, прикончив, должно быть, шестнадцатый стакан пива, – мне нет нужды рассказывать вам, что в каждой истории есть некоторые повисшие сюжетные линии. Возможно, вас это удивит, но, когда я рассказываю историю, мне нравится, чтобы все было четко. Нравится, чтобы все концы были увязаны.

Я сказал, что это признак хорошего писателя и это делает ему честь. Он прищурился на меня подозрительно, не вполне уверенный, подшучиваю я над ним или нет, но наконец решил, что я серьезен.

– Рассказывать историю – как картину писать, – продолжил он. – Наконец ты ее заканчиваешь, отходишь, смотришь на нее и обнаруживаешь, что еще пара касаний кистью сделают ее лучше… верно?

Я кивнул.

– Что ж, я намерен вернуться к тому углу моей картины, которым, наверное, вы думаете, я пренебрег. – Он угрюмо поглядел сквозь дымный, полный народа бар и подал знак бармену.

Сэм протолкался через толпу с семнадцатым стаканом пива и еще одним гамбургером угрожающего вида.

– Снова будете есть? – спросил я – не потому, что мне было жалко заплатить за этого монстра, а потому, что трудно было поверить, что человек способен за один присест справиться с тремя этими сырыми развалинами, да плюс еще две дюжины выжигающих рот сосисок.

– Мой полуночный перекус, – сказал Барни серьезно. – Если я не поужинаю как следует, то мне не спится. А если и есть что-то, что я люблю, помимо пива и поговорить, так это хорошо поспать.

Я сказал, что понимаю.

– Что ж, теперь, – продолжил он, вгрызаясь в гамбургер, – я собираюсь обратить ваше внимание на двух хиппарей, про которых я рассказывал в начале этой истории: Ларри и Робо.

Он пожевал, затем пристально посмотрел на меня:

– Вы же помните их?

Я сказал, что помню. Это те двое, c которыми столкнулся Вин, когда впервые встретил Джуди Ларримор: те двое, с которыми он подрался и навалял им, разбив Ларри нос.

Барни одобрительно кивнул.

– Вот что мне нравится в профессионалах, – сказал он, – вы следите за ходом действия. Знаете что? Я частенько рассказываю разным придуркам истории, и, когда пытаюсь напомнить им о том, о чем уже рассказал, я понимаю, что они все проспали.

Я сказал, что всегда есть такая опасность, когда рассказываешь людям истории.

– М-да… – Он глубоко ушел в себя, а потом продолжил: – Итак, Ларри и Робо: два юных придурка, которые гонялись за цыпочками, курили травку, выделывались и вообще всячески безобразничали. Ничего необычного в этом не было. Они просто следовали моде. – Барни поболтал пиво в стакане и покачал головой. – Проблема сегодняшнего дня в том, мистер Кэмпбелл, что юным придуркам слишком легко даются деньги. Когда деньги у них были, эти двое спускали их на всякую ерунду. Они подрабатывали на змеиной фабрике. Их задачей было сдирать кожу со змей, пока другие придурки пихали змей в банки. Звучит не очень-то, не правда ли? Но вы удивитесь: с этими профсоюзами и со всем прочим они получали около ста двадцати долларов в неделю. Неплохие деньги, не находите?

Я сказал, что ничто не заставило бы меня прикоснуться к гремучей змее, живой или мертвой.

Барни поджал губы.

– Это из-за вашего артистического характера, мистер Кэмпбелл. Эти придурки сделаны из другого теста.

Я сказал, что то же самое относится и к консервному заводу в целом.

– М-да… – Барни откусил еще немного от жирного гамбургера. – Что ж, этих двоих выписали из больницы ровно в тот момент, когда Вин садился в свой «ягуар», чтобы ехать к Радницу. Ларри поправили нос, но он все еще болел, а Робо наконец перестал ссать кровью. Удар Вина по почкам повредил его систему водоснабжения. Единственное, о чем они думали, – это как бы поквитаться с Вином. Они не только пережили нелучшие времена в больнице – сестра-хозяйка заставляла их мыться, – но они и деньги потеряли, поскольку змеек не обдирали и ничего не заработали. Так что они пребывали в довольно-таки паршивом настроении. Они как следует перетерли это в больнице и пришли к выводу, что Вин слишком крут, чтобы у них получилось просто поколотить его. Снова валяться в больнице они точно не хотели. Поэтому они решили выяснить, где он живет, дождаться момента, когда он уйдет куда-нибудь, а потом вломиться в его дом и разгромить его: все разбить, а одежду облить кислотой. Эта затея им была по нраву, потому что риска никакого, а Вин точно будет вне себя. Так что первым делом надо было выяснить, где он живет.

Городская больница находится на расстоянии броска камня от отеля «Бельведер». Как только эти двое вышли на белый свет, они тотчас же заметили синий «ягуар» Вина, въезжающий на парковку отеля. Они видели, как Вин запер машину и поднялся по ступенькам к шикарному входу. Ларри и Робо переглянулись. Одна и та же мысль захватила их, и без промедления они перешли дорогу и приблизились к отелю.

Вин чувствовал, что он не так уж в себе уверен, как следовало бы. Вспомнилось, как Эллиот предостерегал его насчет Радница. Эллиот тогда сказал: «Он большая шишка, и он опасен. Он легко может размазать тебя по стенке, так что и мокрого места не останется». Хотя Вин тогда только хмыкнул на это, но все же был впечатлен, и сейчас, когда он собирался встретиться с Радницем лицом к лицу, он чувствовал себя неспокойно. Проезжая бульвар Парадиз, он говорил себе, что было бы безумием взять марки с собой в отель. При Раднице наверняка есть какой-нибудь бандит, который отберет у него марки, а его вышвырнет вон. Будь Вин на месте Радница, он бы действовал именно так. Он притормозил у обочины и, достав пластиковый конверт с марками из кармана, приподнял коврик и сунул под него конверт. Потом поправил коврик и решил, что никто не догадается искать в таком укромном местечке.

Тут Барни презрительно замолчал.

– Я уверен, что джентльмен вашего ума, мистер Кэмпбелл, никогда бы не оставил марки стоимостью в миллион долларов в своей машине под ковриком. Вы бы учли вероятность того, что машину могут угнать, но Вин, как я уже не раз говорил, был не великого ума и соображал туго. Так что он поступил, как поступил.

– И что теперь, – сказал я, – вы расскажете мне, что его машину угнали?

Барни удостоил меня стеклянным взглядом, подался вперед и продолжил, словно я его и не прерывал:

– Вин спросил мистера Радница, назвал свое имя. Ему не пришлось ждать, и это немного приободрило его и придало уверенности. Радниц принял его в своей большой гостиной.

Как только Гольц захлопнул дверь, оставив мужчин наедине, Радниц резко спросил:

– Марки у вас?

– У меня. Вы предлагали миллион долларов за них, так ведь?

Радниц кивнул.

– Прежде чем я с ними расстанусь, – сказал Вин, все еще не очень в себе уверенный, – я бы хотел, чтобы вы перевели деньги в мой банк в Нью-Йорке.

– Это можно устроить, – ответил Радниц и протянул руку. – Покажите марки.

– Вы же не думаете, что они при мне, – сказал Вин, выдавив ухмылку. – Я никому не доверяю. Встретимся сегодня днем в вашем банке. Так у меня будет время забрать марки оттуда, где я их храню. Я вам покажу их при свидетелях, а вы тогда распорядитесь, чтобы ваш банк перевел на мой счет в банке Нью-Йорка миллион долларов, и только после этого вы получите марки, никак не раньше.

Радниц смотрел на него пристально, и от холодка в его жабьих глазах Вин нервно заерзал.

– Очень хорошо, – сказал Радниц. – Приходите в Объединенный банк Калифорнии в три часа. Спросите мистера Сандерсона. – Он помолчал и продолжил: – Опишите мне эти марки.

Вин описал.

– Их восемь? – спросил Радниц.

– Да.

Вин не мог понять этого человека: он собирался заплатить такие огромные деньги и при этом казался совершенно бесстрастным. Вин обдумывал, хватит ли ему духу поднять цену, но было что-то в Раднице, что пугало его. В конце концов, сказал он себе, потея от возбуждения, миллион, черт подери, – это миллион!

– Я должен предупредить вас, что, если вы не принесете марки и напрасно потратите мое время, – продолжил Радниц своим спокойным гортанным голосом, – я заставлю вас пожалеть, что вы родились на свет.

Эта угроза встряхнула Вина.

– Вы даете мне деньги, я даю вам марки.

– Тогда в три часа сегодня днем, – сказал Радниц и жестом отпустил его.

Вин ехал на лифте вниз. Что за простофиля этот Эллиот, думал он. Столько суеты! Этот богатенький придурок ни секунды не медлил, без всяких препирательств собирался заплатить за марки. Вин был так воодушевлен, что мог бы джигу сплясать. Когда двери лифта открылись, он взглянул на свои часы – 12:55. Надо было как-то убить два часа. А как убивает время человек с миллионом в кармане? Вин спросил сам себя и сам себе ответил: человек покупает себе выпивку и хороший обед, и именно это он намеревался сделать. Он достал бумажник и проверил наличность. У него оставалось двадцать пять долларов, и бóльшую часть этих денег он спустит на шикарный обед. А чего волноваться? Через два часа у него будет миллион!

Не ведая о том, что Ларри, спрятавшись за раскрытой газетой, наблюдает за ним, Вин вошел в бар и заказал двойное виски со льдом. Ожидая заказ, он подозвал официанта и сказал, что хочет занять столик в ресторане.

Официант ответил, что сейчас организует.

Ларри подобрался поближе к входу в бар и подслушал этот разговор. Он живо пересек холл и вышел на улицу, где его ждал Робо.

– Собирается брюхо набить, – сказал Ларри. – У нас куча времени. Там есть аптека, ниже по дороге. Беги купи рулон бинта, да поживей!

Робо ухмыльнулся и убежал.

Выпив, Вин развязной походочкой вошел в ресторан и был препровожден к столику. Богатые посетители, ковыряясь в тарелках, бросали на него недоуменные взгляды. Этот дерзкий, плохо одетый человек не был им ровней. Но Вину было в высшей степени наплевать. Он сел и с ехидной ухмылкой обвел взглядом переполненный ресторан. Он не хуже всех этих недотеп, говорил он себе. Через два часа у него будет миллион долларов! А через месяц или около того у него будет собственный дом и яхта. И это его последний обед в одиночестве. Каждая куколка в радиусе пяти миль будет драться за его благосклонность, как только распространится слух о его богатстве.

Он немного оторопел оттого, что меню было на французском, но учтивый метрдотель был тут как тут, готовый помочь. В конце концов Вин позволил метрдотелю выбрать копченого угря и куриную грудку в соусе из омара.

Пока он ел, Робо вернулся из аптеки и нашел Ларри, ожидавшего его на парковке отеля.

Поскольку в больнице этих двоих заставили отмыться, в том числе вымыть патлы и бороды, они теперь выглядели вполне респектабельно, как всякая молодежь на каникулах в Парадиз-Сити, и никто не обратил внимания, когда они приблизились к «ягуару» Вина. Робо прикрывал Ларри: тот отвинтил крышку у бензобака, а затем быстро отмотал немного бинта и опустил его в горловину. Потом он отмотал длинную ленту и припрятал под машиной. Все это заняло секунды. Чиркнув спичкой, он поджег конец бинта, который немедленно начал тлеть, огонек быстро побежал к бензобаку.

Чтобы убраться оттуда, им за глаза хватило пары минут. Когда они добежали до отдаленных зарослей пальм, бензобак «ягуара» вместе с марками стоимостью в миллион долларов с грохотом взорвался, выбив несколько стекол в окнах отеля.

– Ну что ж, мистер Кэмпбелл, – сказал Барни. – Вот такая история.

Он поглазел в свой пустой стакан и перевел взгляд на часы на стене напротив. Стрелки указывали на 2:15.

– Пора мне на боковую.

– Остались некоторые неувязанные концы, – сказал я. – Как насчет еще глотнуть на дорожку? Я возьму виски. А вам?

Маленький, как у окуня, рот Барни растянулся в улыбку.

– Никогда не откажусь от капельки скотча, – ответил он и помахал своей огромной рукой Сэму.

– Во-первых, что случилось с Джуди Ларримор? – спросил я.

На толстом лице Барни появилось выражение неодобрения.

– Вы всегда можете ее встретить в клубе «Адам и Ева». Она все такая же… ищет парней с деньгами, может, немного потолстела и стала чуть менее привлекательной, но все в той же колее.

Подошел Сэм и принял заказ на виски.

– А Вин?

– Наверно, нет нужды говорить, что Вин был вне себя, когда швейцар, войдя в ресторан, спросил, здесь ли хозяин синего «ягуара» с нью-йоркскими номерами. Скорость, с которой Вин бросился вон из ресторана, била все рекорды по спринту на стометровке. От увиденного зрелища он обратился в соляной столб. Машина сгорела полностью, и он понял, что его мечте о миллионе долларов суждено так и остаться мечтой. Он стоял там, побледневший, едва дыша, а Ларри и Робо пялились на него с безопасного расстояния и корчились от смеха. Затем чья-то рука легла ему на плечо. Гольц, встав рядом, тихо спросил:

– Марки были в машине?

Вин молча кивнул.

– Тогда мне вас жаль, – произнес Гольц и вернулся в отель доложить обо всем Радницу.

Вскоре Вина взяли копы, когда он ловил машину по дороге в Джексонвилл. Ни денег, ни вещей у него не было – только проблемы. У копов была наводка, и нет нужды говорить, от кого это наводка пришла. Отельный детектив из Майами узнал Вина на опознании, и Вин сел на пять лет: грабеж с применением насилия.

Сэм принес виски. С пьяным достоинством Барни наклонился, чокаясь со мной.

– Ваше здоровье, мистер Кэмпбелл, – сказал он. – Ваше наилучшее здоровье!

– А Эллиот?

Я подумал было, что эта порция окажется уже лишней для Барни и я не узнаю окончания истории. Но похоже, волноваться было не о чем: потенциал Барни казался безграничным.

– Эллиот? – Барни пожал массивными плечами. – Не читали об этом? Когда Джоуи поведал ему и Синди о том, как он поступил и почему, и когда Эллиот осознал, что никаких денег у него не будет, он мрачно улыбнулся, пожал плечами и сказал Джоуи, что тот все сделал правильно.

Джоуи было наплевать, что там думал Эллиот. Его волновала только реакция Синди. Она смотрела на Эллиота, и от выражения в ее глазах Джоуи почувствовал себя нехорошо, но он продолжал убеждать себя в том, что она молода и через год или даже меньше сможет забыть Эллиота.

Эллиот сказал, что поедет в Голливуд. Мол, еще была надежда, что агент найдет работу для него. Ни он сам, ни Синди, ни Джоуи не верили в это, хотя все делали вид, что верят. Эллиот пожал руку Джоуи и пожелал ему удачи. Сказал, что никогда не наслаждался ничьей компанией так, как его. Джоуи было приятно, потому что Эллиот сказал это так, будто именно это и имел в виду. Потом Эллиот повернулся к Синди.

– Я говорил тебе, Синди, – сказал он, – мы не подходим друг другу. Забудь меня… – Он улыбнулся ей. – Прощай.

Он покинул бунгало, даже не прикоснувшись к ней, и Синди в отчаянии закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд.

Джоуи не пытался утешить ее. Он отошел к окну и смотрел, как Эллиот садится в свою «альфу» и уезжает. Он вспомнил, как Синди передала ему однажды слова Эллиота: «Без денег ты мертвец». Когда «альфа» исчезла за углом, Джоуи мысленно попрощался с Эллиотом навсегда.

Барни прикончил свое виски и удовлетворенно вздохнул:

– На дороге в Голливуд пьяный водитель врезался в «альфу» Эллиота. Тот погиб на месте. – Барни посопел и вытер кончик носа тыльной стороной кисти. – Пьяный клялся копам, что у Эллиота была возможность избежать столкновения, но кто поверит пьяному? В любом случае авария спасла Эллиота от самоубийства, а если верить тому, что о нем говорили, – это было именно то, что он собирался совершить. – Барни замолчал и покачал головой. – Судьба – такая шутница, не правда ли?

– Можно и так сказать, – ответил я. – А Синди и Джоуи… они все еще в Парадиз-Сити?

– О нет. – Барни помотал головой. – Синди и Джоуи в Кармеле. У них там симпатичное маленькое бунгало, и они больше не воруют. Теперь они, как говорится, респектабельные люди. Джоуи присматривает за бунгало, стрижет лужайку дважды в неделю, ходит за покупками. Синди получила работу в очень пристойном отеле: администратор – кажется, так это называется. Я слышал – а вы теперь уж точно знаете, мистер Кэмпбелл, что я парень Ухо Востро, – она счастлива настолько, насколько может быть счастлива незамужняя красотка.

На мой взгляд, это как-то не сходилось.

– Как получилось, что у них собственное бунгало в Кармеле? – спросил я.

Барни подавил отрыжку. Он взглянул на свой пустой стакан и вздохнул.

– Может, еще один стаканчик на дорожку? – предложил я. – Давайте уж увяжем все концы этой истории, прежде чем распрощаемся.

– Хорошая идея, мистер Кэмпбелл, – ответил Барни и хлопнул в ладоши.

Сэм принес еще два виски.

– Это почти отдельная история, – сказал Барни, лаская свой стакан и покачивая головой. – Где-то через час после того, как Эллиот уехал – к этому времени Синди уже выплакала все глаза, а Джоуи уже пытался ее утешать, – какой-то автомобиль с наемным водителем припарковался у бунгало. Пожилой мужчина вышел из него и позвонил в дверь. Джоуи открыл ему, вздрогнув от потрясения.

– Меня зовут Пол Ларримор, – сказал мужчина. – Полагаю, что здесь живет одна юная леди… Я бы хотел ее увидеть.

Бедный Джоуи почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он уже видел в своем воображении, как приезжают крутые копы и забирают его и Синди в тюрьму.

Синди подошла к дверям. Очень несчастная, она попыталась улыбнуться Ларримору.

– Простите, – сказала она. – Я взяла ваши марки. Я знаю, что мне не надо было этого делать.

Джоуи чуть дурно не стало оттого, что Синди ведет себя так глупо, а Ларримор только улыбнулся и спросил, может ли он войти. Так что они его впустили, и Джоуи заметил, что у Ларримора в руках старый альбом с марками, который Синди оставила ему.

– Не извиняйтесь, – ответил Ларримор, как только присел. – Вы спасли меня от множества неприятностей. Мне бы никогда не хватило моральной решимости расстаться с этими марками, и рано или поздно я оказался бы из-за них в беде. Взяв их, вы спасли меня от возможного тюремного срока. Надеюсь, их у вас больше нет?

– Нет, мистер Ларримор. Кто-то их продал, – призналась ему Синди.

– Не завидую я человеку, который их купил, – передернул плечами Ларримор. – Но это не важно, раз вы теперь вне опасности. – Он замолчал, затем положил на стол старый альбом с марками. – Я принес ваш альбом. Проглядев его более внимательно, я обнаружил одну редкую марку: с опечаткой. Я бы хотел ее приобрести, и я заплачу вам двенадцать тысяч долларов за эту марку и весь альбом.

Барни прикончил свою выпивку.

– Вот так они и купили бунгало в Кармеле, мистер Кэмпбелл. Забавно, как все оборачивается, не правда ли? – Он зевнул и потянулся. – Что ж, кажется, пора и спать.

Положив на стол свои могучие руки, он прищурился:

– Позвольте вам напомнить, что мало есть такого – если вообще есть, – чего бы я не знал об этом городе. Когда захотите еще какую-нибудь историю послушать, вы знаете, где меня найти.

Я поразмышлял секунду-другую, а затем поблагодарил его.

– Жаль Эллиота, – сказал я.

Барни сморщил свой толстый нос:

– Ему было лучше умереть, мистер Кэмпбелл. Люди, которые не умеют распоряжаться деньгами, не вызывают у меня сочувствия. – Он глянул на меня. – Вы ведь упоминали еще об одной двадцатке, мистер Кэмпбелл? В прошлый раз вы дали мне столько.

– Правда? – Я протянул ему двадцатидолларовую купюру. – Что ж, про вас уж точно нельзя сказать, что вы не умеете распоряжаться деньгами, не так ли?

– Что есть, то есть. – Он сунул купюру в задний карман брюк и тяжело поднялся из-за стола. – Доброй ночи, мистер, приятных снов.

Я смотрел, как он, покачиваясь, пересек бар и вышел в жаркую звездную ночь. А я подозвал Сэма и заплатил по счету.