Текст книги "Без денег ты мертвец"

– Я хочу продать его за наличные, – сказал Эллиот. – И ради бога, не называй меня Донни-малыш!

– Прошу прощения. За наличные? – Лицо Кендрика приняло выражение, которое сделало его похожим на дельфина, попавшегося на крючок. – Что ж, это проблема. Если бы ты хотел продать его в счет чего-то еще, я бы сделал тебе вкусное предложение, но за наличные…

– Сколько?

– Мне надо бы посмотреть на него снова, конечно. Люди так небрежны… Нефрит может быть немного поврежден, но если он в отличном состоянии – в каком я его продал тебе, – думаю, я мог бы предложить тебе… скажем, шесть тысяч. Да, я мог бы дать шесть, поскольку ты мой хороший друг.

Кровь прилила к лицу Эллиота.

– Какого черта ты несешь? Ты всучил мне его за двадцать пять тысяч и шесть сотен!

Кендрик в отчаянии всплеснул толстыми руками:

– Но это было четыре года назад, Дон, дорогой! Цены резко упали, особенно на нефрит. Люди больше не коллекционирует нефрит. Хороший фарфор – да: Спод… Веджвуд… – на этом можно сделать хорошие деньги. Но не нефрит сейчас. Спрос на него вернется, конечно. Через два-три года я мог бы предложить тебе столько, что ты бы внакладе не остался. – Клод, казалось, задумался, затем продолжил: – Но если тебе действительно срочно нужны наличные и только потому, что ты мой друг, я пойду на риск. Я дам тебе десять тысяч. Это абсолютный максимум, и я еще пожалею об этом.

Эллиот помотал головой:

– Нет. Попробую в Майами. Там есть парочка торговцев, которые могут предложить больше. Ладно, Клод… забудь.

– Ты же не о Моррисе Херви и Винстоне Окленде говоришь, милый? – спросил Кендрик с жалостливой улыбкой. – Не стоит иметь с ними дело. Жуткие люди, и, кроме того, они по самую макушку в нефрите. У меня было с ними кое-какое дело три месяца назад, до того как цены на нефрит рухнули. Они дадут тебе четыре, не больше.

Эллиота как обухом по голове ударили. Ему были необходимы наличные.

Все-таки десять тысяч – это лучше, чем ноль. Коллекция нефрита ничего не значит для него сейчас. На самом деле она ему надоела.

– Есть и другое барахло, которое ты продал мне, Клод, – сказал он. – Мне ничего из этого больше не нужно. Сейчас мне нужны наличные. Как насчет того, чтобы взять это все назад?

Кендрик встал и подошел к бару, великолепному предмету мебели, инкрустированному перламутром и черепаховым панцирем. Он нацедил два стакана чистого виски, добавил лед из встроенного холодильника и поставил один из стаканов перед Эллиотом. Затем сел и посмотрел на Эллиота с выражением, казалось, подлинной симпатии.

– Почему ты не доверишься мне, дорогой Дон? Дела идут плохо? Ты поиздержался? Жил слишком широко? В долгах как в шелках?

Эллиот отреагировал так, будто его плетью стегнули:

– Это не твое чертово дело, и мне на хрен не сдалось твое чертово виски! Я не болтать пришел! Давай к делу!

– Я твой друг, – сказал Кендрик вкрадчиво. – Пожалуйста, помни это. Ничто из того, о чем ты расскажешь, не пойдет дальше. Я могу помочь тебе, милый, но, естественно, я думаю, что имею право узнать, в чем дело.

Его тихий тон и уверенный взгляд убедили Эллиота, что Клод полон дружелюбия. Если этот огромный педик с его смехотворным париком действительно имел в виду то, что говорил, было бы безумием отказываться от его предложения о помощи.

После небольшого раздумья Эллиот сказал:

– Ладно, Клод, я расскажу тебе. Суровая правда состоит в том, что я на мели и в долгах. Даже за этот чертов «роллс» не уплачено. Единственное, что я могу назвать своим, – это барахло, которое ты мне продал.

Кендрик глотнул виски.

– Перспективы?

– Никаких. Как кинозвезда я вышел в тираж. У меня нет актерского таланта. Нет, перспектив никаких.

– Не стоит думать о плохом, – сказал Кендрик, поглаживая свой большой нос. – Не буду тратить время, говоря, как мне жаль, хотя мне действительно жаль. У тебя были шансы, но тебе не повезло. Нам всем может не повезти. По крайней мере, в отличие от многих неудачников, до сих пор ты жил довольно весело. Все, что тебе нужно, – это безотлагательная помощь. Давай я пошлю к тебе Луи, чтобы он составил перечень того, что у тебя есть. Прошло время, с тех пор как ты покупал у меня, и я позабыл, что у тебя есть.

Эллиот кивнул:

– Хорошо, но я не хочу, чтобы Луи трепал языком по всему городу. Достаточно одного слушка, что у меня проблемы, чтобы сбежались все мои кредиторы. Мне необходимо получить часть суммы к концу месяца… через три недели.

– Что ты имеешь в виду под «частью суммы»?

– Буду говорить откровенно – мне надо по крайней мере сто пятьдесят тысяч долларов. Если я их не найду, я погорел, и тогда уже никто ничего не получит.

Кендрик поджал толстые губы.

– Это большие деньги, но не отчаивайся. Посмотрим, что мы можем сделать. Луи будет у тебя завтра утром в десять. Когда он составит перечень, мы снова поговорим.

– Там есть этот Шагал, которого ты сбагрил мне. Он, должно быть, стоит чертовски дорого.

Кендрик погрустнел:

– Не самый лучший, если я верно помню. Тогда люди сходили с ума по любому Шагалу, но, конечно, он все еще имеет свою цену. Можешь положиться на меня. Сделаю все возможное, чтобы помочь.

Эллиот поднялся. У него не было особой надежды. Он инстинктивно ощущал, что все это может обернуться сделкой, которая ему даст мало, а этому толстому педриле – много.

– Ладно, Клод, полагаюсь на тебя.

– Да. – Кендрик потер свою гладко выбритую челюсть, затем небрежно сказал: – Ты же знаком с Полом Ларримором, я полагаю?

– Я знаю его… Что с того?

– С ним непросто свести знакомство, – сказал Кендрик; его толстое лицо погрустнело. – Похож на затворника, тебе не кажется?

– Он держится сам по себе, если ты это имеешь в виду. Но я бы не назвал его затворником. Что это ты вдруг вспомнил о нем?

– Ты и он, я так понял, друзья.

– Ну вроде того. Ты это к чему?

– Мне жизненно необходимо связаться с ним, но он отказывается меня видеть. Я нахожу это несколько грубоватым, и я подумал, не мог бы ты навести мосты… для меня.

– Ларримор непрост. – Эллиот покачал головой. – И не очень-то приветлив. Что тебе нужно от него?

– Марки. – Кнедрик улыбнулся. – Я подумываю выйти на рынок редких марок. Ларримор – один из самых значимых филателистов в мире. Я был бы счастлив, если бы он стал моим консультантом.

Эллиот уставился на него, не веря своим ушам:

– Ларримор? Твой консультант? Брось, Клод, ты спятил! Никаких шансов!

– Думаешь? – Кендрик грустно покачал головой. – Что ж, тебе виднее. – Он помолчал и продолжил: – Расскажи мне, как ты подружился с Ларримором?

– Кроме марок, он еще любит гольф. Играет не очень хорошо, но, как и большинство гольфистов, которые не очень хороши, страшно обожает это дело. Он приезжает в клуб раз в неделю, и время от времени я играл с ним. Я поправил ему этот чертов слайс [2]2
  Слайс – резаный удар в гольфе.


[Закрыть], и с тех пор мы на дружеской ноге. Вот так. Ничего не знаю про него теперь… С протезом мне гольф заказан.

– Как странно. Слайс? Странно, как все происходит. – Кендрик допил свое виски. – Но ты же все еще можешь ему позвонить, хоть и не видел его давненько?

– Послушай, Клод, я же сказал – забудь об этом, – нетерпеливо оборвал его Эллиот. – Ларримор не будет тебе помогать. – Он направился к двери. – Луи придет завтра в десять утра?

– Да, – улыбнулся Кендрик. – Не переживай слишком, милый. Самый темный час – перед рассветом.

– Кажется, я уже слышал это где-то раньше, – усмехнулся Эллиот и вышел.

– Что ж, мистер Кэмпбелл… – сказал Барни. – Я хочу, чтобы вы оценили, как я увязываю концы моей истории, будто ковер тку. Я не в вашей обойме только потому, что в орфографии не силен, да и писать не мастак. У меня есть свои приемы, но все остальное курам на смех.

Я сказал, что не все из нас достигают вершин, и спросил, не хочет ли он еще один гамбургер.

– Неплохая идея, – сказал Барни и подал Сэму знак, двинув бровями. – Питаешь тело – питаешь разум, не так ли?

Я сказал, что это общепризнанный факт.

– Что ж, я вывел на сцену Джоуи, Синди, Вина, Эллиота и Кендрика. Пришло время увязать их между собой, и я буду делать это постепенно.

Барни подождал, пока Сэм приготовит гамбургер, и, осмотрев его внимательно, одобрительно кивнул и продолжил:

– Джоуи не мог допустить, чтобы Синди слонялась поблизости, глядя собачьим взглядом на Вина теперь, когда он знал, что Вин поиздержался. Поскольку собственных наличных у него тоже было немного, он послал Синди обрабатывать магазины утром вместо полудня, а сам отправился трудиться в автобусах, оставив Вина сидеть дома с его мечтами о большом куше.

Вот так и получилось, что Синди шла вдоль главной улицы, держа путь в один из магазинов, и вдруг увидела «роллс-ройс» Эллиота, припаркованный у обочины. Красота машины ошеломила ее. Многие люди останавливались поглазеть на эту тачку, но Синди она просто заворожила – это была машина из ее снов. Синди благоговейно застыла там, в своей белой футболке и коротких шортиках, когда Эллиот вышел из галереи Кендрика.

Первое, на что обратил внимание Эллиот, – это длинные красивые ноги Синди, затем ее маленькая попка, а уж потом сиськи. Эти три женские особенности весьма привлекали Эллиота, и на секунду он забыл о своих печалях и даже о своем протезе. Заметив Синди, застывшую у его машины, он подошел к ней тихонько и сказал своим специальным экранным голосом, который вызывал дрожь и мурашки у его фанаток:

– Она так же прелестна, как и вы, не так ли?

Синди в смущении обернулась и рассмеялась:

– Даже лучше! Черт! Что за роскошная тачка!

Затем она вгляделась получше и узнала его.

Синди была фанаткой Эллиота. В детстве она обожала Эррола Флинна. Когда его время прошло, она стала обожать Эллиота. Она была совершенно потрясена тем, что оказалась рядом с любимой кинозвездой. Синди сжала руки и глядела на него с телячьим восторгом.

– Это же Дон Эллиот! – воскликнула она.

На Эллиота давненько не смотрели с таким обожанием, и актер не смог не отреагировать.

– Привет, – сказал он и выдал свою сексуальную улыбку, которую не использовал с тех пор, как потерял ногу. – Ты меня знаешь, а я тебя нет. Кто ты?

Синди немного пришла в себя:

– Это не важно, мистер Эллиот. Я просто шла мимо, увидела эту чудесную машину и остановилась, а потом появились вы.

– Она, кстати, моя, – сказал Эллиот и впервые почувствовал, что этот ужасный огромный долг стоил всех хлопот, которые причинил ему. – Хочешь прокатиться?

– Вы, должно быть, шутите, мистер Эллиот?

Эллиот рассмеялся, открыл боковую дверь и махнул рукой, приглашая Синди в машину.

Как в тумане Синди села на пассажирское сиденье, прижав руки к груди. Эллиот медленно ехал по забитой автомобилями дороге, ничего не говоря. Один быстрый взгляд на лицо этой девушки подсказал ему, что лучше оставить ее в покое, позволить ей насладиться ее мечтой, отдаться тихому движению автомобиля. На бульваре Сивью машин стало меньше, Эллиот немного прибавил газу и направился к холмам. Он ехал не быстро, пока не достиг длинного участка пустынной дороги, там он выжал педаль газа до упора и дал Синди почувствовать бесшумную мощь мотора, который нес их вперед со скоростью более ста миль в час. Когда дорога закончилась и готова была слиться с шоссе в Майами, он замедлил движение и въехал на площадку для временной стоянки.

– Что скажешь? – спросил он. – Может быть, ты хотела бы сама повести, прежде чем примешь решение?

Синди уставилась на него. Она была еще слегка одурманена скоростью.

– Решение? Насчет чего?

– Не хочешь ли ее купить? – спросил Эллиот и ухмыльнулся. – Это была пробная поездка, не так ли?

– Да? – Она вздохнула. – Хотела бы я, чтобы это было так. И чтобы у меня были деньги. И чтобы она была моей.

Было что-то в Синди, что зацепило Эллиота. Он так привык к куколкам, которые все знают, никогда не впечатляются и всегда готовы прыгнуть в его постель, что Синди покорила его.

– Кто ты? – спросил он, зажигая сигарету.

Кое-что Синди определенно не собиралась рассказывать ему.

– Синди Лак, – сказала она. – Никто… просто девушка, которая проходила мимо.

– И куда же ты проходила?

– Ну, знаете… в офис… я машинистка… и я…

– Синди… приятное имя. А как у тебя с удачей?

– О, да отлично! Быть в такой машине?! О да!

Он рассмеялся.

– Видела какие-нибудь мои фильмы?

– Видела все! Они как вы – изумительные!

Она не рисуется, подумал Эллиот. Это сказано прямо от сердца.

– Ты на отдыхе здесь?

– Верно.

– Сама по себе?

– С отцом.

Эллиот взглянул на свои наручные часы:

– Я голоден. Пообедаешь со мной или отец тебя ждет?

Джоуи и Вин, конечно, ее ждали, но она не медлила с ответом. В холодильнике есть половина холодного цыпленка, и они смогут справится без нее.

– С радостью.

И он повез ее на свою виллу.

Барни приступил ко второму этажу своего гамбургера.

– Я хочу продолжить эту историю, мистер Кэмпбелл, – сказал он с набитым ртом. – Есть фрагменты, которые я могу опустить, но есть и те, которые я должен добавить… чтобы дать вам почувствовать атмосферу, так что не думайте, что я болтаю просто ради того, чтобы болтать.

Я сказал ему, чтобы он не сдерживал себя.

Он кивнул.

– Что ж, вилла Эллиота произвела на Синди колоссальное впечатление. Она просто не могла себе представить, что кто-то может жить в такой роскоши. Они пообедали на террасе, с которой открывался вид на море и гавань, окруженную берегами с цветущими кустами и орхидеями. Обед был столь же безукоризненный, как и обслуживание: маленькие креветки, перченные и поданные горячими, филе морского языка в сырном соусе и охлажденная маракуйя. Было и шампанское, от которого Синди слегка опьянела.

Она была так заворожена всем вокруг, что Эллиот решил показать ей виллу. Синди шла рядом с ним, сцепив руки, глаза ее все больше округлялись, а дыхание сбивалось. Все, что она видела, приводило ее в восторг.

Когда он наконец привел ее обратно в гостиную, Синди сказала самую приятную вещь из всего, что когда-либо кто-либо говорил ему.

– Это самый чудесный дом, который я когда-либо видела, – сказала она, – и вы его заслужили, потому что вы принесли так много счастья и радости многим-многим людям.

Глядя на нее, наслаждаясь ее красотой, Эллиот почувствовал такое острое возбуждение, какого он не чувствовал давно. Ему страстно захотелось привести ее в спальню, нежно раздеть и уложить на кровать. Он хотел взять ее так, как только он умел брать женщин, – медленно, растягивая удовольствие, пока не наступит кульминация.

На минуту он почувствовал уверенность, что она отдастся ему, но затем вспомнил про свой протез, и его желание обратилось в горечь.

И пока он стоял, глядя на нее, возбуждение покидало его, а на смену ему пришла ноющая, изматывающая боль в той ноге, которая давно уже была пеплом в печи дорогой клиники.

Все, чего он хотел сейчас, – это избавиться от Синди. Он провел пару счастливых часов, но теперь боль вернулась, а с нею и его заботы.

– Твой отец будет переживать, что ты пропала, – сказал он внезапно резким тоном. – Мой шофер отвезет тебя обратно.

Удивленная этой внезапной переменой в нем и немного расстроенная, Синди начала благодарить его, но он только отмахнулся.

– Мне это было в радость, – сказал он. – Тойо будет через минуту. Ты должна простить меня… У меня дела. Уже слишком много времени.

И он оставил ее. Три часа, которые она провела с ним, были вдруг испорчены этим внезапным финалом. Ее будто холодной водой окатили.

Шофер-японец отвез ее назад на бульвар Сивью на «альфе». Синди не позволила ему подъехать прямо к бунгало. А еще ее задело то, что обратно она ехала не на «роллсе». Синди не могла понять, что пошло не так, – но что-то действительно пошло не так, это она понимала.

Она нашла Вина в саду. Джоуи все еще отсутствовал.

– Где ты, черт возьми, была? – воскликнул Вин. – Что с тобой случилось?

Синди рассказала ему. И пока она говорила, описывая «роллс-ройс» и виллу, внезапная идея зародилась в голове Вина.

– Этот парень, должно быть, при деньгах, – сказал он.

– Ну конечно. Он же суперзвезда! Разве не чудесно иметь столько денег и так жить? – Синди вздохнула. – И этот «роллс»!

– М-да-а… – Глаза Вина сузились. – Интересно, сколько у него бабла?

– Миллионы. Невозможно жить так, не имея миллионов.

– Ты увидишься с ним снова?

– Нет… он вдруг стал вести себя странно… – И Синди рассказала Вину, как она и Эллиот расстались.

– Большинство кинозвезд долбанутые, – сказал Вин. – Он пытался приставать к тебе?

Синди вспыхнула:

– Конечно нет!

– Что с ним не так? – спросил Вин. – Все, чего он хотел, – это прокатить тебя и пообедать?

– Не все такие, как ты! – язвительно сказала Синди и ушла в бунгало.

Вскоре после пяти вечера вернулся Джоуи. Он не слишком преуспел и поэтому немного беспокоился. Ему удалось стащить пять бумажников, а весь улов составил сорок долларов.

– Где Синди? – спросил он, опускаясь в шезлонг рядом с Вином. – Ей удалось что-нибудь добыть? У меня только сорок баксов. – Он снял шляпу и потер бровь.

– Она моет голову или еще какой ерундой занимается, – сказал Вин. – Да, кое-что добыть ей удалось. Джоуи! Я думаю, это большой куш!

Джоуи напрягся и уставился на него:

– Большой куш? Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, я говорил, что хочу сделать дело на пятьдесят тысяч баксов, а потом мы уедем отсюда, купим бунгало где-нибудь подальше на побережье, поселимся там втроем и я женюсь на Синди?

Джоуи испуганно поглядел на Вина:

– Да… но это же была просто болтовня, разве нет?

– Мы втроем можем взять пятьдесят кусков, – сказал Вин; глаза его сверкали. – Это так же легко, как монету у слепого стащить.

– Но как? – спросил Джоуи; сердце его забилось сильнее.

«Пятьдесят тысяч долларов!» – подумал он. Это была высшая лига – то, чего он всегда старался избегать.

– Успокойся и слушай, – сказал Вин.

И он рассказал Джоуи о встрече Синди с Доном Эллиотом.

– Помнишь этого парня? Он был какое-то время суперкинозвездой. Синди сказала, что он при деньгах. Он водит «роллс». Уже только это стоит ему не меньше тридцати тысяч баксов. Его вилла набита классным барахлом.

Джоуи облизал пересохшие губы:

– Ты думаешь о том, чтобы обнести его дом?

– Не говори ерунды! – огрызнулся Вин. – Кто все это купит? Кроме того, надо иметь грузовик, чтобы вывезти хлама на такую сумму. Нет, Джоуи, мы утащим самого парня и потребуем выкуп!

Джоуи чуть не выпрыгнул из шезлонга.

– О нет, да тебя в газовую камеру отправят за похищение людей! – Глаза Джоуи стали круглыми от ужаса. – Только не я… и не Синди! Похищения не будет!

– Это не похищение, – сказал Вин нетерпеливо. – Мы схватим парня и скажем ему, что хотим пятьдесят тысяч баксов. Что такое пятьдесят кусков для него… гроши! Мы будем держать его, пока не заплатит. Никто даже и не узнает, что он у нас. Я все продумал.

– Нет! – Джоуи вскочил на ноги. Он был так возбужден, что его начало трясти. – Мне наплевать, как ты это называешь. Этого не будет!

Вин посмотрел на него презрительно, затем пожал плечами:

– Ладно, Джоуи, если ты не хочешь, мы можем провернуть это и без тебя. Я могу провернуть это даже без Синди. Когда я получу бабки, мы с Синди уедем, а ты останешься. Вот так все просто.

– Синди не будет этим заниматься! Она не будет иметь с этим ничего общего!

– Вон она идет. Давай спросим ее, – сказал Вин, пока Синди проходила через маленькую лужайку, чтобы присоединиться к ним.

– Спросите меня о чем? – спросила она. – В чем дело, пап? Ты чего такой взведенный?

– Он планирует похитить эту кинозвезду! – сказал Джоуи. – Да он с ума сошел! Я сказал ему, что ты не будешь участвовать в этом.

Синди быстро взглянула на Вина:

– Похитить? О Вин!

– А что? – Вин вытянул свои длинные ноги. – Мы не причиним ему вреда. А он при деньгах. Все, что мы сделаем, – это будем держать его здесь под замком и отпустим, когда он расстанется с пятьюдесятью кусками. Ничего сложного. Когда мы получим бабки, то втроем уедем вверх по побережью. Мы с тобой поженимся и осядем года на три, нам и делать ничего не надо будет. Что скажешь, детка? Ты со мной?

Синди уставилась сначала на Вина, затем на Джоуи, потом опять на Вина.

– Ты, должно быть, и правда с ума сошел, Вин, – сказала она. – Нет… я не буду в этом участвовать.

– Тут нет ничего безумного, – сказал Вин, пытаясь унять нетерпение. – Ты сказала, что этот парень при деньгах. Отлично, так чтó для него пятьдесят кусков? Он заплатит. Ничего сложного. Просто представь – мы трое и пятьдесят штук!

Синди колебалась. Если бы Эллиот не отмахнулся от нее так, как он это сделал, она бы не колебалась, но теперь, размышляя о том, чтó могут им дать пятьдесят тысяч долларов, она заколебалась.

– Но что, если он не заплатит?

Джоуи напрягся:

– Синди! Послушай меня… – Тут он остановился, заметив, что она его не слушает.

– Ты хочешь выйти за меня, не так ли? – сказал Вин. – Хочешь отлично провести время? Так мы сможем делать то, что ты захочешь. Брось, Синди, скажи, что ты со мной.

Синди уже тошнило от их с Джоуи образа жизни. Она никогда не жаловалась, но это скромненькое житье-бытье после встречи с Вином становилось невыносимым. Она снова подумала о том, чтó могут дать им все эти деньги, и приняла решение:

– Да, Вин. Я помогу тебе.

Вин посмотрел на Джоуи:

– Похоже у нас большинство, Джоуи. Ты хочешь присоединиться или расходимся?

– Синди… – Джоуи положил свою ладонь на руку Синди. – Это опасно. Это похищение человека. Против нас будут федералы. Мы можем получить пожизненное. Мы можем даже отправиться в газовую камеру. Тебе не следует делать этого, детка.

– Пятьдесят штук, – сказал Вин мягко. – И никакого больше щипачества. Никакого больше риска в магазинах. Симпатичный маленький дом… и я. Но делай, как тебе нравится, Синди. Я собираюсь управиться с этим с тобой и Джоуи или без тебя и Джоуи… Решай сама.

– Я же сказала, что я с тобой, – тихо произнесла Синди.

Вин поглядел на Джоуи:

– Собираешься изменить свое мнение или мы расходимся?

– Ты действительно думаешь, что это сработает? – слабым голосом произнес Джоуи.

– Думаешь, я свихнулся? Конечно, это сработает!

Джоуи колебался. Глядя на решительное выражение лица Синди, он понимал, что не сможет заставить ее не делать этого. Он видел, что ему больше ничего не остается, кроме как присоединиться к Вину, если он не хочет потерять Синди.

– Ладно, Вин… считай и меня тоже, – сказал он.