Текст книги "Считай себя покойником"

Глава восьмая

С пистолетом в руке Фрост осторожно вошел в хижину. От насыщенного запаха грязи, немытого тела и марихуаны его едва не замутило. Он склонился над убитым. Судя по всему, это был Большой Чет: теперь уже не скотина, а покойник, такой же мертвый, как выброшенное на берег тело утопленника.

Нож был воткнут с такой силой, что лезвие целиком вошло в плоть, запечатав рану. Крови почти не было, но на рукоятке ножа все же виднелись кровавые следы.

Фрост повернулся к Джине: девушка сидела неподвижно, большие глаза широко раскрыты и устремлены в пустоту, грудь вздымается толчками.

– Джина!

Нет ответа.

Фрост помахал рукой у нее перед глазами, но она продолжала смотреть в пустоту. Он коснулся ее плеча – оно было горячим и сухим.

«Да уж, положение», – подумал он, и его натренированный в полиции мозг немедленно приступил к действию. Надо что-то делать? Совершено убийство!

Он оглядел убогое жилище. На стопке замусоленных «Плейбоев» стоял видавший виды телефон. Он понимал, что одному ему не справиться с ситуацией.

Он позвонил в «Туз пик». Когда Амни снял трубку, Фрост сказал:

– Я ее нашел, но у нас настоящие проблемы. Силк с Митчем там?

– Только что приехали. А что за проблемы?

– Я сейчас в Байдарочной бухте. Нужно, чтобы вы трое приехали как можно быстрее! – отрезал Фрост. – Привезите лопаты. Нам придется кое-что закопать!

– Да о чем ты вообще? – возмутился Амни, но в его голосе звучала тревога.

– Сами увидите! Пошевеливайтесь. Знаешь, где находится мотель «Два дуба»?

– Знаю, но…

– Доедете до мотеля, оттуда второй поворот налево и на пляж. Я буду ждать вас. Поторопитесь, и не забудьте лопаты! – Фрост повесил трубку.

Он подошел к Джине и постоял рядом, глядя на нее. Если бы не дыхание, девушка сошла бы за мертвую. Он снова помахал рукой у нее перед лицом и снова не дождался никакой реакции.

Он вышел из хижины, вдыхая жаркий, влажный воздух, чувствуя, как пот стекает по лицу. Он стоял, глядя на залитый луной берег, и размышлял об обещании, данном ему Гранди. Пять миллионов долларов! Об этом Силку, Гоблу и Амни знать не нужно!

А вдруг она умрет? Судя по ее виду, она запросто может умереть. Эта чокнутая, должно быть, под кайфом. Этот большой и мертвый недоумок, видимо, дал ей ЛСД. А она в какой-то момент рассвирепела и проткнула скотину.

Он вернулся в хижину, отыскал грязную тряпку, намочил ее под тонкой струйкой из крана. Потом стер кровь с бедер и рук девушки.

Она так и сидела восковой фигурой. Тогда он снова огляделся и увидел на краю грязной, продавленной кровати ее одежду: джинсы, футболку, белье и сандалии.

Он подошел к Джине и выдернул из кресла. Она повисла, словно тряпичная кукла, из которой высыпались опилки. Кое-как ему удалось впихнуть ее в джинсы.

Дважды она выскальзывала из его потных ладоней и шмякалась на пол. Дважды он, чертыхаясь, поднимал ее и в конце концов застегнул «молнию». От беспокойства к горлу подкатывала тошнота. Джина же по-прежнему оставалась восковой фигурой. Он натянул на нее футболку, а потом уронил обратно в кресло.

Ему уже было ненавистно само прикосновение к ее телу, его мутило от вони в хижине, и он вышел на свежий воздух.

Он понимал, что впустую тратит время. Джина может умереть у него на руках. Тогда возникнут осложнения. «А если Силк не захочет участвовать? Если пойдет на попятный при виде убийства? Если не захочет хоронить Большого Чета?»

Фрост подумал, потом вернулся в хижину и позвонил в отель «Испанский залив». Через минуту Гранди был уже на проводе.

– У меня серьезные проблемы, – сказал Фрост. – Я нашел ее, но она под воздействием ЛСД. Выглядит она плохо… очень плохо.

– Можешь привезти ее в клинику Парадиз-Сити? – спросил Гранди, и его голос походил на грохот лавины. – Или мне лучше вызвать «скорую»?

– Я сам ее привезу, – ответил Фрост. – Не надо «скорой». Тут есть и другие осложнения.

– Я сообщу в больницу, – сказал Гранди, – и буду ждать там. – Он повесил трубку.

Фрост снова взглянул на Джину, снова провел рукой у нее перед лицом. Никакой реакции. Наконец он услышал шум быстро приближавшейся машины. Он выскочил из хижины, когда машина уже подъехала. Из нее вышли Силк, Амни и Гобл.

– Что тут творится? – рявкнул Силк, подходя к Фросту.

– Сам увидишь.

Фрост завел всех троих в лачугу.

– Когда я приехал, все вот так и было, – сказал он.

Все трое уставились на мертвое тело, потом на Джину.

– Это она его убила? – спросил Амни вполголоса.

– Кто же еще? Она под кайфом. И может умереть прямо у нас на руках, – сказал Фрост. – Закопайте этот мешок дерьма.

– Если это она его убила, то Гранди снова у нас под колпаком, – произнес Силк. – Мы все еще можем стрясти с него двадцать миллионов.

– Но только не в том случае, если она умрет, – буркнул Фрост. – Похороните этого недоумка!

Силк задумался, потом повернулся к Амни и Гоблу:

– Закопайте его, но заметьте место, чтобы потом можно было откопать труп. К ножу не прикасайтесь! На рукоятке ее отпечатки. Пошевеливайтесь!

Пока Амни с Гоблом вытаскивали из хижины мертвое тело, Силк зловеще ухмыльнулся и сказал:

– Вот это настоящий козырь! Гранди платит двадцать миллионов, или мы стукнем копам. На этот раз мы не промахнемся.

Фрост подошел к Джине, поднял ее, словно тряпичную куклу, и понес по горячему песку и сквозь влажную жару к «ламборгини».

Силк пошел за ним.

– Не суйся в это дело! – произнес Фрост, опуская бесчувственную Джину на пассажирское сиденье. – Держись от него подальше! – Он сел за руль, завел мотор и, оставив Силка стоять на месте, быстро помчался по песчаной дороге к шоссе.

Через пятнадцать минут стремительной езды он был уже перед больницей Парадиз-Сити. Он затормозил у подъезда для машин «скорой помощи». Не прошло и двух минут, как к нему подошли.

Гранди надавил на нужные рычаги. Врач-интерн и медсестра уже ждали их, они куда-то увезли бесчувственное тело Джины.

Пока Фрост стоял у «ламборгини», обливаясь потом во влажной жаре, подъехал Гранди на «роллс-ройсе».

Фрост пошел ему навстречу.

– Она в реанимации, – сказал он. – Выглядит плохо.

Гранди стоял неподвижно, сверля Фроста взглядом.

– Возникло большое затруднение, – продолжал Фрост. – Ее подцепил один наркоман и накормил ЛСД. И она его убила, будучи под кайфом.

Гранди отступил на шаг назад.

– Убила? – прохрипел он.

– Именно… воткнула в него нож. Этого хиппи уже закопали. Если повезет, никто никогда не узнает об этом, но за это придется заплатить, Гранди. Его похоронили мои подельники.

Гранди долго смотрел на Фроста, потом вошел в двустворчатые двери приемного покоя и скрылся из виду.

Фрост глубоко вздохнул. Потной рукой сунул в рот сигарету. Обернулся, услышав, как рядом, взвизгнув тормозами, остановилась машина. Из машины выбрался Силк и подошел к нему.

– Что он даст? – требовательно спросил Силк, останавливаясь перед Фростом.

– Я же сказал, чтобы ты не совался сюда! – со злостью ответил Фрост. – Так что отвали!

– Включи голову! – не утихал Силк. – Мы загнали Гранди туда, куда и собирались. Она убила того придурка, и мы сможем это доказать. Ты договоришься о сделке. Выжмешь из него двадцать миллионов! Скажи ему, пусть платит, или его чертова дочка сядет за убийство!

Фрост смотрел на грубую физиономию профессионального убийцы. Внезапно его охватило отвращение. Фроста осенило, что из-за нестерпимого желания разбогатеть он выпустил на волю душевнобольную девчонку, и та, сбежав, убила человека. Его мечты о внезапном богатстве обернулись вдруг таким дерьмом, что Фроста затошнило от себя самого.

Развернувшись, он направился в приемный покой.

– Эй! Ты куда это? – окликнул его Силк.

Не обратив на него внимания, Фрост пошел к регистратуре. Пожилая женщина за стойкой вопросительно посмотрела на него.

– Хочу оставить сообщение для мистера Гранди, – сказал Фрост.

Стоило лишь назвать это волшебное имя, и женщина мгновенно сделалась предупредительной.

– Да, сэр.

– Передайте, что я буду на вилле, если понадоблюсь ему. Моя фамилия Фрост.

Она записала имя в блокнот.

– Я прослежу, чтобы он получил сообщение, мистер Фрост.

Фросту в голову вдруг пришла одна мысль.

– А как себя чувствует мистер Амандо? – спросил он.

Круглое лицо пожилой медсестры погрустнело.

– Он умер час назад. У него был второй сердечный приступ.

– Вот счастливчик, – сказал Фрост и, оставив женщину сидеть с разинутым от изумления ртом, вышел во влажную жару.

Силк схватил его за руку:

– Вернись и поговори с Гранди!

Фрост встал в стойку и врезал Силку в челюсть справа. Он понимал, что отныне в его жизни будет мало радостей, если вообще будут, но, по крайней мере, когда костяшки его пальцев соприкоснулись с лицом Силка, ему стало легче.

Силка подбросило в воздух. Он упал на спину и грохнулся об асфальт.

Фрост сел в «ламборгини» и быстро поехал на виллу «Орхидея».

Гранди сидел в кресле в маленькой комнате, где были и другие кресла и еще стол, заваленный журналами в глянцевых обложках. До слуха доносился только звук работающего кондиционера. Гранди просидел здесь последние два часа и все это время вспоминал прошлое.

Он родился в трущобах Неаполя. Его отца зарезали в драке. Он был очень сильно привязан к матери. С шести лет он продавал туристам поддельные ручки «паркер». Позже стал продавать им непристойные открытки. Его мать забирала все заработанные им деньги и откладывала на будущее. Они жили на одних спагетти и фруктах, украденных им на рынке. Когда мать сбил насмерть пьяный водитель, который даже не остановился, Гранди горевал три месяца. Тогда он остался совершенно один. На деньги, скопленные для него матерью, он купил прогулочный катер с каютой и начал возить контрабанду из Танжера в Неаполь: сначала сигареты, потом наркотики. Деньги, которые он всегда старательно откладывал, копились в банке. Когда ему стукнуло двадцать, он сдружился с богатым промышленником, поскольку хорошо разбирался в катерах, а тому как раз требовался человек, способный помочь с моторной яхтой. Как-то владелец яхты признался Гранди, что его сильно беспокоит дочь, которая связалась с одной лесбиянкой. Гранди предложил свою помощь в обмен на изрядную сумму денег. Промышленник не стал задавать вопросов и согласился. Гранди прогулялся до номера в одной шикарной гостинице и придушил ту лесбиянку. И вот, внезапно став богачом, Гранди переехал в Рим. В тридцать пять он так удачно вложил деньги, что теперь совершенно избавился от угрозы бедности. Он выходил на нужных людей, которых поражала его прозорливость. Он вкладывал, копил, снова вкладывал, расширялся. От его прикосновения все превращалось в золото. В сорок он уже был мультимиллионером, он женился на Марии Вендотти, дочери итальянского посла во Франции. Этот брак еще больше увеличил состояние Гранди, но он был слишком сильно занят, приумножая свое состояние, и в итоге, спустя шестнадцать лет, его жена убила себя, и Гранди остался один с дочкой.

Сейчас, сидя в этой маленькой комнатке, Гранди осознал, что Джина – последняя из его семьи, а семейные узы значили для него все. И вот теперь из-за этого ублюдка Фроста Джина сбежала от него. Пальцы Гранди сжались в кулаки.

Потом дверь открылась, и в помещение вошел высокий худой человек.

– Мистер Гранди? Я доктор Вэнс. Поговорим о вашей дочери…

Гранди сидел, словно каменная статуя, слушая негромкий голос доктора.

Не дождавшись реакции Гранди, доктор Вэнс продолжил:

– Мне очень жаль, но я хочу, чтобы вы понимали положение дел.

Гранди уставился на свои стиснутые кулаки.

– Так вы говорите, что надежды нет?

– Она будет жить, но… нет надежды на то, что она снова станет нормальной. У нее очень сильно поврежден мозг. Мы можем поддерживать в ней жизнь с помощью аппаратов. И это все, что мы можем сделать. Она проживет лет десять, может быть, даже дольше.

– И будет только дышать? – уточнил Гранди.

– Да.

Гранди еще сильнее стиснул кулаки:

– В таком случае ей лучше умереть.

– Я этого не говорил, мистер Гранди, – тихо произнес Вэнс. – Моя работа состоит в том, чтобы помогать ей дышать.

– Вы совершенно уверены, что нет ни малейшей надежды на выздоровление? – спросил Гранди. – Вы абсолютно уверены?

– Совершенно никакой надежды. У нее обширные повреждения мозга.

– Я хочу ее видеть.

– Конечно. Она уже подключена к аппарату. Идемте со мной.

Он провел Гранди по длинному коридору и впустил в палату, где перед столиками с контрольными панелями сидели две медсестры.

В центре палаты стояла кровать. Джина лежала, накрытая простыней. Провода и трубки тянулись от девушки к машине, поддерживавшей в ней жизнь.

– Сестры, – отрывисто проговорил Вэнс, – я позову вас, когда будет нужно.

Не обратив на них внимания, Гранди подошел к кровати и взглянул на дочь. Первый раз с тех пор, как он потерял жену, его охватило всепоглощающее горе, однако он держал себя в руках. Он стоял неподвижно, глядя на последнее и единственное звено, связывавшее его с семьей.

Он смотрел, как медленно поднимается и опадает под простыней грудь Джины, скрытая простыней. Он смотрел на лишенную выражения маску ее лица и полуоткрытые пустые глаза.

– И в таком состоянии она может оставаться долгие годы? – спросил он, смутно сознавая, что теперь они с Вэнсом остались в палате одни, а медсестры ушли.

– Да.

– Вы в этом совершенно уверены?

– Да. Для нее нет надежды. – Вэнс обошел кровать и указал на красную вилку в розетке. – Это питание аппарата. А сейчас мне необходимо уйти. У меня есть другие пациенты. – Он взглянул на Гранди. – Если бы это была моя дочь, я бы выдернул вилку и позволил ей умереть с достоинством.

Гранди провел рукой по покрытому испариной лицу.

– Это все, что мне нужно сделать?

– Пока вилка воткнута в розетку, она будет дышать. Если вилку вынуть, она безболезненно умрет. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили. Решение за вами.

Он вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

Гранди пододвинул стул и сел у постели. Он долго смотрел на дочь, видя, как вздымается и опадает ее грудь, а потом вдруг мгновенно осознал всю безнадежность происходящего.

– Что ж, детка, – сказал он, – ты хотя бы убила того гада, который дал тебе наркотик. А теперь я убью гада, который выпустил тебя на свободу, мою бедную, безумную дочку. Он будет страдать, малышка, не сомневайся.

Поднявшись со стула, Гранди наклонился и поцеловал дочь в щеку, потом обошел кровать и выдернул красную вилку.

Он стоял в изножье кровати, не сводя глаз с ее поднимавшейся и опускавшейся груди, а потом, когда простыня перестала двигаться, он провел рукой по лицу Джины и вышел из палаты.

Когда он проходил мимо регистратуры, медсестра за стойкой окликнула его:

– Прошу прощения, мистер Гранди, у меня для вас сообщение.

Гранди остановился.

– Мистер Фрост просил передать, что будет на вилле «Орхидея», если вдруг вам понадобится.

Гранди посмотрел на нее, потом кивнул и вышел в жаркую, влажную ночь.

Когда он открывал дверцу «роллс-ройса», чей-то голос из темноты произнес:

– Меня зовут Лу Силк. Я работаю на мистера Радница.

Когда Фрост вернулся в свой домик на вилле «Орхидея», у него было лишь одно жгучее желание: убраться из Парадиз-Сити ко всем чертям. Все пошло кувырком. Его мечта заполучить пять миллионов долларов растаяла как дым. Интуиция подсказывала ему, что Джина никогда уже не станет нормальной, и от этого он чувствовал себя очень скверно, ведь это он освободил ее.

Фрост вышагивал по комнате, ударяя кулаками друг о друга.

Откуда же ему было знать, что она чокнутая? Откуда ему было знать, что Амандо мозгоправ?

Что за проклятье!

Но теперь надо позаботиться о себе. Он упал в кресло. Вынул бумажник и сосчитал наличность. Без денег не прожить, не уехать не получится!

У него по-прежнему оставались четыре тысячи, вырученные за кольцо Джины, и еще одна. Что ж, хорошо, у него пять тысяч. Куда же податься? Транспорта у него не было. «Ламборгини» брать слишком рискованно. Гранди может заявить на него за угон машины.

Он взглянул на часы: четверть двенадцатого.

Завтра, сказал он себе, будет новый день. Поднявшись с кресла, он снял пиджак и галстук, подошел к кровати и упал на нее.

Завтра, сказал он себе, он возьмет машину напрокат и уедет. И закончится этот нелепый кошмар. Уедет куда? Он все еще размышлял, все еще силился составить какой-то план будущей жизни, когда провалился в сон.

Проснулся он через четыре часа, услышав настойчивый стук в дверь. Мгновенно насторожился. Рука схватила пистолет, как только он свесил ноги с кровати. Придерживая пистолет у бедра, он подошел к двери.

– Кто там?

– Росс. Прости, что разбудил, Майк, но есть разговор.

Спрятав пистолет за спиной, Фрост отодвинул засов и шагнул назад.

– Давай входи.

Амни вошел, по обыкновению сияя своей обворожительной, широкой улыбкой.

Фрост пинком закрыл дверь и задвинул засов. Посмотрел на часы.

– Ради всего святого! Ты знаешь, сколько времени?

Амни подошел к одному из кресел и плюхнулся в него.

– Я бы выпил чего-нибудь.

Фрост спрятал пистолет в карман.

– Чего именно?

– Вот хороший вопрос, – сказал Амни. – Скотча нет?

– Как не быть! – ответил Фрост. – Так что тебе нужно?

– Ты мне нравишься, Майк, – сообщил Амни, улыбаясь. – Ты свой парень. Как только я впервые тебя увидел, то сказал себе…

– Не пори чушь! – рыкнул Фрост. – Я тебе нравлюсь так же, как ты нравишься мне! Зачем ты явился?

Амни скорчил рожу:

– Не разыгрывай из себя крутого, Майк. Я здорово подставляюсь, придя сюда. Я хочу тебе кое-что сообщить. Я же хороший друг.

– Ладно, говори, – сказал Фрост, – только пропусти всю эту чушь о друзьях!

– Дело касается Лу, – начал Амни.

– А что с ним такое?

– Еще один хороший вопрос. Лу зарабатывает деньги, пуская пули в людей, и он в этом настоящий мастер. – Амни снова скорчил рожу. – Все мы за деньги совершаем многое, о чем… такая уж наша жизнь, но я не со всем согласен. Потому-то я здесь, Майк.

Фрост напрягся:

– Ну… продолжай.

– Эта девушка… Джина… умерла. Ее подключили к аппарату, который мог бы поддерживать в ней жизнь многие годы, но Гранди выдернул вилку. – Амни покачал головой, и на лице его отразилась скорбь. – Хорошо, что мне не приходилось делать ничего подобного.

– Хватит молоть чушь, Амни! – велел Фрост. – Ближе к делу.

– Ну, поскольку она умерла, никаких денег не будет, ведь так?

– Да, никаких денег. Все пошло наперекосяк. Но зачем ты здесь?

– Лу – профессиональный убийца, – ответил Амни. – Он ищет способ заработать. И вот они с Гранди снюхались. Я подумал, что стоит тебе рассказать.

– Рассказать мне… о чем? – спросил Фрост, сверля Амни взглядом.

– И снова хороший вопрос, – произнес Амни, широко улыбаясь. – Так вот, Гранди с Лу нашли общий язык. Гранди ты нужен мертвым. Он вбил себе в голову, что, если бы не ты, его чокнутая дочка до сих пор бы спала со всеми напропалую, плавала в бассейне и веселилась без удержу. И он сделал предложение Лу. Он нанял его, чтобы тебя прикончить. Черт-те что, правда? Я подумал, тебя стоит предупредить. – Он поскреб ногтями грудь под рубашкой. – Деньги хорошие… двести тысяч долларов. Все мы мечтаем о миллионах, но, если подумать, двести тысяч лучше, чем ничего.

Фрост откинулся на спинку кресла.

– Позволь, я уточню, – сказал он. – Гранди нанял Силка, чтобы убить меня, и награда за это – двести тысяч… так?

– Все верно, – ответил Амни. – Но ты мне нравишься, и я подумал, что тебе надо дать знать об этом.

– И когда Силк собирается меня убить? – спросил Фрост.

Амни одобрительно кивнул:

– Хороший вопрос. Но картину ты уяснил: Гранди теперь тебя люто ненавидит. Он хочет растянуть агонию. Вот такой он урод. И потому я здесь, чтобы предупредить тебя. Все случится не сразу. Лу особенно хорошо управляется со снайперской винтовкой с глушителем. В прошлом году он выполнял точно такой же заказ. Деньги были не такие хорошие, но все равно неплохие. Он не трогал парня полгода, но понемногу усиливал давление, и тот парень превратился в настоящую развалину. А он был крутой, вот как ты, но через полгода, не зная, когда у него в голове появится дырка, он совсем спятил. – Амни наклонился в сторону Фроста, одарив его своей обворожительной улыбкой. – Тот парень мне нравился, как нравишься ты, и его я тоже предупредил о грозящей опасности. Я ему сказал, как говорю сейчас тебе, чтобы он никогда не ходил по пустынной улице. Не выглядывал из окна. Не открывал дверь, не узнав, кто за ней стоит. Будь внимателен, когда садишься в машину: в любой момент могут отказать тормоза, разбиться ветровое стекло… Я велел тому парню залечь на дно, но быть готовым к тому, что рано или поздно Лу его найдет.

– И он, конечно же, нашел, – произнес Фрост.

– Совершенно верно. – Голос у Амни стал жестче. – Тот парень последовал совету, который я ему дал, но у него сдали нервы. Он сделал глупость. Он взял пушку и отправился на поиски Лу. – Амни выглядел расстроенным. – Жена того парня устроила ему пышные похороны. Лу прислал венок. – Амни поднялся. – Ладно, если ты не предлагаешь мне выпить, наверное, пора мне идти. Я только хотел тебя предостеречь. Рано или поздно Лу возьмет тебя на мушку. Он профессионал.

Фрост откинулся в кресле и от души расхохотался.

Амни застыл, глядя на него.

– И ты думал запугать меня этой чушью? – спросил Фрост. – Если ты надеешься, что у меня сдадут нервы, то ты еще больший придурок, чем я думал. Теперь скажу я, а ты передаешь мои слова одноглазому. Передай ему, что он выбрал не того парня, которого можно запугать. Я в состоянии побеспокоиться о себе. Мне приходилось заниматься этим с тех пор, как я научился ходить. Передай Лу, что отныне и впредь мы с ним в состоянии войны. Я тоже профессионал. У него первого сдадут нервы. Передай, что ему придется попотеть, чтобы заработать свои кровавые деньги, и еще что я убью его с удовольствием и совершенно бесплатно. – Фрост воздел палец, словно дуло пистолета. – Убирайся. Когда я увижу твою рожу в следующий раз, сразу начинай молиться. Пошел вон!

Двое мужчин сверлили друг друга взглядами. Амни вдруг ощутил внутри себя пустоту. При виде ледяного, злого лица Фроста у него по спине пробежал холодок.

– Не пойми меня неправильно, Майк, – торопливо проговорил он. – Я всего лишь озвучил тебе сообщение Лу. Говорю же, я твой друг. Я в это дело не лезу. Это ваши с Силком разборки.

– Что, уже нервишки сдают? – усмехнулся Фрост. – Ты увяз в этом деле, равно как и твой дружок Гобл. Так что передай Силку: когда я разберусь с вами двумя, тобой и Гоблом, я разберусь и с ним, но вы двое – первые. – Он вынул пистолет из кармана брюк и прицелился в Амни. – Убирайся! Я не стану посылать венков ни тебе, ни Гоблу, но, так и быть, пришлю венок Силку. Проваливай отсюда, пока я тебе второй пупок не проделал!

Амни с побелевшим лицом выскочил из домика.

Фрост обладал врожденным инстинктом самосохранения. Когда дверь за Амни закрылась, он выскользнул из кресла, хлопнул по выключателю, и комната погрузилась в темноту. В следующий момент он упал на пол. Спустя долю секунды оконное стекло разлетелось вдребезги, и он услышал, как пуля вошла в спинку кресла, в котором он только что сидел.

Он лежал неподвижно.

Предупредительный выстрел? Начало войны нервов или попытка исполнить договоренность?

Фрост подождал, пока не услышал, как завелась и отъехала машина.

Потом, судя по звуку, машина остановилась и через несколько секунд снова тронулась.

Может, это Амни подобрал Силка. Или это обманный ход, и Силк все еще таится где-то в темноте.

Фрост лежал на полу, лихорадочно соображая. Силк доказал, что владеет винтовкой лучше его, однако ему еще только предстоит доказать, что нервы у него крепче, чем у Фроста.

За годы вьетнамской войны Фрост усвоил, что не стоит отсиживаться, дожидаясь, когда тебя подстрелят. Необходимо перехватить инициативу. Ты идешь в джунгли, ты прячешься и дожидаешься момента – шороха листьев, мелькнувшей тени, приглушенного кашля – и тогда спускаешь курок, и одним снайпером становится меньше.

Фрост ощутил, как его охватывает волнение. Угроза смерти вызвала выброс адреналина, растекшегося по венам.

– Ну держись, одноглазый, посмотрим, кто кого, – проговорил он вполголоса.

Беззвучно поднявшись на ноги, он вышел из домика через заднюю дверь. Грозовые тучи закрыли луну, и стало темно. Даже если Силк все еще прячется где-то в цветущем кустарнике или под кронами деревьев, он все равно его не заметит, был уверен Фрост.

Стараясь держаться в тени, он беззвучно добежал до караулки. Услышал, как рычат и лают собаки, бросаясь на проволочную ограду вольера. Их никто не покормил. Лаяли они яростно.

Добравшись до караулки, Фрост запер за собой дверь на ключ и только тогда включил в комнате свет. Со стеллажа с оружием он снял одну из автоматических винтовок, проверил магазин, потом положил винтовку на стол. Поднял телефонную трубку и позвонил дежурному на пост перед въездом на виллу.

– Два моих друга уже проехали? – спросил он, когда охранник снял трубку.

– Да. Только что их пропустил. Что происходит? – В голосе дежурного угадывалась тревога. – Может, мне не следовало их выпускать?

– Нет, все в порядке. Я уезжаю. Мисс Гранди умерла. Можешь отправляться домой.

– Умерла? Боже правый!

– Я все здесь сейчас запру. А ты возвращайся завтра к восьми утра. Здесь будет Марвин.

– Ну, если ты приказываешь…

Фрост повесил трубку, потом взял винтовку и пошел обратно к домику. Он быстро собрал свои пожитки, подхватил чемодан и винтовку и направился к «ламборгини». Ему не хотелось брать эту машину, но необходимо было смыться как можно быстрее. Он помнил, чему его учили в армии: всегда бери инициативу в свои руки, всегда наноси удар первым.

В будке охранника горел свет, шлагбаум был поднят. Фрост нажал на клаксон, в дверях появился дежурный и что-то прокричал ему, но Фрост не стал останавливаться.

Часы на приборной панели показывали четверть четвертого утра. Он быстро домчался до аэропорта. Заспанный клерк за стойкой проката автомобилей «Херц» выдал ему «Мерседес-200». Фрост подъехал к припаркованной «ламборгини», переложил в багажник «мерседеса» свой чемодан и винтовку, затем вернулся обратно на шоссе. Он остановился в мотеле «Два дуба», зарегистрировался и заперся в маленьком, снабженном кондиционером домике. Сбросил с себя одежду, принял душ и упал в постель.

Завтра, сказал он себе, начнется его личная война, не война генералов, которым наплевать, сколько поляжет солдат, лишь бы битва была выиграна. Это будет его персональная война против трех человек, которые сами развязали эту войну, и он не собирался нести потери.

Было без десяти три ночи.

«Туз пик» стоял темный, если не считать света в комнате, выходившей окнами на бассейн. Клиенты давно разъехались по домам. Марсия вернулась в отель «Испанский залив». Работники ресторана тоже ушли.

Митч Гобл сидел за столом, и перед ним на тарелке лежал клеклый гамбургер. Веки у него набрякли. Ему хотелось спать, но еще ему хотелось узнать, как прошла тщательно подготовленная беседа Амни с Фростом. Они втроем обсуждали, как им лучше поступить, чтобы лишить Фроста уверенности в собственной безопасности, и это была идея Гобла пригрозить ему длинноствольным оружием.

Откусывая кусочек гамбургера, он услышал, как подъехала машина, затем последовал громкий топот, и дверь рывком распахнулась.

Гобл ощутил, как его окатило волной беспокойства, когда он увидел побелевшее, испуганное лицо Амни.

– Что, не сработало? – спросил он, уже понимая, какой будет ответ.

Амни сел.

– Этот гад только посмеялся надо мной!

Гобл воздел глаза к потолку:

– Разве ты не выложил ему все по порядку, Росс? О том другом парне, о…

– Я выложил все по порядку! – выкрикнул Амни. – Я все ему расписал, но его не проняло!

Гобл отодвинул тарелку. Вдруг от вида гамбургера ему стало тошно.

– Лу тоже согласился, что это хороший способ…

– Мне плевать, с чем там согласился Лу! – воскликнул Амни. – Митч, пойми, мы просто рехнулись, когда решили связаться с этим Фростом! Я всегда говорил, что он слишком умный! И теперь я говорю тебе, что он даже больше, чем просто слишком умный! Он обещает, что придет за нами и убьет нас! Если бы ты видел его лицо, когда он произносил эти слова, ты был бы сейчас в таком же состоянии, как я! Он выполнит обещание! Какой у него был взгляд! Господи! Как же я жалею, что послушал тогда Лу!

– А где сам Лу? – спросил Гобл.

– В постели, спит, – окрысился Амни. – Мы все разыграли так, как и договаривались. Пока я беседовал с Фростом, Лу ждал снаружи с винтовкой. Когда я все сказал, Лу выстрелил во Фроста. Как бы мне хотелось, чтобы он его убил! Когда я сообщил Лу, что Фрост собирается меня прикончить, он велел мне не париться. Сказал, что Фрост – это не проблема! Представляешь?! Знаешь, Митч, иногда я жалею, что вообще связался когда-то с Лу. Он чокнутый или что-то в этом роде!

– Возьми себя в руки! – рявкнул Гобл. – Лу никогда нас не подводил. Если бы не он, где бы мы сейчас были?

– Где бы мы сейчас были?! – взвился Амни. – Там, где на нас не охотился бы псих с ружьем!

В этот момент зазвонил телефон, отчего оба вздрогнули. Гобл схватил трубку, послушал, затем что-то ответил.

Амни встал и налил себе большую порцию скотча. Нервы у него так расходились, что, когда Гобл заговорил по телефону, он не понял ни слова.

Гобл повесил трубку.

– Звонил Хай-Фай. Я отправил его в аэропорт, на случай, если Фрост решит слинять. Хай-Фай говорит, «ламборгини» Гранди стоит на парковке, а Фрост взял напрокат «мерседес». Фрост мог поехать в Майами, чтобы там сесть на рейс до Нью-Йорка.

– Нет! Он явится за нами, Митч! Я знаю! – Амни ударил сжатыми кулаками друг о друга. – Мы совсем рехнулись, что сидим тут при свете! Возможно, он уже притаился у нас под окном с винтовкой!

Гобл подошел к Амни и дал ему пощечину.

– Завязывай! Мы должны найти Фроста раньше, чем он начнет действовать. Лу лег спать. Может, Фрост тоже лег спать. Начнем обзванивать мотели. Я возьму западную часть. Ты бери восточную. Давай, Росс! Сколько дел мы провернули для Лу?! Это просто еще одно дело. Приступай!

Спустя полчаса Гобл позвонил в мотель «Два дуба».

Он уже обзвонил четыре мотеля, и вот вытащил счастливый билет.

– Да, сэр, – произнес голос на другом конце провода. – Один мужчина зарегистрировался полчаса назад. Приехал на «мерседесе». Представился Питером Джарроу.

– Рослый, смуглый, красивый?

– Очень точное описание, сэр, – ответил голос, в котором теперь слышалось беспокойство. – Надеюсь, это не грозит нам неприятностями.

Гобл представился сержантом Баски из дорожной полиции Парадиз-Сити.

– Обычная проверка, – сказал Гобл. – Все в порядке, не волнуйтесь. – И он повесил трубку. Он настолько обрадовался скорому успеху, что совершенно не подумал, какое впечатление такой звонок произведет на ночного портье.