Текст книги "Считай себя покойником"

Глава пятая

Звук телефонного звонка выдернул Фроста из глубокого сна. Резко садясь на постели, он посмотрел на часы на стене. Была четверть второго дня. Он сдернул телефонную трубку.

– Майк? – Это был Марвин. – Быстрее одевайся и спускайся в караулку. – В его голосе звучали тревожные нотки. – Гранди приехал, и все уже стоят на ушах! – Он повесил трубку.

Гранди? Уже? Этот урод должен был явиться завтра!

Фрост, чертыхаясь, выкатился из кровати и пошел в ванную. Через пятнадцать минут он уже был выбрит, вымыт и одет и быстро шагал от своего домика по направлению к караулке.

Марвин дожидался его перед дверью снаружи. Он встретил Фроста кривой улыбкой.

– Извини, Майк, – сказал он. – Гранди приехал неожиданно. Как раз сейчас разговаривает с Гадом Ползучим. Ты останься здесь. Я отправлюсь на обход. Делай вид, что страшно занят. – Он посмотрел на Фроста. – Будь внимателен. Гранди наверняка захочет с тобой познакомиться. – С этими словами Марвин двинулся по дорожке, ведущей к лагуне.

Фрост вошел в караульное помещение и устроился там. Сквозь открытую дверь он видел, с какой сумасшедшей скоростью работают три китайца-садовника. Обычно они выдергивали сорняк, насмешливо ему улыбались, размышляли о чем-то и только потом выдергивали следующий. Сейчас же они буквально обливались потом. Фрост чувствовал в воздухе электрические заряды. Прибыл хозяин!

Сидя перед мониторами, он время от времени замечал на них Марвина, патрулировавшего территорию. Марвин казался напряженным.

Послышался стук в дверь, и в караулку вошел Сато с кофе и сэндвичами с говядиной.

– Босс приехал, – произнес он, опуская поднос на стол.

Фрост обратил внимание, что даже невозмутимый Сато выглядит напряженным.

– Ешьте быстрее.

Однако прошло еще четыре часа, прежде чем Фроста вызвали, и к тому времени он понял, что тоже напряжен.

В караулке снова появился Сато.

– Вас хочет видеть босс, – сообщил он. – Пожалуйста, идите за мной.

Он привел Фроста к комнате, которая располагалась рядом с лестницей, ведущей наверх. Отступил в сторонку и жестом предложил Фросту войти.

Комната оказалась просторной, с креслами, шестиместным диваном, большим письменным столом, барным шкафом и расставленными тут и там журнальными столиками.

За письменным столом сидел коренастый, широкоплечий мужчина лет шестидесяти. Он был в футболке и бутылочно-зеленых брюках. Волосатые, мускулистые руки, покрытые загаром, покоились на столе.

Марвин охарактеризовал Гранди как «еще одного негодяя, только всего в золоте».

Подходя к столу и глядя на босса, Фрост решил, что определение Марвина просто выбито у того на лбу.

Толстое смуглое недоброе лицо с маленькими, беспокойно бегающими глазками, короткий, тупой нос, тонкие губы, высокий лоб, копна седых волос стального оттенка складывались в портрет власти и жестокости, лишенных мягкосердечия.

– Сядь! – рявкнул Гранди и махнул на стул у стола.

Фрост сел, выпрямив спину и опустив руки на колени.

Повисла пауза, пока мужчины разглядывали друг друга, а потом Гранди произнес:

– Я изучил твое досье. Ты работал на ФБР. Пока ты служил у них, доводилось заниматься похищениями?

– Да, сэр, – ответил Фрост. – Я вместе с другими расследовал похищение в семье Лукас.

Гранди задумчиво сощурился:

– Лукас? Девочка? Помню… Лукас заплатил миллион, чтобы ее вернуть. Похитителей схватили… так?

– Все верно, сэр. Троих из них. Четвертый был застрелен. Его застрелил я.

Гранди помолчал, рассматривая Фроста. Его беспокойные глазки прощупывали его.

– У Марвина нет опыта в делах с похищениями, – сказал он. – Что ты думаешь о Марвине?

Фрост понял, что ему предоставляется шанс, однако одернул себя, велев не торопиться.

– Прошу прощения, сэр, но я не понял вопрос.

Гранди поерзал в кресле. Его маленькие глазки сверкнули.

– Судя по твоему досье, ты не дурак. – Его голос походил на лай. – Я спрашиваю, какого ты мнения о Марвине, чья работа – защищать мою дочь. Не увиливай!

Фрост не сомневался, что тот же вопрос Гранди задавал Марвину о нем самом.

– Марвин – преданный делу бывший полицейский, сэр. У него безупречный послужной список. На вашем месте я бы тоже выбрал Марвина.

Гранди кивнул:

– Он сказал о тебе то же самое, вот только он никогда не расследовал похищений, а у тебя такой опыт есть. Я предпочитаю людей с опытом. Ты работал в полиции Нью-Йорка и в ФБР. Сдается мне, что ты гораздо опытнее, чем Марвин, который служил только в полиции штата. Твое мнение интересует меня больше мнения Марвина. – Снова последовала пауза, во время которой Фрост смотрел прямо на Гранди. – Ну хорошо, так что ты думаешь о защитных мерах, предпринятых мною в данный момент, чтобы не допустить похищения моей дочери?

– Надежны на девяносто семь процентов, – сказал Фрост.

Гранди выдвинул ящик стола и вынул сигару. Откусил кончик, затем раскурил, выпуская дым в сторону Фроста.

– Остается три процента уязвимости… согласно твоей оценке.

– Именно, сэр.

Гранди наклонился вперед. Его мясистое лицо исказил едва сдерживаемый гнев.

– Хватит морочить мне голову! – прорычал он. – Моя дочь в безопасности или нет?

– Думается, сэр, что в системе безопасности имеется одно слабое звено: это слабое звено – вероятность появления у злоумышленников пособника в доме, будь то мужчина или женщина, – спокойно проговорил Фрост.

– Я думал об этом. И обсуждал такую возможность с шефом полиции Терреллом. Он уверяет меня, что весь персонал досконально проверен, включая тебя. Террелл удовлетворен. Он утверждает, что пособник или пособница в доме совершенно исключены.

Фрост сделал непроницаемое лицо и ответил:

– В таком случае ваша дочь защищена на все сто процентов.

Гранди откинул волосы со лба и подошел к панорамному окну. Глядя на его приземистую фигуру, Фрост понял, что его босс едва ли не карлик. В нем было не больше пяти футов росту, однако благодаря силе и мускулистости выглядел он внушительно.

Гранди развернулся и нацелил сигару на Фроста.

– Но ты так не считаешь? Ты подозреваешь, что пособник найдется?

– Я же сказал, что ваша дочь защищена на девяносто семь процентов. Я и гроша ломаного не дам за то, что там думает Террелл. Три процента риска остается – это немного, но все равно риск.

Гранди вернулся к своему креслу и сел.

– Так в чем же состоят эти три процента? Объясни.

– Если какой-нибудь умник украдет вашу дочь, он запросит не меньше пятнадцати миллионов выкупа, – сказал Фрост. – Может быть, для вас, сэр, пятнадцать миллионов не та сумма, ради которой вы бы рискнули жизнью или свободой, но это вы, а в мире найдется много людей, готовых за такие деньги рискнуть и тем и другим. Вот что я вам скажу, сэр: у каждого своя цена. Я по-прежнему утверждаю, что слабое звено в системе защиты вашей дочери – это вероятность того, что у похитителей в доме окажется свой человек.

Гранди подался вперед, сверля Фроста взглядом:

– А сколько стоишь ты, Фрост? Ты бы стал помогать похитителям за пятнадцать миллионов долларов?

«Я стану помогать и за пять миллионов», – подумал Фрост. Благодаря своему полицейскому опыту он сумел совладать с собственным лицом, на котором ничего не отразилось.

– Я понимаю ход ваших мыслей, сэр, – сказал он, поднимаясь. – Но спросите себя: если бы я собирался похитить вашу дочь, с чего бы мне вести подобные разговоры? Я сообщаю вам, что существует призрачная вероятность появления врага в доме. Это часть моей работы – делиться своими соображениями. А согласитесь вы или нет – дело ваше. Вы только что спросили меня, стал бы я пособником за пятнадцать миллионов долларов. Закономерный вопрос. Я не стал бы им и за тридцать миллионов, и я объясню почему. – Он оперся о стол обеими руками и наклонился к Гранди, испепеляя его взглядом. – Я не продаю клиента. Если меня наняли на определенную работу, я ее делаю. Я, как и Марвин, вышколен полицией. Ни один из нас не продаст своего клиента. Если вы не в силах в это поверить, я подыщу себе другую работу. Слово за вами. – И он развернулся, чтобы пойти к двери.

– Фрост! – От рева Гранди даже поезд остановился бы. – Вернись! Сядь на место!

Фрост понимал, что только что перепрыгнул высокий барьер, но он также понимал, что впереди его ожидает еще много других барьеров.

Он вернулся к стулу и сел.

– Это первый деловой разговор, который я веду с тех пор, как снял виллу, – сказал Гранди. – Я говорил с шефом полиции, с Амандо, с Марвином. Все они уверяли меня, что моя дочь в безопасности, а теперь ты говоришь, что три процента риска остается. Я хочу защитить свою дочь на сто процентов. Так что расскажи-ка мне поподробнее об этих трех процентах…

– Система безопасности здесь высшего класса, – начал Фрост. – Никто не сможет попасть на остров извне. Здесь все надежно, комар носу не подточит. – Он помолчал, потом продолжил: – Но если у похитителей появится в доме свой человек, то под удар попадает караульное помещение. Именно здесь сосредоточено все управление. В караулку есть доступ только у четверых: у мистера Амандо, Сато, Марвина и меня. За мистером Амандо водится привычка проверять по ночам охранников, не заснул ли кто на посту. Он всегда появляется без предупреждения. Сато приносит нам еду. Чтобы снизить риск, сэр, я предлагаю впредь запретить Амандо и Сато входить в караульное помещение. Если это будет сделано, риск снизится до одного процента… Это крошечный риск, но все равно риск. Но зато, если попытка похищения будет предпринята, у вас и у полиции останется только двое подозреваемых: Марвин и я. Это сужает круг. Нас с Марвином вы наняли, чтобы защищать вашу дочь. Я могу говорить за него как за себя самого: мы не продаем клиентов.

Гранди кивнул:

– Я согласен с этим предложением. Я прикажу Амандо и Сато держаться подальше от караулки. Отныне вы с Марвином несете личную ответственность за благополучие моей дочери. Помни об этом!

– Да, сэр. – Фрост поднялся со стула. – Есть еще один момент. Я понимаю, что это не мое дело, но кто-то должен об этом сказать. Сколько еще вы собираетесь держать молодую, здоровую женщину взаперти на вилле? Она ведь здесь как в тюрьме. Ей…

Гранди прервал его, яростно махнув рукой.

– Занимайся своими делами, Фрост! – гавкнул он. – Когда моя дочь научится вести себя как подобает, она получит больше свободы. Разговор окончен!

– Да, сэр.

Марвина Фрост нашел в караулке. Закрыв дверь, он в подробностях пересказал свою беседу с Гранди. Марвин слушал, задумчиво глядя на Фроста.

– В общем, – подытожил Фрост, – от Амандо мы избавились. Пришлось пожертвовать и Сато. Полагаю, он сможет оставлять подносы за дверью, а мы сами будем забирать.

– Думаешь, действительно есть риск… что какой-нибудь умник доберется до девушки? – спросил Марвин.

– Ни малейшего, – ответил Фрост. – Я просто решил избавиться от Амандо.

Марвин задумчиво потер подбородок, потом широко улыбнулся:

– Ага. И ты отлично справился, Майк. Я всегда говорил, что всю картину портит этот гад. Снимаю шляпу! Ловко ты все устроил.

– Понадеемся, что все так и будет. – Фрост поднялся на ноги. – У меня свободное время. Хочешь, чтобы я поболтался тут? А то я бы искупался.

– Иди, только возвращайся пораньше.

– Тогда пока. Не знаешь, сколько проторчит здесь наша шишка?

Марвин усмехнулся:

– Я таких вопросов не задаю.

Вернувшись в свой домик, Фрост переоделся в штатские брюки и майку. Он решил позвонить Марсии. Может быть, удастся устроить еще одно свидание.

Стоя на пороге своего домика, он увидел, как от виллы отъезжает «роллс-ройс»: за рулем сидел Амандо, Гранди – рядом с ним. Поглядев налево, он заметил, что Марвин вышел из караулки и направился в сторону лагуны.

Фрост застыл на месте, глядя вдаль, на трех садовников-китайцев, которые снова расслабились, стоило только хозяину уехать из поместья, и теперь дергали сорняки в своей привычной манере, задумчиво изучая каждую травинку.

А потом из зарослей цветущих кустов появилась Джина в голубом раздельном купальнике.

Она помахала Фросту и бросилась к нему через лужайку. Фрост отступил назад, снова заходя в домик, она шагнула вслед за ним, он закрыл дверь и запер на замок.

Они стояли лицом к лицу.

– Майк! Мне надо с тобой поговорить, – выдохнула она. – Только ты можешь мне помочь! Ты должен мне помочь!

– Я помогу тебе, – сказал он, улыбаясь. – Что случилось?

– И нечего так скалиться! – взвизгнула она. – Выслушай сначала!

Фрост внимательно посмотрел на нее. Лицо ее осунулось, она дрожала, маленькие бисеринки пота покрывали лоб.

– Успокойся, – произнес он ласково. – Присядь. Расскажи мне все.

Она упала в кресло.

– Ты единственный, кто может мне помочь, Майк. – Она ударила стиснутыми кулачками по коленям. – Ты обязан помочь мне! Если поможешь, у тебя будут все деньги мира.

Фрост пододвинул кресло и сел рядом с ней.

– Рассказывай, – попросил он.

Она посмотрела на него, схватила за руку, и ее ногти глубоко впились в его плоть.

– В это никто не поверит! Мой отец – извращенец! Мой отец! – Он вскочила и прошлась по комнате, стуча кулаками друг о друга. – Только подумай! Мой собственный отец!

Фрост хмуро наблюдал за ней. Не под кайфом ли она? «Если поможешь, у тебя будут все деньги мира». Она серьезно? Или это истерика?

– Джина! – Он добавил металла в голос. – Сейчас же успокойся. Расскажи мне все.

Девушка долго стояла с закрытыми глазами, потом вернулась к креслу и снова села рядом с Фростом.

– Мой отец меня любит, – сказала она.

Фрост уставился на нее:

– И в чем проблема? Отцам полагается любить своих дочерей, разве не так?

– Любит! – выкрикнула Джина. – Ты что, такой тупой, что тебе надо повторять по слогам? Он любит меня не так, как отцы любят дочерей! Он извращенец. Он больной на голову! Он хочет спать со мной!

Потрясенный, Фрост разинул рот.

– Вот в это я поверить не могу, – сказал он.

– Говорю же тебе! – Она снова перешла на визг. – Моя мать убила себя! Ему было на нее наплевать! Это из-за меня! Если бы ты только видел, как он ведет себя со мной! Или ты считаешь, моего опыта с мужчинами недостаточно, чтобы понять, что к чему? Потому-то он так редко приезжает. Он больше не доверяет самому себе!

Фрост сделал глубокий вдох:

– Ради бога…

– Я была так счастлива в Риме. Я знала, какой он, поэтому была очень осторожна. Чтобы в его больную голову даже мысли не закралось, что мне нужен секс. А потом те тупые болваны попытались меня похитить, и все выплыло наружу. И мой чокнутый папаша понял, что происходит. – Ее лицо исказилось, когда она попыталась сдержать слезы. – И он засадил меня в эту чертову тюрьму, и он будет держать меня здесь, чтобы ни один мужчина не насладился мною, и он будет держать меня здесь, пока я не умру!

Фрост продолжал таращиться на нее с разинутым ртом. Он не мог придумать, что сказать.

– Майк! Ты должен мне верить! Ты единственный можешь мне помочь! – Она соскользнула с кресла и, стоя на коленях, вцепилась в запястья Фроста. – Я не могу больше так жить! Послушай, Майк, если он умрет, я буду свободна, и все его деньги станут моими… миллиарды долларов!

Ее ногти все сильнее впивались ему в запястья.

– Ты понимаешь, о чем я говорю, Майк? Ты единственный можешь меня освободить!

Она выпустила руки Фроста и, соскользнув на пол между его коленями, зарылась лицом в рубашку у него на груди.

– Майк! Я тебя умоляю – убей его!

Фрост долго сидел неподвижно: работал его разум.

Он думал: «Боже мой! Она рехнулась! Не верю ни единому ее слову! В какое еще дерьмо я вляпался?»

– Майк! – Ее пальцы проникли ему под рубашку. – Ты получишь все деньги на свете! Убей его ради меня. Освободи меня! У него столько денег, Майк. Мне плевать на деньги. Все, чего я хочу, – получить свободу!

Фросту ее пальцы, шарившие по его потной груди, казались паучьими лапами. Решительно, хотя и мягко, он отстранил ее, отодвинул кресло и поднялся, глядя, как она стоит на коленях перед ним.

– Джина! – Он снова добавил в голос металла. – Возьми себя в руки! Ты же не всерьез просишь меня убить твоего отца!

Она села на пятки, и мороз пробежал по спине Фроста, когда тот заглянул в ее глаза. Теперь он был уверен, что она совершенно обкурена.

– Он старый и больной, – сказала она. – А у меня вся жизнь впереди. Убей его ради меня. Убей его и бери что хочешь: все деньги в мире.

Фрост отошел и повернулся к ней спиной. Он-то собирался украсть ее за пять миллионов долларов! Нужно время, чтобы обдумать внезапные изменения в сценарии.

Предположим, Гранди умрет. Неужели эта чокнутая унаследует грандиозное состояние отца? А если да?

Фрост чувствовал, как сильно забилось сердце. Он подумал о Силке. Силк – профессиональный убийца. Он мог бы убрать Гранди без всяких затруднений, но Силк не останется в стороне, если узнает, что после этого убийства все деньги девчонки заграбастает себе Фрост.

Здесь было над чем подумать.

Все еще стоя к Джине спиной и глядя в окно, Фрост спросил:

– Сколько твой отец здесь пробудет?

– Неделю.

Что ж, неделя большой срок, чтобы все обдумать. Он обернулся.

– Я ничего не обещаю, детка, – сказал он, – но ты можешь на меня надеяться.

– Когда? – Она неуверенно поднялась на ноги.

– Скоро. Дай мне время подумать. С субботы я заступаю в дневную смену. Можешь прийти сюда в следующий четверг вечером?

Она помотала головой:

– В среду. Отец с Амандо в девять устраивают совещание с другими дельцами. Тогда я смогу прийти.

– Значит, в среду?

– Пожалуйста, умоляю, освободи меня, Майк. – Она развернулась и выбежала из домика.

Фрост почувствовал, как холодный пот катится по лицу. Он стоял у окна и наблюдал, как силуэт девушки исчезает в кустах.

Провалявшись два часа на пляже и наплававшись, Фрост сел в «триумф» и поехал в «Туз пик». Он приехал в двадцать минут шестого. Везде царило затишье: вечерняя смена у обслуживающего персонала еще не началась, стоянка пустовала, народа практически не было ни в ресторане, ни у бассейна.

Когда Фрост вошел в пустынный ресторан, Росс Амни, сидевший за столиком и подсчитывавший доходы от ланча, поднялся ему навстречу.

– Привет, Майк! – Он тут же расплылся в своей широкой, обворожительной улыбке. – Не ожидал увидеть тебя так рано.

– Есть о чем поговорить, – резко бросил Фрост. – Где Силк?

– Режется с Митчем в джин[3]3
  Джин – популярная в США карточная игра для двух игроков.


[Закрыть]. Пойдем.

Амни повел Фроста в комнату с видом на бассейн.

Силк с Гоблом сидели за большим столом у окна.

Рядом с Гоблом на приставном столике стояли булочки с кремом и большой заварочный чайник. Когда Амни с Фростом вошли, Силк произнес: «Джин», и Гобл, чертыхаясь, бросил свои карты.

Силк поднял голову, посмотрел на Фроста и удивленно вскинул брови.

– Надо поговорить, – сказал Фрост, отодвигая от стола кресло.

– О чем это? – Силк собрал колоду, посмотрел на Гобла и бросил: – Ты должен мне пятьдесят баксов.

– Помню, помню, – пробурчал Гобл, заталкивая в рот булочку с кремом.

– Надо поговорить, – нетерпеливо повторил Фрост. – Кончайте базарить. Мы дело делаем или как?

Силк встал, подошел к креслу рядом с Фростом и сел.

– Что случилось?

Гобл потянулся за очередной булочкой, передумал, затем встал и пересел в кресло рядом с Силком. Амни занял оставшееся кресло.

– Итак, – начал Фрост, – я нашел решение проблем, как нам украсть девчонку.

Силк улыбнулся:

– Хорошие новости. – Он поглядел на Гобла, потом на Амни. – Я же говорил вам, что Майк у нас голова.

– Говорил, говорил, – проворчал Гобл, устремив на Фроста маленькие жесткие глазки. – Что ж, послушаем, что надумала эта голова.

Силк обернулся к Фросту:

– Продолжай. Мы хотим знать, как ты усыпишь Амандо, Марвина и девушку, устранишь собак и отключишь забор. Продолжай.

Фрост закурил сигарету, глядя на Силка.

– Сначала ты. Я расскажу тебе, что придумал, но не раньше, чем ты объяснишь, каким образом гарантируешь мне пять миллионов долларов. Я ничего не скажу, пока не услышу этого.

Гобл заметил:

– Настоящий сукин сын. Я ведь предупреждал, Лу.

Фрост стремительно сорвался с кресла, схватил Гобла за грудки и дернул его, поднимая на ноги, а затем яростно толкнул так, что тот пролетел через всю комнату.

– Назовешь меня так еще раз, жирная свинья, – рявкнул Фрост своим «полицейским» голосом, – и я вобью тебе зубы в глотку!

В руке Гобла возник пистолет.

– Митч! – Голос Силка прозвучал ровно и угрожающе.

Гобл злобно сверкнул глазами на Фроста, потом убрал оружие.

Силк продолжал:

– Ты влез в разговор вне очереди, Митч.

Гобл помешкал немного, но согласно кивнул. Он медленно вернулся к креслу и сел.

– Прошу прощения, Майк, – сказал он.

Фрост улыбнулся ему:

– Все хорошо. Нет проблем. – Он тоже сел. Потом взглянул на Силка. – Так мы делаем дело или мне уйти и забыть обо всем? Я спрашиваю, как ты гарантируешь, я повторяю: гарантируешь мне мою долю и безопасность?

– Если я тебе скажу, – негромко произнес Силк, – ты будешь с нами?

– Я буду с вами, если ты меня убедишь.

– Не кипятись. Я смогу тебя убедить. Но ты уже не сможешь уйти. Ты останешься с нами, или я тебя убью.

«Если только я не убью тебя раньше», – подумал Фрост, сохраняя каменное лицо. Вслух он произнес:

– Тебе не придется. Убеди меня, что я наверняка получу свои деньги, и я в деле.

Силк кивнул:

– Когда девчонка окажется у нас, настанет время самого сладкого куша, какой только можно себе вообразить. И никакого риска. Слышишь меня? Никакого риска не будет.

Фрост стряхнул пепел с сигареты.

– Ну да, конечно! Ты собираешься убить Марвина. Копы тут не тупые. Так что риск очень даже есть. Не обманывай себя: как только Гранди получит дочку обратно, он поднимет шум.

– Марвина никто убивать не будет, и Гранди не поднимет шум, – сказал Силк.

Фрост застыл, пристально глядя на Силка.

– Потому-то куш такой сладкий, – сказал Силк. – Когда я говорил, что Марвин исчезнет без следа, я проверял, не тонка ли у тебя кишка. Хотел убедиться, что убийство тебя не остановит. Убийства не будет, зато теперь я знаю наверняка, что ты справишься и с этим и что я выбрал нужного человека. Расслабься, Марвин просто получит дозу снотворного.

Фрост медленно помотал головой:

– Тогда подозрение падет на меня. А ты говорил, что подозрение падет на Марвина.

– Я так сказал, но это была проверка. Я хотел видеть твою реакцию. – Силк подался к нему, сверкая единственным глазом. – Подозрение на тебя не падет… вообще не будет никакого подозрения. Никаких копов… вообще ничего. Деньги будут получены, а девчонка вернется обратно. Это я гарантирую.

Фрост посмотрел на Гобла, затем на Амни, потом снова на Силка.

– Продолжай, – сказал он.

– Я уже упоминал, что Росс способен разговорить даже устрицу, это он и сделал. Когда в Риме была предпринята та глупая попытка похищения, я подумал, что мог бы попробовать сам. Митч сказал, не выйдет, учитывая охрану, но я продолжал думать на эту тему. И тогда я отправил Росса в Рим. Он приехал с информацией, однако Митч твердил: не выйдет, потому что девчонку слишком хорошо охраняют. Тогда я подумал еще немного, и Марсия нашла тебя… своего человека в доме. Ты говоришь, что решил проблему, как добраться до девушки. Я говорю тебе, что с твоей информацией плюс информация Росса мы получим самый сладкий кусок на свете.

– Что за информация у Росса? – спросил Фрост.

Силк недобро улыбнулся:

– Я тебе скажу, но запомни: когда ты все узнаешь, ты с нами, ты останешься… так?

– Ты повторяешься, – нетерпеливо прервал его Фрост. – Что за информация?

Силк долго смотрел на него.

– Это нелишне повторить. Я хочу, чтобы до тебя дошло: когда ты все узнаешь, ты будешь с нами, ты не сможешь уйти, разве только с маслиной в голове… понятно?

Двое мужчин, не отрываясь, изучали друг друга. Единственный глаз Силка опасно сверкал. Фрост вдруг понял, что слегка взмок.

Пять миллионов!

Ровным, спокойным голосом он произнес:

– Так что это за информация?

Силк продолжал сверлить его взглядом.

– Ты точно хочешь знать? – спросил он мертвенным голосом.

– Хватит тянуть кота за хвост, Силк! – рявкнул Фрост. – Запугивай кого-нибудь другого. Меня ты не запугаешь!

Силк улыбнулся, потом обернулся к Амни:

– Давай, Росс. Он с нами… расскажи ему.

– Я добрался до бухгалтера Гранди, парня по имени Джузеппе Весси, – начал Росс. – Он помешан на молоденьких мальчиках, и у него жена с деньгами. Прижать его было нетрудно. Все богатые итальянцы мухлюют с налогами. Долгие годы Гранди сливал часть своих немалых доходов на многочисленные счета в Швейцарии. Весси проводил все операции. В данный момент, как сказал мне Весси, в Швейцарии спрятано около тридцати миллионов долларов. В общем, я прижал Весси, и мы пришли к соглашению. Он получает десять лимонов, мы забираем двадцать, и Гранди никак не сможет помешать нам в этом. У нас есть фотокопии всех его швейцарских транзакций. Предположим, Гранди захочет поднять шум, когда его дочь исчезнет, но если передать эти фотокопии итальянской налоговой службе, он загремит в тюрьму лет на пятнадцать, и Гранди это понимает. Так что, когда мы схватим девчонку, не будет никаких проблем. Мы четверо, Лу, Митч, ты и я, подписываем бумагу, которая делает каждого из нас обладателем пяти миллионов, и Гранди открывает нам счет на предъявителя. Все мы защищены. Никаких проблем, и Весси переводит нам деньги.

– Но станет ли он открывать нам такой счет? – спросил Фрост, несколько озадаченный тем, что услышал.

– Он либо соглашается и получает назад свою дочь, либо не соглашается и отправляется в тюрьму на пятнадцать лет. Можешь себе представить, чтобы такой человек, как Гранди, отправился в тюрьму? – спросил Амни, улыбаясь.

– Говорю тебе, Майк, это легкие деньги, – добавил Силк. – Никаких копов, никаких осложнений, но для этого нужно заполучить девушку. И теперь ты расскажи нам как.

– Я хочу взглянуть на документ, о котором идет речь и который позволяет открыть на нас счет, – сказал Фрост.

– А ты не хочешь рисковать, – недобро улыбнулся Силк. – Покажи ему, Росс.

Амни встал, подошел к бюро, выдвинул ящик и вернулся с листом бумаги, который передал Фросту.

Фрост изучил все, что было на нем написано. Внизу страницы пустовало место для подписи Гранди. Перечитав написанное еще раз, Фрост кивнул.

– Да, похоже, вы все продумали, – сказал он, возвращая бумагу Амни. – Хорошо, я доволен. Теперь о наших проблемах по порядку. Похищение надо назначить на следующую субботу. Если не хотите так быстро, придется ждать еще месяц. И вот почему: Марсия говорила, что регулярно встречается с Амандо каждую первую субботу месяца, а это как раз следующая суббота. Он приезжает сюда около девяти, выпивает, развлекается и уезжает. По ее словам, все всегда происходит по неизменной схеме. Дайте Марсии одну из таблеток, и вопрос с Амандо решен. Да, забыл спросить: эти пилюли растворяются быстро и не имеют вкуса?

– Быстро, и вкуса не имеют, – подтвердил Силк.

– Итак, Амандо выпивает, и к трем часам ночи он в отключке. Как, по-вашему, пока что все идет гладко?

Силк кивнул.

– Без проблем, – сказал он.

– Мы с Марвином всегда ужинаем вместе, – продолжал Фрост. – Мы всегда выпиваем по пиву, и подкинуть ему пилюлю не составит труда. В воскресенье я заступаю в ночную смену, поэтому накануне в субботу я скажу, что устал и хочу выспаться. Он остается смотреть на мониторы и около двух ночи вырубается. Итак, Амандо и Марвин устранены. – Фрост помолчал, глядя на Силка. – Вы еще следите за моей мыслью?

– Ты убрал Амандо и Марвина, – сказал Силк. – Как насчет собак и забора? И как насчет того, чтобы усыпить девчонку?

– Девчонку усыплять не придется. Она сама нейтрализует собак и отключит забор, – ответил Фрост.

Гобл вспылил:

– Слушай, Лу, этот парень либо водит нас за нос, либо просто рехнулся!

Фрост бросил на него взгляд.

– Я тебя больше терпеть не стану, жирдяй, – проговорил он ровно. – Заткни пасть, пока я тебе ее не заткнул!

– Замолчи, Митч! – прорычал Силк. – Не лезь! – Он обернулся к Фросту. – Я слушаю… продолжай.

– Гранди сегодня утром заявился на виллу. Говорил со мной. – И Фрост подробно пересказал свою беседу с Гранди. – Таким образом я смог избавить себя от неожиданных визитов в караулку Амандо и Сато, – заключил он, – а это важно. И вот теперь настало время главной новости. Сегодня днем, после того как Гранди с Амандо уехали, ко мне в домик ворвалась девчонка. Она действительно больная на голову. Знаете, о чем она меня умоляла? – Он выдержал паузу, глядя на трех своих подельников, а потом продолжил, понизив голос: – Она умоляла меня убить ее отца, чтобы она стала свободной.

В комнате повисло тяжелое молчание, которое нарушал лишь шум кондиционера. Силк скрестил ноги, потом снова поставил их прямо. Амни запустил пальцы в свою густую шевелюру.

Гобл что-то негромко пробурчал.

– Вероятно, вы трое не до конца понимаете, что значит для девушки с темпераментом Джины сидеть взаперти за забором под током, – произнес Фрост в тишине. – У нее течка. И единственный выход для нее – смерть отца. Она это понимает. Она понимает, что, пока он жив, она будет сидеть за решеткой.

Фрост помолчал, раскуривая очередную сигарету, остальные трое сидели, подавшись вперед, и, внимательно глядя на него, слушали.

– А теперь я сообщу вам кое-что еще. Гранди – извращенец. Я пересказываю вам все со слов девчонки, но она была чертовски убедительна. У Гранди на нее виды – вполне определенного сорта, надеюсь, мне не обязательно вдаваться в подробности? Она уверена. Она довольно разнузданная деваха и хорошо разбирается в мужиках. Когда в римских газетах появились репортажи о ее образе жизни, Гранди посадил дочь за решетку. Если он не может ее получить, то и никто не получит. Уловили суть?

– Продолжай, – проговорил Силк. – До сих пор все понятно.

– Поскольку вы убедили меня, что выкуп гарантирован, я строю свои рассуждения на основании этой убежденности. Из рассказанного Джиной получается, что она готова на все, включая убийство отца, чтобы оказаться свободной. Мы с ней договорились о встрече в среду, когда Гранди уберется из дома. Я хочу спросить ее, не согласится ли она на похищение. В ее истерическом состоянии, я уверен, она ухватится за эту мысль. Я ей объясню, что у меня есть три добрых друга, которые помогут ей обрести свободу, если она, в свою очередь, поможет нам. Из ее комнат можно прямиком попасть в караульное помещение. Я объясню ей, что от нее лишь требуется войти в караулку в три часа, в ночь на воскресенье, там она увидит крепко спящего Марвина. Я научу ее, какие кнопки нажимать, чтобы отозвать собак обратно в вольер и отключить питание забора. И тогда ей останется лишь дойти до причала, где вы трое будете ждать ее в лодке, и вы отвезете ее в безопасное место. Я уверен, что смогу уговорить ее на это, и вам троим даже не придется ступать на территорию поместья. – Фрост вопросительно взглянул на Силка. – Ну как, нравится?