Текст книги "Считай себя покойником"

– Пока нравится. Продолжай.

– Где вы собираетесь ее держать?

– Здесь… где же еще? Она может жить в комнате Марсии.

– Прекрасно. Значит, мы получим девушку без хлопот. На следующее утро я зайду в караулку, чтобы сменить Марвина, обнаружу, что он одурманен, позову Сато, выясню, что Амандо тоже одурманен, а Джина исчезла. В караулке я найду запечатанный конверт, помеченный как письмо о выкупе и адресованный Гранди. Никаких копов или чего-то еще… Я беру командование на себя. Звоню Гранди. Сато знает, где он находится. К тому времени, когда Гранди приедет, Марвин с Амандо уже придут в себя, но я тем не менее продолжу руководить поисками Джины. Гранди прочтет письмо о выкупе и поймет, что влип. Он платит или отправляется в тюрьму. Вы даете ему день, чтобы он как следует попотел, потом звоните ему, и, если повезет, он соглашается встретиться с кем-то из вас. Я буду рядом и присмотрю, чтобы он не выкинул какой-нибудь фортель. Он знает, что я уже имел дело с похищениями, когда служил в ФБР, поэтому станет советоваться со мной. В общем, я буду у него под рукой, чтобы довести дело до конца. Вы получаете подписанный документ и возвращаете девушку, а потом исчезаете со сцены. Остаются Джина, Гранди и я. Она скажет отцу, чтобы он катился ко всем чертям. Я настою на том, что у него нет законного права удерживать ее и потому Джина может уйти. Мне плевать, куда она отправится, но по условиям нашей с ней сделки она должна будет покинуть отца. Я возвращаюсь на виллу с Гранди. Он понимает, что потерял дочь, закрывает лавочку и дает расчет Марвину и мне. Я скоренько сажусь на самолет до Швейцарии, забираю свою долю и живу долго и счастливо. – Фрост улыбнулся Силку. – Что скажешь?

Силк кивнул.

– Умно, Майк. – Он взглянул на остальных. – А вы что скажете?

– Мне нравится, – сказал Амни. – Ловко придумано.

Гобл поднялся и взял с подноса последнюю булочку.

– Я вижу кое-какие проблемы, – заметил он, кусая булочку. – Обговорим все еще раз, идет?

И четверо мужчин уселись вокруг стола и обсудили детали предстоящей операции еще раз.

Через час Фрост отодвинул стул и встал из-за стола.

– Мне пора возвращаться, – сказал он. – Значит, все согласны, при условии, что я договорюсь с Джиной?

– Именно, – подтвердил Силк. – Убеди нас, что она будет играть на нашей стороне.

– Я появлюсь здесь в шесть вечера в четверг, – на прощание сказал Фрост. – Я хочу получить копию этого документа, подписанную вами тремя, и копию письма о выкупе, адресованного Гранди.

– Ладно, – сказал Силк. – Похоже, все мы в деле, Майк.

Кивнув всем троим, Фрост вышел из комнаты.

Повисло долгое молчание, потом Митч встал, открыл дверь и оглядел пустынный коридор. Затем он закрыл дверь и привалился к ней.

– Я верю этому типу не больше, чем гремучей змее.

– Не думай об этом, – произнес Силк со зловещей улыбкой. – Гремучие змеи полезны, разве не так?

Девять часов вечера, среда.

Фрост метался по своему домику. Время от времени он стискивал кулаки. Он видел, как вскоре после восьми Гранди с Амандо укатили на «роллс-ройсе». Фрост лишь слегка поковырялся в прекрасном ужине, потом заявил Марвину, что валится с ног, оставил его сидеть перед мониторами и ушел в свой домик. Марвин предупредил, что выпустит собак ровно в девять.

Когда стрелки часов показали три минуты десятого, Фрост выключил свет и расположился у окна.

«Боже, – думал он, – как же долго тянулись последние пять дней!»

На этой неделе Фрост дежурил по ночам и с Гранди больше не виделся. Дни он проводил на пляже. Рядом с «Тузом пик» не показывался. И вот наконец наступила среда, но он до сих пор не уверен, придет Джина или нет. Какой это будет провал, если она не придет! Но совсем скоро он увидел, как девушка выскочила из кустов и кинулась к его домику. Пока она бежала, он успел открыть дверь. Джина бросилась в его объятия, прижалась всем телом, и ему даже пришлось отстранить ее, чтобы запереть дверь, после чего он снова обнял ее.

– Ой, Майк… я все ждала и ждала! – воскликнула она. – Каждый час из этих кошмарных дней был настоящей пыткой!

Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Остановился, чтобы включить свет на тумбочке у кровати, потом опустил Джину на постель. Он заранее задернул шторы и знал, что Марвин не увидит из караулки свет у него в окне.

– Я тоже ждал, – сказал он, наклоняясь над ней. – Сколько у нас времени?

– Часа три… не больше.

Она уже извивалась, освобождаясь от трусиков из эластичной ткани, он стянул их, пока она расстегивала лифчик.

Они с яростью накинулись друг на друга, два не ведающих стыда зверя, и когда она наконец достигла пика наслаждения, то издала сдавленный, приглушенный крик.

Они лежали в объятиях друг друга, понемногу успокаиваясь. Фрост нежно обнимал ее, но теперь он начал переживать об ускользающих минутах.

– Джина, милая, – начал он, не выпуская ее из объятий, – мне кажется, я нашел выход для тебя.

Он ощутил, как она напряглась. Оттолкнулась от него и села на постели.

– Так, значит, ты убьешь его?

Взглянув на нее, увидев, как заблестели ее глаза, Фрост похолодел. «Она точно больная, – подумал он. – Играй очень, очень осторожно».

– Нет… у меня идея получше. Понимаешь, милая, если я его убью, сюда придут копы, и где тогда окажусь я?

– Ты умный! – Она схватила его за руку. – Ты придумаешь, как сделать, чтобы было похоже на несчастный случай. – Ее хватка усилилась. – Думай! Если он умрет, ты получишь все деньги на свете!

– Откуда ты знаешь, что он оставит деньги тебе? – спросил Фрост.

– А кому же еще, как не мне? – Она улыбнулась, и ее пальцы принялись поглаживать его руку. – Я стану богаче Кристины Онассис![4]4
  Кристина Онассис (1950–1988) – единственная дочь знаменитого миллиардера Аристотеля Онассиса, унаследовавшая две трети его состояния.


[Закрыть] Миллиарды долларов! Ты получишь столько, сколько захочешь. Убей его, Майк, и я обещаю тебе весь мир!

Фрост отвернулся. Он не хотел, чтобы она заметила его отвращение.

– Нет, у меня идея получше и без всяких осложнений: никаких копов, никакого риска, и ты получишь свободу.

Она внимательно смотрела на него, склонив голову набок. Он подумал, что сейчас она выглядит донельзя порочной и недоброй.

– Что за идея? Какая идея может быть лучше убийства этого старого извращенца?

Глядя ей прямо в глаза, он проговорил медленно и отчетливо:

– А не хотела бы ты, чтобы тебя похитили?

Ее глаза широко распахнулись, а потом она радостно засмеялась:

– Похищение! Обожаю! Я всегда хотела, чтобы меня похитили. Когда те болваны в Риме пытались меня схватить, я так разволновалась, что даже обмочилась. Ты похитишь меня, Майк? Я бы хотела сидеть в шкафу, как Пэтти Хёрст[5]5
  Патрисия Хёрст (р. 1954) – внучка Уильяма Рэндольфа Хёрста, американского миллиардера и медиамагната, в 19 лет была похищена террористами и провела 57 дней в шкафу, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие.


[Закрыть]. Я бы хотела, чтобы со мной обходились грубо. Я бы даже хотела, чтобы меня изнасиловали!

Слушая ее, глядя на нее, Фрост ощущал тошноту. Он слез с кровати и встал подальше от Джины. Пока он натягивал джинсы, она упала на спину, широко раскинув ноги, соски у нее затвердели.

– Не одевайся, – попросила она. – Мне нравится, когда ты голый.

Не обращая внимания на ее слова, Фрост подошел к туалетному столику, на котором стояла бутылка скотча и стаканы. Он налил себе, не разбавляя, взглянул на нее:

– Налить?

Джина скорчила гримасу:

– Нет… иди сюда. Расскажи мне о похищении.

Фрост одним глотком опустошил стакан, закурил сигарету и подошел к кровати. Присел на краешек, подальше от нее.

– Это отличная идея, – отозвался он после непродолжительного молчания, – но сначала я хочу кое-что прояснить. Ты говорила мне, что тебе плевать на деньги. Готова это повторить?

Она пристально посмотрела на него и кивнула.

– Меня волнует только одно, – ответила она. – Я хочу быть свободной и никому не подчиняться. А на деньги мне глубоко наплевать. Я лишь хочу вырваться отсюда и жить в свое удовольствие.

– Если ты это серьезно, у меня есть план.

– Я серьезно. Расскажи мне.

– Я могу устроить твое похищение. У меня есть друзья, которые помогут.

– Кто?

– Тебе, милая, об этом знать необязательно, но уверяю тебя, они люди надежные.

Она ощупывала его взглядом.

– Что они за это получат?

– Выкуп.

– А что за это получишь ты?

– Часть этого выкупа.

– Хорошо, расскажи мне.

Он не был уверен, сумел ли заинтересовать девушку своим предложением, зато знал, что теперь придется выложить ей весь план. Следующие полчаса он потратил на то, чтобы убедить ее. Он объяснил, что от нее потребуется. Рассказал о деньгах, укрытых от налогов.

– Твой отец ничего не сможет предпринять, иначе сядет в тюрьму, милая. Ты получишь свободу, я получу выкуп. Вместе мы загоним его в угол, – подытожил он. Он помолчал, чувствуя, что весь покрылся испариной. – Как тебе такой расклад?

Она гладила себя по груди и улыбалась ему.

– Чудесно… потрясающе.

Он смотрел на нее с тревогой:

– Уверена?

– Конечно, я уверена. Значит, в субботу… я буду свободна! – Она опустилась на простыни и потянула его к себе. – Хватит болтать, Майк… давай-ка займемся делом!

Глава шестая

Когда Сато зашел в домик, Фрост как раз успел одеться. Фрост плохо спал. Хотя Джина как будто охотно согласилась на похищение, она беспокоила его. Он был почти уверен, что она наркоманка и накануне вечером пришла к нему обкурившаяся. А если, проспавшись, она передумает? Он снова и снова повторял вместе с ней, что она должна будет сделать.

Ровно в три ночи в воскресенье она должна спуститься в караулку. Там она увидит спящего Марвина. Ей нужно нажать красную кнопку в третьем ряду, первую на панели, и выждать не меньше десяти минут. Потом она должна будет нажать четвертую кнопку в том же ряду. После чего она отправится прямо на причал, и там ее будет ждать лодка.

– Чудесно! Чудесно! Это так возбуждает! – восклицала она и повторяла все, что он сказал, но Фрост все равно сомневался, запомнила ли она, какие именно кнопки нажимать. Если она нажмет не ту, на виллу примчатся все копы Парадиз-Сити. От этой мысли его бросало в пот.

Когда Сато постучал, а потом заглянул в домик, Фрост бросил на него раздраженный взгляд.

– Чего ты хочешь? – с вызовом спросил он.

– Вас зовет мистер Гранди, – сказал Сато. – Пойдемте со мной, пожалуйста.

Встревоженный, Фрост пошел за ним по дорожке, ведущей к хозяйскому дому. Сато проводил его до комнаты, где Фрост уже встречался с Гранди.

Гранди сидел за письменным столом. У окна, заложив руки за спину, стоял Амандо.

Фрост замешкался в дверях, отметив, что Сато уже успел испариться.

– Входи, Фрост, – велел Гранди.

Пока Фрост приближался к большому столу, Гранди внимательно наблюдал за ним.

– Я уезжаю прямо сейчас, – сообщил Гранди. – Я говорил с Марвином. С этого дня ты, Фрост, старший. Марвин будет подчиняться тебе. Все ясно?

– Как скажете, сэр, – ответил встревоженный Фрост.

– Так и скажу. У тебя больше опыта, чем у него. Это я ему и объяснил. Теперь тебе положено девятьсот долларов в неделю.

– Спасибо, сэр, – натянуто произнес Фрост.

Гранди подался к Фросту, указывая на него коротким толстым пальцем:

– Ты их отработаешь! Моя дочь должна остаться здесь в целости и сохранности! Если что-нибудь пойдет не так, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился на свет. Ясно?

Фрост посмотрел в эти безжалостные, злые маленькие глазки и невольно содрогнулся.

– Да, сэр. – Он помолчал, а потом решился: – Я вам говорил…

Гранди оборвал его, махнув рукой:

– Я знаю, что ты мне говорил. Моя дочь остается здесь! Это тебе понятно?

Фрост сделал глубокий вдох.

– Да, сэр.

Гранди развернулся к Амандо:

– Ты слышал, что он сказал?

– Да, мистер Гранди.

– Хорошо. – Гранди жестом дал понять, что разговор окончен.

– Прошу прощения, сэр, – произнес Фрост, – но если я теперь ответственный, мне нужно знать, как с вами связаться.

Гранди откинулся на спинку кресла, сверля Фроста взглядом:

– Зачем?

Фросту захотелось облизнуть пересохшие губы, но он вовремя одернул себя.

– На всякий случай, сэр.

– Какой еще случай? – Безжалостный взгляд вонзился во Фроста.

И вдруг Фрост перестал бояться этого всесильного коротышку.

– Мне-то откуда знать? – огрызнулся он своим «полицейским» голосом. – Может случиться что угодно! Если не желаете ничего знать, дело ваше, но если вот он, Амандо, попадет под грузовик, если Марвин свалится в залив, если я сверну себе где-нибудь шею, то, по-моему, это тот самый случай. Вы следите за моей мыслью, мистер Гранди?

Гранди успокоился:

– Ты прав, Фрост. – Он нацарапал что-то в блокноте, вырвал страницу и подтолкнул бумажку к Фросту. – Сюда можно звонить в любое время.

Фрост взял листок, шагнул назад и поблагодарил босса.

– Полагаюсь на тебя, – сказал Гранди.

– Я вас не подведу, – заверил его Фрост, а потом вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Спустя час Фрост, вернувшись к себе, наблюдал в большое окно, как Гранди уезжает из поместья на своем «роллс-ройсе».

Тогда Фрост отправился в караулку к Марвину.

– Привет, босс, – сказал Марвин, завидев его.

– Брось, Джек, – ответил Фрост. – Мы с тобой в одной обойме. Не злись на меня из-за идей Гранди. Мы здесь, чтобы зарабатывать на жизнь. И я тут такой же босс, как и ты.

Марвин кривовато усмехнулся:

– Ладно… тогда давай зарабатывать на жизнь. Значит, ты теперь старший. У тебя есть какие-нибудь особые соображения?

– Мне кажется, что все в порядке. Я иду купаться. Ты не забыл? У меня еще выходной не кончился.

– Ты все же подумай, Майк. Вдруг у тебя возникнут какие-нибудь соображения.

Фрост подошел к нему и шутливо толкнул в грудь:

– У нас все в ажуре, Джек. Никаких проблем. Просто наша большая шишка решил закрутить гайки.

Марвин смягчился:

– Когда имеешь дело с такими, как он, может случиться что угодно. Ладно, Майк, мы с тобой – одна команда.

Хотя встреча с Силком была назначена на шесть вечера, Фрост решил, что нет смысла тянуть, он вышел от Марвина и поехал в «Туз пик», оказавшись на месте примерно в двадцать минут третьего.

Ресторан был полон, но Амни, расхаживавший по залу, сверкая улыбкой, увидел, как вошел Фрост, и тут же подскочил к нему.

– Где Силк? – спросил Фрост.

– Он занят, – сказал Амни, – но через полчаса освободится. Не хочешь пообедать, Майк?

– А где Марсия?

– Работает. Я сам еще не обедал. Может, возьмем с тобой по салату с лобстером… что скажешь?

Фрост почувствовал, что действительно проголодался.

– Ладно.

Амни повел его в боковой зал. Тут же материализовался официант.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Конечно… джин со льдом. – Фрост уселся за столик и осмотрелся.

В углу зала обедали две девушки. Одна была в черных брючках и топлес, ее маленькие грудки напоминали яйца пашот. С ней болтала роскошная блондинка, очень глупая с виду. В дальнем конце зала сидел пожилой толстяк, он поглаживал по руке светловолосого юнца, и тот хихикал.

Когда официант принес напитки, Фрост заметил:

– Какая милая у вас тут публика.

– Скоты, но зато с деньгами, – равнодушно пояснил Амни, – а мы все хотим денег.

– Ну еще бы, – съязвил Фрост.

Подали салат с лобстером.

Они принялись за еду, и Амни спросил:

– Ты все уладил, Майк?

– Я все уладил, – подтвердил Фрост.

Амни подцепил на вилку кусочек лобстера и отправил в рот.

– Лу будет рад это услышать.

– Захлопни пасть, Росс, я ем, – попросил Фрост.

Они завершили обед в молчании, а потом Фрост отодвинул стул.

– Пошли за Силком, – сказал он.

Амни нашел Силка в тире. Тот только что стряс три тысячи долларов с плейбоя, который, до того как побиться с Силком об заклад, считал себя лучшим стрелком в городе.

– Фрост здесь, – обратился к Силку Амни. – Говорит, что все уладил. Ведет себя как крутой.

– Все они ведут себя как крутые, – буркнул Силк, отдавая свой пистолет Моисею. – Пойдем узнаем, с чем он явился. Где Митч?

– Набивает брюхо… где ж ему еще быть.

Через пять минут Фрост, Силк, Амни и Гобл сидели вокруг стола в комнате с видом на бассейн.

Трое слушали, а Фрост говорил.

– В общем, все готово, – заключил Фрост. – У меня могут возникнуть проблемы с девчонкой. Она курит марихуану. Джина хочет, чтобы ее похитили. Возможно, она в последний момент передумает. Но это риск, на который нам придется пойти.

– Если она отзовет собак и отключит забор, – спокойно произнес Силк, – то потом может передумывать сколько угодно.

– Теперь мне нужна таблетка для Марвина, – сказал Фрост.

Силк вынул крошечную коробочку для таблеток.

– Тебе останется только бросить ее в стакан. Через шесть часов он уже не поймет, что его свалило с ног.

– И надолго?

– На семь часов минимум.

– Значит, я подмешаю ему снотворное в восемь вечера, он отключится в два ночи и очухается только к девяти утра… так?

– Именно так.

– А Амандо?

– О нем позаботится Марсия. Он придет в себя примерно в это же время.

– Ладно, хорошо, теперь перейдем к бумагам. Я хочу взглянуть на письмо о выкупе.

Амни открыл портфель и достал оттуда листок бумаги.

– Вот оно… это черновик. Если захочешь внести изменения, мы перепишем.

В письме о выкупе значилось:

Подпишите приложенный документ для Национального банка Лугано.

Указания о том, как передать документ нам, вы получите по телефону. Любое неосторожное действие с вашей стороны – и вы не только отправитесь в тюрьму за налоговые махинации (копии подложных налоговых деклараций прилагаются), но и никогда больше не увидите свою дочь.

Фрост кивнул:

– Неплохо. А как насчет документа для банка, который он должен подписать?

Амни достал еще одну бумагу. Это было письмо, адресованное Гранди в Национальный банк Лугано, где он давал указания о переводе тридцати миллионов долларов со счета G/556007 на счет N/88073 в Банке Феранди в Цюрихе.

Фрост покосился на Силка:

– Что это за счет?

– Уже много лет я держу в Банке Феранди номерной счет, – спокойно пояснил Силк. – Там меня знают, они без проблем выплатят тридцать миллионов. Это частный банк, который ведет дела с людьми, не желающими афишировать свои доходы: бизнесмены, уклоняющиеся от налогов, президенты, которые знают, что недолго задержатся на посту, кинозвезды… никаких проблем.

– Выходит, деньги поступят на твой личный номерной счет?

– Другого способа нет, но у нас все предусмотрено. – Силк кивнул Амни, который вынул очередную бумагу.

Фрост изучил ее. Это было указание Банку Феранди выплатить каждому из подписавшихся (по предъявлении паспорта) сумму в пять миллионов долларов из тридцати миллионов, переведенных со счета G/556007 из Национального банка Лугано, а также выплатить с этого же счета десять миллионов долларов мистеру Джузеппе Весси по первому требованию.

– Мы все ставим подписи, – пояснил Амни, – и каждый получает копию. Когда девчонка будет у нас, я позвоню Гранди. Договорюсь с ним о встрече в мотеле «Американский камыш», это хорошее место для встречи, очень укромное. Лу с Митчем тоже поедут, но не станут показываться на глаза. – Он помолчал, а затем продолжил: – Он не в том положении, чтобы выкидывать какие-нибудь фортели, но у нас в любом случае есть ты. Если тебе покажется, что он звонит копам или задумал что-то еще, предупреди меня. У меня тут есть одна штуковина. – Он вынул из портфеля небольшую плоскую коробочку. – Это пейджер. У тебя один, у меня второй. Если тебе покажется, что Гранди что-то удумал, тебе нужно лишь нажать на эту кнопочку, мой пейджер сработает, и вся операция будет отменена, но лично мне кажется, он не в том положении, чтобы мухлевать.

– Хорошо, – сказал Фрост. – Значит, вы получаете подписанную бумагу для банка. И что происходит потом?

– Лу летит в Цюрих и проверяет, прошел ли трансфер. Когда деньги приходят на счет, он дает мне зеленый свет. Тогда мы отпускаем девушку. Потом, когда дым немного рассеется, скажем через неделю, мы трое летим к Лу. Каждый получает свою долю, и мы разбегаемся. Устраивает тебя это?

Фрост посидел молча, размышляя, потом повернулся к Силку:

– А что, если кто-то из нас погибнет?

Лицо Силка окаменело.

– Кто говорит о смерти?

– Я, – сказал Фрост, а потом придвинулся к Силку, пристально взглянул на него и продолжил: – Я хочу застраховать свою жизнь. Когда вы получите банковские документы, ничто не помешает вам троим избавиться от меня. Я ничего не подпишу, пока к этому соглашению не будет добавлен еще один пункт. Либо так, либо сделке конец.

– Что за пункт? – спросил Силк.

– Если в течение месяца после того, как Гранди подпишет документ, кто-то из нас не явится за своей долей, причитающиеся ему деньги должны быть анонимно переведены в Оксфам[6]6
  Оксфам (Oxfam) – международное благотворительное объединение, работающее в десятках стран мира для решения проблем бедности и несправедливости. Изначально основано в 1942 году в Оксфорде как Оксфордский комитет помощи голодающим.


[Закрыть]. – Фрост улыбнулся Силку. – Это не потому, что во мне проснулась тяга к благотворительности. Просто в таком случае вам не будет смысла рисковать, убивая меня, а мне не будет смысла рисковать, убивая вас. Улавливаете?

Силк расхохотался:

– Ладно. – Он посмотрел на Амни. – Сделай все так, как он хочет, Росс.

Амни пожал плечами, потом улыбнулся Фросту:

– Я уловил твою мысль, Майк: ты не веришь ни одному из нас.

– Точнее и не скажешь, – сказал Фрост, поднялся со стула и добавил: – Я иду купаться. Вернусь через час. Подготовьте здесь все к этому времени.

Когда он ушел, Гобл заметил:

– Я тебя предупреждал, Лу, это тот еще прохвост.

– Он просто прикрывает себе спину, – сказал Силк и улыбнулся своей недоброй улыбкой.

Прежде чем вернуться на виллу, Фрост заехал в Национальный банк Флориды и положил свою копию соглашения в банковскую ячейку. Теперь, не без оснований, он был уверен, что прикрыл себе спину, но он не собирался рисковать даже в мелочах. Когда имеешь дело с таким негодяем, как Силк, один-единственный промах может стать роковым.

Еще два дня до дня Д, размышлял он, входя в свой домик. Все теперь зависит от Джины. Если она передумает, если нажмет не ту кнопку…

Интересно, чем она занята в данный момент. Подъезжая к вилле, он заметил на террасе, за столом, заваленным бумагами, Амандо, но Джины нигде не было видно.

Он переоделся в униформу, а чуть позже отправился в караульное помещение. Было уже без четверти восемь; он застал Марвина перед мониторами в благостном расположении духа.

– Хорошо провел день, Майк? – спросил Марвин, потягиваясь.

– Улучшал загар. – Фрост сел рядом с ним. – Все спокойно?

– Джина заболела, – сообщил Марвин, закуривая сигарету.

Фрост похолодел:

– Что ты сказал?

– Она что-то давно не попадалась мне на глаза, и я спросил про нее у Гада Ползучего. Он ответил, что она слегла, но беспокоиться не о чем.

«Господи! Только этого еще не хватало!» – подумал Фрост.

– Что-нибудь серьезное?

Марвин равнодушно пожал плечами:

– Ты же знаешь девушек… у них случаются недомогания. Врача не вызывали, так что, я думаю, это обычное дело.

– Врагу не пожелаешь стать девушкой, – буркнул Фрост, переводя дух.

– Ага. Во всяком случае, мне не пришлось за ней наблюдать. – Марвин стряхнул пепел, а потом добавил: – Знаешь, только это строго между нами, мне кажется, что у этой девчонки беда с головой. Сдается мне, что она совсем чокнутая.

Фрост весь обратился в слух:

– Почему ты так решил, Джек?

– Я наблюдаю за ней гораздо дольше тебя, – ответил Марвин. – Она ведет себя ненормально. В ней есть что-то такое, что по-настоящему меня тревожит… я бы даже сказал, нагоняет жуть.

Фрост вспомнил сверкающие глаза Джины, прикосновение ее пальцев, ее желание убить собственного отца. «Жуть, – подумал он, – самое подходящее слово».

– Едва ли можно ожидать от девчонки, живущей словно зверь в клетке, чтобы она оставалась нормальной, – заметил он вслух.

– Так-то оно так. – Марвин потер подбородок, потом пожал плечами. – Она просила меня дать ей оружие.

Фрост уставился на него:

– Оружие?

– Сказала, что с пистолетом ей было бы спокойнее. Сказала, что боится Гада Ползучего. Уверяла, что когда остается с ним одна, то чувствует, что он хочет ее изнасиловать.

– Я бы тоже боялся, если бы Гад Ползучий был все время со мной рядом. И что ты ей ответил?

– Что это невозможно ни при каких обстоятельствах, что кто-то из нас, ты или я, всегда поблизости и ей нечего бояться.

В этот момент послышался стук в дверь, означавший, что прибыл ужин. Сато, выполняя указания Гранди, больше не входил в караулку. Фрост встал с кресла, отпер дверь и вышел в тускло освещенный тамбур, когда Сато уже удалялся.

Он внес в комнату два подноса.

– Выглядит аппетитно, – заметил он, опуская подносы. – Достану пиво.

Он подошел к холодильнику, вынул две банки, открыл их, повернувшись к Марвину спиной. В субботу вечером, напомнил он себе, он повторит все то же самое, только в банку Марвина упадет пилюля, которую дал ему Силк.

– Я чертовски рад, что у меня сын, – сказал Марвин, когда они принялись за еду. – В воскресенье поведу его на аттракционы. Он просто обожает электрические машинки.

За ужином Марвин продолжал говорить о сыне, но Фрост слушал его вполуха. После ухода Марвина Фрост уселся перед мониторами. Он наблюдал, как выпустили собак. Все это было уже привычно, и его мысли сосредоточились на Джине.

Около полуночи, все еще беспокоясь за девушку, он приблизился к двери, ведущей внутрь виллы, отпер ее и чуть приоткрыл. За дверью царила темнота. Он постоял, прислушиваясь, но не услышал ни звука, вынул из кармана брюк фонарик, вошел и закрыл за собой дверь. Он понимал, как сильно сейчас рискует. Если Амандо его застукает, вся операция провалится, но ему было необходимо увидеть Джину, убедиться, что у нее ничего серьезного, еще раз заручиться ее согласием на похищение, и он двинулся вперед.

Быстро и беззвучно, по-кошачьи, Фрост поднялся по лестнице, остановился на площадке, прислушался, потом стремительно двинулся к двери Джины. Повернул ручку, нажал, и дверь поддалась. Он быстро вошел и прикрыл ее за собой.

Джина, освещенная слабым светом ночника, лежала в постели. Она вздрогнула, взглянула на него, и тогда ее лицо, наполовину скрытое в тени, засияло.

– Майк! – шепотом воскликнула она, села и потянулась к нему. – Я все ждала, ждала.

Он подошел к кровати, взял ее за руки.

– Ты как? – спросил он. – Марвин сказал, ты заболела.

Она хихикнула – от этого звука у Фроста побежали мурашки.

– Я в порядке. Просто не хотела больше видеть этого старого урода и прикинулась больной. – Она провела пальцами по его плечам. – Давай займемся любовью, Майк! У меня для тебя кое-что есть. Я все ждала, ждала.

Почему ее сухие пальчики напоминают ему прикосновение паучьих лапок? Он отвел в сторону ее руки, глядя на нее. Да… да, как там сказал Марвин… жуть – вот правильное слово.

– Не получится, – произнес он тихим, сиплым голосом. – Слушай меня, детка, все готово. Я сейчас сильно рискую, но мне надо было с тобой поговорить. Когда я услышал, что ты заболела, я ужасно испугался. Помни, что ты должна сделать, и ты будешь свободна.

Ее руки прошлись по его брюкам, но он снова отвел их в сторону.

– Джина! Потом. Мы будем заниматься любовью столько, сколько пожелаешь, но сейчас мне необходимо вернуться на пост. Ты точно помнишь, что надо сделать?

Она упала на подушку и скорчила рожицу.

– Конечно помню. В три ночи в воскресенье я иду в караулку, нажимаю красную кнопку в третьем ряду на панели. Она отзывает собак. Жду десять минут, потом нажимаю четвертую кнопку в том же ряду. Потом иду к заливу, где ждут твои друзья… правильно?

– Правильно. – Фрост поднялся и выдавил из себя улыбку. – Сделай все это, и ты будешь свободна и будешь жить так, как пожелаешь.

Он подошел к двери, помахал Джине, выглянул в темный коридор, затем беззвучно вернулся к себе в караулку.

Усевшись перед мониторами, он сказал себе, что принял все мыслимые меры предосторожности. Успех операции, которая должна принести ему пять миллионов долларов, теперь полностью в руках богов.

Кое-как протащились пятница с субботой.

Фрост не показывался в «Тузе пик». Он часами валялся на пляже. Его разум был сосредоточен на пяти миллионах. Довольно часто к нему подходили разные девицы в микроскопических бикини, спрашивая, не одиноко ли ему. Он отмахивался от них. Когда он получит деньги, у него будет время, чтобы подумать и о глупых куклах.

Наконец настал вечер субботы.

Вот оно, думал он, шагая в сторону караулки.

У него была при себе пилюля для Марвина. Он позвонил Марсии, и та сообщила, что Амандо подтвердил свой обычный визит в девять вечера и что, когда он появится, она подбросит ему таблетку.

Фрост застал Марвина в караулке.

– Хорошо прошел день?

Традиционный вопрос.

– Отлично… а у тебя?

– Она уже выздоровела, ходит по территории. Никаких проблем.

Фрост подошел к холодильнику.

– Пить хочется. А тебе?

– Кто ж отказывается от пива?

Фрост достал из холодильника две банки, повернулся к Марвину спиной, открыл и опустил в одну из них таблетку. Перелил пиво в стаканы, а потом дал Марвину стакан со снотворным. Они выпили. Марвин вздохнул.

– Завтра увижу сына.

«Завтра, – подумал Фрост, отхлебывая из стакана, – здесь разверзнется настоящий ад».

Они еще немного поболтали, потом послышался стук в дверь.

– Время ужина, – произнес Фрост и направился к двери. Внес два подноса.

Они принялись за еду, и Марвин сказал:

– Дневная смена легкая, Майк. Все, что от тебя требуется, ходить по территории и делать вид, что ты страшно занят. Гад Ползучий будет следить за тобой. Держись подальше от Джины. Не разговаривай с ней. Просто ходи по территории.

– Понял. – Фрост доел ужин, отодвинул стул. – Что-то меня клонит в сон. Увидимся завтра в восемь… ладно?

Марвин улыбнулся ему:

– Не опаздывай. Я хочу поспать пару часов. Сына в парк повезу в полдень.

– Я буду вовремя, – сказал Фрост и пошел к себе. Он поставил будильник на час ночи, сбросил с себя одежду, растянулся на кровати и погасил свет, но заснуть не смог.

Потянулись часы. Девять, десять, одиннадцать, полночь.

Он в нетерпении включил свет, затем сел. Еще три часа! Он весь был покрыт испариной. Выбравшись из постели, Фрост принял холодный душ. Чем сейчас занимается Джина? Он все еще сомневался в ней. Вытираясь, он ощутил тяжесть в груди.

А вдруг у нее снесет крышу? Он вспомнил слова Марвина: «Совсем чокнутая». Фрост поморщился, пожал плечами. Теперь уже ничего не поделаешь. Остается только надеяться.

Он натянул брюки и черную рубашку, потом выключил свет и уселся у окна. Увидел, как мимо пробежал один из псов. Он так и сидел, время от времени посматривая на наручные часы. Стрелки подползли к двум и двинулись дальше, а Фрост все сидел и сидел, глядя в окно. К этому времени, если Силк сказал правду, Марвин должен уже был отключиться. Амандо тоже должен быть в бессознательном состоянии. Фрост утер пот с лица тыльной стороной ладони. А что, если Джина проспит? Он ничего не может сделать, только ждать.

И он ждал. Потом, когда стрелки его часов подползли к трем, поднялся. Если Джина не струсила, она сейчас должна выходить из спальни и спускаться по лестнице в караулку. Сначала она нажмет кнопку, которая включает слышный только собакам свисток. Пройдет десять минут, пока собаки вернутся в вольер.

Фрост так и сидел у окна, сердце тяжело колотилось, во рту пересохло. Когда истекли тянувшиеся вечность десять минут, он вынул пистолет из кобуры и вышел из своего домика в жаркий, влажный воздух.