Текст книги "Вот вам венок, леди"

Глава седьмая

Проснувшись, я первым делом осмотрел, какой ущерб нанесла моей физиономии Блонди. Выглядел я ужасно. Мой нос был примерно вдвое больше обычного, а правый глаз полностью заплыл. У меня был такой вид, будто я боксировал с Джо Луисом[5]5
  Джо Луис (1914–1981) – американский боксер-профессионал.


[Закрыть].

Злой как черт, я снова лег. И с этой разбитой рожей я собирался позвать Марди на ланч. Как можно было хоть что-то предпринять в таком плачевном виде?

Я закурил сигарету и задумался над своими проблемами. Если бы мы с Марди были женаты, не имело бы никакого значения, сколько у меня заплывших глаз, она бы тогда возилась со мной и бегала вокруг. Едва эта мысль просочилась в мой мозг, как я резко сел. Не схожу ли я с ума. Я… и вдруг женюсь… Смех, да и только. Я всегда подшучивал над парнями, попавшимися на крючок. Выбрать одну женщину на всю оставшуюся жизнь – разве я не обещал себе никогда не делать такой ошибки? И вот я лежу в постели, размышляя о том, как это было бы здорово.

Я встал с кровати и налил себе выпить. Сказал себе, что лучше, конечно, сделать зарядку или что-нибудь в этом роде, а то я теряю форму.

Только я закончил принимать душ и смыл пену после бритья, как раздался резкий звонок в дверь. Накинув халат, я пошел открывать.

За дверью стоял Экки, его глаза блестели от сдерживаемого возбуждения.

– Привет, – сказал он, протискиваясь внутрь.

Его взгляд упал на полпинты виски в бутылке, стоявшей на каминной полке; он прошел прямо к ней и осушил половину.

– Приканчивай, – сухо сказал я, стоя в дверях, – не обращай на меня внимания.

Экки покачал головой и поставил бутылку на место.

– Никогда не пью по утрам, – заявил он. – Жаль… это неплохой напиток.

– Пойдем в спальню, пока я одеваюсь, – позвал я.

Он последовал за мной и сел на край кровати.

– Чем так взволнован? – спросил я, натягивая рубашку.

– Я получил задание… – Он замолчал и уставился на меня. – Ой! – воскликнул он, вытаращив глаза. – Что, черт возьми, с твоим лицом?

Я пожал плечами.

– Вчера вечером попал в небольшую переделку, – невозмутимо ответил я.

Сказать Экки, что это со мной сделала дама? Ни за что! Ребята подняли бы меня на смех.

Экки все еще смотрел на меня.

– Да, – заметил он, – неслабо получил.

– Видел бы ты тех парней, – сказал я, старательно завязывая галстук перед зеркалом. – На меня напали три здоровенных бугая…

– Понял… понял, – ухмыльнулся Экки. – И ты вытряс из них все дерьмо. Да! Ты не обязан мне рассказывать.

– И не собираюсь тратить время на пустые разговоры, если ты не веришь, – сказал я.

– О’кей, и не надо, я и не прошу.

Я надел брюки.

– Вернемся к нашей теме. Чем ты взволнован?

Экки напрягся, как будто внезапно вспомнил о срочном деле.

– Да, – сказал он, – у меня есть кое-что для тебя. Как насчет того, чтобы получить сотню баксов?

Я облачился в пальто и причесал шевелюру. Экки, выдающий сотню баксов, – это что-то новенькое.

– Каким образом?

– Ты знаком с полковником Кеннеди?

Я повернул голову и пристально посмотрел на Экки, но его лицо было непроницаемым.

– Зачем спрашивать, ты же знаешь, что я знаком с ним.

– Вы же корешились, верно?

– Ну-ну… – Я встал над ним. – Что с того? При чем тут Кеннеди?

– Послушай, Ник, у нас проблема. Нам нужно встретиться с этим парнем, нужно с ним поговорить.

Мне это показалось странным. Я сел на ночной столик.

– И поэтому ты пришел ко мне?

Экки заерзал.

– Ну, с этим парнем трудно связаться, понимаешь? Он недоступен. Мы рассчитывали, что ты сможешь с ним поговорить.

Инстинкт подсказывал мне, что за этим стоит какая-то история. Может, даже серьезная. Полковник Кеннеди был одним из тех богатых повес, у которых бабла столько, что им никак не найти время, чтобы сосчитать его. Такой парень, который пускает на ветер пару миллионов и не имеет своего банковского менеджера, бегающего по кругу.

Не так давно я помог полковнику выбраться из одной передряги. Он принимал участие в гонках на яхте за какой-то кубок, которому цена пять центов. Он, если бы захотел, мог бы купить всю фабрику по производству таких кубков, но нет, он вышел в бурное море ради этого кубка. Перед самым стартом член его экипажа сломал руку. Кеннеди был вне себя от бешенства, поскольку считал, что кубок уплывает у него из рук. Ну, я оказался рядом и предложил свою помощь. Короче, мы пришли первыми, и полковник был на седьмом небе от счастья.

Удружить Кеннеди кое-что да значило. Целый месяц он заваливал меня по почте какими-то подарками. Через четыре недели я уже не мог больше этого терпеть, потому сменил квартиру и спрятался. И вот теперь Экки просит меня снова пройти через все это.

– Лучше расскажи мне, в чем там дело, – заявил я, – иначе я и пальцем не пошевелю.

Экки застонал.

– Послушай, дружище, – серьезно сказал он, – это нужно сделать быстро. Поехали, и я тебе все расскажу по дороге.

– Поехали? Куда?

– Полковник на своей рыбалке. Ты знаешь, где это.

Я знал, что у Кеннеди есть убежище в горах, где он обычно прятался от людей, примерно в шестидесяти или семидесяти милях от города. Я никогда там не был, но много слышал об этом месте. Я был слишком газетчиком, чтобы тратить время на разговоры, поэтому схватил свою шляпу и то, что осталось от полпинты, и спустился с Экки. На улице стоял большой «паккард», а впереди сидели двое ребят. Один из них держал на коленях фотоаппарат со вспышкой. Когда я садился на заднее сиденье вместе с Экки, они усмехнулись.

Стоит ли говорить о том, как «паккард» рванул с места.

Я закурил сигарету и устроился в углу. В машине было просторно, а сиденье вспучилось от пружин.

– Со всеми удобствами, – заметил я, слегка покачавшись на пружинах.

– Служебная машина, – пояснил Экки. – Там что-то серьезное, Ник. Шеф сам велел мне позвать тебя.

– Допустим, ты мне объяснишь, – сказал я.

Экки выглядел обеспокоенным.

– Я не знаю, что там за чертовщина, – заговорил он. – Насколько нам известно, около двенадцати часов утра в полицию позвонила служанка и сообщила, что внизу в гостиной раздался выстрел. Она была слишком напугана, чтобы спуститься и проверить. Ну, полицейские отправились туда и пробыли там внутри какое-то время. Думаю, мы никогда бы не узнали об этом деле, если бы один из наших ребят не дежурил за столом, когда поступил звонок. Он дал знать ночному редактору, и тот счел это серьезным поводом, чтобы послать туда наших. Ну, они послали Хакеншмидта, и он ничего не раздобыл. Он звонит, просит помощи, и туда отправляется целый фургон с ребятами. Полагаю, они знают Кеннеди и надеялись выпить на дармовщинку, но Кеннеди не выходит из дому. Мы звоним ему, и он отвечает на телефонные звонки, но как только мы начинаем задавать вопросы, он тут же вешает трубку. Шеф вне себя из-за новостей, связанных с Кеннеди, и посылает за мной. Я трачу час, пытаясь попасть внутрь, но безуспешно. Тогда шеф говорит, чтобы я съездил за тобой… и поскорее.

Я задумчиво потер нос:

– А что говорят копы?

Экки пожал плечами:

– Кеннеди запудрил им мозги. Они говорят, что горничная была не в себе и ничего не случилось.

Я рассмеялся:

– Если бы это было правдой, ты бы очень расстроился.

Экки покачал головой:

– Там что-то происходит, бог его знает что, во всяком случае, это относится к новостям. Так что тебе заплатят сотню баксов, если ты выяснишь, что там такое.

Сто баксов! Курам на смех! Если я попаду туда и что-то обнаружу, это будет стоить «Глобусу» намного больше ста долларов.

Я сказал:

– А если я не пойду туда?

Глаза Экки широко раскрылись.

– Ты должен, – произнес он, – шеф уже с ума сходит. Нет, ты просто должен попасть к Кеннеди.

Обожаю подобные ситуации. Большая газета умоляет тебя что-то сделать. Это всегда пахнет бабками, и немалыми.

– О’кей, – сказал я, доставая из кармана виски.

Экки уставился на бутылку. Я почти ничего ему не оставил.

Мы проделали этот путь меньше чем за сто пятьдесят минут. Я был рад, когда машина наконец остановилась. Такая езда без завтрака не пошла мне на пользу.

Кеннеди обосновался в шикарном местечке, сомневаться в этом не приходится. Домик был скрыт от главной дороги широкой полосой гигантских деревьев. Окружающая местность была дикой и лесистой. Недалеко от дома текла стремительная река ярдов сто шириной, извиваясь в лесу, как змея.

Если бы у меня были деньги, я сам бы купил дом в таком местечке. Мы с Марди были бы тут счастливы. Даже теперь, занимаясь новостью дня, я продолжал думать об этой девушке.

Мы вылезли из машины и пошли по узкой лесной тропинке, которая вела к дому. Вскоре впереди раздались голоса.

– Ребята разбили здесь лагерь, – усмехнулся Экки.

Он был прав. Тропинка сделала крутой поворот, и мы вдруг наткнулись на репортеров. Человек восемь или девять болтались возле дома, смотрели на окна, курили и разговаривали.

Завидев нас, они поспешили навстречу.

Барри Хьюсон с иронией приветствовал меня.

– Господи, – сказал он, – ты опять здесь!

Экки нахмурился:

– Шеф послал SOS. Ты поаккуратней… этот парень большая шишка.

Хьюсон хотел что-то сказать, но раздумал. Возможно, он решил, что будет разумнее меня не поддевать.

– Мы никого не видели, – сообщил он. – Окружили это место и пытались проникнуть внутрь, но, если не разбить окно, у нас нет ни единого шанса.

– Ты спятил? – спросил я. – Лучше не нарывайтесь, чтобы потом не пожалеть. С полковником шутки плохи.

Хьюсон пожал плечами.

– Нам нужна информация, – сказал он. – Копы не будут разбираться… Но там что-то происходит, и наша публика хочет знать.

Мы дружно посмеялись над услышанным.

– Послушай, Ник, – торопливо заговорил Экки. – Предположим, у тебя есть шанс. Ты пойдешь туда и узнаешь, что все это значит… а потом, если сможешь, убеди полковника впустить ребят… скажи ему, что он попадет в новости. Мы должны его увидеть!

Если бы я мог войти, я бы, конечно, встал на сторону Кеннеди. Я не испытывал симпатии к охотникам за сенсациями. Я всегда искал хорошую историю, но подобные способы ее получить меня не привлекали.

– Отзови своих ищеек, – сказал я Хьюсону. – Я не пойду туда, пока вы, ребята, не скроетесь из виду.

Они так хотели заполучить эту историю, что прыгнули бы в реку, если бы я их попросил.

Когда все скрылись из виду, я подошел к входной двери, вырвал из блокнота листок бумаги и нацарапал на нем: «Нужна ли моя помощь? Ник Мейсон». Позвонил в колокольчик и сунул письмо в ящик.

Я стоял и ждал. Ждать пришлось долго, и я было решил, что все это напрасно. Тогда я подумал, что Кеннеди, возможно, считает мою записку подделкой, поэтому отошел от дома, чтобы он мог меня видеть.

Это сработало. Он сам подошел к двери. Я ожидал увидеть, что он зол как черт. Знал, что у него тот еще характер, когда он чем-то расстроен.

– Входи скорее, – сказал он, держа дверь приоткрытой.

Я вошел в коридор, и он закрыл за мной дверь на засов.

– Рад тебя видеть, – сказал он, пожимая мне руку. – Где, черт возьми, ты пропадал все это время?

Я усмехнулся:

– Давай на минутку забудем об этом, полковник. Похоже, ты попал в какую-то передрягу.

– В передрягу? – Он явно выглядел очень взволнованным. – Я сижу на бочке с порохом. Слушай, Мейсон, ты мне опять поможешь?

– Конечно, – ответил я. – Потому я и пришел.

– Пойдем выпьем, – сказал он, входя в длинную низкую комнату с большим пустым камином.

Я с восхищением огляделся:

– У тебя тут шикарно.

Он был занят приготовлением виски.

– Как ты узнал об этом? – спросил он.

– В «Глобусе» было известно, что мы вроде как друзья, и они подумали, что, может быть, я смогу войти и узнать, в чем дело, – сказал я, беря протянутый им стакан. – Они решили, что ты расскажешь мне.

Секунду он смотрел на меня, потом усмехнулся:

– Значит, ты пришел их одурачить?

Я кивнул:

– Разумеется, чтобы одурачить.

Скотч и в самом деле пошел отлично.

Он сел в большое кресло и провел рукой по волосам. Это был видный парень с большим мясистым лицом и добрыми глазами. Мне казалось, что ему уже за пятьдесят, но он был крепким и плотным, как тиковое дерево. Он указал на другое кресло:

– Садись, Мейсон, и расскажи, как ты собираешься вытащить меня из этого дерьма.

Я сел на край стола, чтобы смотреть на него сверху вниз.

– Я думаю, ты должен начать первым. Мне нужно прояснить ситуацию. Я знаю лишь, что было сообщение о выстреле и что приходили копы. Через какое-то время они вышли, сказали ребятам, что тут нет ничего особенного, и удалились. Если копы ничего не заподозрили, то, думаю, беспокоиться не о чем. Никто же не собирается сводить с тобой счеты, полковник?

Кеннеди сделал большой глоток из своего стакана.

– Это еще хуже, чем ты думаешь, – ответил он. – Это женщина.

Я чуть было не усмехнулся. Полковник был хорошим парнем, но у него была манера влюблять в себя дам. Он не очень-то поощрял их. Вообще ничего для этого не делал, просто улыбался, и этого было достаточно.

– Ха-ха, – сказал я.

Я не собирался связывать себя какими-то обязательствами.

Он допил виски, поерзал в кресле со стаканом в руке и хмуро посмотрел в окно на ребят, сидевших на траве примерно в двухстах ярдах от дома. Я его не торопил.

– Ты же знаешь, как это бывает, – начал он, все еще глядя в окно.

– Конечно, – сказал я, чтобы подбодрить его.

– Я был сумасшедшим, что связался с этой женщиной, – продолжал он. – У нее большие связи. Если что-то просочится наружу, разразится настоящий скандал, а она не может себе этого позволить, и я тоже.

Меня всегда занимали пороки высшего света, и я пришел к убеждению, что богачи гораздо успешнее предаются своим грехам, нежели я – своим. Я много размышлял на эту тему и никогда не мог понять, каким образом они преуспевали в этом больше меня. Хотя, возможно, для такого понимания у меня не хватало воображения.

– Я должен вытащить ее отсюда, и я не знаю, как, черт возьми, это сделать.

Я чуть не пролил спиртное.

– Ты хочешь сказать, что она все еще здесь?

Он повернул голову и посмотрел на меня.

– Конечно, – сказал он, еле сдерживаясь. – С чего бы иначе я сидел тут и позволял этим парням делать из меня посмешище?

– О’кей, полковник, – сказал я. – Я ничего не понял. Проблема в том, чтобы незаметно вывезти отсюда леди, так, что ли?

Кеннеди кивнул.

– Сможешь? – спросил он.

Я подумал и ответил:

– Да, полагаю, все получится. Ребята хотят на тебя посмотреть. В данный момент они не подозревают, что здесь есть дама. Тебе надо принять их, и, пока ты отвлекаешь их разговорами, я выведу ее через заднюю дверь.

Кеннеди задумался. Я видел, что ему не очень-то нравится эта идея. Я догадывался почему.

– Зря ты беспокоишься насчет меня, полковник, – сказал я. – На своих друзьях я не зарабатываю.

Он поспешно поднял глаза.

– Нет, я думал не об этом. Я… ну, я полагаю, даже тебе не надо знать, кто она такая… Она этого не потерпит.

– Между нами говоря, с этой дамой получилось непросто, да?

Кеннеди кивнул.

– Она сумасшедшая, – сказал он. – Черт возьми, вчера вечером она наставила на меня пистолет.

Я посмотрел на него в упор:

– Значит, выстрел все-таки был?

Он помедлил.

– Да, – произнес он наконец. – Произошло недоразумение. Она погорячилась, и пистолет выстрелил.

Я ничего не мог с собой поделать и рассмеялся. Сюжет показался мне очень забавным.

– Похоже, она клюнула на тебя, полковник? – сказал я.

На мгновение мне показалось, что его разозлили мои слова, но он лишь печально усмехнулся.

– Ради бога, об этом молчок, – взмолился он. – Но думаю, так оно и есть.

Я соскользнул со стола.

– Не пора ли тебе пойти к ней и все объяснить? Думаю, нам надо поспешить, а то ребята там начинают волноваться.

Он встал. Вид у него был встревоженный.

– Надеюсь, она прислушается к голосу разума, – сказал он.

Он стоял, как школьник, который не решается войти в дом, где его ждет порка. Затем он вышел из комнаты.

Я помедлил и, убедившись, что он поднялся наверх, подошел к лестнице и навострил уши.

Я услышал его. Понизив голос, он излагал проблему. Я улавливал лишь отдельные слова, не более того. На мгновение воцарилось молчание, затем заговорила женщина. Она просто сказала:

– Отлично, если вы считаете, что это безопасно.

Меня заставило напрячься не то, что она сказала. Это был тот самый голос. Я узнал бы его где угодно. Холодный, твердый, с металлической ноткой.

Подругой полковника Кеннеди была та самая женщина, которая дважды звонила мне по телефону. Женщина, которая прислала мне пять тысяч долларов.

– Ну и ну, – сказал я и медленно вернулся в гостиную.

Глава восьмая

Примерно через пять минут спустился Кеннеди. Он подошел к окну и выглянул наружу, потом повернулся ко мне.

– Я говорил с ней, – сказал он с беспокойством. – Она хочет, чтобы ты завел и выкатил из гаража машину. Она хочет сама сесть за руль и уехать.

Это меня не устраивало. Я рассчитывал на долгую поездку с этой дамой.

– А что будет с машиной?

Кеннеди слегка нахмурился.

– Об этом можешь не беспокоиться, – сказал он. – Я просто хочу, чтобы ты выполнил ее просьбу… и ничего больше. Ты это сделаешь? – В его голосе прозвучали командные нотки.

– Конечно… как скажешь, – ответил я.

Он с облегчением вздохнул.

– Иди и позови этих ребят. Как только они войдут, ты выйдешь в заднюю дверь и выкатишь машину. Затем вернешься сюда.

Я сказал себе, что, по крайней мере, смогу взглянуть на эту даму хоть одним глазком.

– О’кей. Так я начинаю?

– Подожди минуту. – Он вышел в коридор. Я слышал, как он сказал, стоя под лестницей: – Можно спускаться.

Я не мог подойти к двери и посмотреть, потому что он бы меня увидел, и я, конечно, психовал оттого, что упускаю такой шанс прояснить ситуацию с этой женщиной.

Я услышал, как она, стуча каблуками, быстро спустилась по ступенькам и пробежала по коридору. Затем вернулся Кеннеди и кивнул мне:

– Приведи их.

Я подошел к входной двери и распахнул ее.

Тут же набежали ребята. Они выглядели так, словно явились из времен золотой лихорадки на Клондайке.

– Полковник сейчас вас примет, – сказал я. – Снимайте шляпы, вытирайте ноги и, ради бога, ведите себя как джентльмены.

Они протиснулись мимо меня и ворвались в гостиную. Я, само собой, препоручил их Кеннеди. Холодно глядя на них, он стоял в дальнем конце гостиной – ни один мускул не дрогнул на его лице. Как только последний из репортеров ввалился в комнату, я тихо закрыл за ним дверь.

Я бросился по коридору, глядя во все глаза, но не обнаружил никаких признаков присутствия дамы. С каждой стороны коридора было по две двери, и она могла прятаться за любой из них, но где именно, было непонятно.

Дверь в конце коридора выходила во двор. Я открыл ее и осторожно выглянул наружу. Вокруг никого не было. Странно, что Экки никого здесь не оставил. Возможно, парни не рассчитывали на то, что у меня все получится, и от удивления забыли о правилах игры.

Я подбежал к гаражу и открыл ворота. Там стояли две машины. Я выбрал ту, что поменьше, не медля ни секунды, завел ее и выехал наружу. Затем, оставив мотор включенным, я поспешил обратно в дом.

Когда я уже был в коридоре, из гостиной вышел Экки. Он с подозрением посмотрел на меня.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он.

Я продолжал наступать на него. Если бы этот парень мог читать мои мысли, он бы тут же развернулся и дал деру.

– Я просто выглянул наружу, чтобы посмотреть, не забыл ли кто о молитвенном собрании, – сказал я.

– Да ну? – Экки сделал шаг, чтобы меня обойти.

– Пошли, Мо, – сказал я, схватив его за шиворот. – Хочу услышать, что говорит полковник.

Экки дернулся, но вырваться не смог.

– Ты врешь! – яростно крикнул он.

Я усмехнулся и повел его обратно в гостиную.

– Я впустил вас сюда для встречи с полковником, – сказал я. – Так что встречайся с ним… вот и все.

Я услышал, как за моей спиной закрылась дверь. Если бы Экки не вылез, я бы увидел эту даму. В тот момент я его просто ненавидел. Он попытался повернуться, но я продолжал крепко держать его. Я немного поменял хватку и надавил посильнее.

– Ты мне руку сломаешь! – вскрикнул он.

– Я бы с удовольствием и шею тебе сломал, – тихо произнес я.

Я услышал, как в отдалении хлопнула дверца машины и затем раздался звук набирающего обороты мотора. Экки открыл рот, чтобы закричать, но я закрыл его рукой.

– Молчать! – резко сказал я. – Только дернись, и я тебя раздавлю.

Я постоял, пока не убедился, что она уехала, а потом отпустил его.

Он в ярости смотрел на меня.

– Вот это да, – пробормотал он, – думаешь, ты получишь эту сотню? Насмешил.

– Послушай, Мо, – тихо сказал я, – тут такое дело… ты был прав. Но это не та новость, которую можно напечатать. Если бы я тебя сейчас отпустил, твоя газетенка была бы по уши в дерьме, получив иск по делу о клевете. Иск со стороны Кеннеди лишил бы вашу шайку работы. Если ты будешь пай-мальчиком и пообещаешь держать рот на замке, я дам тебе информацию для внутреннего использования… но она не должна быть опубликована.

Экки никогда не мог долго злиться. Он хмуро посмотрел на меня, затем его лицо прояснилось.

– Я мог бы догадаться, – проворчал он. – Из всех двуличных засранцев ты самый двуличный. Хорошо, я буду молчать. Так в чем же дело?

Я понизил голос:

– Похоже, полковник стал слишком амбициозен. Ты же знаешь, каков он с дамами. Ну а эта дама не стала с ним играть в его игры, и более того, она достала свой весомый аргумент и пальнула. Эта дама – из высших слоев общества. Даже я не знаю, кто она. Я договорился с Кеннеди, чтобы выпустить ее, пока вы там разговариваете.

Экки задумался.

– И никто не пострадал? – с горечью спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Черт возьми! Тут вообще нет никакой истории. Все знают о Кеннеди и его женщинах. Это не новость. Жаль, что она его не продырявила. Мама родная! Вот была бы статья на первой полосе!

Я с неприязнью посмотрел на него.

– Ну разве ты не чудо? – сказал я. – Но теперь тебе все известно. Сам убедился, что это не стоило всей этой возни.

Экки взглянул на часы.

– Думаю, что выкручусь, – произнес он. – Может, я немного поторопился с сотней баксов. Я прослежу, чтобы ты их получил.

Я усмехнулся:

– А если пополам? Пришли мне пятьдесят, а я распишусь за сто.

Экки кивнул. Он снова выглядел вполне счастливым.

– Ты не такой уж засранец, – сказал он. – Может, когда-нибудь ты начнешь играть по правилам, и тогда ты мне очень понравишься.

Остальные ребята уже выходили из гостиной. Они с любопытством посмотрели на нас, но Экки и бровью не повел. Во главе с ним все направились к машинам.

– Хочешь поехать со мной? – обернулся он ко мне.

– Конечно… – сказал я. – Я не собирался идти пешком.

В дверях появился Кеннеди.

– Нет, – заявил он, – ты останешься. Я хочу поговорить с тобой.

Чему я был рад. Мне нравился этот парень, и я ужасно проголодался.

Как только отъехала последняя машина, Кеннеди вернулся в дом и закрыл входную дверь. Он усмехнулся и одобрительно сказал:

– Ну, это была хорошая работа, ты и правда вытащил меня из передряги. Кажется, я постоянно влезаю к тебе в долги.

– Забудь об этом, ладно? – поспешно отозвался я. – У меня зуд от подобных разговоров.

Он рассмеялся:

– Я так давно тебя не видел, что наверняка у нас есть о чем поговорить. Побудь здесь несколько дней. Что скажешь?

Я заколебался, но он покачал головой:

– Ты должен остаться, Мейсон, так что решай.

Я усмехнулся:

– О’кей, договорились.

Он взглянул на часы.

– Давай-ка перекусим, а потом я позвоню своему человеку, чтобы он взял какие-то твои вещи и привез их сюда. Он должен и мне кое-что привезти, так что можем использовать его.

К тому времени, как мы ополоснулись и выпили, ланч был готов. Нам накрыли стол на небольшой остекленной веранде с видом на реку.

– У тебя здесь шикарное место, – заметил я, накладывая себе салат из омаров.

Кеннеди кивнул.

– Тут очень удобно, – сказал он с намеком на улыбку. – Неделями не вижу людей. Просто место для отдыха.

Я быстро взглянул на него и усмехнулся:

– Я это иначе называл бы.

Он рассмеялся.

– Да уж, ты не похож на человека, который много отдыхает, – сказал он. – Что с твоим лицом?

Вопрос поставил меня в затруднительное положение. Я не был уверен, надо ли вовлекать полковника в мою историю.

– Да так, попал в переделку прошлой ночью, – небрежно бросил я.

Мы закончили трапезу, посидели на солнышке, наслаждаясь хорошими сигарами и старым бренди, и поболтали. Потом я как бы между прочим сказал:

– Я думаю о покупке некоторых акций. Что ты можешь мне посоветовать?

Он начал перебирать имена и названия, которые мало что значили для меня.

– А как насчет «Маккензи текстиль»? – ляпнул я то, что мне было нужно.

Он выглядел удивленным.

– Забавно, – сказал он, – я сам только что избавился от пачки их акций.

– А что тут забавного? – спросил я как можно небрежней.

– О, ничего, – коротко ответил он и сменил тему.

Интересно, имеет ли к этому отношение та дама, которая только что уехала? Мне не хотелось рисковать и прямо спрашивать его, кто она такая. У этих парней, как только они выходят в отставку, есть пунктик насчет женщин, с которыми они имели связь. Он мог рассердиться, поэтому я отложил этот вопрос на потом.

Покончив с ланчем, мы вышли и погуляли по окрестностям. Чем больше я открывал для себя это место, тем больше оно мне нравилось.

У полковника было все. Даже бассейн для купания, вырубленный в скалах в самой густой части леса и питаемый водой из бурной речки.

Следующие четыре дня мы провели в приятном безделье – плавали, ловили рыбу. Мы хорошо ладили. Еда была отличной, и выпивки много. Скажу так: это было одно из самых приятных времяпрепровождений в моей жизни. Этот парень знал о рыбалке буквально все, что только можно, и благодаря ему я обнаружил, что и сам неплохо с этим справляюсь. Мы выходили после завтрака с удочками, в высоких болотных сапогах, и медленно шли по мелководной, стремительной речке, рыбача на блесну. Это был лучший вариант провести день.

Однажды поздно вечером мы сидели на веранде, докуривая сигары перед тем, как лечь спать. Светила луна. Ночь была тихая и жаркая, и мы оба чувствовали приятную усталость. Я уже подумывал, что мне пора вернуться домой и поработать, когда он вдруг поднял голову:

– Знаешь, Мейсон, такой парень, как ты, должен жениться и остепениться. Так ты заработаешь больше денег.

Полгода назад я бы рассмеялся от такой шутки, но сейчас задумался, прежде чем ответить ему.

– Да, – сказал я наконец, – думаю, в этом что-то есть.

Он немного помолчал, а потом продолжил:

– Когда ты найдешь себе девушку, я отдам тебе это место.

Разве я не говорил вам, что этот парень заваливал меня подарками? Я резко выпрямился.

– Поаккуратней выбирай слова, – предупредил я, – а то я подумаю, что ты всерьез.

Он слегка улыбнулся.

– Думаю, тебе все равно будет тяжеловато содержать его, – сказал он. – Тут много всего такого, о чем надо заботиться. Но я тебе обещаю. Если женишься, можешь пользоваться этим местом когда захочешь. Я довольно скоро уеду отсюда. Хочу отправиться в Китай. Возможно, меня здесь не будет несколько лет. Так что, когда все устроишь, дай мне знать.

Я сказал, что это здорово, и мы оставили эту тему. И все же я продолжал думать о Марди и о том, каким сюрпризом было бы для нее приехать сюда на наш медовый месяц. Эти мысли все время крутились в моей голове, и меня вдруг потянуло в город. Я сказал себе, что пробыл тут слишком долго. Мой глаз и нос пришли в норму, пора уезжать.

На следующее утро я сообщил ему эту новость. Он только усмехнулся:

– Кажется, у тебя все-таки есть девушка.

Я молча кивнул:

– Ты прав. Вопрос лишь в том, как все это устроить.

На самом деле я понятия не имел, сколько времени потребуется, чтобы получить согласие Марди. Может быть, она меня вообще отошьет. В любом случае стоило попробовать.

На следующий день я вернулся в город и сразу же позвонил в приемную «Маккензи текстиль».

– Я хочу поговорить с мисс Марди Джексон, – сказал я оператору.

– Подождите минутку, – услышал я в ответ неприветливый женский голос. Затем раздался слабый щелчок, когда оператор выдернула штекер и воткнула его в другое гнездо. Потом она снова переключилась на мою линию. – Мисс Джексон здесь больше не работает, – сказала она и прервала связь.

Я положил трубку, крайне озадаченный. Значит, Марди больше не работала на «Маккензи». Почему? Сама ушла или ее уволили? И когда? Я вдруг разозлился на себя, что так долго оставался с Кеннеди. Если бы я позвонил ей в тот день, когда Экки приехал за мной, я бы ее застал.

И где же мне теперь ее искать? Я с надеждой заглянул в телефонную книгу, но ее имени там не оказалось. Может быть, она живет со своими родственниками или снимает комнату в пансионе. На выбор было около тысячи Джексонов.

Я вдруг вспомнил, что в день нашей первой встречи Кац видел нас вместе. Это что-нибудь значит? Неужели Кац помчался сообщить Спенсеру, что я связан с ней? Может, поэтому она там больше и не работает? Я вспомнил слова Экки, что Кац опасен, как гремучая змея, и мне стало не по себе. Марди что-то знает? Неужели они убрали ее с дороги? Сидеть и задавать самому себе глупые вопросы было совершенно бесполезно. Я должен был все это выяснить.

Я схватил шляпу и выскочил из квартиры. Такси быстро довезло меня до Хоффман-билдинг. Я расплатился с водителем и взглянул на часы. Без десяти час – время ланча. Я зашел в ближайшую закусочную и заказал себе выпивку. Парень за стойкой выглядел так, будто у него есть мозги. Прикончив виски, я заказал еще.

– Я ищу даму, – доверительно сказал я этому парню, когда он поставил стакан на стойку.

– А разве не все мы ищем даму? – спросил он, расслабленно опершись локтями на ручки автомата с содовой.

– Ты прав, – ответил я. – Может, ты мне поможешь?

Он выглядел заинтересованным.

– Конечно, – сказал он, – все, что в моих силах.

– Я ищу даму, которая работала в «Маккензи текстиль». Я только что узнал, что ее уволили, и хочу знать, куда она делась.

Вид у него стал какой-то мечтательный.

– У них там работают шикарные дамы, – задумчиво произнес он. – Исключительно сексапильные. У меня не получилось подъехать ни к одной из них.

– Они приходят сюда поесть? – спросил я.

– Конечно. Прямо сейчас и повалят.

Я достал из жилетного кармана пятидолларовую купюру и протянул ему:

– Дай мне знать, когда одна из них войдет, хорошо? Если получится с ней поговорить, может, я узнаю, куда делась та дама.

Он сгреб купюру.

– Будет сделано, – сказал он. – Вы пока посидите.

Вскоре после часа дня зал начал заполняться людьми. Почти сразу же парень дернул головой в мою сторону. Высокая светловолосая куколка как раз усаживалась на табурет, готовясь взять коробку с ланчем. У нее был дружелюбный вид, и я подумал, что смогу найти с ней общий язык, если правильно себя поведу.

Я подождал, пока она устроится, потом встал и сел на соседний табурет. Она заняла место у стены, так что мы были более или менее изолированы от остальных.