Текст книги "Вот вам венок, леди"

Она взглянула на меня и занялась своим клубным сэндвичем. Парень за стойкой подошел к нам, дал мне такой же и подмигнул.

– Прошу прощения, – осторожно начал я, – мне показалось, что вы могли бы рассказать мне о мисс Джексон.

Она дернулась, как зажатая в углу девственница. Ее глаза чуть округлились, и я подумал, что она собирается дать мне жесткий отпор.

– Что вы сказали? – спросила она.

– Я ищу мисс Марди Джексон, – пояснил я, стараясь быть предельно вежливым. – Мне сказали, что вы работаете на «Маккензи», и я подумал, может, вы что-то знаете.

Из ее глаз исчезло испуганное выражение, и она повернулась на табурете лицом ко мне.

– Вы ее друг? – спросила она.

Я решил рискнуть.

– Да, я ее парень, – сказал я.

– Неужели? Ну разве это не забавно? – воскликнула она. – Слушайте, я всегда знала, что Марди скрытная… я говорила это другим девочкам… Да они тоже так думали… сами понимаете, как это бывает, верно? У такой девушки, как Марди, должен быть парень… это же естественно, верно? Она никогда ничего не говорила о том, что у нее есть… она много держала в себе… не думайте, что она нам не нравилась… мы любили ее. Мы, вся наша компания, были поражены, когда она ушла…

– Послушайте, леди, – заморгав, прервал ее я. – Может, расскажете, что там случилось? Я уезжал на несколько дней и упустил новости.

– Да пожалуйста.

Она была готова выдать мне все от и до. Это было ясно. Беда была лишь в том, что, когда такая дама открывает рот, ее трудно остановить. Во всяком случае, сказал я себе, у меня есть целый день, так что я должен подсуетиться.

– Тогда расскажите все, что вам известно, – сказал я, закуривая и протягивая ей сигарету.

Ее глаза снова расширились.

– Ну, я не знаю, можно ли… но раз вы ее парень… ну, это другое дело, так ведь? Я хочу сказать, что… я бы никому не сказала… я имею в виду, что я не рассказываю о других первому встречному… Ну, думаю, вам это и так понятно, вы ведь разбираетесь в людях, верно?

– Конечно, – сказал я, – об этом не беспокойтесь.

– Ну, примерно неделю назад Марди вернулась с ланча… она показалась нам какой-то романтически настроенной… и девочки подумали, что она была со своим кавалером или типа того… потом Лу позвал ее… Лу – это мистер Спенсер, большая шишка в нашей фирме… но, я думаю, вам это известно… ну, Марди вошла и какое-то время была в кабинете Лу… потом я услышала, как Лу злится… иногда он ужасно злится… он кричит и вопит без остановки… ну, я подумала, что Марди попала в беду, поэтому я прислушалась за дверью… Я никогда так не делаю, правда… понимаете, Марди была моей подругой… Я просто подумала, что буду там на всякий случай, если Лу действительно разозлится… но он так кричал, что я не разбирала его слов. А Марди сказала: «Простите, мистер Спенсер, но это действительно мое личное дело, с кем я обедаю». И тут Лу совсем рехнулся… к тому моменту подошли и другие девушки и все слушали… Лу сказал, что Марди может собирать свои вещи и уходить… Ну, она и ушла… вы ведь знаете, она всегда ведет себя как настоящая леди… Лу стоял в дверях и смотрел ей вслед… у нас не было даже возможности попрощаться… это все, что я могу вам сказать.

– И с тех пор вы ничего о ней не слышали?

Она покачала головой:

– Нет… я просто не могу понять. Мы все ждали от нее вестей… но ни слова.

– Вы знаете, где она живет? – спросил я.

Она была не настолько глупа, как мне поначалу показалось. Ее взгляд внезапно стал жестким.

– Эй! – сказала она. – Вы ее парень и не знаете, где она живет?

Я понял, что здесь надо действовать аккуратней. И осторожно ввел ее в курс дела.

– Вам это может показаться странным, – сказал я, – но я за ней ухаживал лишь один день или и того меньше. Видите ли, я влюбился в нее, но я не знаю, что она чувствует ко мне. И не знаю, где она.

– Разве это не чудесно? – словно застеснявшись, сказала моя собеседница. – Ну, я помогу… мне кажется, девушке нужен мужчина… правда? Я напишу ее адрес.

Я дал ей карандаш и блокнот. Она нацарапала адрес – Марди жила в западной части города. Я аккуратно положил блокнот в карман и соскользнул с табурета.

– Я еду туда прямо сейчас, – сказал я. – Вы мне здорово помогли. Я приглашу вас на свадьбу.

Я так ее там и оставил – с открытым ртом, – надо было начинать все с начала. Думаю, ланч пришелся ей по вкусу. Он определенно дал ей пищу для разговоров. Но стоило ли ей говорить?

Глава девятая

Все это ни к чему меня не привело. Когда я добрался до адреса, который дала мне блондинка, Марди там не оказалось. Она уехала вроде как два дня назад, сказала мне хозяйка, – взяла свои сумки и не оставила адреса. Как вам это нравится?

В полном расстройстве я вернулся в свою квартиру. Единственное, что я прекрасно понимал, – это что Марди ушла с работы из-за меня. Стало быть, Спенсер считал, что ей что-то известно, и не собирался рисковать. Если то, что она знала, было важно, возможно, он куда-то ее упрятал. Однако хозяйка сказала, что Марди пришла одна, чтобы собрать вещи, и, похоже, не очень-то волновалась. Сообщила, что ей нужно уехать из города по делам, и не знает, когда вернется. Было ли это сказано просто в угоду хозяйке?

Я сидел на краю стола и размышлял об этом. Интересно, найду ли я ее, если продолжу расследование дела Весси? Пока я думал об этом, зазвонил телефон.

В трубке раздался твердый, чистый металлический голос:

– Ник Мейсон?

Я не стал ходить вокруг да около с этой крошкой.

– Да, – сказал я. – Все постреливаете в полковников?

Я не смог сдержать усмешку. Похоже, с этой дамой я всегда вляпываюсь в неприятности.

– Вы знаете об этом? – спросила она.

– Конечно, – ответил я. – Я был тем парнем, который вытащил вас из передряги. Я узнал ваш голос.

На мгновение воцарилось молчание, затем она сказала:

– Вы ищете Марди Джексон. В прошлый раз я говорила вам, что скоро вам станет интересно. Как видите, я не ошиблась. Марди Джексон знает слишком много. Не думаю, что вы снова с ней встретитесь. Тем не менее сегодня вечером, в девять часов, можете заглянуть на причал Венсди. Увидите нечто такое, что вас заинтересует.

– К чему, черт возьми, все эти ваши загадки… – начал было я, но связь прервалась.

Если когда-нибудь мне попадется эта дама, в ярости подумал я, швыряя телефон, я устрою ей сладкую жизнь.

И все же я был встревожен. Она подтвердила мои подозрения. Марди действительно что-то знала. Мне не понравилось это заявление, что я больше ее не увижу. Я беспокойно ходил по комнате. Кто была эта женщина? Почему ей так хотелось, чтобы я занялся этим делом? Кеннеди знал, кто она такая. Я решил, что следующим моим шагом будет поговорить с ним откровенно. Если я выложу свои карты на стол, возможно, он расколется.

Тем временем я решил проверить морг, на случай если Марди, неопознанная, оказалась там.

Но Марди я не нашел. Там было много молодых женщин, лежащих на столах в ожидании, что кто-то заберет их, и под конец я почувствовал себя подавленным.

Перед уходом я поговорил со служителем морга. Спросил его как бы между прочим, знает ли он что-нибудь о причале Венсди. К моему удивлению, он знал довольно много. Его брат работал неподалеку от этого места.

– Очень опасное место, – сказал он. – Сейчас им никто не пользуется. Предпочитают Гудзонов причал, дальше, вверх по реке. Вокруг Венсди живут нутрии. Майк… это мой брат… говорил, что причал Венсди использовали для контрабанды. Думаю, с тех пор он стал немного почище. Тем не менее это опасное место.

Я узнал у него, как туда добраться, дал ему пару баксов и ушел.

Потом еще кое с кем встретился и остаток дня провел, разбирая свою корреспонденцию. День прошел тихо, без заметных новостей.

Около восьми вечера я сел в свой старенький «форд» и поехал в «Глобус». Я вошел в помещение редакции, когда Хьюсон уже собирался уходить.

– Привет, – сказал он. – Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты нам устроил Кеннеди. Это было круто.

Я отмахнулся от его благодарностей и спросил:

– Знаешь что-нибудь о Лу Спенсере?

Хьюсон пожал плечами.

– Я предпочел бы забыть об этом, – сказал он. – Дело Весси похоронено. Ты ничего не добьешься, копаясь в куче этой грязи.

– Нет… меня интересует другое, – возразил я. – Я просто хотел узнать, что он за парень. Моя подруга работала на него, и она исчезла. Интересуюсь, имеет ли он к этому какое-то отношение.

Хьюсон покачал головой:

– Это вряд ли. У него есть жена, и он без ума от нее. Он не стал бы ей изменять с кем-то из своих сотрудниц. Конечно, я могу ошибаться, хотя…

Я предложил ему «Кэмел».

– Спенсер довольно крутой парень, верно? – спросил я.

Хьюсон пожал плечами:

– Да, наверное, так оно и есть. Он толковый и делает деньги. Не трать на него время.

Мы вместе спустились на улицу, и я немного подвез его в сторону его дома, высадил у удобной ему станции метро, а сам поехал к причалу Венсди.

Итак, Спенсер женат. Я сказал себе, что скоро познакомлюсь с этим парнем. Сначала я должен найти Марди и выслушать ее историю. Тогда я смогу встретиться и поговорить со Спенсером. Мне казалось, что я уже ввязался в это дело, хотел я того или нет.

Причал Венсди находился на окраине восточной части города. Чтобы попасть туда, нужно было миновать несколько жутковатых кварталов. Приходилось ехать осторожно, так как дороги были узкими, а пешеходам было плевать на транспорт.

Я оставил машину на небольшой парковке недалеко от причала.

Служитель морга был прав. Это место было крайне непривлекательным. Темные дома на узких улочках словно тянулись друг к другу и перекрывали крышами небо над головой. Тротуары, мокрые и скользкие, были покрыты вонючими отбросами.

Служащий на парковке сказал мне, как выйти к причалу Венсди. Он посмотрел на меня так, будто я сумасшедший. Пусть даже он был прав, это меня не могло остановить.

Я прибавил шагу. Над рекой медленно поднимался туман, и где-то в отдалении звучала сирена. Вскоре магазины остались позади, и я оказался совсем рядом с рекой. Повернув за угол, я вышел к причалу. За ним я увидел маслянистую воду, отражавшую свет одинокого уличного фонаря.

По обе стороны от причала из темноты в беспорядке выступали высокие дома. Из окон, сквозь неплотно пригнанные жалюзи, пробивался желтый свет. Я вдруг продрог. Туман был влажным, и с реки дул холодный ветер.

Ну вот я и прибыл, мелькнуло у меня в голове. Причал Венсди не очень-то мне понравился.

Я подошел к его краю и посмотрел на темную реку, но, кроме случайного буксира со штормовым фонарем, больше ничего не увидел. Я взглянул на часы. Было примерно без четверти девять.

Она сказала «причал Венсди», не более того. С трех сторон его окружали дома, с четвертой стороны была река. Место хорошо просматривалось. Я выбрал темный угол и сел на груду старых канатов.

Отсюда мне был виден весь причал, и в то же время я оставался вне поля зрения и в относительном укрытии от ветра.

Это был не самый лучший вариант провести вечер, но если я собирался найти Марди, то выбирать не приходилось. Я не решался закурить, и мне очень хотелось выпить. Проведя таким образом минут десять, я начал злиться. Я придумывал разные выразительные словечки в адрес этой телефонной дамы. Я просто хотел бы встретиться с ней разок. Всего лишь разок.

Когда часы подсказали мне, что я торчу тут уже больше тридцати минут, я заволновался. Я встал и принялся расхаживать взад и вперед там, где было всего темнее, стараясь размять затекшие конечности. Уже девять пятнадцать, а ничего не происходит. Может, эта дамочка просто послала меня проветриться.

А потом началось. Я увидел мерцающий свет от машины, медленно выезжающей из-за угла. Я быстро нырнул за свернутый в бухту канат и опустился на колени, выглядывая оттуда, как это делают в кино. Большой закрытый автомобиль выкатил на площадку. Фары осветили темноту и ослепили меня. Я спрятал голову и подождал, пока свет переместится подальше, а когда мое убежище снова погрузилось в темноту, тихо встал.

Машина остановилась у одного из домов. Этот дом был в полной тьме. В отличие от остальных, там не было освещенных окон.

Едва я осторожно двинулся к нему, как открылись две дверцы машины. Невысокий коренастый мужчина, закутанный так, что лица было не видно, вылез из-за руля и направился к открытой задней дверце. Он сунулся внутрь, а затем попятился.

Я напрягся. Он что-то держал, повернувшись ко мне спиной, и я не мог различить, что именно. Затем он подался назад, и кто-то еще выбрался наружу. Пошатываясь, они несли кого-то, завернутого в подобие плаща. Инстинкт подсказал мне, что это женщина, и я ни секунды не сомневался, что это Марди. Я уже был готов прыгнуть вперед, когда из машины вылезли еще двое. Это меня остановило. Бесполезно было ввязываться в ситуацию, которую я не мог решить в свою пользу. Допустим, меня бросят в реку, и Марди это не поможет.

Все четверо скрылись в доме, и я услышал, как захлопнулась входная дверь. Я стоял и ждал. Через несколько минут вышел коренастый парень, сел в машину и уехал так же тихо, как и приехал. Ну ладно, сказал я себе, их осталось только трое.

Когда я подкрался к дому, в окне на втором этаже вспыхнул свет и сразу же исчез за поспешно опущенной занавеской.

Теперь я знал, в какой комнате Марди, а это уже было кое-что. Я вдруг пожалел, что у меня нет пистолета. Меня уже трясло от этой жуткой пристани и реки. Я осторожно подергал входную дверь. Она была, разумеется, заперта.

Я решил обойти дом сзади и посмотреть, что там. Рядом был узкий проход, и я осторожно направился туда. Я захватил с собой фонарик-карандаш и включил его, как только оказался за углом дома. Яркое пятнышко света осветило зловонный проход. В конце его был ветхий деревянный забор. Я подтянулся на нем, огляделся и испытал настоящий шок. Задней стороной дом выходил на реку.

Парню с моими мозгами не потребовалось много времени, чтобы понять следующее: если они хотят избавиться от Марди, им достаточно перерезать ей горло и вышвырнуть в окно.

Нужно было побыстрее попасть внутрь. Если это и сулило мне какие-то неприятности и, возможно, некоторый ущерб, то Марди в данный момент была в гораздо худшем положении, чем я со всем, что могло меня ожидать.

Я выбрал окно на первом этаже и, посветив фонариком, разглядел небольшую, без мебели комнату. Это означало, что в дом можно попасть. С помощью ножа я подцепил снизу оконную раму. Она подалась с трудом, но поднялась без всякого шума. Я перекинул ногу через подоконник и оказался внутри. Затем я опустил окно. Сами попробуйте пробраться в темный дом вроде этого, с тремя головорезами наверху, и посмотрите, как вам это понравится. Мои нервы были напряжены до предела, а в горле напрочь пересохло.

Я неслышно подошел к двери и повернул ручку. Дверь открывалась в мою сторону, и я осторожно потянул ее на себя. Она скрипнула, но не сильно. Снаружи было темно, я прислушался. Стояла полная тишина. Я осторожно выбрался в коридор, включил фонарик, чтобы сориентироваться, и закрыл за собой дверь. Справа от меня была узкая лестница.

Я начал осторожно подниматься, проверяя каждую ступеньку. Некоторые из таких лестниц настолько прогнили, что чертовски скрипят.

Я уже одолел полпути, когда услышал, как на верхней лестничной площадке открылась дверь. Стало светло. Вышедший закрыл за собой дверь, и лестница снова погрузилась во мрак. На площадке послышались шаги. Я замер, прижавшись к стене. Если этот парень включит свет, я пропал. Он стал спускаться – я слышал, как его рука скользит по перилам. Я вжался в стену. Он прошел мимо меня, и я почувствовал, как пола его пальто скользнула по моим коленям. Я дал ему сделать еще один шаг, затем быстро развернулся и изо всех сил ударил его правой ногой.

Это был хороший пинок. С такого расстояния он мог бы свалить и слона. Я почувствовал, как носок моего ботинка вонзился во что-то твердое, услышал сдавленный вздох, а затем страшный грохот. Я не стал ждать ни секунды, а, включив фонарик, ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Добравшись до следующей площадки, я выключил фонарик и прислонился к стене рядом с дверью, которую успел мельком разглядеть. Тут же она резко распахнулась. На лестничную площадку вышел худощавый парень в мятой черной шляпе.

– Эй, Джо! – позвал он, заглядывая вниз через перила. – Какого черта ты там распрыгался?

Когда парень вот так перегибается через перила, остается только одно. И я это сделал: стремительно подцепил его снизу за штаны и рванул вверх. Несмотря на худобу, он оказался тяжелым, и мне пришлось хорошо вложиться, чтобы опрокинуть его в лестничный проем. Он полетел вниз с испуганным воплем.

Но это мне ничего не дало. За спиной у меня раздался хриплый голос:

– Стой, где стоишь…

Я представил себе оружие, нацеленное мне в спину, но все же повернул голову. Револьвер был там, где полагается. Парень, который держал его, явно злился. Он был низенький и толстый, с коротко остриженными седыми волосами. По тому, как он держал револьвер, я понял, что он знает, как обращаться с оружием.

– О’кей, – быстро ответил я, – как скажешь.

– А ну-ка отойди, сволочь, – прохрипел он. – Держи руки выше и не вздумай дернуться.

Пока все это происходило, снизу доносились ругательства. Мне приходилось в свое время слышать разное, но этим потоком брани можно было затопить реку.

– Мордой к стене! – рявкнул толстяк. – Одно неверное движение, и я тебя продырявлю. Не буду повторять дважды.

Я сделал, как было велено. Мне пришло в голову, что, возможно, я серьезно влип. Моей единственной надеждой было то, что я вывел из строя тех двоих.

– Ты ранен, Гас? – крикнул толстяк, не сводя с меня глаз. – Поднимайся… Я тут поймал одного гада.

Единственным ответом на это была очередная порция проклятий. Этот парень там, внизу, определенно был специалистом по части нехороших слов. Толстяк оказался в затруднительном положении. Ему надо было держать меня под прицелом, но в то же время, думаю, ему не терпелось спуститься и выяснить, насколько пострадали двое других. Решить эту дилемму можно было одним-единственным способом, и он не преминул им воспользоваться.

Хотя я и предполагал это, но не ожидал, что парень его габаритов окажется таким быстрым. Мне удалось немного отклонить голову, но я все-таки опоздал. Рукоять его револьвера ударила меня по затылку, и я отключился.

Глава десятая

Издалека до меня донесся женский крик. Я был в какой-то бездонной яме и поначалу не обратил на него внимания, но крик возобновился, становясь все громче и громче, и я подумал, что пора бы этой женщине замолчать.

Я открыл глаза и огляделся. Над моей головой тревожно мерцал свет свечи, и я снова закрыл глаза. Крики прекратились, и я подумал, как же это хорошо. Попытался пошевелить руками, но обнаружил, что не могу этого сделать. Меня это заинтересовало.

Я снова открыл глаза и тут все вспомнил, как будто мне на голову вылили ведро воды. Я попытался сесть, но оказалось, что я связан. Голова болела, но с каждой секундой мозги прояснялись. Я всегда говорил, что у меня крепкий череп.

Я лежал на полу, руки за спиной были связаны тонкой бечевкой, которая врезалась мне в запястья. Это было чертовски больно.

Надо мной горела одинокая свеча. Она стояла на каминной полке, и от ее пламени по комнате плясали тени.

Мало-помалу мне удалось принять сидячее положение. Кровь застучала в висках, и на некоторое время мне пришлось снова закрыть глаза, чтобы прийти в себя. Затем я встал на колени и поднялся на ноги. Ноги не были связаны. Я сделал несколько шагов взад-вперед по комнате, чтобы восстановить кровообращение. Спустя минуту или две я уже чувствовал себя вполне сносно, если не считать головной боли.

В этот момент дверь открылась, и в проеме возник высокий худой парень. Он вошел, слегка прихрамывая, и остановился в дверях, глядя на меня.

– Привет, Гас, – сказал я. – Я думал, ты сломал себе шею.

В мерцающем свете Гас напугал бы кого угодно. У него было совершенно плоское лицо с крошечными глазками и маленьким поджатым ртом. Казалось, его скулы вот-вот прорвутся наружу сквозь свинцового цвета кожу. Переносицы у него не было, будто ее удалили хирургическим путем.

Он вошел в комнату и очень медленно и осторожно закрыл за собой дверь. Я почувствовал, что мы с ним не поладим.

– Я знаю, как обращаться с такими умниками, – провыл он, как испорченный граммофон. – Ничего, перестанешь тут выпендриваться, когда я с тобой разберусь.

Я медленно попятился от него.

– А теперь не делай ничего такого, что твоя мама не одобрила бы, – сказал я. – Давай-ка лучше поговорим.

Я изо всех сил растягивал бечевку на связанных кистях рук, но она была такой тонкой, что грозила перерезать мне вены.

Он последовал за мной через всю комнату, пока я не уперся спиной в стену. Я разглядел лишь его кривую усмешку, когда он замахнулся.

Я засек его замах и отвернул голову, так что его кулак пролетел мимо, задев мне ухо. Его левая последовала за правой, но я увернулся, и удар пришелся в плечо. Для худого, хлипкого на вид парня у него были увесистые кулаки. Пора было что-то предпринять.

Как паровой копер для забивки свай, он снова выбросил правую, целясь мне прямо в нос. Я присел на колено и уронил голову на грудь, так что его кулак лишь нарушил мне прическу. Затем я быстро поднялся и воткнул колено ему в живот. Вам понятно, как это у меня получилось? Этот гад прозевал мой удар.

Он всхлипнул, как проколотая шина, и рухнул на пол. Я не собирался сидеть и нянчиться с ним. Отступив назад, я тщательно прицелился и изо всех сил ударил ногой сбоку ему в голову. Он распластался, широко раскинув руки. Удар получился что надо, и парень остался лежать неподвижно.

Я встал над ним, чтобы добавить еще немного, но ему уже было не до меня. Убедившись, что он отключился надолго, я опустил руки к пяткам и переступил через запястья, так что руки оказались впереди, внимательно осмотрел бечевку и, подойдя к свече, решил попробовать. Раз или два я обжегся, но руки освободил – после третьей попытки бечевка лопнула. Я помассировал онемевшие запястья и затем почесал затылок.

На первый взгляд ситуация была такова, что мне оставалось беспокоиться только о толстяке. Я опустился на колени рядом с Гасом и обшарил его карманы. Мне было бы намного легче, если бы у него оказался пистолет, но пистолета я не нашел.

Убедившись в этом, я встал и тихо подошел к двери. Решил, что смогу справиться с толстяком, если застану его врасплох. Оказалось, что фонарик все еще при мне. Тихой сапой я выскользнул в коридор. Постоял и послушал. Если я правильно сориентировался, то Марди должна быть за дверью в дальнем конце коридора. Стараясь не шуметь, я подошел к этой двери и снова прислушался.

Едва я коснулся двери, как за ней вдруг раздался дикий крик, и я отшатнулся.

Я с трудом удержался, чтобы не ворваться в комнату. Надо было сделать так, чтобы толстяк сам вышел ко мне. Я резко постучал в дверь. Затем отступил, поднявшись на верхнюю ступеньку лестничного пролета, и прижался к стене. Тут я был под надежным укрытием.

На мгновение воцарилась тишина, затем появился свет. Я присел на корточки, чтобы в качестве цели занять как можно меньше места, и приготовился к схватке.

Однако ничего не произошло. Я подвинулся к самому углу. Я ничем не рисковал, поэтому просто напряг слух и услышал хриплое дыхание толстяка. Он тоже, должно быть, прислушивался и гадал, что все это значит.

– Гас? – прохрипел он. – Это ты, Гас? – В голосе его прозвучал испуг.

Ответом ему была тишина. Он вышел в коридор и остановился у освещенного проема двери, спиной к ней. Держась поближе к стене, я осторожно выглянул. Я хорошо видел его, при этом оставаясь вне его поля зрения.

– Гас, – позвал он, повысив голос, – иди сюда.

Я очень тихо постучал по полу рукояткой фонарика. Ему могло показаться, что он что-то услышал, и в то же время он мог подумать, что ослышался. Я видел, как он склонил голову набок, а затем с ворчанием двинулся в мою сторону. Я замер в ожидании, мышцы мои напряглись. Когда я уже готов был броситься на него, он остановился и отступил. Должно быть, ангел-хранитель похлопал его по плечу. Он быстро вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.

Вот так номер, разочарованно подумал я. Больше нечего было ждать – оставалось идти туда, и будь что будет.

Как раз когда я собрался перейти к решительным действиям, снизу раздался звонок. Это меня остановило. Я поспешно вернулся по коридору в комнату, где оставил Гаса. Он все еще лежал на спине и видел сладкие сны.

Снизу снова нетерпеливо зазвонили. Это было серьезно. Если там приехали еще несколько парней, то, похоже, я в осаде. Я стоял у двери, прислушиваясь. Толстяк наконец решил прогуляться. Я услышал, как он открыл дверь и вышел в коридор. Я видел, как медленно приближается свет его фонарика.

Возможно, он заглянет и проверит, все ли здесь в порядке? Если так, мне придется действовать. Если вместо этого он спустится ко входу, у меня будет время, чтобы оказаться в гостиной и понять, что там происходит.

Пока я прикидывал эти варианты, он сам за меня все решил. Я увидел, как ручка двери внезапно дернулась, и понял его намерения. У меня не было времени убрать Гаса с дороги. Он лежал на виду при свете свечи. Я поспешно шагнул за дверь – она тихо отворилась, и из-за нее показалась голова толстяка. Все это было бы даже забавным, если бы я был лишь сторонним зрителем. Толстяк просунул голову в дверь, и его взгляд остановился на Гасе.

Я не дал ему ни единого шанса вывернуться и прищемил голову, навалившись всем своим весом на дверную панель. Это было похоже на аттракцион – его глаза вылезли из орбит и, повращавшись, уставились на меня.

– Расслабься, брат, – сказал я и врезал ему в челюсть красивым, со всего размаха, ударом, в который вложил все силы.

Удар пришелся по его подбородку. Раздался резкий щелчок, и я лишился почти всей кожи на костяшках пальцев. Его глаза перестали что-либо выражать – я отпустил дверь, и он упал, как подбитый слон.

Я рывком распахнул дверь и перешагнул через него. Снова яростно прозвенел звонок, и кто-то забарабанил в дверь внизу. Я ощупал толстяка и нашел то, что искал. Это был «смит-вессон» 45-го калибра. Хороший аргумент в любой разборке.

Держать револьвер в руке бывает чертовски приятно!

Грохот и звон снаружи внезапно прекратились. Это означало, что вновь прибывшие боялись разбудить соседей и собирались влезть через окно. Я не тешил себя надеждой, что они разъедутся по домам.

Я выскочил в коридор и ворвался в другую комнату, где ожидал увидеть Марди. Я уже представлял себя настоящим героем в ее глазах. Более того – я уже воображал, как она падает в мои объятия, и какова же оказалась реальность, отбросившая меня далеко назад, когда я увидел там Блонди!

Блонди? У вас в голове такое укладывается? Это была она, собственной персоной, привязанная по рукам и ногам к стулу. Ее глаза были полны ожидания внезапной смерти, а общее выражение лица напоминало тигрицу, готовую всех растерзать.

Я остановился как вкопанный.

– Боже! – сказал я.

Она была поражена не меньше меня.

– Вытащи меня отсюда, – прохрипела она.

Когда она заговорила, я понял, что ей пришлось несладко. Какой-то парень, одаренный воображением, но не мягкосердечием, поработал над ее внешностью. Ее лицо было в кровоподтеках, а короткий резиновый шланг, лежащий у ее ног, говорил сам за себя.

Я зашел ей за спину и перерезал шпагат.

– Господи, – сказал я ей, – я вырубал парней по всему дому и рисковал своей шкурой, поскольку думал, что спасаю свою подругу… а теперь я вижу, что это ты.

Она ничего не ответила, но, судя по ее дыханию, со свистом вырывающемуся из ноздрей, она была очень зла.

Действовать нужно было быстро. Я просто не знал, как долго эти парни проваландаются внизу, прежде чем окажутся здесь. Освободив ее, я прыгнул к двери.

– Разомни конечности, – сказал я ей на ходу. – Нам надо поскорее убираться отсюда.

Я подошел к лестнице и глянул вниз. По ней поднимались два парня. Должно быть, они услышали меня, потому что быстро выключили фонарики. Я взмахнул своим «сорок пятым» и выстрелил.

То, как эти двое скатились вниз, чтобы не маячить, рассмешило меня. Я крикнул им сверху:

– Не лезьте сюда! Я хочу побыть один.

Затем я почти неслышно вернулся к Блонди. Она стояла, растирая запястья. Ее губы были сжаты в тонкую линию. Эта дамочка не выглядела испуганной, скорее она была в ярости.

– На следующий этаж, – коротко ответил я. – Так тихо, как сможешь.

Она сделала несколько неуклюжих шагов, остановилась и выругалась. Я поспешно схватил ее за руку.

– Заткнись, – сказал я. – Что случилось? Ты ранена?

Она снова попыталась двинуться вперед, но снова остановилась, прикусив губу крупными белыми зубами.

– Я не могу идти, – отрывисто произнесла она.

Я не стал с ней препираться, время поджимало. Перекинув ее через плечо, я стал подниматься по лестничному пролету. Одолеть тридцать ступенек с дамой на себе такой комплекции, как Блонди, – то еще удовольствие. А если добавить, что при этом кто-то из своей пушки собирается продырявить тебе штаны, то вообще адский труд. Когда я добрался до следующей площадки, с меня градом лил пот.

Поднявшись, я включил фонарик. Эта лестничная площадка была похожа на нижнюю – дверей столько же. Я вошел в заднюю комнату и опустил Блонди.

– Попробуй-ка прийти в себя, – сказал я. – Мы еще не дома.

Я снова вышел на лестничную площадку, оставив Блонди фонарик. Затем я перегнулся через перила и выстрелил в темноту. Я подумал, что, может, тем парням внизу не хватает порции страха, которую я уже получил. Из темноты тоже раздался выстрел, и я почувствовал дуновение от пули, пролетевшей возле моего лица. Я отпрянул и, сменив позицию, снова выстрелил, на этот раз прямо вниз вдоль лестницы.

Мне ответили выстрелами из двух пистолетов, и если бы я не лежал ничком, все могло бы тут и закончиться. Эти парни слишком хорошо стреляли, чтобы мне понравиться. Я заполз в комнату и тихо прикрыл за собой дверь.

Может, они пока не станут торопить события. Я не знал, сколько патронов у меня осталось, и подумал, что лучше поберечь их.

Взяв фонарик, я осмотрел комнату. Первым, что попалось мне на глаза, был массивный шкаф. Я подошел и отодвинул его от стены.

Блонди кое-как поднялась на ноги и приблизилась ко мне. Хотя ее лицо было искажено болью, она явно не собиралась прохлаждаться.

– Успокойся, – сказал я. – Я сам справлюсь… лучше займись собой.

Ее ответ был непечатным. В этом преимущество таких дам, как Блонди. Вам не нужно беспокоиться о своих манерах. Мы с ней передвинули шкаф на другой конец комнаты и прислонили его к двери. Какое-то время он дверь удержит.

Я подошел к окну и выглянул наружу. Внизу была черная река. Я мог только разглядеть маслянистое отражение тусклой луны. Картина была чертовски малопривлекательной.