Текст книги "Вот вам венок, леди"

Глава тринадцатая

Во время короткой поездки от квартиры Хьюсона до моего дома мы не сказали ни слова друг другу. Мне казалось невероятным, что она сидит рядом, что согласилась переночевать у меня, хотя мы были едва знакомы.

Когда девушка проявляет такую готовность, я обычно уверен, что мы движемся в нужном направлении. С Марди все было по-другому. Было в ней что-то такое, что создавало вокруг нее стену, защищая от любых вольных мыслей, которые могли бы прийти на ум. Я не хочу сказать, что никому бы в голову не пришло проверить наличие лазейки в стене, но меня она к таким парням явно не относила.

Марди спокойно сидела в углу на заднем сиденье машины и смотрела в окно. Время от времени, когда мы проезжали мимо уличного фонаря, я ясно видел ее. В затейливой шляпке и меховом пальто, пушистый воротник которого плотно облегал ее шею, она выглядела восхитительно.

Мы добрались до моего дома, и я расплатился с таксистом.

Мы тихо поднялись по лестнице. Я нервничал из-за парня на моей лестничной площадке, но, так как время приближалось к двум часам ночи, он, скорее всего, спал.

Мы вошли в мою квартиру, никого не разбудив. Я закрыл дверь, включил свет и бросил шляпу на кушетку.

– Уф! – сказал я. – Пока мы поднимались по лестнице, я начал паниковать.

Она стояла, оглядывая комнату.

– Тут мило, – заметила Марди. – Сколько у вас книг… это прекрасно!

Мы оба говорили вполголоса, как два заговорщика. Она подошла к моему мини-бару в углу. Я встал рядом и открыл створки.

– Что предпочитаете? – спросил я. – Могу предложить виски с имбирем… это великолепное снотворное.

Марди снова посмотрела на меня. Я видел, что она сомневается.

Я улыбнулся ей.

– Детка, – сказал я, – не волнуйтесь на мой счет. Я знаю, о чем вы думаете. Можете забыть об этом. Думаю, вы бы ни за что не пришли сюда, если бы так не нуждались в помощи… И я хочу помочь, чек на оплату вам не придет.

После этих слов она расслабилась и попросила:

– Я хотела бы немного виски и много имбиря.

Пока я готовил напитки, она села в большое приземистое кресло. С того места, где я стоял, мне теперь были видны только ее шляпка и ноги.

Было холодно, поэтому я включил маленький электрообогреватель, которым пользовался, когда паровое отопление еще не работало, а ночи уже становились холодными.

Я подошел к Марди и протянул стакан. Затем, прислонившись к каминной полке, кивнул ей.

– С благополучным прибытием, – сказал я, и мы выпили.

Она откинулась на спинку кресла, держа стакан в руке, и на минуту закрыла глаза. Я не торопил ее. Догадался, что она хочет собраться с мыслями, и был счастлив уже тем, что просто смотрю на нее.

– Мне действительно нужна ваша помощь, – сказала она наконец, глядя на меня.

– Все в порядке. Я к вашим услугам. Если вы попали в передрягу, не волнуйтесь. Мы вместе разберемся с этим.

– Почему, мистер Мейсон, вы хотите мне помочь?

После такого вопроса в лоб я не собирался валять дурака.

– Потому что я без ума от вас, – признался я. – Вы первая в моей жизни девушка, с которой я могу общаться без задней мысли поскорее уложить ее в постель. Вы первая в моей жизни девушка, у которой есть абсолютно все, но я… О черт! Я не могу объяснить это… но я готов лезть из кожи вон ради вас…

Эта моя вспышка действительно поразила ее. Она попыталась выбраться из кресла.

– Подождите минутку, – поспешно сказал я. – Вы меня спросили, и я вам ответил. Это не означает, что мы с вами все еще что-то скрываем друг от друга. Я не хочу, чтобы вы думали, что я просто притворяюсь. Это не так. Я с вами откровенен, так что, ради бога, постарайтесь правильно меня понять.

Она снова опустилась в кресло.

– В самом деле, мистер Мейсон… – начала она.

– Послушайте, а что, если вы просто скажете «Ник»? Если не получится, я не буду настаивать, но «мистер Мейсон» меня убивает.

Она засмеялась:

– Вы сошли с ума. Но вы славный. Спасибо вам за ваши слова. Мне нужен человек, который скажет мне, что делать. Я думаю, что мне очень повезло найти вас.

Как вам такое заявление? Она считает, что ей повезло найти меня! Что скажете?

– Хорошо, а теперь, может быть, вы мне объясните, в чем дело?

Она вернула мне стакан:

– Больше не хочу.

Потом она, встав с кресла, сняла манто и шляпку. На ней было какое-то вечернее одеяние, темно-зеленое, облегавшее ее, как змеиная кожа, а на бедрах переходившее в пышную юбку. Я прикинул, что это стоит больших денег.

– Можно сигарету?

Она могла бы попросить и луну. Я дал ей закурить, и она села на подлокотник кресла.

– Ничего подобного со мной еще не случалось, – сказала она наконец. – Пожалуй, мне лучше начать с самого начала. Помните тот день, когда вы пригласили меня на ланч?

Я молча кивнул. Помню ли я тот день? В моей голове он отпечатался намертво.

– Когда я вернулась, мистер Спенсер вызвал меня. Он был в ярости, что я поехала с вами. Я не могла понять, о чем он говорит. Наверное, я тоже разозлилась и сказала ему, что буду общаться в обеденный перерыв, с кем захочу. Поэтому он меня уволил.

Она замолчала и посмотрела, какая у меня будет реакция. Не было смысла говорить, что мне это известно. Она могла бы обидеться, узнав, что я навожу о ней справки. Поэтому я лишь осуждающе вздохнул и вскинул брови.

– Я была в ярости, просто вышла из офиса и отправилась домой. На следующее утро я получила письмо с просьбой зайти к мистеру Спенсеру. Я выбросила письмо, даже не став его читать. Все утро я занималась поисками другой работы, и меня удивило количество полученных предложений.

– Минутку, – вмешался я. – Вы говорите, у вас было много предложений. Почему это вас удивило?

Она чуть пожала плечами:

– Вы же знаете сегодняшнюю ситуацию. Должности на деревьях не растут. Но я действительно получила несколько фантастических предложений. Это вызвало у меня подозрение, что тут что-то не так, поэтому ни одно из них я не приняла. Я отправилась домой, чтобы подумать о них.

– Вы говорили, что работали в «Маккензи текстиль»?

– Конечно.

– И вы пытались устроиться на работу в той же сфере?

Она пристально посмотрела на меня.

– Да, – сказала она наконец.

Я улыбнулся:

– Тогда мне все понятно. «Маккензи текстиль» – контора очень богатая. Там вращается больше денег, чем у всех остальных, вместе взятых. Естественно, эти парни хотели, чтобы вы на них поработали. Они надеялись узнать, как ведется бизнес в «Маккензи».

Она выглядела немного озадаченной, а затем рассмеялась.

– Мне это не пришло в голову, – призналась она с сожалением.

– Бьюсь об заклад, вы подумали, что круче вашего босса нет никого.

– Боюсь, что да.

Она немного покраснела. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не погладить ее.

– Ладно, – сказал я, – забудьте об этом. Теперь вы знаете, что при желании можете получить отличную работу.

Она покачала головой:

– Не могу, вот в чем беда. Когда я вернулась к себе в квартиру, меня уже ждал Ли Кертис. Он правая рука Спенсера. В офисе его недолюбливают, и я не очень-то ему обрадовалась. Он сказал, что Спенсер хочет, чтобы я вернулась. Босс якобы сожалеет, что накричал на меня. Ну, я все еще была расстроена и знала, что могу найти работу не хуже, поэтому я сказала «нет». Кертис начал меня уговаривать и в конце концов убедил вернуться и встретиться со Спенсером. То, как Спенсер повел себя, заставило меня заподозрить неладное. Я не понимала, что все это значит, но мне не понравилось, как он чуть ли не умолял меня вернуться. Я отказалась.

Она вдруг вздрогнула.

– Как сейчас вижу его. Он сидел за своим большим столом, его лицо побелело. Он выглядел так, будто готов задушить меня. «Ты еще пожалеешь об этом, – сказал он ужасным тихим голосом. – На твоем месте я бы уехал из города». Он действительно напугал меня, – продолжала Марди, – и я не могла заснуть в ту ночь. А потом, с этого момента и до сегодняшнего утра, за мной следили. Высокий худой человек, одетый в черное, в черной шляпе с опущенными полями, надвинутой до бровей, все время появляется, куда бы я ни шла. Двух таких дней мне хватило, чтобы принять решение. Я собрала свои вещи, предупредила хозяйку и готовилась уехать из города.

– Куда вы собрались? – спросил я.

– Решила съездить на побережье. Хотела отдохнуть. У меня остались кое-какие деньги, поэтому я подумала: уеду, пусть забудут обо мне.

Я не хотел пугать ее, но подумал, что они вряд ли забудут о ней. Я просто сказал:

– Так что же случилось?

Она сцепила руки на коленях и нахмурилась.

– Я думала, что веду себя очень умно, – сказала она. – Договорилась с хозяйкой квартиры, чтобы она отвезла мои вещи на вокзал, и отправилась туда пешком через весь город, зная, что за мной увяжется тот худой тип. Я думала, что смогу ускользнуть от него, добраться до вокзала и уехать так, чтобы никто об этом не узнал. – Она грустно улыбнулась. Как же было приятно, когда она мне улыбалась! – Все шло хорошо, пока я не столкнулась с Кертисом. Мое «нет» он не воспринял всерьез. Он прилип ко мне, как пиявка, а потом настоял, чтобы я отправилась с ним на вечеринку к Барри Хьюсону. Вот и все.

Я закрыл глаза, чтобы обмозговать услышанное.

– Как вы считаете, почему он привел меня к Хьюсону, а потом бросил?

– Кертис запал на вас? – спросил я.

Она выглядела смущенной.

– Он был очень настойчив, – призналась она. – Но с другими девушками он ведет себя точно так же.

Я мог бы придумать несколько причин, почему Кертис взял ее к Хьюсону, но не собирался ничего говорить ей. Предположим, Спенсер планировал избавиться от нее и Кертис знал об этом. Если этот парень был неравнодушен к ней, что легко понять, он, вероятно, болтался рядом, чтобы с ней ничего не случилось. Он мог рассчитывать на то, что в доме Хьюсона ей ничего не грозит. Потом ему звонит другая дама, и он вынужден бросить Марди.

Вполне возможно, что Марди действительно небезопасно оставаться в городе. Это зависело от того, какие тайны корпорации ей известны.

– Допустим, я расскажу вам все, что знаю, об этом деле, и тогда, может, вы поймете, к чему сами причастны.

– Я к чему-то причастна?

– Боюсь, что да, – усмехнулся я и снова закурил. – Попробую изложить так, как будто вы ничего об этом не знаете. Может, тогда у вас получится взглянуть на это дело со стороны. Начнем с самого начала. Ларри Ричмонд был застрелен почти год назад. Этот парень был богатым повесой, который называл себя президентом корпорации «Маккензи текстиль». Из него был такой же президент, как из меня, но сейчас речь не об этом. Его главным делом была продажа акций компании своим богатым друзьям. Что ж, он преуспел не потому, что был хорошим продавцом, а потому, что акции стоили того. Они продолжали расти, и все были счастливы. «Маккензи текстиль» была прикрытием для какой-то подпольной деятельности, со списком акционеров, включающим комиссара полиции и таможенников. Ричмонд был осторожен в своих действиях. Поскольку каждый получал долю на сугубо законных основаниях, никто не собирался брыкаться. Поначалу все так и было устроено. Тот факт, что Ричмонд никогда не появлялся в офисе и просто валял дурака, соря деньгами, свидетельствует, что именно Спенсер и занимался рэкетом.

Я встал, чтобы налить себе еще виски.

Марди сидела совершенно неподвижно. Ее лицо было чуть бледным, и она выглядела усталой. Было уже около трех часов ночи, но я хотел разобраться с этим делом.

– А потом Ричмонда прикончили. И как то ни прискорбно, но сделал это Спенсер. Думаю, ему надоело брать на себя всю работу и наблюдать за Ричмондом, который умел лишь тратить. Если бы за убийство пришлось отвечать Спенсеру, вся подноготная «Маккензи текстиль» вышла бы наружу. Это не понравилось бы акционерам. Точно не знаю, но могу предположить, что произошло. Они собрались, покачали головами и пришли к единственному выводу: кто-то должен стать козлом отпущения.

А Ричмонд путался с девками. Если та была красоткой, больше от нее ничего и не требовалось. Он подкатывал к уличной шлюхе как раз перед тем, как его кокнули, и эта пташка была подругой парня по имени Весси, крутого, как вареное яйцо. Что может быть проще? Весси и стал козлом отпущения. Они так быстро окрутили этого дурня, что у того в голове все перемешалось. Его подставляют копы, его подставляет Спенсер, его подставляют адвокаты, его подставляет и судья. То есть на него вешают это убийство. Именно так. Чтобы все прошло гладко, как по маслу, они заставляют его подружку свидетельствовать против него.

Вот тут я и вступил в игру. Поначалу это дело показалось мне просто дурацким убийством, не содержащим ничего такого, из чего можно сделать статью. Но однажды вечером мне звонит одна дама и говорит, что пришлет пропуск на казнь Весси. Говорит, что после этого я иначе взгляну на все это и она заплатит мне десять тысяч, если я сумею разобраться с этим делом. Дамочка довольно экспансивная. Прежде чем я успеваю отказаться, она вешает трубку.

О’кей, пусть я болван. Я иду посмотреть, как Весси задохнется. Прежде чем окочуриться, он говорит мне, что стрелял Спенсер. Я передаю эту новость таинственной даме, которая в знак доброй воли присылает мне пять штук. Прежде чем я успеваю дотронуться до бабла, Блонди, эта последняя подружка Весси, пробирается в мой дом и исчезает с моей наличностью. Я берусь за дело в духе Фило Вэнса[7]7
  Фило Вэнс – литературный персонаж, герой цикла криминальных романов, написанных в 1920–1930-е гг. Виллардом Райтом, одним из основоположников классического детектива.


[Закрыть] и отслеживаю эту подружку до самого ее логова. Мы обмениваемся любезностями, а потом врывается Кац. Телохранитель Спенсера. Вооруженный стволами. И ему не терпится из них пострелять. Похоже, все, что ему нужно, – это выяснить, кто поставил на меня, чтобы началось расследование. Этот тип жестко меня прессует, поэтому я рассказываю ему историю, которая не совсем верна, но она его устраивает.

Тогда я обдумываю ситуацию и решаю, что мне это неинтересно. Я человек миролюбивый, а сама история слишком уж занозистая. В конце концов, какого черта я должен ковыряться в деле Весси? Он был всего лишь мелким мошенником. Поэтому, когда дама снова звонит по телефону, я говорю ей, что я пас.

А сама дама меня интересует. Я хочу знать, кто она. Мне не повезло несколько дней назад. Я чуть не столкнулся с ней нос к носу, но не сложилось. Не буду вдаваться в подробности; может, я расскажу вам позже. Следующее испытание – это вы. Я хотел увидеться с вами, и когда услышал, что вы пропали, то забеспокоился. А еще больше забеспокоился, когда эта дама позвонила и намекнула, что вы в беде на старом причале Ист-Сайда.

Я еду туда, разбираюсь с тремя парнями и вместо вас опять натыкаюсь на Блонди. Она тоже хочет убраться подальше из города. Потом я встречаю вас. Надеюсь, на этом и остановлюсь.

Со вздохом облегчения я откинулся на спинку кресла.

– Думаю, что смогу вам помочь, – сказала Марди. – Есть много вещей, которые я не могла понять и которыми, как мне теперь кажется, я могла бы дополнить этот пазл.

– Было бы неплохо, – начал я.

Она улыбнулась:

– А нельзя ли подождать до завтра? Я так устала. Посмотрите, который час. Я чувствую, что засну прямо в этом кресле.

– Конечно. – Я вскочил на ноги. – Наверное, я переволновался. Вам надо поспать. Можем и завтра поговорить об этом деле и о ваших дальнейших шагах.

Она медленно поднялась с кресла и потянулась, стоя напротив электрического обогревателя, так что в его отражении очерчивались контуры ее ног сквозь платье, с запрокинутой назад хорошенькой головкой и слегка приподнятыми плечами. Мне захотелось ее обнять, и удержаться от этого было непросто.

– Там у меня спальня, – сказал я, – ложитесь. Вам надо поспать.

– А можно кое-что у вас позаимствовать? – сонным голосом спросила она.

Я направился в спальню и, выудив из шкафа пижаму и халат, бросил на кровать.

Марди вошла следом и остановилась, глядя на меня.

– Очень мило с вашей стороны уступить собственную постель, – сказала она. – Это не очень вас напрягает?

Я даже не шевельнулся, поскольку не слишком полагался на свою выдержку.

– Совсем нет, – ответил я.

Сомнительные нотки в моем голосе заставили ее быстро взглянуть на меня.

– Мне жаль, что я не могу позволить вам то, что позволили бы некоторые девушки, – твердо сказала она. – Не потому, что это неправильно, а потому, что слишком рано.

Я подошел и встал перед ней почти вплотную.

– Вы молодчина, – сказал я, – мне это не нужно. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я без ума от вас. Я хочу вам помочь, что-то сделать для вас.

Она положила руку мне на плечо:

– Спасибо вам.

Я усмехнулся и вышел, закрыв за собой дверь.

За столом под люстрой сидели и ждали меня толстяк и Гас. В руке у толстяка был револьвер, направленный мне в живот.

Толстяк сказал:

– Руки вверх, сволочь, и молись Богу.

Глава четырнадцатая

На какое-то мгновение эти двое меня напугали. Я прислонился к двери и поднял руки. В глазах толстяка появилось злобное выражение, не сулившее мне ничего хорошего. Похоже, он был очень зол на меня.

Знал ли он, что за дверью, где я стоял, – Марди? Он выслеживал ее или просто хотел разобраться со мной?

– Как твой котелок, Гас? – тихо спросил я. – Птички прилетели устроить мне взбучку, верно?

Толстяк махнул револьвером:

– Отойди от двери, сволочь, нам нужна девка. Давай… я не собираюсь просить дважды.

– Марди, запри дверь! – крикнул я. – Тут гости!

Гас с проклятием бросился ко мне. Он подскочил сбоку, чтобы не оказаться заодно со мной под прицелом у толстяка. Я прижался к двери, загораживая ее.

– Убери его отсюда… – сказал толстяк. – Если будет ерепениться, я сделаю в нем дырку.

Гас схватил меня за руку и попытался оттащить от двери. Я был слишком тяжел для него, и на секунду он потерял равновесие. Я дернул его к себе, и он подался вперед, прямо на линию огня. Я прижал его к себе, как будто он был моим давно потерянным братом, и пару раз врезал ему в живот. Мой каблук стукнул в дверь, и я снова крикнул:

– Запри дверь, быстро!

Два удара, которые я нанес Гасу, на секунду вывели его из строя, а затем он ответил мне свингом в челюсть. Это был хороший удар, и ноги мои подкосились. Я ухватился за Гаса, и мы оба рухнули на пол.

Толстяк шагнул вперед и воткнул ствол своей пушки мне в шею.

– Остынь, – тихо сказал он, – этот пистолет стреляет без шума.

Холодный, вонзившийся в меня ствол быстро умерил мой пыл. Я отпустил Гаса, и тот вскочил на ноги.

– Не хочу мараться, – сказал толстяк, – но, если ты попросишь, я тебя, как пить дать, пришью.

Я встретился с ним взглядом. Этот парень имел в виду именно то, что сказал.

– Ладно-ладно, я буду вести себя смирно, – пообещал я.

Ствол револьвера казался мне похожим на пушечный.

– Следи за ним, – сказал Гас. – Хитрая сволочь.

Толстяк покачал головой:

– С ним все будет в порядке.

Я сидел на полу, надеясь, что Марди начнет кричать из окна. Но не услышал ни звука из-за двери, и сердце у меня екнуло.

– Давай вставай, – сказал толстяк, снова втыкая в меня пистолет.

Я поднялся на ноги.

– Если вздумаешь дернуться, я забуду про твое обещание. У этой пушки легкий спусковой крючок.

Думаю, этому парню ничего не стоило пальнуть из револьвера, так что я стоял как столб и не шевелился.

Гас зашел мне за спину и заломил руки. На мгновение я напрягся, но, ощущая холодное дуло на своей шее, подумал, что больше буду полезен Марди живым, чем мертвым, поэтому позволил связать себя.

Я попробовал трюк с мышцами рук, напрягая их изо всех сил, чтобы немного расслабить захват, но Гас в узлах разбирался, и когда он затянул веревку, мне оставалось лишь мысленно проклинать его.

Наконец они отступили и посмотрели на меня.

– Нам пора… – сказал Гас толстяку.

Он подошел к двери в спальню и повернул ручку. Дверь была заперта. Я знал, что открыть эту дверь не так-то просто. Без адского грохота и треска не обойтись.

– Бросьте это дело, ребята, – посоветовал я. – Почему бы вам не оставить нас в покое? Пока вы будете туда ломиться, приедет отряд полиции. Почему бы вам не свалить отсюда?

Толстяк хохотнул, и хохоток вышел у него определенно злой.

– Не волнуйся, – ответил он. – Мы вытащим ее быстро и тихо.

Оттолкнув Гаса, он подошел к двери и прислонил к ней свою круглую башку.

– Выходи, сестра, – проскрипел он своим хриплым голосом. – Даем тебе десять секунд, иначе примемся за твоего дружка.

– Пошли их к черту, Марди! – крикнул я. – Не выходи! Зови на помощь из окна!..

Гас ударил меня по губам тыльной стороной кисти. Его жесткие костяшки рассекли мне губу, и я отлетел в сторону, пытаясь сохранить равновесие.

Толстяк снова постучал в дверь.

– Минутку, сестра, – позвал он. – Не начинай ничего, пока я не закончу. А потом сама решай. Я знаю, что ты там, так что тебе не нужно прятаться. Ты меня хорошо слышишь?

– Слышу. – Голос Марди был довольно ровным.

– Если ты сейчас же не выйдешь, я не пожалею твоего дружка. Когда я говорю, что не пожалею, это значит не пожалею, понимаешь? Я даю тебе десять секунд, и если ты не выйдешь, ему будет худо.

Я увернулся от Гаса и закричал:

– Это блеф!.. Кричи в окно!.. Не открывай…

Кулак Гаса врезался мне в челюсть. На этот раз я упал, но успел отдернуть голову, когда он хотел пнуть меня.

Дверь открылась – на пороге стояла Марди.

Толстяк и Гас замерли, глядя на нее. Я увидел, что Гас выпучил глаза и поджал губы.

Она стояла в дверном проеме, опустив одну руку, а другой держась за ручку двери. Ее лицо было бледным, а глаза широко раскрытыми, но подбородок был высоко поднят, и она не выглядела испуганной.

– Что вам надо? – холодно и спокойно спросила она.

Я был страшно горд тем, как она бросила вызов двум этим ублюдкам. Толстяк вышел вперед, он светился от радости, но взгляд его оставался злобным.

– Ну и ну! Ну и ну! Разве она не конфетка? – сказал он. – Мы тут собираемся немного прокатиться. Накинь свою шубейку, понятно? И побыстрее.

Я с трудом поднялся на ноги.

– Послушай, – произнес я, не сводя глаз с Гаса, который уже начал бочком подкрадываться ко мне. – Такими хохмами ты ничего не добьешься. Брось это, ладно?

Толстяк взглянул на Гаса:

– Если этот гад не заткнется, заткни его навсегда.

Гас вытащил из заднего кармана резиновую дубинку и демонстративно поиграл ею.

– Ага, – усмехнулся он.

Марди подошла ко мне, но толстяк встал между нами.

– Мы не хотим никому делать больно, – сказал он, – но придется, если будете плохо себя вести.

Она посмотрела на меня, и я чуть улыбнулся ей. Мне было тошно от всего происходящего. Затем она расправила плечи и взяла свою шубку.

Толстяк встал возле нее.

– Отлично, – сказал он. – Теперь мы спускаемся, и если ты начнешь фокусничать, Гас умоет этого твоего гада. Слышишь, Гас?

– Ага, – ответил Гас.

Он накинул мне на плечи мое пальто и мотнул головой в сторону выхода. Мы вышли в коридор и молча спустились на улицу. Перед домом стояла большая закрытая машина. Улицы были пустынны, и над крышами занимался бледный рассвет. Пройдет не меньше часа, прежде чем появятся хоть какие-то прохожие.

Гас толкнул меня на заднее сиденье машины, а толстяк устроился рядом. Марди последовала за ним. Так мы и сели втроем. Гас обошел спереди машину и уселся за руль. Включил зажигание и нажал на педаль газа. Машина рванула с места.

– Можешь меня не бояться, – сказал толстяк Марди. – С такими милашками, как ты, я мягкий – если они ведут себя правильно.

– Слушай, ты, кусок жира, – отозвался я. – Может, помолчишь. А то меня мутит от тебя.

Его лицо вдруг окаменело.

– Ты мне уже порядком надоел, – сказал он. – Подожди, скоро огребешь по полной.

Интересно, какие у меня шансы, если я наброшусь на него? Я подумал, что смогу врезать обеими руками ему по физиономии и, пока он не очухался, еще добавить.

Но он не был дураком. Наверное, почувствовал, что я что-то замышляю, и вонзил мне в бок револьвер.

– Охолони, – рыкнул он.

Большая машина почти без тряски неслась по пустым улицам. В слабом свете приборной доски я видел очертания головы Гаса. Он не сводил глаз с дороги и вел машину на предельной скорости.

– Куда, черт возьми, вы нас везете? – спросил я для проформы.

– Ты слышал это, Гас? – сказал толстяк. – Ему надо знать, куда мы едем.

Гас пожал плечами и ничего не ответил.

Я хотел отвлечь внимание толстяка от Марди, поэтому продолжал говорить:

– Как тебя зовут? Мне как-то неловко называть тебя «куском жира».

Он слегка повернулся в мою сторону. Я видел, что он начинает злиться.

– Хватит, кончай треп, – спокойно велел он. – Ты мне уже надоел, сиди и не вякай.

За все это время Марди не произнесла ни слова. Я почти не видел ее, а когда наклонился вперед, толстяк сильно ударил меня локтем в грудь.

Я подумал, что, когда придет мое время, я с ним, конечно, рассчитаюсь.

Вдруг я узнал звук корабельной сирены. Итак, мы снова возвращались на причал Венсди. И действительно, через несколько минут машина свернула к причалу и остановилась у того же дома.

Гас вышел первым и открыл дверь.

– Выходи, – велел он Марди.

Она вышла, и он втолкнул ее в дом. Ведя меня перед собой, толстяк последовал за ним. Мы все молча поднялись наверх в комнату, где прежде держали Блонди.

– Вот мы и дома, – сказал я, прислоняясь к стене.

Пока мы ехали, я проверял веревки на запястьях и предплечьях, но это ничего мне не дало. Я был надежно связан.

Гас толкнул меня на стул.

Толстяк вышел в коридор, и я услышал, как он открыл дверь в другую комнату. Он что-то сказал, и ему ответил низкий голос. Я увидел, что Марди слегка вздрогнула и чуть ли не в замешательстве посмотрела на меня. Она что-то произнесла одними губами, но я не расслышал, что именно.

Затем дверь снова открылась, и вошел высокий, крепко сложенный мужчина, за которым следовал толстяк.

Мужчина остановился и посмотрел на Марди, а потом сказал:

– Мне очень жаль, но ты мне мешаешь.

От того, как он это произнес, у меня вдруг все внутри похолодело. Несмотря на спокойный и равнодушный тон, в его словах звучала нешуточная угроза.

Марди явно испугалась. Она сделала шаг назад.

– Но, мистер Спенсер… – начала она и замолчала.

Итак, это был Лу Спенсер. Я внимательно посмотрел на него. В этом парне не было ничего особенного. Он был склонен к полноте и уже обзавелся животиком. Его угольно-черные усы и седые волосы представляли странный контраст. Казалось, что усы он подкрашивает. Уголки глаз у него были опущены, как будто он очень устал, но их блеск говорил о другом.

Он достал сигару из футляра свиной кожи и зажал ее в зубах.

– Дай леди стул, – приказал он Гасу.

Когда Марди села, положив руки на колени, он взглянул на меня.

– Значит, ты Мейсон. – Он подошел поближе, чтобы получше меня рассмотреть.

– Да, – ответил я. – Если все это твоя шутка, то я не в восторге. Давай закончим этот цирк.

Он сел на край стола.

– Пора немного поболтать, – сказал он, стряхивая пальцем пепел с сигары. – Я человек осторожный, Мейсон, всегда был осторожным. Когда я чувствую, что мне грозят неприятности, я немедленно действую. Я не жду, когда они начнутся, я их упреждаю и останавливаю.

Я пожал плечами:

– Куда бы это записать?

– Тебя и раньше предупреждали, но, похоже, ты ничего не усвоил. Я решил сделать так, чтобы ты больше не совал свой нос, куда не надо.

Черт! Были бы мои руки свободны, разве я не врезал бы ему разок?

– А тебе не кажется, что ты не там ищешь? – рявкнул я.

– Буду с тобой откровенен, – сказал он. – Дальнейшее расследование убийства Ричмонда меня совершенно не устраивает. У меня и без этого хлопот хватает. Тебе ведь предложили большие деньги, чтобы ты им занялся, верно?

Я многозначительно посмотрел на него:

– Вероятно, твой приятель Кац сообщил тебе о том, что я думаю по этому поводу?

– Да, – кивнул Спенсер, – я знаю об этом.

– Отлично, – сказал я. – Однако я решил завязать с этой историей. Чем один прохвост лучше многих других? Мне не стоило переживать из-за Весси. Мне предлагали десять штук. Это не такие уж большие деньги. Поэтому я решил бросить это дело. Но потом, когда у мисс Джексон из-за тебя начались неприятности, мне пришлось снова в это ввязаться.

Спенсер посмотрел на Марди, а затем снова на меня. Его брови слегка приподнялись, и он поджал губы.

– Так вот, оказывается, в чем дело?

– Если ты имеешь в виду, что я вынужден был вступиться за достойную девушку, то так оно и есть, – сказал я.

– И это все?

Мне действительно очень хотелось заехать в морду этому типу. Я ничего не ответил.

Он задумчиво жевал сигару.

– Ты поставил меня в затруднительное положение, Мейсон, – произнес он наконец. – Видишь ли, ты и эта молодая женщина можете мне помешать, заварить такую кашу, что расстроите все мои планы. Если мы не договоримся, боюсь, вам двоим придется несладко.

Он говорил это как бы между прочим, но тон его не обещал ничего хорошего. Я взглянул на Марди: на этот раз она выглядела не очень-то здорово.

– Почему бы тебе не выложить карты на стол, – предложил я.

Он посмотрел на Гаса:

– На выход, вы оба. Если понадобитесь, я позову.

Когда они ушли, он начал ходить взад-вперед по комнате. Я видел, что у него в голове крутятся самые разные соображения.

– Послушай, – сказал он наконец, – я должен выяснить, кто стоит за всем этим. Кто готов заплатить тебе десять тысяч, чтобы ты поставил меня в затруднительное положение.

Держу пари, что ему хотелось бы это знать, но едва ли он мог рассчитывать на мою помощь. Я уже решил, что сам займусь этим же.

Я пожал плечами:

– Понятия не имею. Задаю себе тот же вопрос.

Он подошел и встал рядом со мной.

– Подозреваю, ты знаешь что-то, что послужит мне наводкой. Давай начистоту.

Я открыл рот, но он поднял руку.

– Не торопись, – предупредил он, – подумай сначала. А если не сможешь вспомнить, я попробую освежить твою память.

– Я же сказал, что получил записку, напечатанную на машинке. Шут его знает, кто бы это мог быть.

– От кого записка – от мужчины или от женщины?

Я отрицательно покачал головой:

– Говорю же, ничем не могу тебе помочь.

Он постоял, глядя на меня, его щеки порозовели.

– Очень жаль, – сказал он, подошел к двери и рывком распахнул ее. – Гас, иди сюда.

Этот тощий ублюдок тут же пришлепал и замер в ожидании. Его маленькие глазки беспокойно блуждали – он переводил взгляд с меня на потолок и обратно.

– Мне кажется, этот парень что-то знает. В данный момент он не хочет говорить. Раздень-ка нашу подругу, прямо здесь… может, это его вдохновит.

Марди вскочила на ноги. Кровь отхлынула от ее лица. Гас шагнул к ней, и когда она попыталась увернуться, он схватил ее и дернул к себе, удерживая одной рукой за запястья.

Спенсер посмотрел на меня.

– Ну, – сказал он, – решение за тобой. Гас уже проделывал подобные штуки.

– Скажи этой скотине, чтобы убрал руки, – проговорил я сквозь зубы.

– Ты зря теряешь время, – ледяным тоном произнес Спенсер. Он мотнул головой в сторону Гаса. – Продолжай.

Глядя на меня, Гас ухмыльнулся и повернулся к Марди, а она вдруг, словно очнувшись, пнула его в голень. Но носки ее туфель были не настолько твердыми, чтобы остановить такого парня, как Гас.