Текст книги "Лиса в капкане"

Глава 19

Заложив руки в карманы, с непроницаемым лицом, комиссар Джеймс стоял на самом краю перрона станции Тейлхем. Он не желал ни с кем разговаривать, ибо был чрезмерно озабочен.

По дороге на станцию он миновал дом Роджерса и подумал, не проснулся ли уже его подчиненный. Решив, что это маловероятно, он воздержался от желания запустить камешек в его окно. Он ценил в Роджерсе то, что этот новобранец уже способен самостоятельно управляться с делами. Добросовестный Роджерс, возможно, немного упрям и любит настоять на своем, но он очень энергичный и самоотверженный, а эти качества для полицейского наиболее существенны. Ему можно спокойно доверить серьезное задание.

Во время всего пути Джеймс оставался в плену своих догадок. Хотя он только намекнул Роджерсу на происходящее у Крейна, однако сам был убежден, что Джулия Броуэр и искомая Грейс Кларк – это одна и та же особа. У него было достаточно здравого смысла, чтобы не поверить в существование двух абсолютно одинаковых девушек. И все-таки прежде, чем приступить к действиям, он решил раздобыть максимум доказательств.

Джеймс почти не спал ночь, без конца возвращаясь мысленно к загадке с отпечатками пальцев, и, кажется, начинал видеть отгадку.

Он досконально знал интимную жизнь жителей городка и, хотя Роджерс этого не подозревал, отлично был осведомлен о взаимоотношениях своей дочери с Крейном. Сначала он находил это лестным. Джеймс понимал, что Дафне не похожа на других местных девушек, он не одобрял ее слишком современных взглядов на жизнь, но испытывал к ней достаточно доверия и надеялся, что она не сделает ложного шага. Со временем он стал задавать себе вопрос, уж не ошибается ли он, закрывая глаза на поведение дочери, Джеймс оказался в сложном положении. Уже довольно давно Дафне вела себя вполне самостоятельно: она была упрямой и волевой. Всякий раз, когда родители пробовали вмешаться в ее личную жизнь, она вспыхивала гневом. Разыгрывались очень неприятные сцены, в ходе которых миссис Джеймс, естественно, поддерживала дочь. Комиссар, любивший спокойствие, отступал, не решаясь заговаривать о Крейне. Какое-то время Крейн больше не попадался на глаза, казалось, Дафне уже не виделась с ним. Джеймс надеялся, что увлечение дочери прошло.

Но в самом ли деле оно прошло? И об этом думал Джеймс, напряженно и сосредоточенно всматриваясь из окна вагона в мелькающие пейзажи. А что, если Крейн уговорил Дафне заменить отпечатки Грейс на свои? Эта мысль осенила его еще ночью и показалась настолько нелепой, что он сразу ее отогнал. Но догадка возвращалась снова и снова. Если это действительно так, то загадки больше не существует. Дафне вполне могла взять часы. Он положил их в коробку и оставил в своей спальне на время утренней прогулки. Отправил он их в Иствуд только в полдень. Да, часы, безусловно, могли попасть ей в руки. Если это совершила она, то он должен будет держать язык за зубами. Наверху за это по головке Джеймса не погладят, ему грозят серьезные неприятности. Комиссар, расстроенный, забился в угол. Вот так история! И надо же – его собственная дочь… Какая глупышка! В любом случае, если она отважилась на такое, он устроит ей хорошую головомойку. Вовек не забудет. Джеймс взял с собой фотографию отпечатков на часах и маленькую хромированную шкатулку, которую Дафне держала на своем камине. Он собирался отнести все это в Скотленд-Ярд, чтобы сравнить отпечатки, после чего отправиться в Хейз-Мьюс, чтобы добыть какие-нибудь сведения о Джулии Броуэр. Быть может, она была однажды у Крейна и потеряла свое личное удостоверение?

А Дэвид Эллис? Или, точнее, Эдвин Кашмен? Где находится он? Покинул ли он Грейс Кларк?

Сопровождала ли она его на вокзал, а потом отправилась в Тейлхем, или же это был фальшивый трюк, и они оба в Тейлхеме? В таком случае, где он сейчас скрывается?

Одна мысль особенно беспокоила Джеймса. Почему из клуба исчезли носилки? Сперва он решил, что ими воспользовались для переноски украденных вещей, но их должны были нести двое. Итак – несли ли на них награбленное или же транспортировали больного? Кашмен заболел? Грейс тянула его в лес? Если это так, то она выбежала на открытое место, чтобы дезориентировать Роджерса. А Крейн, увидев девушку, решил ее спасти из каких-то своих тайных побуждений?.. Джеймс поскреб в подбородке. «Да это просто какая-то чертовщина! Но гипотеза интересная…»

Сойдя на вокзале Паддингтон, он немедленно отправился в Скотленд-Ярд и, преодолев бесконечный лабиринт коридоров, оказался в кабинете своего друга Теда Эдварда из антропометрической службы. Они поступали в полицию в один год и вместе воевали на фронте.

У Эдварда, добродушного крепыша, были рыжие волосы и веснушки.

– Друг мой любезный! – пропел он голосом звонким и нежным. – Вот уж не ожидал узреть твою скучную физиономию в такой чудесный день! Какая тебя невзгода выгнала из дому? Неотложные дела?

Джеймс, не очень склонный в эту минуту к веселым шуткам, покачал головой с озабоченным видом.

– Личное дело, – ответил он. – Я хотел бы, чтобы ты сравнил отпечатки пальцев. Ты меня весьма обяжешь, Тед, если поторопишься. Я очень спешу.

Тед изумленно уставился на него.

– И очень прошу тебя изменить выражение, оно у тебя глупее, чем обычно, – пробурчал Джеймс, выставляя хромированную шкатулку на письменный стол Эдварда и выкладывая фото.

Тот иронически улыбнулся.

– Ты поднялся утром с левой ноги, да?.. – заметил он, беря шкатулку и посыпая ее специальным порошком.

Джеймс вытянул свою трубку, набил ее табаком и стал нервно расхаживать по комнате. Выводы Эдварда имели огромное значение, от них зависело семейное спокойствие и, может быть, арест Кашмена.

Через несколько минут Эдвард провозгласил:

– Это одни и те же отпечатки.

– Ты убежден в этом? – переспросил Джеймс, глубоко вздохнув.

– Конечно, убежден. – Эдвард расплылся в улыбке. – Ты видел, чтобы я когда-нибудь ошибался?

– Должен признаться, нет. – Джеймс взял фото и шкатулочку, сунул их в карман. – Премного благодарен тебе, Тед!

– Да что происходит? – Эдвард стал серьезным. – У тебя неприятности, Джо?

– А, пустяки! Теперь я выкручусь. Огромное спасибо, дружище!

Эдвард что-то буркнул в ответ, довел друга до двери и смотрел, как тот удаляется по коридору. Спина его сгорбилась, походка утратила эластичность. «Стареет он», – подумалось Теду.

Коридор показался Джеймсу бесконечным. Значит, как он и догадывался, Дафне разыграла фокус с часами. Ах, маленькая дурочка! Но как она решилась на это? Сейчас нельзя допустить, чтобы происшедшее всплыло. Ни в коем случае! Джеймс готовит западню для Грейс и для Крейна, а если в нее попадет и Кашмен, тем лучше.

На башне Биг Бена часы отбили одиннадцать ударов, когда Джеймс выходил за решетчатые ворота Скотленд-Ярда. Он кивнул дежурному полицейскому, ответившему ему с равнодушным видом. «Ах, эти молодые люди… – с грустью подумал комиссар. – Они совсем другие. А впрочем, все изменилось вокруг. Надо жить в своем времени».

Он подозвал такси.

– Будьте добры, 47с, Хейз-Мьюс, со стороны Беркли-сквер, – объяснил он шоферу.

– Есть, патрон! – откликнулся тот. Автомобиль пробежал вдоль берегов Темзы, миновал Уайтхолл и помчался в направлении Трафальгар-сквер.

Глава 20

Комиссар Джеймс шагал в Хейз-Мьюс под любопытными взглядами трех или четырех шоферов, мывших свои автомобили. Он торопился завершить расследование, чтобы возвратиться в Тейлхем как можно быстрее: предстоял разговор с дочерью, и комиссар сгорал от нетерпения.

Номер 47с состоял из гаража на первом этаже и квартиры на втором, как и преобладающее большинство домов этого района. И все-таки было отличие – окрашенные киноварью двери с хромированными металлическими частями. Оконные фрамуги тоже были покрыты киноварью, и два ящика у входа с разнообразными пестрыми цветами дополняли приветливый облик ансамбля.

Это был, вероятно, наиболее респектабельный в этом районе дом, и Джеймс разглядывал его с почтением. Он хорошо знал силу денег, внезапно он вспомнил, что не получил официального разрешения на свой демарш. Однако это не помешало ему нажать кнопку дверного звонка.

Он терпеливо ждал, чувствуя на себе тяжесть иронических взглядов шоферов. Через минуту позвонил вторично, и снова – безрезультатно. Джеймс отошел от дверей и всмотрелся в окна: плотные занавески надежно защищали интимный мир своего жильца.

– Ты немного опережаешь расписание, дружище, – заметил один из шоферов, маленький человечек с крысиными глазками и комично деформированными ушами без мочек.

Джеймс холодно взглянул на него.

– Ты это ко мне обращаешься, парень? – В голосе его рокотал гром.

– А что, надо спрашивать у тебя позволения? – Он упер кулаки в бедра. – Говорю тебе, что ты прибыл не по графику, слишком рано для такого спорта. И могу добавить, что в твоем возрасте надо быть просвещеннее в этих делах.

– Что ты имеешь в виду? – спросил комиссар. Усы у него дрожали.

– Не заливай, дедушка! – с сарказмом бросил шофер. – Известно, о чем песенка.

– Правда? – Джеймс решительно был сбит с толку. – Не знаю, о чем ты мелешь, но советую тебе объяснить побыстрее, чтобы не нажить неприятностей.

Лицо и голос шофера стали угрожающими.

– Выражайся поосторожней, дедушка! Если бы ты не стоял одной ногой в могиле, то уже бы разгуливал с подбитым глазом.

С ледяной усмешкой Джеймс протянул ему свои документы:

– Взгляни на это, и, может, изменишь тон.

Увидев служебную карточку Джеймса, шофер мгновенно размяк.

– Шпик! – воскликнул он. – Не могли мне раньше сказать, что ли? Впервые я увидел здесь такого простого типа! Я принял вас за деревенщину, ей-богу!

– Не имеет значения, за кого ты меня принял. Теперь ты, может быть, скажешь мне, кто ты такой. Как тебя звать?

– Сэм Уайт, – ответил человек, изменившись в лице. – Я не хочу впутываться в историю, сэр, я пошутил.

– Мне не нравятся такие шутки, – сухо отрезал комиссар. – Растолкуй, что ты хотел сказать. Слишком рано – для чего?

– Да я валял дурака… – канючил Уайт, переминаясь с ноги на ногу.

Остальные шоферы обменялись ухмылками и подошли послушать.

– Я увидел, что вы звоните в дверь, и принял вас за клиента.

– Ах вот оно что! – Джеймс начинал понимать. Он сдержал усмешку. – Так она из таких, да?..

– Ну да, сэр. – Уайта терзала одна забота – быть прощенным. – Она очень шикарна, ее не посещает кто попало…

Джеймс еще раз оглядел особняк.

– Я мог бы и догадаться, – негромко сказал он. – Во всяком случае, она заботится о фасаде.

Уайт усмехался, смущенный.

– Само собою понятно, это производит хорошее впечатление. Ее называют Красной Дамой на нашей улице. Это неплохая девушка, хотя с простыми людьми немного высокомерна, вот в чем ее можно упрекнуть…

– Полагаю, что она еще спит, – высказал предположение Джеймс.

– Нет, сэр, она путешествует. Уже больше месяца ее не видели.

Джеймс нахмурил брови. Возможно, это как раз та девушка, что живет у Крейна? Сомнительно. В ней не чувствовалось ничего профессионального. Выглядела она очень скромно.

– Жаль, хотел бы с ней поговорить. Ты не знаешь, куда она поехала?

– Не имею ни малейшего понятия, сэр, однако ее экономка, быть может, вам что-то расскажет.

– Она приходит каждое утро?

– Вот-вот появится. – Уайт вытянул шею, вглядываясь в уличную даль. – Она обычно приходит в десять часов.

Джеймс протянул ему фотографию Грейс:

– Это она?

Уайт бросил взгляд на снимок и расхохотался:

– Вы смеетесь? Она похожа на Джулию, как я – на папу римского.

Джеймс хмыкнул и спрятал фото. «Дело ясное», – сказал он себе. Девушка эта – не Джулия, хотя и предъявила ее личное удостоверение. Кажется, Крейн сильно скомпрометирован. Он представлял девушку как Джулию Броуэр, и ясно, по крайней мере, что она не украла удостоверение. Крейн вляпался в передрягу. И Джеймс все больше склонялся к мысли, что эта девица – Грейс Кларк. Надо бы раздобыть более полные сведения. После минутного колебания он решил задержаться, чтобы попробовать выяснить, каким образом Грейс Кларк завладела личным удостоверением Джулии Броуэр. Ему хотелось также узнать, водила ли эта последняя знакомство с Ричардом Крейном.

– А вот и она, – промолвил Уайт, указывая на женщину, которая приближалась к ним быстрым шагом.

– Прекрасно. Занимайся своим делом и не обращай на меня внимания, – приказал комиссар властным тоном. – А на будущее советую выбирать выражения поосторожней.

– Принято, сэр, – откликнулся Уайт с радостью ребенка, избавленного от наказания. Он вернулся к своему старенькому «даймлеру», на который наводил лоск.

Джеймс рассматривал приближавшуюся женщину. У нее было суровое хмурое лицо, она поглядывала на него с подозрением. Джеймс приветствовал ее наклоном головы:

– Добрый день! Я разыскиваю миссис Броуэр.

– Ее нет.

– Тогда я хотел бы поговорить с вами.

Она смерила его взглядом с ног до головы.

– Полиция? – Лицо ее оставалось непроницаемым.

– Да. Войдемте в дом, там удобнее разговаривать.

– Еще чего! Выкладывайте здесь, некогда морочиться с ищейками.

– Речь идет о серьезных вещах. – Тон Джеймса был подчеркнуто официальным. – Невозможно беседовать на улице.

Женщина колебалась.

– Ну, заходите. – Она отворила дверь. – Только недолго, у меня пропасть работы.

Было заметно, что при всей своей холодности и недоверчивости женщина испытывает волнение. Поднимаясь по крутой лестнице следом за ней, Джеймс подумал даже, что ей вроде бы легче от его визита. Женщина привела его в роскошно меблированную гостиную и стала спиной к камину. Джеймс с удивлением озирался вокруг: интерьер такого стиля и вкуса стоил тысячи фунтов.

– Ей-богу, она не скучает! – невольно вырвалось у него.

Экономка нетерпеливо переступила с ноги на ногу:

– Что вам угодно? Выкладывайте свое дело и уходите отсюда.

– Прежде всего, позвольте узнать ваше имя. – Джеймс положил шляпу на стул и вынул записную книжку.

– Миссис Фулер, если так уж надо.

– Как давно исчезла миссис Броуэр?

Женщина отвела глаза:

– Я не говорила вам, что она исчезла. Она путешествует.

– Давайте говорить откровенно. Вы, как и я, знаете, что она куда-то пропала. Мы нашли ее личное удостоверение.

Миссис Фулер подпрыгнула.

– Ее личное удостоверение? – повторила она с перепуганным лицом. – Где это? Как вы его нашли?

– Мы его обнаружили. – Джеймс твердо решил ничего больше не говорить. – Итак, было бы хорошо, если бы вы помогли нам в меру возможности на случай исчезновения или гибели миссис Джулии.

Экономка рухнула на стул.

– Да что же с ней могло случиться? – Она явно потеряла самообладание. – Что это вы такое выдумываете?

– Я ничего не выдумываю. Мы нашли ее личное удостоверение, и это может означать одно: она стала жертвой несчастного случая.

Воцарилась долгая пауза. Ее прервала тихим голосом миссис Фулер:

– Что вы желаете знать?

– Давно ли она отсутствует?

– Около четырех недель.

– Вы не могли бы уточнить, в какой именно день она покинула дом?

Миссис Фулер раздумывала с минуту, потом пересекла комнату, чтобы взглянуть на календарь.

– Это было в субботу. Десятого июля.

– А сегодня уже двадцатое августа. Гм! Она не сказала вам, куда отправляется?

– Что-то такое болтала о деревне. Вроде бы хочет провести там неделю или две…

– Одна?

– Нет. Ей приходилось иногда выезжать с одним из этих господ. Я уверена, что ее сопровождали.

– Ну, ну, – сухо заметил Джеймс. – Я не вчера родился. Это профессионалка, по всему видно?

– В ней ничего нет от вульгарной проститутки, если вы это имеете в виду. У нее друзья, ей нравится проводить с ними время, а им приятно иногда делать ей подарки. В этом нет ничего плохого, разве не так? И позвольте вас уверить, что ее посещают только сливки общества. В прошлом месяце, например, лорд…

– Хорошо, хорошо, – прервал ее Джеймс, он испытывал священный трепет перед вторжением в интимную жизнь аристократов. – Итак, она собиралась провести полмесяца в деревне, я правильно вас понял?

Миссис Фулер кивнула.

– Она не намекала вам, куда именно едет?

– Не в ее правилах было делиться своими планами, – ответила женщина тоном высокого самоуважения.

– Но она действительно собиралась возвратиться через две недели? Не говорила о возможной задержке?

– Она должна была вернуться двадцать седьмого июля, чтобы провести уик-энд с сэром Чарльзом.

– Это неважно, с кем она намеревалась провести уик-энд. Она писала или звонила?

– Никакого голоса не подавала. Я была удивлена, особенно двадцать седьмого июля, когда она не приехала. Сэр Чарльз, так тот вообще был в отчаянии.

– Гм… позволю себе усомниться… – сухо буркнул Джеймс. – Она никогда раньше не отсутствовала так долго?

– Никогда. Как раз это и беспокоит меня. Я давно знаю Джулию и не хотела бы менять место работы, но если она и дальше будет выкидывать такие штучки, придется с ней расстаться.

– У вас нет никакой догадки о человеке, с которым она уехала? Вы не видели его?

– Видела, когда они отъезжали. Как раз была на кухне, когда подъехал «бьюик». Я еще крикнула Джулии: «До свидания, хорошего отдыха!»

– «Бьюик»? – переспросил комиссар, обеспокоенный.

– Да. Большая черная машина, длинная, как улица. Я никогда не видела этого господина. Он обычно не выходил из машины, только сигналил, и Джулия спускалась к нему. Я часто смотрела в окно, но ни разу мне не удалось его увидеть. Знаете, это трудно, с такими вот окнами. Видны только крыши машин.

– Вы не догадались запомнить номер «бьюика»? – Джеймс думал об огромной машине Крейна, в которой не раз выезжала на прогулки Дафне.

– Но зачем же, Боже правый? – поразилась миссис Фулер. – У меня и без того хватает хлопот, вы же понимаете, когда мне еще запоминать номера машин! Очень надо…

– Значит, этот субъект – владелец «бьюика» уже бывал тут ранее?

– Да. Он приезжал к Джулии раза по два в месяц. Они вместе проводили ночь. Он очень великодушный и щедрый: однажды подарил ей беличье манто.

– Вы никогда не слышали его имени?

– Джулия называла его Диком. Как-то я случайно услышала ее разговор по телефону. Уж не думаете ли вы, что он мог сотворить с ней что-нибудь худое, скажите, Бога ради…

– Не знаю, – произнес Джеймс, с превеликим трудом сохраняя внешнее спокойствие. «Это может быть Крейн, – сверлила мозг неотступная мысль. – Совпадает уменьшительное имя, совпадает машина. Это должен быть он!»

– Молодые женщины, окружающие себя таким количеством мужчин, рискуют нажить большие неприятности, – серьезно изрек комиссар.

Миссис Фулер смертельно побледнела.

– О Боже! Вы должны действовать быстро! – воскликнула она, поднимаясь. – Вы обязаны сделать все, чтобы их разыскать!

– Мы их найдем, – заверил комиссар, показывая собеседнице фотографию Грейс. – Скажите, вы когда-нибудь видели эту женщину?

Экономка отрицательно покачала головой:

– Кто это?

– Не имеет значения, – ответил он, вздохнув. – Как только мы узнаем что-нибудь, немедленно вам сообщим.

Он попрощался с ней, сбежал по лестнице и снова оказался лицом к лицу с шоферами. Уайт бросил на него вопросительный взгляд, но комиссар его проигнорировал. Погруженный в свои мысли, Джеймс неторопливо шел к Беркли-сквер. Дело оказывалось более сложным, чем он представлял. Что же случилось с Джулией Броуэр? Он остановил такси:

– Сомерсет-Хаус, пожалуйста.

Он уселся на заднее сиденье. Тревога не покидала его.

Глава 21

Сэр Хью Франклин-Стюард, генерал-майор и дивизионный комиссар округа, был занят своими любимыми розами, когда ему доложили о приходе Джеймса. Это был высокий старик с седеющими волосами. Он тяжело вздохнул и попросил передать, что сейчас будет. «В наше время минутки спокойной нет, – бормотал он про себя. – И что ему только нужно от меня? Наверное, какое-то личное дело. Джеймс не стал бы обращаться к начальству с обычными полицейскими хлопотами».

Он отложил секатор, еще раз с сожалением взглянул на стройные ряды цветов в своем розарии и мелкими шажками заторопился к дому, ставшему слишком просторным после того, как трое его сыновей погибли на войне, а дочь вознамерилась выйти замуж. Комиссар Джеймс ожидал его в холле. Он стоял навытяжку под роскошной головой тигра, убитого сэром Хью двадцать лет тому назад в Бенгалии. Вид у комиссара был необычно растерянный и смущенный.

– День добрый, Джеймс, – ласково поздоровался сэр Хью, улыбаясь гостю. – Вы нечастый визитер. Кажется, вы у меня впервые?

– Так точно, сэр, – подтвердил Джеймс в явном затруднении.

– Это прекрасный дом, но теперь слишком большой для меня, да и налоги бешено подскочили. Надо бы поискать что-нибудь другое, а это нелегко, да и мне будет недоставать моих роз. Вы их уже видели? По-моему, я принимал вас как-то в розарии?

– Так точно, сэр! Цветы просто замечательные!

Генерал-майор самодовольно усмехнулся.

– Они неплохие, – снисходительно заметил он. – «Султан Занзибара» и «Леди Аштон» должны завоевать первую премию на выставке цветов, хотя полковник Гаррисон заявляет, что готовит для меня сюрприз. Вы видели его розы?

– Никак нет, сэр, – ответил Джеймс, переминаясь с ноги на ногу. Сэр Хью с грустью посмотрел на него, понимая, что Джеймса привело к нему не желание увидеть розы, и вздохнул.

– Ну, не будем об этом… – сказал он, беря Джеймса под руку и приглашая в свой кабинет – комфортабельную комнату, полную книг, цветов и охотничьих трофеев. – Боюсь, что я всем уже надоел с этими розами. Располагайтесь, пожалуйста, и чувствуйте себя как дома.

Он кинул взгляд на каминные часы – стрелки показывали начало седьмого.

– А что, если мы немножко глотнем чего-нибудь… а? – Он извлек бутылку виски из ящика своего бюро. – У меня нет привычки пить в такую погоду, но по случаю вашего первого визита ко мне… Я думаю, это просто необходимо.

Джеймс откашлялся, прочищая горло. Он надлежащим образом оценил гостеприимство сэра Хью, но ему не терпелось поскорее приступить к делу.

– Очень вам благодарен, сэр, но я… я должен сообщить вам нечто серьезное.

– Ну, ну, – откликнулся сэр Хью, наливая изрядные дозы виски в бокалы, которые достал из того же ящика. – Вы нервничаете, как молодая невеста. Выпейте и успокойтесь. Не следует бояться меня, ей-богу! Могу вам признаться, что я сам гораздо больше боюсь постового бобби, чем какого-нибудь генерала-инспектора.

Напряжение не покидало Джеймса. Он взял свой стакан и снова поставил его на стол.

– Спасибо. Сейчас, возможно… Я пришел к вам, потому что считал, что прежде всего необходимо информировать вас об этой истории. Это полицейское дело, сэр…

Дивизионный комиссар поудобнее устроился в своем кожаном кресле.

– Однако, мой друг, мы нарушаем узаконенную процедуру. Вы должны были представить рапорт в штаб-квартиру. Это уже сделано?

– Нет, сэр. Я знаю, что это нарушение правил, но обстоятельства – исключительные. Наверное, следует рассматривать мой визит как официальный. Мне крайне важно знать ваше мнение, сэр!

Сэр Хью поскреб щеку и уставился в потолок.

– Не знаю, что вам сказать, Джеймс. Не лучше ли было прислать мне рапорт? Это позволило бы избежать дальнейших осложнений. Шеф не примет во внимание ваш визит ко мне, вы же знаете.

– Я отдаю себе в этом отчет, но остаюсь при твердом убеждении, что вы – единственный человек, способный мне помочь в данной ситуации. Речь идет о шпионаже.

– Что вы говорите? Боже мой! – Сэр Хью выпрямился.

– Лучше, наверное, изложить все с самого начала. Это поможет нам выиграть время в последующем.

– Начинайте, мой друг. Курите, если вам хочется. Лишь бы вы чувствовали себя свободнее! Я не собираюсь кусаться, поверьте!

Сэр Хью слегка улыбнулся, но затем, увидев, что ему не удалось развеселить Джеймса, крутанул головой и произнес:

– Ладно! Выкладывайте все.

Джеймс начал с клубной кражи. Сэр Хью нахмурился:

– Но я это уже знаю. Каким образом подобный инцидент может быть связан со шпионажем?

– Боюсь, что история будет долгой и запутанной. Позвольте мне все рассказать, я постараюсь быть лаконичным, насколько это возможно.

– Вы намекаете, чтобы я вас не перебивал? – заметил генерал, усмехаясь. – Ну ладно. Продолжайте, Джеймс. Обещаю больше не раскрывать рта.

– Весьма признателен, сэр. – Джеймс подергал свои усы. – Итак, Роджерс преследовал девушку, которую подозревал в краже, и вдруг с удивлением обнаружил ее играющей в гольф с мистером Крейном.

Сэр Хью подскочил:

– С Крейном? Вы уверены? – Он навострил уши. – Кто же это такая?

– Подхожу к этому, сэр, – продолжал Джеймс. – Естественно, Роджерс подумал, что он и впрямь ошибся, подождал руководителей клуба, которые бежали следом за ним, и дальше уже они сами расспрашивали Крейна.

Сэр Хью отхлебнул глоток виски.

– Ну и?.. – Нетерпение уже охватило его.

– Мистер Крейн отрекомендовал даму как Джулию Броуэр, свою замужнюю сестру, как он мне позже сообщил.

Пораженный, генерал поднял брови:

– Он так заявил? Я и не знал, что у него есть сестра.

– Мистер Крейн сказал мне, что эта девушка его сестра, – спокойно продолжал Джеймс с ударением на слове «сказал». – Он даже пояснил, что она глухая и читает по губам, так что не могла на расстоянии услышать, когда ее окликали. Роджерс поверил мистеру Крейну и принес ему свои извинения.

– Насколько я понимаю, Роджерс напрасно это сделал. Что вы еще хотите мне сообщить?

– Минуточку, сэр, будьте добры… Мистер Крейн, кроме того, добавил, что он заметил около клуба молодого человека, и дал Роджерсу подробное описание. Роджерс немедленно отправился в указанном направлении, однако никого не обнаружил.

– У вас все? – Сэр Хью посмотрел на часы.

– Я не задержу вас надолго, сэр, – произнес Джеймс так серьезно и значительно, что генерал забеспокоился. – Когда Роджерс представил мне детальный отчет, я решил навестить мистера Крейна.

– Для чего же, о Господи?

– Объяснения, которые дал Роджерсу мистер Крейн по поводу девушки, меня не вполне удовлетворили. – Джеймс старался не смотреть в глаза генералу.

– О Боже! – пробормотал сэр Хью, поставив бокал на стол. – И что же дальше?

– Мистера Крейна как раз не было дома в момент моего визита, и я беседовал с молодой особой, названной миссис Броуэр. Поскольку я не был убежден в этом, то попросил у нее личное удостоверение.

– Вы не хватили через край, дорогой Джеймс?

– Я вел себя тактично, а потом, я не верил, что она – миссис Броуэр. Сложилось впечатление, что девушка и вправду могла быть замешана в истории с кражей и что мистер Крейн почему-то великодушно защищает ее, если можно так выразиться.

– Но все это – просто глупости, – заявил сэр Хью, багровея от гнева. – Прежде всего, надеюсь, вам известно, что мистер Крейн – один из моих друзей и что я его очень люблю? Это незаурядный человек, и – пусть это останется пока между нами – он скоро станет моим зятем. Так что я попросил бы вас взвешивать свои слова, и, Бога ради, бросьте выдумывать такие злобные и абсурдные гипотезы.

Наступившая тишина показалась Джеймсу бесконечной, он растерянно пялился на сэра Хью.

– Ваш зять, сэр? – отупело повторил он. – Я этого не знал.

– Естественно, что вы не знали, и никто не знает. Они решили не говорить никому до официального обручения. Не спрашивайте почему. В наши дни у молодых людей странные желания. Во всяком случае, Ричард станет моим зятем через шесть месяцев, и он, я уверен, будет хорошим зятем и хорошим мужем. Вы слышали о его смелости на войне?

Джеймс дернул себя за усы.

– Да, сэр, это настоящий герой! – растерянно произнес он.

Комиссар, волнуясь, скреб свой подбородок, избегая генеральских взглядов.

– Ну ладно, продолжайте вашу историю, Джеймс. Должен признаться, вы усложнили мою задачу. Придется побеседовать с Крейном и принести извинения его сестре. Не дай Бог, вы и дальше продолжили цепочку своих ошибок.

– Я не думаю, сэр… Все это весьма затруднительно для меня, тем более когда я знаю, что ваша дочь…

– К чему это?.. По крайней мере, очевидно, что у вас нет… Впрочем, продолжайте, рассказывайте дальше. Я должен знать и самое худшее.

– Слушаюсь! Сэр, я позволил себе снять отпечатки ее пальцев.

Генерал хмыкнул.

– Друг мой… – начал было он.

Но Джеймс не очень вежливо перебил:

– Я сделал это с максимальным тактом. – И он пересказал историю с часами.

– Боже правый! – воскликнул сэр Хью, он поднялся и в волнении расхаживал по комнате. – Никогда не слышал ничего подобного! Меня удивляет, что мистер Крейн до сих пор не приехал ко мне. Когда, вы говорите, все это произошло?

– Вчера утром, сэр.

Джеймс спрашивал себя, какой же будет реакция генерала, когда он сообщит всю правду.

Он вытащил носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

– Отпечатки не фигурировали в картотеке, – осторожно продолжил он.

– Естественно! – бросил разозленный сэр Хью. – Я мог бы это предсказать с самого начала.

– Но для этого есть причина, сэр. Отпечатки молодой дамы моя дочь заменила своими. Ясно, что они не могли фигурировать в картотеке.

Сэр Хью уставился на комиссара:

– Ваша дочь? А она здесь при чем?

– Одно время, месяца три-четыре назад, мистер Крейн и моя дочь были добрыми приятелями. И я полагаю, что мистеру Крейну удалось уговорить Дафне пойти на этот шаг.

Снова наступила долгая пауза, после которой сэр Хью произнес слабым голосом:

– Надеюсь, вы абсолютно убеждены в том, о чем говорите?

– К сожалению, сэр, – сокрушенно подтвердил Джеймс. – Я пытался добиться правды от Дафне, но она упорно отрицает. Между тем именно ее отпечатки обнаружены на часах.

– Ну и что! У вас нет оснований утверждать, что именно мистер Крейн подтолкнул вашу дочь на этот шаг, – запальчиво возразил сэр Хью. – Это серьезное обвинение, Джеймс!

– Предполагаю, что мистер Крейн поступил так для того, чтобы скрыть подлинную сущность миссис Броуэр. Я уверен, что по неизвестной пока причине он дал приют этой молодой женщине. Я поехал в Сомерсет-Хаус, сэр. У него нет сестры. Я проверил по регистрам всю его генеалогию.

Сэр Хью плюхнулся в кресло. Лицо его отражало крайнюю степень растерянности.

– Это просто невероятно. Если это не сестра, то кто же она?

– Вы помните секретный рапорт относительно Кашмена, сэр?

Дивизионный комиссар удивленно уставился на него:

– Конечно, я его читал, но какое…

– Вы припоминаете, что Кашмена в последний раз видели в обществе женщины, которая была идентифицирована как некая Грейс Кларк, рецидивистка, находящаяся в розыске за кражу?

Сэр Хью кивнул.

– Так вот, я полагаю, что молодая женщина, которая прячется у мистера Крейна, это Грейс Кларк, – заявил Джеймс, ожидая немедленного взрыва со стороны генерала. И он последовал.

– Вы сумасшедший! – воскликнул сэр Хью, сжимая кулаки. Взор его метал яростные молнии на гостя. – Вы говорите, что она… но, Боже правый, вы же только что заявили мне, что ее зовут Джулия Броуэр и что вы видели ее личное удостоверение!

– Джулия Броуэр – это девица легкого поведения, сэр, – неспешно проговорил Джеймс. – Я провел расследование и установил, что мистер Крейн довольно часто навещал ее. Сейчас она исчезла. Предполагаю, что мистер Крейн имел в своем распоряжении ее личное удостоверение и передал его этой Грейс Кларк.