Текст книги "Звук: глубокий опыт пения, тонинга, музыки и частот исцеления"

Часть II. Глубокий опыт пения, тонинга, музыки и целительных частот

Я родился с музыкой внутри. Музыка была частью меня. Как ребра, почки, печень, сердце. Как кровь. Эта сила уже была во мне, когда я вышел на сцену. Она была необходима мне – как пища и вода.

– РЭЙ ЧАРЛЬЗ

Священный язык звучит в унисон

На протяжении десятилетий мы сотрудничали с талантливыми исполнителями и композиторами, которые выразили свои глубокие душевные переживания в духовных гармониях и музыкальных ритмах. Наша работа с различными звуковыми ландшафтами запечатлела опыт «великого пробуждения души» и «процесса вознесения» через полное погружение человека. Все вместе мы стремимся объединить людей разных культур со всего мира с помощью священных звуков и представлений, от зулусов в Африке и до шаванте в Бразилии, чтобы все могли почувствовать Божественную искру в своей жизни.

Сотрудничая со многими музыкантами и вокалистами, мы продолжаем делиться этой страстью к музыкальному преображению. В Германии, на специальном празднике в честь годовщины падения Берлинской стены (в ноябре 1989 года), мы работали с известной американской певицей и композитором Джослин Смит. Вместе с ней и Немецким симфоническим оркестром Берлина в сопровождении певцов, исполнявших священные звуки, мы представили несколько наших лирических композиций, берущих начало в древних традициях. Мы использовали Священные Выражения на различных языках Ближнего Востока для создания вдохновляющей музыки, которая была исполнена 10 ноября 2010 года в Доме культур мира (Haus der Kulturen der Welt). Эти звучные, яркие и проникновенные слова исполняли не самые заслуженные певцы Германии – Джослин пригласила исполнителей из числа малоимущих и иммигрантов. Зрители были глубоко тронуты ее словами, которые как нельзя лучше отразили истинный дух мероприятия: «На Земле есть только один человек, и все мы – часть этого единого тела». Позднее за эту и другую работу со всеми слоями общества Джослин получила награду от экс-президента Германии Романа Херцога, который особо отметил ее помощь иммигрантам и нуждающимся через песни любви и сострадания.

Чрезвычайно одаренная Элис Колтрейн, «мать джаза» и жена Джона Колтрейна, была глубоко погружена в духовную традицию радости и преданности в священных текстах Индии, и нам как композиторам и певцам удалось поработать с ней при поддержке Карлоса Сантаны, чтобы поделиться нашей работой с использованием Священных Выражений на специальном концерте. Нам удалось объединить нашу енохианскую работу (например, книгу The Seventy-Two Living Names of the Most High – «Семьдесят два живых имени Всевышнего») с работой Элис, исполнявшей восточные песнопения Священных Выражений, в результате чего появился альбом Sacred Language of Ascension («Священный язык вознесения»). Эта музыка стала священной моделью для более глубокой формы «опыта звука и души» по всему миру, где воздействие космического звукового опыта с использованием священного языка могло пробудить единство и гармонию Живой Божественности в каждом человеке, нации и этнической группе, ищущей опыта вознесения через музыку.

Наша работа с Элис по объединению священных языков Востока и Запада вышла на первый план во время выступления в Центре исполнительских искусств Нью-Джерси (октябрь 2006 года), о котором в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья «Связь с астральным, духовным и музыкальным» за авторством ведущего музыкального критика Бена Ратлиффа (24 октября 2006 года). Наш талантливый хор, в котором пела и Дезире, исполнял слова на санскрите, иврите и арамейском, производя мощные звуки, которые отражались от стен, заряжая энергией концертный зал, полный людей, наслаждавшихся беспрерывным потоком Священных Выражений. В зале царило благоговение, зрители были заворожены звуками мантр, одновременно музыкальных и священных. Вокал на нашем альбоме Sacred Language of Ascension был прощальным подарком Элис Колтрейн этому миру, поскольку вскоре после этого (12 января 2007 года) она скончалась. На пресс-конференции, последовавшей за этим историческим концертом, мы вместе с Элис подтвердили, что совместное использование священных звуков и священного языка – это рецепт быстрого преодоления насилия и межнациональной розни, что необходимо сейчас для создания «Культуры Мира». Наши слова лились словно узоры Божественного Вдохновения.

Итак, сегодня мы все открываем новые музыкальные звуки сердца и души – особенно если хотим использовать их для духовного и социального «вознесения» в «новое бытие» и «новое становление» в огромном меняющемся мире, который может ответить на новые вызовы с помощью священного звука. Давайте же присоединим свой голос к Божественным звукам Бытия, и пусть он многократно отзовется, став Посланием Мира!

– Доктора Дж. Дж. и Дезире Хёртак

Звук и его таинственная масса

Звук поднимается вверх! Да, именно так: звук обладает массой и движется вверх. Обычно предмет, обладающий массой, под воздействием гравитации падает, но масса звука «отрицательная» и движется вверх. Этот факт был установлен наукой недавно, но много лет назад я испытала его на собственном теле.

При отрицательной массе любая музыка и звук в самом прямом смысле создают антигравитацию. До чего удивительно! Звуковые и музыкальные частоты всегда вызывали у меня эмоциональный подъем и приносили физическое облегчение – или, лучше сказать, возвышали душу, – но нигде еще я не испытывала этого так глубоко, как в великолепном Шартрском соборе.

Собор в Шартре – это собор звука и света. Все в его архитектуре стремится ввысь. Подобно многим священным храмам, он стоит на сложной сети подземных каналов. Лозоходцы обнаружили, что 14 подземных потоков сходятся в точке, где на земле расположены апсида и алтарь.

Каждый раз, когда я посещаю Шартрский собор, я несколько минут стою в том месте, где пересекаются 14 теллурических токов и водных течений. Его легко найти – мое тело его чувствует. Заряд в этой точке мгновенный и мощный. Четырнадцать узловых точек стоячей волны совпадают с узловыми точками моей системы чакр, расположенных вертикально, и происходит резонанс. Священная связь. Я буквально чувствую, как поток энергии проходит снизу вверх по моим чакрам, выходя из позвоночника к сводам собора.

В 1994 году я впервые пережила этот необыкновенный опыт. Это был мой первый визит в Шартр. Я путешествовала с докторами Дж. Дж. и Дезире Хёртак и группой членов Академии наук будущего из Европы. Нам представилась уникальная возможность исследовать многочисленные детали собора, который, как считается, обязан своим существованием секретам каменной кладки и архитектуры, привезенными Рыцарями Храма из Иерусалима.

В течение нескольких дней мы проводили в соборе долгие часы, наслаждаясь акустической мощью его органа во время живых концертов, любуясь его величественными витражами, изучая статуи персонажей Старого и Нового Завета, таких как статуя Мельхиседека в Северном портале, и блуждая по подземному склепу, прямо под которым текут таинственные подземные воды.

Сам склеп обладает удивительной особенностью – невидимым акустическим устройством. Если человек будет исполнять священные песнопения в определенных местах подземных тоннелей, это приведет к тому, что весь склеп будет резонировать вместе с его голосом. Каждый день мы пели Священные Выражения и Божественные Имена в склепе и соборе. Было такое ощущение, что мы строим и перестраиваем каменную кладку с помощью наших голосов и звуков: колонны и камни усиливали наши песнопения, а тоны и гармоники вибрировали и оживляли массивную архитектуру. Наши тела и голоса взаимодействовали с невидимым собором песни.

Я полностью осознала всю мощь акустической архитектуры Шартрского собора только после возвращения домой. Вымотанная экскурсией и насыщенным взаимодействием с одной из священных узловых точек Земли, я лежала в постели с закрытыми глазами, как вдруг услышала великолепную полифонию звуков, похожую на симфонию бесчисленных голосов, каскад музыкальных частот, охвативший все мое существо. В то же мгновение я поняла, что это поют клетки моего тела! Каждая его частичка поднялась ввысь вместе с потоком песни, которая на краткий миг позволила мне ощутить священное помазание звуком.

Я часто задаюсь вопросом, не пользовались ли персонажи древних сказаний, которые, подобно тибетским монахам или Иисусу Навину под Иерихоном, двигали тяжелые камни, по-видимому, с помощью одного лишь звука, антигравитационными свойствами последнего. Однако я знаю, что до сих пор способна, глубоко погрузившись в себя и переступив тот порог, который сейчас называют «порогом отрицательной массы», вспомнить великолепную музыку моей жизни и испытать истинное возвышение с помощью звуковых частот.

– Ульрике Граноггер

Священный песок

Звуки песнопений пятидесяти монахов открыли мое сердце. Я плачу, глядя на то, как они ловко высыпают из кулаков цветной песок, создавая произведение искусства, такое же непостоянное, как эхо их голосов.

За три недели наша туристическая группа поучаствовала, в основном в качестве гостей и молчаливых наблюдателей, в двадцати двух священных церемониях в Тибетских храмах, мужских и женских монастырях. Звук был повсюду, где бы мы ни находились: голоса пели, взывали к божествам и нараспев читали молитвы, колокола звенели, чаши пели, гулко гудели гонги. Стучали огромные и маленькие, ручные барабаны. Шелестел ветер, шуршали подушки и деревянные сиденья, смягчавшие твердую поверхность пола, чтобы мы могли дольше сохранять концентрацию. В прохладных залах слышались тихие звуки благодарности за теплую пищу. Смех и дружеское подшучивание. Тибет – страна манящих звуков.

Слушая монахов и наблюдая за тем, как они создают масштабное полотно из песка – завораживающе рисуют нечто до боли знакомое, – я расслабляюсь, погружаясь в такое глубокое и священное место внутри себя, что едва не падаю на колени.

Я больше не ощущаю присутствия своих спутников. Я словно осталась наедине с монахами и несколькими тибетскими чиновниками, которые тайком следят за нашей группой иностранцев. Но я знаю, что моя группа рядом, все сидят с закрытыми глазами, окутанные звуком и энергией десятка поющих монахов. Местным чиновникам остается только наблюдать за творящимся чудом.

Боже, какие цвета! Умелые руки ловко и плавно движутся над поверхностью пола, который постепенно исчезает, покрываясь замысловатыми узорами. Из песчинок создаются образы, сцены из священных текстов, отражения древних знаний. Какое необыкновенное мастерство!

Я чувствую, словно танцую в пространстве, где нет моего тела. Я дышу вместе с монахами, поймав их ритм: «зачерпнуть песок, сомкнуть кулак, разжать пальцы, высыпать песок». В конце они быстро отдергивают руку, чтобы на картину попало только то, что следует. Они повторяют свои движения с каждым вдохом и выдохом, в великолепном нескончаемом ритме.

Песнопения прекращаются до завершения картины, и моя группа начинает подниматься, собирать вещи, готовиться уходить. Я в смятении. Похоже, никто, включая нашего гида, не разделяет моих волшебных переживаний. Они могут спокойно уйти, не зная, чего лишились. Но я уйти не в силах.

Я знаю, что часть волшебства, созданного этим священным танцем рук и сердец, вот-вот исчезнет, когда кто-то из монахов сметет это поистине прекрасное произведение искусства, которое они вместе создавали на протяжении долгих дней и часов. Урок – непостоянство.

Моя группа уходит. Я не люблю доставлять неудобства другим, если этого можно избежать. Мое внутреннее, социальное «Я» громко призывает: «Уходи, сейчас же» Но я остаюсь сидеть, прислонившись к древней колонне – твердому широкому столбу насыщенного красного цвета, который встречается во многих тибетских монастырях. Мое сердце настолько открыто, что я едва могу противостоять переполняющей меня святости, которую так глубоко ощущаю. В душе я стою на коленях, стремительно приближаясь к тому, чтобы плашмя лечь на пол и никогда больше не подняться в том виде, в котором я была до этого ошеломившего меня момента.

Я знаю о некоторых своих прошлых и параллельных жизнях. Они давали о себе знать, как правило, когда я меньше всего этого ожидала. С чувством светлой печали я вспоминаю те жизни, которые прожила с радостью, целью и ощущением полнейшего счастья. Сегодняшний день поднял для меня эту планку. Я испытываю такое сильное желание снова остаться с теми, кто полностью посвятил себя миру на Земле и следует этому намерению в каждое мгновение своей жизни и с каждым вдохом.

Наконец мне удается метафорически «поднять себя с земли» и присоединиться к спутникам. Я знаю, что моя жизнь изменилась.

В тот день монашеские песнопения открыли мне иную реальность, когда я наблюдала за созданием священной картины из песка. И звук, и тишина обострили мои чувства, подарив способность видеть чудеса.

– Дайан Уилкоксон

Связь с музой целительной музыки

Оглядываясь назад, я совершенно ясно понимаю, что предопределение вело меня задолго до того, как я узнал о том, чему предназначен. Музыка стала для меня порталом в высшее сознание после того, как в старших классах я открыл для себя искусство джазовой импровизации. Следующие десять лет я посвятил долгие часы изучению теории и упражнялся в гаммах, аккордах и мелодических вариациях.

Это был подход, характерный для левого полушария. Я сознательно выбирал, какими фразами сопровождать те или иные аккорды. Моим главным инструментом была труба, и я очень хорошо ею овладел.

Но в то же время я спрашивал себя: «Неужели на этом все? Неужели музыка – это только средство достижения эмоционального катарсиса, виртуозности и способ ублажения эго? Может ли она стать чем-то бо́льшим?»

Описания Эдгара Кейси исцеляющей музыки в Древнем Египте пробудили во мне воспоминания о прошлой жизни. Я стал думать: «Почему в наши дни никто больше не работает с исцеляющей музыкой?» Это послужило толчком к изучению всего, что я мог найти об исцеляющей музыке и ее проявлениях в разных культурах мира.

В Университете в Буффало с 1965 по 1969 год я учился у музыкантов и поэтов, которые описывали свой творческий процесс в контексте работ музыкантов, поэтов и художников Древнего Египта и Древней Греции. Их секрет заключался в том, чтобы войти в контакт со своей Музой и получить от нее вдохновение.

«Смогу ли я вдохновиться так же, как они?»

Я был крайне энергичным трубачом, играющим в стиле джаз-рок, и увлекся спонтанной импровизацией, «входя в автоматический режим» во время джемов с потрясающими музыкантами. Этот редкий опыт только подстегнул мое желание настроить связь со своей Музой. Я твердо решил осуществить свое намерение.

Я практиковался по восемь часов в день, чтобы подготовить свой «биологический инструмент» к приему вдохновения. Когда наш джазовый ансамбль из восьми участников приехал из Буффало в Нью-Йорк, чтобы записать свой первый альбом оригинальных композиций, я решил, что мы готовы пойти по стопам групп Chicago и Blood, Sweat and Tears.

Та запись была ужасна. Неожиданной удачей стало то, что у меня вдруг появилось несколько свободных недель до начала следующего семестра. Я купил билет до Сан-Франциско, где две недели джемовал с местными музыкантами, и в какой-то момент решил посетить выставку «Иллюминированные книги Уильяма Блейка» в Калифорнийском университете в Санта-Крузе.

Туда я добирался автостопом. По счастливой случайности меня подобрала компания сверстников на фургоне.

– Забудь ты про Блейка. Лучше поезжай в дзен-центр на холмах над Санта-Крузом. Нам не по пути, но мы тебя туда доставим, – сказали они мне.

Когда мы достигли пункта назначения, они сказали:

– Это здесь. Удачи. А нам нужно следовать нашему маршруту.

Когда они уехали, я понял, что оказался в глуши, в двух милях от крутой сельской дороги. Я мог там застрять. Я сел и стал молиться о помощи. Мои молитвы вскоре были услышаны, ко мне подошел мужчина и спросил:

– Это вы откликались на объявление о работе в фонде «Бридж-Маунтин»?

Без малейшего промедления я ответил:

– Нет, но я согласен.

– Возвращайтесь на закате, познакомитесь с сотрудниками, проведем собеседование. В миле отсюда есть зона для медитации.

Идя вниз по грунтовой дороге, я заметил звенящую дрожь в кончиках пальцев.

«Неужели я подключился к естественному полю высокой электромагнитной энергии этого места?»

Я вдруг оказался на поляне, окруженной огромными секвойями. Мне захотелось прилечь на скамейку из красного дерева, и, закрыв глаза, я услышал у себя в голове восхитительную, божественную музыку. Она не была похожа ни на одну из известных мне мелодий, но моя душа тут же ее узнала.

Впервые в жизни я услышал, как ко мне обращается голос изнутри головы.

– Это целительная музыка современной эпохи, о которой ты молился. Твоя задача – поделиться этой музыкой с миром.

Солнце клонилось к закату, и пришло время встретиться с сотрудниками, поэтому я отправился по указателям к фонду «Бридж-Маунтин». Войдя внутрь, я никого не увидел, но зато нашел старое пианино. Словно во сне, я подошел к нему, и мои пальцы сами потянулись к клавишам.

Я начал играть музыку, которую услышал у себя в голове час назад. И хотя я никогда толком не учился играть на фортепиано, пальцы словно знали, что делать.

Кто-то один кашлянул. Другой чихнул. В своем состоянии транса я не слышал, как в помещение вошли двое.

– Кто этот парень и как можно научиться так играть? – спросили они.

– Это тот парень, о котором я тебе говорил, он хочет здесь работать, – ответит тот мужчина, которого я встретил.

– Бери его, – в один голос сказали другие сотрудники.

Мой разум начал попытки осмыслить случившееся. Я понятия не имел, как воплотить в действие задание, которое получил во время медитации.

«Если эта новая музыка и правда станет благословением для всех, то как мне поделиться ею с миром? Я музыкант, а не предприниматель. Я ничего не знаю о маркетинге и продвижении, и у меня в любом случае нет на это средств», – проносилось у меня в голове.

Я и не подозревал, что получу ответ всего через пару недель.

Фонд «Бридж-Маунтин» был вторым ведущим центром нового движения за развитие человеческого потенциала. Первым был институт Эсален, находящийся неподалеку, в Биг-Суре.

Каждые выходные там проводили семинары ведущие представители этой области, и я мог поделиться с ними своей музыкой. Через несколько недель доктор Джон Лилли[7]7
  Джон Лилли (1915–2001) – американский врач-психоаналитик, ученый-нейробиолог. Известен своими исследованиями природы сознания в камере сенсорной депривации, психоделиков и коммуникативной способности дельфинов. – Здесь и далее прим. ред.


[Закрыть] сказал, что мне нужно провести исследования с помощью биологической обратной связи, чтобы получить объективные данные, если я хочу, чтобы СМИ, другие ученые и музыканты воспринимали меня всерьез.

«Неужели моя ниспосланная свыше музыка действительно пробуждает высшие состояния сознания, подобно произведениям Моцарта или Листа?»

Я не имел ни малейшего представления о том, где достать оборудование или средства и тем более как вести подробные лабораторные записи.

Две недели спустя доктор Стэнли Криппнер[8]8
  Стэнли Криппнер (род. 1932) – профессор психологии Сэйбрукского университета, доктор философии, член Американской психологической ассоциации, один из основателей трансперсональной психологии.


[Закрыть] повторил предложение Джона Лилли, но был один нюанс. Его только что взяли на должность директора нового Института человеческого потенциала в Государственном университете Сономы (на тот момент – колледже). Он сказал, что у них лучшая лаборатория для сбора биологической обратной связи в Северной Калифорнии, и если я поступлю туда в магистратуру, то смогу бесплатно ею пользоваться.

Дальнейшие события разворачивались без особых усилий с моей стороны. Результаты исследования убедительно подтвердили, что совместное творчество с моей Музой действительно помогло мне создать музыку с глубокими целительными свойствами.

В ходе экспериментов мы протестировали 100 испытуемых. У двух молодых людей были самые крупные и яркие снимки аур. Мы отвели их в сторону и спросили:

– Кто вы такие?

Это были студенты местного колледжа, которые раз в неделю ездили в Валенсию в Калифорнийский университет искусств на занятия к Дж. Дж. Хёртаку. Доктор Хёртак незадолго до этого вступил в контакт с высшими измерениями, и его учение нашло в моей душе глубокий отклик. В результате я стал членом – основателем его первой медитационной группы в Северной Калифорнии. Именно для этой группы я впервые исполнил свою исцеляющую музыку для сбалансирования чакр. Еще два года мне потребовалось на то, чтобы записать свою музыку и выпустить на виниловых пластинках, чтобы начать делиться ею с миром, как было предсказано.

Последние исследования докторов Дж. Дж. и Дезире продолжают меня вдохновлять. Более того, мы втроем сейчас как раз выпускаем второй совместный альбом священных песнопений, мантр и шифров, приуроченный к 50-летию нашей совместной работы.

Когда я впервые оказался в студии звукозаписи, это была любовь с первого взгляда. Вскоре я понял, что это и есть мой Храм Целительной Музыки. Когда я настроился на свою Музу в студии, я стал импровизировать в тональностях семи чакр. Все получалось с первого раза. Без единой ошибки.

Но я смог поделиться своей музыкой со всем миром лишь после записи первого альбома в 1975 году. В то время я не подозревал, что Chakra Suite («Сюита чакр») положит начало новому жанру современной музыки для исцеления и медитации. В 1999 году эта запись была признана коллегами по индустрии «самым влиятельным альбомом в стиле нью-эйдж всех времен».

Мистическая медитация под секвойями стала моим благословением на работу всей моей жизни. Этот опыт позволил мне автоматически переходить в глубокое высококогерентное альфа– и тета-состояние мозга, а также исполнять музыку из этого места покоя. Когда я подсоединяюсь к высшим вибрационным частотам, эти неслышимые частоты записываются вместе со звуками, которые я извлекаю при помощи пальцев. Я сочинял, транслировал и записывал музыку, которая помогла миллионам людей испытать разную степень расслабления, осознанности, исцеления и внутреннего покоя.

Когда миллионы людей слушают одно и то же музыкальное произведение, оно приводит их мозг в состояние равновесия и высокой когерентности. Эти частоты излучаются дальше, создавая вокруг планеты морфическое поле звукового резонанса, способное исцелить всех нас.

– Стивен Халперн