Текст книги "Звук: глубокий опыт пения, тонинга, музыки и частот исцеления"

Алхимический язык места

Близились сумерки, и у меня болели мышцы. Я весь день гуляла по ирландскому острову Инишмор, смотрела священные колодцы и развалины времен друидов. И вот, после скромной трапезы из домашнего хлеба с сыром, предоставленной хозяином дома, где я остановилась, я пытаюсь заснуть в холодной сырой комнате. В очаге маленького коттеджа постоянно горел огонь, даже в августе, потому что на острове было туманно и холодно. Но очаг располагался на другом конце дома, и, несмотря на несколько лоскутных одеял на моей железной кровати, заснуть было сложно.

Ощущения этого дня – феи и призрачная, невидимая сила друидов – открыли мне дух этой древней, все еще языческой земли. Мое тело наполнилось энергией духов, которую мой разум не мог истолковать. Мне казалось, что я нахожусь на глубине, под толщей воды.

Стук в дверь на первом этаже меня удивил. Сквозь тонкие стены дома я услышала шаги хозяина, а затем веселые и бодрые голоса троих или четверых человек, которых он пригласил зайти. Похоже, что это были его соседи, мужчины и женщины, и говорили они на местном языке – гаэльском. Жители Ирландии называют свой любимый родной язык просто «ирландским». На острове Инишмор находится одна из немногих школ в Ирландии, где преподают гаэльский. Люди приезжают отовсюду, чтобы заново выучить свой родной язык, позабытый из-за колонизации.

Лирические, ритмические каденции их голосов пронизывали атмосферу. Я тихо села, чтобы прислушаться к нахлынувшему на меня чувству. Эта небольшая группа любящих соседей производила впечатление многоголосой толпы, их голоса звучали все громче и освещали воздух. Казалось, что от их голосов исходит бело-золотой свет.

Языки возникают в определенном месте и хранят силу этого места. Услышав, как в дом вливается древний гаэльский язык, я была потрясена. Язык несет в себе культуру, историю и мудрость предков. Словно заклинание, звуки и ритм этих слов призывают море, земную твердь и все то множество людей, что жили здесь прежде. Каждый слог создает развивающуюся культуру, единую с землей и духом.

И тут группа людей в гостиной затянула песню на древнем языке, и мое изумление переросло в измененное, эйфорическое состояние сознания. Одна радостная песня сменялась другой. Им вторил хор духов Земли – ангелов и предков, хранителей этих людей.

Я плакала, музыка окутывала все мое тело. Пробужденная силой, я больше не чувствовала усталости. Я стала незримым свидетелем, благословленным звуками этого места и предков. Древний язык общался со мной и немного научил меня своей магии.

– Доктор Джоанна Халверсон

Звенящие камни Южной Африки

– То есть все камни в этом круге звенят в тональности си-бемоль мажор?

– Да, – говорит мой друг-композитор. – На шестидесяти одной аудиозаписи, что ты мне дал, чаще всего слышна нота ре на частоте 147 Гц.

Я знаю, что 147 Гц – это частота целительного звучания. Более того, ее «анаграммные» тона – 174, 417 и 741 Гц – это частоты, на которые я настраиваю камертоны для своей работы целителя.

– И да, – добавляет он. – Все звенящие камни в этом круге настроены на тональность си-бемоль мажор.

Я заканчиваю наш разговор по видеосвязи. Услышанное меня поразило, и мне не терпится рассказать коллеге, Майклу Теллингеру. Мы записали эти звенящие камни всего в одном круге в Южной Африке. То, что камни не только звенят, но и делают это в гармонии, не может быть случайностью.

Мы уже давно подозревали, что эти камни оказывают целительное воздействие на людей, которые сопровождали нас в поездках. Но именно в этот момент мы с Майклом поняли, что этот целительный феномен связан со звуковыми частотами. Вероятно, частоты каким-то образом влияют на электромагнитные поля в этих кругах.

В Южной Африке находятся тысячи каменных кругов, бо́льшая часть которых построена из единственного вида каменной породы: базальта. Эти плоские камни, сложенные друг на друга, образуют скругленные стены до трех метров в высоту. Диаметр внешних кругов в среднем составляет около 150 метров. Каждый круг завершенный, без каких бы то ни было провалов или входов, а некоторые круги соединены «дорогами» с каменными стенами. Внутри каждого круга выложен свой уникальный узор из более мелких внутренних кругов.

Исследователи, которые изучали эти круги, категорически настаивают на том, что они использовались как загоны для скота. Но как коровы попадали внутрь кругов и выходили из них, если все стены сплошные?

Как-то утром я сказал Майклу, что отправляюсь на поиск видений. «Мне нужно узнать о том, как работают эти круги, и узнать столько, сколько готовы поведать мне духи».

В моей шаманской традиции тот, кто ищет видений, должен провести три дня и три ночи в одиночестве, посте и молитве. Майкл предоставил мне для поездки в горы палатку, свой джип и большую бутылку воды.

Я чувствую, как меня призывают прийти в особое место, где я получал сообщения от Ануннаки. Там, на вершине, виднеется скопление каменных кругов, возвышающееся над множеством других.

Духи ведут меня к идеальному месту для стоянки. Я поднимаюсь по крутому склону, перелезаю через стену и ставлю палатку на островке мягкой травы на стыке двух кругов. Круг слева от меня диаметром 175 метров, внутри него семь кругов поменьше, слепленные вместе, наподобие пчелиных сот. Круг справа поменьше, около 80 метров в диаметре, у него внутри тоже семь маленьких кругов.

Когда мы с Майклом привозили в эти круги людей, они чувствовали энергию этого места. Одни слышали звон в ушах, у других начинала болеть голова, если они оставались в кругах слишком долго. Дроны не могут приземлиться внутрь круга или взлететь оттуда. В пределах каменных стен также не ловит мобильная связь.

Я немного беспокоюсь из-за того, что это электромагнитное поле настолько сильное. «Будет ли безопасно провести здесь три дня?» Но мои проводники уверяют, что все будет хорошо.

Я обустраиваю священное пространство, провожу ритуалы очищения и прошу разрешения здесь находиться. Затем я начинаю шептать молитвы. Я надеюсь встретиться с духами, которые построили это место.

Побродив вокруг, я начинаю чувствовать странную усталость. Меня тянет вздремнуть. Я забираюсь в палатку с легким головокружением. Через тринадцать часов я просыпаюсь и понимаю, что возле палатки парят четыре духа Ануннаки.

– Ты сказал, что хочешь поговорить. Что ж, мы здесь.

Они выглядят как мужчины, ростом под два-три метра, одеты в туники кремового цвета, перевязанные широкими поясами. Их лица размыты.

Духи Ануннаки приглашают меня зайти в маленький круг внутри большого круга слева от меня. Они поясняют, что вода, солнечный свет и особые звуковые частоты создают энергию, которая стабилизирует научные действия в пределах круга, – и могут делать то же самое с человеком.

– Мы используем эту лабораторию для стабилизации генетических модификаций растений. Звуки, которые ты слышишь, – это частоты, оказывающие стабилизирующее воздействие на органическую материю. Фактически ты можешь привести в этот круг людей, которые восстанавливаются после операции, и активировать звенящие камни, тогда состояние выздоравливающих нормализуется за пару дней, – говорят они мне.

Они предлагают мне постучать по камням круга, чтобы услышать звук. Я забираюсь на стену. Я хорошо держу равновесие и свободно иду по краю в полутора метрах над землей, постукивая карманным ножом по каждому камню. Я потрясен. Почти каждый камень издает мощный, высокочастотный металлический звук.

Закончив свой обход, я чувствую, что изменился физически. Мои чувства обострены, тело полно сил и энергии. Я спрашиваю у духов, могу ли я увидеть круг в действии.

– Конечно.

Я спрыгиваю со стены словно супергерой. Как только я приземляюсь, время меняется. Это тот же ясный солнечный день, но я знаю, что попал в другое время. Все круги звенят и гудят, пульсируя металлическими тонами. Я вижу множество техников Ануннаки, одетых в длинные туники, фартуки и шлемы. Они деловито летают туда-сюда, выполняя работу.

Все эти маленькие круги, подобные тому, который я только что обошел, – это лаборатории, понимаю я. Здесь проводятся научные эксперименты. Над тремя из семи кругов подвешены огромные резервуары с водой.

Меня окружает какофония звуков. Камни производят гармоничное звучание, которое, похоже, воздействует на воду. В этом круге трое техников осторожно проводят какой-то эксперимент с растением в подвешенной емкости с водой.

Пульсирующие тона звучат некомфортно громко, и я отступаю к внешнему краю круга. Мои проводники продолжают наш разговор, наблюдая за тем, как работники занимаются своими привычными делами в лабораториях по модификации растений.

Один из проводников объясняет:

– Круги – это основания сдерживающих цилиндров и усилители больших столбов энергии определенных звуковых частот. Форма большого круга повторяет форму энергии этого места на планете. Мы используем звуковую частоту, которая исходит из этого места, для того чтобы все, созданное здесь, было принято планетой, поскольку напитано присущей этому месту энергией и звуковой частотой.

Он говорит мне, что звуки замедляют процесс метаболизма, что повышает успех их действий. Он обращает мое внимание на один из пустых лабораторных кругов, который гудит не так громко, как другие.

– Чтобы активировать круг, мы подключаем к нему генератор пульсирующего тона. После активации круг продолжает генерировать эту звуковую частоту. Она поддерживается, усиливается и гармонизируется звенящими камнями, которые на нее настроены.

Теперь я слышу гармонические импульсы, которые генерируются различными «лабораториями», а также то, что кажется мне песней всего круга.

– У нас есть команда, которая настраивает круги. Если в тороидальном энергетическом поле есть разрыв, звенящие камни настраиваются и помещаются в эти полости, чтобы завершить и достроить энергию этого места.

Информации слишком много, и мне нужен перерыв, чтобы все переварить. Я также немного тоскую по дому. Почувствовав это, духи направляют меня к месту, которое я впоследствии окрестил Ностальгическим Холмом. На этом холме в 300 метрах от соединенных кругов есть несколько каменных плит, на которые можно было прилечь. Ануннаки рассказали мне, что отдыхают на этом холме, когда скучают по дому.

Я ударяю по одной из плит большим камнем. Звук просто потрясающий, насыщенный и глубокий. Я чувствую успокоение. Этот звук такой же умиротворяющий, как звон церковного колокола. Прилегший рядом дух Ануннаки непринужденно объясняет, что эта частота успокаивает сердце.

– Отдохни здесь. Это место поможет и тебе. Мы совершили долгое путешествие через всю галактику. Эта миссия надолго нас здесь задержит. Некоторые не вернутся назад. Мы используем это место и тоны этих больших камней, чтобы успокоить мысли и воспоминания и воссоединиться с домом.

Я понимаю, что им так же грустно находиться вдали от дома и родных, как и нам.

Вернувшись к кругам, я снова подхожу к четырем проводникам Ануннаки, стоящим возле моей палатки, и прошу их подробнее рассказать мне о том, как мы можем использовать звуковые частоты этих звенящих камней для создания целительных камер. Один из проводников, который прежде безмолвствовал, дает мне инструкции:

– Собери двенадцать камней и составь из них большой круг, чтобы внутри него можно было лечь. Шесть камней должны быть звенящими, потому что звон соединяет с тем, что свыше. Простые камни соединяют с тем, что внизу. Так мы создаем тороидальную целительную схему. Чтобы активировать круг, ударь по шести звенящим камням по очереди.

Все это звучит логично. В Южном полушарии простукивать надо по часовой стрелке, если исцеление требует освобождения, и против часовой, если нужно добавить энергии.

Ануннаки, кажется, рады меня обучать.

– Если хочешь усилить целительный эффект, составь круг из дробленого кварца толщиной около 20 сантиметров. Положи двенадцать камней на эту кварцевую крошку. Камера исцеления замедлит работу организма, чтобы можно было произвести изменения в митохондриях и дать клеткам новые инструкции. Камни можно программировать. Процесс исцеления можно ускорить, если настроить свое намерение на звуковые частоты.

Активация камеры исцеления, по их словам, приводит камни в гармонический резонанс.

– Чем чаще ты используешь камеру исцеления, тем больше энергии будет копиться.

Когда я использую свои камертоны внутри такого круга, организм поглощает их звуковые частоты почти на 100 процентов. Без поддержки звенящих камней поглощается всего 30–40 процентов.

Я так воодушевлен мыслью о том, как мы вместе с Майклом соорудим эти камеры и начнем работать с целительными частотами звенящих камней, что не могу дождаться возвращения домой. Наша работа никогда не будет прежней.

– Джон Пол (Игл Харт) Фишбах

Пение с ангелами

С того момента, как я прибыла в это грандиозное поместье, я знала, что мне будет брошен какой-то вызов. Я видела существ, смотревших на меня сквозь импрессионистские картины. Они смотрели из других измерений через созданные художником порталы, спрятанные глубоко в слоях краски.

Они видели, что я вижу их. Они смотрели, как я с трудом затаскиваю свой тяжелый чемодан по неровной лестнице в комнату, где буду ночевать. Я поехала в этот тур по мистическим местам, чтобы отдохнуть! Я хотела насладиться традиционным английским чаепитием с домашней выпечкой, поданной на красивом сервизе, а не встретиться с монстром!

Я делаю глубокий вдох, мысленно подбадриваю себя и открываю дверь в комнату. Не прошло и десяти секунд, как чье-то мощное присутствие врезалось в меня справа, отбросив на другой конец комнаты. Я согнула колени, чтобы не упасть, и выставила вперед руки, словно натренированный боксер, чтобы защитить свой третий глаз. Через него я вижу своего противника: большого, грузного, дикого духа, кипящего от злости и защищающего свою так называемую территорию.

Он не знал, что в моих жилах течет кровь сибирских шаманов. Никто никогда не учил меня изгонять злых духов, я просто вспомнила, как это сделать. И у меня получилось.

Довольная собой, я спустилась вниз, чтобы рассказать о своем приключении остальным членам группы. Они все обсуждали свои прелестные комнаты. Никто, казалось, не гордился моей победой.

Одна женщина даже сказала: «Возможно, в этой ситуации были бы более уместны сострадание и любовь». Услышав это, я неодобрительно на нее покосилась.

Позже вечером, когда пришло время возвращаться на ринг своей спальни, я стала думать о том бое иначе. Я лежала одна в затхлой комнате корнуолльского замка в Англии, глядя на то, как за окном собираются грозовые тучи. Я постаралась удобнее устроиться на мягчайшем матрасе, но вместо удобства чувствовала, что задыхаюсь. Холодный воздух пробирал до костей.

Я знала, что жестокий дух ушел, но что, если он вернулся? Я решила принять меры и позвала к себе ангелов – я часто так делаю. Один из них тут же явился. Матрас прогнулся у меня в ногах под весом большого ангельского создания. Мне почему-то было страшно, и страх только рос по мере того, как комнату наполняли другие ангельские создания. Я застыла и подумала: «Чего они хотят?»

Ответ был получен лишь год спустя.

В этот раз я была в другой группе целителей на экскурсии по Царскому дому Солнца в Ольянтайтамбо, Перу. Перед тем как взобраться по огромной каменной лестнице, змеившейся вверх по горе, мы осмотрели руины храма у основания этого грандиозного комплекса. Там я чувствовала себя комфортно. Я чувствовала себя… принцессой. Дома я прошла через тяжелый развод и духовную трансформацию, после которых ощущала себя так, словно меня сбил автобус. Это чарующее место в трех километрах над уровнем моря было именно тем, чего жаждала моя израненная душа, – разительный контраст с мрачным замком, который я исследовала годом ранее.

Царившая здесь атмосфера позволила мне с легкостью принять волны надежды, оптимизма и покоя. Это были священные коды исцеления, которые я оставила здесь в другой жизни. Внутренний восторг сменился давно забытым чувством детского удивления, и мне захотелось поозорничать.

Один из экскурсоводов рассказывал о камерах исцеления и о том, как древние клали голову в специальные ниши, выдолбленные в камне, чтобы излечиться от недугов. Кто-то из моих нетерпеливых спутников уже положил головы в эти ниши. Я забралась в маленькую каменную комнату, где почувствовала женское присутствие, которое заполнило мой позвоночный столб своей энергией. Мы начали петь на древнем языке.

Когда у меня с губ сорвались первые слова песни, я заплакала. Я была так благодарна за то, что это прекрасное создание, которое пело через меня, смогло ненадолго вернуться к жизни здесь, на Земле. Я хотела лишь удивить своих спутников песней. Но вместо этого мы все получили исцеление.

Через два года после случая в Англии ангелы явились мне, когда я принимала роскошную ванну с ароматом роз в Тасмании. Я была не против такого вторжения. Я рисовала древние целительные символы на поверхности воды, когда они прилетели на потоках безусловной любви. Они были как семья.

Я не испытывала страха, и они тут же начали петь через меня. Когда мы пели, вода в ванной вибрировала, а стены комнаты светились. Я была поражена тем, как легко они переходили с одной тональности на другую, преобразовав мой голос в профессиональное колоратурное сопрано. По моим щекам снова заструились слезы. Я чувствовала себя освященной, словно была студенткой знаменитой Джульярдской школы, а ангелы были моими профессорами.

Когда урок закончился и ангелы грациозно удалились, я вспомнила, как нервничала, когда они появились в замке. Той ночью мое горло получило исцеление, которое ощущалось как прилив жара, наполнивший его вместе с булькающими звуками и мокротой. На следующий день я проснулась изменившейся. Казалось, что это исцеление очистило меня от всех невысказанных слов, застрявших внутри меня.

В последующие годы я поняла, что могу совершенно свободно и уверенно говорить на разных языках. И теперь я могу петь более чисто, как в тот солнечный день в Перу.

Повзрослев и поумнев с того дня в замке, я стала более терпеливой и чуткой к другим созданиям (людям и не только). Я больше не испытываю потребности в самоутверждении, потому что знаю правду о себе.

Один учитель из числа людей сказал мне однажды: «Твоя работа – сиять, Донна». Лишь спустя годы, объехав весь свет, я поняла, что я не сияю, когда борюсь.

Ангелы побуждали меня использовать голос как оружие, чтобы совершать глубокие изменения в себе и других. Та женщина в замке оказалась права.

– Донна Кюблер

Если бы Бог был фортепиано

Музыка была моим первым языком для разговора с Богом. Я начала играть на фортепиано в шесть лет, стремясь к самовыражению. Общаться с Богом через музыку казалось естественным. Я родилась в еврейской семье, и наши традиционные религиозные службы проходили в сопровождении песен, выражающих боль, радость и надежду целых поколений.

Но у меня всегда было слабое здоровье. Я родилась с наследственным заболеванием, и, несмотря на врожденные музыкальные способности, физическая слабость и боль мешали мне освоить инструмент в совершенстве. К сожалению, я не понимала, что главным препятствием было состояние моего здоровья. Я считала, что у меня просто нет таланта. Затем в пятнадцать лет мое состояние ухудшилось, и я прекратила занятия музыкой.

Полтора года я была прикована к постели и инвалидному креслу, мне было запрещено делать что-либо физически. Я не могла даже ходить и принимать душ. И даже после того, как врачи наконец разрешили мне снова начать жить в своем теле, игра на фортепиано по-прежнему была под запретом. Физическая нагрузка в виде игры на инструменте ухудшала мое состояние. Все свелось к выбору: музицировать или иметь возможность самостоятельно есть ложкой.

В последующие годы я несколько раз пыталась вернуться к игре. Я скучала по своей любимой классической музыке. Но результат всегда был один: игра ухудшала мое состояние.

Отчуждение от фортепиано ослабляло мою связь с Божественным. Я не знаю, стал ли вынужденный отказ от инструмента решающим фактором, но я точно утратила эту связь. Тем не менее я отказывалась признавать поражение. Я всегда стремилась избавить планету от ненужных страданий и теперь, став инвалидом, я направила свою энергию в русло социального активизма. Я посвятила себя протестам против ядерного оружия и войны во Вьетнаме. Я выступала за права арендаторов, женщин и поддерживала революции в развивающихся странах. Я занималась организацией труда и не только.

Оставшись без возможности играть музыку и многих других физических занятий, я пыталась достучаться до мира с помощью слов в области экономики и политики. И на следующие восемнадцать лет я с головой ушла в революционную борьбу.

В конечном итоге социальный активизм меня разочаровал, и я ушла из него, развеяв свои иллюзии о себе, самом движении и своей способности помочь человечеству.

В мои тридцать три года Бог начал говорить со мной напрямую. Тогда я была атеисткой, но начала «слышать» внутренний голос. Бог общался со мной не через музыку, а словами. Это привело к полному интуитивному пробуждению. Я никогда не считала себя ясновидящей или интуитом, у меня не было религиозного образования или духовных устремлений. Но я вдруг почувствовала, что меня, несомненно, направляют, в каждое мгновение, в каждом выборе. Моя жизнь полностью переменилась.

Поначалу я была удивлена и напугана, но моя пробудившаяся интуиция стала все ближе подводить меня к Божественному. Я чувствовала, что впервые могу видеть мир во всех его измерениях.

Результат полностью изменил мою судьбу. Внутренний голос подсказал мне, что я должна заниматься интуитивным консультированием, хотя у меня не было соответствующей подготовки. Я должна была «по интуиции» выступать с лекциями на темы, о которых ничего не знала, и писать книги на духовные темы, которые не изучала. Голос предлагал мне проводить семинары без какого бы то ни было плана и программы. Это было потрясающе. Я снова поддерживала революцию на планете, но в этот раз революцию внутреннюю, которая возникала внутри и свергала господство эго.

Эта работа была интересной и увлекательной, но одной вещи по-прежнему не хватало – связи с музыкой. С тем же успехом фортепиано могло находиться на другой планете.

Время от времени я позволяла себе почувствовать утрату своего первого языка – музыки. Слова казались такими ограниченными, их так легко было задушить сопротивлением эго. Порой мне удавалось направлять на слушателя энергию в дополнение к словам, но хрупкое здоровье по-прежнему меня ограничивало. Ближе всего я подбиралась к музыке, когда напевала своим слабым голосом.

Когда мне перевалило за пятьдесят, появились технологии, позволяющие создавать музыку на компьютере, что побудило меня записать несколько альбомов. Это было волшебное ощущение. Я не знала, откуда берется эта музыка. Точно так же как при письме или в разговоре, я чувствовала, что пишу под диктовку. Я снова отдалась этому процессу и записала четыре диска, каждый с первого захода. Раньше я физически не могла часто создавать музыку, это было очень болезненно и к тому же медленно и неловко. Я была глубоко разочарована.

Когда мне исполнилось семьдесят три, Бог сказал нам с мужем купить большой рояль. Я снова могла играть! Но как? За все эти годы я столько раз пыталась, но результат всегда был один. Через пару дней практики руки начинали так сильно гореть, что я не могла самостоятельно есть.

Тем не менее мы купили прекрасный дорогой рояль, который звучал словно ангельская песнь. Пару недель я с большим трудом пыталась на нем играть, но все закончилось тем, что я упала и сломала руку. За десять месяцев до этого я уже ломала другую. Я потеряла всякую надежду.

Внутренний голос подсказал мне решение. Я не буду играть слишком долго и буду только импровизировать. Я буду играть не по нотам, а только то, что велят мне свыше, и столько, сколько позволит тело.

Это сработало. Я стала интуитивной пианисткой. По сути, я пропускала музыку через себя, и это изменило мою жизнь и мир вокруг меня. Я была поражена тем, что в семьдесят с лишним лет – несмотря на боль, хроническую усталость и инвалидность – я снова смогла играть на фортепиано. И я стала играть гораздо лучше, чем в пятнадцать, до того как стала инвалидом!

Я перестала бояться играть для других, потому что эго утратило свою власть надо мной. Я просто общалась через музыку, ведомая Божественным. И это продолжается до сих пор. Несмотря на то что я не могу играть долго, мои руки порхают над клавишами, а музыка льется из меня и через меня. Я вступаю в измененное состояние, выражая свои глубочайшие эмоции, но я уже не просто я. Напротив, я чувствую себя так же возвышенно, как и при любой другой интуитивной работе.

После пятидесяти восьми лет без музыки мне стало настолько комфортно выступать, что я начала давать еженедельные концерты импровизации на фортепиано, которые транслировала в прямом эфире со своей страницы в социальной сети. Музыка привлекала аудиторию. Незнакомые люди часто писали в комментариях, что моя игра разительно меняет их настроение и душевное состояние. В 2021 году я записала пятый диск интуитивной фортепьянной музыки, а в 2022 году – шестой.

Но самые впечатляющие результаты были сугубо личными. Мой муж Джеймс страдает от когнитивных нарушений, и мы сделали все возможное, чтобы ему помочь. Смена образа жизни, диета, пищевые добавки и физические упражнения поначалу помогли, но в последние месяцы он снова стал сдавать. Мы оба наблюдали, как он все больше впадает в смятение, беспамятство и слабоумие. Мы его теряли.

Однажды вечером мне в голову пришла интересная мысль. Если моя музыка способна влиять на настроение людей, возможно, она поможет и мозгу Джеймса? Почему бы мне не написать интуитивную музыку, которая повлияет на его сознание?

Я боялась ошибиться, боялась показаться глупой или самонадеянной, но все же попросила Джеймса со мной посидеть. Я сама удивилась тому, что мне удалось интуитивно создать пятнадцатиминутную композицию, сымпровизированную от и до. К счастью, мне также было дано указание ее записать.

Эта музыка отличалась от той, что я обычно играю. Я чувствовала, будто меня направляло Божество, мое сознание полностью изменилось. Мои руки знали, что́ надо играть, словно принадлежали умалишенной женщине. Услышав эту музыку, Джеймс вскочил, прошел объективный тест на когнитивные способности, и результат впервые за десять месяцев был выше, а не ниже предыдущего.

В последующие дни и недели я сымпровизировала еще больше музыки для исцеления, и мы оба до сих пор слушаем ее каждый день. Удивительно, что это повлияло не только на моего мужа, но и на меня. Музыка изменила мое здоровье, поведение и самоощущение. И хотя наш прогресс неравномерен, но положительное влияние только усиливается.

Я уже записала около девяти часов исцеляющей музыки, и это далеко не предел. Я поделилась ею с теми, кто нуждается в исцелении. И чем больше мы слушаем, тем сильнее меняемся. Когнитивные способности моего мужа улучшились, как и мое здоровье.

Но помимо всего этого есть нечто гораздо большее. Когда я пропускаю через себя эту музыку, я чувствую, что расширяюсь. Когда я ее слушаю, я чувствую, что преображаюсь. Когда я ощущаю, как она проходит через мое тело, я как никогда чувствую себя собой и в более тесной связи с Божественным.

Я чувствую вибрации фортепиано, когда играю и даже когда просто слушаю. Порой я чувствую, как вибрирует мой мозг или жужжит корневая чакра, что необычно, учитывая мою хроническую усталость. Я жива! Жизнь снова сияет всеми красками.

Несмотря на мое слабое здоровье, возраст, глобальное потепление и общее состояние нашего мира, я больше не испытываю страха перед будущим. Я иду вперед рука об руку с Богом, предвкушая новое приключение каждый день. И что бы меня ни попросили сделать, я знаю, что музыка будет со мной.

– Бэт Грин