Текст книги "Индиана Джонс и Храм Судьбы"

Глава 6
Храм Судьбы

– Что там, в глубине? – дрожащим голосом спросила Уилли.

– Именно это я и собираюсь выяснить, – ответил Джонс. – Жди нас здесь. Если через час мы не вернемся, буди капитана Бламбертта, и пусть он идет нам на выручку.

Девушка кивнула. Коротышка вернулся, неся сумку, бич и шляпу Индианы, и они вдвоем двинулись в глубь туннеля. Коротышка пошел вперед, чтобы заглянуть за угол и проверить, не кроется ли там опасность для Инди. Маячащие в полумраке тени, однако, показались ему угрожающими, и он обратился к своему другу:

– Доктор Джонс, по-моему, нам не стоит туда идти.

Инди потянул паренька за воротник и прошел вперед, наказав:

– Иди за мной, Коротышка. След в след. И ничего не трогай.

Коротышка повиновался, но вскоре заметил сбоку дверь, на которую Инди не обратил внимания. Парнишка нащупал рукоятку и потянул. Дверь обрушилась, и на Коротышку упали два скелета. Парнишка взвизгнул. Ему уже приходилось видеть прежде эту парочку: в “Мумии”. Присев, он продолжал кричать, пытаясь дать понять тому,кто всем этим заправляет, что он не желает больше встречаться с подобными сюрпризами, тем более в темном подземелье, – если тот решил его проучить.

Индиана поставил своего спутника на ноги и почти доволок до следующего поворота. В лицо им ударил порыв ветра, закидав кусками сухой кожи – судя по виду, человеческой. Коротышка вытащил нож и пообещал:

– Пойду след в след. Ничего трогать не буду.

Обрывки кожи все продолжали лететь им в лицо. Коротышка принялся в голос твердить китайские молитвы и заклятья против духов. Снова явление – на сей раз как в “Человеке-невидимке”; отрепья, облетая, обнажают под собою… пустоту. Коротышка был рад, что уже видал подобное в кино и потому не теряет рассудок окончательно.

– Расслабься, парень, – мрачно усмехнулся Инди. – Духи просто пытаются нас напугать.

Они шли все дальше туннелем, стены и свод которого были из холодного, влажного, прочного камня. По мере продвижения ход становился все наклоннее, устремляясь вниз, и все темнее. Вскоре мрак сгустился настолько, что ничего не стало видно.

– Хоть глаз выколи, – констатировал Джонс. – Ну-ка, держись ко мне поближе.

Еще через несколько шагов Коротышка почувствовал под ногами что-то хрустящее и прошептал:

– Я на что-то наступаю!

– Да, по полу что-то рассыпано.

– По звуку похоже на печенье…

– Никакое это не печенье, – ответил Индиана, ибо то, что находилось у них под ногами, шевелилось.

Джонс зажег спичку, и они огляделись. Прямо перед ними была стена, а в ней два отверстия. Сквозь одно из них изливалась наружу тягучая масса – мириады извивающихся, жужжащих насекомых. Вскоре насекомые – жуки, тараканы, личинки – усеяли весь пол. Посмотрев вниз, Коротышка заметил, что некоторые из них уже поползли по его ногам.

– Точно, не печенье… – выдавил он из себя.

Инди стряхнул жуков. В этот момент догоревшая спичка погасла.

– Вперед! – крикнул Джонс и подтолкнул паренька вперед.

Они побежали и ворвались прямиком в смежное помещение. Переступая порог. Коротышка наступил на небольшую кнопку в полу. Приведенный в действие механизм опустил массивную каменную дверь, которая с грохотом обрушилась сзади, отрезав им путь к отступлению. Инди кинулся к ней и попытался вновь открыть, но тщетно. Обернувшись, он увидел, как в противоположном конце помещения заскользила вниз, закрываясь, другая дверь. Джонс бросился туда, но снова опоздал. Он сел на пол и попытался собраться с мыслями. Коротышка, чувствуя себя одним из маленьких громов – сыновей Повелителя грома и Матери молний, – которые, действуя из самых благих побуждений, попадали впросак, тихо спросил из темноты:

– Инди, ты злишься на меня?

– Нет… Не очень, – буркнул, смягчаясь, тот, сознавая, что если и может на кого-то злиться, то только на себя: за то, что привел мальчишку в столь опасное место.

– А-а, просто сердишься?

– Точно, – согласился Инди и чиркнул спичкой.

На полу он наше промасленную тряпку. Инди поджег ее и поднял, освещая помещение. Вокруг все было усеяно человеческими скелетами. Коротышка испуганно шагнул к нему. Однако Инди, опасаясь, как бы тот не привел в действие еще какой-нибудь скрытый механизм, предупредил:

– Стой там. Лучше прислонись к стене.

Коротышка покорно встал, опершись спиной о выступ стены. Выступ тут же погрузился в стену, запустив в действие какое-то устройство. С потолка начали опускаться острые колья. Индиана вскрикнул в отчаянии. Горящая тряпка освещала колья, так что те казались зубами огненной адской пасти.

– Сам сказал “Прислонись к стене!” Я послушался. Я не виноват! Не виноват! – кричал сердито Коротышка.

Индиана, не обращая на него внимания, подбежал к захлопнувшейся двери западни и закричал что было сил:

– Уилли! Скорей сюда!

Девушка в спальне услышала крик, накинула одежду и вошла в мрачный туннель. Она позвала Инди, но ответа не услышала. Тогда Уилли быстро вернулась в комнату, схватила со стола небольшую масляную лампу и устремилась по подземному ходу, успев подумать: “Готова поспорить, что опять вся изваляюсь в грязи!”

За первым поворотом на нее упали два скелета, и она завопила:

– Инди! Тут двое мертвецов!

– Если ты не поторопишься, то сейчас к ним прибавятся еще два! – отозвался он.

Она кинулась бежать – мимо хлопающих кусков кожи, под уклон, в сгущающийся мрак, навстречу бьющему в лицо ветру. Лампу задуло. Вокруг распространилась страшная вонь.

– Фу! Тут воняет! – застонала Уилли.

– Уилли! Сюда! – снова позвал Джонс.

–Я по горло сыта вами, – огрызнулась девушка. – Мне что, платят за это, что ли?

Спускавшиеся с потолка колья при ближайшем рассмотрении напоминали обоюдоострые мечи. Они все приближались.

– Уилли!

– Иду!

– Скорей, мы попались! – прорычал Инди и, обращаясь к Коротышке, потребовал: – Дай мне твой нож.

Джонс схватил протянутый нож и принялся осатанело выковыривать из стены погруженный туда Коротышкой выступ. Теперь острые клинки начали подниматься и из пола, навстречу первым.

– Куда попались? – крикнула Уилли уже ближе.

– В западню.

– Инди?.. – снова окликнула она.

– Быстрей! Дело дрянь!

– Что за спешка?

– Долго рассказывать… Скорей, а не то пропустишь самое интересное!

– Господи, а это что такое? – Уилли замерла. – Тут на полу что-то набросано. Что-то хрустящее… А потом еще что-то вроде крема… Инди, что это? Я не разгляжу!

Она зажгла спичку и увидела, что пол, словно ковром, покрыт насекомыми: копошащимися жуками, длинноногими богомолами, извивающимися толстыми червями, прыгающей саранчой, пещерными фалангами, полупрозрачными скорпионами… От этого зрелища ей стало настолько не по себе, что крик застыл у нее в горле.

– Инди, впусти меня! Тут кругом разные твари! – выдавила она из себя наконец.

– Уилли, – успокоил ее Джонс из-за каменной двери, разделяющей их. – Здесь внутри никаких тварей нет.

– Впусти меня! – попросилась она.

– Открой дверь и выпусти нас! – взвыл Коротышка. – Выпусти нас отсюда!

– Впусти меня, Инди! – взмолилась Уилли.

– Я пытаюсь…

– Инди, они забрались мне в волосы! – вскрикнула девушка, чувствуя, как мерзкие насекомые уже вьют у нее на голове гнезда, зарываются, прядут паутину, щелкают челюстями…

– Уилли, замолчи и послушай! Там где-то должен быть рычаг…

– Что?

– Черт! Ручка, которая открывает дверь.

– Боже, Инди! Они копошатся в моих волосах!

– Разуй глаза, Уилли! – гаркнул Индиана, ибо клинки уже опустились до уровня его головы. – Посмотри по сторонам. Там где-то должен быть рычаг. Давай же! Ищи!

– Здесь две дыры в стене! – всхлипнула девушка. – Две квадратных ниши.

– Правильно! Подойди к правой!

Да, как же! Как раз к той, откуда льется какая-то мерзость и лезут эти твари! Хорошая шутка. Уилли осторожно протянула руку ко второй нише, относительно чистой, но, по крайней мере, хоть не забитой всякой… Из левой ниши вынырнула рука и схватила ее. Это был Инди.

– Не в ту нишу, в другую! – заорал он. – Ту, что справа!

– Там внутри, похоже, что-то шевелится… Я не могу, – призналась Уилли.

– Нет можешь! Пощупай там внутри. Ну, давай же, девочка, ты должна мне помочь! – не отступался он.

– Самщупай! – возмутилась она.

– Ты должна это сделать! Сейчас же! – взревел он, скорчившись и все равно ощущая спиной опускающиеся клинки.

– Боже мой! – вскрикнула девушка, погружая руку в содержимое ниши. – Оно кляклое. И шевелится. Вроде гнилых фруктов…

– Уилли! Мы сейчас умрем!!!

– Нашла! – она нащупала рычаг и рванула.

Каменная дверь вновь поползла вверх. Инди с Коротышкой сидели, скорчившись, у самого выхода. Смертельные клинки медленно уходили обратно в потолок. Уилли ворвалась к ним, вытаскивая насекомых из волос и содрогаясь от прикосновения сотен бегающих по ее коже ножек. Коротышка вскочил и бросился к противоположной двери, которая тоже начала подниматься. Подождав, он перепрыгнул через порог – в точности как неповторимый Тай Кобб. Ему хотелось поскорее покинуть это жуткое место, пока не произошло еще что-нибудь.

– Снимите их с меня! – верещала Уилли, топая и извиваясь всем телом. – Снимите! Я вся в них! Я ненавижу этих тварей! Они у меня в волосах!

Наклонившись вперед, чтобы сбросить насекомых, девушка нечаянно толкнула выступ в стене, приводящий в действие дверной механизм. Дверь за их спиной начала вновь опускаться. Коротышка крикнула от противоположной двери:

– Это не я! Это она! Скорей сюда! – и добавил по-китайски, как заправский тренер бейсбольной команды из кантонской Малой лиги: – Лети, Инди, лети!

Дальняя дверь, за которой он стоял, и утопленные в потолок клинки опять начали опускаться. Индиана схватил Уилли за руку и потащил за собой. Они пронеслись через помещение, и он толкнул ее в еще оставшийся проход, а затем прыгнул сам. При этом с него слетала шляпа. Джонс обернулся и, хотя зазор между дверью и полом составлял уже всего сантиметров десять-пятнадцать, успел схватить шляпу и вытащить ее за миг до того, как перегородка коснулась пола. Он никогда не отправлялся навстречу неведомым приключениям без шляпы.

Они очутились в просторном, полуосвещенном туннеле, где одиноко завывал ветер, словно доносящаяся из самых недр земли панихида. Свет был виден из-за поворота – красноватый, неяркий, мерцающий. Инди, Уилли и Коротышка осторожно прокрались к выходу из туннеля и застыли, изумленные открывшимся зрелищем.

Перед ними раскинулась ошеломительно просторная пещера, стены и свод которой были сверху донизу покрыты резьбой по камню. Вырубленные из камня колонны придавали ей вид храма. Колоссального подземного святилища. Храма смерти.

Над гранитным полом нависали балкончики, поддерживаемые каменными столбами, сквозь арки которых можно было различить в глубине темные боковые помещения. Из этих гротов потоком лились сотни верующих, хором распевающих что-то – в унисон завыванию ветра в туннелях, которые располагались в верхних “этажах” пещеры. Эта странная музыка отличалась собственной гармонией, собственной динамикой, взлетами и падениями, перепадами громкости – резонируя во всех отверстиях и пустотах храма. Под аккомпанемент ветра, в тон ему верующие то громче, то тише, то вразнобой, то слаженно, сканировали:

– Гхо-рам, гхо-рам, гхо-рам сундарам… Гхо-рам, гхо-рам, гхо-рам сундарам…

Вокруг все разрастающейся толпы молящихся в мерцающем свете различались гигантские каменные изваяния: слоны, львы, демоны, полусобаки и другие чудища – полулюди-полуживотные, некоторые явно порожденные фантазией сумасшедшего. На балкончиках горели факелы, позволяя многое рассмотреть трем путешественникам с их наблюдательного пункта, расположенного в глубине храма под самым куполом. Внизу последователи странного культа принялись отвешивать поклоны в направлении исполинского алтаря, расположенного в дальнем конце помещения. От алтаря их отделяла расселина – естественного происхождения, но с краями, искусно обработанными и украшенными резьбой. Снизу из трещины лился красный свет и поднимались клубы серного дыма и пара, которые уносил прочь с воем устремляющийся в туннели ветер.

Сам алтарь, по другую сторону расселины, был окутан дымом, так что разглядеть его никак не удавалось. Церемония продолжалась. Появились священники в культовых одеяниях, обошли вокруг алтаря и унесли прочь плошки с кадящим благовонием. Дым скоро рассеялся, и над алтарем, в гигантской вырубленной в скале нише, обнаружилось высокое каменное изваяние Кали, покровительницы этого храма. Злобной, кровожадной богини, которой здесь поклонялись.

Изваяние составляло метров шесть в высоту. Ноги богини были обвиты высеченными из камня змеями. Бедра ее украшала набедренная повязка из отрубленных человеческих рук. У самого божества было шесть рук: в одной она сжимала саблю, другой держала за чуб исполинскую голову врага, еще двумя она опиралась на алтарь, и, наконец, две последние держали подвешенную на цепях корзину из металлических прутьев. Плечи ее были скрыты под ожерельями из человеческих черепов. Лицо ее, точнее жуткая маска, вызывало отвращение. В глазницах и клыкастом рту краснела жидкая лава. Вместо носа зияла бесформенная дыра. Головной убор ее покрывали вырезанные древние знаки, прославляющие величие зла.

Жрецы почтительно смотрели снизу вверх на страшное божество. Молящиеся пели все громче, обуреваемые неправедными страстями. Наблюдавшая за всем этим сверху Уилли почувствовала, что внутри у нее все похолодело, опустело и ее начинает трясти, и прошептала:

– Что это такое?

– Богослужение Душителей, – пояснил Индиана. – Они поклоняются Кали.

– Ты прежде такое видел?

– Вот уже сто лет, как ни одному человеку не удавалось увидеть ничего подобного!

Джонс был возбужден, заинтригован подвернувшимся ему невероятным открытием. Религия, считавшаяся вымершей, со всеми ее ритуалами и тотемами была тут, перед глазами, столь же живая, как и сотни лет назад! Это все равно что наблюдать, как древние кости обрастают плотью и оживают.

Вдруг до их слуха донесся откуда-то из-за алтаря вой – нечеловеческий и в то же время явно издаваемый человеком.

– А это что? – вздрогнула Уилли.

– Похоже, гвоздь программы, – ответил Инди, прислушиваясь к вою, в котором можно было различить отдельные слова. – Он кричит: “Помогите, пожалуйста, кто-нибудь! Спасите!”

Они мрачно приготовились наблюдать за продолжением ритуала. Три раза ударил большой барабан. Песнопения смолкли. В храме раздавался лишь несмолкаемый свист ветра. На алтарь взошел какой-то человек. Это был Верховный жрец, Мола Рам. На его черном одеянии белело ожерелье из человеческих зубов. Вместо головного убора красовалась верхушка бычьего черепа с двумя могучими рогами. Вылитый дьявол, он подошел к краю расселины, оказавшись лицом к лицу со стоящей по ту сторону толпой. Среди прочих Инди заметил внизу знакомую фигуру.

– Смотрите! – указал он своим спутникам. – Хозяин дома, махараджа.

– А кто это перед ним по ту сторону? – спросила Уилли.

– Похоже, Верховный жрец.

Коротышке же он напоминал скорее Франкенштейна. Мола Рам воздел руки. Из-за алтаря вновь раздался истошный вопль. На мгновение показалось, будто это кричит само изваяние Кали. Однако секунду спустя они смоги увидеть истинный источник крика. Жрецы подтащили к алтарю брыкающегося, оборванного индийца, втащили наверх и привязали к железной корзине, качающейся на цепях в руках изваяния. Все присутствующие молча наблюдали за происходящим.

Верховный жрец приблизился к несчастной жертве, распятой на квадратном каркасе корзины и безуспешно пытающейся высвободиться. Бедняга взвыл. Верховный жрец произнес над ним какое-то заклятье. Тот разрыдался от бессилия. Мола Рам протянул руку к связанному. Рука прошла сквозь грудь жертвы внутрь и вырвала его еще бьющееся сердце. Уилли зажала рот рукой, чтобы не закричать.

– Он вынул сердце. Несчастный мертв… – прошептал Коротышка, широко открыв глаза.

Парнишка знал, что император Шоу Син вынимал сердца из груди мудрецов. По поверью, в сердце мудреца должно быть семь дыр. Однако в сердце этого индийца дыр не было, а Верховный жрец не был великим Шоу Сином. Коротышке казалось, что они угодили в преисподнюю. Он знал, что всего преисподних десять и ими правят короли Яама. На разных этажах этого десятиступенчатого ада людей хоронили в ледяном озере, привязывали к раскаленному докрасна столбу, погружали в бассейн с тухлой кровью, перевоплощали в Голодного демона и подвергали другим подобным мучениям. Судя по всему, это был пятый круг ада, где у души умершего многократно вырывали сердце. И Коротышка не желал тут находиться.

Индиана не верил в ад, а верил собственным глазам. То, что он видел теперь, было невероятнее любого ада, который способно нарисовать человеческое воображение. Затаив дыхание, Инди следил за принесением живого человека в жертву.

– Он еще жив! – пробормотал Джонс.

И в самом деле, несчастный еще стонал, а его окровавленное сердце в руке Молы Рама продолжало пульсировать. Верховный жрец поднял руку с бьющимся сердцем над головой. Верующие запели:

– Джай ма Кали! Джай ма Кали! Джай ма Кали!

Жертва стонала и выла, не собираясь, судя по всему, испускать дух. На груди несчастного не было видно никакой раны или разреза. Лишь красноватое пятно там, где прошла рука жреца.

Помощники Молы Рама пристегнули к железной корзине еще две цепи и перевернули ее, так что привязанный теперь оказался подвешенным лицом вниз – над люком в полу. Массивная каменная крышка люка с грохотом отъехала в сторону. Под ней в шахте оказалось то же, что и на дне расселины: бурлящая раскаленная лава. Металлическую корзину начали на цепях опускать в шахту.

Взгляд жертвы застыл при виде клокочущей магмы, с каждым мгновением приближающейся к нему. Сердце его в руке жреца продолжало биться. Толпа хором скандировала что-то. Под куполом завывал ветер. Это были последние звуки, которые несчастному суждено было запомнить. Лицо его начало дымиться и обугливаться от близости лавы. Кожа вздувалась, лопалась и отходила кусками. Он открыл рот, чтобы закричать, но ядовитые испарения наполнили его легкие. Раскаленный пар обжег горло. Волосы бедняги загорелись. И вот, наконец, корзина с распятым телом погрузилась в кипящую магму.

Уилли закрыла глаза. Джонс в оцепенении наблюдал. Коротышка украдкой бросал взгляд вниз и, не выдержав, отворачивался. Он молился про себя, прося Царство огня избавить их от этой адской муки.

Мола Рам подле алтаря все так же держал сердце жертвы в вытянутой над головой руке. Сердце пульсировало еще некоторое время, сочась кровью, затем задымилось и, наконец, вспыхнув – исчезло.

Жрецы, вращая колесо сбоку от алтаря, подняли металлическую корзину из шахты. Металл был раскален докрасна. От несчастной жертвы не осталось и следа: он сгорел дотла.

– Джай ма Кали! Джай ма Кали! Гхо-рам сундарам! – звучало многоголосое пение толпы, которому вторил ветер.

Инди, Уилли и Коротышка смотрели на это беснование остекленевшими глазами, не веря тому, чему только что были свидетелями. Уилли разрыдалась. Коротышка, сам едва сдерживаясь, обнял ее.

– Тихо! – прошептал Индиана.

Мола Рам скрылся за алтарем. Трое его помощников, вынырнув откуда-то из полумрака, принесли и поставили на алтарь какие-то предметы, завернутые в ткань. Когда драпировки были сняты, под ними обнаружились три кварцевых конуса, которые жрецы установили у ног изваяния Кали, точнее, перед расположенным между ногами божества полутораметровым каменным черепом с дырами вместо глазниц и носа. Камни, уложенные треугольником, начали вдруг излучать яркое, теплое сияние. Жрецы раздвинули кварцевые конусы – сияние прекратилось. Затем снова сдвинули их вместе и воткнули в три зияющих на каменном черепе отверстия. Странные конусы ярко засветились.

– Селяне знали, что их камень обладает магической силой, – зачарованно проговорил Индиана. – Но они и представить себе не могли, что это один из утерянных камней Санкары…

– Почему они светятся в темноте? – дрожа, спросил Коротышка.

– Согласно легенде, если камни поднести друг к другу, заключенные внутри них алмазы начинают сиять.

При звуке волшебного слова Уилли вытерла глаза.

– Алмазы?.. – переспросила она, испытывая от усталости и напряжения желание расхохотаться.

Камни Санкары излучали алмазное свечение, притягивая всех, кто попал в паутину их чарующей власти. Трое жрецов, принесших волшебные конусы, непрестанно кланяясь, стали пятиться на четвереньках и скрылись во мраке за алтарем. Остальные священнослужители последовали за ними. Вскоре толпа участников тоже начала таять, и через пару минут пещерный храм был пуст. Лишь сквозняк рыдал под его сводами, точно оплакивая ужас происшедшего.

– Итак, слушайте: вы вдвоем тихо сидите и ждете меня здесь, – обернулся к своим спутникам Джонс.

Коротышка с готовностью кивнул. У него не было ни малейшего желания спускаться туда. Он передал Инди бич и сумку. Уилли же не могла больше здесь находиться и потому остановила Инди.

– Подожди! Что ты собираешься делать?

– Спуститься вниз, – объяснил тот, смерив взглядом перепад высот между выходом из туннеля, где они находились, и полом храма далеко внизу.

– Спуститься? Ты рехнулся?

– Без этих камней я отсюда не уйду, – заявил Джонс в твердой решимости завладеть находкой века, которая способна коснуться его своим сиянием.

– Ага! Собрался проститься с жизнью в погоне за своим чертовым богатством и славой! – вдруг разъярилась девушка.

Инди с нежностью взглянул ей в глаза: она и впрямь беспокоится о нем. Но он обязательно должен завладеть священными камнями.

– Может, когда-нибудь в другой раз. Но не сегодня, – он ласково улыбнулся ей и, не дожидаясь ответа, ухватился за край каменного пола туннеля и начал отвесный спуск.

В пористом камне стены попадалось достаточно опор для рук и ног. Умело продвигаясь вниз, Инди сумел спуститься на одну из монументальных колонн в глубине храма, а оттуда пядь за пядью начал сползать, хватаясь за вырезанных в камне кобр, львов и танцовщиц. Эта операция заняла довольно много времени, но в конце концов он оказался внизу.

Перебежав на другую сторону храма, Индиана застыл на краю разлома и кинул взгляд вниз. Там бурлило огненное месиво – точно душа храма. Испарения обжигали глаза и нос, и он вынужден был отступить назад. Прямо перед ним по другую сторону трещины стояли статуя Кали и каменный череп с торчащими в нем тремя камнями Санкары. Прыгать было опасно: трещина чересчур широка. Индиана покрутил головой в поисках обходного пути, но ничего не обнаружил.

Затем на глаза ему попались две колонны в дальнем конце расселины, на которых возвышались каменные слоны. Инди размотал свой бич, взмахнул им и с точностью мастера захлестнул бивень ближнего к нему слона. После чего, дернув бич так, что тот натянулся, Джонс набрал в грудь воздуха, разбежался и прыгнул. Натянутый бич с Инди на конце совершил маятниковое движение и перенес своего владельца через огненный провал на противоположную сторону. Джонс приземлился перед алтарем, обернулся и привычным движением высвободил конец бича. В лицо ему ударил внезапный порыв ветра.

Коротышка, стоя наверху у края туннеля, махнул Инди рукой: все спокойно. Выполнять обязанности телохранителя на расстоянии было трудно, но и в этой ситуации парнишка серьезно отнесся к делу. Джонс заметил его жест, кивнул, смотал бич и прицепил к поясу. После чего повернулся к алтарю.

Три магических камня продолжали светиться. Инди осторожно приблизился к ним и принялся внимательно изучать. На среднем из них он различил три полосы: это явно был тот самый камень, похищенный из деревни. Инди протянул руку и прикоснулся к пламенеющей поверхности. Она оказалась холодной. Джонс аккуратно взял камень, поднес к глазам и устремил взгляд в его глубину. Магический алмаз мерцал в теле кварца. Мерцание это было эфирным, гипнотическим, прекрасным. Радужный свет. Звездное свечение. Но побыв некоторое время вне своей ниши, светящийся конус начал тускнеть, покуда не погас совсем. Инди поднес его к двум другим: все три снова ярко засветились. Опять отвел в сторону: не горят. Снова вместе: сияют. Джонс сложил все три камня в сумку, и, оказавшись бок о бок, они засветились подобно маленькому неяркому солнцу.

Уилли и Коротышка наблюдали за тем, как Джонс складывает камни Санкары в сумку и затягивает шнурок, пряча внутри их свет. Кали, казалось, тоже следила за его движениями. Индиана поднял взгляд на каменное божество и попятился. Кали, глядя сверху вниз на ничтожного смертного, заговорила… Инди от неожиданности отскочил в сторону. Демоническое лицо богини словно исказила злобная усмешка, гулкий голос бросал ему в лицо невнятные обвинения…

“Стоп!” – сказал себе Индиана. Голос – если это был голос – явно принадлежал не статуе, а кому-то, находившемуся за алтарем. Инди хмыкнул, хотя и не слишком громко, и пустился в обход алтаря, чтобы выяснить источник этих звуков.

– Черт! Куда это он? – озабоченно воскликнула Уилли. Когда Джонс скрылся из виду, девушке и парнишке стало не по себе. В туннеле завывал ветер. Однако теперь его ровное гудение прерывалось какими-то новыми, колеблющимися модуляциями, наподобие стаккато. Коротышка обернулся и увидел две приближающиеся темные фигуры. Именно они, попав в поток воздуха, изменили звучание этой аэродинамической трубы. Коротышка окаменел.

– Что ты там… – начала было Уилли, но тут же увидела то же, что и парнишка.

В следующий миг из глубины туннеля на них ринулись двое стражников-Душителей. Коротышка вовремя выхватил свой нож и успел полоснуть ближнего к нему верзилу по руке. Тот упал, опешив от боли и неожиданности. Второй стражник схватил Уилли. Однако она научилась обходиться с такими подонками еще тогда, когда только начала красить губы. Хорошо отработанным движением Уилли со всей силы двинула громиле в пах. Тот заревел и сел.

Тем временем первый из нападавших уже пришел в себя и теперь осторожно подбирался к Коротышке. Уилли бросилась на него сзади, пытаясь руками добраться до глаз. Стражник резко повернулся и всем корпусом впечатал ее в стену. Девушка осела наземь. В это мгновение Коротышка вонзил нож громиле в ногу и снова отскочил. Они с раненным противником принялись кружить, выбирая момент для броска. Второй стражник, выведенный из боя Уилли, очухался и начал подбираться к обидчице. Когда он оказался от нее уже совсем близко, девушка набрала полную горсть пыли и песка с пола – и швырнула ему в лицо. Ослепленный злодей схватился за глаза.

– Беги, Уилли! Беги! – крикнул Коротышка, который по-прежнему успешно держал своего противника на дальней дистанции.

Девушка вскочила и устремилась в глубь туннеля, но через несколько метров остановилась и обернулась. Коротышка все так же не подпускал к себе стражника, прочерчивая раз за разом в воздухе полукруг ножом. Вдруг его противник крикнул что-то на своем языке и бросился головой вперед, повалив парнишку. Нож отлетел в сторону. Стражник схватил отбивающегося Коротышку за щиколотку и подтащил к себе.

Уилли стояла в нерешительности. Второй стражник с трудом поднялся на ноги. Теперь шансов у нее почти не осталось.

– Беги! – повторил Коротышка. – Приведи подмогу!

Уилли снова повернулась и побежала. Последнее, что она успела заметить, – качающийся в воздухе Коротышка, оторванный от земли мощной ручищей стражника, который держал его за горло.

Тем временем Индиана оказался в полумраке небольшого помещения, располагавшегося прямо за алтарем. Единственным светом, проникавшим сюда, были отблески адского пламени из расселины перед алтарем, да сноп света, бьющий где-то впереди из некоего подобия ямы в полу. Инди ступил на узкий каменный мостик, ведший – над чем, в темноте не было видно – в направлении светящейся ямы. С приближением к этому провалу Джонс начал различать голоса и звон металла о камень. Под ногами ничего нельзя было разобрать, поэтому Инди ощупью подполз к краю ямы, готовый броситься наутек в любую минуту, и заглянул вниз.

Взгляду его предстало помещение, от которого в разные стороны разбегались узкие проходы переходившие в туннели. По ним взад вперед ползали изможденные дети, груженные мешками с глиной и горной породой. Другие ребятишки – с запавшими глазами и в большинстве закованные в цепи – выгружали мешки в вагонетки, которые стояли на рельсах, пересекавших все пространство в разных направлениях. Это была шахта. Горная разработка.

Тени, отбрасываемые факелами, плясали на стенах. В дальнем конце главного котлована вниз по стене струился поток воды, наполняя внушительную цистерну, из которой вода, переливаясь, стекала в поблескивающий темный водоем. Гудели машины. Выхлопные газы висели в спертом воздухе. Из проходов в каменных стенах вырывался черный дым. Порою от удара железом по камню сыпались искры.

Одни из детей хныкали, другие сносили все молча – в зависимости от характера. Однако все поголовно имели самый жалкий вид. Стоящие здесь же стражники то и дело угощали кого-нибудь из них плетью или безжалостной зуботычиной, часто хохоча при этом.

Несколько малышей, пытаясь приподнять мешок с породой, чтобы ссыпать его в вагонетку, не смогли удержать равновесие и попадали. Стража набросилась на них, раздавая пинки. Но один мальчик так и не встал. Его счастливая душа нашла, наконец, единственный выход из этой адской каменоломни.

Индиана пустился вдоль края котлована. Все это было столь омерзительно и вместе с тем гротескно, что не поддавалось объяснению. Он не мог сообразить, что ему делать. Увиденное превосходило рамки любых бесчеловечных обычаев самой варварской религии.

Джонс ощутил вес своей сумки, содержимое которой возлагало на него теперь и другую тяжесть – тяжесть выбора. Он мог бы, если бы захотел, уйти с драгоценной добычей, камнями Санкары, которые будут изучаться и превозноситься еще многие века. Но в его ушах звенели мольбы детей. В этот миг тучный стражник с голой волосатой грудью принялся жестоко избивать маленького беззащитного раба. Ярость захлестнула Инди. Он сжал кулаки и заскрежетал зубами.

Надсмотрщик, похоже, кожей ощутил ненавидящий взгляд Джонса, ибо отпустил свою жертву и обернулся. Их глаза встретились. Губы стражника тронула усмешка: он был совершенно доволен собой. Этот скот находился далеко внизу. Инди еще мог спокойно уйти, если бы только захотел. Однако он уже сделал свой выбор. Он нагнулся, подобрал увесистый камень, прицелился, размахнулся и метнул его в надсмотрщика.

На подлете к цели камень, должно быть, набрал изрядную убойную силу, но самодовольный боров поймал его. Просто взял и поймал на лету, хотя и покачнулся при этом. Выпрямившись, он снова встретился глазами с Джонсом и опять усмехнулся. Однако теперь он запоминал лицо Инди, впитывая каждую деталь, чтобы отомстить наглецу, осмелившемуся покуситься на его полновластие.