Текст книги "Бабочка"

– Ну, конечно, при свечах многое кажется другим, чем при свете дня...

– Свечи тут не при чем. Это жар. К вечеру температура повышается на пару градусов, и тогда глаза у нее сверкают, на щеках появляяется румянец, и она в самом деле кажется хорошенькой. Но вот утром, когда температура опускается ниже нормальной, вид у нее ужасный. Лицо приобретает землистый оттенок, она постоянно кашляет, а взгляд становится отрешенным, словно она смотрит куда-то в даль.

– Это туберкулез.

– Да. Она совсем плоха.

– Жаль, очень жаль...

– Но что ей нужно здесь? Зачем она приехала?

– Если тебя интересует мое мнение, то здесь она не из-за нас и не из-за Дэнни. Для того, чтобы найти объяснение тому или иному поступку Белл, то начинать надо с Моука, ибо первопричина всех ее решений кроется в нем.

– Нет, это вряд ли.

– Значит, она изменилась.

– С рождением Дэнни их с Моуком отношения испортились окончательно. До тех пор она не обращала внимания на то, что мы с Кейди думали о нем, и у них все вроде бы было нормально. Но как только в доме появился Дэнни, начались скандалы. Это было похоже на то, как если бы их связывала какая-то тайна, в которую не был посвящен больше никто, кроме них самих.

– И что же это было?

– Понятия не имею.

Глава 7

Я не помню, как долго это продолжалось, но мне показалось, что я слышал это всю свою жизнь – этот голос в тишине ночи, выкликающий мое имя, и отчаянный стук в дверь хижины. Я в это время мирно спал в сарае на своей койке, так что к тому времени, как я выбежал во двор, Кейди уже открыла дверь черного хода. Она зажгла лампу, которой мы пользовались на своем подпольном заводике, устроенном в шахте, и при ее свете мы увидели Моука – хныкая и жалобно подвывая, он что-то бессвязно бормотал.

– Кейди, ей-Богу, я даже не знал, что она была здесь. Я даже не знал, что это была она до тех пор, пока не отшвырнул ее от себя, когда она пыталась убить меня. А потом зажег спичку и увидел кровь.

– Какую еще кровь?

– Из ее рта! У нее изо рта текла кровь.

– Ты же знаешь, что нужно делать, когда с ней такое случается. Так ты сделал, что надо, или же так перепугался, что позабыл обо всем на свете?

– Я оставил ее лежать на полу в моей хижине. Я сделал все, как полагается, а потом бросился сюда за помощью. Я бежал вю дорогу. Но раньше с ней никогда не случалось ничего подобного.

– Джесс, это все из-за больного легкого.

– Знаю. Я съезжу за врачом.

– Нет, сначала отвези меня к его хижине или, по крайней мере, так близко к ней, как только возможно. Затем поезжай в Карбон-Сити за доктором. Разбуди Уоша и попроси его привезти врача из гостиницы. Но это уж предоставь ему. Сам же немедленно возвращайся и привези самое главное – лед. Мы обложим им ее бок, чтобы он остудил кровь и остановил кровотечение. Нужно много льда. Лучше всего колотого, но в случае чего бери целиком и поскорее возвращайся. Так будет лучше, чем ждать, пока они его там будут колоть.

Сборы не заняли много времени. Она забежала в дом, накинула на себя плащ и вытряхнула из сумки Белл все находившиеся там лекарства. Я же подошел к окну, у которого стояла Джейн и сказал, что она останется здесь с Дэнни и будет ждать нашего возвращения. Затем с ее помощью я погрузил постель Кейди – как она была вместе с простынями и подушками – в кузов грузовичка, так как в той хижине не было никакой мебели, один лишь земляной пол, и даже если перевезти ее куда бы то ни было не будет никакой возможности, то в любом случае ей нужно будет на чем-то лежать. К тому времени Кейди была уже готова и залезла в машину. Моук тоже последовал ее примеру. Но все это время у меня из головы никак не шла оброненная им фраза, и чем больше я думал об этом, тем бессмысленнее она казалась.

– А что ты сказал насчет того, что она пыталась убить тебя?

– А ты что, глухой и не понимаешь человеческого языка?

– Я задал тебе вопрос.

– Она пробралась в хижину, когда я спал. Я не знаю, откуда она появилась там. Первое, что я понял спросонья, так это что кто-то накинулся на меня с ножом.

– Так ты, вроде бы, и не ранен совсем.

– Зато собаке досталось.

– Какой еще собаке?

– Любимому псу Берди Блу. Когда я накануне вечером вернулся домой, бедный пес бродил во дворе моей хижины, и я позвал его в дом, чтобы не было скучно одному. Потом я лег спать на расстеленных на полу мешках, и он устроился рядом. Так что первый удар, а может быть и несколько последующих, пришлось на него. Она размахивала ножом, как одержимая, а когда почувствовала, что лезвие во что-то воткнулось, то, наверное, решила, что прикончила меня. Нож я отобрал, а потом у нее изо рта хлынула кровь?

– Зачем же ей было нужно убивать тебя?

– Понятия не имею.

– Ладно, кончай врать.

– Вот возьми и сам спроси у нее.

Но к тому времени, как мы все-таки добрались до места, нам было уже не до расспросов. Заехав двумя колесами грузовика на тропинку, а двумя прокладывая колею по целине, подпрыгивая на кочках, я подвел машину так близко к хижине, как только мог. Она все еще лежала на полу, но вокруг нее уже суетились двое или трое соседей с фонарями. Они пытались поднять и посадить ее, а этого, как объяснила мне Кейди, нельзя было делать ни в коем случае. Так что мы попросили их оставить ее в покое, а вместо этого пойти и помочь нам перенести кровать из грузовика. Дверь хижины оказалась слишком узка, но они наклонили ее и втащили боком, а потом еще подложили под ножки доску, выбитую раньше мною и Уошем из стены, чтобы сгладить неровности земляного пола. Затем Кейди наполовину скатала простыню и разложив ее на полу рядом с Белл, подпихнула под нее скатанную часть, а после снова распрямила ее. Затем все мы взялись за края простыни, подняли Белл с пола у перенесли ее на кровать. На полу же к тому времени уже успела собраться лужица крови, посреди которой лежала мертвая собака, и теперь эта самая кровь устремилась тоненьким ручейком по покатому полу к двери. В воздухе держался стойкий запах спекшейся крови. Я велел одному из добровольных помощников унести и похоронить собаку и вытереть с полу кровь, но Кейди перебила меня, сказав, что сейчас не время беспокоиться о подобных пустяках, и велела поскорее отправляться за льдом. Так что я помчался в гостиницу, заскочил к Уошу и, сказав ему, чтобы он вместе с врачом ехал в хижину Моука, сам подошел к портье за стояйокй и объявил, что мне нужен лед. Он выполнил мою просьбу очень быстро. Ибо прежде, чем отправиться в лощину, я захватил из своей хижины и прицепил к поясу кобуру с револьвером, что до этого висела на стене рядом с винтовкой. На окружающих это средство обычно действует безотказно.

Остаток ночи был похож на какой-то сумбурный кошмарный сон, в котором врач давал Белл вдыхать какое-то лекарство, Кейди рвала простыни на полосы, чтобы сделать из них мешочки для льда, а вокруг толпились соседи из лощины, молча наблюдавшие за происходящим и охотно помогая, когда это было нужно. Уж не знаю, слышали ли они что-либо, когда у Белл с Моуком произошла та небольшая потасовка в темноте, но только к тому времени, как Уош приехал вместе с доктором, собака была убрана из хижины, нож тоже куда-то исчез, и ни слова не было сказано вслух о том, что кто-то кого-то пытался убить. Врач увидел здесь лишь то, что ему и полагалось увидеть – больную женщину, страдающую от легочного кровотечения и больше ничего. Где-то ближе к рассвету он все-таки сумел остановить кровь и отправился домой, предварительно отозвав Кейди в сторонку. И тогда мы с Уошем как бы ненароком оказались поблизости, чтобы слышать, о чем пойдет речь.

– Мисс, вы дочь миссис Тайлер?

– Да, я ее дочь.

– Вы знаете, что это означает?

– Вы хотите сказать, что она очень плоха?

– Если бы она находилась в больнице, где я мог бы вводить ей необходимое питание, перелить ей пару кварт крови, а затем, когда она достаточно бы окрепла, порвести коллапс больного легкого, то, возможно, она и протянула бы еще несколько месяцев или даже лет. Но здесь я ничего сделать не смогу, а переезда до города она не выдержит. Надеяться больше не на что. Это может случиться в любой момент, но, возможно, она протянет до вечера. Ее температура опустилась до 36.1, и, принимая во внимание лед, которым она обложена, поднять ее не представляется возможным. Вскоре температура постепенно опустится до 35.7, а затем последует резкое понидение. После этого она впадет в кому, а там уж дело времени.

– Мы более или менее ожидали этого.

– Когда все будет кончено, вызовите меня. Я подпишу бумаги.

– Я позвоню вам с бензоколонки, что на шоссе.

* * *

Она глядела на видневшиеся за окном деревья и была очень бледна из-за потери крови, но Кейди красиво уложила ей волосы и даже завязала в них ленту, и в какой-то момент, когда в комнату проникли первые лучи восходящего солнца, а воздух звенел от щебета птиц, мне показалось, что она снова стала такой, какой я увидел ее впервые, в церкви, на вечерней службе. Тогда ее отец только-только переехал в город и устроился работать на шахту. Она глядела прямо перед собой и с серьзеным видом пела гимн. Я же не сводил с нее глаз, и в следующее мгновение она вдруг посмотрела в мою сторону и озорно подмигнула. Через месяц мы поженились. Ей четырнадцать, а я был на четыре года старше, самый обычный возраст для шахтерского поселка. Странно, казалось бы, столько всего уже произошло, а ведь ей всего только тридцать девять лет. Некоторое время спустя, она протянула руку и дотронулась до моей ладони.

– Джесс, я скоро умру.

– Мы делаем все, что можем.

– Я знаю, но я все равно скоро умру.

– Белл, мне очень жаль.

– А мне нет. Джесс, я сломала себе всю жизнь.

– Ты прожила ее так, как хотела.

– Я прожила ее в свое удовольствие, но хотелось мне совсем другого. Мы могли бы быть счастливы с тобой, потому что мы любили друг друга, и этого было вполне достаточно. Но мне обизательно нужно было все испортить, и я принялась поступать на зло и наперекор тебе. Ты ходил в церковь, верил всему, что слышал там, ко всему относился серьезно и никогда не пил. Я же из-за этого считала тебя чокнутым, а когда попробовала выпивку, то мне это так понравилось, что я уже совсем не могла тебя переносить. И тогда я начала действовать. Я натворила гораздо больше ошибок, чем ты думаешь, Джесс. А потом еще связалась с Моуком. Десять таких, как он не стоили тебя одного, и я знала это, но ничего не могла с собой поделать. Он пел мне свои комические песенки, мы тайком встречались у ручья, пили яблочную водку, и я возвращалась домой такой пьяной, что едва держалась на ногах и притворялась, что мне якобы нездоровится, пожевав предварительно корешок сассафраса, чтобы ты не учуял запаха выпивки. А потом и вовсе сбежала с ним.

– Я рад, что хотя бы он сумел сделать тебя счастливой.

– Не сумел.

– Ты, наверное, рассчитывала на большее.

– А на деле все получилось хуже не придумаешь.

Она устало закрыла глаза, и мне показалось, что сейчас она продолжит говорить, и я наконец-то узнаю, зачем она приехала сюда, почему пыталась убить Моука, и почему он похитил Дэнни, а также получу ответы на все прочие вопросы, теснившиеся у меня в голове на протяжении последних нескольких дней. Но она лишь спросила, нельзя ли ей увидеть Дэнни, и тогда я вскочил в свой грузовичок и помчался к себе, и как только Джейн одела ребенка, мы привезли его к ней. Белл долго глядела на малыша, разговаривала с ним, взяла его за ручку и легонько потеребила за маленькие пальчики. И все это время я держал Дэнни на руках. Это доставляло мне ни с чем не сравнимое удовольствие, и она, наверное, заметила это, потому что спросила:

– Джесс, он тебе понравился, да?

– Не то слово!

– Вот-вот. Люби его. Я так хочу.

Звтем она снова закашлялась и устало откинулась на подушки, а Кейди немедленно подошла к ее кровати, чтобы узнать, в чем дело. Мой же взгляд упал на Моука. Он сидел на пороге хижины и глядел на меня с такой ненавистью, на которую, как мне казалось, не может быть способен человек.

* * *

Белл подозвала к себе дочерей и попрощалась с ними, и когда она говорила с Кейди, то нежно гладила ее пальцами по лицу и любовно глядела на нее, что у меня перехватило горло. Это было необыкновенно трогательное зрелище, и в душе я был рад этому, потому что мало ли что может произойти между людьми, но они были ее дочерьми, и теперь, когда она находилась при смерти, обе стороны простили друг другу былые обиды.

А затем она попросила подойти Моука, но тот даже не повернул головы.

– Моук, я хочу поговорить с тобой.

– Мне тебе нечего сказать.

– Моук, я умираю.

– Ну так умирай.

– Моук, я любила тебя, и теперь хочу попросить тебя кое о чем. Это мое право, и ты должен выслушать меня.

– Не буду я ничего слушать.

– Моук, ну тогда хотя бы спой для меня одну из своих песенок, ладно?

С минуту он молчал, а затем подошел к ее кровати, положел голову ей на плечо и позволил ей легонько похлопать его по спине и что-то прошептать ему на ухо. А пел он ей или нет, этого я не знаю. Оставив их наедине, я поехал обратно к себе домой и остался там вместе с Джейн, охраняя сон малыша Дэнни. Вскоре Берди Блу приехал верхом на муле и сообщил нам, что Кейди просила нас съездить за доктором.

Глава 8

День уже клонился к вечеру, когда я, наконец, привез доктора в Тьюлип. У церкви нам навстречу попалась Кейди, и я остался вместе с ней дожидаться возвращения доктора, который отправился вверх по склону в сторону хижины, чтобы засвидетельствовать смерть и уладить все формальности. Через минуту по дороге мимо нас прогромыхала повозка, в которой находились двое мужчин. Они везли большой деревянный сундук из-под инструментов, что прежде стоял у входа в штрек старой шахты. Повозка также проследовала в сторону хижины Моука, и вскоре с той стороны послышался стук молотков.

– Джесс, ты слышишь это?

– Чем они там занимаются?

– Делают гроб.

– А кто их об этом просил?

– Моук, наверное?

– А он-то здесь при чем?

– Он занимается ее похоронами.

– А кто еще?

– Какие-то женщины, его родственницы. Они уже обмыли ее, и как только доктор закончит, ее начнут одевать.

– Странно, что со мной никто не счел нужным посоветоваться.

– А зачем?

– Ну хотя бы потому, что по закону она была моей женой.

– А перед Богом она все-таки была его.

– Сомневаюсь, чтобы он был ей хорошим мужем.

– Уж не знаю из-за чего там они ссорились, это их дело. Но он любил ее, хоть, конечно, вряд ли это может служить достаточным оправданием для мужчины. И мне кажется, что ты не станешь становиться из-за этого на дыбы и устраивать скандал лишь потому, что тебе он не нравится.

– Я тоже когда-то любил ее.

– Так то «когда-то». А речь идет про «сейчас».

По склону холма спустились трое молодых людей, в руках у которых были охапки зеленых лавровых веток для похорон, и Кейди провела их в церковь и показала, куда и что положить. Я знал всех троих. Это были Лью Кэсс, Бобби Хантер и Люк Блу, но я не обратил на них внимания, ибо ни один из них не заговорил со мной.

* * *

Утром мистер Риверз, священник, направлявшийся в своей машине на заупокойную службу, остановился у моей хижины, чтобы отвезти нас в церковь. Кейди села в автомобиль, за ней последовала Джейн с Дэнни на руках. Я тоже взялся за ручку дверцы, но он остановил меня.

– Постой, Джесс. А на твой счет никаких распоряжений не было.

– А кто должен был распоряжаться?

– Ну, я даже и не знаю...

– Мне не нужно специального приглашения.

Я решительно сел в машину. С минуту или две он сидел неподвижно, положив руки на руль, словно раздумывая о чем-то, а затем завел мотор и мы поехали дальше. На лужайке перед церковью уже стояло несколько машин, и рядом с ними он припарковал и свою. Мы вышли и все вместе направились к церкви.

– Погоди. Не так быстро.

Навстречу нам вышел Эд Блу в сопровождении троих или четверых своих приятелей. В руках у них были винтовки.

– Кейди и Джейн с малышом могут пройти. А Джесс останется. Ему там делать нечего.

– Кто это сказал?

– Моук.

Кейди и Джейн переглянулись, и после неловкого замешательства Кейди сказала:

– Джесс, это ужасно, он поступает жутко некрасиво, и мне очень хотелось бы уйти отсюда вместе с тобой прямо сейчас. Но все-таки она моя мать. Я не могу вот так просто взять и отвернуться от нее.

– Джейн, ты тоже так считаешь?

– Да, Джесс.

– Ладно, тогда мне не остается ничего другого, как взять и уйти, но только Дэнни вы туда не понесете. Однажды этот недомерок уже попытался украсть его, и черт его знает, что может взбрести в голову этому обмылку на этот раз. Я заберу его с собой домой.

– Да, наверное, так будет лучше.

Когда я принес малыша домой, Уош был уже там. Он сидел в машине, читая утреннюю газету.

– Что, решили не брать его на похороны?

– Все дело не в нем, а во мне.

Когда я рассказал ему, как было дело, он выругался и, не находя себе места от охватившего его возмущения, заявил, что мы должны взять винтовки, отправиться туда и хорошенько проучить всех тех сволочей.

– Нет, Уош, так нельзя.

– Это почему же?

– Во-первых, это похороны, и негоже срывать их, устаивая пальбу. А, во-вторых, если бы я согласился на нечто такое, то мне пришлось бы оставить Дэнни, и тогда они нашли бы какой-нибудь способ навредить ему, чтобы таким образом свести счеты со мной.

– Да, а я совсем об этом забыл.

Он принялся расхаживать взду-вперед по берегу ручья, нервно щелкая пальцами, а затем удалился в хижину и вскоре вышел оттуда, держа в руках мою винтовку.

– Не волнуйся, никаких глупостей я делать не собираюсь. Просто хочу наведаться в то укромное местечко на склоне позади его хижины. Туда можно пробраться через лес, оставаясь никем не замеченным, а когда он пойдет домой из церкви, то мы сможем довести до конца однажды уже начатое дело. Я схвачу его, приведу с собой, после чего мы сдадим его в каталажку, как и было задумано с самого начала. А то этот недомерок слишком быстро забыл о том, что он все еще является похитителем моего мальчика, и даже если для этого мне придется отправиться в Блаунт, то будь уверен, я не поленюсь и потрачу на это целый день. И на этот раз меня не остановят никакие уговоры и доводы типа тех, что Дэнни, видите ли, пока еще не носит моей фамилии. У него будет моя фамилия, и произойдет это задолго до того, как этот урод предстанет перед судом присяжных.

Он ушел по тропинке, ведущей в лес. Но назад вернулся также в гордом одиночестве.

– Джесс, ты помнишь, почему ты с тобой выбрали то место?

– Чтобы все было слышно.

– Вот и сегодня я слышал все. Я слышал каждое слово, сказанное священником, и гимны, которые они пели, и чей-то плач. А затем, выбравшись на край оврага и взглянув вниз, я увидел их всех. Они вышли из церкви – шесть мужчин, несущих маленький серый гроб.

– Сколоченный из сворованного сундука для инструментов.

– Ну вот. Они взяли два отрезка веревки и прибили их в нескольких местах вдоль обеих сторон гроба, так, чтобы получились как бы ручки. Значит, они отнесли его на кладбище, что за церковью, и там еще немного помолились. Потом опустили гроб на двух веревках в могилу. И все. Вся компания разошлась по домам. Я уже держал винтовку наготове, потому что Моук тоже отправился к себе, и он был один. Но тут его окликнула Кейди. Запыхавшись, она нагнала его, чтобы попрощаться. Он не обратил на нее особого внимания и лишь рассеянно сказал, что слышал о том, что она выходит замуж, и пообещал прийти на свадьбу. Она же ответила ему на это, что свадьба будет в городе, в Карбон-Сити. Нет, ты представляешь?! Это было уже что-то новенькое.

– Я тоже впервые слышу об этом.

– Она же хотела, чтобы мы поженились в той маленькой церквушке.

– До тех пор, пока меня не выперли оттуда взашей.

– Возможно, все дело в этом. Он же сказал, что, мол, ладно, он тогда придет сюда, и уже отсюда вместе с ней поедет в город. Она же возразила, что в машине может не оказаться свободного места. Он же ответил, что он доедет и на автобусе. Джесс, и ты знаешь, что она сказала ему на это?

– Понятия не имею. Ну так что же?

– Она сказала: «Моук, я хочу, чтобы гостями на моей свадьбе были лишь друзья, самые близкие и дорогие мне люди. Мне и так слишком долго пришлось терпеть твое присутствие, но я пошла на это, чтобы не расстраивать мать. Если же ты все-таки припрешься на мою свадьбу, то я попрошу Джесса обойтись с тобой точно таким же образом, как ты обошелся с ним сегодня. Просто велю вышвырнуть тебя вон, даже если для этого ему придется взять в руки винтовку. Так что счастливо оставаться. Надеюсь, теперь ты навсегда уйдешь из моей жизни.»

– И что он ней на это сказал?

– А что он мог сказать?

– И он это проглотил?

– Он развернулся и побрел к своей хижине. Джесс, может быть, ты думаешь, что я струсил, но, черт возьми, если такой исход дела тебя устраивает, то он устроит и меня.

– Меня это вполне устраивает. Я отомщен.

– Ну тогда и черт с ним.

– Что ж, последуем ее совету и вычеркнем его из нашей жизни.

Мы пожали друг другу руки, и Уош побежал в дом, спеша до возвращения девушек возвратить винтовку на место, чтобы Кейди не догадалась о том, что он еще совсем недавно замышлял.

* * *

– Джесс, ты рад?

– Не то слово!

– И я тоже. Даже не верится. Наверное, это неправильно. Разве можно прыгать от счастья, спустя всего каких-то несколько часов после похорон собственой матери?

– Что же в этом плохого?

– Знаешь, Джесс, возможно, так и должно быть. Один жизненный этап заканчивается, и затем начинается другой. И если в моей душе и было нечто такое, с чем мне приходилось бороться, как ты всегда мне говорил, то, наверное, нетрудно догадаться, откуда все это шло. И вот теперь эту часть меня мы только что похоронили. А завтра я начну новую жизнь. Все будет по-новому, и я тоже буду не такой, как прежде. И лично мне совершенно ясно, чья в этом заслуга. Джесс, в чем-то ты уступил. Но не более, чем это было необходимо для того, чтобы удержать меня дома и не дать мне оказаться на дне пропасти, куда я неизбежно скатилась бы, не будь рядом тебя. Ты сам боролся с трудностями и научил меня преодолевать их. Так что, если я должна быть кому-то благодарна, так это тебе, Джесс. И я никогда не забуду того, что бы сделал для меня.

Она взяла меня за руку, а в небе над лесом встала луна, свет которой посеребрил воды ручья.

– Я люблю тебя, Кейди.

– И я тоже люблю тебя, Джесс. И еще я очень горжусь тобой.

– Мне очень жаль, что ты уезжаешь, но все равно я очень рад за тебя.

– Тебе пришлось здорово потратиться из-за меня.

– Ну что ты. Какие пустяки...

– На тот наш заводик и все остальное.

– Ну какой может быть разговор?! Об этом даже речи не идет. Ведь мы на этом даже заработали кое-что. И между прочим, гораздо больше, чем изначально потратили. К тому же я выкорчевал пни, расчистил землю под новое поле. Это моя собственная земля, и теперь я могу засеять ее кукурузой и получить еще больший урожай. Теперь, когда у меня завелись наличные, я могу купить себе еще несколько голов скота. Так что прекрати нести весь этот вздор насчет того, что ты якобы ввела меня в убыток. И вообще, давай больше не будем вспоминать об этом. Мы нарушили закон, но никому от этого хуже не стало. Все закончилось благополучно, и в результате оба мы стали даже еще более счастливыми, чем могли бы быть, если бы никогда не встретились и не сделали бы того, что сделали.

– Тебе нравится Уош?

– Он достойный молодой человек.

– Ты приедешь навестить нас?

– В любое время. Если, конечно, пригласите.

– Пригласим обязательно. Потому что ты ему тоже очень понравился.

– Мне хочется, чтобы Джейн сейчас тоже была бы с нам.

– И мне тоже.

Мы подошли к окну хижины и позвали Джейн. Она быстро накинула на себя платье и присоединилась к нам, и лишь теперь мы впервые осознали, что теперь, когда Белл умерла, а Моук возвратился в свою берлогу, ехать в Блаунт было больше незачем и некуда. И тогда мы решили, что Джейн переберется сюда и будет жить со мной, так что все устраивалось просто замечательно.

– Раз я теперь буду жить здесь, то Кейди сможет время от времени оставлять у нас Дэнни, когда она будет ездить в гости к своим богатым друзьям в Филадельфию. Я буду присматривать за ним, а ты сможешь научить его ездить верхом.

Это было сказано в шутку, но я не хотел, чтобы она там воспринимала мое предложение.

– Дэнни тут не при чем. Это ради тебя, Джейн. Для нас обоих. Нам будет хорошо вместе.

– Но ведь Дэнни тоже будет у нас гостить. Хотя бы иногда.

– Ну ладно, тогда договорились.

К тому времени Кейди уже еле сдерживала смех. Но потом она все же не выдержала, и все мы дружно рассмеялись. А потом пили кока-колу прямо из бутылок, и держались за руки.

– И все-таки у меня есть еще один повод для радости.

– Какой же, Кейди?

– То, что мне не придется выходить замуж в той церкви, где сегодня были похороны. Не хочу снова возвращаться туда. Для свадьбы я выбрала методисткую церковь в Карбон-Сити. Замечательное, красивое место. Здание из серого камня, с квадратной башенкой. Там мы и поженимся.

– Ну и правильно.

– И я уже заказала цветы.

– Какие же?

Джейн была так обрадована и взволнована тем, что нам доставят цветы из самого настоящего цветочного магазина, что у нее даже слезы навернулись на глаза. А когда Кейди начала рассказывать нам, как там расставят белые лилии и вообще, каким будет убранство, я тоже порадовался за нее, и мне показалось, что именно так и должно все быть, и что теперь, когда все невзгоды остались позади, все будет просто замечательно.