Текст книги "Джек и Джилл"

Глава 112

Я летел в федеральную тюрьму Вирджинии, нарушая все правила ограничения скорости. Голова у меня кружилась так, что, казалось, она вот-вот слетит с плеч и разобьет ветровое стекло. Как детектив по расследованию убийств, ты иногда думаешь, что тебе по плечу решительно все, но потом убеждаешься, что это далеко не так. Человек не в силах справляться со всем, что на него наваливается.

Мне неоднократно приходилось и раньше бывать в тюрьме Лортон. Когда-то здесь, в тюрьме максимальной безопасности, содержался похититель детей и серийный убийца Гэри Сонеджи.

Я приехал туда в десять утра. Утро выдалось ясное и прохладное. Несколько репортеров уже околачивались на парковочной стоянке.

– Что вам известно, детектив Кросс? – сразу же насел на меня один из них.

– Сегодня прекрасное утро, – заявил я. – Можете меня смело процитировать в своем репортаже. Не стесняйтесь.

Сейчас здесь находилась чета Стерлингов, которых решили поместить в эту тюрьму до начала суда по обвинению в убийстве Томаса Бернса.

Ах, здравствуйте, Алекс! Как мы рады видеть вас снова в лортонской тюрьме. Заходите, пожалуйста.

Я встретился с Джеем Грейером на четвертом этаже. Здесь же присутствовал и начальник тюрьмы Марион Кэмпбелл. Оба они выглядели бледнее, чем побеленные стены здания.

– Черт возьми, Алекс, – простонал Кэмпбелл, вяло отвечая на мое рукопожатие. – Пойдемте, скорее, наверх.

На пятом этаже, возле комнаты для досмотра, находились несколько полицейских и сотрудников тюрьмы. Грейер и я последовали за начальником и его помощниками. Я почувствовал, что в горле у меня встал комок.

– Проклятье, – пробормотал я, когда мы вошли в комнату.

Джинн и Бретт Стерлинг были мертвы.

Оба тела лежали рядом на одинаковых столах из нержавеющей стали. Они были обнажены и ярко освещены мощными потолочными светильниками.

Все увиденное находилось за границами понимания.

Джек и Джилл мертвы.

Джека и Джилл убили внутри федеральной тюрьмы.

– Проклятье! Будь они прокляты! – бурчал я сквозь хирургическую маску.

Бретт Стерлинг имел превосходное телосложение и выглядел внушительно даже после смерти. Его нетрудно было представить в роли любовника Сары Роузен. Я обратил внимание на то, что подошвы его ног выпачканы. Возможно, он всю ночь босиком мерил шагами свою камеру. Ходил и ждал, когда кто-то придет?

Кто мог проникнуть в Лортон и совершить подобное? Был ли Бретт убит? Что здесь, во имя Господа, случилось? И как это могло случиться здесь?

Джинн Стерлинг была очень белокожей. Однако физическими кондициями она похвастаться не могла. В своих серо-синих костюмах, сшитых на заказ, она смотрелась куда выгодней, чем нагишом.

Над лобком, поросшим черными волосами, выступал дряблый живот. Ноги были прочерчены варикозными венами. Перед смертью или во время агонии у нее было носовое кровотечение.

Однако было очень похоже на то, что никому из Стерлингов смерть не причинила страданий. Могло ли это стать для нас зацепкой? Охранник, проверявший камеры, обнаружил их обоих мертвыми в одно и то же время. В пять часов утра.

Видимо, они действительно умерли одновременно. Действовал ли в данном случае какой-то план? Думаю, что да. Вот только чей план?

Джек и Джилл пришли в лортонскую тюрьму… и что случилось с ними там? Что, черт возьми, случилось здесь этой ночью?.. Кто, в конце концов, убил Джека и Джилл?

– Когда их привезли сюда, они прошли тщательнейший осмотр, – объяснил нам с Джеем начальник тюрьмы Кэмпбелл. – Это, конечно, выглядит как самоубийство, но все равно для этого им бы потребовалась посторонняя помощь. Между шестью вечера и ранним утром их кто-то отравил. Значит, кто-то имел доступ в их камеры.

Доктор Марион Кэмпбелл смотрел прямо на меня. Глаза его были затуманены, дики и невероятно красны:

– Под ногтем указательного пальца Джинн, – продолжал он, – обнаружены следы кожи и крови. Значит, она кому-то сопротивлялась. Ее убили. По крайней мере, я так считаю. Она не хотела умирать, Алекс.

На несколько секунд я зажмурился, но это не помогло. Когда я вновь открыл глаза, ничто вокруг не изменилось. Джинн и Бретт Стерлинги, по-прежнему мертвые и обнаженные, лежали на металлических столах.

Их казнили. Профессионально. Без всякой страсти или гнева. И это было самое страшное. Словно Джек и Джилл передали кому-то эстафету. И новые Джек и Джилл покончили со старыми.

Может быть, это дело рук очередного «призрака»? Боюсь, что нам никогда не узнать истины. Так и было задумано. Мы не были настолько высокопоставленными людьми, чтобы прикоснуться к правде.

За исключением, может быть, одного принципа: никаких правил не существует.

Во всяком случае, для некоторых.

Глава 113

Я любил, что бы все было аккуратно упаковано, завернуто в цветную бумагу и перевязано ленточкой с изящным бантиком. В любом порученном мне деле я всегда хотел оставаться победителем. Но каждый раз случается что-то непредвиденное. А может быть, если бы все и всегда проходило гладко, то это не приносило бы мне удовлетворения.

Последующие два с половиной дня мне пришлось провести в доме Стерлингов, работая бок о бок с Секретной Службой и ФБР. Туда же явились и Джей Грейер с Кайлом Крейгом. Где-то глубоко в подсознании у меня теплилась надежда, что и Джинн Стерлинг, подобно Саре Роузен, оставила для нас в доме какую-то зацепку, чтобы мы смогли продолжить расследование и выйти на ее убийц. Так, на всякий случай. Она вполне была способна на любую месть. Так сказать, на любой последний, грязный фокус.

Но наши поиски так ни к чему и не привели. Если Джинн и оставила что-нибудь после себя, то, видимо, нашлись специалисты, уничтожившие все следы. Такую возможность просто глупо было исключать.

Ближе к вечеру третьего дня мы с Кайлом Крейгом сидели на кухне и беседовали. Мы оба смертельно вымотались. Открыв пару банок пива из запасов покойного Бретта Стерлинга, мы разговаривали о жизни, смерти и вечности.

– Ты когда-нибудь слышал понятие «слишком много логических подозреваемых»? – обратился я к Кайлу, прихлебывая пиво.

– Не совсем в таких терминах, но понимаю, как это подходит для нашего случая. Следуя сценарию, здесь можно думать на кого угодно: на ЦРУ, на военных, на крупный бизнес и даже на нового президента Махони. История редко движется по прямой.

Я кивнул. По своему обыкновению, Кайл все схватывал на лету:

– Прошло уже тридцать пять лет после убийства Кеннеди, но до сих пор с точностью установлено лишь одно: существование заговора, – напомнил я.

– Да, никоим образом результаты медицинской и баллистической экспертиз не согласовываются с данными об убийце из Далласа, – кивнул Кайл.

– Вот видишь, и здесь мы сталкиваемся с похожей проблемой: слишком много подозреваемых. Что касается Кеннеди, то до сегодняшнего дня никто так и не смог установить причастность ни Линдона Джонсона, ни армии, ни ЦРУ, ни мафии. Можно смело провести параллель с тем, что происходит в данный момент, Кайл. Просто произошел переворот, чтобы неудобного президента заменить на более покладистого и управляемого. Такого, например, как Махони, который ждал этого момента за кулисами. Как с Кеннеди, так и с Бернсом, затронутыми оказались интересы ЦРУ и армии. А эта система не любит перемен и готова сопротивляться.

– Запомни, Алекс, что система всегда будет отчаянно сопротивляться и переменам и тем, кто попытается их воплотить.

Я нахмурился и кивнул:

– Я это запомню. Спасибо за содействие. Мы пожали друг другу руки.

– Слишком уж много подозреваемых, – подытожил я. – И не исключено, что это тоже является частью проклятого заговора. Наверное, таким образом, легче прикрыть свою задницу. Не удивлюсь, если так оно и есть на самом деле. Впрочем, меня уже ничто не сможет удивить. Ну, что ж, мне пора отправляться домой к детям.

– Очень правильно решение, – улыбнулся Кайл и помахал мне на прощание рукой.

Глава 114

Я находился дома и играл с детьми, стараясь теперь все время уделять им. Хотя время от времени передо мной возникало лицо Томаса Бернса. Иногда я видел симпатичную Шанел Грин или Вернона Уитли и даже несчастного Джорджа Джонсона, мужа Кристины. Кроме того, пару раз перед моим мысленным взором возникли тела Джинн и Бретта Стерлингов, распростертые на прозекторских столах.

Следующие несколько дней я трудился на кухне «Сент-Энтони», посвящая себя благотворительности. Там меня называют «мистер Арахисовое Масло». Я раздаю обеденные порции, а иногда и советы, если в них кто-то нуждается. Мне нравится эта работа, так как здесь получаешь куда больше, чем отдаешь.

Правда, первое время я никак не мог сосредоточиться. Я находился и здесь, и одновременно далеко отсюда. Понятие «никаких правил» засело во мне, словно кость в горле. Я просто задыхался от него. Слишком уж много получалось подозреваемых, чтобы можно было рассчитывать на успех в раскрытии убийства Томаса Бернса. А каждому полицейскому в Вашингтоне на расследование какого-то одного дела отводится строго определенное время. «Все закончено, – уговаривал я сам себя. – Кроме тех деталей, которые останутся с тобой навсегда».

На той же неделе поздно вечером я устроился на своей веранде. Я почесывал кошке Розе спинку, и она сладко мурлыкала. Несколько раз я задумывался, а не стоит ли мне поиграть на рояле, но не играл. Не хотелось мне сейчас ни Билли Смита, ни Гершвина, ни Оскара Петерсона. В моем мозгу свободно разгуливали всевозможные монстры, фурии и демоны. Всех размеров, полов, да еще и в человеческом обличий. Просто «Божественная комедия» Данте, все девять кругов.

Наконец, я не выдержал и, сев за рояль, сыграл сначала «Звездную пыль», потом «Тело и душу». Очень скоро я полностью погрузился в прекрасные звуки и даже не вспоминал о звонке, раздавшемся накануне. Я был временно отстранен от работы в полиции: это было дисциплинарное взыскание. Шеф Питтман, наконец-то, взял реванш.

Да, не спорю. Я был виноват. А дальше что?

В дверь кто-то постучал. Потом еще раз.

Я никого не ждал и никого не хотел видеть. Я только надеялся, что это не Сэмпсон. Да и вообще для гостей было уже поздновато.

Я схватился за пистолет. Но это так, рефлекс. Сила привычки. Ужасная привычка, если вдуматься.

Поднявшись из-за рояля, я отправился посмотреть, кого там принесло. После всего происшедшего недавно, меня бы не удивило, если бы за дверью оказался убийца Гэри Сонеджи, наконец-то явившийся свести старые счеты.

Я открыл заднюю дверь и тут же почувствовал, как моя физиономия расплывается в улыбке. Да что там, в улыбке, я просто расцвел. Словно свет озарил все вокруг. Какая приятная неожиданность! Мне сразу стало гораздо лучше.

Действительно, все мои заботы и тревоги рассеялись, как дым.

– Я никак не могла заснуть, – заявила Кристина Джонсон, и я уловил в ее голосе свою собственную интонацию. Именно эти слова я произнес, пытаясь оправдаться когда-то за свой поздний визит.

И еще мне вспомнилась характеристика, данная ей Деймоном: «Она будет покруче тебя, папочка».

– Привет, Кристина. Как дела? Господи, как я рад, что это именно вы! – почему-то шепотом произнес я.

– Я? А что, вы ждали кого-то другого?

– Нет. Только вас.

Я взял ее ладонь в свою руку, и мы прошли в дом на Пятой улице.

Дом.

Где все еще действуют определенные правила, где все находятся в безопасности, и где обитает победитель драконов. Живой и невредимый.

Глава 115

Наверное, этому никогда не будет конца. Вся наша жизнь так и будет напоминать бесконечное катание на «русских горках».

Наступил самый канун Рождества, и чулки с подарками были заботливо повешены возле трубы. Деймон, Дженни и я почти заканчивали наряжать елку. Оставалось повесить лишь нитки с нанизанным на них попкорном и красной клюквой.

В этот момент ожил проклятый телефон. Я поднял трубку. В комнате слышалась музыка: Нэт Кинг Коул исполняла рождественский гимн. На лужайке перед домом поблескивал свежевыпавший снег.

– Алло!

– Предположим. Если только я слышу доктора-детектива Кросса собственной персоной.

Мне не надо было спрашивать, кто звонит. Этот голос преследовал меня в кошмарах вот уже не один год.

– Сколько же времени мы с вами не беседовали, – продолжал Гэри Сонеджи. – Я уже соскучился без вас. А вы без меня?

Несколько лет назад Гэри Сонеджи похитил в Вашингтоне двоих детей. Из-за него мы пустились в совершенно немыслимые поиски, длившиеся много месяцев. Из всех убийц, с которыми мне приходилось сталкиваться, Сонеджи, бесспорно, был самым умным. Он даже смог одурачить некоторых из нас, убедив их в том, что он действительно страдает расщеплением личности. Дважды он совершал побег из тюрьмы.

– Я тоже частенько вспоминаю вас, – признался я.

– Я позвонил, чтобы пожелать вам и вашей семье счастливого Рождества. Я и сам словно заново родился.

Мне нечего было ответить на его поздравления. Я молча ждал. Дети поняли, что происходит что-то не то, и вопросительно уставились на меня. Я махнул им рукой, давая понять, чтобы они заканчивали наряжать елку без меня.

– Да, вот еще что, доктор Кросс, – зашептал в трубку Сонеджи.

Я знал, что какой-нибудь сюрприз он прибережет напоследок:

– Что, Гэри? Что вы хотите мне сказать?

– Вам она нравится? Я должен был спросить вас об этом. Мне это важно знать. Вам она нравится?

Я затаил дыхание. Он уже узнал о Кристине, черт бы его побрал со всеми потрохами!

– Понимаете, ведь это я вам подбросил котенка Рози. Приятный подарочек, не правда ли? Как вы считаете? Так что, когда вы будете видеть эту маленькую очаровашку, вы всегда сможете подумать: «Вот и Гэри в доме! Гэри совсем рядом!» Вообще-то, я действительно рядом. Счастливого и спокойного вам Нового года! Скоро увидимся.

С нежным щелчком трубка опустилась на рычаг.

Я тоже дал отбой. А потом вернулся к елке, детям и рождественским песням Нэт Кинг Коул.

До следующего раза.