Текст книги "Второй шанс"

Глава 72

Есть такая поговорка: «Из множества дверей одна всегда бывает открытой». Через полчаса после разговора с Эстесом я уже беседовала с Джейкоби.

– Что тебе известно о Фрэнке Кумбзе? – спросила я, нервно ерзая на стуле.

Уоррен равнодушно пожал плечами.

– Патрульный полицейский, который задушил какого-то парня во время облавы на торговцев наркотиками. Парень умер. Это был самый грандиозный скандал за все годы моей службы в полиции. Неужели он до сих пор сидит в «Квентине»?

– Как бы не так, – ехидно ухмыльнулась я, протягивая ему личное дело бывшего копа. – Что ты можешь добавить к тому, что здесь сказано?

Уоррен открыл папку и стал быстро просматривать ее содержимое.

– Насколько я знаю, Кумбз был крутым копом, много раз получал благодарности от начальства и имел солидный послужной список. Однако его часто упрекали в излишней жестокости и неразборчивости в применении средств защиты. Похоже, здесь наиболее полная информация о его деятельности и превышении власти при задержании Родни Кинга.

Я молча кивнула.

– Линдси, ты уже читала это досье, – недовольно поморщился Джейкоби. – Однажды Кумбз арестовал всю баскетбольную команду в каком-то жилом районе только за то, что среди игроков, как ему показалось, был парень, которого он раньше задержал за распространение наркотиков. А потом кто-то выпустил его на свободу. Парень огрызнулся, бросил что-то оскорбительное, а потом кинулся бежать. Кумбз погнался за ним...

– Уоррен, – прервала я его, – речь идет о чернокожем парне, не так ли? Парень умер, а Кумбзу дали двадцать лет тюрьмы за преступление второй степени.

– Что ты хочешь сказать, Линдси? – спросил он. – Что сейчас он может мстить за это?

– Уоррен, я встречалась с Уэйзом в тюрьме «Бухта пеликанов». Поначалу мне казалось, что он просто сумасшедший расист, который плетет всякую чепуху. Но потом я изменила свое мнение о нем. Когда я выходила из камеры, Уэйз крикнул, что это наше внутреннее дело и в нем замешан кто-то из бывших полицейских.

– И ты притащила это старое, покрытое пылью досье только потому, что Уэйз заявил, будто это наше внутреннее дело? – Джейкоби насупился и недоверчиво посмотрел на меня.

– Кумбз состоял в группировке «Химера», – настойчиво произнесла я. – Он два года провел в изоляторе. Кроме того, этот парень отлично стреляет, прошел курсы специальной подготовки и к тому же прослыл расистом. А самое главное заключается в том, что Кумбз уже на свободе. Его выпустили несколько месяцев назад.

Джейкоби уставился на меня немигающим взглядом.

– И все же в этой версии не хватает убедительных мотивов. Даже если согласиться с тем, что он был отъявленным негодяем, все равно трудно поверить, будто Кумбз станет мстить своим бывшим сослуживцам. Ведь он был копом. Какие у него претензии к другим копам?

– Уоррен, он ссылался на самозащиту, доказывал, что парень оказывал ему сопротивление, но его никто не послушал. – Я сделала паузу и открыла досье. – Его не поддержали ни его напарник, ни другие полицейские, ни начальство.

Джейкоби сидел молча, размышляя над моими словами.

– Ты считаешь, что я все придумываю, это мои досужие домыслы? – продолжала наступать я. Я нашла страницу досье, на которой красным фломастером было отмечено нужное место. – Ты говоришь, Кумбз задушил парня в жилом районе?

Джейкоби молча кивнул. Я протянула ему досье.

– Так вот, Уоррен, смотри: «Бэй-Вью, Ла-Салле-Хейтс». Именно здесь он задушил подростка. А потом старые дома снесли и построили новые. Строительство завершилось в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Район стал называться...

– Молодежный спортивный комплекс «Уитни», – растерянно пробормотал Джейкоби.

– Вот именно! – оживилась я. – Там была застрелена Тэйша Кэтчингс.

Глава 73

Моим следующим шагом стал звонок Маделин Эйкерс, заместителю начальника тюрьмы «Квентин». Мэдди была моей старой знакомой и неоднократно помогала в расследовании прошлых преступлений. Она рассказала все, что знала о деле Кумбза.

– Это был плохой коп, неприятный человек и совершенно невыносимый заключенный, – сообщила она. – Самый настоящий негодяй и сукин сын.

Она пообещала, что наведет справки относительно его непродолжительной жизни на свободе. Возможно, он делился с сокамерниками своими планами на будущее.

– Маделин, – попросила я, – этот разговор должен остаться между нами. Мы не можем допустить никакой утечки информации.

– Линдси, – успокоила она меня, – Мерсер был нашим другом, и я сделаю все, чтобы помочь расследованию. Дай мне пару дней, пожалуйста.

– Нет, Мэдди, время не терпит, – возразила я. – Постарайся управиться за день. Ты понимаешь, как это важно? От этого будет зависеть жизнь людей. Ведь ублюдок планирует новые убийства.

После разговора я долго сидела за своим столом и пыталась хоть как-то связать воедино информацию, полученную в последнее время. Конечно, я не могла привязать к этому делу Кумбза, поскольку не было оснований, но старалась не упускать его из виду. Кроме того, я даже не знала, где он сейчас находится, но интуиция подсказывала, что впервые после убийства Тэйши Кэтчингс я оказалась на правильном пути. Сейчас оставалось лишь проверить сведения двадцатилетней давности, и помочь мне могла только Синди. Надо попросить ее просмотреть все информационные сообщения за тот период и опросить людей, которые были свидетелями давнего случая. Правда, таких людей осталось немного, ведь прошло двадцать лет.

Неожиданно я вспомнила об отце. Ведь он тогда работал в полиции и должен помнить скандальное дело Франка Кумбза.

Вернувшись домой, я сразу же направилась в комнату отца. Он сидел в кресле и смотрел вечерние новости.

– Ты пришла почти вовремя! – обрадовался он. – Как продвигается расследование?

Я приняла душ, переоделась, взяла из холодильника бутылку пива и села напротив него.

– Папа, мне нужно поговорить с тобой о далеком прошлом, – начала я, глядя ему в лицо. – Ты помнишь Фрэнка Кумбза?

Отец кивнул и удивленно поднял брови.

– Конечно! Неужели он еще жив? Я не слышал о нем целую вечность. – Он сделал паузу и задумался. – Кумбз придушил какого-то подростка за распространение наркотиков. А ему предъявили обвинение в убийстве и засадили за решетку.

– Ты в то время работал в полиции? – решила уточнить я.

– Да, и лично знал его. Не могу сказать, что это был образцовый коп, но многие восхищались им. Он часто арестовывал нарушителей, не давал спуску мошенникам и наркоманам, ненавидел хулиганов. В общем, он был неплохим полицейским, но только не знал меры. Правда, в те времена все было совсем по-другому. Тогда не существовало никаких комиссий, строгих проверок, за нами никто не следил и практически ничего из наших внутренних дел не попадало в печать.

– Тому парню, которого он задушил, действительно было четырнадцать лет?

– А зачем тебе понадобился Кумбз? – вопросом на вопрос ответил отец. – Ведь он же в тюрьме, насколько я знаю.

– Нет, уже вышел на свободу, – сообщила я, грустно вздохнула и пододвинула к нему стул. – Папа, я читала в досье Кумбза, что он расценивал этот инцидент как самозащиту. Другими словами, он убил парня, спасая свою жизнь. Как ты думаешь, это действительно так?

Отец пожал плечами:

– А какой полицейский признается в своих прегрешениях? Все утверждают, будто их поступки вызваны потребностью самозащиты. Если не ошибаюсь, Кумбз говорил, что парень набросился на него с чем-то острым, напоминающим нож.

– Папа, – промолвила я и пристально посмотрела на него, – а ты, случайно, не помнишь, кто был напарником Кумбза в тот день?

Он задумался и пожал плечами.

– Если не ошибаюсь, его напарником был Стэн Драгула. Да, Стэн Драгула. Он давал показания на суде. Но мне кажется, что Стэн умер несколько лет назад. С Кумбзом никто не хотел работать, а многие вообще боялись его.

– А Стэн Драгула был белым или черным?

– Белым, – твердо ответил отец. – Я думаю, по происхождению он был итальянцем или евреем.

Я ожидала от него совсем другого ответа. Можно понять, почему никто не поддержал Кумбза во время судебного разбирательства, но совершенно неясно, зачем ему убивать именно темнокожих?

– Папа, как ты думаешь, почему Кумбз преследует именно афроамериканцев, если, конечно, все эти жуткие убийства совершил он?

– Кумбз вел себя как дикий зверь, но он был еще и копом. Тогда все было по-другому. Нас окружала стена молчания. Каждому полицейскому постоянно напоминали в академии, что следует держать язык за зубами. Но Фрэнк Кумбз нарушал правила, и позже это сказалось на его службе. Словом, он всех раздражал, и в самый ответственный момент его жизни коллеги бросили его на произвол судьбы. А ведь именно двадцать лет назад начала внедряться федеральная программа позитивного действия, которая предусматривала оказание поддержки национальным меньшинствам и выходцам из бедных слоев общества. Афроамериканцы и латиноамериканцы стали впервые занимать высокие посты в государственном аппарате и, разумеется, в органах правопорядка. Тогда же чернокожими полицейскими была создана специальная лоббистская организация «ОЗС».

– "Офицеры за справедливость", – задумчиво произнесла я. – Она существует и сейчас.

– Обстановка в те годы была крайне напряженной. Члены «ОЗС» постоянно грозили забастовкой, а городские власти всячески поддерживали их, опасаясь обвинений в расизме. Кумбз сознавал, что его предали и фактически превратили в козла отпущения.

Теперь мне стало все ясно. Кумбз чувствовал, что его подставили чернокожие лоббисты полицейского департамента и упрятали за решетку. Он затаил злобу на них, а в тюрьме она превратилась в ненависть. И вот теперь, через двадцать лет, Кумбз вышел на тропу войны, точнее, на улицы Сан-Франциско, желая отомстить своим обидчикам.

– Наверное, в другое время это дело спустили бы на тормозах, – рассуждала я, – но только не тогда. Члены «ОЗС» намертво пригвоздили его и отыгрались за свои прежние обиды.

Я на мгновение задумалась, а потом меня поразила неожиданная мысль.

– Папа, а Эрл Мерсер был причастен к этому делу?

Отец грустно кивнул.

– Мерсер тогда служил лейтенантом и являлся непосредственным начальником Кумбза.

Часть III
Стена молчания

Глава 74

На следующее утро дело Фрэнка Кумбза, о котором еще день назад мы понятия не имели, превратилось в наш главный козырь. Я чувствовала воодушевление. Казалось, еще немного, и преступник окажется в наших руках.

Мои радостные размышления были прерваны внезапным вторжением Джейкоби.

– Есть новость, лейтенант, но не могу сказать, хорошая или плохая.

– Что случилось? Ты нашел что-нибудь интересное в личном деле Кумбза?

– Он исчез, Линдси. Согласно показаниям свидетелей, он сбежал из гостиницы, не оставив ни адреса, ни телефона и даже не выписавшись. Более того, я выяснил, что Кумбз не контактировал с бывшей женой.

Новость действительно была непонятной по своим последствиям. С одной стороны, я была разочарована тем, что он сбежал, а с другой – это все же был знак, свидетельствующий о том, что мы на правильном пути.

Через несколько минут мне позвонила Маделин Эйкерс из тюрьмы «Квентин».

– Думаю, мне удалось получить то, что ты хотела, – торжественно объявила она.

Я не ожидала, что она откликнется так быстро.

– Последний год Кумбз сидел вместе с четырьмя разными сокамерниками, – продолжила Маделин. – Двое из них были недавно досрочно освобождены, а с остальными мне удалось побеседовать. Причем один из них сразу заявил, что не желает говорить на эту тему, а второй оказался более словоохотливым и рассказал мне много интереснейших подробностей. Его фамилия Торасетти. Так вот, Торасетти утверждает, что, услышав об убийстве Дэвидсона и Мерсера, сразу понял, чьих рук это дело. Он не сомневается, что это сделал Кумбз, поскольку незадолго до освобождения тот откровенно признался ему, что намерен вернуться к давно забытому делу и восстановить справедливость.

Я от всей души поблагодарила Маделин и стала обдумывать план дальнейших действий. Теперь картина прояснилась. Во всяком случае, можно было понять, почему убили Тэйшу, Мерсера и Дэвидсона. Однако в эту картину совершенно не вписывалась Эстелл Чипман. Какое отношение имела вдова к давнему уголовному преступлению?

Я спустилась в архив и стала искать там личные дела сотрудников, состоявших когда-либо в штате нашего полицейского департамента. Нужное мне досье оказалось в самом низу огромной стопки бумаг. На папке крупными буквами было написано: «Эдвард С. Чипман».

Просмотрев досье, я обнаружила лишь одну зацепку, касающуюся Чипмана. За тридцать лет безупречной службы он не имел никаких порицаний и выговоров и лишь в самом конце карьеры несколько лет представлял интересы своего района в организации «Офицеры за справедливость». Причем как раз в то время, когда в суде рассматривалось нашумевшее дело Кумбза. Это было последнее звено в цепи событий прошлого, которое позволяло мне выстроить единую и непротиворечивую версию последних убийств.

Поднявшись в свой кабинет, я тут же позвонила Хелен, секретарю исполняющего обязанности начальника полиции Энтони Траччио, которая много лет проработала с Мерсером. Она сообщила, что Траччио на совещании где решает вопрос о дальнейшем расследовании последних преступлений.

Я захватила досье Кумбза и быстро направилась на пятый этаж, где находился кабинет шефа. Не обращая внимания на протесты секретарши, я решительно открыла дверь и застыла в изумлении. За огромным столом сидели пять человек – сам Траччио, агенты ФБР Халл и Рудди, пресс-секретарь начальника полиции Карр и шеф группы детективов Райан.

Никто из них не занимался непосредственно расследованием убийств, не имел отношения к последним событиям, и к тому же все они были мужчинами. А меня, женщину, на это совещание не пригласили.

Глава 75

– Возмутительно! – грозно бросила я, обводя присутствующих строгим взглядом. – Это что, какое-то тайное общество или мужской клуб?

Все молча уставились на меня. В кабинете шефа воцарилась гробовая тишина. Первым пришел в себя Траччио.

– Линдси, – сказал он, вытирая покрасневшее лицо, – мы как раз собирались позвать тебя.

Я хорошо понимала, что происходит в этом кабинете. Траччио решил передать дело в руки ФБР. Мое дело, над ним я трудилась все последние дни, оно стоило мне столько нервов и здоровья!

– В ходе расследования, – неуверенно продолжил Траччио, – наступил критический момент...

– Да, вы правы, черт возьми! – грубо прервала я его. – Мне уже известно имя преступника.

Все изумленно вытаращили на меня глаза, будто видели перед собой не начальника отдела по расследованию убийств, а какое-то загадочное существо с другой планеты. Я выдержала паузу и холодно промолвила:

– Ну так что, вы выслушаете меня, или мне удалиться?

Траччио повертел головой и неохотно пододвинул мне стул. Я осталась стоять, приняв выжидающую позу. Затем я кратко изложила им суть дела, сообщила о своей поездке в тюрьму «Бухта пеликанов», о деятельности расистской группировки «Химера», о послужном списке Кумбза и судебном процессе, а закончила свой рассказ логическим построением, которое неопровержимо доказывало его причастность к последним убийствам. Сделав паузу, я с торжествующим видом наслаждалась произведенным эффектом. Все сидели молча, нервно ерзали на стульях и боялись посмотреть мне в глаза.

Первым опомнился агент ФБР Халл. Он натужно откашлялся, пожал плечами и повернулся к Траччио:

– Ну так что вы решили? Передаете нам это дело?

Я чуть не поперхнулась от его наглости. Он насмехается надо мной, над всем нашим отделом, который в поте лица трудится над раскрытием этого необыкновенно сложного дела, а сам ровным счетом ничем не помог нам. К тому же погибли наши люди, наши сотрудники, а не агенты ФБР.

Между тем Траччио лихорадочно соображал, что делать. Он прикусил толстые губы, словно высасывая из стакана последние капли коктейля, тряхнул головой и ответил Халу:

– Пока нет необходимости. Это наше внутреннее дело, и мы постараемся завершить его своими собственными силами.

Глава 76

Сейчас единственным серьезным препятствием на пути расследования этого дела было отсутствие самого Фрэнка Кумбза. В тюремном досье упоминалась его бывшая жена Ингрид, которая развелась с ним много лет назад, когда Кумбз уже сидел в тюрьме, и снова вышла замуж. Конечно, мы не надеялись на какие-либо ценные сведения с ее стороны, однако ничего другого у нас не было. Необходимо использовать любые возможности, чтобы выйти на его след.

– Пойдем, Уоррен, – позвала я Джейкоби. – Поедешь со мной, как в старые добрые времена.

– Как это мило с твоей стороны, – усмехнулся он.

Ингрид Тайсон проживала в живописном и благополучном районе Лагуна, населенном преимущественно людьми среднего класса. Мы остановились возле дома, вошли во двор и позвонили в дверь. Никто не ответил. Растерянно оглянувшись, мы убедились, что во дворе не было машины. Значит, Ингрид Тайсон на работе или в магазине. Мы уже собрались возвращаться, когда во двор завернул старенький белый фургон «вольво».

Ингрид Тайсон выглядела лет на пятьдесят. Она была в простом и изрядно потрепанном голубом платье, поверх которого был надет теплый серый свитер. Она вышла из машины, и мы увидели на голове Ингрид копну густых, выкрашенных в коричневый цвет волос. Не обращая на нас внимания, она открыла заднюю дверцу фургона и стала вынимать оттуда пакеты с продуктами.

Мы подошли и представились, она пожала плечами и молча протянула нам свои водительские права, нисколько не удивляясь нашему появлению.

– Что вам от меня нужно? – проворчала она.

– Несколько минут вашего внимания, – ответила я. – Мы пытаемся отыскать вашего бывшего мужа.

– Вы зря потратили время, приехав ко мне, – без обиняков заявила Тайсон.

– Но мы должны проверить все возможности, – резонно заметил Джейкоби.

Она недовольно покосилась на него.

– Я уже объяснила тому полицейскому, который привез его из тюрьмы, что ничего не знаю и знать не хочу об этом мерзавце. Я не общаюсь с ним с тех пор, как его посадили.

– А он не заходил к вам после освобождения?

– Лишь один раз, когда хотел забрать свое старое барахло. Он почему-то решил, будто я обязана годами хранить у себя его вонючие шмотки. Я сразу сказала, что выбросила все на помойку.

– Какие именно шмотки он хотел забрать? – уточнила я.

– Одежду, какие-то идиотские письма, вырезки из старых газет, где сообщался ход судебного процесса, и все такое прочее. Не исключаю, что он хотел забрать свое оружие, с которым практически не расставался. Фрэнк всегда любил оружие больше, чем жену и детей. Кроме оружия, ему нечем было похвастаться в своей мерзкой жизни.

Джейкоби кивнул.

– А что он собирался делать дальше?

– Делать? – переспросила она и презрительно усмехнулась. – А что он может делать? За всю свою жизнь он ничего хорошего не совершил ни для себя, ни для других. Он просто ушел, не сказав ни слова. Даже не поинтересовался, как мы жили все эти двадцать лет, не спросил про своего сына. Как вы считаете, Фрэнк нормальный или нет?

– И вы сейчас не знаете, как нам связаться с ним?

– Нет, – твердо произнесла она. – Этот человек отравил нам жизнь, и я даже слышать о нем не хочу. Я вышла замуж за другого, который уважает меня и фактически стал настоящим отцом для моего сына.

Я немного подумала и спросила:

– Как вы думаете, он может искать встречи с вашим сыном?

– Нет, – решительно ответила Ингрид Тайсон. – Я всегда держала сына подальше от такого отца и делала все возможное, чтобы он не имел к нему ни малейшего отношения. И не вздумайте расспрашивать его. Он ничего не знает об отце и вообще учится в Стэнфорде.

Я шагнула вперед и пристально посмотрела ей в глаза.

– Миссис Тайсон, в городе совершено несколько убийств, мы ищем преступника, и вы можете помочь нам. Скажите откровенно, кому сейчас известно, где находится Фрэнк Кумбз?

Впервые за нашу беседу в глазах этой женщины промелькнула искра сомнения.

– В последние двадцать лет у меня была нормальная жизнь, у меня есть семья, и не хотелось бы, чтобы все думали, будто эта информация исходит от меня.

Я молча кивнула, чувствуя прилив надежды.

– Фрэнк постоянно поддерживал связь со своим старым другом Томом Китингом, – тихо промолвила Ингрид. – Причем даже тогда, когда отсиживал свой срок в тюрьме. Если кому-нибудь известно, где находится Фрэнк Кумбз, то только Тому Китингу.

Том Китинг. Я помнила этого человека – ушедшего на пенсию полицейского...

Глава 77

Примерно через час мы с Джейкоби подъехали к большому многоквартирному дому, расположенному неподалеку от побережья в районе Хаф-Мун-Бэй.

Китинг запомнился мне еще с детства, когда он был завсегдатаем излюбленного местными полицейскими бара «Алиби». Я часто просиживала там вместе с отцом, который тоже любил коротать время в этом заведении, общаясь с друзьями и обмениваясь с ними последними новостями. Он запомнился мне своим огромным ростом, грубоватым видом и преждевременно поседевшими волосами. «Боже милостивый! – вдруг подумала я. – Ведь было это почти тридцать лет назад».

Мы позвонили в дверь его квартиры и тотчас же увидели на пороге приятную на вид женщину с седеющими волосами.

– Миссис Китинг? – догадалась я. – Мы из отдела по расследованию убийств полиции Сан-Франциско. Лейтенант Линдси Боксер и инспектор Джейкоби. Мы можем поговорить с вашим мужем?

– Расследование убийств? – растерянно повторила она, оглядывая нас с ног до головы.

– Да, но вы не волнуйтесь, – успокоила я ее. – Нас интересует очень старое дело.

– Хелен, – послышался грубый голос из глубины квартиры, – я никак не могу найти этот чертов пульт. Ты не знаешь, где он?

– Одну минутку, Том! – крикнула ему женщина, приглашая нас в дом. – Он на диване.

Мы вошли в большой светлый холл, а потом последовали за хозяйкой дома в очень уютную гостиную. В глаза сразу бросилось несколько фотографий на стене, где были изображены люди в полицейской форме. А перед телевизором сидел такой же огромный и седовласый Китинг, только на тридцать лет старше. Правда, сидел не на стуле, а в инвалидной коляске, а в остальном он почти не изменился. По телевизору показывали вечерние новости, часто прерываемые информационными сообщениями о биржевых котировках акций.

Хелен Китинг представила нас, нашла пульт дистанционного управления и уменьшила звук. Судя по всему, Китинг был рад встрече с сотрудниками полиции.

– Я редко выхожу на улицу после того, как отказали ноги, – пояснил он. – Врачи сказали, это артрит и что придется передвигаться только в инвалидной коляске. А все из-за той дурацкой пули, которую я получил много лет назад. К сожалению, больше не играю в гольф. – Китинг весело рассмеялся. – Но, к счастью, все еще могу смотреть телевизор и радоваться повышению пенсии.

Я заметила, что он пристально изучает меня.

– А вы, похоже, та самая малышка старика Мартина Боксера, которую я так часто видел в нашем баре?

– Да, в «Алиби», Том. Я помню, как вы придерживались конспирации и заказывали себе по паре кружек «Пять-ноль-один». – Именно так завсегдатаи бара называли свой любимый напиток – гремучую смесь ирландского виски и ирландского пива.

– Я слышал, ты в последнее время стала большим человеком? – спросил Китинг, доброжелательно улыбаясь. – Так что же привело выдающихся сыщиков к старому и немощному бывшему патрульному полицейскому?

– Фрэнк Кумбз, – ответила я.

На лице Китинга появилась недовольная гримаса.

– А что с ним случилось?

– Мы пытаемся найти его, Том, но пока безрезультатно. – Я сделала паузу и внимательно посмотрела на него. – Мне сказали, что вы знаете, где он сейчас находится.

– А почему бы вам не обратиться к опекающему его полицейскому? Ведь его выпустили на поруки, разве не так?

– Да, но вся беда в том, что Кумбз скрылся, не поставив в известность своего опекуна.

– Значит, сейчас для поиска сбежавшего от опеки нарушителя привлекают сыщиков из отдела по расследованию убийств? – съязвил Том.

Я взглянула на Джейкоби и снова повернулась к Китингу, проигнорировав его едкий вопрос.

– Том, вы можете помочь нам?

– А почему вы решили, что я должен знать о его местонахождении? – Он похлопал руками по неподвижным ногам. – Мне сейчас трудно бегать за такими парнями, старость не радость.

– Том, для нас это очень важно, – продолжала настаивать я. – Мне сообщили, будто вы постоянно поддерживаете с ним связь.

– Вас обманули, ребята, – тихо промолвил он и тяжело вздохнул. – Боюсь, вы зря теряете время, лейтенант. – Последняя фраза прозвучала настолько формально и сухо, что надеяться на его откровенность было бесполезно.

Я понимала, что Китинг лжет.

– Том, когда вы разговаривали с Кумбзом в последний раз?

– Вскоре после его освобождения. Он заходил ко мне, просил совета, рассчитывал на мою помощь.

– А где он жил все то время, пока общался с вами? – вмешался Джейкоби.

Китинг покачал головой.

– В какой-то захудалой гостинице. Точно не знаю.

– И с тех пор вы с ним не встречались? – уточнила я и вопросительно посмотрела на Хелен.

– Что вам от него нужно, черт возьми? – неожиданно вспыхнул Китинг. – Кумбз свое отсидел, расплатился за все грехи, почему бы вам не оставить его в покое?

– Поверьте, Том, нас привело сюда отнюдь не праздное любопытство. Будет лучше, если вы спокойно расскажете нам все, что знаете.

Китинг облизал пересохшие губы, пытаясь определить ту самую границу, до которой он может зайти в своем отказе сотрудничать с полицией.

– Вы прослужили в полиции тридцать лет? – поинтересовался Джейкоби.

– Двадцать четыре, – произнес Китинг и снова похлопал по ногам. – А потом получил вот это и теперь сижу в инвалидной коляске.

– Двадцать четыре года – солидный срок, – заметил Джейкоби. – Неужели запятнаете свое доброе имя нежеланием помочь коллегам?

– Хотите знать, кто действительно был специалистом по части отказа сотрудничать с полицией? – снова вспылил Китинг и даже покраснел от волнения. – Фрэнк Кумбз. Он выполнял непосредственные служебные обязанности, а эти подонки, которых он долгое время считал друзьями, решили, что это не так. Сейчас вы можете проделывать подобные вещи, со всеми вашими встречами, беседами и воспитательными мероприятиями, а в те годы нам нужно было очистить улицы от бандитов и наркоманов. И мы очистили, причем теми средствами, которые имелись тогда в нашем распоряжении.

– Том, – неожиданно вмешалась его жена, повысив голос, – Фрэнк Кумбз убил парня, а эти люди – твои друзья. Они просто хотят поговорить с ним, вот и все. Я не знаю, как долго ты еще будешь держаться за свои представления о чести и долге, но сейчас твой долг – помочь им.

Китинг бросил на нее сердитый взгляд и поморщился.

– Да уж, конечно, мой долг – сидеть перед телевизором и смотреть новости. – Он взял пульт и увеличил громкость. – Стойте здесь до самой ночи, если хотите. Мне неизвестно, где сейчас обитает Фрэнк Кумбз.

Он демонстративно повернулся к экрану телевизора, давая понять, что беседа закончена.