Текст книги "Книги мудрости и Псалмы"

Глава 28 содержит всего одну мысль, а именно, что человек не способен постичь мудрость. Несмотря на то, что в конечном итоге нечестивого ждёт незавидная судьба (27:13–23), одно это не даёт ответа на все загадки провидения. Трое друзей утверждают, что они постигли пути Господни, но Иов утверждает, что ни один человек не способен проникнуть в непостижимые тайны величественного Бога.

А. Мудрость невозможно добыть (28:1-14)

Иов упоминает различные металлы – серебро, золото, железо, медь – и драгоценные камни¹⁰, которые люди добывают самыми хитроумными способами. Шахтёров на верёвках спускают под землю через шахты так, что они скрываются под поверхностью земли. Производя раскопки под землёй, они издают такой же шум, который производит огонь на поверхности (28:1–6)¹¹. На территории Палестины обнаруживаются некоторые минералы (ср. Втор. 8:9), но нет никаких доказательств, что там производилась их добыча. Тем не менее, известные шахты существовали на Синайском полуострове, в Египте и на склонах ливанских гор.

Животные не способны проникнуть в шахты, где люди добывают металлы. Эти места недоступны острому взору хищных птиц, а «скимны», то есть молодые львы, попирающие землю, не осмеливаются забраться туда, куда спускаются шахтёры. Даже традиционно хитрые змеи, живущие в норах, не могут прикоснуться к подземным сокровищам. Иов восхищается изобретательностью и дерзостью людей, добывающих нужные им ресурсы из-под земли (28:7–8).

Как удивительно само место добычи, так ещё более удивительна сама добыча. Человек пробивается через скалу, «с корнем опрокидывает горы», пробивает тоннели и каналы и, таким образом, добирается до вожделенных металлов. Время от времени ему нужно строить плотины, чтобы вода не заливала шахты и не мешала работе. Всё это делается для того, чтобы на свет явились скрытые во тьме драгоценные металлы (28:9-11).

Но, несмотря на искушённость в технологиях добычи, человек не способен добыть мудрость. Нигде «на земле живых» (т. е. в обитаемом мире) не найти этого сокровища. Сами океаны свидетельствуют о том, что мудрость невозможно отыскать в их глубинах (28:12–14).

Б. Мудрость нельзя купить (28:15–19)

Человек не только неспособен найти мудрость, он не может и купить её за те драгоценные металлы, которые ему удалось добыть. Иов использует множество слов для обозначения ценных материалов, которые использовались в торговле в его дни. Три из этих слов, которые переведены как «золото», «кристалл» и «рубин», встречаются только в этом месте Ветхого Завета, в результате чего их значение окончательно не выяснено. Тем не менее, основная мысль вполне ясна. Даже за самые ценные из известных природных богатств нельзя приобрести мудрость.

В. Мудрость исходит от Бога (28:20–28)

Так где же тогда найти мудрость? Она скрыта от глаз всех живых существ на земле. Зоркие птицы не смогут отыскать её. Даже Аваддон (Шеол, обитель мёртвых) и сама смерть вынуждены признать, что только слышали о мудрости, и едва ли знают, где её искать (28:20–22).

Только Бог – и это слово подчёркивается в древнееврейском оригинале – знает, где можно отыскать мудрость. Только всезнающий Бог безо всяких усилий «прозирает до концов земли и видит под всем небом» (28:23–24).

Бог властвует над своим творением. Своим провидением он установил законы, согласно которым Он управляет различными аспектами сущего. Кажется, что бури появляются беспорядочно, но даже они предопределены Его мудростью и созидательным гением. Он назначил уставы ветру, воде, дождю и молнии: вес (т. е. силу) ветру, меру (т. е. количество) воде, регулярность дождю и путь молнии (28:25–26).

Именно тогда, когда Бог устанавливал законы природы, Он и произвёл мудрость. Он видел её, явил, приготовил и испытал. Тогда как человек не способен даже найти мудрость, использование этих глаголов подразумевает, что Бог понимает её в совершенстве. Часть Своей мудрости он открыл людям. И, хотя человек не может добыть или купить мудрость, он всё ещё может получить её от Бога. Сущность мудрости состоит из двух элементов: (1) страх Божий; и (2) удаление от зла (28:27–28). Бояться Бога – значит подчинить Ему свою жизнь, имея уверенность в том, что Он всё делает правильно, даже если правильность Его действий не очевидна для человека. «Зло», от которого необходимо удалиться человеку, определяется божественным откровением. Таким образом, жизнь по-настоящему мудрого человека построена вокруг Бога, а не вокруг самого себя (28:27–28).

У 28-й главы книги Иова есть ещё несколько целей. Во-первых, она обличает недальновидную и поверхностную мудрость оппонентов Иова. Она наглядно показывает, что их ограниченный богословский взгляд ошибочен. Во-вторых, глава служит опровержением обвинений в том, что Иов не боится Бога и должен удалиться от зла. В-третьих, в главе подчёркивается, что первоначальная характеристика Богом Иова верна (1:1, 8; 2:3), а трое друзей ошибаются в своей оценке его жизни. В отличие от своих друзей, Иов проявил богобоязненность и ненависть ко злу. Последний стих главы 28 поистине является одним из кульминационных моментов всей книги.

Спор окончен, но как ему предшествовал монолог Иова в 3-й главе, так и здесь мы находим ещё один, ещё более прекрасный в своих литературных достоинствах. Отрывок делится на три части, соответствующих отдельным главам: (1) картина былого благополучия Иова; (2) описание его настоящего состояния; и (3) заявление о невиновности.

Глава 29 делится на четыре части: (1) воспоминания о былом благополучии; (2) причина преклонения людей; (3) ожидание дальнейшего процветания; и (4) краткое перечисление былых заслуг.

А. Воспоминания о былом благополучии (29:1-10)

Иов начинает с жалостных сожалений и воспоминаний о счастливых временах. В те дни у него были совершенно другие отношения как с Богом, так и с людьми.

В былые времена Бог присматривал за ним, то есть сохранял его от беды. Божий светильник сиял над ним, освещая путь и разгоняя тьму перед Иовом. Божий «светильник» – это образ Его милости, духовного просвещения и благословения. Иов сравнивает свои былые дни с «молодостью», временем изобилия, довольства, радости и благодарения. Это было время, когда «милость» (букв. близкое общение, совет) Божья была над его шатром (29:1–4).

В качестве доказательства того, что раньше с ним был Бог, Иов приводит два факта. Во-первых, он радовался своему потомству: «Дети мои вокруг меня». Во-вторых, он жил в достатке: «Пути мои обливались молоком» (букв. маслом). Этот образ означает безграничное изобилие, среди которого проходила его жизнь. Масло в Палестине тех времён представляло из себя полужидкий напиток. Даже совершенно безжизненная «скала» источала для Иова реки елея. Мысль здесь состоит в том, что благословения были настолько многочисленны, что исходили даже из самых неожиданных источников (29:5–6).

Отношения Иова с соплеменниками были совсем другими в те ушедшие дни. Его уважали, а он радовался общению с людьми. Время от времени Иов оставлял своё имение, чтобы отправиться к городским воротам и заняться делами. Подобные «ворота» как правило были зданием значительного размера, где происходила торговля и улаживались различные правовые вопросы. Когда Иов подходил к воротам, юноши прятались из уважения к нему, а старцы вставали со своих мест. С приходом Иова все разговоры и обсуждения прекращались до тех пор, пока он не произносил своё слово (29:7-10).

Б. Причины его авторитета (29:11–17)

Почему же знатные люди той земли проявляли в прошлом такое уважение к Иову? Иов заслужил подобное уважение своей благосклонностью и добротой к нуждающимся. Даже те, кто только слышал о его добрых делах, «ублажали» его, то есть желали ему всяческих благ. В качестве примеров «страдальцев», нуждающихся в доброте и помощи, Иов называет сирот и вдов. Даже «погибавшие», то есть беднейшие из бедных, благословляли Иова (29:11–13).

Ведя дела с соплеменниками, Иов «облекался в правду», то есть жил справедливо и правильно. Он помогал слепым и парализованным в том, что они не могли сделать самостоятельно. Иов был «отцом» всем нуждающимся. Он даже брался помогать чужакам, которые обращались к нему за содействием. Будучи великим шейхом, Иов часто судил дела, которые подавались ему на рассмотрение. В подобных делах он проявлял исключительную добросовестность. Сказано, что Иов «сокрушал беззаконному челюсти». Перед нами так и предстаёт образ хищника, который уже вцепился в свою добычу и готов унести её в своё логово. Когда притеснитель уже праздновал победу и готовился убраться с добычей в зубах, Иов вырывал её из его челюстей (29:14–17).

В. Ожидание дальнейшего процветания (29:18–20)

Ведя такую активную и счастливую жизнь, Иов ожидал долгих лет всё продолжающегося процветания. Он думал, что скончается в своём «гнезде», окружённый родными ему людьми. Он ожидал, что дни его «будут многи, как песок», то есть несчётны. Его жизнь была подобна хорошо политому дереву, корни которого впитывали воду, а ветви были свежими от ночной росы. «Слава» Иова, то есть большое уважение и положение в обществе, не будет «стареть», то есть останется новой, незапятнанной и не ослабленной. Его «лук», символ силы и власти, будет оставаться «крепок» как живое дерево и не потеряет своей свежести и гибкости в его руке.

Г. Краткое перечисление прежних заслуг (29:21–25)

Иов снова говорит о высоком положении, которое он занимал в обществе до того, как на него обрушились несчастья. Люди внимали его советам, а его мудрые слова были подобны освежающему дождю. Они с нетерпением ждали его решений, как крестьянин ждёт весеннего «позднего дождя», который необходим для обильного урожая. Иов превосходил в мудрости всех, кто к нему обращался (29:21–23).

Своей проницательностью и полезными советами Иов с радостью служил тем, кто был подавлен и растерян. То, что казалось им непреодолимым затруднением, для Иова было несложной проблемой, о которой не стоило и беспокоиться. Уныние других никогда не могло омрачить света его лица. Иов «назначал пути им», сидя во главе и ведя царскую жизнь. Все сбитые с толку и растерянные признавали его лидерство и подчинялись его власти. Но Иов никогда не смотрел на них свысока, всегда стараясь быть «утешителем плачущих» (29:24–25).

Глава 30 резко контрастирует с предыдущей. Всё, о чём говорилось ранее, повторяется и здесь, но уже в обратном порядке. Слово «ныне» предваряет три из четырёх абзацев этой главы.

А. Нынешнее униженное состояние Иова (30:1–8)

В былые дни юноши с приходом Иова прятались из уважения к нему, теперь же они его высмеивают. Их отцов Иов раньше не счёл бы достойными находиться рядом со своими собаками. Они бессильны, истощены и изгнаны и общества, но, тем не менее, сыновья этих несчастных смотрят на Иова сверху вниз (30:1–2).

Далее Иов описывает народ отверженных, который, возможно, когда-то населял эту землю. Если раньше Иова уважали самые уважаемые, то теперь он презираем самыми презираемыми (ср. 19:18), настоящими отбросами общества. Эти люди изгнаны из общества из-за своего поведения и внешнего вида, обусловленного плохим питанием. Они вынуждены питаться кореньями, которые они собирают в пустынных местах¹². Когда эти несчастные приближаются к поселениям людей, их тут же изгоняют криками, как воров. Они прячутся в ущельях между утёсов и кустов. Ища себе пропитание, они ревут подобно диким ослам, и жмутся под тёрном подобно диким зверям. Дети отребья из самых низших слоёв общества, они изгнаны из обитаемых мест (30:3–8).

Б. Унизительное положение Иова (30:9-15)

Отверженные, описанные в стихах 3–8, теперь относятся к Иову с презрением. Он стал предметом их насмешливых песен и шуток. Эти люди высокомерно удаляются от Иова, а от некоторых он терпит величайшее оскорбление – плевки в лицо. Ранее Иов говорил о людях с состраданием (гл. 24); теперь он говорит об их поведении по отношению к нему с горечью. Соплеменники не ценят чувства Иова по отношению к ним. Они считают его представителем класса, который обкрадывает и притесняет их. Так что теперь они злобно радуются обрушившимся на него бедствиям.

Бог спустил тетиву, и стрела несчастий вонзилась в Иова. Так что теперь изгои общества «сбросили с себя узду» и оставили всякую сдержанность. Они сбивают Иова с ног, когда он пытается перейти с места на место. Как осаждающая армия, они возвели осадные валы, чтобы было сподручнее атаковать его. Они испортили «стезю» Иова, его жизненный путь. Они извлекают выгоду из его бедственного положения, и никто не способен им помешать (30:11–13).

Как солдаты прорываются сквозь пролом в стене осажденного города, так и эта безродная толпа бросается на Иова. Ужасы продолжают обрушиваться на патриарха. Сброд развеивает величие Иова, как ветер уносит плевелы. Счастье Иова истаяло как облако (30:14–15).

В. Нынешнее состояние Иова (30:16–24)

Своими страданиями Иов низведён до состояния полного отчаяния: «И ныне изливается душа моя во мне». Особенно сильно тоска гложет Иова в ночное время. Его страдания так мучительны, что ему кажется, что его кости пронзил меч, а его конечности вывернуты. Его ужасающая болезнь привела к тому, что испортилась даже одежда, по-видимому, из-за постоянно вскрывающихся язв. Края хитона «жмут» Иову, возможно, из-за того, что его скорченное тело заставляет одеяния стягиваться (30:16–18).

Бог по-настоящему сурово обошёлся с Иовом. Он втоптал Иова в грязь, прах и пепел. Возможно, имеется ввиду обычай посыпать пеплом голову, чтобы выразить скорбь. Его одежда теперь покрыта всей этой грязью. Иов поднимает глаза к небу и взывает к Господу, но ответа нет. Он пытается привлечь внимание Бога попытками подняться. Несмотря на его настойчивость, Бог, кажется, лишь наблюдает за ним с безмолвным безразличием (30:19–21).

Иов сравнивает свои несчастья с ревущей бурей. Бог не только бросил его в грязь (ст. 29), но и заставил Иова носится по ветру. Эта буря не только унесла его, но и полностью сокрушила. Он знает, что его страдания не могут закончиться ничем, кроме смерти. Вскоре он войдёт в «дом собрания всех живущих», то есть в Шеол, обитель мёртвых. Но он продолжает безотчётно взывать к Богу о помощи, хотя знает, что его усилия тщетны (30:22–24).

Г. Финальное сравнение (30:25–31)

Сострадание, которого Иов так ищет в своих страданиях – это то, что он даровал другим в прежние дни. Он плакал о тех, кто в беде и скорбел о тех, кто нуждается. Проявляя такую отзывчивость, Иов надеялся, что его собственное благополучие будет продолжаться. Выпавшие на его долю горести стали полной неожиданностью. Он ждал «добра», но пришло «зло», то есть бедствия; он ждал «света», но пришла тьма (30:25–26).

И снова Иов описывает своё состояние. Он говорит, что его «внутренности», очаг чувств, «кипят». Он сломлен буйством смешанных чувств, горя, сожалений и боли. Он ходит «почернелый», но не от солнца. Этим словом он описывает то, как его болезнь повлияла на его внешность: он почернел. Он «встаёт» в собрании зверей пустыни и кричит о помощи. Его скорбный крик похож на крик шакала (ср. Мих. 1:8), и одновременно он такой пронзительный, что напоминает вопль страуса. Его почерневшая кожа и постоянная лихорадка заставили замолчать музыку, когда-то наполнявшую его дом. Его цитра и свирель теперь играют только на похоронах, в унисон с плачем убитых горем людей (30:27–31).

Глава 31 состоит из серии заверений, каждое из которых сопровождается проклятьем, которое должно постигнуть Иова в случае, если он будет уличён во лжи. Раз за разом Иов обращается к Богу с просьбой о суде. Четырнадцать раз он применяет оборот «если я», сопровождая его последующим проклятьем («пусть» произойдёт то-то и то-то). Грехи, перечисляемые в этой главе, – это не чудовищные преступления, а лишь незначительные отклонения от высоких стандартов этики и благочестия.

А. Невиновность в сексуальном грехе (31:1-12)

Иов отказывается от того, что он лелеял или поддавался чувственным желаниям. Он упоминает три разновидности чувственного греха. Во-первых, Иов не поддался простому вожделению, порождаемому взглядом. Он положил «завет» со своими глазами, состоящий в том, что они будут починяться его разуму, пребывая в гармонии с сознанием Иова. Это соглашение с собственными глазами не разрешало ему смотреть на женщину с вожделением (ср. Мф. 5:28). Он знал, что такой взгляд может привести к желанию, а желание породить грех. Иов решил избегать даже возможности совершить грех. Он следит за своими глазами, потому что знает, что Бог заметит даже самый маленький шаг в сторону греховной страсти. Брошенный на женщину греховный взгляд способен привести к беззаконию и порочности, а Вседержитель наказывает за подобное бедствиями и напастями. Таким образом, страх наказания заставляет Иова следить за своими глазами (31:1–4).

Во-вторых, Иов отрицает, что он когда-либо поддавался чувственному желанию, выражая это словом или делом. Патриарх отрицает, что он хотя бы раз «ходил в суете», или нога его «спешила на лукавство». Его ноги так же невиновны, как и его глаза. Здесь «суета» и «лукавство» практически персонифицированы. Он не поддерживал отношения с этими сомнительными персонажами и не позволял им подбить его на какое-то злодеяние. Мимоходом он торжественно призывает Бога проверить истинность его слов. «Весы правды» Божьего суда, несомненно, подтвердят его непорочность. Никогда Иов не сворачивал с пути праведности, на который указал ему Бог (ср. 23:11). Ни разу его разум не последовал за страстным желанием очей. Не было такого, чтобы его руки запятнал какой-либо грех, проистекающий из страсти (31:5–7).

Чтобы подчеркнуть своё заявление о невиновности, Иов произносит проклятие на самого себя. Если то, что он только что сказал – неправда, тогда пусть другой ест его урожай или, что ещё хуже, вообще искоренит всё, что произвела его земля (31:8).

В-третьих, Иов объявляет, что невиновен в самом серьёзном из чувственных грехов – в измене. Он никогда не позволял своему сердцу прельщаться женщиной. Он никогда не ждал у двери своего соседа возможности вступить в тайные отношения с чужой женой. В качестве печати, подтверждающей истинность своего заявления, Иов снова произносит проклятье. Если его слова содержат ложь, то пусть его жена «мелет» для другого, будет чьей-то рабыней, или пусть другие «издеваются» над ней, унижая сексуально (31:9-10).

Прелюбодеяние было отвратительнейшим преступлением, подлежащим суду¹³. Этот грех распространяется и пожирает всё подобно пожару. В конце концов прелюбодеяние доводит человека до «истребления», то есть до Шеола, обители мёртвых. Этот грех «искореняет» всё доброе в человеке, приводя его жизнь к полной катастрофе (31:11–12).

Б. Невиновность в злоупотреблении властью (31:13–23)

Далее Иов отрицает любое злоупотребление властью, обусловленное его положением. Во-первых, он отрицает, что когда-либо пренебрегал жалобами своих слуг на самого себя. Он относился к ним не как к собственности, а как к наделённым правами людям, таким же, как он сам. Что же заставляло его так поступать? Иов понимает, что все люди образованы Богом ещё в утробе. Так же он осознаёт, что однажды Бог «восстанет» и будет судить. В этот день Иову придётся отвечать за то, как он относился к своим слугам (31:13–15).

Во-вторых, Иов отрицает, что когда-либо относился к нуждающимся или беспомощным с безразличием. Ранее Елифаз обвинял Иова в том, что тот отказывал в помощи находящимся в нужде (ср. 22:7–9). Но Иов никогда не удерживал того, в чём нуждались бедняки, в частности, еды. Вдовы не зря смотрели на него с надеждой. Он делился своим хлебом с сиротами и с юности старался быть благодетелем для бедных. От чрева своей матери – здесь мы видим гиперболу – он был отцом сиротам и покровителем вдовам. По всей видимости, он имеет ввиду, что ещё его мать научила его всегда помогать беспомощным. Иов утверждает, что он никогда не видел человека, погибавшего из-за нехватки одежды или покрова, и не согретого шерстью его овец (31:16–20).

В-третьих, Иов отрицает, что он хотя бы раз кого-нибудь жестоко обидел. Он никогда не поднимал руку на сироту, увидев «помощь себе у ворот». Благодаря своему влиянию, Иов всегда мог добиться благоприятного исхода судебного разбирательства. Но он никогда не притеснял беззащитного. И, чтобы подчеркнуть истинность своих слов, он снова призывает на свою голову проклятия. Если он хотя бы раз совершал насилие против другого человека, пусть рука, которую он для этого использовал, сломается в локте, а плечо «отпадёт от спины» (31:21–22).

Иов подводит итог, говоря о своём убеждении, которое и направляло его поведение. Он всегда пребывал в страхе перед величием Бога и Его праведным гневом. Таким образом он удерживал себя от любого из греховных деяний, перечисленных в этом разделе (31:23).

В. Невиновность в бесчестном отношении (31:24–34)

Теперь Иов отрекается от ещё одного вида тайных грехов, которые могли бы обесчестить его. Во-первых, он отрицает, что втайне радовался своему богатству, проявляя любовь к наживе, граничащую с идолопоклонством (Кол. 3:5). Он никогда не говорил, что его надежда и уверенность укоренены в золоте или других богатствах (31:24–25).

Во-вторых, он никогда не целовал собственные руки, приветствуя восходящее солнце или луну. Речь идёт о жесте, которым древние отдавали дань почитания объекту своего поклонения¹⁴. Поклонение небесным телам было широко распространено на Ближнем востоке. Такое поведение было бы преступлением, наказуемым земным судом. Кроме того, оно бы символизировало отрицание существования живого Бога, который создал небо и землю (31:26–28).

В-третьих, Иов никогда не радовался несчастьям, постигавшим его врагов. Даже в гневе он никогда не позволял себе призывать проклятия на их головы.

В-четвёртых, патриарх отрицает, что когда-либо проявлял скупость. Его слуги гадали, остался ли хоть кто-нибудь, кто ещё не был накормлен от богатого стола Иова. Иов всегда давал ночлег странникам, проходившим мимо его шатра (31:31–32).

Наконец, Иов отвергает лицемерие. Он не пытается скрыть своё преступление, как Адам¹⁵ в Эдемском саду (ср. Иос. 6:7). Если бы он знал и скрывал свои проступки, то никогда бы не вышел из дверей своего дома, удерживаемый страхом перед людским презрением. Видный человек не может долго оставаться лицемером без того, чтобы не столкнуться с разоблачением и унижением. Иова же подобный страх не удерживал – он был частым гостем в собрании (29:7 и дал.). Он знал, что ему нечего скрывать и безо всякого страха противостоял всем при свете дня. Главным обвинением, которое друзья предъявили Иову, было обвинение в лицемерии. В настоящем разделе это обвинение решительно отвергается (31:33–34).

Г. Последняя просьба к Богу (31:35–37)

Поскольку друзья отказываются прислушиваться к его словам, Иов в отчаянии взывает к Богу. Он будто ставит свою подпись под прошением об оправдании, которое он представил в предыдущих стихах. Он желает, чтобы Бог, как его соперник, представил своё обвинительное заключение в письменной форме. Язык и терминология явно заимствованы из судебной практики того времени, в соответствии с которой обе стороны обращались к суду письменно (31:35).

Если бы Иов получил в руки обвинение Всевышнего против него, он не стал бы скрывать его, как нечто постыдное. Он бы носил его на плечах перед всем миром, как будто это огромная честь для него. Он готов носить его как венец, как украшение, наделяющее его царским величием и достоинством. В этих образах выражается твёрдая уверенность в том, что обвинительное заключение в действительности не может содержать никаких преступлений Иова. Иов готов объявить Богу «число шагов моих», то есть рассказать о каждом деянии в своей жизни. Он готов подойти к Богу «как к князю», т. е. уверенным шагом и с прямотой того, кто знает, что нет ничего, что могло бы его опорочить (31:36–37).

Д. Заключительный довод в пользу невиновности (31:38–40)¹⁶

Иов снова уверяет в своей невиновности, отрицая свою вину в незаконном использовании земли. По словам Иова, неправедно захваченная земля жаловалась и «вопияла» бы на него. Земля присоединилась бы к своему законному владельцу в оплакивании его утраты¹⁷. Земля Иова, однако, не возопила против него. Он не захватывал её у прежних владельцев с помощью насилия. Если хоть что-то из этих утверждений ложь, то пусть на этой земле растут волчец вместо пшеницы и куколь вместо ячменя, что сделает её совершенно бесполезной.