Текст книги "Один шаг до любви"

Глава 26

– Давай уедем отсюда к черту!

Эти слова Хантера продолжали звучать в ушах Дейдре. Их не заглушал даже топот копыт. Хантер словно сумасшедший гнал свою лошадь прочь от асиенды. И Дейдре старалась не отставать от него.

Она не жаловалась, не просила Хантера ехать медленнее, хотя довольно сильно растерла ноги о влажную спину лошади и ей было больно. Перед отъездом Хантер взял кое-что из еды с кухни, и они без лишних слов покинули асиенду. На них была не самая подходящая одежда для скачек по пустыне в темноте, но Дейдре не протестовала. Оставаться в семье Хантера было просто невыносимо.

Всю дорогу Дейдре думала о той драме, которая разыгралась в доме Альберто.

Случилось так, что Хантера просто выпихнули на авансцену событий и заставили разыграть ту карту, которую он всю жизнь держал в рукаве. Взаимное недовольство, копившееся годами, достигло критической отметки и вот теперь вырвалось наружу. Тайное стало явным. Что могла предпринять она, Дейдре, чтобы помочь этим людям? Как можно было сгладить углы?

Вся горечь, разочарования, ненависть, накопившиеся в стенах этого дома за долгие годы, вдруг обрушились на голову Хантера. Словно он один был повинен в несчастьях этих людей. Вместо того чтобы изменить что-то в себе, люди часто пытаются призвать к ответу другого. Ничего нет удивительного в том, что после смерти матери Хантер просто сбежал отсюда. Но стоило ему вернуться, как не прорвавшийся когда-то нарыв вдруг вскрылся и гной вытек наружу. Впрочем, эти люди, по всей видимости, всегда обвиняли во всех своих несчастьях Хантера. Он был виноват в их' слабости, безответственности, потакании собственным прихотям, жестокости.

Но теперь ему больше не нужно участвовать в этом. С него достаточно. Он запустил их стрелы в обратном направлении, и стрелы достигли цели. Кто мог обвинить его в этом?

Что теперь будет?

Дейдре чувствовала себя совершенно опустошенной. Встреча с родственниками Хантера вывела ее из душевного равновесия, и она никак не могла снова взять себя в руки и успокоиться. Да и физическая усталость начинала сказываться. Кроме того, растертые ноги нестерпимо жгло. Думать ни о чем не хотелось. Ритмичные движения лошади, однообразный пейзаж пустыни и движущиеся ночные тени, казалось, лишали Дейдре воли и постепенно притупляли чувства.

Вскоре пустыня уперлась в подножие гор, и Дейдре с Хантером начали медленный подъем по каменистой тропе. Черные на фоне ночного неба зубья гор выглядели неприступными и опасными. Копыта лошадей скребли по камням, скользили, зловеще цокали, но животным ничего не оставалось, как продолжать подниматься вверх.

Хантер прекрасно ориентировался в темноте. Вполне возможно, что тут он бывал и раньше. С индейцами. Но похоже, сегодня они были здесь единственными путниками. Дорога поднималась все выше и выше, спины лошадей сделались влажными от выступившей пены, хотя ночь была довольно прохладной.

Куда Хантер ведет их? Где они остановятся? Дейдре очень устала, ей хотелось пить и есть, мышцы на спине затекли и нестерпимо ныли. Да, раньше ей никогда не приходилось так долго сидеть в седле и совершать столь опасные переходы.

Внезапно Хантер направил лошадь куда-то вправо, на неприметную тропу, ответвляющуюся от главной дороги. Дейдре свернула за ним. Они снова стали подниматься в гору. Внезапно на дороге вырос высокий можжевельник, и Хантер нырнул за дерево. Дейдре последовала за ним, но в темноте потеряла из виду. Удивленная, Дейдре остановилась и огляделась. Неожиданно ее охватил панический страх. Приглядевшись, Дейдре увидела прямо перед собой глубокое ущелье.

Хантер спускался вниз. Вдруг она заметила небольшой водопад, серебряной лентой сбегающий в озерцо. Вокруг озерца – пышные заросли травы. Мягкий лунный свет играл искрами на поверхности воды, а тихое умиротворяющее журчание походило на музыку.

Дейдре словно зачарованная смотрела на этот волшебный пейзаж. Ей хотелось поделиться своим восторгом с Хантером.

Хантер спешился и подошел к своей спутнице. Помог ей спуститься на землю, а потом снял с лошадей седла и отпустил поводья. Его движения были резкими и какими-то механическими. Заметно было, что он едва сдерживает в себе гнев. Впервые за время их знакомства Дейдре почувствовала, что сейчас между ними выросла непреодолимая преграда.

Дейдре подошла к Хантеру и попыталась помочь ему с лошадьми, но он покачал головой и показал рукой на воду. Вероятно, он предлагал ей попить. Дейдре ощутила себя ненужной, отвергнутой.

Она отвернулась от Хантера, подошла к озерцу, встала на колени и стала жадно пить воду. Она оказалась прохладной и очень приятной на вкус. Почувствовав себя лучше, Дейдре решила поправить свою прическу. Неожиданно она обнаружила, что потеряла шляпу. Затем, оглядев свой наряд, Дейдре пришла в ужас. Тот портной, который сшил это платье, никогда бы не узнал в этом грязном, оборванном рубище свое творение. Дейдре вдруг почувствовала непреодолимое желание немедленно избавиться от грязной одежды, порванных чулок и тугого корсета. И начала быстро раздеваться.

Сняв с себя всю одежду и почувствовав прилив радостного настроения и бодрости, Дейдре оглянулась на Хантера. Он поил лошадей и вытирал их взмыленные бока травой. Затем достал фляжку и стал из нее пить. Вытерев губы рукавом, он внимательно посмотрел на Дейдре. Через мгновение Хантер рывком сбросил с себя рубашку, затем брюки. Он стоял в лунном свете, словно скульптурное изваяние, напоминая скорее своих воинственных предков из племени апачей, чем потомка испанского гранда. Подойдя к краю озерца, Хантер нырнул в воду.

Дейдре почувствовала дрожь в теле. Она скрутила волосы в узел на затылке и тоже вошла в воду.

Через мгновение Хантер оказался рядом с ней. Он не сводил с Дейдре жадного взгляда. Она присела в воде и поплыла. Это было просто восхитительно. Ноющие от усталости мышцы расслабились, приятная прохлада обволокла разгоряченную, растертую кожу. В это мгновение Дейдре подумала о том, что не много потеряет, если уже никогда больше не вернется в цивилизованный мир. Особенно на ранчо Раймундо.

Посмотрев на звездное небо, Дейдре снова ощутила страх. Чтобы смыть с себя это неприятное чувство, она нырнула в воду с головой. Вынырнув на поверхность, снова огляделась. Но ничего такого особенного, чем могло бы объясниться ее странное состояние, Дейдре не обнаружила. Тем не менее страх не отступал. Он даже усилился. Начал перерастать в панику, в ужас.

– Здесь раньше апачи брали воду, – проговорил Хантер, нарушив тишину.

– Здесь красиво.

– И пахнет кровью. Дейдре испуганно вздрогнула:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Американские солдаты вырезали в каньоне пятьдесят индийских воинов, а потом пришли сюда и прикончили женщин, детей и стариков.

– Ужасно, – прошептала Дейдре. Теперь понятно, откуда этот страх. Вероятно, дух племени апачей все еще обитает в этом ущелье.

– Не бойся. Это дела давно минувших дней. Белые получили то, что хотели.

– Но неужели нельзя было как-то по-другому разрешить этот спор?..

– Всегда можно что-то придумать. – Глаза Хантера блеснули. – Вся проблема лишь в том, что люди не любят делиться.

– Хантер – Дейдре протянула руку и коснулась его лица. Хантер казался таким далеким, таким чужим. Как ей вернуть прежнего Хантера, ее Хантера? – Я знаю, это ужасно, ужасно…

– Бессмысленная смерть всегда ужасна.

– Я говорила о твоей семье.

– Ты осуждаешь меня за то, что я сделал?

– Но что ты сделал?

– Ты бы на моем месте не стала рассказывать Альберто об Ане Карлоте и Фелипе. Ты слишком благородна, слишком прекрасна, слишком возвышенна. Ты хочешь помогать, ты боишься сделать другим больно. Но я не мог позволить им говорить такие вещи о моей матери. Она была чище их, лучше их всех, вместе взятых. Она была виновата лишь в том, что родилась полукровкой, что рано лишилась родителей. Это несправедливо. Несправедливо.

У Дейдре защипало от слез глаза, и она нежно коснулась рукой щеки Хантера.

– Я горжусь тобой. Ты правильно поступил. Ты только защищался. Ты защищал свою мать и себя. Я хочу помогать другим. Я хочу исправлять то, что уже давно нуждается в исправлении. Я хочу иметь право голоса для того, чтобы что-то изменить в этой стране. Но я, Хантер, как и ты, вступилась бы за свою семью. Я обязательно стала бы защищать своих близких.

– Я хотел сделать им как можно больнее.

– Да, но это только после того, как они прижали тебя и твоего отца к стенке. Ты должен был защищаться.

– Черт возьми, Дейдре! – Рука Хантера легла Дейдре на плечо.

Он начал целовать ее с такой страстью, что у Дейдре закружилась голова. Из груди вырвался тихий стон, и она обвила Хантера руками за шею. Хантер подхватил Дейдре на руки и отнес к берегу. Опустив свою драгоценную ношу на траву, он стал ласкать ее.

– Ты моя, Дейдре. Ты принадлежишь только мне.

От бывшего джентльмена не осталось и следа – Хантер превратился в древнего воина-завоевателя. Он поднял голову и посмотрел в лицо Дейдре.

Дейдре вздрогнула. Она смотрела на Хантера и не узнавала этого мужчину. Потом она протянула руку и осторожно дотронулась до его плеча. О нет, она знала его, знала этого человека.

– Хантер. Мой победитель Хантер.

Глубоко войдя в нее, Хантер на мгновение замер. Дейдре ощущала себя единым целым с этим человеком, со всей вселенной, с космосом.

– Моя женщина. – Его руки легли Дейдре на грудь. – Я не допущу, чтобы с нами случилось то же, что и с моим отцом. Никогда!

– О Хантер…

– Никогда! Ты принадлежишь мне, Дейдре, и только мне. Помни об этом.

Хантер стал двигаться быстрее и резче.

У Дейдре от напряжения сбилось дыхание. Она обхватила руками его голову и снова застонала. Неожиданно Хантер остановился.

– Скажи мне! – Его лицо вдруг исказилось.

– Что?

Он тяжело дышал.

– Скажи, что ты моя, что ты принадлежишь мне.

– О! – простонала Дейдре. Она плохо понимала, чего хотел сейчас от нее Хантер. – Пожалуйста, не поступай так со мной. Прошу тебя. – Дейдре потянулась к Хантеру, сгорая от желания быстрее достичь удовлетворения своей страсти. – Поцелуй меня.

– Нет. Скажи мне. – Хантер снова стал двигать бедрами, а затем опять остановился. Лоб Дейдре покрылся каплями пота, ногти впились в плечи Хантера. Ей не хотелось сейчас давать ему никаких обещаний и клятв.

– Я твоя… сейчас… пока.

– Черт возьми!

Хантер, словно обезумев от страсти, стал покрывать ее тело поцелуями. Он совершенно потерял над собой контроль.

– Ты моя, и рано или поздно ты признаешь это.

Когда Хантер достиг наслаждения, он застонал и опустился на землю рядом с Дейдре. Их близость была для Дейдре бесценным даром, блаженством, радостью. Сейчас ее наполняло невероятное, неземное счастье.

Внезапно Дейдре подумала о том, что сейчас они не предохранялись, а значит… Значит, она может забеременеть. Хантер больше не хотел защищать ее.

Дейдре села и посмотрела на Хантера. Почему он так вел себя? Что это еще за собственнические инстинкты? Он хочет обладать ею точно так же, как лошадью и как асиендой? Она снова погрузилась в воду, чтобы смыть свои тревожные мысли и освободиться от Хантера.

Через мгновение Дейдре услышала плеск воды у себя за спиной – Хантер пошел за ней.

Он снова обнял ее за талию, а когда Дейдре попыталась увернуться, еще сильнее прижал к себе.

– Прости. – Он глубоко вздохнул. – Я попытался взять то, что мне не принадлежит. Я хотел, чтобы ты зачала ребенка… – Хантер выпустил Дейдре и вышел из воды. На берегу он остановился и посмотрел на небо, его руки сжались в кулаки.

Глядя на него, Дейдре почувствовала, как ее снова начинает охватывать страх. Неужели между ними все кончено? А что, если она действительно уже беременна? Что тогда делать? И если это так, надо ли об этом ставить в известность Хантера? Выходить ли за него замуж? Или лучше расстаться с ним? Господи, сколько вопросов!

Дейдре вышла из озера.

– Хантер!

Он быстро обернулся на звук ее голоса и, подойдя, взял пальцами прядь волос и прижал к своим губам.

– Ты сводишь меня с ума. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю. И при этом я так с тобой обошелся…

Дейдре прижала палец к его губам и счастливо улыбнулась. Нет, еще ничего не кончено.

– Ты всегда хорошо со мной обходился. Но я не член твоей семьи.

– Разве у меня есть семья? У меня ничего и никого нет. Я не могу тебе ничего предложить. Разве это не ужасно – жить так, как жил мой отец?

Дейдре слегка пожала плечами.

– Но ведь ты знаешь, что они с Аной Карлотой женились только для того, чтобы объединить капиталы двух семей.

– Да.

– Тогда как можно осуждать их за то, что они искали любви и человеческого тепла? Искали везде, где только могли найти.

Хантер покачал головой.

– Если хоть кто-то попытается прикоснуться к тебе, я убью его.

– Значит, ты наполовину дикарь? – Дейдре положила руку Хантера себе на грудь. – Давай заниматься любовью, Хантер. Давай больше никогда не будем ссориться.

– Со мной, Дейдре, не выйдет половинчатых отношений. Ты стала частью меня самого, моей плотью и кровью. Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Хочу заботиться о тебе, и чтобы никто больше не прикасался к тебе. И мне даже не слишком нужен ребенок. Он может встать между нами, или его появление на свет подвергнет твою жизнь опасности.

Дейдре прижалась к Хантеру и сразу же почувствовала, как его тело отозвалось на ее прикосновение.

– Не дразни меня.

– Я не дразню.

– Ты, кажется, не понимаешь меня. Я не всегда веду себя как джентльмен. У меня частенько это не получается. Я не могу всегда быть добрым. Я эгоист, и то, что принадлежит мне, я никогда никому не отдам. Я, вероятно, редко буду с тобой соглашаться. Черт возьми, я мужчина, а ты – женщина. Мы разные. Нам нужны в жизни разные вещи.

Дейдре лишь улыбнулась в ответ. Ей нравилось, что Хантер испытывал страсть к ней, ей нравилось, что он ревновал ее. Но в основе его отношения к ней лежал не разум, а лишь эмоции и животные инстинкты. И это немного огорчало.

– Ты могла бы выбрать для себя кого-нибудь и получше. Например, как его там… Саймона Гейнсвилла.

Дейдре покачала головой, взяла пальцами прядь своих волос и пощекотала ею грудь Хантера.

Он запрокинул голову вверх и издал боевой клич апачей. Дейдре отдернула руку, ее глаза расширились от удивления. Хантер рассмеялся:

– Черт возьми, женщина! Тебя ничем не испугаешь!

– Меня пугают собственные чувства. Иногда. – Дейдре озорно блеснула глазами.

– И что же ты чувствуешь? – хрипловатым голосом спросил Хантер.

– Мне кажется, я люблю тебя.

– Кажется?

– Это невозможно знать наверняка. Такого со мной раньше никогда не случалось. Ведь это может быстро пройти… – прошептала Дейдре.

– Пройти! – Хантер поднял ее на руки и закружил. – Как это возможно? И что же делать? Может, собрать тысячу подписей под петицией и отправить ее в конгресс, чтобы' приняли закон, который разрешил бы Дейдре Кларк-Джар-мон любить Хантера? Просто любить и ни о чем не думать.

– Возможно, такая публичность и ни к чему, – засмеялась Дейдре.

Хантер остановился и поставил Дейдре на землю.

– Это не смешно.

– Знаю. – Она погладила его по щеке. – Я хочу быть с тобой. Всегда. Я хочу, чтобы ты трогал меня. Хочу ощущать тебя внутри себя. Хочу думать о тебе. Мне хочется сделать тебя счастливым. Но, Хантер, как же быть с другой моей мечтой? Я хочу учиться в колледже, работать в компании Кларк-Джармонов, помогать своей семье и основать благотворительное общество имени Флоры Маккаскар. – Дейдре глубоко вздохнула. – Разве на все сразу хватит сил?

– Я готов сделать для тебя все, что угодно. Даже перестрелять всех конгрессменов, чтобы ты получила право голоса. Ты будешь и учиться, и работать, и делать все, что захочешь. И я буду с тобой. Что бы ни происходило, как бы ни сложилась наша жизнь, я буду с тобой.

Взгляд Дейдре затуманился от слез. Ее веки закрылись. Хантер дрожащими губами прижался к губам Дейдре. Она снова обняла его, словно пыталась найти защиту и утешение в тепле его тела.

Хантер уложил ее на траву, Дейдре не сопротивлялась. Она знала, что они будут любить друг друга, что в их жизни будет счастье. Что они обязательно будут вместе.

Глава 27

Хантер поднялся и открыл окно в комнате отца на асиенде. Внизу, во внутреннем дворике, Дейдре взбивала и укладывала подушки в кресло отца, в котором он собирался сейчас устроиться. Потом она стала читать вслух книгу, а Альберто внимательно слушал. Похоже, это был памфлет «Защита прав женщины», Хантер узнал красный переплет. Через несколько минут Дейдре остановилась и они с Альберто начали обсуждать прочитанный абзац.

Похоже, Дейдре и отец поладили и теперь наслаждались обществом друг друга. По идее Хантер должен был бы радоваться этому обстоятельству, но почему-то это не вызывало у него восторга. Он снова окинул взглядом дворик. Все осталось прежним и в то же время было уже другим. Как много прошло времени, сколько лет… Детские воспоминания еще живы, но в детстве люди часто воспринимают окружающую обстановку не такой, каковой она является на самом деле. Все видится словно сквозь пелену. Ярким, нарядным, беззаботным. Люди тоже меняются, когда на них направляется эта волшебная линза. Но когда вырастаешь…

Мыслями Хантер опять вернулся к Дейдре. Он посмотрел на нее. Дейдре смеялась и выглядела оживленной. Хантер ревновал ее. Ревновал к собственному отцу. Они вернулись на асиенду три дня назад. С тех пор Хантер не прикасался к ней.

Но вовсе не потому, что больше не хотел ее. Просто тогда, в ущелье, Хантер потерял контроль над собой и теперь боялся, что это может снова повториться. Он твердил себе, убеждал себя, объяснял, что ревность только унижает его и Дейдре. Хантер прекрасно понимал это, но в то же время он вздрагивал, если Дейдре заговаривала с кем-то еще, кому-то улыбалась. Тогда у него мгновенно портилось настроение, он становился грубым, циничным и высокомерным. А теперь эта дружба с его отцом… Сам он был всегда лишен этого.

Но если бы Дейдре и Альберто не подружились, Хантер бы тоже огорчился. Он тряхнул головой и зашагал по комнате. Совершенно очевидно, что ему придется делить внимание Дейдре с другими людьми, иначе он ее потеряет. Она была не из тех женщин, которую можно было запереть в золотой клетке, да, собственно говоря, он и не хотел этого делать. Он любил ее.

Да, это была любовь. Хантер и не предполагал, что может испытывать подобные чувства. Он прятался от этой самой любви долгое время, но после скандала в семье отца понял, что ему нужно в жизни. Дейдре. Ему нужна Дейдре. И он сделает все, чтобы добиться ее любви. Но только он не будет действовать силой, не будет ломать ее планы.

Может быть, ей все же лучше уехать на ранчо Бар-Джей к родителям? А он будет заниматься благотворительным обществом имени Флоры Маккаскар вместе с отцом. А Альберто он как-нибудь объяснит отъезд Дейдре. Обвинит во всем себя.

Но хватит ли у него сил отказаться от Дейдре? Отослать ее? Даже если это пойдет ей во благо?

– Хантер! – Дейдре увидела его в окне и помахала ему рукой.

На ней было простое белое хлопчатобумажное платье в тонкую зеленую полоску. Волосы она закрутила в высокий пучок, из которого кое-где выбивались кудряшки-спирали. Дейдре походила на богиню. Золотую Богиню. И Хантер хотел ее. От этого ощущения было нелегко избавиться. Но он попытается.

– Иди сюда. Альберто хочет поговорить с тобой, – крикнула Дейдре. – Я тоже без тебя скучаю.

– Сейчас спущусь. – Хантер почувствовал, что в груди болезненно защемило, как только Дейдре отвернулась.

С тех пор как они с Дейдре вернулись на асиенду, никаких разговоров о семейных делах больше никто не заводил. Все старательно избегали встреч друг с другом. Ана Карлота, Фелипе и Елена просто ждали, что Альберто каким-то образом разрешит эту ситуацию и жизнь на асиенде вернется в старое русло. Все будет по-прежнему, если, конечно, члены семьи смогут и дальше благополучно разыгрывать этот спектакль.

Что ж, он ждал слишком многого, подумал Хантер. Люди просто не хотят меняться. С того дня, как он бросил вызов Фелипе, отступать было некуда. Впрочем, он никогда не был дружен с Еленой и Фелипе. Ведь он бастард, и законные дети Альберто не хотели с ним знаться. Но теперь Хантер понимал, что их отношения объяснялись не только этим. Большую роль здесь играли финансовые соображения. Фелипе и Елена видели в Хантере угрозу своему благополучию и достатку.

Какое-то внутреннее чутье им подсказывало, что Альберто очень любил Флору и ее сына. И они боялись, что настанет день и Хантер заявит о своих правах. Отнимет у них то, что они хотели получить сами. Отсюда и проистекала их ненависть. Сводный брат никогда их особенно не интересовал. Даже, скорее, наоборот. И вот теперь он вдруг внезапно появился и нарушил их планы. Впрочем, ни Ана Карлота, ни Фелипе не были связаны с ним кровными узами. Только Елена. Но она сделала свой выбор. Елена боялась потерять деньги Альберто. А ему, Хантеру, терять было просто нечего. Кроме своей матери. И еще Дейдре. Он мог потерять ее теперь.

Хантер бросил взгляд на Дейдре и Альберто. О, ему было что терять. Страх парализовал его. Ему надо отпустить их обоих, тогда его не будет мучить это ожидание потери. Он найдет в себе силы идти по жизни в одиночку. Но… он не хотел одиночества. Он был сыт по горло этим одиночеством.

Дейдре кивнула ему, и у Хантера от напряжения выступил на лбу пот. Он изобразил на лице некое подобие улыбки, отошел от окна и спустился по лестнице во внутренний дворик.

– Присядь рядом с нами. – Дейдре взяла Хантера за руку и потянула к себе.

Он сел на чугунную скамью. Нервное напряжение давало о себе знать – Хантера бросало то в холод, то в жар. Но Альберто выглядел отлично, гораздо лучше, чем в тот день, когда они встретились с ним впервые. Правда, печать усталости еще не исчезла с его лица, а под глазами легли фиолетовые тени.

Альберто улыбнулся сыну.

– Я много думал последние три дня и пришел к определенному решению. И твоя очаровательная жена помогла принять мне это решение, совершенно о том не подозревая.

Дейдре сжала Хантеру руку.

– Не в моей власти изменить прошлое, – Альберто слегка покашлял, – но я могу изменить будущее. Жаль, конечно, что о Фелипе я узнал так неожиданно. Если бы кто-то подготовил меня к этому, мне бы, возможно, не было так больно.

– Но разве ты кому-нибудь поверил бы? Альберто нахмурился:

– Вы правы, но давайте исходить из того, что мне уже все известно. Хочу сказать, что я любил Фелипе и воспитывал его как своего сына, и ничто этого не изменит. Я считаю, что моих денег хватит на всех. – Оглядевшись, Альберто снова взглянул на Хантера: – Фелипе будет управлять ранчо. Он всю жизнь готовился к этому. А с меня хватит. Я сыт этим по горло. Теперь пришло время заняться кое-чем другим. Своих скаковых лошадей я отдам Елене. Но они будут принадлежать не ее мужу, а именно ей. Ана Карлота была мне хорошей женой. Пусть и не во всем. Я отдам ей дом в Мехико и положу на ее счет такую сумму, которая позволит ей безбедно существовать всю оставшуюся часть жизни. Ты, Хантер, мой единственный сын, моя кровь и плоть. И это накладывает на тебя определенную ответственность. Вопрос в том, готов ли ты взять ее на себя. Я думаю, что еще несколько лет назад тебе следовало пойти учиться в колледж.

– Но он может и сейчас пойти учиться. – Дейдре сжала руку Хантера. – Почему бы ему не отправиться в Гарвард? А я в то же самое время могу поехать в Рэдклифф.

Хантер с изумлением смотрел то на отца, то на Дейдре и молчал. Учиться в Гарварде? Дейдре тоже будет учиться. И рядом с ним. Почему он так беспокоится?

– Отлично! – Альберто наклонился вперед. – Я буду рад, если ты поедешь в Гарвард. Все расходы я беру на себя. Пока я жив, ответственность за семью, за наш род не будет слишком сильно давить на твои плечи. И все вместе мы сможем поддерживать благотворительное общество имени Флоры Маккаскар. Пройдет всего несколько лет, и вы вернетесь ко мне в Аризону.

– Что ты об этом думаешь, Хантер? – Дейдре снова сжала его руку.

– Я не знаю, – неуверенно проговорил Хантер. В его голове уже давно зрел план. С того самого дня, когда они покинули Нью-Йорк. А здесь, в Аризоне, его план стал приобретать вполне реальные очертания. Его заботила только Дейдре. Она была его целью, его мечтой.

Брови Альберто съехались вместе.

– Сынок, я постараюсь изъясняться понятнее. Фелипе может управлять ранчо Раймундо, но его дети никогда не унаследуют его. В нем нет ни капли крови рода Раймундо. А в тебе она есть. Ты следующий гранд, ты займешь мое место, а твои дети унаследуют ранчо. И я уверен, что вы с Дейдре сможете позаботиться о нем. – Хантер собрался что-то сказать в ответ, но Альберто поднял руку и остановил его. – Дело еще и в том, что Фелипе слишком мягок и недальновиден. Ему требуется руководство, жесткая рука. К тому же вы знаете, что у него нет детей. А у вас с Дейдре, уверен, будут сильные, здоровые дети, способные продолжить наш род Раймундо. Это все, что я хотел сказать.

Дейдре не могла больше обманывать Альберто.

– Но мы не… – начала она.

– Фелипе и Елена никогда не смогут принять меня, – прервал ее Хантер.

– Им придется принять тебя, или они ничего не получат. – В голосе Альберто послышались металлические нотки. – Поверь мне, эта перемена только украсит их скучную, однообразную жизнь. Они сделают все, чтобы удержаться в своем положении.

Хантер кивнул, а Дейдре прикусила губу, чтобы не закричать во всеуслышание, что они не женаты. Но это касалось только Хантера, к ней эта проблема не имела отношения. И тем не менее ей не хотелось обманывать Альберто.

– Ну что, сын? Ты готов принять мое предложение? – Альберто с беспокойством смотрел на Хантера.

Хантер кашлянул.

– Меня воспитывали не как гринда. Я научился ценить в жизни другие вещи. Дейдре открыла мне глаза на многое.

Дело не в том, что я боюсь ответственности. Мне кажется, я не самый удачный выбор для такой роли. У Елены есть дети, и они могли бы унаследовать ранчо.

– Нет. – Альберто нахмурился. – Ты и Дейдре. Это мой выбор. Поверьте мне, я знаю лучше. И ты не просто мой сын. Ты сын Флоры. Сын той женщины, которую я любил всю жизнь.

Хантер взглянул на Дейдре. Он знал, о чем она думала. Они не женаты. Хантер снова взглянул на Альберто:

– Захотел бы ты передать мне свой титул и ранчо, если б я не был женат на Дейдре?

Лицо Альберто стало смертельно бледным. Он впился взглядом в Дейдре. Она вспыхнула:

– Хантер помог мне и моей семье в одном деле. Так мы встретились. Он спас мне жизнь. И мы стали близки.

Альберто закрыл глаза и покачал головой. Потом он снова посмотрел на Хантера:

– Я не понимаю. Вы ведь любите друг друга. Это видно невооруженным глазом. Хотите сказать мне, что вы не женаты?

– Да, – тихо ответил Хантер. – Я не знал, как меня здесь встретят. Хотел произвести впечатление на семью, в которой все смотрели на меня сверху вниз. И еще я хотел отомстить за мать. Я знал, что Дейдре произведет впечатление даже на Ану Карлоту. Не думал, что все зайдет так далеко.

Альберто сидел неподвижно и молчал. Потом он вдруг засмеялся. Дейдре и Хантер с удивлением посмотрели на него.

Альберто смеялся все громче и громче, у него на глазах даже выступили слезы.

– А что я мог еще ожидать от своего сына? Кровь апачей, грандов, ирландцев – все перемешалось в одном адском котле. А ты, Дейдре, дочь владельца ранчо Бар-Джей в Техасе, еще та штучка! Крепкий орешек с Запада. Чего можно было еще ожидать от таких! – Палец Альберто уперся в грудь Хантера. – Я хочу, чтобы ты стал следующим грандом, а она – матерью моих внуков. Женись на ней, пока она не успела сбежать. Другой такой не найдешь.

– На мне не так просто жениться. У меня есть цели. Я не собираюсь прожить всю жизнь на ранчо Раймундо.

Дейдре подняла вверх глаза. Показалось ли ей, что на территорию ранчо въехал какой-то всадник? Почему-то Дейдре вдруг стало страшно, у нее по спине пробежал холодок. Но было трудно догадаться, что же именно происходило за пределами этого наполненного спокойствием мирка – внутреннего дворика, спрятавшегося за толстыми каменными стенами. Что ж, стоит ли ей об этом беспокоиться? Ведь к ней это не имело ни малейшего отношения.

Альберто махнул рукой.

– Ах, эти современные женщины. Впрочем, не мне судить об этом. Может, вы и правда лучше знаете, что делаете. Но вот что я вам скажу. Вас никто не собирается приковывать цепями к ранчо. Фелипе будет управлять здесь делами. – Альберто посмотрел на Хантера, затем на Дейдре: – Ну, так что вы теперь на это скажете?

– Я согласен стать следующим грандом. – Слова Хантера прозвучали торжественно и весомо, словно он давал клятву.

Голубые глаза Альберто наполнились слезами.

– Благодарю тебя, сын. Ты не пожалеешь об этом.

– Дейдре собирается работать вместе со своей матерью в компании «Кларк шиппинг». У меня тоже есть планы. Я хочу выставить свою кандидатуру в конгресс.

Дейдре вскрикнула от неожиданности:

– Ты что?

– Я думал об этом все время, с того самого дня, как мы побывали на митинге суфражисток в Нью-Йорке. Для женщин следует многое сделать. А также для детей и индейцев. Как мне кажется, я мог бы оказать всем им реальную помощь, потому что хорошо понимаю, в чем состоят их проблемы.

Дейдре обняла Хантера.

– Какая замечательная идея!

– Подожди, подожди. Не все сразу. Сначала я собирать закончить колледж, потом поработать в Аризоне. И только потом поеду в Вашингтон, чтобы бороться за права женщин.

– О Хантер! – Дейдре пылко поцеловала его в губы, затем снова села на свое место и заглянула ему в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я помогал тебе? Тебе нужен товарищ по борьбе? – Хантер затаил дыхание, дожидаясь ответа Дейдре.

– Так, значит, ты поедешь в Гарвард? Хантер утвердительно кивнул.

– А я в Рэдклифф. Хантер снова кивнул.

– Нью-Йорк не так далеко от Вашингтона.

– Нет, не далеко.

– Думаю, вы захотите справить свадьбу на ранчо Бар-Джей, – пробормотал Альберто, подергивая кончик своих седых усов. – Похоже, благотворительным обществом имени Флоры придется заниматься в основном мне. Что ж, я сумею все наладить. – Альберто заметил, что ни Дейдре, ни Хантер не слушают его. Они словно зачарованные смотрели друг на друга. – Как жаль, что Флора не дожила до сегодняшнего дня.

– Сеньор Альберто. – Молодая мексиканка вышла во внутренний дворик, в руках она держала конверт. – Эту телеграмму только что доставили для сеньоры Дейдре.

Дейдре снова почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Спасибо, – поблагодарила она служанку и в растерянности посмотрела на конверт, не зная, что ей делать. Вскрывать ли его?

– Что это? – спросил Хантер.

Дейдре решительно вскрыла конверт и, пробежав глазами письмо, прижалась лбом к плечу Хантера.