Текст книги "Свет в полумраке"

Глава 21

– Ну-с, – произнес Гарри Стэгг, – и часто вы здесь бываете?

Сидя в маленькой кабинке кафе, Аркадия задумчиво посмотрела на спутника. В глубоко посаженных глазах худого мужчины отражалась вселенская усталость. У нее никогда в жизни не было телохранителя, и сейчас, сидя за столиком напротив Гарри Стэгга, она не вполне понимала, как ей полагается себя вести. Она согласилась на эту затею только из-за Зои, у которой сейчас и без нее достаточно причин для беспокойства. Хватит того, что ей пришлось лететь в Лас-Вегас, чтобы исключительно из соображений удобства выйти замуж за Итана Труэкса. «Совершенно ни к чему, – думала Аркадия, – давать ей повод волноваться еще и о моей безопасности».

Гарри Стэгг пришел в ней в галерею «Эйфория» в половине седьмого. Аркадия предложила провести вечер в кафе «Ласт эксит», заодно и пообедать. Она стремилась как можно дальше отодвинуть момент, когда ей придется привести телохранителя в свою бело-серебристую квартиру. В отличие от Зои у Аркадии была в квартире свободная спальня, но ей все равно было трудно представить, чтобы в ней обосновался какой бы то ни было мужчина, в частности этот.

– Я люблю джаз. – Аркадия провела пальцем по краю бокала с мартини. – Более того, он мне необходим. Он на время словно переносит меня в другое место.

Гарри отпил из стакана – себе он заказал минеральную воду.

– Кажется, я понимаю, что вы имеете ввиду.

Джазовое трио на сцене заиграло мелодию Телониуса Монка «Бриллиантовые углы». Эта вещь считается очень трудной для исполнения, но Аркадия уже слышала, как ее играют местные музыканты, и знала, что произведение им по силам. Пианист начинал партию, затем плавно вступали басы и ударные. Когда над залом поплыла поразительно чистая, завораживающая мелодия, Гарри Стэгг в первые мгновения был ошарашен. Потом его лицо застыло в немом восхищении, он очень медленно поставил стакан на стол и стал внимательно слушать.

Аркадия полностью отдалась во власть неземных звуков, и музыка перенесла ее в иное измерение. Когда же музыка стихла, и она, и Гарри некоторое время сидели не шелохнувшись, затем он медленно повернулся к ней.

– Давно я не слышал ничего подобного, пожалуй, с тех пор, как последний раз бывал в Новом Орлеане. – Благоговейные нотки немного смягчали его резкий голос.

– В первый раз меня это тоже поразило. – Аркадия слегка улыбнулась. – Но кажется, я не ответила на ваш вопрос. Да, я часто здесь бываю.

– Теперь я понимаю почему.

Аркадия подцепила палочкой оливку, лежавшую на дне бокала, поднесла ко рту и зажала между губами. Она решила, что ей следует воспользоваться представившейся возможностью разузнать побольше.

– Давно вы знакомы с Итаном Труэксом?

– Мы познакомились несколько лет назад.

– На профессиональной почве?

Гарри некоторое время подумал, потом кивнул:

– Можно и так сказать. Я работал на нескольких влиятельных господ, которые поручили мне его запугать, чтобы он отказался от одного расследования.

– Догадываюсь, что из этого ничего не вышло.

– Точно. Если Труэкс наметил себе какую-то цель, его уже ничто не собьет с пути. А тогда он расследовал убийство брата. Чтобы его остановить, мне бы пришлось его убить.

– Зоя мне рассказала, что случилось с его братом. Я поняла, что виновный в его смерти был освобожден в зале суда, но позже погиб в результате несчастного случая.

– Да, такое случается, – заметил Гарри.

– Вы говорите, что для того, чтобы остановить Итана, вам пришлось бы его убить. Нетрудно понять, что вы этого не сделали. Почему? У вас что, такой принцип – не убивать людей?

– Скажем так, я не занимаюсь этим за деньги.

– Ясно. Маленькое, но существенное уточнение.

– Так уж вышло, что мне не пришлось объяснять это моим нанимателям. Они и сами не очень-то хотели решать проблему столь радикальным способом. Им хватило ума понять, что выстрел в Труэкса рикошетом ударит по ним самим.

– Они были правы?

– Вероятно. Им было бы очень трудно избавиться от Итана Труэкса. Понимаете, к тому времени Труэкс наделал уже довольно много шума, он собрал целую гору доказательств фактов отмывания денег, и некоторые ниточки могли привести к моим нанимателям. Кроме того, когда я приходил к нему в офис с предложениями, он записал наш разговор на пленку. После моего ухода он позаботился о том, чтобы пленка оказалась в банковском депозитном сейфе, а вместе с ней – его отчет, в котором он доказывает мою связь с хозяевами и их причастность к разным темным финансовым махинациям.

– Иными словами, если бы его вдруг нашли мертвым, это вызвало бы множество вопросов, на которые вашим нанимателям совсем не хотелось отвечать.

– Вот именно.

– И все-таки я не понимаю, – мягко уточнила Аркадия, – как после всего этого вы с Труэксом стали, если можно так выразиться, деловыми партнерами?

– Мне не понравилось, как мои хозяева с ним обошлись. Когда все было кончено, я уволился. Открыл свое собственное дело.

– Вы стали работать телохранителем по найму?

– Мне больше нравится называть себя консультантом по безопасности. – Гарри откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Аркадию темными бездонными глазами. – Ну что, я ответил на ваши вопросы? Готовы теперь вы ответить на несколько моих?

– Смотря какие вопросы. – Аркадия сделала глоток мартини. – Что вас интересует?

– У меня не было времени узнать у Труэкса все подробности, но, как я понял, вы и его клиентка вместе находились в «Кэндл-Лейк-Мэнор»?

– Да, это так.

Гарри чуть прищурился и посмотрел на нее с нескрываемым любопытством.

– Как вы туда попали? Вы что, на самом деле сумасшедшая?

Аркадия улыбнулась:

– Можно сказать и так. Я сама упрятала себя в сумасшедший дом под вымышленным именем.

Гарри хмыкнул:

– Наверное, у вас были на то веские причины.

– Мой муж пытался меня убить. Вскоре после этого он сбежал, прихватив большую часть активов, составлявших мой портфель ценных бумаг. Дело в том, что мне стало слишком многое известно о его связях с неким теневым бизнесом, поэтому он решил меня убрать.

– Как вижу, ему это не удалось,

– На этот раз – да. Но я не исключила, что он повторит попытку. Поэтому я инсценировала собственную смерть, раздобыла удостоверение личности на имя несуществующего человека, основала доверительный фонд и использовала его, чтобы заключить самое себя в «Кэндл-Лейк-Мэнор». А чтобы спокойно жить после того, как я покину лечебницу, я припасла еще одно удостоверение личности.

– Звучит очень запутанно.

– Так оно и было.

– Зачем вам понадобилось идти на такие ухищрения?

– Мой муж – человек очень умный и очень опасный. Он настолько умен, что, пожалуй, не поверил бы в мою на редкость «удобную» ему смерть. Я решила, что если он попытается меня разыскать, то ему и в голову не придет искать меня в частной психиатрической клинике. Я планировала пробыть в «Мэноре» несколько месяцев, а потом исчезнуть во второй раз. По моим расчетам, если я сменю личность не один, а два раза, то вряд ли ему удастся меня выследить.

– Что-то пошло не так, как вы задумали?

– Поначалу все шло по плану. «Кэндл-Лейк-Мэнор» оправдал мои ожидания, это было милое уединенное местечко, куда богатые люди могут упрятать своего родственника, если он причиняет им неудобства. Имитировать клиническую депрессию и нежелание общаться с людьми было несложно, тем более что в клинике не вели серьезных психологических бесед с пациентами. Там полагались только на лекарства, которые я благополучно спускала в унитаз. А потом я встретила Зою.

– Вы подружились?

– Да. К несчастью для Зои, главный психиатр, доктор Макалистер, лично заинтересовалась ее случаем. Ей захотелось изучить пациентку, и в результате за Зоей наблюдали более тщательно, чем за другими. Ей было труднее избавляться от таблеток, чем мне.

– Но вы все же нашли способ выбраться из клиники, – сказал Гарри.

– Да.

– Что было дальше?

– Я начинаю новую жизнь.

Гарри задумался.

– Кажется, я тоже. По-видимому, Труэкс обладает способностью воздействовать на людей.

– Что вы имеете в виду?

– Сам толком не знаю, это трудно объяснить. Просто если ты попадаешь в его орбиту, твоя жизнь начинает меряться.

В паузу, возникшую после реплики Гарри, плавно влилась новая мелодия. Когда музыка снова смолкла, Гарри задумчиво посмотрел на Аркадию.

– Наверное, вам несладко пришлось в клинике.

– Зое пришлось терпеть это гораздо дольше, чем мне. Мы сбежали через два месяца после того, как я там оказалась, а Зоя еще до этого провела там четыре месяца.

– Господи, это получается полгода!

– Да.

– Должно быть, для нее это не прошло бесследно.

– Да, не прошло, – неохотно согласилась Зоя. – «Кэндл-Лейк-Мэнор» наложил свой отпечаток на нас обеих, и мы справляемся с этим каждая по-своему.

– Как, например?

– Зоя записалась на курсы самообороны.

– А что сделали вы?

– Купила ружье.

Гарри кивнул;

– Я бы тоже так поступил.

Глава 22

В начале первого ночи Леон забрался на крышку унитаза и посмотрел в маленькое окошко под потолком тесной ванной своего номера в мотеле. Отсюда ему было хорошо видно, как в переулке за старыми складами собираются наркоманы. Торговля наркотиками, по-видимому, происходила на этом месте каждую ночь. Сборище наркоманов не производило впечатления грозной толпы, основную массу покупателей составляли подростки, которые забредали сюда из фаст-фудовской забегаловки. Они покупали выпивку и какие-то таблетки у нескольких ребят постарше, которые обычно появлялись около часу ночи. Сегодня Леон собирался выйти раньше, чем появятся продавцы.

Он грузно спрыгнул на пол и вернулся в комнату. Еще днем он отобрал несколько флаконов с таблетками из своего запаса. Запас этот Леон создал как раз на такой экстренный случай, потихоньку подворовывая таблетки в «Кэндл-Лейк-Мэнор». Должность начальника службы безопасности клиники давала ему хорошую возможность оценить стоимость медикаментов на уличном рынке.

Леон сложил товар в сумку, взял небольшой фонарик и ключ. Перед тем как уйти, он повесил на дверь номера потрепанную табличку «Не беспокоить», затем спустился по лестнице и обогнул здание.

Фонари на автостоянке мотеля давали достаточно света, чтобы можно было разглядеть грунтовую дорогу с раздолбанными колеями, проходившую позади заброшенного дома, да и почти полная луна тоже неплохо освещала путь. Фонариком Леон старался без особой необходимости не пользоваться.

Вокруг крайнего дебаркадера, наполовину разрушенного, околачивалось человек пять юных наркоманов. Они не замечали Леона до тех пор, пока он не подошел к ним почти вплотную, тогда только первый, кто его заметил, встрепенулся и крикнул:

– Ребята, здесь коп!

– А мы ничего не делали, – быстро сказал другой с характерными противными интонациями подростка, оправдывающегося перед взрослым.

– Да, – поддержал товарища третий, – мы ничего не делаем. И мы имеем право здесь находиться.

«Ну и дети пошли, – подумал Леон. – Они могут прогуливать и историю, и английский, и математику, но зато всегда знают свои права».

– Расслабьтесь, я не из полиции, – сказал Леон. – У меня есть дурь. Кому-нибудь нужно?

Через десять минут Леон уже шагал обратно к мотелю. Он стал богаче на семьсот пятьдесят долларов. «Семьсот пятьдесят долларов! Интересно, откуда у этой мелюзги такие деньги на карманные расходы?» Когда Леон был подростком, у него таких сумм уж точно не водилось.

Первоначально Леон собирался выехать из мотеля утром. Терять ночевку, которую он уже оплатил из своего кармана, он считал неразумным. Однако сейчас ему совершенно не хотелось спать, и он решил, что вполне может двинуться в путь, не дожидаясь рассвета. К тому же интуиция ему подсказывала, что лучше убраться поскорее, до того, как Труэкс явится проверить, здесь ли он. У Леона ничего не вышло. Опять. Чертов Клиленд, когда Леон позвонил ему во второй раз, чтобы поторговаться, оказался «недоступен». Повесив трубку, Леон вынужден был посмотреть правде в глаза и признать, что сделка не состоится. После этого у него оставался только один вариант – попытаться шантажировать доктора Харпера. Йен Харпер – единственный, кому еще есть что терять в этом деле и кто может согласиться заплатить Леону за молчание.

Леон решил позвонить бывшему боссу из автомата откуда-нибудь по дороге. Он надеялся, что с Харпером ему наконец повезет, все-таки Харпер – прежде всего бизнесмен.

«Если бы только первоначальный план шантажировать Сару Клиленд сработал!» – с досадой подумал Леон. Но он не мог отделаться от ощущения, что его жизнь вошла в полосу невезения.

Краем глаза Леон заметил какое-то движение в темноте возле заброшенного дома. Он решил, что там околачивался какой-нибудь наркоман. Дурь у него еще оставалась, так что появилась надежда, что ему удастся заработать за вечер целую тысячу. Леон остановился, собираясь уже повернуться в сторону заброшенного дома.

– Эй, парень, у меня есть как раз то, что тебе нужно.

Слишком поздно Леон понял, что фигура на полуразвалившемся крыльце принадлежит не подростку-наркоману. Первая пуля попала ему в грудь. Он упал на землю. Первым, о чем он подумал, было то, что ему никогда больше не придется мучиться от изжоги, совсем наоборот, внутри у него все похолодело.

Он смутно слышал, как возле старого склада кто-то из его покупателей закричал:

– Черт, ребята, это выстрел! Сматываемся!

Леон лежал и думал о том, что он был так близок к тому, чтобы сорвать большой куш, но снова все пошло псу под хвост. Вот она, жалкая история его жизни. Он уже терял сознание, когда убийца подошел ближе и сделал второй выстрел – ему в голову.

Глава 23

Зоя надела белый махровый халат с монограммой отеля и села в кресло у окна. Взяв телефон, она набрала первый номер.

– Кто это?

В хриплом спросонья голосе Йена Харпера сквозило раздражение. В трубке где-то на заднем плане слышался звук работающего телевизора, очевидно, Харпер задремал, пока смотрел старый фильм. «Вероятно, какой-нибудь фильм ужасов, в котором фигурирует сумасшедший ученый и действие происходит в его лаборатории», – язвительно подумала Зоя.

– Здравствуйте, доктор Харпер. – Она покрылась гусиной кожей даже от того, что говорила с ним по междугородному телефону. – Когда-то я была Сарой Клиленд, но теперь можете называть меня Зоей Труэкс. Вероятно, вы запомнили меня как пациентку из двести тридцать второй палаты. Я знаю, Форрест Клиленд платил вам большие деньги за то, чтобы этот номер всегда был крепко заперт. Так вот. Я хотела быть первой, кто сообщит вам радостную весть.

– Сара? – Сонливость Харпера как рукой сняло. – В чем дело? Где ты?

– Я только что вышла замуж, познакомьтесь с моим новым мужем.

Итан наблюдал за Зоей, сидя на краю кровати. Он был в одних белых трусах. Зоя сунула ему в руки телефон. Принимая его из рук Зои, Итак слегка коснулся ее пальцев, и Зоя только тут почувствовала, как она дрожит. «Это все старые страхи и гнев, – поняла она, – нужно избавляться и от того, и от другого».

– Это Труэкс, – сказал в трубку Итан. Его голос был ледяным. – Мы с Зоей только что поженились, и это подтверждается свидетельством о браке. С этого момента ее ближайший родственник – я. Данный звонок – чистая формальность, я просто хочу убедиться, что вы понимаете, как обстоят дела. Если вы попытаетесь похитить Зою и вернуть в свою клинику, я приеду не только за ней, но и за вами, и тогда вашему прибыльному бизнесу в «Кэндл-Лейк-Мэнор» придет конец.

Итан отключил связь и вернул телефон Зое. Она глубоко вздохнула и стала набирать домашний телефон Форреста Клиленда, не указанный в справочниках. После четвертого гудка трубку сняла Кимберли:

– Алло?

– Кимберли, это Сара.

– Сара?

– Да, только теперь я Зоя, Зоя Труэкс.

– Ничего не понимаю. Ты где? Что происходит? – Кимберли сделала короткую паузу. – С тобой все в порядке?

– О да, Кимберли, у меня все отлично, спасибо, что спросила. Знаешь, я только что вышла замуж. Естественно, мне захотелось сразу же сообщить радостную новость Форресту. Он дома?

– Ты вышла замуж? Но это невозможно. Ты же… Сара, ты ведь не совсем здорова…

– Зови меня Зоей. И передай, пожалуйста, трубку Форресту.

Кимберли не ответила, послышались приглушенные голоса, по-видимому, Кимберли закрыла микрофон рукой. Потом Зоя услышала голос Форреста:

– Сара, это ты?

– Я больше не Сара Клиленд. С сегодняшнего дня моя имя – Зоя Труэкс. Я хотела предупредить, что буду присутствовать на ежегодном собрании совета директоров и приду туда в сопровождении моего мужа. Могу тебя обрадовать: если до этого важного дня со мной что-нибудь случится, Итан с готовностью проголосует моими акциями.

– Да что происходит? Где ты?

– В отеле. Это моя первая брачная ночь.

– Зоя, послушай меня. – Форрест пустил в ход свой самый авторитетный тон. – Мне необходимо с тобой поговорить.

– Вот встретимся на собрании совета директоров, там и поговорим. А сейчас я хочу познакомить тебя с моим мужем.

Итан во второй раз взял трубку.

– Это Труэкс. Я только что говорил с Йеном Харпером из «Кэндл-Лейк-Мэнор» и сказал ему то же самое, что скажу вам. Ситуация очень простая: только посмейте тронуть хотя бы волосок на голове моей жены, и я вас уничтожу.

Итан отключил связь и положил телефон на тумбочку возле кровати.

– Ну вот, – сказал он, – твой страховой полис начал действовать.

Продолжая сидеть в кресле, Зоя посмотрела на мужа.

– Мне все еще не верится, что ты сделал это ради меня.

На губах Итана появилась многозначительная улыбка.

Глава 24

Когда Зоя проснулась и открыла глаза, ее приветствовал солнечный свет и блеск золотого кольца на пальце. На ее талии лежала рука Итана, Зоя чувствовала ее приятную тяжесть. Этой ночью она не видела снов, и ей хотелось надеяться, что это доброе предзнаменование.

Зоя посмотрела в окно. В Лас-Вегасе вставало солнце. Ей вспомнился другой рассвет. Это было почти год назад, когда они замыслили побег из «Кэндл-Лейк-Мэнор».

– Дерьмо! – пробурчал Эрни. – Что с ней такое, черт бы се побрал? Сегодня ей должны были дать дополнительную дозу.

– Может, ей этого мало? – предположил Рон. Он говорил полушепотом, но было трудно не расслышать, что его голос осип от похоти. – Да ты не волнуйся, ремни ее удержат. Но на всякий случай я прихватил с собой полный шприц.

Послышался еще один удар, за ним последовал приглушенный стон. В дверь стукнули два раза, быстро, с коротким промежутком, удары были тихие, но Сара узнала условный сигнал. Она села в кровати, сердце бешено колотилось, на коже выступил холодный пот.

Из коридора донеслось ворчание Эрни:

– Да сделай ты ей укол, она слишком сильная.

– Ну нет, неинтересно, когда они в такой отключке, что не понимают, что происходит. Пошли, мы и так с ней справимся.

Сара встала с кровати и взяла белый махровый халат, к левому карману которого была пришита метка «Кэндл-Лейк-Мэнор». Халат был без пояса, а в обуви не было шнурков. Она подошла к двери и прижалась к ней ухом. Верзилы-санитары, похоже, уже дотащили свою жертву до конца коридора. Сара немного подождала, чтобы они завернули за угол, и только после этого вернулась к кровати и достала из крошечной прорези в матрасе карточку-ключ, открывающую дверь. Эту карточку Саре удалось выкрасть посте нескольких недель тщательного наблюдения и планирования. Ее план строился на том, что новый санитар, который дежурил по выходным, пристрастился к психотропным средствам и воровал таблетки, предназначенные для пациентов. Те медикаменты, которые он не рисковал принимать сам, он, вероятно, продавал наркоманам.

Всякий раз, когда он заходил в ее палату, чтобы принесен вечернюю порцию таблеток, Сара успешно притворялась полусонной, и это поощряло его красть часть из таблеток, Предписанных доктором Макалистер. Эти лекарства должны были вводить пациентку в жизнерадостное, эйфорическое состояние, делать ее более доверчивой. Доктор Макалистер рассчитывала, что таким образом ей удастся преодолеть упорное нежелание Сары говорить о визжащих стенах и рыдающих комнатах.

Притворившись, что проглотила первые несколько таблеток, Сара закрывала глаза и делала вид, что задремала, в действительности же она наблюдала за санитаром из-под ресниц. К ее радости, санитар поспешно собирал оставшиеся таблетки и запихивал их в карман. Сара дожидалась своего часа. Санитару удавалось безнаказанно воровать таблетки в течение пяти уик-эндов, на шестой он расслабился и потерял бдительность. В субботу вечером, в очередной раз собрав урожай из бумажного стаканчика с таблетками, стоявшего на подносе, он так торопился выйти из палаты, что забыл запереть дверь. Сара выждала сорок минут, в течение которых, по ее подсчетам, санитар должен был дойти до кондиции, затем тихо выскользнула из палаты и крадучись пошла по коридору. Санитар с глупой улыбкой сидел перед телевизором в комнате отдыха персонала.

Сара нажала кнопку пожарной тревоги, которая находилась на стене рядом с комнатой отдыха. Санитар, одурманенный таблетками, отреагировал на пронзительный вой пожарной сигнализации как ошалевший бык на красный плащ. В суматохе Саре ничего не стоило проскользнуть в комнату и вытащить из ящика стола запасной ключ.

На следующий день она рассказала о своем приобретении подруге, и они вместе стали разрабатывать план побега. Воскресные дежурные не так бдительны, как штатные санитары, работающие в будни, поэтому было решено бежать в воскресенье вечером.

Но сегодня четверг, на дежурстве Рон и Эрни, и они схватили ее новую подругу, женщину с серебристо-голубыми глазами. Сара знала, куда они ее тащат – в кабинет, где есть медицинская кушетка с металлическими стременами, в ту самую комнату с кричащими стенами. Этого Сара не могла допустить – значит, планы меняются, бежать придется не в воскресенье, а сегодня.

Она в последний раз оглядела комнату, несколько месяцев бывшую для нее тюремной камерой. Здесь не было ничего, что бы ей хотелось взять с собой. Ее личные вещи и документы, с которыми ее привезли в «Кэндл-Лейк-Мэнор», хранились в маленьком чулане на персом этаже.

Действуя очень осторожно, Сара открыла украденным ключом дверь своей палаты. Она постояла несколько секунд R прислушалась. Тихо. В коридоре ни души.

Сара вышла в коридор. Освещение было приглушено на ночь но не выключено. Она быстро прошла но коридору до угла повернула и пошла по другому коридору. У следующего поворота Сара снова остановилась и прислушалась. В этой части клиники пациентов не содержали, здесь располагались офисы и медицинские кабинеты – и те, и другие ночью должны пустовать.

Из комнаты с кричащими стенами донеслись приглушенные голоса. Рон и Эрни были уже внутри – с ее подругой. На мгновение Сару пронзил такой острый страх, что она думала, ее вырвет. Но она совладала с собой и пошла дальше. В конце коридора находился рубильник, отключающий все освещение; Сара обеими руками потянула его вниз, и коридор погрузился в темноту, только из-под двери комнаты с кричащими стенами выбивалась полоска света.

Сара бросилась вперед, стараясь ступать бесшумно; к счастью мягкие шлепанцы облегчали эту задачу. Дойдя до висевшего на стене шкафчика с противопожарными средствами, Сара открыла дверцу и сняла тяжелый огнетушитель, держа его обеими руками. Затем она подошла к двери кричащей комнаты и с силой ударила по ней огнетушителем.

– Это что за чертовщина?

Эрни явно заволновался. Рон сказал:

– Наверное, это кто-то из наших психов. Сейчас я с ним разберусь.

Дверь кричащей комнаты открылась, в коридор выглянул Рон Именно в этот момент Сара поверила, что тяжелый мрачный период несчастий и невезения в ее жизни наконец-то заканчивается. Первая удача: Рон посмотрел сначала налево, а не направо, и потому не увидел, что она стоит с огнетушителем, занесенным для удара.

– Черт, – пробурчал Рон, – какой-то псих, мать его, выключил в коридоре свет.

Рон был гораздо выше Сары, поэтому ей пришлось наносить удар огнетушителем не сверху вниз, что было бы гораздо удобнее, а под углом. Однако глухой звук удара тяжелого баллона о затылок Рона доставил Саре удовлетворение. Рон беззвучно рухнул на пол.

– Что происходит? – В дверном проеме возник Эрни, открыв рот от удивления. – Что еще за хренотень?

Сара потянула за рычаг огнетушителя и выпустила струю белой пены прямо в лицо Эрни. Он вскрикнул и отшатнулся, схватившись за глаза. То обстоятельство, что он успел расстегнуть брюки, собираясь изнасиловать пациентку, существенно осложнило его положение. Брюки стали сползать, Эрни запутался в штанинах, споткнулся и упал. Он хотел закричать, но Сара направила в его открытый рот очередную струю пены, и он закашлялся, задыхаясь.

Как только Сара перешагнула порог смотрового кабинета, ощущения захлестнули ее. Стараясь не обращать внимания на психические шумы, она снова подняла огнетушитель, готовясь нанести удар по голове Эрни. Ее подруга отчаянно боролась со смирительной рубашкой. Ей удалось вытащить изо рта кляп.

– Помоги!

Сара подбежала к подруге и расстегнула пряжки кожаных ремней, которые удерживали ее ноги в металлических стременах. Эрни протянул руки, пытаясь ухватиться за стул. Сара обернулась и снова подняла огнетушитель.

– Подожди. – Ее подруга схватила со стола шприц и вонзила иглу в руку Эрни. Санитар застонал, охнул и обмяк. – Я ввела ему полную дозу, теперь он не скоро очухается. Бежим отсюда!

Пришлось потратить время на то, чтобы затащить в кричащую комнату Рона. Они обшарили его карманы и нашли ключи от машины, затем вышли в коридор и заперли за собой кабинет. Пользуясь ключом от пожарного выхода, женщины вышли на пожарную лестницу и спустились на первый этаж.

Шкафчики с личными вещами пациентов находились в кабинете Леона Грейди. Волшебный ключик тут не помог, но зато он открыл дверь напротив, на которой висела табличка «Хозяйственный инвентарь», а в этой комнате обнаружились ключи от других помещений, в том числе и от кабинета Грейди.

В кабинете они нашли свои шкафчики. Маленькие висячие замочки на дверцах были такими хлипкими, что их можно было бы без труда сломать, воспользовавшись каким-нибудь хозяйственным инструментом. Однако даже в этом не возникло необходимости: ключи от всех шкафчиков хранились у Грейди в ящике письменного стола.

Сара открыла шкафчик со своим именем и увидела сумочку, которая была при ней в тот вечер, когда ее привезли в «Кэндл-Лейк-Мэнор». К ее немалому облегчению, кошелек, водительское удостоверение и еще некоторые ценные вещи оказались на месте. Кредитной карточки и денег не было, но Сара и раньше знала, что их передали Форресту в тот день, когда ее поместили в клинику. Так предписывали здешние правила. Но удостоверение личности пациента могло иногда понадобиться, поэтому его оставляли в клинике.

– Кредиткой ты бы все равно не могла воспользоваться, – напомнила подруга. – По ней нас слишком легко было бы выследить.

На улице было холодно, стояла безлунная ночь. Женщины сели в машину Рона и спустя некоторое время подъехали к небольшому домику на окраине маленького предгорного городка.

– Чей это дом? – спросила Сара.

– Мой. Я купила его на вымышленное имя. Кстати, с этой минуты можешь называть меня Аркадией.

– Красивое имя.

– Спасибо. Я нашла его в справочнике для будущих родителей.

Аркадия приподняла одну доску на веранде, которая, как оказалось, не была прибита, и достала ключ от дома. Внутри, в крошечной гостиной, она сияла одну из настенных панелей, под которой обнаружился сейф. Аркадия набрала код, сейф открылся, и она достала пакет с документами.

– Что это?

– Мое новое удостоверение личности.

– Потрясающе. Так ты запланировала все это еще до того, как тебя отправили в Западу?

– Точно.

– Но зачем?

– Это длинная история. – Аркадия повернулась к двери. – Я ее тебе расскажу, но только после того, как мы сменим машину.

– У тебя что же, и машина где-то припрятана?

– Да, в гараже.

На следующее утро Аркадия получила доступ к своему счету в офшорном банке.

– Нам нужно некоторое время, чтобы сотворить тебе новую легенду, – сказала она. – Как ты отнесешься к небольшому отпуску?

– Хорошо. Говорят, путешествия расширяют кругозор.

Итан поднял голову с подушки и поцеловал Зою в плечо.

– Все хорошо?

– Да.

Она перевернулась на спину и посмотрела на мужа. Ее муж…

Итан улыбнулся, и Зоя почувствовала приятное покалывание по всему телу, до самых кончиков пальцев на ногах. Волосы его были растрепаны со сна, на щеках и подбородке темнела отросшая за ночь щетина. Зоя подумала, что при дневном свете Итан не менее привлекателен, чем ночью. И он принадлежит ей. На некоторое время.

– О чем ты думала? – спросил Итан.

– Вспоминала, как мы сбежали из Западу.

– Расскажи мне об этом.

Зоя немного подумала. Большую часть Итан уже знает, он имеет право узнать остальное. И она рассказала все. Взгляд Итана стал ледяным.

– А эти санитары когда-нибудь утаскивали тебя в смотровую?

– Нет. Наверное, они считали, что я слишком непредсказуема в своем помешательстве. Они никогда не знали заранее, как я отреагирую на медикаменты.

Итан улыбнулся холодно, но с явным одобрением. Как я понимаю, ты эту непредсказуемость симулировала?

– Конечно, при каждом удобном случае. – Зоя стала пальцами расчесывать его спутанные волосы.

Я научилась довольно неплохо играть роль сумасшедшей, санитары старались со мной не связываться.

Итан потерся губами о ее губы.

– Очень рад это слышать. В противном случае мне бы пришлось добавить к списку неотложных дел еще два.

В его глазах появилось выражение, от которого Зоя поежилась, однако оно быстро исчезло.

– С моей стороны было бы несправедливо все заслуги приписывать себе. Дело не только в том, что я каким-то образом запугала Рона и Эрни; они знали, что моим случаем лично заинтересовалась доктор Макалистер. Санитары не могли быть уверены, что во время сеанса терапии я на них не пожалуюсь и что она мне не поверит. Доктору Макалистер ничего не стоило их уволить.

– Макалистер… это имя мне знакомо.

– Это она руководила планом моего так называемого лечения.

– Вспомнил. – Итан помолчал. – По словам Синглтона, она – единственный дипломированный врач в клинике. У нее должно было бы быть полным-полно забот, почему она заинтересовалась именно твоим случаем?

– По официальной версии, Форрест засадил меня в Занаду потому, что я всем говорила, будто слышу голоса стен нашего коттеджа и эти голоса кричат, что это он убил Престона.

– В этом есть какая-то доля правды? – бесстрастно спросил Итан.

– Конечно, нет! Никаких голосов я не слышу. – «Я слышу ощущения и эмоции, но вряд ли это объяснение понравится тебе больше и будет понятнее». – Думаю, Венеции Макалистер просто очень хотелось верить, что я могу чувствовать нечто особенное, когда вхожу в комнату.

– Почему ты так думаешь?