Текст книги "Хрустальное пламя"

– Самый дальний, самый Темный конец Спектра. Эта вещь целиком и полностью принадлежит мужскому началу в последнем смысле слова. Она ничего не воспринимает из другого конца Спектра. Олэр говорила, что это стекло способно разрушить все что угодно на Светлом конце Спектра. Понимаешь, Ридж?

Он пристально изучал ее сосредоточенное лицо, затем присел на камень напротив Кэлен и облокотился на него.

– Твоя тетя полагала, что это стекло связано с чем-то, что желает уничтожить все находящееся на Светлом конце Спектра?

– Думаю, так.

– Но это по меньшей мере странно, Кэлен. – Ридж взял еще один кусочек сыра. – Любой имеющий хоть каплю здравомыслия понимает, что один конец Спектра не может существовать без другого. Темное всегда должно уравновешиваться светлым, так же как мужчина уравновешивается женщиной. Друг без друга ни то, ни другое не имеет смысла. Как бы мы могли знать, что это ночь, если бы не было дня? – изрек он. Почти все с Северного Континента придерживались такой философии.

– Олэр не говорила, что те, кто пользуется черным стеклом, в здравом уме, – спокойно ответила Кэлен, доедая свой кусочек сыра. – Напротив, у меня четкое убеждение, что Олэр считала их сумасшедшими.

Он немного помолчал, затем произнес:

– Нам повезло, что ты проснулась от запаха дыма. И ты так молниеносно среагировала и ударила второго дорожной сумкой. Возможно, ты спасла и себя, и меня.

Кэлен стало жарко и весело.

– Услышать похвалу из уст человека с такими дарованиями, как у тебя, Мастер, вполне достаточно, чтобы у такой простой девушки, как я, закружилась голова.

Он выглядел немного разочарованным. Скользнув взглядом по ее лицу, он посмотрел на критов и опять на нее, подыскивая слова:

– Я действительно так считаю. Я не мог бы пожелать лучшего компаньона в таких обстоятельствах.

– Даже несмотря на то, что я просто-напросто женщина?

Он усмехнулся:

– Ты как будто жалеешь, что родилась женщиной. Кэлен немного задумалась:

– Не совсем так. Я не могу представить себя иначе, чем какая я есть сейчас, но временами каждая женщина возмущается предубеждениями и не правильным пониманием ее мужчиной. Вы считаете нас слабыми существами, а потом, когда оказывается, что мы можем быть сильными, негодуете.

– Ни один мужчина не станет отрицать, что каждая женщина сильна по-своему.

– Сила, о которой ты говоришь, давно никого не удивляет и хорошо известна: вынашивание ребенка, хлопоты по хозяйству и согревание постели для своего мужа. Ты ведь это имел в виду? – спросила Кэлен с легкой усмешкой.

– Тебе, кажется, доставляет удовольствие подтрунивать надо мной, Кэлен? – вздохнув, спросил он.

– Иногда, – согласилась она.

Он откусил еще сыра, глаза его заблестели.

– Ты не находишь эту игру немного опасной?

– Ты же сам неоднократно говорил, что мне иногда изменяет чувство меры. Может быть, я слишком легкомысленна и потому не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя, – беззаботно отвечала она.

– Или ты получаешь удовольствие от этого.

– М-м-м, может, и так, – нехотя кивнула она.

– Многие считают, что меня опасно провоцировать, – заметил Ридж, глаза его при этом сузились. – Согласна, что твои уловки с синтаром немного будоражат. – Кэлен наклонилась вперед, пытаясь увидеть рукоятку синтара у него под локтем. – Правда то, что все говорят? Ты действительно можешь заставить сталь плавиться? Я с трудом поверила своим глазам в ту ночь в комнате, когда решила, что ты собираешься убить меня.

Он нахмурился:

– Если бы у тебя была хоть капля здравого смысла, Кэлен, ты бы не стала вспоминать об этом случае.

– Но ведь клинок накалился, – не отставала Кэлен.

– Да, я могу это сделать, – пробормотал он, доедая последние крошки сыра. – Иногда я чувствую себя загадкой природы, но если меня сильно разозлить, сталь раскалится у меня в руках. Я вовсе не горжусь этим. По большому счету это может доставить и уйму неприятностей.

– Ты обладаешь редким талантом. По легендам, лишь немногие мужчины в каждом поколении умеют покорять огонь. И только сталь Равновесия обладает такой же способностью.

– Это бесполезный трюк! – взорвался Ридж, – ни на что не годный и никому не нужный. Сталь накаляется только когда я по-настоящему взбешен и не могу контролировать себя, а это для меня очень опасно. Этот талант может когда-нибудь меня прикончить.

– Убить?! – ахнула Кэлен.

– Мужчина в ярости плохой боец. Я до сих пор жив только потому, что научился контролировать себя, по крайней мере пока это удавалось.

Она с удивлением посмотрела на него:

– Понятно.

– Сомневаюсь. Давай поговорим о чем-нибудь другом, не возражаешь?

– О чем ты хочешь поговорить?

– О чем-нибудь более существенном. Например, почему эти двое с черным стеклом напали на нас?

– Не знаю. Это твоя миссия. Я просто сопровождаю тебя в этой поездке за тридцать процентов Песка, ты помнишь?

Молния сверкнула в его глазах.

– Судя по твоему языку, ты уже почти оправилась. Как же ты выдержала – молчать целых три дня?

– Ты ведь тоже молчал.

– Я все время думал.

– Как может думать только мужчина, – вставила она. – Сегодняшняя гонка была необходима. Но темп, который ты выбрал за последние три дня, предназначался только для того, чтобы выразить твое неудовольствие.

– Неудовольствие – слишком мягко сказано для тех чувств, которые я испытывал. – Да, знаю.

– Скажи, – хмуро начал Ридж, – если бы тебе удалось убить Квинтеля, что бы ты делала дальше? О каком будущем мечтала?

Кэлен устремила взгляд на далекие вершины гор впереди и наконец сказала:

– Я думала, что после этого стану свободной. Будущее всегда было достаточно туманным, но я верила, что произойдет что-то очень важное и удивительное после того, как я выполню свою задачу. Я ошибалась.

– Свободна от чего и для чего? – засмеялся он. – Даже если бы никто не узнал, что ты – убийца, тебя бы уже знали как жену торговца. Брак состоялся перед попыткой убийства. Ничто бы не изменило твоего положения после того, как ты подписала контракт и прошла церемонию обряда. Чудный финал для дочери Великого Дома! Ты бы оказалась на таком же уровне, как Эррис и другие.

Кэлен улыбнулась:

– Знаю. Я и не ждала ничего другого. Ридж удивился:

– С твоим происхождением? Гордостью и семейными традициями? Ты хотела быть женой торговца?

– Я хотела свободы. Мне кажется, что Эррис и ее подружки единственные по-настоящему свободные женщины, которых я когда-либо встречала. Они приходят и уходят когда им вздумается, никто им не приказывает, у них нет хозяина. У них нет нужды помнить каждый раз о чести своей семьи. Нет человека, которого бы они называли мужем. Они тратят свои деньги как им вздумается, ни с кем не советуясь. Не прислуживают мужчинам за столом. Могут пойти вечером в таверну и не беспокоиться о том, что, когда вернутся домой, кто-то будет на них орать, а может, даже и бить за это. Они вольны путешествовать по торговым путям и возвращаться с деньгами, которые принадлежат только им.

Ридж оборвал радужные описания Кэлен об Эррис и ее приятельницах коротким, довольно грубым замечанием:

– Ты ничего не знаешь о мире, видимо, потому, что тебя воспитывали в строгости. Признаю, что, возможно, многое будет выглядеть привлекательным по сравнению с жизнью на ферме в долине Слияния. Но жертвовать своим происхождением ради свободы быть арестованной в таверне – позор. В тебе есть что-то необузданное, Кэлен. И тебе необходим муж, чтобы сдерживать твои порывы.

– А в тебе есть что-то старомодное, ограниченное, пуританское, чопорное, что польстило бы чести Лорда любого Великого Дома, – сразу нашлась она. – Откуда у тебя-то такие консервативные понятия? – Возможно, оттуда, где я провел так много времени, где рос вне какого-либо Дома вообще, даже самого маленького.

– В таком случае мы две противоположные точки Спектра, не так ли?

– Помни об этом, Кэлен, – шутливо пригрозил он. – Возможно, это означает, что мы могли бы стать прекрасной парой.

– Ты так не думал в ту ночь, когда обнаружил, что женился на неудавшейся убийце.

Как ни странно, его не удалось поймать на эту удочку. Ридж воспринял ее слова очень серьезно.

– У меня было время подумать о том, что случилось той ночью.

Она настороженно посмотрела на него:

– И?.. До чего же ты додумался?

– Да так. – Он не отрывал пристального взгляда от ее лица. – Я понимаю, почему ты пыталась убить Квинтеля.

Вот это уж действительно сразило ее.

– Правда? Он вздохнул:

– Если в течение последних нескольких лет тебе в голову ежедневно вдалбливали, что Квинтель – убийца твоего отца и брата, тогда да, понимаю. Кто-то должен был отомстить за ваш Дом. С этой точки зрения у тебя не было выбора.

– Как благородно с твоей стороны, Ридж, – произнесла Кэлен.

– Но эта версия страдает одним существенным недостатком, – мрачно заключил он.

– Каким же?

– У тебя нет доказательств, что Квинтель как-то причастен к разорению вашего Дома. Никаких доказательств, кроме откровений озлобленной старухи, которая впадает в непонятные трансы и занимается всякой ерундой.

– Она прекрасная Целительница и уважаемая женщина!

– Она растила тебя с одним-единственным намерением – послать на верную смерть, внушала тебе, что ты станешь свободной, как только справишься с делом.

– Я должна была стать свободной!

– Нет, Кэлен, – неумолимо произнес он. – В конце этого дела ты, по замыслу, должна была погибнуть. Никакого спасения. Никакой свободы.

Потрясенная, Кэлен поднялась и побрела к ручью.

– Ты не знаешь этого наверняка. Ты говоришь так, чтобы спасти собственную честь. Ты не хочешь признать, что едва не проспал своего Лорда. Твое чувство чести так же велико, как у любого Лорда Великого Дома. Твоя гордость не соответствует твоему положению. – Она бросила насмешливый взгляд на Риджа.

Он печально улыбнулся, принимая обвинение:

– Квинтель уже говорил мне об этом.

– Ты согласен?

– Почему бы и нет? Это правда. Наступит день, когда мои гордость и достоинство будут соответствовать моему положению.

Она нагнулась, чтобы лучше разглядеть выражение его лица:

– Не понимаю.

– Чтобы создать достойный Дом, необходимо много денег, власти и стальных нервов. У меня будут деньги, когда мы вернемся обратно с грузом Песка. С этой поездки я получу солидную долю прибыли. А годами наблюдая за Квинтелем, я научился могуществу и власти. Он меня многому научил.

– Я думаю, от природы у тебя крепкие нервы, – заметила Кэлен.

– Возможно, я унаследовал это от отца, – как бы между прочим заметил Ридж.

– Ты же сказал, что не знаешь, кто твой отец.

– Я знаю, что он был наследником Великого Дома в Равновесии. Он соблазнил молодую девушку, не имевшую Дома. Она забеременела от него, а он выгнал ее на улицу. Она умерла, когда мне было восемь лет, отказавшись назвать мне его имя. Она даже не назвала Дом, который он представляет.

– Но почему? – мягко спросила Кэлен.

– Она знала, что однажды я попытаюсь убить его, а может быть, и погибну сам.

– Здачит, ты уже родился гордым и с крепкими нервами. Твоя мать лишь хотела защитить тебя, – тихо сказала Кэлен.

– Возможно. – Ридж, казалось, потерял интерес к этой теме. Он встал с камня и направился к ожидающим птицам, которые щипали красные и желтые дикие цветы. – Сейчас это уже не имеет никакого значения. Скоро я сам стану Лордом Великого Дома, и воспоминания прошлого больше не будут меня беспокоить. Ты готова?

– Да. – Кэлен подошла к птицам и приготовилась взобраться на спину крита, когда почувствовала на талии руки Риджа. Он усадил ее в седло и стоял какое-то время рядом с ней, держа руку на ее бедре. Золотистые глаза вспыхнули на мгновение в солнечных лучах – не нежным или чувственным огнем. Скорее в них светилась решимость и, пожалуй, жестокость.

– Когда мы возвратимся в Перепутье, мне понадобится подходящая жена, Женщина, которая бы обладала манерами истинной леди; в дальнейшем мне это будет необходимо. Женщина, обладающая силой воли и не боящаяся тяжелой работы. Та, которая доверяет мне целиком и полностью, предана мне и которая знает, что такое честь. Кэлен вздернула подбородок:

– Надеюсь, ты найдешь такой образчик. Желаю тебе всяческих удач. Хочешь совет?

Он насторожился:

– Какой совет ты хочешь дать?

– Если найдешь подходящую кандидатуру, обращайся с ней как подобает: ведь она привыкла к хорошим манерам и общению с джентльменами. Если у тебя хватит мудрости, ты не будешь угрожать ей время от времени кнутом для критов, не будешь командовать ею, как служанкой, не будешь насильно заваливаться к ней в постель, когда от тебя разит перегаром и когда тебе все равно, кто рядом. Лучше подожди, пока тебя пригласят.

Ридж ухмыльнулся в ответ на ее пылкую тираду:

– Если я вдруг встречу такую женщину, я умру со скуки. Как здорово, что в этой поездке меня сопровождаешь ты, а не такое чудище. – Он хитро улыбнулся. – Уж что-что, но с тобой, Кэлен, не скучно!

Он отвернулся к своей птице, не обращая внимания на невнятное ворчание по поводу бычьей тупоголовости мужчин. Ридж запрыгнул в седло и вдруг ощутил, что, несмотря на бешеную скачку и на два трупа, оставленных в Неприветливости, настроение у него прекрасное.

Он правильно поступил, восстановив супружеские отношения с Кэлен. Ридж отметил про себя, что в постели Кэлен полностью подчиняется ему. Прошлая ночь убедила его в том, что чувства ее так же глубоки, как и в первую ночь, так же неуправляемы, как и у него. Несмотря на свое высокое происхождение и гордость, прошлой ночью она назвала его мужем и приняла его.

Ридж радовался этому, но в то же время мысли о гордости Кэлен и ее происхождении не давали ему покоя, и настроение упало. Разумеется, он имел право требовать от нее послушания в постели, но в то же время он слишком хорошо понимал, что существует истинная гордость. Его поведение прошлой ночью могло обидеть жену.

Он не хотел насильно заставлять ее выполнять супружеские обязанности. Он желал, чтобы Кэлен добровольно и с желанием делала это. Ридж с горечью признал, что заставлять ее подчиняться – не самый лучший способ завоевать ее теплоту и внимание. Он сжал губы и крепче схватился за поводья. Он никогда больше не будет принуждать Кэлен. Он человек чести и будет считаться с Кэлен, которая имеет право на гордость. Он даст ей время, чтобы освоиться с новым положением жены. Времени впереди еще много, напомнил себе Ридж. Целое путешествие.

Чувство долга и чести у Кэлен было развито так же сильно, как у Риджа, хотя тетка попыталась исковеркать их. Ридж решил, что, прежде чем они возвратятся в Перепутье, он обязательно должен убедить Кэлен, что Квинтель не причастен к убийству ее отца и брата.

Ридж в этом не сомневался. Квинтель был способен нанять крепких парней и использовать их в качестве своего орудия, чтобы покончить с беззаконием и бандитизмом на торговых путях, но убить Лорда и наследника Великого Дома – никогда. Квинтель был очень щепетилен, когда дело касалось закона. Обладая обостренным чувством чести и собственного достоинства, он не мог зайти так далеко.

Кэлен необходимо убедить в том, что она, пытаясь защитить честь своего Дома, шла по ложному пути, указанному озлобленной и, возможно, даже сумасшедшей старой ведьмой. После того как Кэлен поймет это, ей нужно будет объяснить, что свободная жизнь означает совсем не то, что она себе представляет. Ей нужен муж, который не даст ей забыть о высоком происхождении, который сможет основать новый Великий Дом вместо того, который она потеряла.

Задумавшись о будущем, Ридж нахмурился. Очевидно, у его торговой жены были собственные планы, которые она намеревалась осуществить по возвращении в Перепутье. Ее дикое стремление к свободе, возможно, послужит препятствием. Но впереди еще много дней пути, и многое может измениться.

Глава 8

Вечером криты находились в прекрасном настроении. Похоже, им пришелся по душе бурлящий ручей, возле которого Ридж решил расположиться на отдых, да и к тому же они сегодня не устали, как в предыдущие дни. Вскоре птицы с удовольствием плескались в чистой воде, а Ридж разбивал лагерь.

Кэлен, удобно устроившись на камне, наблюдала, как лучи заходящего солнца играют на вершинах далеких гор, любовалась птицами.

– Я планировал, что каждую ночь мы будем проводить в гостинице в каком-нибудь городке, но из-за того случая в Неприветливости мы выбились из графика, – посетовал Ридж, разводя костер.

– Ты удивляешь меня, Ридж. Я думала, ты привык к таким вещам.

Он, ухмыльнувшись, посмотрел на нее:

– Привыкнуть – не значит любить. Вообще-то ночевать я предпочитаю в гостинице.

Кэлен обхватила колени руками и смотрела на него с искренним изумлением.

– От такого человека, как ты, странно слышать, что он привык к комфорту.

– Боюсь, ты плохо меня знаешь.

– Видимо, потому, что нам выпало нелегкое время, – сухо ответила она. – У нас не было возможности узнать друг друга как следует.

Он перестал возиться с огнем и взглянул на нее:

– Я считаю, мы достаточно узнали друг о друге.

– Нам было трудно, – нахмурилась она. Он пожал плечами и подбросил дров в костер.

– Может быть. Но это не важно. В итоге ты все равно моя жена.

– Торговая жена, – спокойно поправила она. Он улыбнулся:

– До конца путешествия это не имеет никакого значения.

Кэлен собиралась ему ответить, но в этот момент ее внимание отвлек душераздирающий крик крита. Она обернулась – птица как сумасшедшая бежала по краю ручья и, беспомощно хлопая маленькими желтыми крылышками, пыталась ускользнуть от огромного самца, преследующего ее.

– Ридж, криты! Ридж медленно подошел к тому месту, где сидела Кэлен, с праздным любопытством на лице.

– Они просто играют.

– Я не понимаю таких игр. – Кэлен вскочила на ноги и хотела защитить птицу. – Твой зверь атакует мою птичку.

– Ты не совсем права.

– Что значит не совсем? Он пытается напасть на нее. Ты только посмотри, как он ее преследует. Останови его, Ридж!

– Сомневаюсь, что смогу это сделать, даже если бы захотел. Ты разве не знаешь, как опасно становиться на пути самца и его подруги?

– Ты хочешь сказать, что самец пытается овладеть моей маленькой птичкой? – вскричала разъяренная Кэлен.

– Это супружеская пара, Кэлен, – хмыкнув напомнил он ей. – И такое поведение вполне естественно.

– Правда? Тогда почему она убегает от него? Он в задумчивости посмотрел на нее:

– Не знаю, может быть, ты мне объяснишь. Возможно, у нее свои представления о женской свободе.

Кэлен чуть не задохнулась от возмущения, когда ее крит громко и пронзительно вскрикнул. Она обернулась как раз в тот момент, когда самец подмял под себя ее птицу.

– Возмутительно! – заключила Кэлен, поняв наконец, что происходит.

– Никто не заставляет тебя смотреть. Я полагал, ты выросла в фермерском крае… – Ридж снова направился разжигать костер.

– Да, но там, где жила я, не занимались разведением животных. У тетушки жили криты, которых ей привозили на лечение. И я никогда не видела ничего подобного. – Кэлен торопливо отвернулась, чтобы не видеть эту картину. – В этом есть что-то жестокое.

– Ну что же в этом странного? – спокойно спросил Ридж. – Иногда между нами тоже происходило подобное, Между мужчиной и женщиной так часто бывает.

– Разве мы похожи на птиц, Ридж?

– Не думаю, что мы настолько отличаемся от них. Они ведь тоже вместе с нами на Спектре, не так ли? Наши эмоции и реакции, возможно, сложнее, но очень похожи на их.

– Временами ты меня поражаешь своими философскими замечаниями, Огненный Хлыст, – пробормотала Кэлен и закрыла уши, услышав триумфальный крик самца. – Благодаря Квинтелю я получил некоторое образование, – небрежно ответил Ридж.

– Он воспитывал тебя, как сына, да? – заинтересованно спросила Кэлен.

– Почти. Он учил меня манерам, премудростям торгового дела и основам политики Великого Дома. Но учиться быть мужем мне приходится самому.

– По дороге, да, Ридж? – едва сдерживая смех, спросила она.

– Практика и опыт – прекрасные учителя, – спокойно ответил он. – Я хороший ученик. Птицы еще не закончили?

Кэлен оглянулась через плечо.

– Слава Спектру, закончили. Моя даже выглядит довольной.

– Почему она должна быть недовольной? Она знает свою роль. А когда забывает о ней, самец напоминает.

Кэлен обернулась к Риджу и уже хотела высказать все, что она о нем думает, но передумала, когда поняла, что он смеется. Выражение его лица не изменилось, но золотистые глаза улыбались. Она вздохнула:

– Ну и кто кого пытается спровоцировать, Ридж?

Он поднял руку, желая успокоить ее:

– Сознаюсь, иногда меня это очень забавляет.

Услышав громкий всплеск, Кэлен обернулась и увидела, как довольные птицы нырнули в источник.

– Моя птица пытается улизнуть от твоего самца.

– Он, возможно, предоставит ей такую возможность.

– Потому что он получил то, что хотел? – фыркнула Кэлен.

– Это просто приятное времяпровождение любящей друг друга пары и прекрасный способ побаловать своего любимого и привести его в хорошее расположение духа.

– Просто у вас, мужчин, одна извилина, скажи что нет? – произнесла Кэлен и принялась доставать вещи из дорожной сумки.

– Вовсе нет, жена. У мужчин ум ясный и прямой. Мы не такие, как женщины, которые ходят вокруг да около, находя тысячу причин своим нелогичным поступкам, и только потом соглашаются.

– Это ты сам придумал или тебя этому научил какой-нибудь Полярный Советник мужского рода?

– Советник не может быть женщиной. – Ридж легко вскочил на ноги. – В любом случае не имеет значения, кто меня этому научил. За последнее время я получил прекрасное подтверждение старым поверьям.

– Мужчины так интерпретируют древние истины, что теряется глубокий смысл, скрывающийся в них, – благодушно объяснила Кэлен. – Другими словами, теряется всякий смысл, заложенный в них. Ридж расхохотался и ринулся к Кэлен:

– Ты никогда не сдаешься, а, Кэлен?

Кэлен была так поражена его раскатистым откровенным смехом, который она впервые услышала, что даже не подумала увернуться. Прежде чем она успела понять, что происходит, он схватил ее в охапку и потащил к источнику. Криты удивленно подняли головы, наблюдая, как играют люди.

– Ридж, ты не посмеешь.

– Не уверен, – передразнил он ее и остановился на краю обрыва, спускающегося к источнику. – Мы такие прямолинейные, делаем то, что думаем. Нас сложно переубедить. Но ты можешь попытаться.

Кэлен прильнула к нему, завороженная открытием еще одной грани его характера. Она подозревала, что Ридж тоже мало знаком с этой стороной своей натуры. Он как будто экспериментировал и наблюдал, что же из этого получится. Он учился быть мужем!

– Как же я могу переубедить тебя? – спросила она.

– Попробуй умолять меня, – с готовностью помог он.

– Уверена, что женские мольбы не подействуют на такого упрямца, как ты.

– Кто знает. – Его глаза блестели в ожидании.

– Я не очень хорошо умею упрашивать, но могу предложить тебе сделку, – сказала Кэлен.

– О, это интересно. Какую же сделку, жена?

– И не косись так, пожалуйста. Я хочу предложить тебе в обмен выстирать рубашки. – Она наморщила нос. – По-моему, самое время это сделать, как ты думаешь?

– Тебя мутит от их запаха? – вежливо поинтересовался он.

– Я не имею в виду, что от тебя пахнет, как от самца крита. Я просто предлагаю сделку в обмен на свободу. По правде говоря, я все равно собиралась стирать свои туники.

– Хм. – Он притворился, что очень серьезно рассматривает предложение. – Полагаю, нам обоим не помешает хорошенько искупаться. Заодно ты можешь выстирать нашу одежду.

Он раскрыл руки.

Кэлен с воплем свалилась в бурлящий поток. Криты, защебетав, поторопились поскорее убраться с дороги. Закрыв глаза, Кэлен ожидала шока от ледяной воды, но, к ее полному изумлению, вода напоминала парное молоко. Плескаясь в воде, она откинула мокрые волосы с глаз и посмотрела на Риджа. Шаровары раздулись двумя большими фонарями вокруг ее ног. – Тебе повезло, – отфыркивалась она, – что вода не такая ледяная, как я думала. А то бы я никогда тебе этого не простила.

– Возможно, я чересчур прямолинеен, но все-таки не законченный идиот.

Он подобрался к берегу, на ходу расшнуровывая рубашку. Его золотистые глаза искрились весельем. Он откровенно наслаждался собой и игрой, которую затеял. Еще одна вещь была также несомненна – он не привык к такого рода играм.

– Ты знал, что вода теплая? Он кивнул и скинул рубашку.

– Мы уже недалеко от Тепла-и-Холода. Через две ночи будем на месте. Этот городишко – сплошные горячие источники. Как видишь, теплое течение доходит до этих мест. Ну, Кэлен, продемонстрируй свои способности. – Он бросил ей рубашку.

Она поймала ее, а Ридж продолжал раздеваться, чтобы присоединиться к ней. Краска прилила к ее лицу, и она опустила глаза. Маленькая вышитая буковка "Р" красовалась на левом рукаве рубашки. Наверное, Ридж быстро сносит эти две рубашки – он их почти не снимал.

Ридж прыгнул в воду и подобрался к тому месту, где по пояс в воде стояла Кэлен.

– Мне очень приятно носить рубашки, вышитые тобой, – мягко произнес он. – Но каждый раз, когда я их надеваю, я вспоминаю, что так и не сделал тебе свадебного подарка.

– Как же не сделал? Ты ведь спас меня с подругами той ночью, после драки в таверне, – быстро напомнила она ему.

Она старалась не смотреть на сильное, красивое тело, хорошо видимое под чистой, прозрачной водой.

– Но ты сравняла счет прошлой ночью, помнишь? – улыбнулся он.

Кзлен не отрывала взгляда от рубашки.

– Да, но…

Он приложил большой палец ей ко рту:

– Ничего. Я должен тебе подарок за вышивку. Когда-нибудь ты его получишь.

Кэлен смотрела в его сосредоточенные глаза и была поражена их теплотой. Тут же испугавшись своих чувств, она перевела дыхание и нарочито легкомысленно сказала:

– У меня есть новости для тебя, муж. Бросив меня в воду, ты только увеличил свой долг. Тебе нелегко будет заслужить мое расположение.

– Всегда можно попытаться, – философски заметил Ридж.

– Так вот, тебе придется очень постараться, иначе придется довольствоваться холодным ужином. – Она принялась осторожно полоскать рубашку Риджа, ни на секунду не забывая, что он совершенно обнажен. Ее одежда прилипла к ней и отяжелела от воды, и вскоре ей придется от нее тоже избавиться.

– Ты меня совсем запугала. – Набрав в легкие воздуха, Ридж с удовольствием нырнул.

Кэлен была рада, что уже почти стемнело: она разденется в воде, и Ридж не увидит ее обнаженной. Она выскользнула из одежды и наслаждалась купанием. Она ожидала, что придется отбиваться от шалостей Риджа или, может быть, даже от чего-то более серьезного, но он, казалось, совершенно не замечал ее наготы.

Абсолютно не замечал.

Когда он через несколько минут выбрался из водоема и пошел искать полотенце в дорожной сумке, Кэлен вынуждена была признаться себе, что разочарована таким исходом. Ее крит что-то щебетал на берегу. Кэлен посмотрела на нее и пробормотала:

– Твой приятель напал на тебя, а мой муж лишь окунул меня.

Птица снова закричала, словно сочувствуя ей.

Сначала он решил, что его разбудил сон: эротические образы все еще не отпускали его, тело наполняла истома. Во сне, ярком, словно наяву, он любил Кэлен с бешеной страстью, чего не сделал вечером, во время совместного купания в ручье. Он на руках выносил Кэлен из воды, укладывал ее на теплый песок и накрывал ее желанное тело своим. Она отвечала ему с любовью, пылом, раскрывая навстречу жаркие объятия.

Она была именно той, которая способна затушить пламя.

Ридж стряхнул с себя соблазнительные образы и медленно уселся на дорожную постель. Он почувствовал здесь в темноте что-то странное, никак не относящееся к эротическим фантазиям.

Он посмотрел на постель, где спала Кэлен, и не увидел ничего необычного. Вдруг, оттуда, где ночевали криты, послышался слабый шелест. Он решил, что криты возятся во сне, но в щебетании одной из птиц слышалась явная тревога.

Ридж быстро вскочил на ноги.

– Ридж, что случилось? – сонно отозвалась Кэлен.

– Еще не знаю. Не отходи от костра, Кэлен.

Она не возражала. Он услышал, как она откинула одеяло, но это сейчас его не взволновало. Его внимание было полностью поглощено сердитым криком птицы. Самка тоже раз или два вскрикнула с тревогой. Держа наготове синтар, Ридж быстро надел сапоги – он спал в брюках, по опыту зная, что в любой момент опасность может разбудить его, – и направился к птицам, чтобы наконец увидеть, что их беспокоит.

Одно он знал наверняка: это не человек. Криты не боялись людей. Судя по их реакции, это кто-то из их природных врагов.

Саблезубый кот, подумал Ридж. А может быть, что еще хуже, гигантский червяк. С котом он справится, с червяком будет посложнее.

Самец крит пронзительно заклекотал, услышав, как Ридж приближается. В темноте он разглядел, как самец резким движением клюва толкнул себе за спину самку, а сам повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с врагом.

Устрашающий шипящий звук пронзил тишину ночи. В бледно-красном лунном свете Ридж увидел темное очертание рептилии, чье чудовищных размеров тело то появлялось, то исчезало за валунами и терялось где-то у источника. Хвост напоминал крючок из колючей проволоки, который загибался за спину. В темноте светились горящие глаза и клыки. Чудовище тяжело переваливалось на четырех чешуйчатых лапах.

Ридж в изумлении и страхе наблюдал за странным существом. Да, ему не очень-то везло сегодня. Он выбирал между саблезубым котом и гигантским червяком, а это был совсем незнакомый обитатель этих мест. Животное, взбиравшееся на камень и собиравшееся наброситься на критов, напоминало ночной кошмар. Когда-то давно один из торговцев рассказывал Риджу об этом существе. Это, должно быть, легендарная крюкохвостая гадюка.

Но это невозможно! Такие гадюки обычно прятались в глубочайших горных пещерах и очень редко показывались людям.

Времени на раздумье не оставалось. Крюкохвостая гадюка находилась всего лишь в нескольких метрах от него и собиралась вонзить острые, как сабли, клыки в кого-нибудь из его питомцев. Единственным уязвимым местом был глаз, но попасть в него с такого расстояния было почти нереально. Оставалось ждать нападения.

Самец крита пронзительно клекотал, а гадюка угрожающе шипела. Самка, прятавшаяся в тени, то и дело в беспокойстве высовывала голову. Если понадобится, она тоже будет сражаться, но она надеялась на мощь и силу своего друга.

Ридж подкрался поближе, стараясь уменьшить расстояние, разделяющее его и зверя перед броском.

Еще одно жуткое и устрашающее шипение, и гадюка бросилась на свою жертву. На мгновение чудовище обнажило единственное уязвимое место. Ридж метнул синтар – надеясь лишь на удачу да на верность руки.

Сначала он не был уверен, что клинок достиг цели. Затем огромная разъяренная рептилия зарычала от боли и подпрыгнула. В нелепой позе она приземлилась перед самцом крит, который тут же вцепился когтями в истекающее кровью животное. Крит был счастлив закончить работу Риджа.