Текст книги "Падение Евы"

Глава 7 Сладкий грех

На следующий день поднялась температура. Стоит ожидать подобное, если попадёшь под ливень с леденящим ветром в придачу. Лита чихнула несколько раз подряд и сильнее закуталась в одеяло. Вскоре начало казаться, что дрожь понемногу отступает, позволяя погрузиться в подобие сна. Обрывки несвязанных между собой видений наполняли её голову, явь и дремота слились в единое нечто, затуманивая разум.

Когда Лита снова пришла в себя, за окном была глубокая ночь. В горле саднило от сухости, а постель насквозь промокла от пота. Но сама девушка чувствовала себя намного лучше. Приняв душ, она какое-то время бездумно слонялась по дому, впервые казавшимся таким большим. Черные стены современного интерьера походили на застывшую в ожидании тьму и Лита старалась не подходить к ним близко. Коридор тоже был слишком длинным, словно она шла по нему целую вечность.

Внезапно донесшийся до ушей плач ребёнка заставил остановиться и нахмуриться. Откуда взяться детям в этом доме? Она ускорила шаг, но коридор не становился короче. Перешла на бег, но оставалась на месте, хотя сердце колотилось от скорости. Запыхавшись, Лита прислонилась спиной к стене, и тотчас множество рук обняло её, лаская кожу и волосы. Прикосновения горячих пальцев вызывали ужас, но вместе с тем – и медленно пробуждающуюся острую волну жара внутри неё. Лита попыталась закричать, но кто-то прижал ладонь ко рту, пока остальные руки слепо и жадно исследовали её тело.

Закричал другой ребёнок, вторя первому. Их плач эхом звенел в голове.

Шёлковая сорочка соскользнула с разгорячённого тела и исчезла, едва коснувшись пола. Обжигающие ласки становились всё настойчивее и Лита перестала сопротивляться. Это было так… знакомо. Множество рук на её теле, страстные объятия и поцелуи, укусы её и чужие, больно, до крови, но оттого лишь желаннее.

Рук осталось всего две и обе они подхватили её бедра, удерживая на весу. Она запрокинула голову, когда чьи-то губы прижались к шее, оставляя свой след. Вскрикнула, когда кто-то вошёл в неё резко и глубоко. С каждым толчком Лита чувствовала, как стена позади неё становится всё мягче, словно её затягивает в омут, из которого уже не выбраться.

«Помнишь меня?»

Глаза серые, как небо перед грозой. Тёмно-рыжие волосы, волнистые, почти до плеч. Загорелая, будто бронза, кожа и чувственные полные губы на остром лице. Кем он был для неё, тогда, раньше?

Эти же губы касаются её собственных, слишком нежно и мягко после всего, что только что было.

«Я скучал по тебе, Лилит.»

Дети больше не плачут. Всё поглотила первозданная тишина.

***

Она очнулась на полу, и кроваво-красный цветок гибискуса был первым, что увидели её глаза. За окном уже рассвело, из приоткрытого окна доносились трели птиц и шум улицы. Включив душ, Лита встала под тёплые струи и замерла, позволяя воде смыть наваждения прошлой ночи. Кожа уже не пылала от чужих прикосновений, но слабая боль между бёдер была слишком красноречива. Как и следы на запястьях.

Отражение в зеркале лишь подтвердило, что странный сон вряд ли был таковым на самом деле: чья-то метка на её шее выглядела вызывающе и пошло. Когда-то Лите нравилось подобное, давно, ещё в школе. Тогда это казалось крутым – принадлежать кому-то, пусть и на время. Провоцировать сплетни одноклассников и осуждающие взгляды взрослых. Сейчас же, глядя на засос, Лита чувствовала лишь раздражение. Кто отважился клеймить её, как свою собственность? Никому из прежних любовников этого не позволялось, хотя сами они были не прочь носить на себе её знак.

Но кто это сделал? Это же был всего лишь сон, один из тех ночных кошмаров, которые однажды могут показаться реальнее настоящего. Не первый раз Лите приходилось видеть нечто подобное, но никогда раньше это не выходило из-под контроля. Ночная рубашка пропала. Тело хранит на себе следы недавней страсти. В голове слишком отчётливо звучит мужской голос.

«Помнишь меня?»

Лицо стёрлось из памяти, как бы Лита не старалась его вспомнить.

И самое главное. Почему ей совсем не страшно?

***

К вечеру находиться дома стало невыносимо. Раз уж она решила провести свой месячный отпуск в Бостоне, стоит хотя бы сделать это с пользой. Домашний уют и прочие унылые вещи – это удел её младшей сестрицы. Лита же терпеть не могла замкнутых пространств. Даже стены собственного дома, казалось, собирались раздавить её в лепёшку. Нужно срочно развеяться.

На ум пришло одно место, о котором рассказали несколько дней назад. Недавно в городе открылся ночной клуб, и очень быстро набрал популярность. Хозяевами были девушка и два парня, сестра и её братья-близнецы. Клуб носил название «Сладкий грех», и атмосфера вполне соответствовала ему. Если верить сплетням. Лита собиралась проверить это лично.

Двое охранников на входе выглядели настолько внушительно, что принадлежность их к человеческой расе ставилась под сомнение. Семь футов роста, с широкими спинами и огромными бицепсами, они вполне могли бы быть потомками древних титанов. Чёрные костюмы идеально облегали их фигуры, а суровые лица были не лишены красоты. Лита казалась совсем малышкой на их фоне, хотя сама была шесть футов ростом.

– Вот это амбалы! – услышала она позади восторженно-испуганный возглас. – Интересно, с кем трахались их мамаши, чтобы получилось такое?

«Зря вы это сказали, ребята, очень зря», – подумала она, проходя мимо вышибал. Возмущённые пьяные голоса вскоре ожидаемо заныли от боли, и Лита довольно усмехнулась. Коридор, выложенный красным потрескавшимся кирпичом, оказался на удивление длинным, словно бы она шла по лабиринту. Вспомнив недавний сон, Лита опасливо отошла от стен. Свернув за угол, она наткнулась на парочку, слившуюся в настолько тесных объятиях, что походили на двух сплетённых змей. Удивительно, как на них ещё осталась одежда. Девушка открыла одурманенные глаза и расплылась в улыбке при виде Литы. В свете неона её глаза сияли золотом.

Помещение было огромным. В центре, на возвышении, находился танцпол, и большая часть света сосредоточилась там. Неоновые лучи скользили по телам танцующих, будто выделяя отдельные части картины. Лита заметила, что практически на всех лицах застыло то же выражение опьянения, что и у девушки в коридоре. Что ж, это ночной клуб. Наркотики в таких местах не редкость.

Бармен широко улыбнулся при виде Литы. Молодой парень, выглядящий едва ли на двадцать лет, хотя ему вполне могли быть и все тридцать. Лита встречала подобный типаж. Практически кукольной красоты азиатская внешность обеспечивала парню постоянное внимание со стороны как женского, так и мужского пола. Белоснежная кожа, чёрные волосы и хитрые миндалевидные карие глаза никого не могли оставить равнодушным. Лита улыбнулась в ответ, своей самой очаровательной улыбкой. Стакан в руке бармена дрогнул, и парень поспешно поставил его на стойку. Пригладил и без того идеальную причёску и только затем произнёс:

– Добро пожаловать. Какой из «грехов» вы бы хотели отведать?

– Доверюсь вашему вкусу. Я здесь впервые.

– Тогда, я могу предложить «Поцелуй Асмодея». Для начала, – добавил бармен, чуть понизив голос. – Вам понравится.

– Если вы так уверены…

«Поцелуй Асмодея» встретил Литу горечью бурбона и кислинкой вишни, и словно маленькое пламя загорелось у неё во рту. Восхитительно.

– Что скажете?

– Асмодей определённо знает толк в поцелуях.

Молодой бармен довольно улыбнулся.

Лита сделала ещё глоток, разглядывая декорации и танцующих людей. Чем дольше она глядела на них, тем больше убеждалась, что они либо пьяны, либо под кайфом. Хотя, возможно, дело было в самой музыке. Она мало напоминала обычную клубную. Хоть в ней и присутствовали ритмичные мотивы, она скорее гипнотизировала и дурманила, как будто находишься посреди какого-то ритуала. И Лите очень захотелось стать его частью.

Музыка звала её, тянула за собой на танцпол. Люди расступились, позволяя ей выйти в центр, и кольцо сомкнулось вновь. Лита начала покачиваться в такт, прикрыв глаза. Тепло чужих тел жгло ей кожу, снова и снова возвращая мыслями к недавнему сну. Чьи-то руки касались её, будто бы случайно, осторожно, ненавязчиво. Предлагая, но не настаивая. Она открыла глаза, сразу же поймав взгляд девушки с длинными белыми волосами. Хозяйка клуба, разумеется, это могла быть только она. Лита улыбнулась ей, но та не ответила, лишь продолжала танцевать рядом и не сводила с неё пристального взгляда серых глаз.

Лита потеряла счёт времени, растворившись в чарующей музыке. Ритуал поглотил её, но именно этого она и хотела.

***

В какой-то момент она с удивлением поняла, что уже не танцует, а сидит на мягком кожаном диване. Рядом, запрокинув голову на спинку дивана, расположилась хозяйка клуба. А напротив, отделяемые от них лишь небольшим столиком, сидели её братья, черноволосые близнецы с таким же серыми внимательными глазами, как и у сестры. Музыка словно бы стала тише, больше не одурманивая. Лита кашлянула, прочищая горло, и одновременно привлекая внимание беловолосой. На этот раз она улыбнулась Лите, и та вдруг подумала, что только у по-настоящему опасного человека может быть настолько невинная улыбка.

– Ты прекрасно танцуешь.

– Спасибо. Видимо этим я и привлекла самих хозяев клуба?

– Тебя сложно не заметить… – улыбка девушки изменилась, показавшись Лите игривой. – Меня зовут Селена. Это Ромул и Рэм. – Указала она на братьев. Те одновременно кивнули, не проронив ни слова. Брови Литы вопросительно изогнулись. Что за странные имена? Их родители явно увлекались мифологией.

– Лита. – Представилась она, решив не расспрашивать об их родословной. В конце концов, это не её дело.

– Тебе здесь понравилось? – снова заговорила Селена. От Литы не скрылся быстрый обмен взглядами между родственниками.

– Вполне. Я уже была наслышана об этом месте, захотелось убедиться лично.

– Будем рады видеть тебя здесь почаще. Правда? – обратилась она к братьям. Те снова одновременно кивнули. Селена глубоко вздохнула.

– Они не очень разговорчивы, не обижайся.

– Всё в порядке, я и не собиралась. – Лита улыбнулась братьям в надежде хоть на какую-то реакцию. Но те продолжали молча смотреть и синхронно моргать.

– Близнецы, что с них взять. – Снова вздохнула Селена. И, помолчав, добавила. – А у тебя есть братья или сёстры?

Лита ответила не сразу, делая вид, что разглядывает кого-то в толпе.

– Сестра. Младшая, тоже близнец.

– Надо же, как здорово! – радостно воскликнула Селена. Лита искоса посмотрела на неё. Девушка воодушевлённо глядела в ответ, и почему-то это начинало раздражать. – Было бы здорово, если бы вы обе пришли к нам.

– Вряд ли это возможно. Мы не общаемся.

– Ах… прости. – Селена выглядела сконфуженно, словно не зная, что сказать.

– Ничего. Не всем же быть такими дружными близнецами, как твои братья.

– Вы в ссоре? Прости, если лезу не в своё дело…

– Мы… – Лита замолчала, не зная, как правильно охарактеризовать то, что между ними происходило. – Мы просто слишком разные. Хотя когда-то это совсем нам не мешало, – неожиданно добавила она. Старая рана приоткрылась, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы почувствовать боль. – С тех пор прошло много лет.

Лита вздрогнула, ощутив вдруг прикосновение чужой руки. Пальцы Селены были холодными, словно бы она только что вернулась с зимней прогулки. На красивом белом лице застыло сочувствующее выражение. Искреннее ли? Лита не понимала, и уже злилась на себя за проявление слабости перед незнакомыми людьми.

– Мы не всегда можем признаться в том, что на самом деле чувствуем. Даже самим себе.

– Это и не всегда нужно. В большинстве случаев лучше держать свои эмоции при себе.

Селена улыбнулась, грустно, краешком рта.

Лита снова отвернулась и только сейчас заметила, что они остались в клубе одни. Взглянув на часы, она широко распахнула глаза. Было уже шесть утра.

– Как быстро летит время, когда ты в приятном месте! – мягко рассмеялась беловолосая.

– Да уж… Было, действительно, приятно. – Лита заставила себя улыбнуться одной из своих самых искренних улыбок. – Это очень… необычное место. Как и его хозяева.

– Как и его гости. – Тихо добавила Селена.

Когда Лита ушла, девушка и оба парня открыли невзрачную потёртую дверь в углу помещения и тенью скользнули внутрь. В комнате, где они оказались, было темно, не считая нескольких зажжённых свечей, образовывавших круг на полу. В центре стояло огромное старинное зеркало. Встав перед ним, все трое склонили головы и сложили руки, как в молитве.

– Можете говорить.

Селена подняла голову первой.

– Мы нашли одну из них. Старшую.

– Вы же знаете, что ему нужна другая.

– Да, но это только начало! Я смогу убедить её привести с собой сестру.

– Сможешь? – губы рыжеволосого демона скривились в усмешке. Селена решительно распрямила плечи.

– Смогу. Она скучает по сестре. Это чувствуется, как бы она не пыталась скрыть. Нужно лишь подтолкнуть их друг к другу.

Помедлив, Паймон кивнул. Серые, как грозовое небо, глаза его опасно сузились.

– Это ваш единственный шанс. Ошибётесь – и я сам приду за вами.

Селена снова склонила голову, а когда подняла – в зеркале отражались лишь она и братья.

– Вы же тоже это заметили?

– «Ему нужна другая», – повторил Рэм.

– Но она нужна ему самому. – Добавил Ромул.

Глава 8 Клетка

Бруно встретил его у порога, преданно виляя маленьким отростком хвоста. Майкл опустился на колени. Пёс лизнул хозяина, издавая при этом похрюкивающие звуки. Как и все французские бульдоги, Бруно страдал врождённой проблемой с дыханием, а в последние годы это стало особенно заметно. Майкл потрепал пса по голове, с грустью отметив, что седых волос в шерсти прибавилось. Тринадцать лет – довольно большой срок для собак.

Бруно лизнул его в нос. Большие тёмные глаза с обожанием глядели на хозяина, а рот пса растянулся в подобии улыбки с высунутым языком. Сердце Майкла заныло при мысли о том, что она в любой момент может стать для него последней.

– Пойдем гулять, приятель.

Не стоило так привязываться к нему. Наверное, вообще не стоило тогда поддаваться внезапному порыву завести собаку, после семнадцати лет одиночества. Но когда долго живёшь среди людей, невольно перенимаешь их привычки. Собака – друг человека, так они говорят. Иногда даже ангелу нужны друзья.

Соседка – старушка с очаровательным рыжим шпицем – радостно помахала с другой стороны улицы. Майкл ответил тем же, уже зная, что она воспримет это как согласие поболтать на прогулке.

– Здравствуйте, миссис Барри. – Сказал он, когда та поравнялась с ним.

– Здравствуй, Майкл. Привет, Бруно! – поздоровалась она, наклоняясь к бульдогу. Пёс позволил погладить себя по голове и в знак благодарности лизнул её руку. Маленький пушистый рыжий комочек ревниво тявкнул, привлекая внимание хозяйки. Та рассмеялась, поднимаясь на ноги.

– Боится, что приведу ещё одну собаку.

– Но вдвоём бы им было веселее.

– Куда уж там, – махнула рукой старушка. – Не в моём состоянии заводить больше животных.

– Бросьте, вы самая бодрая женщина, которую я знаю.

Он произнёс это с улыбкой, но глаза, как всегда, выдали. Слишком много печали, которую легко заметила Алисия Барри.

– А ты самый добрый парень, которого знаю я.

– В мире полно добрых людей.

– Иногда мне так не кажется…

– Поверьте, – Майкл легко сжал тоненькую морщинистую ладонь. – Я знаю, о чём говорю.

Старушка внимательно глядела на него. И Михаэль не выдержал, всего на мгновение позволив ей увидеть себя настоящего. Лишь бы вернуть эту веру.

Алисия Барри широко распахнула блеклые голубые глаза, в эту секунду ставшие такими же яркими, как и много лет назад. Но вот она моргнула, и прекрасное видение грустного ангела с огромными белоснежными крыльями исчезло, а на его месте снова стоял молодой хирург, прозванный «святым Михаилом» за свои чудесные руки.

– Всё хорошо? – мягко спросил он, понимающе улыбнувшись. Старушка рассеянно кивнула, затем опустила голову и что-то тихо пробормотала.

– В мире полно добрых людей. – Снова повторил Майкл. – Но большинство из них стесняется своей доброты. Им кажется, что это слабость, которую нужно избегать. Ведь всем хочется быть сильнее, чем они есть.

Он чувствовал пристальный взгляд пожилой женщины, когда уходил, и уже корил себя за несдержанность. Душа Алисии Барри на мгновение оказалась уязвимой, открытой для любого вмешательства. Он подверг её опасности из-за глупого сентиментального порыва. И хотя ничего не произошло, на сердце самого Михаэля вдруг стало неспокойно.

Он обернулся, но старушка уже привычно ворковала со своим питомцем, позабыв про явление ангела. Подождав, пока она скроется за поворотом, Михаэль тоже направился домой.

***

Ангелам не снятся сны. Этой привилегией наделены только люди. Закрывая глаза, Михаэль чувствовал, как расслабляется тело, чтобы через несколько часов иметь возможность продолжать жить человеческую жизнь. Его разум же в это время плутал в лабиринте воспоминаний.

На этот раз это была их первая встреча в Саду. Сначала с одной сестрой, затем с другой. Старшая, созданная из живого пламени. Младшая, вышедшая из вод морских. Однако миф, придуманный Адамом, прочно прижился в его роду. Сотворённая из ребра мужа, зависимая, опекаемая. Слабая и оттого нуждающаяся в постоянном контроле. Но Ева никогда не была его частью. Ведь если бы это действительно было так, мир был бы совсем иным. Лучше ли? Хуже ли?

Был ли бы он вообще таким, как сейчас?

Михаэль наблюдал за ними издалека. Приближаться было запрещено. Лишь охранять Врата и следить, чтобы к ним случайно не подошли слишком близко. Один раз он упустил этот момент, и старшая возникла перед ним так неожиданно, что он растерялся.

Прикрытая лишь длинными рыжими волосами, Лилит застыла перед Стражем, с благоговением и испугом. А затем опустила взгляд насыщенных зелёных, как спелая трава, глаз и стояла так, пока он не заговорил первым.

– Уходи. Тебе нельзя быть здесь.

Не ответив, она лишь замотала головой. Тогда он повторил слова громче и на этот раз Лилит гордо вскинула подбородок, смело глядя ему в глаза.

– Я не вернусь к нему.

– Он твой муж.

– Я не выбирала его! Я не выбирала жить здесь! Мне так тяжело… – Лилит вдруг схватилась рукой за горло, словно бы действительно не могла дышать. – Я задыхаюсь, здесь всё давит на меня… словно я… я…

– В клетке. – Тихо произнёс он и сам испугался. Откуда такие мысли? Откуда его мысли?

– Клетка?.. – шёпотом повторила она новое слово, болью кольнувшее сердце. – Клетка… Выпусти меня, прошу!

Прежде, чем он остановил бы её, Лилит схватила его за руку и словно молния поразила их обоих. Прикосновение жаркое, как пламя, из которого она родилась. Грех, чистый первый грех, настигший их обоих. Зачем её создали такой? Его погибель, его наказание. Или испытание верности?

Оттолкнув её от себя, Михаэль вынул меч и направил прямо на ту, что была создана соблазнять. Острый кончик застыл в дюйме от едва прикрытой груди, учащённо вздымавшейся от пережитого.

– Уходи!

Зелёные глаза презрительно сузились. Чуть поддавшись вперёд, Лилит коснулась острия меча и на белоснежной коже показались алые капли крови.

– Я не вернусь. – Повторила она совсем другим тоном. Михаэль уже слышал подобный, и хорошо помнил, кому он принадлежал. Она сделала ещё движение, и его рука дрогнула. Кончик меча глубже погрузился в плоть, но Лилит лишь стиснула зубы. – Я лучше умру, чем буду жить в клетке.

Он успел отвести меч прежде, чем она сделала бы решающий шаг, вместо этого упав в его объятия. До этого Михаэль никогда не касался огня, но знал, что тот должен был обжигать. Обжигать и сжигать дотла, а не вызывать это странное чувство в груди. Сладкий грех, как же ты прекрасен.

Золотые ворота позади него распахнулись сами собой. Михаэль вздрогнул, поняв послание.

Лилит шла, не оборачиваясь, лишь раз застыла в нерешительности. Он не закрывал Врата, одинаково равно желая, чтобы она вернулась, и чтобы сгинула навсегда. Ни первому, ни второму не суждено было сбыться.

***

Через несколько дней пришли родители мальчика, которому Майкл проводил операцию на сердце. Забирая сына, они с трудом сдерживали слёзы радости, ведь надежды выжить для ребёнка, казалось, не было.

Мать плохо говорила по-английски, но не переставала благодарить на корейском. Принимая младенца из рук медсестры, она всё же не сдержалась и расплакалась. А отец вдруг опустился на пол, делая традиционный кан чоль – большой поклон. Майкл поспешил поднять того на ноги, пока это не привлекло слишком много внимания.

«Не сотвори себе кумира»

Слова пронеслись в голове внезапно и резко. Майкл поймал взгляд Габриэля, застывшего у выхода из больницы, в нескольких метрах от них. Младший брат осуждающе смотрел на него, пока обзор не загородили другие люди. Когда они прошли, Габриэль уже исчез.

«Отец не любит соперников в вере»

Нехорошее предчувствие текло по венам, как яд. Он слишком заигрался в спасителя, теперь это может стать опасным. Но вовсе не для самого Михаэля.

– Доктор Эллиот, с вами всё в порядке? Вы будто призрака увидели.

Майкл помотал головой, а затем снял очки, массируя переносицу.

– Всё хорошо. Берегите себя, – обратился он вдруг к корейской паре, которая уже собиралась уходить. Видимо что-то странное отразилось на лице, потому что оба они настороженно переглянулись. Майкл поспешил улыбнуться, чтобы развеять их подозрения. – У вашего малыша сильное сердце. Вырастите его хорошим человеком.

Направляясь к себе в кабинет, он слышал тихий разговор двух медсестёр, с восхищением глядевших ему вслед.

– Это настоящее чудо… Спасти того, кто родился, чтобы умереть.

– Значит, бог, действительно, существует. А может, он и в самом деле…

Ускорив шаг, Майкл почти влетел в закрывающиеся двери лифта.