Текст книги "Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики"

Мне оставалось только согласиться.

После двух лет в Германии Фредди решил, что пора перестать скрываться от налоговой, и начал высчитывать, сколько дней в год он может проводить в Англии. Он хотел вернуться в Лондон и постоянно жить в Гарден Лодж. Первое время он не спешил расставаться с квартирой на Стаффорд Террас, чтобы иметь возможность в течение нескольких месяцев спокойно перевозить вещи.

Гарден Лодж, как оказалось, вовсе не пустовал: там уже жил Питер Фристоун-Фиби с кошками Тиффани и Оскаром. И планы Фредди прилететь в Лондон, чтобы провести со мной первые выходные в новом доме, потерпели фиаско.

В Саттоне я упаковал несколько чемоданов и уже собирался выезжать, как позвонила Мэри и попросила заскочить к ней домой. Она сказала, что у Фредди в Мюнхене завал с работой и он не сможет сразу ко мне присоединиться. И передала записку, которую Фредди написал неделю или две назад.

Я все еще храню ту маленькую японскую открытку: «Береги себя, скоро увидимся. С любовью, Ф.»

Так что первую ночь в огромной хозяйской спальне я провел в компании Оскара, примостившегося у изголовья просторной кровати. Я повесил в шкаф несколько рубашек и свой рабочий костюм, но остальные вещи не распаковывал – не знал, куда их сложить. В выходные приехал Фредди и немедленно затащил меня в постель. Говорил, что дико скучал, и я видел, что это правда. Он отвел мне место в гардеробной и освободил один из ящиков своего стола:

– Это тебе для всякой всячины.

Так я и переехал к нему. Следующие шесть лет мы прожили вместе как муж и жена.

В ноябре в Королевском Альберт-холле под эгидой «Лайв Эйд» состоялся модный показ «Фэшн Эйд». Фредди достался образ жениха. Как и на концерте, собралось множество звезд. Фредди надел тот самый мундир, в котором был на свой день рождения в Мюнхене, но на этот раз с черными брюками. Его партнершей выступила актриса Джейн Сеймур – она демонстрировала роскошное белое свадебное платье тоже от супругов-дизайнеров Эмануэль. Кроме Фредди и Джейн по подиуму прошлись Бой Джордж и звезда мыльной оперы «Улица Коронации» Джули Гудиер; актеры сериала «Демпси и Мейкпис» Майкл Брэндон и Глинис Барбер; Элисон Мойе[12]12
  Элисон Мойе́ (англ. Alison Moyet, род. 1961) – британская вокалистка, выступавшая в 1980-х годах с Винсом Кларком в синтипоп-группе Yazoo. После ухода из Yazoo Мойе начала успешную сольную карьеру.


[Закрыть]; Ширли Бэсси; Ленни Генри[13]13
  Ленуорт Джордж «Ленни» Генри (англ. Lenworth George Lenny Henry, род. 1958) – британский актер, сценарист, кинопродюсер.


[Закрыть]; Джордж Майкл с партнером по Wham!; Эндрю Риджли и получивший прозвище Святой Боб Гелдоф со своей женой Полой Йетс.

Банкет, посвященный мероприятию, состоялся в отеле «Гайд-парк». Наряды Фредди и Джейн повергли в полное замешательство всех, кто был в лобби. В отеле было полным-полно американских туристов, которые приняли их за настоящих молодоженов. В Голливуде Джейн очень популярна, и ее сразу же узнали. А потом все увидели, что новоиспеченный «муж» – Фредди Меркьюри! Невероятно! Должно быть, американцы решили, что на их глазах вершится история – они фотографировали «молодоженов» и шумно аплодировали.

Как и многих других, нашу пару коснулся вопрос распределения бюджета. К счастью, учитывая склонность Фредди транжирить деньги, я не был главным кормильцем в семье. Но мы условились разделять текущие расходы поровну, и я буду платить ему пятьдесят фунтов в неделю за проживание. Фредди не знал, что это больше чем половина моей недельной зарплаты. Платил я по своей воле: это помогало уравнивать наш вклад в отношения, однако позже Фредди отказался от этой идеи.

В том же месяце меня ждал приятный сюрприз. Вышел сингл One Vision. Последнюю строчку песни изменили на Just gimme, gimme, gimme fried chicken! – в точности, как я предлагал.

Клип к One Vision снимали на студии «Мюзиклэнд» два высоких крупных австрийца, которых все любя называли Torpedo Twins («Взрывная парочка») – режиссеры-продюсеры Руди Долезал и Ханнес Россачер. Руди одевался более ярко и красочно, чем его напарник, но оба были ребята веселые и дружелюбные.

С приближением Рождества One Vision быстро поднялся на верхние строчки чартов, и этот успех стал для Фредди очередным шагом вперед. В том году Queen не порадовала поклонников новым альбомом, поэтому выпустила ограниченным тиражом бокс-сет из одиннадцати дисков под названием The Complete Works. Но, боюсь, для большинства поклонников это издание оказалось не по карману.

Группа планировала следующим летом отправиться в турне по Европе, и это вызывало большой ажиотаж. Вопрос уже стоял на повестке дня у тур-менеджера Queen – Джерри Стиклза. Мы познакомились, когда он заходил в гости в Гарден Лодж. Для ребят Джерри, полноватый американец за сорок, был как родной отец. Я тоже прикипел к нему, к тому же в запасе у него имелось множество уморительных шуток.

Все мои мысли занимал вопрос, что подарить Фредди на Рождество. Чем порадовать человека, у которого все есть? В конце концов мне помог мой друг Джон Роуэлл, представительный мужчина одного со мной роста и возраста, но намного стройнее. Ему принадлежал магазин одежды «Ки Ларго» в Ковент-Гардене, и я однажды купил там кожаную куртку. Тогда она влетела мне в копеечку – я выложил почти двести фунтов. Фредди всегда восторгался моей курткой, так что Джон предложил мне купить в рассрочку похожую.

За две недели до Рождества мы с Фредди сильно поссорились из-за коренастого юнца по прозвищу Датский Бекон откуда-то из Южного Лондона. В злачных местах Фредди всегда флиртовал напропалую с другими геями, но меня это не беспокоило; я знал, что в постели потом он окажется только со мной. Интуиция подсказывала мне, что он несколько раз путался с другими, и я ужасно ревновал, хотя не ставил ему никаких условий. Но в ту ночь, когда он флиртовал с Датским Беконом, я решил, что с меня хватит.

Вернувшись в Гарден Лодж, я потащил Фредди в спальню и высказал ему все, что думаю. Заявил, что он должен принять решение, с кем хочет быть – со мной или с другим парнем. И вышел.

Потом я позвонил Джону Роуэллу, который жил в Южном Лондоне на границе Воксхолла и Клэпхэма, и обрисовал ситуацию. Он сразу предложил мне свою комнату для гостей. Я побросал в сумку свою одежду и покинул Гарден Лодж. Если Фредди хочет быть в свободном полете, я не собирался ему мешать.

Несколько дней спустя Фредди позвонил мне на работу и попросил приехать вечером в Гарден Лодж, чтобы все обсудить.

– Прости. Мне жаль, что так вышло, – сказал он. – Возвращайся домой.

Мы поцеловались и помирились. Я вернулся за несколько дней до Рождества и сразу включился в лихорадочную беготню по магазинам в поисках подарков для близких друзей Фредди. Сам я уже не мог себе позволить никаких трат, потому что все деньги спустил на подарочную куртку.

В наше первое Рождество в Гарден Лодж мы нарядили елку в гостиной, но не стали украшать остальную часть дома. В канун Рождества отправились в «Хэвен» и еле приволокли ноги под утро. Проснувшись в наше первое рождественское утро, мы поцеловались и пожелали друг другу счастливого праздника. Потом оделись и спустились вниз, чтобы все подготовить для торжественного ужина в узком кругу друзей, среди которых были Джо и Фиби, Тревор Кларк, Мэри и Питер Стрейкер.

В тот год мы впервые собрались вдесятером за большим столом, на котором красовались жареная индейка и другие традиционные праздничные блюда. Мы взрывали хлопушки, примеряли картонные колпаки и веселились от души. Через три часа уселись перед елкой и начали открывать подарки. Кто-то нырнул в море разноцветных свертков, и они разлетелись по комнате. Фредди сам отыскал мой подарок и протянул мне. А я преподнес ему куртку.

Фредди подарил мне зажигалку от «Картье», а в рождественской открытке я обнаружил чек, и у меня глаза на лоб полезли. Тысяча фунтов! Я был потрясен.

Каждый, кто был близок Фредди, получил от него рождественский подарок и чек – он хотел, чтобы мы купили себе что-то, о чем действительно мечтаем. Так он благодарил всех за тяжелый труд в течение всего года. Всех одаривал одинаково за исключением Мэри: она получала подарки подороже.

Куртку Фредди тут же примерил. Она сидела великолепно. Казалось, он доволен, но я чувствовал, что куртка не особо пришлась ему по вкусу. На моей памяти он надел ее всего один раз.

В тот день мне удалось поближе узнать Питера Стрейкера. Он стал одним из лучших друзей Фредди и оставался им до конца. Раньше я никак не мог понять, что за штучка этот Питер, но потом привязался к нему. Он нравился мне, а я ему. Фиби, напротив, на дух его не переносил. Стрейкер всегда гарантированно мог рассмешить Фредди. Как и Фредди, он редко вставал рано утром – если ты певец, у тебя есть уважительная причина ночами напролет просматривать видео и слушать музыку. Оба питали страсть к музыке госпел, но у них никак не получалось слушать ее тихо, пока остальные спят.

В День подарков[14]14
  Второй день Рождества, 26 декабря.


[Закрыть] Гарден Лодж принимал около тридцати гостей. Фредди окутал всех своим радушием и праздничным настроением. По случаю Нового года была еще одна вечеринка, на которую я пригласил своего бывшего друга Джона Александра. Он никого не знал, поэтому мне пришлось уделять ему много времени. В полночь все мы начали поздравлять друг друга с Новым годом, целовать и обнимать. Я с досадой увидел, что единственный человек, которого Фредди демонстративно не поздравил, был Джон, но не стал с ним об этом говорить.

Почти в полном составе мы отправились в «Хэвен». Джон тоже пошел с нами, но потом затерялся где-то в клубе. Немного позже я поймал себя на мысли, что уже давно не видел Фредди. Огляделся, но его нигде не было. Я спросил Джо, где Фредди.

– На танцполе, – ответил он.

Фредди танцевал с неизвестным мне парнем и явно позволял себе лишнего. Некоторое время я наблюдал за ними, а потом перешел в наступление: спотыкаясь, ринулся через переполненный танцпол и схватил Фредди.

– Иди-ка сюда на пару слов, – заорал я и прижал его к стене. Его новый друг, которого, как я позднее узнал, звали Джорджем, последовал за нами, но я резко развернулся и рявкнул:

– Не суй сюда свой гребаный нос!

Я зажал Фредди в углу, обхватив рукой его шею, и зашипел, брызгая слюной:

– Только попробуй ко мне подкатывать свои яйца новогодним утром!

– Все нормально, пусти, – сказал он. – Я своего добился. Просто хотел, чтобы ты приревновал.

Я отпустил его, он ушел, а я допил свою порцию.

Потом я решил найти остальных, но их нигде не было. Как оказалось, они уехали, оставив меня в ужасном положении. На улице холодрыга, а я в джинсах и майке. Что еще хуже, я оставил свою куртку с ключами от дома в машине, на которой они укатили домой. Я был в ярости. Это была новогодняя ночь, и поймать такси было нереально.

Когда я наконец добрался до Гарден Лодж, было уже около пяти утра. Я нажал на кнопку и услышал через домофон голос Питера Стрейкера: «Это Джим!»

Он открыл мне ворота, и я уже подходил к дому по тропинке, как в дверях показался Фредди. Ругаясь, я рванул напрямую в спальню. Фредди бежал за мной.

– Слушай, – сказал я, – определись наконец. Тебе нужен я или кто-то другой? Просто прими решение!

На этом я не остановился. Я дал ему нагоняй за пренебрежительное отношение к Джону:

– Как ты смеешь так оскорблять моих друзей?

Фредди толкнул меня на кровать, пытаясь успокоить. Он быстро поднял мне настроение. В его победоносном взгляде читалось «прости меня», хотя никогда в жизни я не слышал, чтобы он кому-нибудь говорил такие слова.

– Сегодня я добился от тебя реакции, о которой всегда мечтал, – и обвил меня руками. Я крепко обнял его за талию. Мы окончательно помирились в спальне после того, как разогнали по домам последних новогодних гуляк.

Утром я встал и принес Фредди чашку чая. Все пошло своим чередом.

Через три дня мне исполнялось тридцать семь. Фредди решил подарить мне два новых костюма и попросил Джо отвезти меня на Сэвил-Роу[15]15
  Улица в центре лондонского района Мейфэр, на которой находятся ателье мужской моды. Здесь лучшие лондонские портные шьют одежду безупречного качества по индивидуальным заказам.


[Закрыть]. Один из тех, что я купил, был сшит легендарным модельером Томми Наттером и сильно отличался от готовых костюмов из магазина.

Затея Фредди отпраздновать мой день рождения в Гарден Лодж опять нас рассорила. Вечеринка была грандиозной: впервые на ней собрались и мои друзья, и друзья Фредди. Кульминацией вечера стал торт, украшенный фигурками кошек – я потом хранил их в холодильнике больше двух лет.

Через несколько дней Фредди обвинил одного из моих друзей в краже небольшой, но весьма дорогой вазы, которая стояла на подоконнике в прихожей. Я хорошо знал своих друзей и был абсолютно убежден в их невиновности. Неделями мы ссорились на этой почве. Когда мы оставались в спальне наедине, Фредди начинал гундеть:

– Кто-то украл вазу. Это все твои гребаные друзья. Сюда они больше не придут.

Наконец я рыкнул:

– Ладно, Фредди. Я пойду по домам всех своих друзей и если найду вазу, то уйду от тебя, и ты больше никогда обо мне не услышишь.

Через некоторое время он успокоился.

– Ладно, это всего лишь ваза.

Только после его смерти я узнал правду о той вазе. Джо рассказал, что ее кто-то разбил еще до приезда гостей. Чтобы Фредди не узнал об этом, Джо бросил осколки в мусорное ведро и прикрыл разным хламом.

– Почему же ты сразу не рассказал об этом Фредди, чтобы мы прекратили ругань?

– Мы подумали, уж лучше пусть Фредди считает, что вазу украли, чем разбили, – ответил Джо.

Эти слова – очень точный штрих к портрету Фредди. Он боготворил красивые вещи.

Ложь во спасение

14 февраля 1986 года мы впервые вместе встретили День святого Валентина. Из салона я заказал в Гарден Лодж утреннюю доставку букета из двадцати четырех[16]16
  A dozen (дюжина) – 12 штук. В европейских странах четное количество цветов в букете считается символом удачи и счастья. Нечетное используется для похорон.


[Закрыть] красных роз с запиской: «Для Ф. М.» Фредди не оставил мой романтичный порыв без ответа. Около полудня в салон зашел флорист отеля с прекрасным букетом красных роз.

Мария, мой ассистент, завизжала от радости:

– Ой, это для меня!

Каким же было ее разочарование, когда флорист пояснил:

– Нет, это для Джима!

Клиент в кресле изумленно посмотрел на меня, а я едва не провалился сквозь землю от смущения. В букете я нашел открытку. На ней было написано: «От Ф.».

Друг Фредди Дэйв Кларк, лидер и барабанщик популярной группы 1960-х «Дэйв Кларк Файв», занимался постановкой рок-мюзикла Time в театре «Доминион». Главную роль исполнял Клифф Ричард, а также была использована голограмма с лицом Лоуренса Оливье. Дэйв попросил Фредди сочинить для шоу две песни, одна из которых носила одноименное название – Time.

Премьеру мюзикла назначили на 9 апреля, и Фредди был приглашен на торжественный предпоказ. Он хотел, чтобы я составил ему пару. Недели за две до премьеры Джо было поручено купить элегантные черные костюмы и лаковые туфли для себя, Фиби и меня.

Как ни парадоксально, заглавная песня Time, которую Фредди написал для мюзикла, начиналась со слов «Время не ждет никого». Но уже задолго до премьеры наше общее время едва не закончилось. Я узнал, что он снова изменяет мне. Почти все вечера я проводил дома за просмотром телевизора и рано ложился спать, а Фредди продолжал где-то тусоваться. Иногда он вовсе не приходил ночевать. Оправдывался, что якобы был в своей квартире на Стаффорд Террас, но слухи доносили другое. Друзья нашептывали, будто видели, как Фредди в открытую знакомится с мужчинами.

Я был уверен, что Джо всегда в курсе, где Фредди. Однажды в воскресенье я проснулся около девяти утра. Фредди, как обычно, не ночевал дома. Джо спустился вниз и сразу же направился к двери. Я проследил за ним, держась на безопасном расстоянии. Он привел меня к Фредди, который, как и говорил Джо, был в квартире на Стаффорд Террас.

Джо вошел в дом через парадную дверь и примерно через двадцать минут появился вместе с Фредди. Но я успел заметить, как некий молодой парень выскользнул из двери и быстро зашагал по улице. Выходит, что слухи о Фредди были правдивы.

Я помчался в Гарден Лодж, опережая Джо и Фредди. Они приехали, но я ничего не сказал: нужно было все обдумать. Вместо того чтобы скандалить из-за похождений Фредди, я решил пойти развеяться. Спросил, не возражает ли он, если я пойду выпить в свое старое логово «Маркет Таверн». Он не был против и поручил своему новому водителю Терри Гиддингсу отвезти меня туда.

В «Таверн» я выпил несколько кружек пива и поболтал со старыми друзьями. Все как один говорили, что я выгляжу несчастным.

– Ну-ка, попробуй вот это, – предложил мне кто-то.

– Что это?

– Неважно. Просто положи в рот. Это тебя взбодрит.

Взбодриться мне бы не помешало, поэтому, долго не думая, я послушался. Оказалось, это был ЛСД. Вскоре меня сильно накрыло. Следующее, что помню, как я вышел с друзьями из «Маркет Таверн» и мы направились в «Хэвен».

Обычно, сколько бы я ни выпил, я никогда не терял контроль над собой. Но из-за кислоты слетел с тормозов и превратился в зомби. В «Хэвен» я повстречал старого приятеля Джея, которого не видел лет сто.

– Джим, что случилось? – спросил он. – Ты странно выглядишь.

Я рассказал ему все, что вспомнил – про «Таверн» и как я что-то проглотил и оказался на другой планете. Джей взял меня под крыло, чтобы больше ничего не стряслось.

– Не стоит возвращаться домой сегодня, – сказал он мне. – Оставайся у меня, я присмотрю за тобой.

Я проснулся утром в квартире Джея с ужасной головной болью. Я предполагал, что в Гарден Лодж Фредди вне себя от ярости, поэтому отправился к Мэри и рассказал ей о скверном происшествии, из-за которого не пришел ночевать. По словам Мэри, Фредди страшно злился и всю ночь разговаривал по телефону с Питером Стрейкером, ожидая моего возвращения.

Зазвонил телефон. Это был Фредди.

– Джим у меня, – сообщила Мэри.

– Отлично, – сказал он, – передай, чтобы возвращался, паковал вещи и проваливал. Чтобы к моему возвращению из студии его в доме не было.

И бросил трубку.

Я опять стал бездомным. Из таксофона я позвонил Джону Роуэллу и спросил, можно ли снова пожить в его гостевой комнате. Он заверил, что я смогу оставаться сколько захочу.

Я вернулся в Гарден Лодж, забрал свои вещи из спальни и поехал к Джону в полной уверенности, что между мной и Фредди все кончено.

Несколько дней спустя, в день премьеры мюзикла Time, у меня дома зазвонил телефон. Это был Фредди.

– Ты вернешься? – спросил он.

– Нет.

– Но я хочу, чтобы мы вместе поехали на премьеру, – вкрадчиво проговорил он.

– Возьми своего друга. Мой вечерний костюм будет ему как раз.

– Приходи, – настаивал он, – давай все обсудим.

Я взял такси. У дома меня встретил Джо:

– Он наверху, ждет тебя.

Не успел я шагнуть в комнату, как Фредди бросился на меня. Не говоря ни слова, мы упали на кровать и занялись любовью. Потом Фредди сказал:

– Возвращайся домой.

Я согласился. Мы стали собираться на премьеру. Фредди явно дал понять, что я – единственный, с кем он хочет быть в театре тем вечером.

После этого случая мы зажили привычной счастливой жизнью.

В антракте Фредди придумал «поработать» мороженщиком, и сразу началась такая давка, что ему пришлось, не глядя, кидать мороженое зрителям. Такое же приподнятое настроение он сохранял и на фуршете после премьеры, который проходил в Ипподроме на Лестер-сквер. Там он представил меня Клиффу Ричарду: «Это Джим, мой мужчина». Фредди восхищала долгая карьера Клиффа в музыкальном бизнесе. Хотя к тому времени он сам уже выступал семнадцать лет, по сравнению с Клиффом чувствовал себя новичком.

Однажды Фредди признался Дэйву Кларку, что преклоняется перед Лоуренсом Оливье[17]17
  Лоуренс Оливье (англ. Laurence Kerr Olivier, полное имя Sir Laurence Kerr Olivier, Baron Olivier, 1907–1989) – британский актер театра и кино, режиссер, продюсер. Один из крупнейших актеров XX века.


[Закрыть], и тот организовал ему приватный ужин с Оливье и его женой Джоан Плаурайт. На ужине речь зашла о критиках, и Фредди пожаловался, что часто подвергается резким нападкам прессы. Лоуренс высказался недвусмысленно: «К черту этих гребаных критиков!»

Фредди вернулся домой под впечатлением. Таким я его никогда не видел. Он радовался как ребенок: «Я ужинал с одним из величайших людей современности!»

Помню, как-то я вернулся с работы, и Фредди рассказал, что у него был невероятный гость – Дастин Хоффман собственной персоной. Он подыскивал идеи оформления интерьера для одного из своих домов и решил нанять того же дизайнера, который занимался интерьером в Гарден Лодж. Дизайнер позвонил Фредди и спросил, можно ли показать Дастину некоторые комнаты. Фредди был польщен. Примерно на час Гарден Лодж превратился в образцовый выставочный зал.

Дастин оказался намного ниже ростом, чем представлял себе Фредди, вел себя очень вежливо и даже немного нервничал. Но Фредди быстро расположил его к себе – показал предметы искусства ручной работы из своей коллекции, поговорил об интерьере, театре и рок-музыке. Фредди признался, что был на седьмом небе от счастья.

В первой половине наступившего года Фредди, Брайан, Роджер и Джон снова приступили к работе над альбомом A Kind of Magic в студиях Лондона и Мюнхена. Оставались последние штрихи. Обычно работа начиналась около полудня и продолжалась часов двенадцать. Фредди возвращался домой не раньше десяти вечера, но, как правило, не позже часа ночи. Врывался в комнату и сразу давал мне послушать демозапись новой песни, попутно указывая на отрывки, которые, по его мнению, требуют доработки или добавления новых эффектов. В некоторые особо удачные дни во время вечернего прослушивания он не говорил ни слова – это значило, что работа завершена и мы слушаем лучший вариант песни.

Сингл A Kind of Magic вышел в марте, а видеоклип к песне снимали в тогда полуразрушенном театре «Плейхаус» на авеню Нортамберленд. Однажды я заскочил после работы, чтобы проведать Фредди и посмотреть на съемки клипа. Очень скоро дело чуть не дошло до кулаков – Фредди опять показал свою ревнивую натуру.

Обычно я без дела слонялся по студии, а в тот вечер одиноко сидел в глубине партера и наблюдал за Фредди. Ко мне подсел один из водителей группы, и между нами завязался разговор. В итоге мы пошли где-нибудь выпить. Когда я вернулся в театр, Фредди сидел в своем фургоне, припаркованном возле служебного входа.

Он явно злился, и я знал, что лучше не маячить у него перед глазами. Мы не общались до тех пор, пока не сели в машину. По дороге в Гарден Лодж Фредди повернулся ко мне и процедил:

– Меня тошнит от тебя. Кто тебе разрешил приводить на съемки своего приятеля?

Я расхохотался.

– Никакой он мне не приятель, – ответил я. – Это один из водителей вашей группы, черт бы его побрал!

Фредди тоже любил продемонстрировать чувство юмора. В 1986 году я получил от него открытку по случаю Дня святого Патрика. В тот вечер мне не разрешили заходить на кухню. Джо или Фиби передавали мне оттуда кофе, лишь бы я им не мешал. Потом Джо объявил, что ужин готов. Я направился на кухню, но он преградил мне путь. «А тебе в столовую! – сказал он. – Фредди дал мне строгое указание приготовить для тебя особый ужин по случаю Дня святого Патрика!»

Я увидел стол с обилием свечей, накрытый для меня одного. На нем стояло большое блюдо с огромным сочным стейком в окружении гарниров из картофеля на любой вкус – жареный, пассерованный, пюре, вареный, крокеты, чипсы, дофинуа, запеченный и так далее. «Фредди велел приготовить картофель всеми возможными способами», – объяснил Джо.

Фредди всегда думал, что раз я ирландец, то обязательно должен любить картошку. И он не ошибался. Я сел за стол и съел самый вкусный ужин в моей жизни.

Несколько раз в год Фредди приглашал меня на романтические ужины. Помню, однажды я вернулся с работы. Он, как обычно, обнял меня, а потом сказал: «Собирайся, мы идем в ресторан».

Терри отвез нас в одно из любимейших мест Фредди, индийский ресторан под названием «Шазан». Мы пошли туда вдвоем, нигде не маячили друзья Фредди, что было непривычно. Он попросил усадить нас за самый романтично оформленный столик в подвальной части.

Весь ужин Фредди постоянно касался меня, возможно, для того, чтобы проверить, будет ли мне неловко перед другими гостями ресторана. Наклонялся ко мне через стол и держал за руку, а когда подали мороженое, даже покормил меня с ложечки. Некоторые посетители бросали презрительные взгляды, но он относился к этому просто – «Да пошли они!»

Я так не мог. Знаю, он старался ради меня, но перед незнакомыми людьми я сильно тушевался и даже покраснел.

Дома Фредди бывал особенно романтичен. Мы никогда не обсуждали, как долго будем вместе. Просто думали о настоящем и с надеждой смотрели в будущее. Иногда он спрашивал, чего я хочу от жизни.

– Умиротворения и любви, – всегда отвечал я.

Именно это Фредди и давал мне.

Он часто, вплоть до самой смерти, признавался мне в любви. Слова «Я тебя люблю» никогда не были для него проходными, он произносил их осознанно.

Мне не удавалось так свободно выражать свои чувства. Я достаточно много лет провел в лондонской гей-среде, чтобы понять: когда отношения заканчиваются, тебе могут сделать очень больно. После каждого расставания ты выстраиваешь вокруг себя защитный барьер, который трудно преодолеть. Но со временем Фредди удалось пробить эту защиту.

Чего мы оба боялись, так это одиночества. «Тебя может окружать множество друзей, но это не избавляет от мучительного одиночества», – часто повторял Фредди. Мы прекрасно понимали, что многих наших друзей-геев ждет перспектива быть одинокими, отверженными и нелюбимыми.

В мае Фредди выпускал новую сольную песню Time. В том же месяце Queen стали хедлайнером ежегодного рок-фестиваля Golden Rose в Монтрё. Я сопровождал Фредди в поездке.

После концерта в честь группы устроили вечеринку на яхте. Фотографы попросили Фредди немного попозировать, и вскоре я воочию убедился, что он обладает властью над прессой. Фотосессия прошла очень хорошо, и через пять-десять минут, подарив им массу кадров, Фредди поблагодарил их и был готов к началу вечеринки.

Он сел за стол и увлекся беседой с певцом Белуа Сам[18]18
  Belouis Some (наст. имя Невилл Кайтли, англ. Neville Keighley, род. 1959) – британский музыкант, получивший известность в 1980-е годы.


[Закрыть], который постоянно менял сценическое имя и хотел посоветоваться на эту тему. Через несколько минут пронырливый фотограф подкрался к ним, чтобы незаметно снять Фредди. Но не успел сделать и трех снимков, как на него налетели пятеро других папарацци, оттащили его и устроили потасовку.

– Готов поспорить, этих фото завтра в прессе вы не увидите! – ликовал Фредди.

Он оказался прав. Очень хорошо, что на самой вечеринке никто не снимал: на яхте в ту ночь творился невообразимый разгул.

Таблоид «Сан» все-таки напечатал фотографию Фредди, сделанную во время выступления на фестивале, от чего он был не в восторге. Из-за неудачного ракурса на животе у него образовалась складка. Репортеры злобно пошутили, видать, что у Фредди вздутие живота, и подписали фото «Фредди раздулся от гордости»[19]19
  В оригинале: Flabolous Freddy. Шутка, основанная на смешении слов fabulous – прекрасный, сказочный, волшебный и flab – обрюзгший, обвислый, дряблый.


[Закрыть]. Увидев это, Фредди посмотрел на меня и расстроенно покачал головой:

– Что ж, они в своем репертуаре. Если я стройный, газеты пишут, что слишком тощий, а если немного полнею – что жирный. Порочный круг.

Фредди возобновил репетиции с группой, готовясь к европейскому турне Magic Tour. Оно должно было начаться 7 июня в Стокгольме на футбольном стадионе «Расунда» и продолжиться до августа. Завершить триумфальное шествие Queen предстояло в Небуорт Парке в Хартфордшире перед самой многочисленной аудиторией в истории группы – 120 тысяч человек.

Как только в июне они покинули Великобританию, вышел альбом A Kind of Magic и одновременно с ним пластинка, на одной стороне которой была песня Friends Will Be Friends, а на другой – сингл Queen 1974 года Seven Seas of Rye. Именно с этой песни началось покорение группой вершин хит-парадов. Альбом занял первые строчки чартов Британии и более чем тридцати других стран.

А «Мэджик-тур» тем временем прибыл в Париж. Я решил сделать Фредди сюрприз – навестить его. Рискованная авантюра – Фредди любил разыгрывать других, но сам ненавидел, когда его застигали врасплох.

После работы я поехал домой, переоделся, собрал сумку и отправился в Хитроу. Прилетев в Париж, добрался до отеля «Рояль Монсо» и спросил, не останавливались ли у них Фредди Меркьюри или другие участники Queen, но администратор лишь хлопала глазами. Я был уверен, что это нужный мне отель, и догадался, что группа регистрировалась под псевдонимами, дабы не привлекать внимания прессы и поклонников (позже я узнал, что Фредди всегда бронировал гостиницы на имя А. Мейсон).

К счастью, в лобби я наткнулся на одного из техников группы. Он подтвердил, что Фредди действительно остановился в этом отеле, но сейчас группа на Венсенском ипподроме на саундчеке. Я сел и стал ждать. Когда Фредди вернулся и увидел меня, то мимоходом бросил: «О, приветик».

Казалось, Фредди не удивлен – скорее, раздражен. Позже он наехал на Джо за то, что тот не сообщил о моем приезде: он хотел контролировать абсолютно все, что происходит.

На следующее утро к нам в люкс приехала Диана Моузли, художник по костюмам для «Мэджик-тура». Она создала для Фредди самое вычурное одеяние из возможных: алую мантию с отделкой из искусственного горностая и корону, украшенную драгоценными камнями, – в самый раз для Его Величества Меркьюри. Забавно было наблюдать, как Фредди расхаживает по номеру в этой мантии поверх банного халата и с короной на голове.

Во время царственного дефилирования Фредди заметил, чего в его образе не хватает. Внезапно чисто по наитию он схватил банан, начал петь в него, как в микрофон, и при этом метался туда-сюда так, что мантия резко вздымалась вверх. Он был в восторге от своей идеи. Как и все его поклонники тем вечером.

Толпа скандировала, а я с гордостью думал: «Это мой мужчина!»

В следующую субботу, 21 июня, Queen выступали на стадионе Маймарктгеленде, в германском городе Мангейм. Я был дома в Гарден Лодж. В воскресенье около четырех утра раздался телефонный звонок. Звонил Фредди. Он кричал, что заперт в номере и не может выбраться. На грани истерики он требовал, чтобы я немедленно прилетел. Я приехал в его отель, и оказалось, что Фредди в полном порядке, разве что устал немного.

Было приятно почувствовать себя нужным.

Из Берлина мы отправились в Мюнхен. Стоило нам приехать в отель, как Фредди вышел из себя: ему достался простой и невзрачный люкс. Мы расселились по номерам, а потом поужинали с остальными участниками группы в маленьком кафе. Все объелись и ужасно напились. Помню, как болтал с помощником Роджера Тейлора, Крисом по прозвищу Кристал, и Джобби, ассистентом Брайана. Вечеринка закончилась глубокой ночью, после чего мы вернулись в отель.

Из Мюнхена группа полетела в Цюрих, а я вернулся в Лондон. 5 июля они выступали в Дублине, единственном городе, где их приняли недружелюбно. Несколько бухих безбилетников прорвались через ограждение и начали швыряться всякой ерундой во Фредди и остальных. После того выступления Фредди дал зарок, что ноги группы не будет в Ирландии. Больше они туда не приезжали.

И, наконец, перед возвращением в Лондон, где намечались очень особые события, группа отыграла концерт в Ньюкасле.

Пятница 11 июля и суббота 12 июля стали памятными датами в истории Queen – группа дала два аншлаговых концерта на стадионе «Уэмбли». Это было их первое выступление такого масштаба после невероятного успеха на «Лайв Эйд» годом ранее. За два вечера они выступили перед 150 тысячами человек.