Текст книги "Гарри Поттер и тайная комната"

– Почему ты ходишь здесь в такое время, Том?

Гарри в изумлении уставился на колдуна. То был не кто иной, как Думбльдор, только на пятьдесят лет моложе.

– Я ходил к директору, сэр, – ответил Реддль.

– Что ж, тогда поскорее иди спать, – сказал Думбльдор, пронзив Реддля знакомым рентгеновским взглядом. – Сейчас лучше не бродить одному по темным коридорам. После того как…

Он тяжело вздохнул, пожелал Реддлю спокойной ночи и удалился. Реддль понаблюдал, как Думбльдор скрывается из виду, и ринулся к входу в подземелье; сгорая от любопытства, Гарри следовал за ним по пятам.

Однако, к его глубокому разочарованию, Реддль привел его не в скрытый переход и не в секретный тоннель, а в то самое подземелье, где проходили занятия по зельеделию. Факелы не горели, и, когда Реддль почти совсем закрыл дверь, Гарри с трудом различал его в темноте – Реддль стоял неподвижно и зорко наблюдал за коридором.

Миновал целый час – по крайней мере, Гарри так показалось. Видел он только неподвижную как статуя фигуру Реддля, глядевшего в щелочку. Как раз в ту минуту, когда Гарри окончательно перестал чего-то ждать и захотел вернуться в настоящее, за дверью послышалось движение.

Кто-то крался по коридору. Кто бы это ни был, он прошел мимо подземелья, где скрывались Реддль и Гарри. Реддль беззвучной тенью выскользнул в щель и на цыпочках направился следом. Гарри шел за ним – тоже на цыпочках, забыв, что его никто не может услышать.

Минут пять они преследовали неизвестного. Потом Реддль вдруг остановился и, склонив голову, прислушался к новым звукам. Гарри услышал, как со скрипом открывается дверь. Кто-то хрипло зашептал:

– Давай-ка, дружок… давай… сюда… в ящичек…

Было что-то до боли знакомое в этом голосе…

Реддль внезапно выпрыгнул из-за угла. Гарри вышел за ним. Он увидел черный силуэт огромного парня, согнувшегося перед открытой дверью с огромным ящиком в руках.

– Добрый вечер, Рубеус, – отрывисто произнес Реддль.

Парень, подскочив, захлопнул дверь.

– Чего тебе надо, Том?

Реддль подошел ближе.

– Игра окончена, – сказал он. – Я собираюсь тебя сдать, Рубеус. Они уже хотят закрыть «Хогварц» – если не прекратятся преступления.

– Чего это ты го…

– Я не думаю, что ты хотел кого-то убивать. Но из чудовищ не получаются смирные ручные зверушки. Видимо, ты выпустил его поразмяться, и…

– Никого он не убивал! – выкрикнул гигант, загораживая своим телом дверь. За дверью что-то клацало и шуршало.

– Перестань, Рубеус, – сказал Реддль, подходя еще ближе. – Завтра приедут родители убитой девочки. Самое меньшее, что может сделать школа, – позаботиться, чтобы монстр, убивший ее, был уничтожен…

– Это не он! – в панике заорал парень, и его голос эхом отозвался в длинном коридоре. – Не он! Он бы ни в жисть!..

– Отойди, – приказал Реддль, доставая палочку.

От его заклинания в коридоре внезапно вспыхнул ярчайший свет. Дверь за огромным парнем распахнулась с такой силой, что гигант отлетел к стене. Из-за двери вырвалось нечто, и Гарри отчаянно, пронзительно завопил – чего, разумеется, никто не услышал.

Необъятных размеров низко висящее тело и путаница черных ног; сверкание множества глаз и пара острых как бритва ротовых клешней – Реддль снова поднял палочку, но опоздал. Жуткое создание опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду. Реддль с трудом поднялся, поглядел ему вслед, взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем:

– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Все вдруг закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри почувствовал, что падает, и с грохотом, разбросав руки-ноги, приземлился на собственную постель в спальне «Гриффиндора». Дневник Реддля лежал у него на животе.

Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и вошел Рон.

– Вот ты где, – сказал он.

Гарри сел. Он вспотел и сильно дрожал.

– Что случилось? – забеспокоился Рон.

– Это был Огрид, Рон. Огрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.

Глава четырнадцатая
Корнелиус Фудж

Гарри, Рон и Гермиона давно знали, что за Огридом водится один грешок – нездоровая привязанность к огромным и опасным тварям. Чего стоил дракон, которого Огрид в прошлом году пытался вырастить в своей бревенчатой избушке, или гигантский трехголовый пес, нареченный Пушком. Можно не сомневаться, что и в юные годы Огрид, узнав о монстре в замке, пошел бы на все, лишь бы увидеть его хоть краешком глаза. Он наверняка пожалел бы сидящее взаперти чудовище и решил бы дать ему размять многочисленные ноги; Гарри прямо видел, как тринадцатилетний Огрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но еще Гарри был уверен, что на убийство Огрид не способен – ни в тринадцать лет, ни сейчас.

Гарри почти жалел, что разгадал дневник Реддля. Рон с Гермионой снова и снова заставляли его рассказывать, что он видел; его уже тошнило от этих пересказов и от дальнейших одинаковых обсуждений.

– Реддль мог ошибиться, – сказала Гермиона. – А на людей нападал совсем другой монстр…

– У нас тут что, монстропарк? – скучно спросил Рон.

– Но мы всегда знали, что Огрида исключили, – несчастным голосом произнес Гарри. – А преступления, видимо, прекратились, когда его выкинули из школы. Иначе Реддлю не дали бы Приза.

Рон попробовал сменить пластинку:

– Реддль и вправду похож на Перси… Ну кто его заставлял доносить на Огрида?

– Но ведь чудовище кого-то убило, – напомнила Гермиона.

– А Реддлю предстояло возвращаться в мугловый детдом, – прибавил Гарри. – Мне, например, понятно, до чего он хотел остаться в школе…

– А ты ведь встретился с Огридом на Дрянналлее, помнишь, Гарри?

– Он покупал средство от плотоядных слизняков! – выпалил тот.

Все трое замолчали. После длительной паузы Гермиона отважилась задать самый щекотливый вопрос:

– Может, стоит спросить самого Огрида, как думаете?

– Ага, нанести ему приятный визит, – съязвил Рон. – Приветик, Огрид. Скажи, ты в последнее время не выпускал в замке кого-нибудь такого страшного, бешеного, мохнатого?

В конце концов было решено ничего не говорить Огриду, если только не произойдет новых несчастий, и, поскольку дни проходили за днями, а бестелесный голос не возвращался, ребята уже стали надеяться, что им никогда не придется спрашивать лесника, за что его исключили из школы. С тех пор как окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, миновало уже почти четыре месяца, и общественное мнение гласило, что маньяк, кто бы он ни был, пропал навсегда. Дрюзгу наконец-то надоела песенка «Ах, Поттер-грязноттер», Эрни Макмиллан однажды на гербологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгучими поганками, а в марте в теплице номер три мандрагошки закатили шумную разудалую вечеринку. Профессор Спарж была вне себя от счастья.

– Как начнут лазить друг к другу в горшки – значит, окончательно созрели, – сообщила она Гарри. – И тогда мы оживим наших бедных пострадавших.

В пасхальные каникулы у второклассников появилась новая тема для размышлений. Пришло время выбирать предметы для изучения в третьем классе. Гермиона в отличие от многих отнеслась к вопросу со всей серьезностью.

– Это повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь! – заявила она Гарри и Рону, когда все они читали список предметов и проставляли галочки.

– Я хочу только одного – бросить зельеделие, – сказал Гарри.

– Нельзя, – мрачно буркнул Рон. – Все старые предметы остаются, а то я бросил бы защиту от сил зла.

– Но ведь это же такой важный предмет! – потрясенно возразила Гермиона.

– Только не с Чаруальдом, – сказал Рон. – Меня лично он научил одному: никогда не выпускать эльфеек из клетки.

Невилл Лонгботтом получал многочисленные письма от родственников, и каждый советовал свое. Вконец запутавшийся и нервный, Невилл водил носом по списку, высунув язык, и допрашивал окружающих, что, по их мнению, труднее: арифмантика или древние руны. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди муглов, в итоге решил дело так: закрыл глаза, ткнул волшебной палочкой в список и записался на те предметы, которые она указала. Гермиона ничьих советов не спрашивала, просто записалась на все подряд.

Гарри лишь криво усмехнулся, представив себе, как он обсуждал бы свою дальнейшую колдовскую карьеру с дядей Верноном и тетей Петунией. Однако у него не то чтобы вовсе не было советчиков: Перси Уизли с удовольствием делился опытом.

– Все зависит от того, чем ты хочешь заняться, Гарри, – изрек он. – Никогда не рано подумать о будущем, так что я рекомендовал бы тебе выбрать прорицание. Потом, насчет мугловедения ходят разговоры, что это, дескать, для дураков, но лично я считаю, что нужно иметь очень четкие представления о неколдовском мире, особенно если собираешься работать в тесном контакте с ним, – посмотри на моего отца, он постоянно при мугл-артефактах. Мой брат Чарли всегда любил проводить время на природе, поэтому выбрал уход за волшебными существами. Надо использовать свои сильные стороны, Гарри.

Но действительно силен Гарри был только в квидише. Кончилось тем, что он выбрал те же предметы, что и Рон, рассудив так: если он окажется полной бездарью, по крайней мере рядом будет друг, который сможет помочь.

В следующем квидишном матче «Гриффиндор» играл против «Хуффльпуффа». Древ настоял, чтобы команда тренировалась каждый день после ужина, и у Гарри, кроме квидиша и домашних заданий, совсем ни на что не оставалось времени. Тем не менее тренировки стали попроще – во всяком случае, посуше, – и вечером перед субботним матчем Гарри направлялся в гриффиндорскую спальню оставить метлу с приятным ощущением, что шансы «Гриффиндора» получить кубок школы весьма и весьма высоки.

Но его хорошее настроение не продлилось долго. На вершине лестницы в спальню он обнаружил Невилла, близкого к отчаянию.

– Гарри… я не знаю, кто это сделал… я только что вошел…

Со страхом на него глядя, Невилл распахнул дверь.

Повсюду были разбросаны вещи из сундука Гарри. Валялся разорванный плащ. Простыни были сдернуты с кровати, все ящики тумбочки выдвинуты, а их содержимое расшвыряно по матрасу.

Раскрыв рот, Гарри медленно подошел к кровати по страницам, вырванным из «Турне с троллями». Невилл помог ему застелить постель. Вошли Рон, Дин и Шеймас. Дин громко ругнулся.

– Кто это тут все раскидал, а, Гарри?

– Понятия не имею, – в расстройстве ответил тот.

Рон в это время глядел на разбросанную одежду. Все карманы были вывернуты наружу.

– Кто-то что-то искал, – сказал Рон. – Посмотри, ничего не пропало?

Гарри стал подбирать вещи и кидать их в сундук. И лишь когда он отправил на место последнюю из Чаруальдовых книг, до него вдруг дошло, чего не хватает.

– Дневник Реддля пропал! – вполголоса сказал он Рону.

– Что?!

Гарри мотнул головой на дверь, и они вышли, быстро спустились в общую гостиную и подсели к Гермионе, читавшей «Адаптированные древние руны».

Узнав новости, Гермиона ужаснулась:

– Но ведь… только кто-то из «Гриффиндора» мог украсть… никто больше не знает пароля…

– О том и речь, – подтвердил Гарри.

Проснувшись на следующий день, они увидели, что на улице ослепительно сияет солнце и дует свежайший ветерок.

– Идеальные условия для квидиша! – радостно сообщил Древ за гриффиндорским столом, нагружая омлетом тарелки игроков. – Гарри, давай-ка сюда, нужно как следует подзаправиться.

Гарри внимательно изучал гриффиндорцев за столом, гадая, не сидит ли новый владелец дневника Реддля прямо у него перед носом. Гермиона настоятельно советовала сообщить о краже, но Гарри такая мысль не нравилась. Тогда пришлось бы рассказать учителям о дневнике все подробности, а ведь, возможно, не каждый из них знает, за что Огрида исключили пятьдесят лет назад. Гарри не хотел сам вытаскивать на свет эту темную историю.

Он вышел из Большого зала вместе с Роном и Гермионой, направился было в спальню за квидишной формой и метлой, и тут еще одно серьезное беспокойство пополнило собой растущий список его забот. Едва он шагнул на мраморную лестницу, как снова услышал:

– …хочу вонзиться… разорвать… наконец убить…

Он заорал. Рон и Гермиона в ужасе отпрыгнули.

– Опять голос! – воскликнул Гарри, оглядываясь через плечо. – Я только что слышал… А вы?

Рон, с округлившимися глазами, молча потряс головой. Гермиона между тем хлопнула себя по лбу.

– Гарри, мне кажется, я поняла! Мне надо в библиотеку!

И она умчалась вверх по лестнице.

– Что еще она поняла? – рассеянно проговорил Гарри, по-прежнему озираясь: откуда же шел этот голос?

– Не знаю, но явно гораздо больше, чем я. – Рон снова потряс головой.

– А в библиотеку-то ей зачем?

– Гермиона всегда ходит в библиотеку, – пожал плечами Рон. – У нее правило: не знаешь, что делать, – иди в библиотеку.

Гарри стоял в нерешительности и прислушивался, не раздастся ли снова голос, но тут из Большого зала потянулся народ. Все громко разговаривали, направляясь к выходу, – ученики шли смотреть игру.

– Тебе пора, – сказал Рон. – Уже почти одиннадцать – матч…

Гарри кинулся в гриффиндорскую башню, схватил «Нимбус-2000» и влился в толпу, шедшую к полю, но мыслями оставался в замке, рядом с бестелесным голосом. Облачаясь в квидишную форму, он утешал себя тем, что в замке никого нет, все на улице.

Команды вышли на поле под оглушительные аплодисменты. Оливер Древ для разминки облетел кольца; мадам Самогони выпустила мячи. Хуффльпуффцы в канареечной форме стояли кружком и в последний раз обсуждали тактику сегодняшней игры.

Гарри как раз собирался сесть на метлу, когда профессор Макгонаголл полушагом-полубегом вылетела на поле. В руках у нее был огромный фиолетовый мегафон.

Сердце у Гарри упало.

– Матч отменяется, – объявила профессор Макгонаголл в мегафон до отказа забитым трибунам.

Понеслись недовольные вопли. Обескураженный Оливер Древ приземлился и побежал к профессору Макгонаголл, забыв слезть с метлы.

– Но, профессор! – кричал он. – Мы должны играть… кубок… «Гриффиндор»…

Профессор Макгонаголл не обратила на него никакого внимания и продолжала кричать в мегафон:

– Все учащиеся должны немедленно вернуться в общие гостиные своих колледжей! Там они получат дополнительную информацию от кураторов! Как можно скорее, поторопитесь!

Затем она опустила мегафон и поманила Гарри:

– Поттер, вам, я думаю, лучше пойти со мной…

Не понимая, с какой стати его подозревают на этот раз, Гарри увидел, как от недовольной толпы отделился Рон; он догнал их на полпути к замку. К удивлению Гарри, профессор Макгонаголл не возражала:

– Да, пожалуй, вам тоже лучше пойти с нами, Уизли…

Кто-то, проходя мимо, негодовал из-за отмены матча; кто-то испуганно молчал. Гарри с Роном вслед за профессором Макгонаголл вошли в замок и поднялись по мраморной лестнице. Но повели их не в кабинет.

– Для вас это будет потрясение, – предупредила профессор Макгонаголл неожиданно мягко, когда они подошли к лазарету. – Произошло еще одно преступление… двойное.

Внутренности у Гарри исполнили сальто-мортале. Профессор Макгонаголл распахнула дверь.

Мадам Помфри склонилась над длинноволосой кудрявой пятиклассницей. Гарри узнал эту девочку – она была из «Вранзора», это у нее они спрашивали дорогу в общую гостиную «Слизерина». А на соседней койке…

– Гермиона! – простонал Рон.

Гермиона лежала неподвижно, глядя в потолок стеклянными глазами.

– Их обнаружили у библиотеки, – сообщила профессор Макгонаголл. – Видимо, у вас нет объяснений? Возле них на полу нашли вот это…

И она показала круглое зеркальце.

Гарри с Роном покачали головами, не отрывая взглядов от Гермионы.

– Я провожу вас в гриффиндорскую башню, – печально сказала профессор Макгонаголл. – Мне в любом случае нужно выступить перед учениками.

– Все учащиеся возвращаются в свои гостиные к шести часам вечера. После этого никто не выходит. В классы, а также в туалет вас будут сопровождать учителя. Квидишные тренировки и матчи временно отменяются. Также – никаких других мероприятий в вечернее время.

Гриффиндорцы, набившиеся в общую гостиную, безмолвно слушали профессора Макгонаголл.

Она скатала свиток с текстом объявления и произнесла сдавленным голосом:

– Вряд ли нужно объяснять, до чего я обеспокоена. Весьма вероятно, что школу закроют, если преступник не будет пойман. Я убедительно прошу тех из вас, кто может сообщить по этому поводу хоть что-то, незамедлительно так и поступить.

И она не очень ловко выбралась в дыру за портретом. Гриффиндорцы сразу же загалдели.

– Значит, так: минус двое гриффиндорцев, не считая гриффиндорского привидения, одна из «Вранзора» и один из «Хуффльпуффа», – посчитал по пальцам Ли Джордан, приятель близнецов Уизли. – Интересно, почему ни до кого из учителей не доходит, что все слизеринцы целы? Разве не ясно, что зло исходит от «Слизерина»? Наследник Слизерина, монстр тоже слизеринский – может, попросту разогнать колледж? – взревел он под одобрительные кивки и разрозненные аплодисменты.

Перси Уизли сидел в кресле позади Ли Джордана, однако на сей раз почему-то не спешил высказать свое мнение. Он был бледен и растерян.

– Перси в ужасе, – тихонько шепнул Джордж на ухо Гарри. – Эта девочка из «Вранзора», Пенелопа Диамант, – она староста. Мне кажется, Перси не ожидал, что монстр посмеет напасть на старосту.

Но Гарри слушал вполуха. Перед глазами его была Гермиона, неподвижной статуей лежавшая на больничной койке. И, помимо всего прочего, если преступника вскоре не поймают, сам он застрянет у Дурслеев. Том Реддль выдал Огрида из-за того, что не мог вынести и мысли о детдоме. Гарри прекрасно его понимал.

– Что нам делать? – шепнул ему Рон. – Как думаешь, они подозревают Огрида?

– Надо пойти и поговорить с ним, – решил Гарри. – Вряд ли сейчас виноват он, но, если он выпустил монстра в прошлый раз, должен знать, как попасть в Тайную комнату, а это уже кое-что.

– Но Макгонаголл сказала, что из башни можно только на занятия…

– Кажется, – сказал Гарри очень-очень тихо, – пришло время достать папин плащ.

В наследство от отца Гарри досталась одна-единственная вещь: длинный серебристый плащ-невидимка. Этот плащ давал им с Роном шанс тайно, чтоб никто не узнал, выбраться из замка и сходить к Огриду. Ребята отправились в постель, как обычно, подождали, пока Невилл, Дин и Шеймас перестанут обсуждать Тайную комнату и наконец уснут, затем встали, снова оделись и укрылись плащом.

В путешествии по мрачному, темному замку не было ничего приятного. Гарри, который и раньше выбирался из гриффиндорской башни по ночам, никогда еще не видал таких толп в коридорах после заката. Преподаватели, старосты, привидения дежурили парами, зорко оглядываясь по сторонам – нет ли чего подозрительного. Плащ-невидимка не скрывал звуков, и Гарри с Роном пережили несколько неприятных мгновений, когда Рон ушиб палец на ноге буквально в нескольких ярдах от профессора Злея, стоявшего на посту. К счастью, как раз когда Рон ругнулся, Злей чихнул. Словом, мальчики испытали огромное облегчение, когда наконец добрались до дубовых дверей и незаметно выскользнули наружу.

Ночь была ясная, звездная. Они поскорей побежали к освещенным окошкам хижины, где жил Огрид. Плащ сняли уже на пороге и постучали.

Спустя секунду Огрид распахнул дверь. На мальчиков уставилась стрела – Огрид вышел с арбалетом. Клык громко лаял за спиной хозяина.

– Ой, – сказал Огрид, опуская оружие и недоуменно глядя на гостей. – Вы чего тут?

– А это зачем? – входя в дом, спросил Гарри и показал на арбалет.

– Так, ерунда… низачем, – проворчал Огрид. – Жду койкого… не важно… садитесь… чайку сварганю…

Было видно, что он с трудом соображает, что делает. Водой из чайника чуть не залил огонь в очаге и тут же лапищей неосторожно сшиб со стола заварочный чайник.

– Что с тобой? – спросил Гарри. – Ты знаешь про Гермиону?

– Ага, знаю, слыхал, – ответил Огрид слегка дрогнувшим голосом.

Он то и дело поглядывал на дверь. Налил мальчикам по огромной кружке кипятку (пакетики с чаем положить забыл) и как раз выкладывал на тарелку твердый ломоть фруктового кекса, когда раздался требовательный стук в дверь.

Огрид уронил кекс. Гарри с Роном панически переглянулись, набросили на себя плащ-невидимку и отползли в угол. Огрид убедился, что ребят не видно, и снова распахнул дверь.

– Добрый вечер, Огрид.

Вошел Думбльдор – серьезный, почти суровый. Следом порог перешагнул очень странный человек.

У незнакомца были седые взъерошенные волосы и озабоченное лицо. Одет он был пестро: костюм в полоску, малиновый галстук, длинная черная мантия и пурпурные остроносые сапоги. Под мышкой – лаймово-зеленый котелок.

– Это папин начальник! – выдохнул Рон. – Корнелиус Фудж, министр магии!

Гарри ткнул Рона в бок, чтоб замолчал.

Огрид побледнел и покрылся испариной. Он рухнул на стул и посмотрел сначала на Думбльдора, потом на Корнелиуса Фуджа.

– Плохи дела, Огрид, – отрывисто проговорил Фудж, – очень плохи. Пришлось приехать. Четыре нападения на муглорожденных. Дело зашло слишком далеко. Министерство вынуждено принимать меры.

– Я б ни в жисть, – пролепетал Огрид, умоляюще глядя на Думбльдора, – вы ж знаете, я б ни в жисть, профессор Думбльдор, сэр…

– Я хотел бы довести до вашего сведения, Корнелиус, что я целиком и полностью доверяю Огриду, – нахмурился Думбльдор, глядя на Фуджа.

– Послушайте, Альбус, – неловко проговорил Фудж. – Прошлое Огрида работает против него. Министерство вынуждено действовать – к нам поступили сигналы от членов правления школы…

– Я еще раз повторяю, Корнелиус, что отстранение Огрида не даст ни малейшего результата, – сказал Думбльдор. В его голубых глазах горел огонь, какого Гарри еще не видел.

– Посмотрите на дело с моей стороны, – пробормотал Фудж, вертя в руках котелок. – На меня давят. Люди должны видеть, что я принимаю меры. Если выяснится, что это не Огрид, он просто вернется в школу, никто и слова не скажет. Но я обязан его забрать. Обязан. Я бы не выполнил свой долг, если бы…

– Забрать? – спросил Огрид. Он дрожал с головы до ног. – Куда забрать?

– Совсем ненадолго, – ответил Фудж, избегая его взгляда. – Это не наказание, Огрид, скорее мера предосторожности. Если поймают кого-то другого, тебя сразу же отпустят с надлежащими извинениями…

– Не в Азкабан? – хрипло простонал Огрид.

Не успел Фудж ответить, в дверь опять громко постучали.

Думбльдор открыл. На этот раз локтем в бок получил Гарри: он явственно ахнул.

В хижину, укутанный в длинную черную дорожную мантию, уверенно вошел мистер Люциус Малфой. На лице его играла холодная, удовлетворенная улыбка. Клык заворчал.

– Уже здесь, Фудж, – одобрительно кивнул Малфой. – Молодец, молодец…

– Тебе чего тут? – яростно вскинулся Огрид. – Вон из моего дому!

– Дорогой вы мой, поверьте, я не испытываю ни малейшего удовольствия от пребывания в вашем… ммм… вы называете это домом? – проговорил Люциус Малфой, окидывая презрительным взором маленькую хижину. – Просто я прибыл в школу, и мне сообщили, что я найду директора здесь.

– И чего же вы от меня хотите, Люциус? – спросил Думбльдор. Говорил он вежливо, но в голубых глазах по-прежнему полыхал огонь.

– Ужасное известие, Думбльдор, – лениво растягивая слова, сказал Малфой и достал длинный пергаментный свиток, – но правление школы считает, что вам настало время отойти от дел. Вот приказ о вашем отстранении – за двенадцатью подписями. Боюсь, нам всем кажется, что вы потеряли чутье. Сколько уже произошло нападений? Сегодня еще два? Такими темпами в «Хогварце» совсем не останется муглорожденных, а ведь мы все понимаем, какая это будет невосполнимая потеря, не так ли?

– Послушайте, Люциус, – вскинулся Фудж. – Отстранить Думбльдора?! Нет-нет, это последнее, чего бы нам хотелось в настоящий момент…

– Назначение – или отстранение – директора всегда являлось прерогативой правления, Фудж, – ровно сказал мистер Малфой. – И поскольку Думбльдору не удается остановить маньяка…

– Послушайте, Малфой, если Думбльдору не удалось, – над верхней губой у Фуджа выступил пот, – то, я хочу сказать, кому тогда удастся?

– Это мы посмотрим, – неприятно улыбнулся мистер Малфой. – Но двенадцать членов правления проголосовали за…

Огрид вскочил и своей косматой головой смел паутину с потолка.

– А скольким ты угрожал, шантажировал их, чтоб согласились, а, Малфой? – проревел он.

– Дорогой Огрид, ваш неуемный темперамент однажды, знаете ли, доведет вас до беды, – невозмутимо проговорил мистер Малфой. – Я бы не советовал вам кричать подобным образом на охранников Азкабана. Им это совсем не понравится.

– Нельзя трогать Думбльдора! – завопил Огрид. Клык сжался и заскулил в своей корзине. – Заберете его, так ни один мугленыш не выживет! Будут еще убивства!

– Успокойся, Огрид, – строго приказал Думбльдор и посмотрел на Люциуса Малфоя: – Если правление настаивает, Люциус, я, разумеется, уйду…

– Но… – заикнулся Фудж.

– Нет! – взвыл Огрид.

Думбльдор не отводил своих голубых глаз от холодных стальных глаз Люциуса Малфоя.

– Однако, – продолжал Думбльдор очень медленно и раздельно, чтобы никто ничего не пропустил, – я воистину покину эту школу, лишь когда здесь не останется ни одного преданного мне человека. Кроме того, в стенах «Хогварца» те, кто просит о помощи, всегда ее получат.

Какую-то долю секунды Гарри был почти уверен, что Думбльдор бросил молниеносный взгляд в угол, где стояли они с Роном.

– Как трогательно! – поклонился ему Малфой. – Нам всем будет не хватать вашего… ммм… в высшей степени своеобразного метода ведения дел, Альбус. Остается лишь надеяться, что ваш преемник сумеет предотвратить любые – как там? – убивства.

Он распахнул перед Думбльдором дверь хижины и с поклоном проводил его наружу. Фудж, по-прежнему неловко мявший поля котелка, ждал, пока за порог выйдет Огрид, но тот не двигался. Великан глубоко вдохнул и, тщательно подбирая слова, сказал в пространство:

– Ежели кто хочет чего выведать, так ему надо идти за пауками. Они выведут куда надо! Вот чего я скажу.

Фудж уставился на него в полнейшем недоумении.

– Все, иду, – сказал Огрид, набрасывая на плечи плащ чертовой кожи. Но уже почти на пороге снова остановился и опять громко сказал в пространство: – И кому-то надо кормить Клыка, пока меня нету.

Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон вылез из-под плаща.

– Ну мы и вляпались, – хрипло сказал он. – Думбльдора нет. Школу, считай, можно закрывать. Вот увидишь, завтра опять кто-нибудь окаменеет.

Клык завыл и стал скрестись в закрытую дверь.