Текст книги "Час Пандоры"

Но что-то ему показалось очень знакомым...

«Madre de Dios!»[31]31
  Матерь Божья! (исп.)


[Закрыть]– подумал он.

Лисарса посмотрел через кабинет туда, где на рабочем столе стоял цветной телевизор. Приятель из службы ремонта радионавигационного оборудования поставил на него спутниковую антенну, чтобы принимать множество каналов, в том числе и Си-эн-эн. Он же смотрел его сегодня днем, но сейчас телевизор был выключен, и Франсиско рванулся через комнату, чтобы включить его. Он нетерпеливо ждал, пока тот нагреется.

Прямо у него за окном стоял «Боинг-747» компании «Квантум» или «Юнайтед» с выключенными бортовыми огнями, но прожектора терминала ясно высвечивали логотип компании «Квантум» на огромном хвосте и регистрационный номер самолета – Н47475КА.

Неожиданно ярко вспыхнул экран телевизора, появилось лицо диктора из Атланты, рассказывающего что-то. Это была жуткая история, которую он слышал раньше, об американском самолете, полном людей, заразившихся одним из самых ужасных вирусов в истории, и к этому времени разбившемся. Наличие вируса подтвердилось. Пассажиры лайнера наверняка должны были умереть, и ни одна страна не осмелилась пустить их к себе. Даже их родина. Подобный вирус, если его выпустить в народ, может убить миллионы. Он помнил, что ему было ужасно жаль этих бедных людей, и одновременно он очень их боялся. А потом сообщили о том, что они разбились, и поползли слухи, что самолет сбили.

Над плечом диктора появилась маленькая картинка с изображением «боинга», как он выглядел этим утром в Исландии. На хвосте красовался логотип «Квантума». И когда оператор показал его крупным планом, стало отлично видно регистрационный номер – Н47475КА.

Лисарса в ужасе отступил назад. Этот самый самолет стоял у него в аэропорте с тем же самым регистрационным номером и цветным рисунком – и без одного двигателя!

Они выжили после атаки и приземлились в его аэропорте без разрешения! Они все-таки живы!

Но... живы ли? Это был самолет смерти, летающий бич Божий, о котором средства массовой информации сообщили, что он чрезвычайно опасен для жизни человечества. Они ставят под удар всех! Его жена и дети живут в нескольких милях отсюда. А еще соседи, и тысячи остальных!

В полнейшем замешательстве Лисарса подошел к столу и схватил телефон. Номер полиции был записан красным карандашом на листке бумаги под стеклом, он трясущейся рукой набрал его, не зная, к кому еще обратиться.

* * *

Дик Робб и Джеймс Холлэнд по очереди выходили в комнату отдыха, чтобы немного размяться, пока баки заполняли горючим. Неожиданно голос второго пилота раздался по трансляции.

– Прошу капитана немедленно подняться в кабину!

Холлэнд взглянул на Рейчел, с которой он сидел в верхнем салоне, и вздохнул.

– Что теперь?

– Можно... мне пойти туда с тобой? – спросила она.

По лицу капитана скользнула тень улыбки.

– Я буду чувствовать себя брошенным, если ты этого не сделаешь.

Они вместе прошли несколько шагов до кабины пилотов.

Дик Робб повернул к ним голову, как только они вошли.

– Испанцы поняли, кто мы такие, Джеймс! Заправка прекращена. У нас меньше половины нормы. Несколько машин встали у нас под носом, другие тягачи пристроились сзади, и кто-то почти в истерике спрашивает, не мы ли рейс шестьдесят шесть компании «Квантум».

– Что ты сказал? – поинтересовался Холлэнд.

Робб пожал плечами.

– Я сказал, что не могу понять, о чем речь.

Две машины с красными проблесковыми маячками на крыше на большой скорости подъехали к терминалу и с визгом затормозили у самого носа самолета. Появились несколько вооруженных охранников с автоматами наизготовку. Они стояли возле прибывающих официальных лиц. Через минуту более размеренный голос возник в трубке внутреннего телефона. Человек говорил по-английски с легким акцентом.

Холлэнд включил динамик над головой, чтобы Рейчел было хорошо слышно.

– Капитан, вы на месте?

– Да, – отозвался Холлэнд.

Мужчина назвал свою фамилию и представился управляющим аэропортом.

– У вас нет разрешения на посадку в нашей стране! У вас на борту опасная болезнь. Вы не должны открывать двери, вы понимаете?

– Понимаю, – ответил Джеймс. – И если вы просто заправите нас, мы уберемся отсюда.

– Я спрошу у моего правительства, что делать, капитан. Я не уполномочен отпустить ваш самолет. Мы запросили инструкции. Руководители таможенной и иммиграционной службы едут сюда, и они тоже очень огорчены вашими действиями.

– Наш самолет поврежден, мы теряем горючее. У меня не было выбора. Я только выполнял обязанности командира самолета при чрезвычайном происшествии в нейтральном воздушном пространстве. Я уполномочен посадить самолет.

– Капитан, вы подвергаете опасности всех на этом острове. Мы должны решить, что делать, и я не могу принять это решение в одиночку.

– Решение уже принято. Мы хотим вылететь так же быстро, как этого хотите вы, если не сильнее. Прошу вас, продолжайте заправку.

Слова Ли Ланкастера кружились у него в мозгу. Теперь ситуация выйдет из-под его контроля, будут задействованы правительство и военные.

– Капитан, мое правительство информировано о вирусе на борту самолета. Мое правительство свяжется с вашим правительством, и кто знает... Я всего лишь скромный управляющий. Все, что я могу, это позвонить в Мадрид, и я уже сделал это.

– И вы не станете продолжать заправку?

– Нет, капитан. Я не имею права.

Джеймс Холлэнд уставился в лобовое стекло, представляя лицо человека, стоящего в терминале на сорок футов ниже. Они снова в ловушке, если только он не будет действовать быстро. У него в голове уже созрел план на этот случай. Почти сновидение наяву, странная перемена ролей, которая тогда показалась ему почти смешной.

А теперь это стало единственным выходом.

Холлэнд снова обдумал идею. Любой гражданский пилот знал о похищении самолетов. Об этом читали, изучали ситуацию. Летчики, инструкторы и Федеральное авиационное управление сформулировали методы общения с террористами. На самом деле, подумалось Холлэнду, тренировка летчиков для пассажирских перевозок в Соединенных Штатах может служить настоящей школой для угонщиков самолетов. Как осуществить, как спланировать, как выжить.

Но Джеймс Холлэнд и представить себе не мог, что займется такой деятельностью. Измученный и часто оказывавшийся в положении жертвы сотрудник авиакомпании, пытающийся остаться невидимым.

«Я не верю вам, капитан, – сказала пожилая женщина внизу. – Я вам не верю, потому что вы не думаете самостоятельно!»

Холлэнд задумчиво покачал головой. В то время она была права, но теперь ситуация изменилась. Он сам изменился!

И он устал быть жертвой.

– Дик, включи все внешние огни, включая посадочные, – приказал Холлэнд.

Дик Робб удивленно посмотрел на него и замешкался.

– Немедленно, пожалуйста!

– Ладно, ладно. Могу я спросить, зачем?

– Смотри, – сказал Холлэнд, надел наушники и включил переговорное устройство.

– Senor Игнасио, вы меня слышите?

– Да, капитан, я слышу.

– А теперь слушайте меня внимательно, – начал командир. – Как вы поняли, мы не самолет компании «Юнайтед», а рейс шестьдесят шесть компании «Квантум». Вы правы, мы все заражены вирусом, который, если его выпустить на Тенерифе, убьет все население за четыре дня. Мы сами заболеем меньше чем через двадцать четыре часа. Мы все умрем через два дня. Вам это понятно?

Внизу долго колебались, и наконец за звуком нажатой кнопки передачи раздался неожиданно ставшим осторожным голос управляющего аэропортом.

– Да, senor, я это понимаю. Это ужасная трагедия. Я так сожалею...

– Заткнись, Игнасио. Мне плевать, жаль тебе или нет. Суть такова, что мы представляем для вас страшную угрозу. Согласен?

– Да, капитан, я согласен.

– Ты ведь не захочешь, чтобы мы заразили служащих аэропорта или островитян, верно?

– Все правильно, капитан.

– Хорошо, тогда уясни себе следующее. В это самое мгновение я расставил моих стюардесс у каждой из десяти дверей. Все они снабжены аварийными надувными трапами для экстренной эвакуации. Если я скажу – пойми это, я скажу, если меня вынудят, потому что это не блеф, – если я прикажу, они немедленно откроют десять выходов, развернут трапы-желоба и вытолкнут всех двести пятьдесят пять разносящих заразу пассажиров в терминал на влажный воздух вашего острова. Вирус разлетится повсюду с каждым выдохом из каждого рта. У вас недостаточно оружия, чтобы перестрелять нас всех достаточно быстро, чтобы этого не допустить. И даже если вы это сделаете, первый же зараженный человек, вышедший из самолета, заразит ваш остров. Вы уяснили для себя, что я сделаю, если вы не выполните моих просьб?

– Да, капитан, но это же будет убийством! Зачем вам убивать других людей? Зачем...

– Заткнись и слушай! Зачем не имеет значения. Вам нужно знать следующее: либо вы сейчас же начнете заправку и закончите только тогда, когда мои баки будут полными, за исключением третьего дополнительного бака, либо я отдам приказ, и через четыре дня Тенерифе станет обезлюдевшей скалой, на которой останутся только скелеты. Мы все умрем вместе. Дошло?

– Капитан, капитан... пожалуйста! Вы должны понять...

Холлэнд перебил его:

– Я не должен ничего понимать. За самолет отвечаю я. Твоя жизнь и жизнь всех остальных на этом острове в обмен на заправку горючим и питьевой водой, при буквальном исполнении моих приказов. Если вы подчинитесь, мы просто улетим прочь. Если нет, вы умрете. И уберите эти чертовы машины от моего самолета! Когда я буду готов включить двигатели и рулить, не должно быть ни одной попытки остановить меня, ясно?

– Я не вправе принимать такие решения...

– Тогда ты будешь отвечать за то, что убил все население Тенерифе, потому что бездействовал. Подумай головой, парень. То, что я прошу, очень просто выполнить. Мои стюардессы наготове. Так каков твой ответ? Я пока не вижу, чтобы у меня прибавлялось топливо. У вас ровно тридцать секунд, чтобы начать заправку.

Внизу нажали на кнопку, но Холлэнд слышал только перепалку на испанском. Затем снова заговорил Игнасио.

– Мы сделаем, как вы просите, капитан. Но мы должны подсоединить шланг и...

Предсказуемая тактика отсрочки. Он знал, ждал и предвидел это.

Но сейчас это не сработает.

– Ладно, левая первая дверь, правая первая дверь, левая вторая и правая вторая, приготовиться открыть дверь, развернуть желоб и выпустить пассажиров, – произнес Холлэнд.

– Нет, нет, нет! – завопил Игнасио. – Мы выполняем ваши требования, капитан, мы подсоединяем шланг!

– Стюардессы, если через тридцать секунд я не выйду на связь, открывайте двери и действуйте. Если услышите выстрелы, не прерывайтесь.

Игнасио, убежденный в том, что приказ слышали поджидающие члены экипажа, чьи руки лежали на ручках дверей, отчаянно запричитал в микрофон:

– МЫ ЗАПРАВЛЯЕМ, КАПИТАН! МЫ ДЕЛАЕМ, КАК ВЫ ПРОСИТЕ!

Холлэнд намеренно молчал пятнадцать секунд, потом включил внутренний телефон. Когда он нажимал кнопку передачи, стрелки топливомеров поползли вверх.

– Ладно, Игнасио, я вижу, что горючее поступает. Пойми. Если будет хоть один выстрел по этому самолету, особенно по кабине пилотов, все пассажиры выйдут из самолета. Любая попытка помешать нам приведет к такому же результату.

– Капитан, я не понял: попытка что сделать?!

– Остановить нас или встать у нас на пути. Comprende?

– Да, сэр! Мы не станем мешать вам!

– Начинайте убирать машины от моего самолета. НЕМЕДЛЕННО!

– Да, сэр!

Холлэнд почувствовал, как кто-то осторожно прикоснулся рукой к его плечу. Он обернулся и увидел улыбающуюся Рейчел Шервуд.

– Тебе надо было стать актером! Ты даже меня убедил! Я терялась в догадках, когда ты говорил со стюардессами.

– Я этого не делал, – признался Джеймс.

Холлэнд взглянул на Робба, который выглядел ошарашенным.

Командир вздохнул.

– Топливозаправщики с правого борта. Как только мы получим еще пять тысяч фунтов горючего, мы запускаем двигатель один и два. Они запаникуют, но именно этого я и хочу.

Робб начал было качать головой.

– Господи, Джеймс! Я никогда, именно никогда, не сяду играть с тобой в покер!

Рев включенных двигателей и торопливо отъезжающих от «боинга» машин доносился сквозь обшивку и окна кабины пилотов. Еще нужно было залить шестьдесят тысяч фунтов в резервные баки. Холлэнд понимал, что необходимо спешить с заправкой. Первый же звонок из Мадрида разоблачит его блеф.

Глава двадцать пятая

Аэропорт Лас-Пальмас, Канарские острова —

утро воскресенья, 24 декабря – 00.10 (00.10 Z)

Когда баки «Гольфстрима» заполнились, из ниоткуда возникла машина с двумя мужчинами, намеревающимися поговорить с заправщиком. Они стояли неподалеку от топливозаправщика и обменивались оживленными тирадами на испанском. Говорили они слишком быстро, чтобы Юрий Стеблинко мог что-то понять. Стеблинко почувствовал, как напряглось его тело, когда он увидел, что служащий неожиданно повернулся и указал на «Гольфстрим». Раньше Юрий видел, как парень заглядывал в салон. Любопытство испанца было слишком велико, чтобы чувствовать себя спокойно, а теперь случилось что-то еще.

Но двое мужчин запрыгнули в машину и унеслись так же быстро, как появились, оставив служащего наедине с Юрием, не представив никаких объяснений.

Заправщик нацарапал цифры на выписанном от руки счете и протянул его пилоту, которого считал арабом. Юрий заплатил американскими долларами, включив туда же и чаевые в размере двухсот долларов, зная, какая последует реакция. Стеблинко понял, что этот человек думает об арабах. Мужчина в глубине души пренебрежительно отнесется к этому, но чаевые возьмет.

Заправщик пересчитал деньги и, поблагодарив, спрятал лишнее в карман. Он начал уже поворачиваться, когда Юрий схватил его за плечо и развернул.

– Senor! Que es la problema con sus amigos[32]32
  Сеньор! Что за проблема у ваших друзей? (исп.)


[Закрыть]? Парень выглядел так, словно попал в ловушку.

– Que[33]33
  Что? (исп.)


[Закрыть]?

– Sus amigos, en el automovil. Que dicenos ellos a usted[34]34
  Ваши друзья в автомобиле. Что они вам сказали? (исп.)


[Закрыть]?

Заправщик удивленно покачал головой.

– Вы говорите по-английски? – спросил Юрий.

Служащий кивнул.

– Да, немного.

– Ладно, давайте попробуем по-английски. Ваши друзья были чем-то взволнованы. Что случилось?

– Мои... друзья?

– Amigos[35]35
  Друзья (исп.)


[Закрыть] в машине.

– Ах, si, – лицо испанца чуть просветлело. – Это... э... странное происшествие на Тенерифе. Мои друзья говорили мне об этом.

Стеблинко склонил голову набок.

– Что случилось на Тенерифе?

Мужчина снова кивнул.

– Большой самолет приземлился там с болезнью на борту. Они сели без предупреждения и хотят горючего. Это siete... гм, семь-четыре-семь, comprende?

– Si, – ответил Юрий. – Я понимаю, что такое семь-четыре-семь.

– Семь-четыре-семь это самолет с четырьмя двигателями, а у этого только три. Один упал с него.

Эти слова вонзились в Юрия, словно сверкающая молния. Он старался сохранить самообладание, но голова у него кружилась. «Боинг-747» без одного двигателя, полный больных людей. Единственное возможное объяснение – это рейс 66! Каким-то образом они ускользнули, и его ракета только выбила двигатель.

А служащий продолжал говорить.

– Они угрожают управляющему аэропортом, если горючее не будет заправлено.

– Угрожают?

– Si. Если аэропорт не даст топлива, они выпустят своих больных пассажиров и всех заразят.

Юрий схватил мужчину за плечо.

– Самолет все еще там?

Парень выглядел озадаченным.

– Я... я не понимаю, senor.

– Этот семь-четыре-семь. Он все еще на Тенерифе?

Испанец медленно поднял руки ладонями вверх.

– Я не знаю.

– У вас есть радио? Вы выходите на связь с вашим начальником – вашим jefe[36]36
  Шефом (исп.)


[Закрыть]?

– Si.

– Позвоните ему! – Юрий сунул ему в руку двести долларов и увидел, что тот рассматривает деньги, подняв брови. – Позвоните ему и попросите его выяснить, не вылетел ли самолет с Тенерифе. Si?

Служащий слегка улыбнулся.

– Si, senor!

Желание вернуться в «Гольфстрим», завести двигатели и немедленно подняться в воздух переполняло Юрия. Он видел Тенерифе на карте. Это недалеко. Стеблинко помнил название острова с того страшного столкновения двух «Боинтов-747» на земле. У него есть возможность оказаться там через тридцать минут, но еще надо решить, что делать по прибытии.

Все его будущее – его и Ани – зависело от того, удастся ли уничтожить этот самолет!

Заправщик достал большую переносную рацию из своей машины и стал разговаривать с диспетчером. Сначала последовала пауза, потом прозвучал ответ. Служащий повернулся к Юрию.

– Он говорит мне, что слышал сообщение по радио. Самолет пока там, но готов вылететь и завел свои двигатели.

– Muchisimas gracias, senor[37]37
  Огромное спасибо, сеньор! (исп.)


[Закрыть]! – сказал Юрий и пустился бежать к открытой двери «Гольфстрима».

Заправщик следил со все нарастающим любопытством, как пилот в арабском головном уборе мчится к своему самолету. Английский этого араба звучал очень по-американски. И странно, подумал он, что новости о «Боинге-747» вызвали такую реакцию. Почему араб так торопится? Испанец задумчиво почесал голову.

* * *

Отдел ситуационного анализа Белого дома —

19.20 (00.20 Z)

Президент Соединенных Штатов прислонился к панели связи, скрестил руки на груди и попытался сосредоточиться на том факте, что американский авиалайнер, предположительно атакованный террористами и упавший в Атлантику, на самом деле стоит в терминале аэропорта на Канарских островах без одного двигателя. Присутствие приписанного к Штатам биологического кошмара на испанской земле не прошло незамеченным. Быстро нарастающее дипломатическое землетрясение распространяло ударные волны из эпицентра в Мадриде, и целая плеяда официальных лиц из Государственного департамента беспорядочно кружили по отделу ситуационного анализа вместе с «трехзведным» генералом ВВС и заместителем директора ЦРУ Джоном Ротом, который и сообщил президенту о последних событиях.

– Господин президент, – говорил ему Рот, – сейчас из аэропорта в Мавритании на Тенерифе вылетает «С-17». У них на борту несколько врачей с биологически безопасными костюмами. Как может подтвердить присутствующий здесь генерал Лоусон, один из пилотов «С-17» – резервист, летчик гражданской авиации, умеющий управлять «боингом». Если дела пойдут все хуже и хуже, он может сам отогнать этот проклятый самолет в пустыню.

Президент поднял руку, чтобы остановить Рота.

– Вы хотите мне сказать, что командир лайнера отказывается лететь дальше?

Тот покачал головой.

– Мы не знаем, сэр. Экипаж отключил все радиоприемники и отказывается говорить с кем-либо, кроме властей аэропорта. Они требуют горючего и угрожают выпустить зараженных пассажиров, если его не получат. Испанское правительство до смерти напугано.

– А вы, ребята, не подумали о том, что капитан может пытаться достать горючее, чтобы вылететь в пустыню? – задал вопрос президент.

– Сэр, – продолжал Рот, – мы не знаем, что он планирует, но единственная возможность такова – командир собирается вернуться назад в США. Проблема в том, что мы обсудили вопрос, куда безопаснее всего послать самолет. Ответ единственный – Мавритания или подобное место в Сахаре. Если «боинг» направится куда-нибудь еще, он будет представлять собой огромную угрозу для цивилизации. Вы помните детали наших прошлых бесед.

– Я ясно все помню, – заметил президент, – но я не слышал о результатах вскрытия профессора.

Рот выглядел сбитым с толку.

– Я... прошу прощения, сэр, я думал, что вы видели записку, которую я послал вам раньше.

– Коротко доложите мне, Джон.

Рот кивнул.

– Из Кеблавика произошла утечка информации – якобы вскрытие доказало, что профессор заражен. Это исходило не от работавшей там нашей бригады. То, что они обнаружили, не дало возможности сделать вывод. Не было доказательств, способных ясно увязать вирус с сердечным приступом, но то, что нашли патологоанатомы, также не опровергает возможность заражения профессора. У нас просто нет способа узнать о том, что он не был заразным.

– И что это нам дает?

Рот поджал губы и взглянул прямо в глаза президента.

– У нас есть предполагаемое присутствие патогена четвертого уровня, которое мы не сможем ни доказать, ни опровергнуть. Хелмс точно был заражен. Этот вопрос снят. Даже если у него болезнь не вошла в активную стадию, он мог заразить всех в этом самолете. Если мы будем считать иначе, то рискуем развязать мировую эпидемию исторического масштаба. Иными словами, нам нужно по меньшей мере еще три дня и электронный микроскоп, чтобы проверить образцы из Баварии и Исландии.

Некоторое время президент изучал лицо собеседника.

– И что же вы конкретно предлагаете, Джон?

– Ну, мы, разумеется, попросили испанское правительство не выпускать самолет...

– Разумеется. Но если он все-таки взлетит и направится не в пустыню, какие варианты решения нам предлагает ЦРУ? Я предоставляю вам роль ведущего советника, учитывая ваш опыт в международных вопросах. Мне сказали, что наш армейский исследовательский центр в Форт-Детрике передает дело вам, потому что они не знают, что это за вирус.

Джон Рот быстро взглянул на свои ботинки, потом поднял глаза и посмотрел на генерала ВВС, с которым он обсуждал возможные варианты, затем снова на президента.

– Сэр, если командир «боинга» отказывается от сотрудничества и направляется в любое другое место, кроме Мавритании, я не знаю другого способа справиться с ним, кроме силы.

Президент распрямил руки и отошел от панели связи. Его рот приоткрылся.

– Вы предлагаете мне сбить самолет самим, если он не подчинится? Какой-то чертов террорист уже пытался это сделать, и весь мир теперь смакует по Си-эн-эн детали. Вы говорите мне, что мы можем угрожать нашим согражданам тем же, а мы даже не уверены, что они инфицированы?

Рот кивнул, потом затряс головой.

– Не только пригрозим, господин президент. Учитывая реальную биологическую угрозу, которую они могут нести, и в зависимости от того, куда они направятся, нам, может быть, придется это сделать.

* * *

«Вашингтон Хайетт» —

19.12

Получив подтверждение, что рейс 66 находится на Тенерифе, Расти Сэндерс решился сделать один очень опасный звонок старому другу в Разведывательное управление Министерства обороны США. Разговор длился недолго и проходил по незащищенной линии, а приятель-аналитик был начеку и не слишком рад услышать от работника ЦРУ о предательской операции внутри Управления. Но все-таки он записал номер сотового телефона Шерри и пообещал проследить за событиями с точки зрения РУМО.

Расти осторожно опустил всякое упоминание о своих контактах с командиром авиалайнера.

– Я бы не стал этого делать даже ради тебя, Расти, – сказал его приятель, – если бы я не считал твою озабоченность оправданной. Я знаю, что ты работаешь над проблемой со вчерашнего вечера.

– Я очень ценю это, Стэн.

– Ладно, только тот, кто был внутри этой операции, может знать, что вы, ребята, обскакали нас вчера вечером. Заманчиво теперь выяснить, почему Джон Рот так хотел побить нас.

– Держу пари, это просто межведомственное соперничество.

– Я буду на связи.

* * *

Надо было еще раз позвонить капитану Холлэнду, но Расти видел, что пора убираться из комнаты Холлингсуортов. Они и так уже слышали слишком много. Они с Шерри поблагодарили супружескую пару и вышли в коридор. Заметив тележку горничной справа, они повернули налево и торопливо вышли на пожарную лестницу в конце коридора.

Шерри инстинктивно приложила палец к губам и вернулась к маленькому прямоугольному окну, чтобы оглядеть коридор. Никого не было видно.

– Что дальше? – спросила она.

– Ты включила свой сотовый телефон?

Женщина кивнула.

– Куда мы пойдем? Самолет все еще на Тенерифе, верно? Они ждут от нас какой-нибудь информации?

Расти покачал головой и посмотрел в сторону коридора.

– Нет. Холлэнд не решил, куда лететь и улетать ли вообще. Мне нужно позвонить еще раз и выяснить, каков его план, на случаи, если у нас есть возможность помочь. Ближайшие двадцать часов он может говорить спокойно только с нами!

Шерри молча снова оглядела коридор. Она заметила человека в темном костюме, выходящего из лифта. Он свернул по коридору в противоположном от них направлении, но Шерри продолжала наблюдать, как мужчина прошел мимо тележки горничной, постучал в дверь в дальнем конце коридора и стал ждать. Он осторожно огляделся по сторонам, достал ключ и открыл дверь. Через секунду незнакомец скрылся в номере.

Расти почувствовал, как Шерри нервничает все больше.

– Ты думаешь, этот тип ищет нас? – спросил он.

Она кивнула, продолжая смотреть в окошко.

– Я тоже так думаю. У меня противное чувство, Шерри, очень неприятное ощущение, что Рот собирается попытаться решить эту маленькую проблему, избавившись от нас, или я говорю, как параноик в бреду?

Шерри Эллис безразлично посмотрела на него, потом склонила голову к плечу.

– Мы подозреваем, что Джон Рот помог «Акбаху» выйти на этот самолет, и нам также известно, что кто-то пытался сбить «боинг», и нападавшему удалось лишить лайнер одного двигателя. Но мы не знаем, кто это был. Если на самом деле Рот в ответе за это, ты и, вероятно, я мешаем ему. Управление больше не убивает людей, согласно официальной версии, но если Рот совершил то, о чем мы думаем, то он играет не по правилам.

– И каков вывод? – поторопил ее Расти.

– Ты не параноик. Может произойти все что угодно. Не забывай о громилах в твоей квартире.

Они стали спускаться по лестнице, больше не оглядываясь. У них за спиной человек в темном костюме вышел из номера и прошел короткое расстояние до тележки горничной. Горничная находилась в дальней комнате, и ему пришлось постучать по открытой двери, чтобы привлечь ее внимание. Если кто-то прячется на четырнадцатом этаже и отказался от ее услуг, она должна знать об этом.

В здании обязательно есть служебный лифт, заверила Шерри своего спутника. И они обнаружили его на пятом этаже.

Шерри была уверена, что лифт привезет их в служебное помещение в подвале, и оказалась права. Выйдя из служебного лифта, они беспрепятственно прошли сквозь комнату отдыха персонала и поднялись вверх по пожарной лестнице в заднюю часть ресторана.

– Здесь должен быть черный ход на кухню, – прошептала Шерри. – Оттуда мы сможем выбраться на улицу.

* * *

Глава группы из двух человек, посланной разобраться с Расти Сэндерсом, посвятил часть своего времени наблюдению за вестибюлем и шестью выходами одновременно. Он говорил в свой прикрытый ладонью микрофон, входя в служебные помещения гостиницы, чтобы еще раз проверить черный ход. Агент поворачивал обратно, когда Сэндерс собственной персоной вошел на кухню и прошел мимо него, направляясь к черному ходу. Женщина следовала по пятам.

У него не было времени, чтобы предупредить напарника.

Большая часть персонала была занята. Сэндерс и его спутница находились в заднем коридоре, вокруг ни души. Время отличное.

Агент сделал шаг вперед.

– Прошу прощения! Сэр! Мэм! Не могли бы вы подождать минутку?

Расти слышал голос, но решил двигаться вперед, словно обращались не к нему. Следующий окрик заставил его остановиться и оглянуться. К ним подходил мужчина лет сорока пяти с широкой улыбкой на лице. Расти едва осознавал, что Шерри тоже остановилась, обернулась и теперь шла обратно к нему.

Мужчина широко, обезоруживающе улыбался. Вероятно, служба безопасности отеля, решил Расти, обеспокоенный этим вмешательством.

– Да? – сказал он.

– Пожалуйста, могу я попросить ваши удостоверения личности? – спросил «охранник», ожидая, что они оба начнут рыться по карманам в поисках требуемого.

Как только доктор взялся за свой бумажник, мужчина сунул руку в пиджак и достал пистолет с глушителем.

– Расти! Осторожно! – предупреждение Шерри заставило Сэндерса поднять глаза, но слишком поздно.

Дуло было направлено прямо ему в грудь, и Шерри застыла на месте в ожидании неизбежного глухого хлопка.

Вместо этого мужчина снова улыбнулся. Не опуская пистолета, он сказал:

– Доктор Сэндерс, мы вас ждали.

– Кто это «мы»? И опустите эту штуку, – произнес Расти.

Его собеседник покачал головой.

– Вы здорово огорчили нас, пока мы пытались вас найти. Предполагалось, что вы позвоните.

«Команда Рота! – пришел к выводу Сэндерс. – Рот велел ему найти отель и позвонить».

– К чему пистолет? Если вы из Управления, то зачем пистолет?

Агент поднес другую ладонь ко рту и заговорил в микрофон, договариваясь со своим напарником, что тот подгонит их машину к черному ходу, затем он взглянул на Шерри, держа Расти под прицелом.

– Мы все объясним в свою очередь. – Мужчина пистолетом указал на Шерри. – А это кто?

Расти молчал. Шерри поколебалась, потом вышла вперед.

– Я личный помощник Джона Рота. Кто вы, черт возьми, такие?

Агент дрогнул. Это было незначительное, секундное колебание, но на короткое мгновение вся миссия оказалась под сомнением. Фамилия Рота была произнесена довольно властно. У Рота есть помощник. Что ей здесь делать? Если он убьет не того...

Пока мужчина лихорадочно задавал себе эти вопросы, Шерри увидела, как его пальцы чуть разжались. Ствол дрогнул. Она начала широко улыбаться и поднимать руки над головой, чтобы отвлечь его взгляд, вспоминая в этот момент годы тренировок ради уничтожения вооруженного человека, стоящего перед ней.

Изо всех сил женщина ударила его в пах.

Указательный палец агента немедленно отпустил спусковой крючок. Теперь его рука беспомощно цеплялась за рукоятку пистолета, пока боль, сильнее которой он никогда не испытывал, перерезала его пополам и сводила судорогой мышцы живота. Мужчина дернулся вперед, его глаза выкатились, он даже не слышал собственного крика боли. А Шерри выбила у него оружие, отшвырнув его в сторону.

– Подбери пистолет! – велела она Расти, вышедшему из ступора. Он направил оружие на агента, который не хотел драки. Шерри проверила у мужчины внутренний карман, вырвав передатчик и крикнула работнику кухни.

– Вызовите полицию! Через несколько секунд сообщник этого типа будет у черного хода. Заприте его там!

Сбитый с толку служащий выглядел испуганным до смерти, когда Шерри вложила пистолет ему в руку.

– Держи ублюдка на мушке! Это убийца.

Она схватила Расти за руку и поволокла через кухню к выходу сквозь двойные двери, ударив при этом официанта, который выбрал именно этот момент, чтобы войти. Они побежали к парадному входу. Шерри распахнула дверцу, стоявшего поблизости такси и прыгнула в машину, а Расти упал следом за ней.

– Поехали! – скомандовала она.

– Куда? – поинтересовался шофер.

– Прочь отсюда! Поезжайте на юг по направлению к аэропорту!

Пожилой негр нажал на газ, выводя машину на проезжую часть.

Расти довольно долго пытался отдышаться, чтобы взглянуть на своего компаньона.

– Ты... ты, наверное, изуродовала того парня, знаешь?

– Ты не понимаешь ситуацию, верно, доктор?

– Он собирался отвезти нас куда-то...

– Ага, поговорить или умереть. Ты помнишь, я сказала, что мы можем ждать чего угодно? У него мог быть приказ избавиться от нас. Два выстрела в голову. В сердце стрелять не нужно. Ребята-оперативники всегда говорят о таких методах, обычно, чтобы напугать всех. Но, черт побери, покажи мне ствол пистолета, и я не стану делать ставок.