Текст книги "Знак демона"

Старый Хадриос медленно поднялся, поправил деревянный протез и, потягиваясь, оглядел горизонт. Недовольный результатом наблюдения, он зло сплюнул в песок.

– Ветер все крепчает. Нужно спешить. Если Снимающий Скальпы застигнет нас на переправе...

– Какой еще переправе?

– Еще до заката сам увидишь, – не стал распространяться старик. – Река. Ничего особенного – просто еще одно трижды проклятое препятствие на пути нашего не менее проклятого каравана. Давай, чужестранец, пошевеливайся. Выйти нужно через полчаса.

Брэк быстро обернулся к монаху:

– Я хочу знать, Поль. Знать все, что знаешь ты.

Жрец был явно полумертв от страха.

– Ладно. Вечером у костра поговорим...

– Брэк! – заорал Хадриос. – Поднимай своих остолопов. Живо! Сегодня никаких задержек!

Разозленный и расстроенный, Брэк был вынужден подчиниться. Скрипя зубами, он направился в хвост каравана торопить погонщиков. По пути он встретился с Иланой, тепло улыбнувшейся ему. Девушка тоже выглядела измученной и похудевшей.

Варвар понимал нетерпение хозяина каравана. Судя по небу, тучи не собирались рассеиваться в течение дня, а наоборот, с каждой минутой становились все чернее и гуще. Что же за река ждет их впереди, думал Брэк. Почему переправа через нее представляет такую сложность? Да еще отложенный до вечера разговор со жрецом не давал ему покоя.

Окриками и руганью Брэк заставил погонщиков работать в полную силу. Времени, чтобы следить за шатром близнецов, у него не было. К тому моменту, когда он сам сел верхом на верблюда, войлочные стены и каркас шатра уже были навьючены на мулов. Кай и Кайя, кутаясь в плащи, влезли на выделенных им верблюдов. Если близнецы и выходили из шатра ночью, то им удалось проскользнуть в лагерь незамеченными.

Караван вышел в очередной переход, неуклонно направляясь на юг. Брэк задержался в хвосте, где три погонщика некоторое время не могли заставить пару упрямых мулов сдвинуться с места. Наконец животных удалось вразумить окриками и ударами посохов, и Брэк поспешил занять свое место впереди каравана, неспешно огибавшего слишком крутую дюну.

Небо над пустыней не предвещало улучшения погоды. Маленькие песчаные смерчи плясали над гребнями барханов под сильными порывами ветра. Неожиданно далеко впереди из-за одной из дюн выплыл полузасыпанный песком большой каменный монолит.

Одинокий камень показался Брэку пугающе знакомым. Подъехав ближе, варвар понял, что предчувствие его не обмануло: полузанесенный песком, на пути каравана стоял идол Йог-Саггота.

Ошибиться Брэк не мог – та же получеловеческая квадратная фигура, те же грубо вытесанные кулаки, искривленные губы, словно проклинающие все человечество разом. Слепые каменные глаза идола следили за проходящим мимо караваном.

Еще на севере Брэк впервые столкнулся с изображением этого внушающего ужас бога. Там другой член Несторианского Ордена, жрец по имени Джером, поведал ему о вечной титанической борьбе, которую ведут две высшие силы, подчиняющие себе не только смертных, но и богов.

Тогда же Брэк открыто столкнулся с наместником Зла, верховным жрецом Йог-Саггота, посланником злого бога на земле, – жрецом Септигундусом. Этот Черный бог представлял силы, воплощавшие в земные формы дьявольское зло, присутствующее в мире. Поэтому он был почитаем всеми злыми колдунами, черными магами и многими жестокими властителями. Члены братства основанного Нестором, вели постоянную борьбу против его адептов на земле, как их Безымянный бог сражался против Йог-Саггота в высших сферах.

Некогда Брэк сумел разрушить некоторые дьявольские планы жреца Черного бога – Септигундуса. За это тот поклялся следовать за варваром повсюду и отомстить ему.

«Путь в Курдистан долог, – сказал тогда колдун. – И я последую за тобой».

В последние недели Брэку казалось, что ему удалось скрыться от всевидящих глаз преследовавшего его колдуна, но вид черного идола, вставшего на пути каравана, поднял из глубин памяти варвара самые неприятные воспоминания. Вновь и вновь подтверждалась правота Несторианца Джерома, твердившего Брэку о силе Йог-Саггота и о непрекращающейся, вечной войне богов.

Верблюд неспешно миновал черный камень, но Брэк уже не мог чувствовать себя спокойно.

Караван двигался вперед, все чаще обходя дюны, а не карабкаясь на их крутые склоны. Время от времени из-под песка появлялись вершины крупных обломков слоистого камня.

Пустыня явно менялась. Все выше поднимались из песка скальные выступы, постепенно превращаясь в некое подобие речных долин, заполненных не водой, а песком. На склонах шуршали на ветру сухие кусты.

Закрыв лицо повязкой, чтобы не наглотаться песка, Брэк мрачно обозревал окрестности. В каждой скале, в каждом каменном выступе ему теперь мерещился идол Черного бога. Брэк вспомнил, что ночью пение доносилось до лагеря именно с той стороны, где каменный истукан поджидал идущий по пустыне караван.

Полуденная остановка была очень короткой. Так приказал Хадриос. Наскоро перекусив и хлебнув вина, Брэк поискал глазами Поля, но монах, найдя более или менее укромный уголок между кормушками для животных, молился, не замечая никого вокруг. Брэк не решился прервать столь важное для жреца дело.

Склонив голову и встав на колени, Поль перебирал пальцами лучики своего каменного креста. Несколько погонщиков решили превратить это зрелище в веселый спектакль и стали осыпать монаха грубыми шутками. Брэк резко оборвал их. Сам он не поклонялся Безымянному богу, но жизнь преподнесла ему несколько доказательств могущества этого божества. С хладнокровием северянина Брэк обуздал свое нетерпение. Вечером у костра брат Поль сам расскажет ему все, что знает и думает.

Подтягивая ослабевшую сбрую своего верблюда, Брэк обратил внимание на Кая, помогавшего сестре влезть на спину вставшего на колени горбатого животного. На мгновение порыв ветра отбросил закрывавшую подбородок и нос аристократа повязку.

И тогда Брэк ясно увидел лицо Кая. Оно, несомненно, очень переменилось за последние дни. Юноша выглядел отдохнувшим, свежим и даже располневшим. Пухлые губы, округлые щеки, даже появившийся второй подбородок – все это никак не вязалось с тяжелым переходом по пустыне и с тем малым количеством пищи, которое потребляли нелюдимые близнецы.

Ярко блестящие глаза Кая встретились со взглядом Брэка. Ничуть не смутившись, юноша поднял руку и положил ее на плечо своей сестры. Та обернулась. Затем, медленно и торжественно если, конечно, это не показалось Брэку, она сняла с лица такую же повязку.

Под пыльной тканью оказались румяные, пухлые щеки. Губы Кайи алели еще ярче, чем у ее брата.

Принцесса-изгнанница подняла обтянутую перчаткой руку, иронически салютуя остолбеневшему варвару. Тот, помотав головой, развернулся и вскочил на своего верблюда. Животное резко поднялось с колен и, понукаемое, всадником, направилось в голову каравана.

Брэк боялся оглянуться и снова увидеть сытые, довольные лица близнецов.

Сытые чем? Кровью? Человеческой плотью?

«Ну что ж, – думал он, – в конце концов, ты просто увидел подтверждение тому, что подозревал уже давно. Теперь, когда враг известен, будет проще бороться с ним».

Оставалось загадкой, как эти двое ухитрялись высосать человека за какие-то доли секунды. Колдовство? Колдуны уровня Септигундуса, настоящие мастера черной магии, наверняка смогли бы сотворить такое. Неужели и близнецы – из той же компании? Ответа пока что не было.

Но и времени на колебания и размышления тоже не оставалось, Кто следующий? Илана? Брат Поль? Сегодня же вечером нужно поговорить с Хадриосом, независимо от решения монаха. Нужно продумать, как защититься от нападения, не допустить еще одной смерти.

«Были ли Кай и Кайя сегодня ночью у черного идола Йог-Саггота? Что означает их пение? Молитву?» Сжав кулаки, Брэк продолжал ехать вперед.

Примерно за час до остановки на ночлег ехавший впереди каравана в качестве разведчика Горзоф вернулся и подъехал к Брэку.

Войлочная шапка капитана была натянута на самые уши. Борода почти сравнялась по цвету с окружающей пустыней – так много песка застряло в ней. Брэк подумал, что Горзоф собирается сообщить о несущемся навстречу каравану урагане – Снимающем Скальпы.

– Хадриос хочет, чтобы ты поехал вперед, – крикнул Горзоф.

– Это еще зачем? – заподозрив неладное, спросил Брэк.

Капитан махнул рукой по направлению движения каравана. Там, на вершине высокого холма, на фоне неба вырисовывался силуэт верблюда с всадником на спине. Хадриос призывно махал рукой.

– Поезжай и спроси его сам, – на скаку бросил капитан.

Брэк поспешил вперед. Верблюд быстро пересек сравнительно ровную площадку у подножия холма, но взбираться по крутому склону было для пустынного животного делом непривычным. Медленно, оступаясь и спотыкаясь, тяжело дыша и опасливо косясь по сторонам, верблюд поднимался в гору. И чем выше забирались животное и всадник, тем сильнее слышался шум воды, несущейся с большой скоростью.

Наконец верблюд забрался на вершину холма и, подчиняясь команде, опустился на колени, чтобы дать всаднику возможность спуститься на землю. Подойдя к мрачно уставившемуся вперед Хадриосу, Брэк увидел, откуда исходил столь нехарактерный для пустыни звук. У подножия холма бежала быстрая широкая река, пересекавшая пустыню с северо-запада на юго-восток. Вода казалась чистой, прозрачной, чуть зеленоватого оттенка. У прибрежных камней собрались хлопья белой пены. На поверхности реки то тут, то там возникали стремительные водовороты.

Илана уже спустилась к реке и бродила взад-вперед по берегу, внимательно вглядываясь в воду. Хадриос окликнул ее. Девушка вскарабкалась к ним по склону, бросив на Брэка взволнованный, полный сомнений взгляд.

– Сейчас воды в реке мало. Может быть и хуже. Но ветер подгоняет течение.

– Переправляться будем сейчас же, не разбивая лагеря, – объявил Хадриос.

Брэк нахмурился:

– А нет ли другого, более пологого подхода к реке?

– Нет, если не считать обхода в пять или шесть лье. Но у нас нет времени.

– А может быть, стоит выбрать более легкий путь?

– Мы будем переправляться здесь, чужестранец. Тебе ясно? Твое дело – выполнять мои приказы, а не обсуждать их.

Кровь прилила к лицу Брэка.

– Если в приказе нет здравого смысла...

– Ну да! Я смотрю, варвар, ты лучше меня разбираешься в том, как водить караваны, и в том, какие опасности таятся в этой пустыне... Да эта река кишит всякими тварями, которые только и ждут такого дурака, как ты!

– Я не вижу ничего, кроме прозрачной воды. Но даже если ты прав – я не раб, чтобы позволять орать на себя.

– Прекратите!

Окрик Иланы оборвал начавшуюся перепалку, грозившую перейти в крупную ссору.

– Отец, Брэк, нам сейчас нельзя ссориться. И без того переправа будет тяжелой. Пока животные переберутся через холм, они совсем вымотаются. Нам всем придется здорово поработать, чтобы переправиться сегодня.

Мужчины молчали. Первым вздохнул Хадриос и смущенно поглядел на чужестранца.

– Я сильно устал. Извини меня, Брэк.

– Я тоже прошу прощения, – искренне произнес варвар и, наклонившись над водой, стал пристально вглядываться в зеленоватую полутьму. – Слушай, Хадриос, а что ты говорил про опасных тварей, живущих в реке? Я пока что ничего не вижу.

– Эти создания прячутся в глубине, у самого дна, до того момента, когда настанет время для атаки. Больше всего им нравится свежая, теплая кровь. Они передвигаются по дну при помощи множества ног, но умеют и плавать. Можно считать себя в сравнительной безопасности до тех пор, пока какая-нибудь глупая скотина из наших верблюдов или мулов не поранится об острые камни, лежащие под водой. Но стоит крови попасть в воду – тут-то эти твари и налетят. У них на морде – что-то вроде хобота, длиннее твоей ноги будет. Это у них и нос, и оружие.

– Не будет ли разумнее переночевать на этом берегу? – осторожно вставила Илана. – А утром, отдохнув...

– Нет. – Хадриос внимательно разглядывал тянущуюся параллельно берегу гряду торчащих из-под воды камней. – Никакого отдыха, пока этот брод не останется позади. За ним больше нет природных преград. Тогда путь в Самеринд будет открыт.

Брэку очень хотелось возразить, но он заставил себя сдержаться и промолчать. Наградой ему послужил благодарный взгляд Иланы, оценившей его силу воли.

«Подчас цивилизованные люди ведут себя как глупцы, даже еще глупее», – думал Брэк, оставивший верблюда на вершине холма и спускавшийся по склону пешком. Ведь груз этого каравана значит для Хадриоса не меньше, чем сама жизнь. Брэк уже не чаял, когда он сможет проститься с этой безумной компанией и отправиться дальше на юг, полагаясь лишь на свои силы, но и подчиняясь лишь самому себе.

Ветер все сильнее швырял песок в лицо. Подойдя к Горзофу, Брэк передал ему распоряжение хозяина. Капитан был уже в курсе.

– Старый одноногий лунатик, – пробурчал он. – Он решил нас всех погубить! Своя жизнь не мила, так он и нашей смерти хочет.

Погонщики тоже были в ужасе от предстоящей переправы. Чтобы ускорить дело, Брэк взялся за работу наравне с остальными. Всем пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить упирающихся мулов лезть вверх по крутому каменистому склону. Прошло больше часа, прежде чем первые животные перевалили через гребень холма и, спустившись по противоположному склону, вступили в быстро несущуюся воду. К этому времени даже Брэк валился с ног от усталости, не говоря уже об остальных погонщиках.

Погонщик первого ступившего в воду верблюда нещадно лупил животное посохом по бокам и по крупу, заставляя его двигаться быстрее.

В этот миг рядом с Брэком словно из-под земли появился Кай. Жемчужные глаза юноши сверкнули поверх повязки.

– Чужеземец?

– Чего тебе?

– Мы с сестрой не выносим воды. Нам было бы удобнее...

– Никто не будет переправляться верхом, – процедил Брэк, с трудом затягивая в воду упирающегося мула. – Никто!

Глаза Кая засверкали. Что это было? Обида? Гнев? Или что-нибудь еще похуже? У Брэка не было времени на размышления.

– Мерзкая скотина! Воды никогда не видел, осел недоделанный? Шевелись! – орал он на мула.

Уже с десяток животных вошли в воду. Первый верблюд добрался почти до середины реки. Вдруг отчаянный крик разорвал воздух.

Обернувшись, Брэк увидел, что кричит Илана. Мгновение спустя он понял, что было причиной охватившего ее ужаса.

На противоположном берегу из-за вершин прибрежных холмов появились две дюжины всадников. Даже издалека на их лицах были видны рубиновые капли – драгоценные камни, вставленные в одну из глазниц у каждого воина.

– Куран! – воскликнул Хадриос.

На всадниках были высокие, до середины бедер, сапоги, черные куртки, тяжелые черные краги. Красные плюмажи развевались над черными шлемами. Брэк рассмотрел копья, дротики, кривые мечи – и сверкающие рубины на каждом лице.

Один из погонщиков выпустил повод, и обезумевший мул понесся вскачь по воде. Через несколько шагов он задел вьючной корзиной торчащий из воды камень. Не выдержав удара, корзина раскрылась, и в воду ручьем полились пластины слоновой кости.

Один из всадников на противоположном берегу поднял лук и натянул тетиву. Точно пущенная стрела впилась в шею вырвавшегося на свободу мула.

Забившись в агонии, животное рухнуло в воду. От раны на шее потянулся вниз по течению кровавый, сначала густо-красный, а затем розовеющий след.

– Куран! – продолжал кричать Хадриос.

Но теперь всем в караване это было ясно. Безжалостные хищники Логола, как коршуны, слетелись на добычу.

Глава 6
КОГДА ВОДЫ РЕКИ СТАНОВЯТСЯ КРАСНЫМИ

Кони атакующих заскользили по наклонным каменным плитам отлогого противоположного берега. Но ни один из всадников не покачнулся в седле, не потерял равновесия. Они ухитрялись натягивать луки и пускать стрелы даже тогда, когда их лошади вставали на дыбы.

К счастью, стрельба в таких условиях не была очень меткой. Лишь одна стрела попала в человека – погонщика, тотчас же ушедшего под воду. Две стрелы вонзились в идущего впереди верблюда. Вокруг упавшей туши в воде расплылось темно-красное пятно. Поток подхватил его и понес дальше, вниз по течению.

На берегу Хадриос отчаянно замахал руками и закричал:

– Все на берег! Возвращайтесь немедленно! Всем в укрытие!

Знакомый свист донесся до ушей варвара – это совсем рядом с ним пролетела стрела. Изрыгая проклятия, Брэк стал пробираться к одноногому караванщику. По пути он заметил стоявших бок о бок близнецов, привычно держащихся за руки.

Ветер сорвал с головы Кайи капюшон и повязку. Ее лицо сияло.

«Боги, – подумал Брэк, – да ведь она радуется. Она наслаждается тем, что происходит!»

Легкая кривая ухмылка придавала миловидному лицу Кайи зверское выражение. Крик Иланы отвлек внимание Брэка от ужасного зрелища.

Предупреждение дочери Хадриоса оказалось своевременным. Как раз в этот миг два всадника достигли кромки воды на другом берегу. Позади вражеского отряда на склоне появился еще один человек – с длинными седыми усами и с тройным плюмажем на шлеме. Две ветви плюмажа были алыми, одна – белой. Явно старший по званию, этот воин отдавал остальным всадникам какие-то приказы, которые Брэк на таком расстоянии расслышать не мог. Но жесты делали план командира всадников ясным: он приказывал своим подчиненным выстроиться в линию вдоль берега.

Всадники быстро выполнили маневр, и вскоре на противоположном берегу реки появилась шеренга воинов, сверкавших рубинами в глазницах.

Брэк, стоя по колено в воде, слышал, как за его спиной Хадриос по-прежнему призывает всех спрятаться от стрел за камнями.

Всадники Курана натянули поводья. Их кони неистово ржали. Брэка обуяла дикая ярость. Бесстрашный варвар решил продать свою жизнь как можно дороже. Сложив руки рупором, он прокричал:

– В скалах они перебьют нас одного за другим, Хадриос. Высылай людей ко мне. Дадим им бой в воде.

– Там же глубоко и кровь... Скоро здесь все будет кишеть чудовищами...

Как скоро? Этого Брэк не знал, и времени выяснять это не оставалось. На противоположном берегу всадники, издавая воинственные крики, пустили своих лошадей в воду.

Давно, еще в северных степях, Брэк выработал для себя единственную тактику ведения боя в такой ситуации. И сейчас он решил не изменять ей. Изо всех сил своего могучего тела он врезался в воду и побежал как можно быстрее по каменистому дну, подбадривая себя боевым кличем. Всадники Курана приостановились.

Зайдя в воду по грудь, Брэк крикнул:

– Хадриос, гони всех сюда! Гони Горзофа! Быстрее, старик!

Всадники снова двинулись вперед, поднимая фонтаны брызг. Лошади искали ногами опору, теряли ее, пускались вплавь. Хадриос, подскочив к ближайшему погонщику, закатил ему оплеуху, выхватил из-за его пояса кинжал и, сунув тому клинок в руку, толкнул к реке. Вслед за ним и сам одноногий старик, размахивая кинжалом, устремился к воде.

Откуда-то появился капитан Горзоф, быстрыми шагами шедший вслед за Брэком по каменистому дну реки.

А Кай и Кайя улыбались. В их жемчужных глазах светилось блаженство.

Всадники Курана неслись вперед, вздымая перед собой фонтаны брызг. Первый из них, поравнявшись с Брэком, занес саблю, чтобы одним ударом снести варвару голову.

Высокий Брэк даже на такой глубине крепко упирался ногами в речное дно. В последний момент, преодолевая сопротивление воды, варвар резко отклонился назад, и сабля куранца вспорола водную гладь в пяди от его плеча.

Брэк схватил противника за руку и, вывернув ее, сильно дернул. Послышался стон, и куранец повалился с лошади в воду. Еще на лету Брэк успел располосовать ему горло острым как бритва лезвием меча. Кровь хлынула в реку.

Взвыв скорее как зверь, а не как человек, Брэк повернулся, чтобы встретить второго противника, подоспевшего с другой стороны. Увидев нацеленное ему в грудь острие копья, варвар успел набрать воздуха в легкие и нырнуть под воду.

Копье все же скользнуло по его ноге ниже колена, пока он подплывал к лошади куранца. Не сколько ударов мечом под водой – и несчастное животное стало заваливаться на бок, увлекая за собой всадника.

Брэк поразился прозрачности речной воды. Вот зеркало поверхности раскололо лицо его противника, вот и все его тело погрузилось в холодную воду. Куранец все еще пытался сопротивляться. Медленно, словно во сне, двигая меч сквозь непривычно густую по сравнению с воздухом воду, коротким колющим ударом Брэк проткнул ему живот. Багровые клубы поплыли в глубине реки вниз по течению.

Вдохнув воздуха, Брэк нырнул и впился рукой в лицо убитого противника, наощупь вырывая то, что было ему нужно. Варвар вынырнул и торжествующе воздел к небу руки. Одна сжимала меч, с которого все еще стекала розовая вода, а вторая – крупный рубин из глазницы куранца.

Брэк зарычал, словно хищник над только что растерзанной жертвой. Неподалеку послышался одобрительный крик капитана Горзофа.

Один из куранских всадников, налетевший было на старого Хадриоса, оказался сброшен в воду двумя погонщиками мулов. В следующий миг короткие клинки их кинжалов вонзились в его лицо и грудь. Залитые кровью, молодые ребята радостно переглядывались и искали глазами одобрения Брэка. Слишком поздно донеслось до них его предупреждающее:

– Сзади!

В затылок одного из погонщиков вонзилось острие куранской сабли. Второй парень – Кес – полоснул кинжалом по лошадиному боку. Брэк бросился ему на помощь полубегом-полувплавь.

Вокруг кипел бой. Брэк насчитал еще не меньше трех погибших куранцев. Ближе к берегу капитан Горзоф отбивался, причем небезуспешно, от двух наседавших на него всадников. Его рыжая борода была залита кровью и, судя по ярости и скорости, с которой капитан орудовал саблей, кровь была не его. Видимо, в случае крайней необходимости Горзоф вовсе не был трусом.

Кес в это время сумел увернуться от удара сабли, поднырнуть под локоть противника и вонзить куранцу кинжал в самое сердце. Наградой молодому погонщику послужил восторженный вопль Брэка, сумевшего оценить удачный удар.

В следующий миг варвару самому пришло время воспользоваться всем своим опытом и воинским мастерством. Сзади на него на всем скаку налетел один из куранцев. В последний миг, чуть не получив саблей по голове, Брэк успел нырнуть и, увернувшись от копыт обученного лягать врагов коня, проплыть между ног скакуна. Вынырнув с другого бока коня, Брэк застал всадника врасплох.

Напрасно куранец, свирепо глядя на противника одним здоровым глазом, пытался подставить саблю, чтобы отбить удар северянина. Перехватив рукоять меча обеими руками, Брэк рубанул изо всех сил. Сабля куранца отлетела в сторону, а вслед за нею – и его начисто срубленная голова. Нырнув, Брэк нашарил в мутной от крови воде голову куранца, насадил ее на острие меча и вынырнул на поверхность.

Высоко в воздух поднялась на длинном клинке истекающая кровью голова. Лицо мертвого куранца было искажено предсмертной гримасой. Глаз все еще горел ненавистью, не уступая рубину во второй глазнице. Только сейчас Брэк заметил, что с вершины шлема на отрубленной голове свисает тройной красно-белый плюмаж.

Словно боевым штандартом, Брэк потряс над головой своим страшным трофеем. Один из всадников заметил это и дал сигнал остальным. Поняв, что их предводитель погиб, оставшиеся в живых всадники – а их Брэк насчитал не больше десяти-одиннадцати – стали разворачиваться и, отбиваясь, отходить к своему берегу.

Подержав еще некоторое время отрубленную голову на весу, Брэк стал возвращаться назад, к берегу.

Выбравшись из воды, он оглянулся и увидел, что куранцы внимательно разглядывают его с противоположной стороны реки. Размахнувшись, варвар швырнул голову предводителя почти на середину реки, где ее тотчас же подхватило и потащило прочь быстрое течение. Илану, наблюдавшую за ним из-за камней, передернуло. Она испытывала отвращение к дикому варвару.

Хадриос и погонщики собрались вокруг Брэка, смеясь и поздравляя его и друг друга с победой.

– Отличная работа! – воскликнул одноногий старик. – Великолепно! Какая схватка – с молодости не припомню такого веселья!

– Так сражаются только прирожденные воины, – поспешил обрадовать его Брэк.

– Ну что, вроде отбились, – спокойно и без особой радости заметил Горзоф, отжимая бороду. – Сдается мне, за победу мы дорого заплатили. А главная расплата, боюсь, еще впереди. И, похоже, что дороже всех заплатишь ты, чужестранец.

На противоположном берегу оставшиеся в живых куранцы собрались в одну группу и, оставив у воды двоих мертвых или умирающих соплеменников, потянулись вверх по склону. Один из них, задержавшись, вытянул в сторону врагов копье. Стальной наконечник сильно дрожал. Видимо, ему передавалась яростная дрожь, бившая того, кто держал это оружие и был не в силах вонзить его в противника. Даже на таком расстоянии было ясно, что наконечник копья нацелен на Брэка. Удостоверившись, что его знак понят противником, всадник поскакал вдогонку за своими товарищами.

– Да, – протянул Хадриос, с которого слетела эйфория боя и навалилась дикая усталость. – Похоже, они отметили тебя.

Брэк почувствовал леденящий душу холодок.

– И они не замедлят вернуться к своей отметине.

– Надеюсь, это все же произойдет не так скоро, – предположил Хадриос и добавил: – А то мы так и не успеем переправиться сегодня.

Брэк потряс головой:

– Что? Мы все еще собираемся переправляться?

Хадриос, подскочив к воде, воскликнул:

– А что такого? Подводных кровососов я не вижу, и, сдается мне, снесенных вниз по течению трупов хватит, чтобы накормить всю их компанию.

– Не думаю, чтобы этих чудовищ можно было накормить досыта, – заметил Горзоф.

– Ну и ладно. – Хадриос озорно дернул капитана за бороду. – Я верю, что удача и милость богов пока что на нашей стороне. Но если мы упустим момент, то подводные твари точно приползут на запах крови и перекроют нам переправу по крайней мере на целый день. Раз учуяв человека, они готовы кружить на этом месте часами. А кроме того, мне кажется, что они ощущают наше присутствие на берегу... В общем, пересидеть их – дело долгое.

Замолчав, Хадриос обвел взглядом всю компанию и только сейчас обратил внимание, что его идея вызывает у остальных еще меньше энтузиазма, чем раньше. Илана даже не скрывала своего страха; брат Поль нервно теребил гриву мула. Лишь Кай и Кайя, как всегда невозмутимые, в абсолютно сухой одежде, стояли взявшись за руки, дожидаясь, чем же все закончится.

Брэк незаметно разглядывал лица близнецов. Неужели внушающее ужас выражение восторга на этих бесстрастных масках только привиделось ему? Ничто не напоминало об этом... кроме, пожалуй, непривычно крепкого и до отвращения чувственного соприкосновения двух тонких рук.

Бороду Хадриоса трепал ветер.

– Ну что, Брэк, что скажешь по поводу переправы?

Простодушная улыбка расплылась на лице варвара, когда до него дошел смысл происходящего.

– Что? Что я скажу? А где же командный голос, караванщик? Неужели ты снизошел до того, чтобы просить у меня совета?

– Посмотри на лица ребят, Брэк. Если мы с тобой не придем к общему мнению, я сомневаюсь, что они по-прежнему станут слушать меня.

Брэк действительно не обратил внимания на то, как смотрели на него погонщики. Он стал для них чем-то вроде полубога. Внимательно приглядевшись к стремительному потоку, варвар обратил внимание, что вода прибывает. Затем он вспомнил, что Хадриос опасался кровожадных подводных хищников, которых привлекает кровь, сносимая вниз по течению. Если эти твари могут подниматься вверх по такой быстрой реке – значит, они действительно обладают изрядной силой.

Великан-варвар думал – думал, тщательно взвешивая каждую мелочь. Противоположный берег давно опустел. Всадники Курана скрылись. Тут Брэк вздрогнул, вспомнив нацеленное лично на него копье.

«Они отметили тебя».

«Ну и что!» – отбросил он тревожные мысли. Мало ли кто его отмечал. Даже сам Септигундус. Ничто сейчас не могло омрачить настроение Брэка, впервые за долгие дни порадовавшегося удаче. Еще раз внимательно оглядев всех обступивших его, он громко и решительно произнес:

– Переправляемся.

Погонщики встретили его решение восторженными криками. «Нашли чему радоваться», – подумал Брэк, но ему было приятно.

– Илана, – приказал Хадриос, – быстро перевяжи Брэку ногу. И чтоб ни одной кровоточащей царапины, ни у кого. Ни капли крови больше не должно упасть в воду.

– А как мы узнаем, что они подбираются к нам? – поинтересовался Брэк.

– А никак, – отрезал Хадриос. – Они очень быстро и совершенно незаметно подкрадываются по дну или подплывают к добыче.

На этой малоутешительной ноте разговор оборвался. Все приступили к работе. К тому времени как животные снова выстроились в колонну, вода поднялась еще выше.

Животные явно не горели желанием лезть в бурную реку. Мулы брыкались, верблюды тянули свои длинные шеи, чтобы укусить подгоняющих их людей. Начало темнеть.

Брэк стоял по пояс в воде и затаскивал в реку упиравшихся животных. Это было труднее всего. Оказавшись в воде, и верблюды, и мулы стремились побыстрее выбраться на другой берег.

Где-то посреди потока старик Хадриос, подгоняя верблюда, потерял равновесие и оступился, поскользнувшись на протезе.

Он рухнул в воду, подняв целый фонтан брызг и слишком сильно хлопнув при этом верблюда по боку. Испугавшись, животное отскочило в сторону. От резкого рывка ослабли вьючные застежки, и корзины с грузом полетели в воду.

Илана едва успела выдернуть отца из-под летевшего прямо ему на голову тяжелого вьюка. Вторая корзина, влекомая течением, ударила по ногам одного из мулов. Тот заржал и укусил за руку своего погонщика. В общем, через какое-то мгновение брод превратился в подобие рыночной площади – с брыкающимися мулами, плюющимися верблюдами и отчаянно ругающимися людьми.

Наводя порядок, Брэк обратил внимание на одну деталь, удивившую и разозлившую его. Пока караван балансировал на грани гибели, Кай, оказывается, уже почти добрался до другого берега. Юный аристократ довольно уверенно ступал по скользкому дну, с каждым шагом приближаясь к цели. Брэк поискал глазами Кайю, а увидев ее, обомлел от негодования.

Кайя как-то умудрилась убедить одного из погонщиков – Кеса – перенести ее через реку на руках.

Нельзя сказать, чтобы молодой погонщик мило проводил время с изящной девушкой на руках. Сильное течение, скользкое дно и ограниченный обзор очень мешали ему. Кайя прижалась лицом к шее юноши, закрываясь от брызг и пены. Выругавшись Брэк решил отложить выяснение отношений с эгоистичными близнецами до конца переправы, но что-то не давало ему отвести взгляд от удаляющегося Кеса, наполняя его сердце недобрым предчувствием.

Кайя подняла лицо, искаженное странной гримасой смеси наслаждения и страдания. Ее глаза широко раскрылись, а все тело дрожало, словно в лихорадке, мешая Кесу.

Безумная улыбка растянула губы Кайи. Ее руки все сильнее сжимали шею Кеса. Дрожа, она повернулась так, чтобы горло юноши оказалось прямо перед нею. Брэк вздрогнул – Кайя явно больше не могла контролировать себя.