Текст книги "Пуля для Золушки"

4

Уроки уже закончились, и уборщик, подметавший пол в коридоре, сказал, что кабинет мистера Лича находится на первом этаже в старом корпусе.

Мистер Лич оказался невысоким седым человеком с суровым лицом. Стол его был завален книгами и тетрадями.

– Чем могу служить?

– Меня зовут Тал Ховард. Я хотел бы поговорить о вашем бывшем ученике… Я собираю материалы о Тимми Уордене, и Рут Стамм посоветовала обратиться к вам.

– Собираете материалы о Тимми Уордене… – Он откинулся на спинку стула, и устало потер глаза. – Вы пишете книгу?

– Тимми и многие другие погибли в лагере, из которого я чудом выбрался.

– Садитесь, – пригласил мистер Лич. – Насколько я понял, вы непрофессионал?

– Да, сэр.

– Значит, это работа по зову сердца, и с ней следует обращаться с соответствующей почтительностью. По-моему, лучше Рут Стамм Тимми никто не знал.

– Рут рассказала много, но мне нужно больше. Она сказала, что Тимми Уорден был вашим любимым учеником.

– Да, у него был дар настоящего математика. Он мог чувствовать ритм, который скрывается за цифрами. Он придумывал уникальные решения школьных задач. Парень обладал редким талантом, но в нем отсутствовало желание, увлеченность, а без этого, мистер Ховард, способности остаются простой сообразительностью. Я верил, что когда-нибудь в нем родится желание, но ему вечно не хватало времени. Да даже если бы у него и было время, сомневаюсь, чтобы он чего-нибудь достиг. Тимми все давалось легко… Я надеялся, что Рут встряхнет его, разбудит от спячки. Она очень цельная натура, наверное, слишком цельная для него.

– Говорят, он пользовался популярностью у девушек?

– Еще какой! Как и все остальное, это было для Тимми просто.

– В лагере он говорил о своих девушках: Джуди, Рут, Синди… С Рут я уже встретился, Джуди уехала, а вот фамилию Синди я не могу вспомнить. Можно просмотреть списки учащихся?

– Конечно…

Я сел у окна и принялся листать журналы. Увидев фотографию одной Синди, я сразу понял, что это не та: толстуха с мелкими чертами лица и угрюмыми глазками не могла понравиться Тимми. В следующем журнале тоже встретилась Синди – на этот раз с лицом узким, с кривыми, торчащими зубами и близорукими глазами за толстыми стеклами очков. Тем не менее я выписал эти фамилии: в любом случае стоит проверить.

Я вернулся к первому журналу и еще раз внимательно его просмотрел. Мне попалась на глаза девушка по имени Синтия Купер, привлекательная курносая блондинка. Может, Тимми в ту ночь прошептал «Синти»? Правда, не очень удачное уменьшительное от Синтии. И все же я не сомневался, что он сказал: «Синди». Он даже повторил это имя. Однако я записал и эту Синтию.

Мистер Лич поднял глаза.

– Ну как?

– Выписал несколько фамилий. Надеюсь что-нибудь выяснить.

Я поблагодарил Лича, который сразу же вновь уткнулся в тетради.

В гостиницу «Хиллстон» я попал в начале шестого. Разменял деньги и направился в холл, где у стены стояли четыре телефонные кабины. Толстушку звали Синди Васкович. Найдя эту фамилию в телефонном справочнике, я достаточно быстро выяснил, что Синди Васкович умерла – сразу после окончания школы у нее обнаружили неизлечимое заболевание желез внутренней секреции.

Следующей в моем списке шла Синди Киршнер, а в справочнике оказался один Киршнер – Ральф А. Как выяснилось, она вышла замуж и стала миссис Патрик Рорик.

Я повесил трубку. Следовало найти и Синтию Купер, но я решил действовать по порядку: для начала отравиться к мисс Рорик. Выйдя из кабины, я увидел, как из соседней мне почти по-дружески улыбается Эрл Фицмартин.

– Значит, все дело в какой-то Синди?

– О чем ты?

– Я тоже слышал, как Тимми перед смертью произнес имя какой-то Синди. Ты уже проверил двух, – Фиц стоял, уперев в бока свои огромные кулаки, и улыбался. – Столько дел за один день! Сначала прекрасный обед с Рути, затем поездка в школу и поиски Синди. Рут Стамм – добрая девушка. Она часто приходит к Джорджу – подержать его за руку, – сообщил Фиц. – Наверное, от этого он чувствует себя лучше. Бедняга. Ему ведь даже пришлось продать дачу! Тимми тебе рассказывал о даче?

Пару раз Тимми говорил о даче, но я совершенно забыл. Сейчас я вспомнил, как он рассказывал о домике на озере, построенном еще его отцом. Тимми с Джорджем ездили туда на рыбалку.

– Да, как-то говорил, – ответил я.

– А я узнал о ней только после приезда в Хиллстон, захватил лопату и отправился на озеро, Без дураков, Тал, я перекопал почти весь берег – видишь, я от тебя ничего не скрываю. На озере здорово, только денег там нет.

– Спасибо за информацию.

– Я не спущу с тебя глаз, Тал. Меня очень интересует, как продвигаются твои дела!

Жилище миссис Рорик удалось найти без труда. Я нажал кнопку звонка, и дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.

– Миссис Рорик?

– Да, – ответила она мягким приятным голосом.

Я представился, и, поколебавшись, она все же пригласила меня войти. В доме я сумел лучше разглядеть ее: зубы больше не торчали, лицо округлилось. Она оставалась по-прежнему бесцветной, но сейчас в ней появились уверенность и гордость. На небольшом трехколесном велосипеде сидел еще один малыш, дети были очень похожи на мать.

– В лагере перед смертью Тимми упомянул некую Синди. Может, он говорил о вас?

– Сомневаюсь. Вряд ли он вообще подозревал о моем существовании. Пожалуй, мне следует все нам объяснить, – улыбнулась миссис Рорик. – Когда мы учились в школе, я была в него страшно влюблена. Сейчас все кажется смешным, но тогда мне было не до смеха.

– Вы переросли эту любовь, – улыбнулся я.

– О да, слава Богу. Потом я встретила Пата. Мне жаль Тимми. Какой кошмар! Нет, если он говорил о какой-то Синди, то уж точно не обо мне. Была еще девочка по имени Синди Васкович, но это тоже не она. Она умерла.

– Может, вы все же вспомните кого-нибудь?

– Нет, не могу, – нахмурившись, покачала головой миссис Рорик. – Хотя что-то крутится в голове.

– Если вспомните, сообщите? Я остановился в мотеле «Сансет». Позвоните туда, и мне передадут.

– Напишите в своей книге, что Тимми был добр, – попросила миссис Рорик. – Обязательно напишите о его доброте.

– А что вы имеете в виду, миссис Рорик?

– У меня были очень кривые зубы, – она смущенно улыбнулась, – Родители не могли найти денег, чтобы выправить их. Однажды… я тогда училась в шестом классе, а Тимми – в восьмом, какой-то парень пришел в школу с кривыми пластмассовыми зубами, как у меня. Он вставил их в рот и начал гримасничать. Все стали смеяться, а Тимми отнял у него зубы, бросил на пол и раздавил. Опишите этот случай.

– Обязательно, – пообещал я.

Я решил поужинать в «Хиллстоне» и подумать над планом дальнейших действий. Меня взяли у самого ресторана, в десяти шагах от машины.

5

Их было двое: тощий, невзрачный полицейский в форме и коренастый мужчина средних лет с одутловатым красным лицом.

– Ховард?

– Да.

– Полиция. Поехали с нами.

– Зачем?

– С тобой хочет побеседовать лейтенант.

Меня ввели в маленький кабинет, в котором сидел худощавый лысый человек. На его столе стояла табличка: «Лейтенант Стивен Д. Прайн». За лейтенантом Прайном у единственного в комнате окна сидел на радиаторе седой мужчина.

Один из моих конвоиров зачем-то толкнул меня в спину.

Я ударился коленом о стол и чуть не упал. Прайн не сводил с меня холодного взгляда.

– Это Ховард, – сообщил полицейский.

– О'кей, – сказал лейтенант. За моей спиной хлопнула дверь. Полицейский в форме вышел, а второй, в сером костюме, прислонился к двери. – Выкладывайте все из карманов, – велел Прайн. – Все доставайте.

Я выложил на стол свои вещи: бумажник, мелочь, ручку с карандашом, блокнот, зажигалку и сигарету, перочинный ножик, чеки. Прайн протянул большую руку и разделил предметы на две кучки. Ту, в которой находились блокнот, бумажник и чеки, придвинул к себе.

– Остальное можете забрать.

– Могу я спросить, почему?..

– Заткнитесь!

Я молчал, пока Прайн изучал содержимое моего бумажника. Он внимательно прочитал все карточки и удостоверения, затем пролистал блокнот и пересчитал чеки.

– Сейчас ответите на несколько вопросов, – лейтенант открыл ящик, нажал кнопку и продолжил: – Двадцатое апреля, девятнадцать десять. Лейтенант Прайн допрашивает подозреваемого, задержанного Хиллсом и Брубейкером рядом с гостиницей «Хиллстон». Ваше полное имя?

– Талберт Оуэн Ховард.

– Говорите громче. Возраст и место рождения?

– Двадцать девять лет. Бейкерсфилд, Калифорния.

– Домашний адрес?

– Сан-Диего, Норуолк роуд, 18.

– Последнее место работы? Чем занимались?

– Две с половиной недели назад меня уволили из «Федеральной страховой компании».

– Причина увольнения?

– Плохая работа.

– Сколько вы там проработали?

– Всего четыре года, из них три с половиной – до войны в Азии, а остальные полгода – после.

Наконец лейтенант перешел к основному делу.

– Зачем приехали в Хиллстон?

– Я знал Тимми Уордена по лагерю для военнопленных. Хочу написать о нем и о других ребятах книгу. Там в блокноте мои записи.

– Значит, вы приехали что-то вынюхивать в нашем городе?

– Пожалуй.

– Знакомы с законами штата о частных расследованиях?

– Нет, – растерялся я.

– У вас есть лицензия частного детектива?

– Нет. Я вас не понимаю…

– Вы знаете Розу Фултон?

– Впервые слышу.

– С месяц назад нам сообщили, что Роза Фултон наняла частного детектива, уже третьего по счету. С тех пор мы его ищем. Первые ничего не добились, потому что добиваться нечего. Но Роза Фултон упрямая и глупая женщина. Мы тщательно расследовали все обстоятельства того дела. В круг наших обязанностей входит защита жителей Хиллстона от преследований приезжих частных детективов, которым здесь абсолютно нечего делать. Ясно? – поинтересовался лейтенант Стивен Прайн.

– Я никак не пойму, о чем вы говорите.

Он пристально смотрел на меня.

– Допрос закончен, – наконец сказал Прайн. – Свидетели – Брубейкер и Спаркмен. Копии в архив, – лейтенант выключил микрофон, откинулся на спинку стула, зевнул и подтолкнул ко мне бумажник, чеки и блокнот. – Вот так-то, Ховард. Роза Фултон – жена парня, который смылся с Элоизой.

– Мне фамилия Фултон сразу показалась знакомой, но я бы сам не вспомнил.

– Это произошло чуть больше двух лет назад. Первый запрос пришел из компании, в которой работал Фултон. Мы провели тщательное расследование. Он, как всегда, остановился в «Хиллстоне». В тот вечер, в пятницу, он поужинал в ресторане гостиницы с Элоизой Уорден. Она ждала в холле, пока он выписывался. Затем они сели в его машину и поехали к дому Джорджа Уордена. Элоиза вошла в дом, а Фултон остался в машине. Сосед видел Фултона в машине и видел, как Элоиза вышла из дома с большим чемоданом. Они уехали. Джордж Уорден к нам не обращался: все было ясно и так. Но Роза Фултон никак не может поверить, что ее дорогой муженек смылся с другой бабой. Поэтому она все время натравливает на нас частных детективов. Я потерял терпение и решил действовать жестко. Можете идти. Если эта безумная дамочка действительно наняла вас, вам лучше побыстрее сматываться.

Никто, естественно, не предложил отвезти меня к «Хиллстону». В полутемном баре гостиницы посетителей было мало, и я сразу же заметил крупного мужчину, сидевшего на другом конце стойки. Он был похож на водителя голубой машины, и я вспомнил, какой эффект произвело его появление на Фицмартина. Незнакомец заметил мой взгляд и отвернулся. А у меня возникло ощущение опасности. Фиц тоже был опасен, но его я знал. А что нужно от меня этому типу?

6

Утром в субботу Рут Стамм предложила мне съездить на Хайлэндское озеро, к их загородному домику. День был сырой и ветреный, но в воздухе уже чувствовалось влажное дыхание весны.

– Сейчас мы редко здесь бываем, – сказала Рут. – Отец поговаривает о продаже дачи, но я не очень верю. Осенью он тут охотится.

В чистой и уютной комнате мебели почти не было. На стеллаже у стены стояли удочки, в углу виднелся большой каменный камин.

– Здорово! – вырвалось у меня.

Рут улыбнулась. Мы стояли рядом, совсем близко. С улицы доносилось чириканье птиц и тихий шум моторной лодки. Наши взгляды встретились. С ее лица сошла улыбка, линии рта смягчились, глаза подернула поволока. Мы сделали шаг друг к другу, и я обнял ее. Мы покачнулись, словно пьяные, и я быстро отступил в сторону. Мы были смущены как дети.

Рут резко отвернулась и отошла к окну. Я обнял ее за плечи. Мне стало стыдно своей лжи и страшно, что она все узнает.

Неожиданно Рут напряглась, прижалась к стеклу и внимательно вгляделась в озеро.

– Что случилось?

– Смотри, там какой-то зверь. Раньше тот участок принадлежал Уорденам. Видишь дом с зеленой крышей? А теперь взгляни туда, правее крыльца.

За кустами я увидел что-то большое. Мне даже показалось, что это медведь. Рут взяла с полки бинокль.

– Это человек. Смотри!

В бинокль я увидел, что возле крыльца Уорденов возился мужчина в коричневом костюме – это он тогда проехал мимо нас с Фицем в голубом автомобиле, и это его я видел в баре.

– Дай-ка мне, – Рут забрала бинокль. – Он поднимается на крыльцо, пытается открыть дверь. Ой! Он выбил окно, забрался на подоконник… – Рут посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. – Тал, это вор! Поехали туда!

– А не лучше ли обратиться в полицию?

– Подожди минуту, – она бросилась в спальню и вернулась с длинноствольным автоматическим пистолетом и коробкой патронов. – С этим ты будешь выглядеть более внушительно.

Возле дачи Уорденов, загородив дорогу, стоял голубой автомобиль. Я жестом велел Рут остаться, но, когда двинулся дальше, услышал за спиной ее шаги. Из-за угла дома вышел тот незнакомец. Увидев меня, он резко остановился. Его глаза метнулись к пистолету, затем он посмотрел на Рут.

– Зачем вы залезли в чужую дачу? – сердито поинтересовалась она.

– Полегче, леди. А вы, приятель, уберите пистолет.

– Отвечайте на вопрос, – я держал его под прицелом. Однако он вел себя так спокойно, словно пистолета не существовало. Я почувствовал себя дураком.

– У меня есть лицензия частного детектива, – и он достал карточку в целлофановой корочке с фотографией, отпечатком большого пальца и двумя внушительного вида подписями должностных лиц штата Иллинойс: Мильтон Д. Грассман, частный детектив.

– А что вы тут ищете? – удивилась Рут.

– Да так, ничего особенного, – улыбнулся Грассман.

– Вы работаете на Розу Фултон? – спросил я.

Улыбка мгновенно исчезла. Он замер, даже, кажется, затаил дыхание. У меня сложилось впечатление, что он только на вид прост, а на самом деле очень даже сообразительный.

– Не знаю никакой Фултон, – после несколько затянувшейся паузы ответил он.

– Мы сообщим в полицию, – храбро заявила Рут.

– Пожалуйста, леди. Будьте примерной гражданкой.

– Пошли, Тал, – позвала она меня.

Пока мы возвращались на дачу Стаммов, Рут молчала.

– В чем дело? – наконец не выдержал я.

– Не знаю. Сначала я думала, что ты солгал мне, потом поверила, а сейчас опять засомневалась.

– Как это?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю. Ты страшно напугал его этой Розой Фултон. Это даже слепой бы заметил. Элоиза Уорден убежала с мистером Фултоном, – она повернулась ко мне. – Что ты делаешь в Хиллстоне, Тал? И почему ты спросил его о Розе Фултон?

Я рассказал, как и почему меня задержала полиция. Но Рут продолжала сомневаться.

– Послушай, Рут. Я… я действительно приехал по другому делу. И тебе лучше не знать о нем.

– Но это связано с Тимми?

– Да.

– Я ведь поверила тебе и рассказала такое, чего никому никогда не рассказывала! Я хотела тебе помочь, а ты даже не собираешься писать о Тимми… Но я готова дать тебе последний шанс, Тал. Посмотри на меня и скажи, что тебе нечего стыдиться, что ты не задумал ничего плохого.

Я глянул в серые глаза и, не выдержав, отвел взгляд. Что ж, так тебе, дураку, и надо. Я потерял Рут. Навсегда…

* * *

В понедельник я решил, что пора уезжать. Куда глаза глядят, лишь бы подальше.

Я собрал вещи, оставил чемоданы в номере и отправился на улицу открывать багажник. Возле моей машины крутилась большая собака. Потом собака отбежала в сторону и почему-то завыла. Я рассеянно заглянул в машину и замер. На полу, под задним сиденьем, лежал человек. Грассман. Лоб его был размозжен чем-то тяжелым.

Я поспешно вернулся в комнату, сунул один чемодан в шкаф, открыл второй и отнес туалетные принадлежности в ванну. Затем выскочил на улицу. Собака опять скулила у машины. Я сел и поехал в сторону, противоположную от города. Вспомнив о брезенте, съехал на обочину, дождался, пока дорога опустеет, и накрыл Грассмана.

Почему его спрятали в моей машине? Понятно, кто-то хотел избавиться от трупа, отвести от себя подозрения. По характеру раны я подумал, что убийца действовал под влиянием момента – один сильный удар, проломивший череп. Естественно, я сразу подумал о Фице – из всех моих знакомых в Хиллстоне он больше других подходил на роль убийцы.

Но зачем Фицу навлекать на меня подозрения? Ответ прост: он нашел Синди. Может, и деньги уже у него.

В первую очередь необходимо где-то спрятать тело. В полицию обращаться, конечно, нельзя – вряд ли лейтенант Стивен Прайн меня поймет. Что же делать?

Я ничего не мог придумать. Фицмартин вырыл для меня западню и утыкал дно острыми кольями. Голова работала все хуже и хуже. «Не паникуй!» – приказал я себе. Если хорошенько спрятать труп, появится время для передышки. Рано или поздно полиция выйдет на меня, но к тому времени я буду знать, почему его убили, кто убийца.

Милях в девяти от города я увидел полуразрушенный амбар, похожий на громадное серое чудовище. Я объехал его кругом – с дороги сейчас меня никто не мог заметить. Когда я выключил мотор, наступила тишина. Над головой, насмешливо каркая, пролетела ворона.

Я открыл заднюю дверцу и вытащил тело. На полу машины что-то лежало – это был обрезок трубы с темно-коричневым пятном на конце. В задней стене амбара зияла большая дыра, через которую я залез внутрь. Пол в амбаре оказался твердым, через многочисленные дыры в крыше светило солнце.

Вернулся к телу. Кое-как втянул в дыру и заволок в темный угол. На полу валялось полусгнившее сено, которым я и накрыл Мильтона Грассмана. Трубу я сунул туда же.

Проверил машину – половик испачкан кровью, но сиденья и дверцы, похоже, остались чистыми. Я свернул половик и положил на переднее сиденье. Затем сел и принялся вслушиваться, но услышал лишь пение птиц да шум ветра.

По дороге в город я выбросил коврик на свалке и прикрыл его какими-то банками. Потом отправился обедать в ресторанчик на Делавер-стрит – надо вести себя так, как всегда. После обеда я встретил на улице миссис Пат Рорик со множеством свертков.

– Не знаю, поможет это вам или нет, – улыбнулась она, – но я вспомнила одну мелочь. Восьмой класс ставил спектакль по «Золушке», и Тимми Уорден принимал в нем участие. Я забыла, кто играл главную женскую роль, но мне тогда показалось смешным, что Тимми называет ее Синди. Скорее всего, все это ерунда.

– Как мне узнать, кто была эта девочка?

– Тогда у них классным руководителем была мисс Мэйджер. Кажется, она и написала тот сценарий. Очень хорошая была, умница. Говорят, в последние годы она потеряла зрение.

7

Дверь открыла сама мисс Мэйджер: седые, коротко стриженые волосы, умное волевое лицо. В молодости мисс Мэйджер наверняка была очень красивой женщиной, она и сейчас оставалась красавицей.

Я представился и объяснил, что хотел бы поговорить об одном из ее учеников.

– Входите, пожалуйста, мистер Ховард. Садитесь в красное кресло. О ком вы хотите поговорить?

– Вы помните Тимми Уордена?

– Конечно, помню. Такой красавец! Я очень расстроилась, когда мне сказали, что он умер.

– Я сидел с ним в одном лагере, а сейчас пишу о нем книгу… Простите меня, мисс Мэйджер, но я хочу задать один странный вопрос. В лагере Тимми рассказывал о девушке по имени Синди. Я пытаюсь найти ее… по личным причинам. Одна из ваших учениц, Синди Киршнер, сказала, что вы написали сценарий для школьного спектакля по «Золушке». Перед смертью Тимми говорил о какой-то Синди, и я подумал, может, он имел в виду девушку, которая играла роль Синдереллы.[1]1
  Т.е. Золушка.


[Закрыть] Вы не помните, кто играл эту роль?

– Конечно, помню! Ее звали Антуанетта Рази. Подождите-ка. Сейчас я вам покажу выпускные снимки. Я храню фотографии всех своих выпускников, хотя они мне сейчас ни к чему, – грустно заметила мисс Мэйджер. – Кажется, Антуанетта стоит во втором ряду слева. Видите девушку с длинными черными волосами и угрюмым лицом? Я даже представить ее не могу улыбающейся.

– Вроде бы нашел.

– Антуанетта доставляла нам немало хлопот. Терпеть не могла дисциплину, но мне она нравилась, мне казалось, я понимаю ее. Антуанетта родилась в очень бедной семье, и, наверное, дома ей не хватало доброты. У ее старшего брата были неприятности с полицией, как и у старшей сестры. Зимой она ходила в школу в легкой одежде, потому что нечего было надеть. Антуанетта была очень живой девочкой. Мне кажется, своей дерзостью она пыталась скрыть очень ранимую душу… Я дала Антуанетте роль Синдереллы, чтобы вовлечь ее в общественную жизнь класса.

– Тимми дружил с ней?

– Да, дружил. Иногда я спрашивала себя, хорошо ли это. Она казалась довольно… ну, не по годам развитой в некоторых вопросах, а Тимми был таким славным мальчиком.

– Он мог называть ее «Синди» после спектакля?

– Думаю, да. Подростки обожают прозвища.

Как сообщила старшая сестра Антуанетты, та перебралась в Реддинг. На вопрос, чем она там занимается, сестра заявила:

– Гуляет напропалую!

– Где я могу ее найти?

– Походите по барам. Загляните в «Ацтеку», «Каб Рум» или «Дублон». Она как-то говорила об этих забегаловках. Может, там и сыщете.

До Реддинга оказалось шестьдесят миль, и когда я туда добрался, уже стемнело. Город был раза в два больше Хиллстона и весь сверкал и переливался розовыми и голубыми неоновыми вывесками. «Ацтека», «Каб Рум» и «Дублон» располагались в западной части, и все три бара поражали роскошью. В них сильно пахло деньгами и азартными играми. Но об Антуанетте Рази никто ничего не слышал.

Слова ее сестры дали мне основание полагать, что Антуанетту Рази могли знать в полиции.

Так и оказалось. Дежурный сержант позвонил кому-то из своих коллег, и тот сообщил, что Антуанетту Рази пару раз задерживали. Однако здесь все ее знают под именем Тони Разель: она представляется эстрадной певицей. И действительно, она пела какое-то время в баре, но вообще-то известно, что она проститутка, хотя довольно необычная: оба раза ее задерживали по обвинению в шантаже, но таком хитром, что на нее так и не удалось ничего повесить.

Я поблагодарил сержанта и вернулся в «Ацтеку».

– Ну что, так и не нашли ту девчонку? – поинтересовался бармен.

– Оказывается, сейчас она называет себя Тони Разель.

– Черт, я же ее знаю! Она как раз сейчас сидит у нас в казино с генералом. Такая шикарная штучка в белой блузке, темно-красной юбке и темно-красном шарфе.

Я дал бармену пару долларов и поднялся в казино. В огромной, ярко освещенной комнате толпился народ. Я сразу же увидел могучего мужчину в военной форме. Антуанетта Рази стояла рядом и смеялась. Ее лицо не очень изменилось по сравнению со школьной фотографией: широкие скулы, глубокие черные глаза, шелковистые черные волосы – она была похожа на цыганку. Она смеялась, сверкали белые зубы – Антуанетта обладала такой жизненной энергией, что остальные женщины казались рядом с ней сонными мухами.

Генерал играл в рулетку и проигрывал. В конце концов, ему пришлось отправиться за фишками, и я тихо позвал:

– Антуанетта?

– Мы знакомы? – Она настороженно посмотрела на меня.

– Нет. Я хочу поговорить с вами.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Мне рассказывал о вас Тимми Уорден. Помните такого?

– Еще бы. Сейчас я не могу разговаривать. Позвоните завтра в полдень. Восемь, три, восемь, девять, один. Запомнили?