Текст книги "Пуля для Золушки"

8

Я позвонил Антуанетте Рази в полдень.

– Кто? – сонным голосом спросила Тони.

– Тал Ховард. Мы с вами разговаривали вчера вечером в «Ацтеке» о Тимми Уордене. Вы просили позвонить.

– Ах, да, – я услышал, что она зевнула. – Приезжайте ко мне. Я живу в «Глендон Армс», в Реддинге.

Антуанетта Рази, улыбаясь, открыла дверь. Я ожидал увидеть на ее лице усталость после бессонной ночи, но она выглядела сияющей и полной сил.

– Привет, Тал Ховард. Хотите кофе? Пошли.

Мы вышли через раздвижные двери на маленькую террасу. В небе ярко светило солнце. На столике со стеклянной крышкой стоял кофейник, лежали булочки и масло.

– Как вы меня нашли, Тал Ховард?

– Через вашу сестру.

– Ну, а как там Тимми? Он был моей первой любовью.

– Он умер. Тони.

Антуанетта побледнела.

– Да, с вами не соскучишься. Как это произошло?

– Мы с ним вместе попали в плен в Юго-Восточной Азии. Он заболел и умер. Там мы его и похоронили.

– Какой ужас! Целый год мы с ним поддерживали отличные отношения, но потом… У меня уже и тогда была подмоченная репутация, – усмехнулась Тони.

– Он вспоминал о вас в лагере.

– Правда?

– Только называл «Синди».

Несколько секунд девушка озадаченно смотрела на меня.

– Ах да, совсем забыла! Я была Синдереллой, а Тимми играл принца. После спектакля он долго, наверное, с год, называл меня Синди… Черт, жаль Тимми, очень жаль! Я теперь буду чувствовать себя старухой, Тал. Не люблю стареть. Сейчас мне двадцать восемь. Как, по-вашему, мне можно дать двадцать восемь?

– По-моему, нет.

Она подперла кулаком щеку и задумалась.

– Знаете, Тал Ховард, кажется, я начинаю здесь скучать. Наверное, требуются перемены.

– Какие, например?

– Ну, не знаю… В Реддинге мне начинает надоедать. Ладно, хватит хныкать. Зачем вы пеня искали?

– Как вам сказать… Я ищу одну вещь, которую Тимми спрятал перед отъездом на войну. Я знаю, что это, но не знаю, где лежит. Перед самой смертью Тимми сказал: «Синди должна знать». Поэтому я и приехал к вам.

– Вы приперлись сюда в поисках Синди, значит, он спрятал что-то ценное. Например, кучу денег…

– Если вы мне поможете, я дам вам денег.

– Сколько?

– Все будет зависеть от того, сколько он спрятал.

– По-моему, вы слишком быстро признались, что это деньги. Всем известна моя страсть к долларам. Я их просто обожаю. Мне нравится держать их в руках, чувствовать запах, даже просто смотреть. Я с ума схожу по деньгам. Еще мне нравятся красивые вещи, наверное, потому, что я провела много времени без них. Знакомый психолог сказал, что деньги – основной побудительный мотив моей жизни. Мне никогда не насытиться.

– Если бы деньги действительно были главной целью вашей жизни, вы бы о них так не говорили. Просто вам хочется такой казаться.

– Почему каждый мужик лезет объяснять, кто я есть на самом деле? – рассердилась Антуанетта. – Ладно… Приготовьтесь к большому разочарованию: я не имею ни малейшего представления, где Тимми мог спрятать что-то ценное. Понятия не имею, о чем он говорил.

– Вы уверены?

– Не смотрите на меня так. Я знаю, о чем вы думаете. Думаете, я скрываю тайник, чтобы забрать все одной. Честно, Тал, не знаю. Понятия не имею, о чем говорил Тимми.

Я поверил ей.

– Здесь становится слишком жарко. Пошли в комнату, – предложила Антуанетта Рази.

Мы вошли в гостиную. В ней было чисто и уютно, хотя абажуры на лампах поражали безвкусицей.

Она залезла на диван и обхватила колени.

– Хотите, я расскажу о нас с Тимми? Не бойтесь, это не такая уж и печальная история.

– Расскажите, если хотите.

– Вы первый, кто ее услышит. Когда я закончила восьмой класс, мне исполнилось пятнадцать, и я была старше Тимми на год. До спектакля между нами абсолютно ничего не было, но после пары репетиций мы подружились. Наша дружба больше напоминала дружбу между мальчишками, чем между парнем и девушкой. Поверьте, я не относилась к числу женственных девчонок. Бегала быстрее ветра и умела работать кулаками.

Больше всего я боялась, что Тимми придет ко мне домой. Я стыдилась своего дома и не хотела, чтобы знакомые видели, как я живу. Мы жили как животные. Старик здорово закладывал, брат вырос настоящим бандитом, а сестра спала со всеми, кто попросит. Мы жили в грязи. Кое-как перебивались с помощью пособия по бедности, да по праздникам представители благотворительных организаций приносили еду и посуду. Я была чертовски гордой, но не знала, как вылезти из этого болота. Единственное, что я могла сделать, – это самой не опускаться до такого состояния и никого не приводить к себе домой, – Тони взяла предложенную мной сигарету и закурила. – Когда Тимми пришел ко мне домой, я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Затем увидела, что ничего не изменилось, и обрадовалась. Для него-то как я жила не имело никакого значения…

Все произошло внезапно, в конце августа. Мне удалось устроиться в один магазинчик, соврав о возрасте, и я потихоньку копила деньги. Воскресенья мы с Тимми проводили вместе. Однажды мы отправились на пикник. Отъехали от города миль на пятнадцать, потом еще долго вели велосипеды по узкой тропинке, пока не нашли лужайку с деревьями, как в парке. Поблизости не было ни одной живой души, и нам даже показалось, что мы остались одни на земле. Может, так оно и было. Мы поели, растянулись на траве и принялись болтать о школе, о предстоящем девятом классе. Пекло солнце, и мы лежали в тени. Тимми уснул, а я смотрела на его лицо. Он спал как ребенок. Во мне вспыхнуло непреодолимое желание, которого раньше никогда не было. Когда стало невмоготу, я обняла его и поцеловала. Он проснулся.

Тимми испугался и в то же время был сильно возбужден. Как вы, наверное, догадались, я знала немало, чего не проходят в школе… С того дня наши отношения изменились. Мы находили для занятий любовью всевозможные, иногда самые невероятные места. Все это длилось года, наверное, полтора, но ни разу мы даже не заговорили о женитьбе. Жили сегодняшним днем. У нас появилось любимое место, которое принадлежало только нам двоим, – остров посередине реки. Мы брали лодку и…

Антуанетта внезапно замолчала, и наши взгляды встретились.

– Теперь вы поняли, что он имел в виду? – тихо поинтересовался я.

– Кажется, да.

– Где это?

– Нет, так у нас ничего не получится.

– В чем дело? – не понял я.

– По-моему, нам лучше отправиться за деньгами вместе.

– А что вам мешает отправиться туда одной?

– Ничего. Наверное, вы мне не поверите, если я скажу, что не поеду туда одна.

– Даже несмотря на любовь к деньгам?

– Так будет честно. Поверьте мне, Тал, я ничего не знала о деньгах. Сколько там?

Несколько секунд я пристально смотрел на Антуанетту Рази. Делать нечего, без нее мне денег не найти.

– Около шестидесяти тысяч, – наконец ответил я.

Девушка тихо охнула.

– Откуда у Тимми такие деньги?

– Он вел бухгалтерские книги всех четырех компаний, которые принадлежали Джорджу. За два года Тимми надоил с них шестьдесят тысяч… Он собирался бежать с Элоизой.

– С той дрянью, на которой женился Джордж? А Джордж о деньгах не знает? Кто, кроме нас с вами, знает о шестидесяти тысячах?

– Еще один человек. Его зовут Эрл Фицмартин. Фиц сообразительный парень и сможет вас найти.

– Что он за человек?

– Умен, страшно жесток. Если бы вы отправились за деньгами с Фицем, вы бы не вернулись.

Антуанетта взглянула на часы.

– Вам было бы спокойнее, если бы мы оставались вместе до тех пор, пока не поедем за деньгами, не так ли?

– Наверное, но это не так существенно.

– Ваше доверие меня трогает, – насмешливо проговорила она. – Разве вам обо мне ничего не рассказывали?

– Говорили что-то об очень хитром шантаже.

– Да, мы придумали такой фокус, что мне ничего не могли пришить. Единственное оправдание – те, кого мы вытрясли, сами далеко не ангелы… И после этого вы все же согласны доверять мне?

– Придется.

– Да, придется, – лениво улыбнулась Тони. – У меня еще несколько дел. Я должна побывать в таких местах, где вам не следует показываться. Можете подождать здесь, а можете приехать позже. Я вернусь часа через три-четыре. К тому времени уже будет поздно отправляться за деньгами. Поедем за ними завтра утром. Будете ждать здесь?

– Нет, я приеду позже.

– В полшестого.

* * *

Тони вернулась домой без четверти шесть, бледная и расстроенная. Как только мы вошли в квартиру, она принялась шагать по гостиной.

– Что случилось?

– Заткнитесь и не мешайте мне думать. Лучше сделайте пока коктейли. Бар там. Мне скотч со льдом.

Выпив виски, Тони немного успокоилась.

– Извините за резкость, Тал, все получается не так, как я планировала. Я сдуру сообщила ребятам, что собираюсь уехать, и они меня вряд ли просто так отпустят – я знаю, где их деньги. Ой, кажется, я придумала! Поможете?

– Попробую. Это опасно?

– Даже не знаю. Завтра уехать не получится – хочу попытаться забрать свою долю из общих денег. Приезжайте в четверг в десять утра. Машину поставьте на соседней улице. Я выберусь через подвал, и мы смоемся. Черт побери, как не хочется оставлять вещи!

– Упакуйте пару чемоданов, я увезу их, – предложил я. – Серьезно?

– Вы выйдете из дома первой. Если за вами следят, они пойдут за вами, а я вынесу чемоданы.

– Отличная идея, – обрадовалась Антуанетта Рази.

Она долго собирала вещи и набила два больших чемодана.

– Пожалуйста, закажите мне номер в своем мотеле. Очень хочется надеяться, что все получится, – она, кажется, успокоилась. – Если бы вы знали, как кстати ваша помощь. Я… не останусь в долгу.

9

Среда оказалась серой и угрюмой. Труп Грассмана я спрятал в понедельник, однако события того страшного дня по-прежнему стояли перед глазами. Когда я полез в шкаф за одеждой и увидел чемоданы Антуанетты, мне стало интересно, что же она решила взять. Сначала было стыдно рыться в чужих вещах, но я убедил себя, что имею право.

На дне чемодана в глаза бросился черный футляр: на черном бархате сверкали и переливались всеми цветами радуги драгоценности – трудно сказать, настоящими или искусственными были эти белые, зеленые и красные камни, но выглядели они потрясающе. Футляр разделяла перегородка, за которой лежала толстая пачка купюр. Я насчитал шесть тысяч сорок долларов. Наверняка Тони решила, что если я и найду деньги, у меня они все равно будут в большей безопасности, чем у нее. Возможно, она права: я ничего не смог бы украсть…

После завтрака я отправился в хозяйственный магазин Джорджа Уордена. Я хотел еще раз поговорить с ним – может, он прольет свет на смерть Грассмана? Вне всяких сомнений, Фицмартин еще не нашел Синди, и теперь версия о том, что смерть частного детектива связана с шестьюдесятью тысячами долларов, стала терять смысл. Может, он из-за чего другого сцепился с Фицем? В субботу мы видели Грассмана на озере. Потом я поругался с Рут, вечером напился, в воскресенье я тоже не просыхал. Фиц мог убить Грассмана в воскресенье вечером и отправиться на поиски места, где можно избавиться от тела. Но, пряча труп Грассмана в мою машину, он подставлял меня и тем самым разрушал собственную надежду, что я приведу его к деньгам.

С другой стороны, Фиц мог решить, что теперь, когда он узнал о существовании некой Синди, я ему не нужен: он всегда отличался самоуверенностью, и с каждым часом у меня возникало все больше сомнений в его нормальности.

На двери хозяйственного магазина меня встретила табличка: «Закрыто». Я вспомнил, что Уорден живет в «Белом отеле», в трех кварталах от магазина. Портье сообщил, что он занимает номер 203.

– Несколько минут назад к нему поднялась девушка, – добавил портье. – Она присматривает за Уорденом, когда у него запой, а последние пару дней Джордж пил.

Это наверняка была Рут Стамм. Мне очень хотелось ее увидеть, но я не знал, станет ли она со мной разговаривать. Я медленно поднимался по лестнице.

Навстречу мне бежала Рут. Лицо у нее было белее бумаги.

Остановившись, она удивленно посмотрела на меня и бросилась мне на грудь. Рут била дрожь. Через минуту она взяла себя в руки и сказала:

– Мне надо позвонить в полицию!

И ее каблучки застучали по деревянной лестнице. Дверь в 203-й номер была распахнута настежь, на кровати лежал голый Джордж Уорден, рядом на полу валялось обмотанное полотенцем ружье. Там, где пуля прошла через полотенце, ткань почернела. А стена в изголовье была вся забрызгана кровью и мозгами. Я медленно вышел в коридор и услышал вой полицейских сирен. Полицейские оттолкнули меня и столпились в дверях номера Уордена.

– Господи! О Господи… – прошептал один из них.

Кое-кого – Хиллса, Брубейкера и Прайна – я уже знал. Но на этот раз командовал не лейтенант Стивен Прайн, а капитан Марион, спокойный мужчина средних лет.

Нас отвезли в полицию, первой допросили Рут, затем шла моя очередь. А затем лейтенант Стивен Прайн проинформировал Мариона о нашей предыдущей беседе.

– Стив, ты слишком серьезно относишься к мелочам, – ответил на это капитан. – О чем ты хотел поговорить с Джорджем, сынок? – спросил он меня.

– Все о том же – о Тимми, – я взглянул на Рут.

– Так, Герман, теперь твоя очередь, – сказал Марион, обернувшись к портье. – Ты видел, как вернулся Уорден?

– Нет, сэр. Вчера выдалась шумная ночка. Говорят, Джордж пил у Стампа, но когда он вернулся – не знаю. Если честно, капитан, вечером я играл в покер в подсобке, оттуда стойка не видна. Но я привез с собой мистера Касвелла, нашего постояльца. Он видел Джорджа.

– Бартоломью Борис Касвелл, – взволнованно представился низенький старичок. – Вчера я шел за Джорджем Уорденом примерно метрах в пятидесяти. Как раз посмотрел на часы. Было 11.27. Господи, как же он нализался! Размахивал руками, еле на ногах стоял. Если бы не друг, он бы упал прямо на улице.

– Какой друг?

– Не знаю, я его не разглядел. Только заметил, что он хромает. Этот парень отволок Джорджа прямо в отель. Когда я зашел, они уже поднялись наверх. На втором этаже страшно шумели, и я пошел туда. Гуляли у Лестера. Мне налили красного вина, я быстро опьянел и прилег. К себе добрался только в три. Когда закрывал дверь, услышал шум, будто кто-то уронил книгу или упал со стула. Я прислушался, но шум не повторился. Теперь ясно, что это Джордж застрелился.

– У меня есть кое-какие соображения, – заявил капитан Марион. – Джордж Уорден находился в состоянии ужасной депрессии, и, по-моему, у него имелись веские причины совершить самоубийство. Стив, ты согласен?

– Капитан, все не так просто, – ответил Прайн. – Полотенце использовали вместо глушителя. Ни разу не встречал, чтобы самоубийцы старались сделать все потише – наоборот, они хотят, чтобы было больше шума, чтобы побыстрее сбежались зеваки… Естественно, кроме отпечатков пальцев самого Уордена, мы на ружье ничего не обнаружили, на внутренней ручке двери отпечатков не было. И меня очень заинтересовал хромой.

– Что ты хочешь этим сказать, Стив?

– Похоже, после бара Джордж с кем-то встретился. Он всегда носил с собой ключи от магазина. Наверное, тот человек пошел с ним в магазин и взял ружье. Скорее всего засунул его в штанину, потому и хромал. Он оттащил Уордена в номер и налил ему еще виски. Когда Джордж окончательно отключился, человек раздел его, посадил на край кровати, обернул дуло полотенцем, сунул в рот Уордену и нажал курок. Затем поставил отпечатки Джорджа на ружье и вытер дверную ручку…

Странные вещи происходят у нас, капитан. Сегодня принесли донесение: какой-то парень по имени Грассман не появляется в мотеле с воскресенья. Среди его вещей нашли документы, из которых следует, что он работает в чикагском сыскном агентстве, и к нам приехал искать Фултона. Вчера пригнали его машину, синий седан. Смотрите, что происходит: Грассман исчезает, оставив вещи и машину. Джордж Уорден умирает. Грассман искал Фултона, который уехал с женой Уордена. Как-то все это должно быть связано, и я хочу найти эту связь. Тогда мы и выясним, убили Джорджа Уордена или он покончил жизнь самоубийством. Лично мне кажется, что убили, причем смело и дерзко.

Мне удалось выйти вместе с Рут. Она вела себя холодно.

– Рут, когда-нибудь я тебе все объясню.

– Можешь не беспокоиться!

В этот момент к нам подошел молодой человек в очках.

– Привет, Алан! – поздоровалась Рут Стамм. – Алан, это Тал Ховард. Алан Пиэри, адвокат.

Мы пожали друг другу руки, и он сказал:

– Рути, мне поручили заниматься наследством Джорджа Уордена, вернее тем, что от него осталось.

– Он же все продал, Алан.

– А куда тогда подевались деньги? – удивленно покачал головой Пиэри. – Я звонил в банк. У него три счета: лесного склада, магазина и его личный. И на всех грех счетах почти пусто. Пусть он пил, но в таком случае ему бы пришлось пропивать в день по тысяче долларов. Сама понимаешь, это невозможно.

– Может, деньги лежат на другом счету?

– Сомневаюсь, – адвокат смущенно глянул на меня и добавил: – Он много задолжал Стампу и в отеле. Еще я слышал, что на прошлой неделе он передал Сиду Форрестеру права на лесной склад – единственное, что приносило Джорджу хоть какой-то доход.

– А в банке нельзя узнать, для кого он выписывал чеки? – спросила Рут.

– Нет. Он сам снимал каждый раз от пяти сотен до двух тысяч.

И в этот миг меня словно осенило. Почему я не понял этого раньше? Вот так всегда – стоит сделать хотя бы одно правильное предположение, и все становится на свои места.

10

Рут и Пиэри продолжали разговор, но я их не слушал. Затем до меня дошло, что Рут обращается ко мне.

– Мне пора идти.

– Подожди минутку, пожалуйста, – попросил я. – Кажется, я знаю, что Джордж мог сделать со своими деньгами… Вы знаете, что Роза Фултон никогда не верила, что ее муж сбежал. Когда Элоиза уехала с ним, Джорджа Уордена в городе не было. Сосед видел, как Элоиза вынесла из дома чемодан. А если она не собиралась уезжать навсегда? Допустим, она хотела провести с Фултоном всего ночь. Дома оставаться нельзя, в гостиницу она не хотела ее слишком хорошо знали в Хиллстоне. Потому Элоиза решила отправиться на озеро и захватила с собой вещей только на ночь. Предположим, Джордж Уорден возвращается домой и не находит жену. Он начинает ее искать и в конце концов едет на озеро. Там и застает любовников. Что бы он, по-твоему, сделал?

– Я понимаю, к чему ты клонишь, – медленно проговорила Рут. – Джордж мог и убить.

– Итак, он убил их. Теперь необходимо избавиться от трупов. Он мог сбросить их в озеро, но, я думаю, просто закопал на своем участке. Долгое время Джордж чувствовал себя в безопасности – ведь все думали, что Элоиза сбежала. Затем кто-то нашел трупы…

– И начал его шантажировать, – подхватил адвокат Пиэри. – Уордену пришлось распродавать имущество, а когда он всего лишился, то застрелился. Он бы не перенес суда. Значит, нужно искать человека, который внезапно разбогател… Чем больше я об этом думаю, тем логичнее мне кажется ваша версия, мистер Ховард. Теперь остается найти тела… Допустим, я шантажист. Я случайно нашел трупы, а может, я сообразительный парень и нашел их далеко не случайно. О'кей, что я делаю? Надо перепрятать тела так, чтобы их никто не обнаружил. С другой стороны, они должны оставаться поблизости – в виде угрозы.

– Мы с Талом видели Грассмана на озере, – сообщила Рут. – Сейчас он исчез. Он вполне мог найти там трупы.

– И шантажиста, – добавил Пиэри.

Я вспомнил странную беседу с Джорджем, когда он сказал, что не может дать мне работу, и предложил ружье. Он знал, что я приехал от Фица. Наверное, Уорден подумал, что я потребую свою долю. Шантажист – Фиц.

– Что будем делать? – поинтересовалась Рут Стамм. – Наверное, нужно все рассказать капитану Мариону.

* * *

В полпятого мы все стояли на берегу озера. Из домика вышел капитан Марион с молодым крепким парнем в плавках и с аквалангом. Зайдя по пояс в воду, аквалангист посмотрел на нас, сделал шаг вперед и исчез.

Потянулись долгие минуты. Мы тихо разговаривали. На далеких холмах чернели сосны.

Неожиданно футах в сорока от берега из воды показалась голова в маске. Парень подплыл к берегу.

– Ну? – нетерпеливо кинулся к нему Марион.

– Вот, сэр, – аквалангист протянул что-то капитану. На ладони Мариона темнела ржавая автомобильная зажигалка. – Машина стоит футах в пятидесяти от берега. Серый «студебекер» с иллинойскими номерами, пустой. По-моему, его нетрудно будет вытащить.

– Номер сходится, – неохотно признал Прайн. – Черт, как вы догадались? – он повернулся ко мне.

– Стив, похоже, мы сваляли дурака, – заметил капитан. – Судя по всему, Роза Фултон была права.

Я не стал рассказывать им о своей догадке, которая уже перестала быть догадкой: шантажист – Фицмартин.

Из Хиллстона прибыл тягач, от которого в воду протянули трос. И, наконец, словно какое-то морское чудовище, из воды показалась серая машина. Пахло сыростью и водорослями.

Коренастый полицейский в форме открыл багажник. Там были лишь полусгнившие чемоданы с одеждой.

– Здесь их и быть не может – слишком мало места для двоих, – сказал Марион.

– Капитан, ребятам продолжать поиски? – спросил лейтенант Прайн. – Уже темно и ничего не видно.

– Ладно, подождем до утра.

К нам приблизился жилистый пожилой мужчина.

– Я – Берт Финистер, живу по ту сторону дороги, а здесь работаю на дачах. Меня здесь все знают, а я знаю эти места.

– Итак, вы хорошо знаете озеро, – заметил капитан. – Если бы вы искали тела убитых, Финистер, что бы вы стали делать?

– Я к тому и иду, Я знал Джорджа и Тимми Уорденов, их отца. Знал и Элоизу… В прошлом году здесь появился этот тип, Фицмартин. Так вот, Фицмартин вскопал весь участок – не знаю, зачем он это сделал. Потом привез цемент и зачем-то зацементировал пол в гараже. Это было в прошлом мае. Если бы я искал трупы, я бы посмотрел под полом, потому что этот Фицмартин противный мужик. Я пришел тогда ему помочь, но он прогнал меня, да еще заявил, что я нарушил чужие владения!

Капитан Марион посмотрел на Прайна:

– Кто такой Фицмартин?

– Работает у Джорджа на лесном складе. Задержать?

– Сначала посмотрим в гараже. Я видел в сарае кирку.

Перед гаражом поставили машины, и в нем стало светло как днем. Прайн и Финистер колотили кирками. Работали молча. Когда я вышел покурить, из гаража донеслись слова:

– Ну-ка подожди!

На улицу выскочил один из полицейских – его начало рвать. Наконец он выпрямился и откашлялся.

– Ну что, нашли? – спросил я.

– Нашли. Прайн сказал, что это она – он помнит цвет ее волос.

* * *

В город я возвращался с капитаном Марионом: лейтенант Прайн выехал раньше, чтобы найти Эрла Фицмартина.

Когда мы уже были примерно в миле от города, в машине раздался звонок радиотелефона. Марион снял трубку. До меня донесся голос Прайна.

– Фицмартин исчез. С вещами. Может, перекрыть дороги?

– Черт, у нас не хватит ни машин, ни людей!

– Что вы предлагаете, сэр? – робко спросил лейтенант.

– Подождем, может, кто-нибудь его заметит, – Марион положил трубку, – О'кей, Ховард. Вы, кажется, неплохо знаете Фицмартина. Откуда он родом?

– По-моему, из Техаса. Вроде бы работал раньше на нефтяных вышках.

– Он что-нибудь рассказывал о родственниках?

– Фицмартин никогда не отличался разговорчивостью.

– Да, так мы ничего не узнаем… Хочу поблагодарить вас, Ховард, за отличную догадку. Только не уверен, догадка ли это. Я бы предпочел, чтобы вы раскрыли карты.

Я думал, что Марион – всего лишь мягкий пожилой полицейский, но с каждым часом мое мнение менялось. Капитан Марион был куда опаснее Прайна…

Я нашел какую-то забегаловку. Когда заканчивал ужин, в кафе зашел сержант Брубейкер. Он сел рядом со мной и угрюмо открыл меню.

– Слава Богу, хоть дали время перекусить, – проворчал сержант. – Потом опять на работу, и никто не знает, когда конец.

– Мне показалось, капитан Марион решил ждать, пока о Фицмартине кто-нибудь что-нибудь не сообщит.

– Нет, я говорю о девушке.

– О какой девушке? – Я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки.

– О Стамм. Пиэри привез Рут в город и высадил около ее машины. Машину нашли на Делавэр-стрит, а сама она пропала.

Больше я не мог проглотить ни куска. Рут, конечно, обо всем догадалась, а поскольку она из тех, кто сам проводит расследования, то наверняка отправилась к Фицу. Он, казалось бы, все предусмотрел: уничтожил Грассмана, подложил мне в машину его тело; поняв, что из Джорджа Уордена уже ничего выдоить нельзя, инсценировал его самоубийство. И вот теперь, когда он уверен, что все позади, появляется Рут Стамм. Если он скроется, она поднимет шум. А ему необходимо убраться из Хиллстона тихо. Следовательно, он может просто где-то спрятать девушку, может взять с собой, что очень рискованно. А может и убить, в конце концов, какая ему разница – убийством больше!