Текст книги "Когда секс становится проблемой. Краткосрочная Стратегическая терапия сексуальных проблем"

Глава 4
От проблем к их решениям

Создание проблем

В некоторых известных нам государственных учреждениях в отношении некой опасной категории людей, имеющих привычку основательно запутывать даже самые простые вещи, говорят, что они работают в «офисе по усложнению простых дел».

Кажется, что человеческая природа (и не только у бюрократов) наделена извращенной предрасположенностью все усложнять. На самом деле при изучении психопатологий можно обнаружить множество примеров ситуаций, характеризующихся непонятной непропорциональностью между проблемой (которая действительно существует) и способами ее решения, которые часто обладают еще более патологическими характеристиками, нежели сама проблема.

Объясним суть этой идеи на примерах.

Если человек обращается с проблемой, состоящей в том, что он испытывает печаль, усталость и пессимизм, очень вероятно, что его близкие будут стараться помочь ему справиться с этой ситуацией с помощью фраз типа: «Ну, давай же, взбодрись! Разве ты не видишь, как прекрасна жизнь? Хватит уже целый день сидеть в комнате и думать о своих проблемах, лучше иди на улицу!». Подобные призывы, как легко догадаться, могут способствовать не улучшению, а наоборот, ухудшению состояния человека, усилению у него чувства печали и ощущения собственного бессилия перед жизненными обстоятельствами, поскольку эти фразы подчеркивают разницу между его состоянием и состоянием остальных, а также его неспособность справиться с кризисом.

Аналогично, если девушка, чрезмерно обеспокоенная своим весом, сядет на диету, ее родители, скорее всего, начнут прилагать усилия для того, чтобы заставить ее есть больше; в результате это чрезмерное внимание с их стороны к ее питанию может вызвать сильную ответную реакцию со стороны девушки, которая еще больше ограничит свое питание.

Или еще один пример: если человек в сложный период своей жизни говорит, что дела идут плохо из-за того, что его преследуют какие-то люди, то, очень вероятно, что его друзья и родственники будут активно пытаться переубедить его, доказывая, что его убеждение ошибочно. Их действия заставят человека подозревать, что в направленный против него заговор преследования вступили и его близкие, и это предположение придаст идее преследования еще более угрожающий оттенок.

Во всех этих примерах лучшие намерения приводят к худшим результатам.

Но не верьте, что тенденция прибегать к способам решения проблем, которые являются хуже самих этих проблем, присуща только людям, окружающим наших пациентов: это неприятное качество скрывается глубоко внутри каждого из нас и проявляется, когда мы сами пытаемся найти решение нашим проблемам.

Таким образом, если человек однажды испытал острый приступ беспокойства, оказавшись на открытом пространстве, он, как правило, в будущем будет стремиться избегать повторения этого драматического опыта, стараясь не посещать открытые места или обращаясь к кому-то за сопровождением, чтобы иметь помощь в случае необходимости. Но оба эти «решения» лишь ухудшат общее состояние этого человека, потому что они укрепят его убежденность в неизбежности панической атаки (разубедить его может лишь его личный опыт посещения открытых мест, где он не будет подвергаться приступам беспокойства), ограничат его свободу передвижения и сделают его зависимым от других, что нанесет серьезный ущерб его самооценке и межличностным отношениям.

Точно так же, если у мужчины произошел случайный сбой во время полового акта, возможно, с этого момента он начнет проверять себя, чтобы убедиться, что у него нет импотенции, и именно эта проверка будет при каждом последующем половом акте повышать уровень тревоги, который неизбежно будет мешать ему в сексе, подавляя нейровегетативные процессы, связанные с реализацией сексуального поведения, и, таким образом, в итоге действительно может сбыться пророчество, которого и боялся пациент.

Однако все эти попытки решить проблему – есть результат рационального, логического выбора, являющегося частью «здравого смысла» или обычной эталонной модели поведения человека. Особенность состоит в том, что как только человек выбирает какой-то способ решения проблемы, в этот же момент то, что представляло собой небольшое затруднение (например, короткий период печали, беспокойство о своем весе, единичный приступ острого беспокойства, ощущение жестокого обращения со стороны плохих людей, эректильная дисфункция), становится проблемой настолько большой, что, в конечном итоге, затрагивает многие сферы жизнедеятельности человека.

Другими словами, проблема становится проблемой именно тогда, когда человек начинает предпринимать попытки ее решить.

Подумайте о том, сколько проблем мы решаем каждый день неосознанно, то есть не воспринимая их в качестве проблемы: действительно, любую умственную или поведенческую операцию можно легко представить как проблему. Например, утоление жажды – дело достаточно простое (по сути это значит просто выпить стакан воды), и оно является простым до тех пор, пока мы не начнем анализировать все этапы его реализации, которые включают в себя восприятие стимула (ощущение жажды), распознавание его и дифференциацию от других, поиск в памяти решения среди уже имеющихся привычек, усвоенных индивидом на основе предыдущего опыта, определение для себя порядка действий, направленных на решение задачи, и планирование конкретных этапов реализации. Если мы подумаем о последнем этапе этого сложного процесса принятия решения, то есть о выполнении самого движения, которое предполагает вытягивание руки, захват стакана, наполнение его и поднесение ко рту, то мы увидим, что сложность этих операций в полной мере могут понять, пожалуй, разве что инженеры, проектирующие роботов, или люди, проблемы со здоровьем которых не позволяют им автоматически выполнять все эти движения.

Тем не менее, несмотря на сложность этих действий, обычно мы не осознаем, что выполняем все эти задачи и решаем эти проблемы: все эти операции происходят вне границ нашего сознания. Но если же какие-либо причины мешают нам в реализации нашей задачи (например, банальная скованность в шее, затрудняющая автоматическую корректировку положения тела, которая обычно сопровождает поднятие руки), то тогда мы и понимаем, что то, что происходило автоматически, теперь приняло характер «проблемы».

Другими словами, проблема становится проблемой, когда приходит осознание ее как проблемы. Именно наше сознание часто и создаёт проблемы, и это худший способ его применения. Наши попытки осознанного выполнения автоматических (или естественных) поведенческих актов превращают их в проблему. Так обстоит дело с большинством сексуальных патологий, когда кажется, что наш разум борется с нашей природой.

Это понятие чрезвычайно важно, потому что оно радикально отличается от фрейдистского представления о проблемах как о сущностях, уходящих корнями в бессознательное: согласно конструктивистской точке зрения, они, наоборот, обязаны своим появлением деятельности сознания, разума, проявлению рациональности, здравого смысла и воли, то есть «сознательному».

Чтобы убедиться в справедливости этих утверждений, достаточно провести простой эксперимент: выбрать простую операцию, выполняемую обычно автоматически (апример, ходьбу, спуск по лестнице, глотание) и попытаться выполнить ее, сознательно контролируя процесс; мы увидим, что результаты будут ужасны. У этого феномена есть неврологическое объяснение: системы, контролирующие большинство процессов, происходящих в нашем организме, недоступны для осознавания; при этом моторные навыки подчиняются и системам бессознательного контроля, и системам сознательного контроля. Последний, тем не менее, имеет очень ограниченную способность к обработке информации (максимум – семь единиц информации одновременно), а также ограничен во времени реакции, поэтому, когда он вмешивается в работу систем, действующих автоматически, он обязательно замедляет выполнение действий. И выполнение задачи перестает быть эффективным.

Неслучайно Пол Вацлавик посвятил этим контрпродуктивным процессам парадоксальную и ироничную книгу «Как стать несчастным без посторонней помощи», ставшую бестселлером.

Ключевая стратегия создателя проблемы состоит в том, чтобы упорствовать в применении попыток решения, что может проявиться двумя способами, о которых мы уже упоминали: или же человек пытается применить одну и ту же модель решения к разным проблемам (как бы пытаясь сориентироваться в Париже, используя карту Лондона), или он продолжает использовать тот же способ решения проблемы, даже после того, как убедился, что тот не работает (как если бы мы пытались сориентироваться в Париже двадцать первого века с помощью карты, составленной картографами Юлия Цезаря).

В действительности проблемы, которыми изобилует жизнь людей, возникают в процессе взаимодействия человека с окружающей средой, а так как среда постоянно меняется, то постоянно меняются и проблемы, поэтому абсурдно пытаться их решать одним и тем же способом.

На первый взгляд кажется невозможным, чтобы разумные люди могли совершать подобные ошибки. Однако примеры из повседневной жизни говорят нам, что именно так и происходит. Причину установить непросто. Во-первых, можно предположить, что, по своей сути, человек разумный не так уж разумен: в конце концов, «Homo sapiens» – это ярлык, данный человеку им самим. Более того, многое указывает на то, что на самом деле человеческий разум намного слабее, чем нам хотелось бы думать.

Другое объяснение способности человека создавать проблемы там, где их не было, дают кибернетика и биология: каждая сложная система стремится к равновесию, а достигнув его, старается его сохранить. И не так важно, что это равновесие может быть дисфункциональным, важно лишь то, что оно есть. Анри Лабори утверждает, что все, даже самое отвратительное, если оно повторяется достаточное количество раз, становится приятным, и это может дать еще один ключ к пониманию существования человеческих проблем.

Фрейд подводит теоретическую базу для объяснения влечения к смерти, то есть желания самоуничтожения, которое делает человека неспособным отделить себя от собственного состояния страдания.

Более удовлетворительным, чем эти модели, кажется нам конструкт перцептивно-реактивного стиля. Согласно ему, у человека, так же как есть индивидуальный, выработавшийся со временем когнитивный стиль, есть и определенный, «формальный», способ реакции на раздражители; этот способ распространяется на все слои личности и принципиально неотделим от нее: примерами могут быть обсессивный стиль поведения (проявляющийся в попытках контроля над элементами реальности), фобический (выражающийся в избегании стрессовых раздражителей) или зависимый (проявляющийся в просьбах о помощи как способе решения проблем). Эти стили создают множество областей уязвимости, снижают гибкость в реагировании и сокращают количество возможностей.

И так, мы подходим к рассмотрению проблем сексуального характера.

Если инстинкт воспроизводства настолько силен, как же тогда вообще возможно, чтобы такое большое количество людей страдали расстройствами в сексуальной сфере?

Некоторые объяснения связаны с тем, что было сказано ранее о существовании неразрешенных конфликтов в бессознательном. Нам такие объяснения не интересны, поскольку они не позволяют нам решить проблемы.

Более полезной кажется нам предложенная Вацлавиком классическая модель возникновения и сохранения проблемы; эту модель вполне можно применить и относительно рассматриваемой нами сферы жизни человека, при чем, возможно, с большей непосредственностью и легкостью, чем в какой-либо другой сфере.

Проблемы появляются тогда, когда предпринимаемые решения теряют гибкость, и попытка решения представляет собой «делать больше, чем раньше» или «поступить как всегда». Во всех этих случаях мы имеем дело с вмешательством воли или рациональности в поведение и функции, которые находятся вне их контроля. Никому не придет в голову контролировать сокращение гладких мышц артерий: но сфера секса, как и питание, дыхание и другие формы поведения, лежит между волей и естественностью, и в этом причина его внутренней слабости и его подверженности проблемам.

С этой точки зрения сексуальное поведение имеет свои характерные особенности: оно, несомненно, воспринимается как что-то «животное», менее управляемое из-за связанных с ним инстинктов и характеризующееся интенсивностью сопутствующих эмоций. Таким образом, этот компонент субъективно воспринимается как такой, которым трудно управлять: не случайно западный аскетизм имеет точкой приложения, прежде всего, именно сексуальную сферу. Поэтому неудивительно, что часто попытки регулировать свое сексуальное поведение оказываются безуспешными, и возникают ситуации, которые развиваются, как описано ранее. Отсюда следует, что секс, имеющий важное значение на уровне биологического вида, на уровне отдельного человека часто требует ряда усилий, прежде чем он будет должным образом сбалансирован. Сексуальное поведение – это, пожалуй, та область личности, где контраст между сознательными и автоматическими, инстинктивными и бессознательными аспектами наиболее очевиден. Но это, с точки зрения конструктивистского и стратегического подходов, гарантирует, что решение проблем, с которыми обращаются пациенты, как правило, довольно простое: если они правы, то достаточно прекратить предпринимать попытки решить проблему и найти внутренние природные ресурсы человека; при этом мы можем ожидать, что никакие другие ресурсы не активируются так быстро и легко, как связанные с влечением к воспроизводству. Другими словами, секс настолько необходим с точки зрения природы, что достаточно прекратить предпринимать попытки решить проблемы (а эти попытки делают поведение неестественным), как решение этой конкретной проблемы в данном клиническом случае будет найдено. В этом можно положиться на силу самой сексуальности. Но это возможно только в том случае, если мы исходим из предпосылки, что проблема не является симптомом чего-то скрытого в бессознательном, а сформирована на основе рационально и сознательно реализуемых пациентом действий, направленных на решение изначально небольшой проблемы.

Такой подход позволяет нам вернуться к дискуссии об эриксоновском гипнозе. Эриксон избавил огромное количество пациентов от проблем сексуального характера; обычно подход к этой проблемной области согласуется с общим понятием гипнотической терапии: в ней бессознательное рассматривается как имеющее привилегированное положение, ему приписывается функция здоровой системы, в то время как рациональности отводится роль причины сохранения проблемы. В самых древних формах гипноза бессознательное выводилось наружу посредством подавления нормального состояния бодрствования путём наведения транса. При использовании эриксоновского гипноза необязательно добиваться сильного изменения состояния бдительности; задача состоит в том, чтобы с его помощью обойти сопротивление пациента изменениям, так как это сопротивление связано с попытками решения, сознательно реализованными пациентом ранее. Чтобы обойти это сопротивление (или логико-критическую цензуру) со стороны пациента, стратегический терапевт использует коммуникацию, которая увеличивает внушаемость пациента, и дает структурированные задачи в форме поведенческих ловушек или «выгод путём обмана»: пациента просят сделать (ли не делать) что-то, не относящееся явно к представленной проблеме, а после этого ему показывают, что первоначальная проблема была преодолена.

Относительно возникновения проблем в сфере сексуального поведения, анализ случаев, с которыми имели дело в течение ряда лет ученые из Центра Краткосрочной Стратегической Терапии, позволяет выделить некоторые интересные аспекты.

Поведение людей с расстройствами этого типа можно отнести к двум основным категориям: преднамеренный поиск ощущений и/или реакций, которые являются естественными по своей природе, или их избегание.

В случае сексуального поведения, как и в случае приема пищи и употребления психотропных веществ, работа части нервной системы, участвующей в активации связанных с этими процессами поведенческих программ, связана с получением удовольствия. Ощущение удовольствия может восприниматься на субъективном уровне как тревожное. В этом случае человек будет всячески стараться избегать этого ощущения и, таким образом, ситуация станет отличной иллюстрацией парадокса, описанного следующим афоризмом:

«Если вы себе это позволите, то сможете от этого отказаться, а если не позволите, то отказаться от этого станет невозможно».

Сознательный контроль на самом деле требует ментального (когнитивного и эмоционального) представления о том, что человек хочет контролировать. Это означает, что каждый раз, когда человек намеревается подавить какое-то поведение, он обязательно должен об этом подумать. Нейрофизиология же демонстрирует, что мысли о действии приводят к активации мышц, ответственных за его выполнение; хотя это обычно и не ощущается самим человеком, это может быть подтверждено с помощью необходимого и достаточно сложного оборудования.

Таким образом, становится понятно, как активация мысленного аспекта программы сексуального поведения запускает каскад нейроэндокринных процессов, которые в итоге превращают то, что было всего лишь мыслью, в сексуальное действие. Вот почему приверженцы аскетизма в своих трудах утверждают, что во избежание совершения сексуальных грехов необходимо избегать «опасных» ситуаций, поскольку, как только активизируются определенные физиологические процессы, остановить их будет чрезвычайно трудно, поэтому единственным спасением является избегать искушений вообще. В области психотерапии мы видим, что все усилия, предпринимаемые некоторыми пациентами для избегания сексуальных ощущений, на самом деле приводят к противоположному результату.

С другой стороны, если человек хочет получить удовольствие независимо от его инстинктивной составляющей, он попадает в парадокс «будь спонтанным»: то есть он стремится получить что-то (удовольствие, определенные соматические реакции), которые по определению не зависят от его воли. Вмешательство воли в спонтанность действует всегда пагубно: в сексуальной сфере многие расстройства возникают из-за попыток индивида испытать какие-то ощущения, которые таинственным образом ускользают именно потому, что они являются целью.

В обоих случаях решение будет заключаться в предотвращении с помощью соответствующих терапевтических техник попыток решения проблемы. В первом случае пациенту помогут научиться поддаваться искушениям в малых дозах, это продемонстрирует ему, что они становятся гораздо слабее и в меньшей степени вызывают эмоции, и, следовательно, их можно эффективно контролировать. Во втором случае пациент будет избегать всего, что, по его мнению, могло бы вызвать желаемое ощущение или реакцию; это приведет к тому, что попытки решения проблемы прекратятся, что позволит проявиться лежащей в основе сексуальной (нейробиологической) поведенческой программе.

Давайте теперь посмотрим, как на базе этой модели формирования и сохранения человеческих проблем можно разработать стратегии для их решения, и как это может быть применено конкретно в сфере психологических расстройств.

Поиск решений

Проблем нет, есть только решения.

Андре Жид

В любопытной книге физика Этьена Кляйна о парадоксах мы встречаем следующее утверждение: «Парадокс не существует в природе, он существует лишь в сознании тех, кто наблюдает за природой».

То же самое можно сказать и о психологических проблемах, с которыми сталкиваются люди, приходящие на терапию: они обычно страдают от неспособности делать что-либо, что люди без нарушений или ограничений в плане физиологии должны быть способны делать; например, они неспособны справиться с ситуациями, которые для большинства людей не являются источником стресса (такими как контакт с животными, нахождение в зоне открытых пространств или вдали от дома), или же они не могут прекратить выполнение поведенческих ритуалов, поскольку отказ от них привел бы к сильнейшему беспокойству; им может не хватать смелости, чтобы ухаживать за человеком противоположного пола или выступать публично, или подвергаться критике, или же им не удается иметь полноценные и удовлетворительные сексуальные контакты.

Во всех этих случаях можно сказать, что проблемы «е существует», кроме как в сознании человека, поскольку все люди имеют психобиологические программы, необходимые для того, чтобы можно было покидать свою территорию, находиться в открытых пространствах, избегать привыкания к исполнению ритуалов или стереотипного поведения, чтобы можно было ухаживать за лицами противоположного пола, выступать публично, выдерживать агрессивные нападки со стороны других людей или группы лиц, вступать в половые отношения; действительно у всех этих людей отсутствуют физические препятствия для реализации такого поведения, поэтому мы можем сказать, что решение проблемы уже есть (то есть в мозге человека есть поведенческий репертуар, необходимый для реализации нужного поведения), в то время как проблема, заключающаяся в невозможности доступа к этому поведенческому репертуару, может существовать или – как это бывает у большинства людей – не существовать.

Поэтому мы можем сказать, что, хотя решение существует независимо от ума человека (оно существует, так сказать, в природе), проблема конструируется умом самого человека. Как и в случае с парадоксами, проблема существует только потому, что существует человеческий разум, вне которого проблемы не существует.

Нет смысла напоминать, что все, что существует в уме человека, столь же реально для него, как и любой другой внешний объект; другими словами, психологические проблемы реальны и конкретны, и не может быть сомнений в их влиянии на жизнь тех, кто их испытывает.

Но решения и проблемы лежат в разных сферах: одни относятся к сфере биологической реальности физических сущностей (насколько поведение, записанное в нейронных программах, имеет генетические предпосылки), то есть принадлежат согласно классификации Карла Поппера «первому миру», состоящему из материи и энергии космоса, в то время как другие принадлежат «второму миру», то есть миру субъективных переживаний и состояний сознания. Это имеет еще более реальное отношение к сексуальным расстройствам, при которых, как упоминалось выше, существует своего рода конфликт между разумом и природой: на естественную реализацию нейробиологических и нейроэндокринных программ влияют попытки решения проблемы, предпринимаемые человеком с целью получения по собственному желанию того, что на самом деле по собственному желанию не получают. Следовательно, решение будет состоять в том, чтобы не давать человеку продолжать создавать механизмы блокировки ресурсов, которыми он обладает от природы.

Далее, чтобы показать, как действует формализованная модель терапии при сексуальных расстройствах, мы рассмотрим ряд примеров реального терапевтического вмешательства, что позволит читателю погрузиться в процесс решения различных видов проблем.