Текст книги "Оружие и правила дуэлей"

ОБЯЗАТЕЛЬСТВО СОБЛЮДАТЬ МИР

Это будет стоить вам слишком дорого.

Поскольку по поводу сути этого обязательства доминирует ошибочное мнение, сообщаем нашим читателям, что судья Бартон оповестил о рассмотрении дела чести и что перед ним в Каслбаре предстали стороны, лорд Бингем и мистер Джон Браун, которым пришлось выплатить залог в девять или десять тысяч фунтов с каждой стороны и соблюдать мир. Его светлость предупредил их, что если они отправятся во Францию и встретятся там на дуэли, то лишатся своих залогов.

Об этой истории есть следующий пассаж в «Ежедневнике» (т. 2, с. 945).

«Хотя некоторые лица, отвергая законы религии, тем не менее соблюдают законы страны, и так как есть основания предполагать, что часть этих лиц, выступая в качестве сторон, договариваются о проведении дуэли и, будучи связанными обязательствами хранить мир, проводят дуэли за границей, то да будет известно, что закон, распространяя защиту на всех участников процесса, может покарать их за нарушение своих обязательств и за проведение дуэли за морем в той же мере, как если бы они дрались в Соединенном Королевстве».

ССОРЫ ИЗ-ЗА АЗАРТНЫХ ИГР

А стоит ли рисковать жизнью?

Причинами некоторых из наиболее отчаянных дуэлей являются ссоры из-за азартных игр или скачек. Под это описание подпадает случай с майором Онеби. Мистер Горман застрелил офицера на Норт-Стренд около Дублина из-за спора по поводу игры. А в 1824 году мистер Весталл в Эдинбурге застрелил капитана Гурлея из-за ссоры по поводу азартных игр, которую описал корреспондент «Британского путешественника»:

«Мистер Весталл, который застрелил капитана Гурлея на дуэли, по поручению компании «Джеймс Фишер и Кº» приехал на первый большой аукцион по торговле кружевами. На недавних скачках в Ланкастере он проиграл на пари семьдесят гиней капитану Гурлею, который одновременно, в свою очередь, проиграл пари другу мистера Весталла. В субботу капитан Гурлей и мистер Весталл встретились в этом городе в гостинице «Булл-Инн», где приветствовали друга с взаимной вежливостью и нескрываемым дружелюбием. В ходе разговора капитан напомнил мистеру Весталлу о его пари, которое этот джентльмен признал, но добавил, что уполномочен своим другом получить у капитана Гурлея свой выигрыш, который и пойдет в возмещение того, что он (мистер Весталл) потерял. В ходе препирательства капитан окрестил мистера Весталла мошенником, а тот в свою очередь назвал капитана лжецом. Тогда капитан схватил кочергу и нанес мистеру Весталлу удар по голове, промахнулся, но удар пришелся по плечу с такой силой, что кочерга переломилась, а мистер Весталл на несколько минут потерял сознание. Придя в себя, мистер Весталл отправился в кофейню, где после горячей перепалки состоялась договоренность о дуэли на следующее утро в Солсбери-Крэггс. Капитан Г. своевременно прибыл на место в сопровождении своего секунданта капитана Д. и хирурга. Там он встретил мистера В. – но без секунданта. В качестве такового пригласили мистера Дж., но он был задержан своим отцом, у которого зародились сомнения относительно характера намечающейся встречи, и, кроме того, он серьезно недомогал. Из-за этой неувязки дуэль была отложена и стороны устно договорились встретиться на Куинс-Ферри, чтобы за это время мистер Весталл мог обзавестись секундантом. Когда стороны снова сошлись, при капитане Гурлее был его секундант капитан Д., а при мистере Весталле – его секундант мистер Д-с. Они встретились на судне и, как предварительно было договорено, поднялись на верхнюю палубу, где стороны заняли свои места. В капитана Гурлея попала пуля мистера Весталла, и он скончался на месте».

Можно привести бесчисленное количество таких случаев, но беспристрастный читатель должен признать, что они имеют очень слабое отношение к вопросам чести.

Мы надеемся, что в будущем люди, которые ценят благородные чувства, будут избегать того, чтобы посылать и принимать вызовы на дуэль из-за спорной собственности или пари.

УСТАРЕВШИЕ ПРАВИЛА

Мне нравится отстаивать свою позицию.

Абсурдность воззрений завзятых ирландских дуэлянтов на вопросы чести стала особенно заметна, когда в Дублине, Голуэе, Типперэри и других местах были приняты правила, которые безусловно заслуживают быть включенными в это повествование.

Сэр Джонах Баррингтон говорит: «Так много ссор возникают без достаточно весомых поводов, так много вещей приводят к конфликтам, хотя для них нет никаких оснований, что известные бретеры юга убедились – пора избавляться от дурной славы, и глубоко задумались, как подвести под эту проблему настоящую, крепкую, продуманную и современную опору, чтобы регулировать время, место и другие обстоятельства дуэлей, дабы во всей Ирландии царили бы одни и те же принципы на основе единого национального кодекса, доказывая, как сказано у Гуго Гроциуса, что следование одному и тому же кодексу и своду правил пойдет на пользу обеим противостоящим сторонам».

Для реализации такого подхода в Дублине было создано общество «Рыцари Тары», которое раз в месяц собиралось в театре на Кейпел-стрит, где раздавали награды за искусство фехтования и где вели себя самым похвальным образом. Входную плату собирали в серебряных кубках, которые, как призы, вручались лучшим фехтовальщикам. Ежеквартально проходили выступления учеников и любителей.

В таких случаях театр «Рыцарей Тары» бывал переполнен. Соперники были одеты в плотные льняные куртки, украшенные ленточками, и каждый носил излюбленные цвета своей избранницы; такие же болтались и на коленях, а туфли из буйволовой кожи были расписаны розами.

Не использовались ни маски, ни забрала, наоборот, черты лица были открыты, и была заметна каждая гримаса. Дамы являлись в пышных утренних нарядах, каждая несла рапиру для своего чемпиона, и их присутствие оживляло соревнования. Красавицы вручали победителям стоявшие на сцене призы, вместе с лавровыми венками и улыбками, которые были ценнее сотен побед! Кончики рапир были зачернены, что помогало точно фиксировать каждое касание льняных курток и безошибочно определять победителя. В украшенном зале царили красота, мужество и хорошее настроение.

У «Рыцарей Тары» был также выборный комитет, который решал все актуальные для них вопросы чести – разрешение споров, если это было возможно, а если нет, то определение условий дуэли. Сомнительные проблемы, как правило, разрешались мирным образом, исходя из того, что ни одна из женщин не должна быть оскорблена или ославлена, но, когда был повод, рыцари дрались безжалостно, до крови. В состав клуба они выбирались тайным голосованием, примерно как в жокей-клубе, но никто не имел оснований чувствовать себя оскорбленным, ни у кого не было возможности обманывать друг друга.

Эта самая приемлемая и полезная ассоциация существовала не более двух или трех лет. Не могу сказать, почему она распалась. Тем не менее я думаю, что бретеры сочли ее легкомысленной или им не нравилось, что их доминирующее влияние сталкивалось с соперничеством. Говорят, что они с откровенной враждебностью относились к рыцарям, и я склонен верить в это, потому что вскоре дуэлянты из южной части страны выпустили всеобъемлющий кодекс законов и вопросов чести с указанием, что все джентльмены по всему королевству обязаны строго соблюдать его, хранить в ящике с пистолетами и что пренебрежение этим кодексом недопустимо. Кодекс циркулировал не в печатном виде, но в различные сельские клубы было разослано множество рукописных копий. Мой отец получил одну для своих сыновей, и я переписал большую часть его на чистые листы. В центре внимания его были все аспекты дуэлей, которые действуют вплоть до настоящего времени. В Голуэе они назвали его «Тридцать шесть заповедей».

Как явствует из моей копии, эти «заповеди» выглядят следующим образом:

«Практика поединков и разрешения вопросов чести, принятая на летней сессии в Клонмеле в 1777 году уважаемыми делегатами от Типперэри, Голуэя, Мейо, Слайго и Роскоммона и предлагаемая для всеобщего использования по всей Ирландии».

ПРАВИЛО I

Первый, кто нанес оскорбление, первым же и должен принести извинение, хотя ответ может оказаться обиднее, чем само оскорбление. Пример: А. говорит Б., что тот наглец, и т. д. Б. отвечает, что тот лжет: тем не менее А. должен извиниться первым, потому что он первым нанес оскорбление; а затем после одного выстрела Б. может объяснить отказ от соответствующего извинения со своей стороны.

ПРАВИЛО II

Но если стороны предпочитают драться, то после двух выстрелов с каждой стороны (но ни в коем случае не раньше) Б. должен объясниться первым, а потом А. приносит свои извинения.

N.B. Вышеописанное правило применимо ко всем случаям оскорбительных ответов, но не более серьезных, чем в данном примере.

ПРАВИЛО III

Если существует сомнение, кто первый нанес оскорбление, решение выносят секунданты. Если они не могут решить или прийти к согласию, то дело должно разрешиться двумя выстрелами или ранением, если его получил тот, кто бросил вызов.

ПРАВИЛО IV

Когда при первом оскорблении высказана прямая ложь, обидчик должен, обменявшись двумя выстрелами, в недвусмысленных выражениях попросить прощения, или после трех выстрелов должно последовать объяснение; или же продолжать стреляться, пока та или иная сторона не получит серьезное ранение.

ПРАВИЛО V

Если в обычных обстоятельствах между джентльменами разгорелся серьезный конфликт, при котором возможен обмен ударами, то за такое оскорбление нельзя ограничиться устными извинениями; оскорбитель протягивает трость другой стороне и, когда получает ею удар по спине, в это же время просит прощения; или же открывается стрельба, пока один или оба не теряют способности к сопротивлению; или же после обмена тремя выстрелами просит прощения, но без использования трости.

Шпаги используются до того момента, пока одна из сторон не начинает кровоточить, или обездвижена, или обезоружена; или до того момента, пока не получает кровоточащую рану, а обидчик просит прощения.

N.B. Обезоружить значит то же самое, что вывести из строя; победитель должен (обязательно) сломать шпагу своего противника; если же обезоружен тот, кто посылал вызов, то поступать так считается неблагородным.

В том случае, если вызванный на дуэль обезоружен, но отказывается просить прощения или искупать вину, он не должен быть убит, как было бы раньше; бросивший вызов должен положить свою шпагу на плечо обидчика, а затем сломать его оружие и сказать: «Я дарю тебе жизнь», а вызванный на дуэль никогда не может возобновить ссору, в отличие от другой стороны.

ПРАВИЛО VI

Если А. оболгал Б. и Б. отвечает ударом (это два самых больших оскорбления), ни о каком примирении не может быть и речи, пока они не обменяются выстрелами или кто-то не получит серьезного ранения, послечего Б. может покорно попросить у А. прощения за удар, а затем А. может откровенно объяснить причины лжи, потому что удар недопустим, а ложь все же может исчезнуть.

ПРАВИЛО VII

Но во всяком случае никакого извинения не может быть предложено, пока стороны не заняли свои места на месте дуэли – но еще не обменялись выстрелами.

ПРАВИЛО VIII

Как и в предыдущем случае, посылающий вызов не обязан разглашать причину вызова (если она приватная), если до их встречи не получил от вызванного просьбу сделать это.

ПРАВИЛО IX

Обвинение в мошенничестве в ходе игры, на скачках и т. д. приравнивается к нанесению удара; но примирения можно достигнуть после обмена одним выстрелом, признания мошенничества и публичного извинения.

ПРАВИЛО X

Любое оскорбление даме, которая находится под опекой или под защитой джентльмена, считается бóльшим оскорблением, чем нанесенное лично джентльмену, и нуждается в соответствующем урегулировании.

ПРАВИЛО XI

Неоднократные оскорбления, касающиеся репутации дамы, считаются куда более непростительными, чем любые другие, и требуют немедленного извинения со стороны обидчика. Надо принимать во внимание обстоятельства конкретного случая, но они всегда должны быть благоприятны для дамы.

ПРАВИЛО XII

В простой случайной стычке на рапирах действует правило: первым обнажил клинок, первым же вложи в ножны при виде крови. Затем оба убирают оружие и приступают к разбирательству.

ПРАВИЛО XIII

Ни в коем случае не допускаются глупые возгласы или стрельба в воздух. Бросить вызов можно только после того, как получено оскорбление, а вызванный, если он нанес оскорбление, должен до выхода на место дуэли принести извинение; то есть детские игры непозволительны как с одной стороны, так и с другой, и они, соответственно, запрещены.

ПРАВИЛО XIV

Секунданты должны занимать одно и то же положение в обществе, что и дуэлянты, которых они сопровождают; поскольку секундант может предпочесть или получить возможность стать дуэлянтом, равенство в социальном статусе является обязательным.

ПРАВИЛО XV

Вызов никогда не должен доставляться в ночное время, разве что вызванная сторона предполагает оставить место дуэли до наступления утра, чтобы избежать всех разбирательств на скорую руку.

ПРАВИЛО XVI

Вызванный имеет право выбора своего оружия, если вызывающий клянется честью, что он не является фехтовальщиком, после чего он не может отвергнуть второго предложенного вызванным.

ПРАВИЛО XVII

Вызванный выбирает позицию на месте дуэли; другая сторона – расстояние, а секунданты фиксируют время и условия стрельбы.

ПРАВИЛО XVIII

Секунданты заряжают оружие в присутствии друг друга, пока устно не дают заверения, что в каждом стволе находится один заряд, которого должно быть достаточно.

ПРАВИЛО XIX

Обмен выстрелами должен вестись по правилам: во-первых, по сигналу, во-вторых, по слову команды или, в-третьих, по воле дуэлянтов, если это обговорено сторонами. В последнем случае стороны могут стрелять после устраивающей их паузы, но второй выстрел строго запрещен.

ПРАВИЛО XX

Во всех случаях промах считается равным выстрелу, а осечка или невзведенный курок считаются промахом.

ПРАВИЛО XXI

Секунданты обязаны сделать попытку примирения перед встречей или после достаточного обмена выстрелами или ранения, как это обговорено.

ПРАВИЛО XXII

Любое ранение, которое вызвало нервное потрясение или неудержимую дрожь рук, должно в этот день завершить встречу.

ПРАВИЛО XXIII

Если причина дуэли такова, что не может или не допускает принесения извинений, то вызванный занимает свое место и предлагает инициатору встречи действовать по его усмотрению; в таких случаях стрельба по воле дуэлянтов является обычной практикой, но она может меняться по соглашению сторон.

ПРАВИЛО XXIV

В обычных случаях секундант вручает своему дуэлянту всего один пистолет, но в особых сложных случаях он держит при себе в резерве второй заряженный пистолет.

ПРАВИЛО XXV

Когда секунданты не могут прийти к согласию и решают стреляться сами, все должно происходить в то же время, а их дуэлянты должны стоять от них под прямым углом, вот таким образом:

Если используются шпаги, то отмеряется интервал в пять шагов.

N.B. Здесь не упоминаются все подробности и сомнения, которые будут объяснены и выяснены в материалах комитета, который с этой целью собирается на ежеквартальные сессии в Клонмеле или Голуэе.

Кроу Райан, президент,

Джеймс Кеог,

Эмби Бодкин, секретари

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРАВИЛА ГОЛУЭЯ

Ни одной из сторон не разрешается сгибать колени или прикрывать бок левой рукой; она может располагаться на любом уровне от бедра до глаза.

Если дистанция на месте дуэли отмерена, никто не имеет права отступать по ней или приближаться. Если дистанция не отмерена, то каждая сторона может наступать по своему желанию, вплоть до соприкосновения дулами; но после выстрела никто не может наступать на своего противника, разве что противник сам делает шаг вперед.

N.B. Секунданты с обеих сторон, внимательно наблюдая, несут ответственность за соблюдение этого правила; из-за пренебрежения им возникают несчастные случаи.

Наверное, мы должны извиниться за копирование такого количества страниц из Джонаха Баррингтона, который везде признан как непререкаемый авторитет. Многим читателям эта компиляция из его «смеси» может показаться просто неповторимой – на самом же деле некий знающий рыцарь заверил нас, что он думал точно так же.

ИРЛАНДСКИЕ ДУЭЛЯНТЫ

Выйдет из дому, встретит приятеля, да и убьет его по ничтожному поводу.

Вряд ли есть еще одна страна в мире, где дуэли приносили столько зла, сколько на Изумрудном острове (т. е. в Ирландии. – Ред.). В прошлом они достигали невообразимого размаха, и даже сейчас едва ли не каждый час в самых разных частях острова вспыхивают стычки, хотя сравнительно малое их число находит упоминание в публичных изданиях. Мы убеждены, что в этой части империи (до 1921 г. вся Ирландия была в составе Британской империи, в 1921-м, за исключением Северной Ирландии, получила статус доминиона, с 1949 г. провозглашена независимой республикой. Северная Ирландия осталась в составе Великобритании. – Ред.) нет ни одной уважаемой семьи, которая не могла бы рассказать о многочисленных ранах, полученных на дуэлях. Любовь, законы, выборы, религия, политика и масса других поводов для споров предоставляют завзятым дуэлянтам прекрасные возможности на практике познакомиться с самыми разными формами дуэлей.

Любая семья, которая хоть в малой степени претендует на принадлежность к аристократии, конечно же имеет при себе оружие, которое употребляется в схватках. Сэр Джонах рассказывает: «Наши фамильные пистолеты, у каждого из которых было свое название, имели очень длинные медные стволы и мушки; они хранились среди доспехов в нашем древнем замке в Балинакиле времен королевы Елизаветы (Елизавета I Тюдор (1533 – 1603), правила с 1558. – Ред.) и в те времена переходили от отца к сыну. Один из них назывался «Сладкие губки», а другой – «Дорогой». Фамильную рапиру мой внучатный дядя, капитан Уилер Баррингтон, именовал «Нож для курочек» и неоднократно пускал ее в ход, поражая ею различные части тела тех шотландских офицеров, которые вызывали его по поводу национальных различий. Лезвие у нее было очень длинное и узкое, острое, как бритва, ею можно было колоть и рубить, у нее были серебряные ножны с кожаной прокладкой внутри».

«Наши выборы, – говорит этот автор, – давали куда больше поводов для дуэлей, чем другие публичные мероприятия; дуэли очень редко возникали на скачках, на петушиных боях, охоте, где народ предпочитал развлекаться и «делать что-то еще», а не ссориться, но вот на всех выборах, или на судебных заседаниях, или в тех местах, где люди занимались бизнесом, почти каждый человек, даже не имея весомых поводов, тут же становился отчаянным забиякой и проявлял яростную враждебность к кому-то, и джентльмены часто получали пулю еще до того, как могли объяснить, чего ради они дерутся».

26 апреля 1825 года мистер Литтлтон под приветственные крики и смех заявил в палате общин, что «кандидат, который осмелится собирать голоса арендаторов в Ирландии, должен быть готов ответить за свое поведение под дулом пистолета и что единственным сомнительным вопросом в Ирландском суде чести будет: осмелится ли этот гнусный кандидат не ответить на выстрел своего противника». И действительно, такой невеселый факт в самом деле имел место в спорных выборах 1826 года, когда свободный арендатор забыл представить землевладельцу доказательство своего патриотизма, совершив тем самым преступление, за которое был лишен имущества. Мистер Колклоух пал от руки своего друга мистера Алкока, потому что разрешил своему комитету собирать голоса арендаторов, тогда как владелица земель пообещала, что они «поддержат последнего».

Следующая история, которую мы приводим из «Лондонских клубов», ярко иллюстрирует опасности, связанные с выборами.

В 1790 году представитель графства Даун вместе вошел в серьезный конфликт между старшим сыном тогдашнего лорда Хиллсборо и покойным лордом Каслеро; среди других юристов, занимавшихся этим делом, был мистер Доунс, вспоследствии главный судья суда Королевской скамьи. Прежде чем отправиться в Даунпатрик, мистеру Доунсу довелось встретиться с Курраном, которому он рассказал, что приглашен одной из сторон, и добавил, что он огорчен, узнав, сколько накопилось неприязни, которая даст о себе знать, – вплоть до того, что сторонники кандидатов сойдутся на дуэлях и устроят кровопролитие. «Со своей стороны, – продолжил он, – я буду беспристрастно относиться к обеим сторонам и руководствоваться только своими профессиональными обязанностями». – «Без сомнения, – сказал Курран, – вы прекрасно подготовлены». – «О да, – ответил Доунс, – я стал специалистом по случаям, связанным с выборами». – «Очень хорошо, – согласился Курран, – но было бы желательно, чтобы вы получили представление о противоречиях и ссорах, которые сможет завязать с вами какой-нибудь раздраженный болван; так что я рекомендовал бы вам иметь под руками случай Уогдена». – «Случай Уогдена!» – удивился Доунс. – Никогда раньше о нем не слышал! Буду вам очень обязан, мой дорогой друг, если вы расскажете о нем; где я могу найти отчет об этом случае?» – «Я сам удивлен, – ответил Курран, – что вы, такой знаток выборов, никогда не слышали упоминание о деле Уогдена. В городе не менее двадцати магазинов, где вы можете столкнуться с ним». Мистер Доунс, удовлетворенный этим указанием, отложил поездку на «театр военных действий» и целиком посвятил его походу по книжным магазинам Дублина. Наконец он упомянул о предмете своих поисков коллеге-адвокату, которого случайно встретил, и был немало смущен, когда тот разразился смехом по поводу его наивности. Коллега посоветовал ему вместо того, чтобы продолжать поиски, перейти улицу к оружейному магазину, где он через минуту найдет этот ящик[26]26
  Игра слов: в английском языке слово case обозначает и случай, и ящик. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Уогден был знаменитым мастером, специалистом по пистолетам.

Галантность ирландцев часто искупала их репутацию дуэлянтов. Во всех случаях, где была замешана женщина, для ирландца понятие чести было на первом месте. Баррингтон рассказывает, что «если на улице Дублина какой-то джентльмен пытался пройти между стеной и идущей вдоль нее дамой, то ее эскорт воспринимал такой поступок как личный вызов, и если стороны были при шпагах, что тогда было обычным делом, то первым обращением к оскорбителю могли быть слова «Шпагу наголо, сэр!». Тем не менее такие конфликты кончались извинением перед женщиной за неумышленную неловкость. Но если мужчина осмеливался зайти в театральную ложу в верхней одежде, в сапогах или шляпе, то это считалось большим оскорблением всех присутствующих дам, и в ближайшие сутки у него практически не было шансов избежать выстрела или удара шпаги».

Мы можем упомянуть несколько случаев, в которых пренебрежение этикетом по отношению к женщинам приводило к расставанию с жизнью.

Там, где теперь тянется Талбот-стрит, некогда была Мальборо-Грин, нечто вроде чайной, которую часто посещали певцы, играли оркестры и т. п. Как-то вечером по ступеням, которые вели в большой зал, спускался некий молодой аристократ, навстречу ему поднимался джентльмен в вечерней одежде, в компании дам, а на молодом человеке были сапоги со шпорами. «Ваши сапоги в навозе», – сказал спутник женщин и проследовал со своей компанией в зал. Не прошло и двух минут, как в помещение торопливо вошел лорд Х. и, ударив его по плечу ротанговой тростью, сказал: «Следуйте за мной, сэр». Тот поднялся, и они спустились по ступенькам на лужайку, по которой прогуливались и беседовали люди. Лорд Х. вынул свою рапиру, его противник – свою. Сделав выпад-другой, лорд Х. получил сквозную рану и прожил не более нескольких часов.

Английский посол, представляя Джорджа Роберта Фицджеральда французскому двору, сказал, что этот знаменитый ирландец дрался не меньше чем на тридцати дуэлях, и это заставило короля сказать, что его жизнь представляет собой прекрасное дополнение к месье Джеку Потрошителю Великанов. Мы несколько исказили воспоминания мистера Баррингтона, упомянув о двадцати шести дуэлях вместо тридцати, и не медля приносим свои почтительные извинения. Мы убеждены, что из тридцати дуэлей двадцать шесть кончились смертельным исходом.

Те личности, которые входили в знаменитый «Клуб адского огня», были обязаны подтверждать свое членство в этом весьма почетном сообществе убийством на дуэли хотя бы одного человека. Это правило было не столь либерально, как требования «Жандармов» во Франции, которые принимали лиц, клятвенно заверявших, что в течение года участвовали как минимум в одной дуэли.

Баррингтон говорит: «В 1782 году был добровольческий корпус, который называл себя Независимая легкая кавалерия. Этот клуб не принадлежал к какому-то одному району, и в него могли входить только младшие братья из самых уважаемых семей. Эти ребята всегда были при шпагах и пистолетах. Графства Роскоммон и Слайго обеспечили присутствие одних из самых блестящих молодых людей (бретеров), которых я когда-либо видел».

В дни Уитли, игрока, в графстве Коннахт было тринадцать семей, которые отвечали на каждый, даже предполагаемый, выпад смертью обидчика.

Мисс Эджуорт, обществу которой мы весьма обязаны и развлечениями, и советами, рассказывает, что графство Голуэй всегда славилось своими драчливыми джентльменами, такими как Синяя Метка, Боб-Дьявол, Дик Девятнадцать Дуэлей, Пат Спусковой Крючок и Нед-Пружинка.

Когда мистер Диллон, получив пулю в лоб, был убит своим противником, мистером Кайаном, его брат, которому тогда исполнилось всего шестнадцать лет, очень спокойно заметил, что просто чудом у покойника не вылетел глаз. Мы предполагаем, что образованием и воспитанием молодого человека старательно занимались такие же, как мистер Кайан, завзятые дуэлянты и знаменитые стрелки. Кайан поддерживал тесные дружеские отношения с семьей Диллона и часто выступал секундантом этого джентльмена.

Когда господа Берк и Бодкин со своими секундантами собрались квартетом около Глинска, старый слуга подумал, что группа, должно быть, собралась преподнести подарок нынешнему сэру Джону Берку, который был тогда младенцем, показав ему, как дерется папа.

Сэр Джонах рассказывает: «Один из наиболее гуманных людей, которых я знал, и мой близкий друг, а ныне известная общественная личность – но кто часто сходился клинок к клинку и дуло к дулу, как говорят, успокаивал маленького сына словами: «Перестань плакать, будь хорошим мальчиком, – говорил мой друг. – Не плачь, а утром мы их всех перестреляем». – «Да, да, утром мы их всех застрелим», – отвечал ребенок, вытирая глазки и радуясь этому обещанию».

«Судя по моим воспоминаниям, национальная склонность к дуэлям и кровопусканию носит едва ли не всеобщий характер, беря начало в духе и обычаях былых времен. Когда человек с яркими амбициями изощряется в постижении этого искусства, он естественным образом приходит к выводу, что человекоубийство – это самый честный способ (хотя неизвестно, кто погибнет), самый рыцарский и благородный из всех; и из этой идеи проистекает наше старательное культивирование искусства дуэли».

Около 1777 года наши дуэлянты пользовались большой славой в Ирландии – никто из молодых людей не мог считать свое образование законченным, пока не обменяется выстрелами с кем-то из своих знакомых. Первые два вопроса, которые задавались относительно происхождения и квалификации молодого человека, особенно когда он хотел жениться и просил руки, гласили: из какой он семьи? он когда-нибудь получал шрамы?

В Типперэри и Голуэе были лучшие школы дуэльной науки. Голуэй отличался самым научным подходом к шпаге. В Типперэри практиковалась отменная стрельба из пистолетов; в Мейо никогда не промахивались, а в Роскоммоне и Слайго были лучшие профессора в прошедшие, отмеченные свинцом, времена.

«Когда я был в университете, Джемми Кеог, Бак Инглиш, Косей Харрисон, Кроу Райан, Редди Лонг, Эмби Бодкин, Талтон, Блейк, Фицджеральд и несколько других разбирались в вопросах чести лучше, чем кто-либо в Ирландии, и на них постоянно ссылались».

На севере лучшими знатоками были Фаллоу и Фентоны, и многие графства могли гордиться ими. Нынешний главный судья присутствия по общим делам (в Норбери), скорее всего, был знаком с этими делами не хуже любого джентльмена в Ирландии. Тогда в каждой семье был ящик с семейными пистолетами, который переходил к наследнику вместе с длинной шпагой в серебряных ножнах, чтобы потомки могли пользоваться ими.

Хотя в целом ирландцы обладают довольно мягким характером, трудно поверить, какие страсти заставляли их в прошлом драться друг с другом – и немедленно снова становиться друзьями. Действительно, дуэль была обязательной частью образования молодого человека и ни в коем случае не служила основанием для будущей вражды со своим соперником.

Оболганный человек обычно брал закон в свои руки и избавлял суд Королевской скамьи от многих хлопот, заменяя свои показания рапирой, а приговор – ящиком с пистолетами.

Каждое беспричинное оскорбление какого-то арендатора считалось оскорблением его лорда, и, если у него был взрослый сын, он, не теряя времени, мог потребовать удовлетворения от любого джентльмена за плохое обращение даже с кузнецом его отца.

Некий английский джентльмен, остановившись в дублинской таверне, услышал из-за деревянной перегородки, отделявшей его комнату от соседней, какие-то странные звуки и спросил у официанта, что там происходит, на что получил следующее исчерпывающее объяснение: «О, ваша честь, там всего лишь милорд К., который немного разминается со своей шпагой, потому что готовится к бою со своим лучшим другом, который гостил у него за обедом».

То, что этот дьявольский дух все же не утвердился в Ирландии, мы можем легко доказать с помощью тысяч анекдотов и случаев, которые имеются в нашем распоряжении и полностью оправдывают наше патриотическое желание представить эту тему вниманию понимающих людей.