Текст книги "Девственница"

И пусть племя вателлов не владело плодородными полями или зелеными пастбищами, их королева не жалела расходов на стражу. Все двадцать человек, сопровождавшие ее, были богато одеты в тонкую голубую шерсть и носили мечи из стали высочайшего качества, которую, как знала Джура, не производят в Ланконии. Да и кони их были породистыми, резвыми, хорошо кормленными и объезженными.

Но Брита затмила всех мужчин, потому что была похожа на солнце, окруженное двадцатью лунами. Высокая, стройная, она сияла красотой. На ней было длинное платье в английском стиле, из богатой кремовой шерсти, облегавшее талию и оттенявшее темные волосы и глаза.

Когда она проезжала мимо, все жители замирали на месте, глядя на нее во все глаза. В городе воцарилась абсолютная тишина.

– Старая, вот как? – хмыкнул Роуан. – Неудивительно, что мужчины идут за ней. Я и сам бы пошел с превеликим удовольствием.

Джура пронзила мужа яростным взглядом, но тот глупо улыбался, уставясь на ворота, за которыми исчезла Брита.

– Так мы едем за ней или нет? – прошипела она.

– Это единственная работа, которую я выполню с величайшим удовольствием, – объявил он с идиотской ухмылкой, не обращая внимания на гнев жены.

Они вскочили на коней, выехали за ворота и направились к низкому гребню, с вершины которого были хорошо видны город и расстилавшаяся за ним равнина. Брита и ее люди не отъезжали далеко от городских стен, по-видимому, решив охотиться в ближайшем лесу.

– Я еду за ней, и…

– Мы поедем вместе! – отрезала Джура. – Отрежем ее от стражи и захватим в плен. Я могу накинуть на нее свой плащ…

– Ты последуешь за мной и сделаешь все, что тебе велят. А теперь пора. Мы объедем вокруг восточной стороны леса и проследим за ней, а потом возьмем в плен, когда подвернется подходящий случай.

Но оказалось, что именно благодаря Джуре Роуан сумел похитить Бриту. Королева обогнала почти всех своих людей и в сопровождении всего двух стражников пыталась загнать большого клыкастого вепря. Джура посчитала нелепым надевать белое платье на охоту, но Роуан с каким-то странным выражением лица не сводил глаз с королевы.

– Отвлеки мужчин, – велела ему Джура, – а я уведу вепря. Брита за ним погонится.

Она была уверена в успехе, поскольку заметила, что Бритой владеют охотничий азарт и возбуждение. Стражники держались сзади, настороженные и бдительные. Оба вскинули головы, услышав в глубине леса чей-то отчаянный крик, и все, кроме одного стражника, оставили свою королеву и отправились проверить, в чем дело.

Брита не слышала ничего, кроме стука крови в ушах: она продолжала преследовать зверя. Джура взяла копье, притороченное к луке седла, и спрыгнула на землю. Хотя Брита не выглядела на свои сорок с лишним лет, Джура все же понимала, что женщина уже не так сильна, как в молодости, если так долго не может убить вепря.

Под конец она загородила животному дорогу и, когда вепрь попробовал обогнуть ее, вонзила копье ему в шею. Обезумевший от боли зверь повернулся и бросился на Джуру, как та и надеялась. Схватившись за нижнюю ветку дерева, она подтянулась. Окровавленный вепрь промчался мимо. Брита, в своем безупречно-белом платье, продолжала преследовать его. Джура, не теряя времени, вскочила на коня, и последний оставшийся стражник погнался за ней. Оторваться от него было легче легкого. Довольно улыбаясь, она пришпорила лошадь и поскакала в том направлении, куда уехала Брита. От ириалского стражника она так быстро не отделалась бы.

И тут Джура увидела Роуана, ехавшего в южном направлении, где они прошлой ночью раскинули лагерь. Перед ним в седле сидела женщина в белом платье. Похоже, Брита не слишком яростно пыталась освободиться, да и он не связал королеву и тем более не засунул ей в рот кляп.

Девушка, нахмурившись, пустила лошадь галопом, но не успела отъехать далеко, как двое стражников Бриты заметили ее. На этот раз ей не удалось так просто затеряться в лесу. Только на закате она добралась до маленькой крестьянской хижины. Ее трясло от усталости и голода. Кроме того, она тревожилась за Роуана. Удалось ли ему ускользнуть, или коварная королева Брита воткнула в него кинжал?

В хижине горели свечи, и Джура окончательно расстроилась, опасаясь худшего. Ожидая увидеть Роуана свисавшим с потолка и истерзанным пытками, она осторожно обошла лачугу, с мечом в руках и кинжалом между зубами, и заглянула в единственное окошко.

И не поверила собственным глазам.

Роуан сидел на табурете с древней лютней на коленях. Снова ставшие золотистыми волосы разметались по плечам. Ослепительная Брита устроилась у его ног, подтянув колени к подбородку и с обожанием взирая на певца. Хозяева и их трое детей сидели напротив, во все глаза глядя на этих красивых, как ангелы, незнакомцев.

– Сыграй еще одну, – попросила Брита хрипловато-грудным голосом.

– Да, моя королева, – улыбнулся он, – все, что вы захотите.

Джура была так возмущена этой идиллией, что кинжал выпал у нее изо рта и со звоном ударился о камень.

Роуан немедленно поднялся, схватил прислоненный к стене меч и выскочил за дверь. И успел поймать Джуру, прежде чем та вскочила в седло.

– Где ты была? – зашипел он.

– Где я была?! – задохнулась от злости Джура. – Уводила от тебя стражников. Защищала тебя и твою… твою…

Гнев душил ее, не давая говорить.

– Брита передала стражникам, что хочет остаться со мной. Я думал, что ты, возможно, пожелаешь искупаться перед встречей с королевой, – заявил Роуан, сокрушенно покачивая головой. – Кстати, это неплохая идея. С тебя пот градом льется.

Джура занесла над головой меч, твердо намереваясь отсечь ту часть его тела, до которой может дотянуться. Лучше всего, конечно, голову. Но и тут Роуан оказался проворнее и схватил ее за руки.

– Джура, что стряслось? Знай я, что ты в опасности, немедленно помчался бы за тобой, но мне это и в голову не пришло. Брита отослала своих людей домой. Пожалуйста, не сердись! Брита согласилась остаться здесь со мной и поговорить насчет объединения племен. Ведь именно этого мы добиваемся! У тебя нет причин гневаться! Пойдем, познакомишься с ней. Она умна и образованна, и я нахожу ее общество чрезвычайно приятным. Тебе она понравится.

– Во всяком случае, тебе она явно нравится, – сухо заметила Джура.

– Сейчас не время ревновать. Можно ревновать к служанке, но не к королеве! Пойдем. Нет, сначала тебе бы лучше искупаться.

Джура вырвалась и отскочила.

– Значит, тебе не нравится, как я пахну? – бросила она. – Но я специально вымазалась в навозе, чтобы защитить тебя. Только тебе не нужна защита, по крайней мере от стрел и мечей. Значит, теперь мне предстоит склониться перед старой королевой? Умолять ее о милости, как ты того требуешь от меня?

– Джура, я вовсе тебя не понимаю! Если хочешь предстать перед ней в таком виде, будь по-твоему. Я всего лишь подумал…

– Ты вообще ни о чем не думаешь! – завопила она и бросилась в чащу леса, ненавидя себя за несдержанность, ненавидя те не испытанные доселе эмоции, которые бушевали в ней. Пока англичанин с его чужеземными повадками не появился в Ланконии, она понимала себя, знала свое место в жизни и смело смотрела в будущее. Она также понимала мужчин. Ланконийцы ценили сильных, здравомыслящих женщин. Тал показывал ей карты и спрашивал, каково ее мнение о предлагаемых планах очередной кампании, а когда считал ответы ребяческими, прямо высказывал свое недовольство, обычно во весь голос. Дейр ожидал, что у него будет бесстрашная и мужественная жена, а в последних двух битвах она защищала его спину.

Но что хотел от нее этот англичанин? Сердится, если она защищает его, сердится, если целует. Не хотел, чтобы она скакала рядом с ним. Не хотел слушать, как именно она предлагает захватить Бриту. Потребовал, чтобы она скрывалась в лесу, дрожа от страха, пока сам он открыто флиртует с женщиной, сумевшей запугать два поколения мужчин. Джура воображала, будто помогла ему сегодня, но вместо благодарности услышала, что от нее дурно пахнет.

Представив Бриту в ее белом платье, девушка поморщилась. Глупый англичанин увлекся ею, но Джура знала, на что способна эта женщина. Роуану Брита сказала, что отослала стражников, но двое преследовали Джуру несколько часов. Что еще она ему наплела?

Вне всякого сомнения, велела своим людям собрать войско и убить короля ириалов.

Джура вышла из леса и вернулась к дому. Сегодня она останется здесь и будет охранять крестьянскую хижину, чтобы предупредить дурака англичанина, когда нападут вателлы.

Глава 10

Джура, вздрогнув, проснулась оттого, что стала падать. До этого она стояла, прислонившись к дереву. Почти всю ночь она бодрствовала, следя за домом, но усталость взяла верх, и за несколько часов до рассвета глаза закрылись сами собой.

– Все хорошо, – раздался чей-то голос рядом.

Девушка подняла растерянные глаза на Роуана. Тот растянулся на земле рядом с ней и, похоже, тоже только что проснулся.

– И давно ты тут? – рявкнула она, потирая глаза.

– Когда ты заснула, пришел сюда.

Девушка выпрямилась, пытаясь не обращать внимания на ноющую спину.

– Смотри, – сказал он, кивком показывая на хижину, откуда только что, зевая и почесываясь, вышла дородная жена крестьянина. – Они проснулись, и нам ничего не грозит. Я же сказал, что ты должна мне доверять. Брита заинтересовалась моим планом объединения племен. Прошлой ночью мы проговорили несколько часов.

Она вдруг увидела, как первые лучи солнца коснулись его золотистых волос. Глаза были синее озерной воды.

– Ты смыл жир с волос, чтобы было легче говорить? И уже успел узнать, чего она хочет настолько сильно, что даже отказалась от мысли убить двух ириалов?

Роуан потешно скривился:

– Джура, пожалуйста, познакомься с ней. Она умная женщина и наверняка тебе понравится.

Джура поняла, что ведет себя как капризный ребенок: в конце концов, эта женщина – мать Дейра, а она всегда любила Дейра, так что, возможно, проникнется к Брите теплыми чувствами. Поэтому она встала.

– Хорошо, будь по-твоему.

Роуан тоже вскочил и улыбнулся.

– Ты не пожалеешь, – уверенно бросил он.

Джура, держась неестественно прямо, вошла в хижину, где Брита сидела на маленьком табурете рядом с жаровней. Услышав шаги, она подняла голову.

Джура вдруг ощутила, что с первого взгляда поняла эту женщину. Брита всегда жила в мире мужчин. Джура, конечно, слышала ее историю и часто гадала, каким образом женщине удалось взять власть над целым племенем и, что труднее всего, эту власть сохранить, но стоило посмотреть в блестящие черные глаза Бриты, все стало ясным. В этой женщине чувствовались сила и честолюбие. Однажды Джура спросила Дейра, почему его мать не пытается напасть на Тала, чтобы отобрать старшего сына, но теперь сообразила, что Брита не подвергнет опасности свой трон ни ради кого на свете. Даже ради собственного ребенка.

Кроме того, она ясно увидела, что Брита считает ее своим врагом. Озноб прошел по спине Джуры при этой мысли. Чего же добивается королева?!

– Итак, – начала Брита своим хрипловатым голосом, – ты и есть та женщина, которая оставила моего сына у алтаря и предала лучшую подругу, чтобы завоевать английского короля?

Первым порывом Джуры было начать оправдываться. Объяснить, как все было на самом деле, но она сочла это ниже своего достоинства.

– Да! – бросила она. – Лучше быть королевой ириалов, чем править вечно голодными вателлами.

За спиной раздался стон Роуана, но Джура не сводила глаз с Бриты. Женщины поняли друг друга, и открытая война была теперь неизбежной.

– Королевой-девственницей, судя по тому, что я слышала, – мягко заметила Брита, оглядывая Джуру с головы до ног и улыбаясь при виде костюма девушки, состоявшего из темно-синих туники и штанов вателлской стражницы, с луком и стрелами за спиной. Как разительно она отличалась от Бриты в красивом белом платье с золотым ожерельем, усаженным крупными изумрудами, сверкавшими на пышной груди.

– Наверное, твой муж не хочет видеть своей женой столь мужеподобную особу. Возможно, настоящая женщина придется ему больше по душе.

Итак, она добивается Роуана!

– Что легко достается, легко теряется, – отчеканила Джура и повернулась, чтобы уйти. Но в дверях стоял Роуан, так что пришлось протискиваться мимо него.

Она прошла по лесу примерно с милю, к тому месту, где протекал небольшой ручей, с наслаждением сорвала ненавистные одежды вателлов и бросилась в холодную воду, чтобы смыть неприятный запах. За все свое существование она не была так несчастна. Даже когда ее родители умерли так скоро, один за другим, она не испытывала такой тоски. Тогда о ней заботился Дейр и всегда был рядом… до последнего времени. Теперь в ее жизнь ворвался англичанин и превратил эту жизнь в цепь бед и неприятностей. Ему не нравилось все, что она делала. Если она спасала его жизнь от разбойников, он твердил, что ей следовало спрятаться в лесу.

С ним она чувствовала себя нежеланной уродиной.

Девушка вышла из воды и натянула одежды вателлов на мокрое тело.

– Вот ты где, – услышала она голос Роуана, но, не глядя на него, стала заматывать подвязки вокруг ног. – Я говорил с ней, – мрачно продолжил он, – и ты оказалась права. Эта женщина хочет союза между ириалами и вателлами. Но не такого, какой предлагал я. Она желает, чтобы я отказался от тебя и женился на ней. Тогда Брита разрешит союз между вателлами и ириалами.

Джура промолчала. Она и без того уже знала все, что он сейчас рассказал. Роуан нахмурился:

– Тебе не следовало заходить так далеко от хижины. В этих лесах небезопасно.

– А в хижине мне ничего не грозит? – не выдержала она. – Думаю, что прав как раз ты: мне не место среди вателлов. И не следовало приезжать сюда. Я покину тебя, как только поем.

Она направилась было к хижине, но Роуан схватил ее за руку.

– Тебе нельзя путешествовать одной в чужой земле. Любой встречный мужчина немедленно набросится на тебя.

– Почему? – закричала она. – Зачем кому-то набрасываться на меня? Я девственница, помнишь? Всем известно, что никто меня не хочет!

Она вырвалась и рассерженно повернулась лицом к нему.

– Возвращайся к Брите. Скажи, что женишься на ней. Я дам тебе свободу, и ириалы будут рады видеть, что вожди двух племен соединились в браке! Подай пример остальным!

С каждым ее словом Роуан все крепче сжимал кулаки.

– А ты получишь Дейра, – бесстрастно ответил он наконец. – Именно его ты всегда желала.

– Именно его, – подтвердила Джура. И знакомое имя, неизменно сулившее любовь и утешение, заставило сердце сжаться. На глазах выступили слезы.

Она отвернула голову, чтобы он ничего не заметил.

– Возвращайся к ней, – повторила она. – Скажи, что она добилась своего. Получит в мужья златовласого ириалского короля, а ты начнешь объединять племена.

– Ты плачешь о нем. Плачешь о Дейре, – прошептал Роуан.

– Почему нет? – крикнула Джура ему в лицо. – Я всегда его любила. И никогда не стану любить того, кто твердит о мольбах и обетах, но не понимает, каковы обязанности женщины-стражницы. Иди к ней! Может, хоть она сделает из тебя мужчину!

Роуан упрямо вскинул подбородок.

– Может быть. Да, ты права, этот брак пойдет на пользу Ланконии. Мне следовало бы с самого начала подумать об этом, вместо того чтобы созывать Онориум в надежде…

Он замолчал и пожал плечами.

– Я позволил своему сердцу управлять разумом. Но больше этого не будет. Король ириалов и королева вателлов должны пожениться.

Его глаза презрительно сузились.

– Наверное, и наследному принцу вателлов следует жениться на принцессе другого племени. Не на приемной дочери старого короля.

Он не попытался отстраниться, когда Джура ударила его по лицу. Пощечина была такой сильной, что отдалась эхом в лесу. Но Роуан и глазом не моргнул. Они долго стояли, глядя друг другу в глаза.

– Завтра мы отправимся в путь, – объявил он наконец. – Брита соберет молодых мужчин и женщин, а мы приведем к границе ириалов. Браки состоятся там.

– И тогда я получу Дейра, не важно – в мужья или возлюбленные, – процедила она. – Он возьмет мою девственность.

Роуан не ответил. На левой щеке ярко краснел отпечаток ее ладони.

Наконец он направился к хижине.

– Не уезжай одна, – бросил он через плечо, – иначе я велю найти тебя и вернуть силой.

С этими словами он углубился в лес. Но, не пройдя и нескольких ярдов, прислонился к дереву и потер ноющую челюсть. Ему вдруг самому захотелось плакать.

Казалось, с самого момента рождения он сознавал, что когда-нибудь станет королем, и с радостью жертвовал всем ради будущего трона. Но одну грань своей жизни он утаивал от вечно недовольного Фейлана, и этой гранью был выбор жены. Роуан знал, что только жена способна утешить его и помочь забыть все неприятности, он с самого начала собирался жениться на женщине, которую полюбит. Поэтому и рискнул созвать Онориум. Ему не хотелось оскорблять народ Ланконии, но он жаждал получить Джуру. Если не считать нескольких моментов, когда Милла выходила победительницей, Роуан был уверен, что турнир выиграет Джура. Выиграет только потому, что хочет его так же сильно, как он – ее.

Но оказалось, что это не так. Она с самого начала была равнодушна к нему, и в ту ночь, когда он понял это, ему захотелось умереть.

С тех пор их отношения еще больше ухудшились. Он совершенно не понимал жену. Каждая попытка защитить Джуру, похоже, только злила ее. Неужели он должен доказать свою любовь, швырнув ей меч и попросив рискнуть своей жизнью? Заставить ее защищать его спину в битве? Но это нелепо! Она то и дело ввязывалась в неприятности, не замечая, что Роуан так тревожится о ней, что не в силах сосредоточиться на делах. И орала на него каждый раз, когда он пытался обеспечить ее безопасность. Она вечно была недовольна всем, что бы он ни сделал.

А теперь Джура потребовала, чтобы он женился во второй раз, освободив ее, и тогда она сможет выйти за Дейра.

Джура ужасно разозлила его своим отношением к Брите. Брита была просто очаровательна и приказала своим людям ехать домой, доверив свою жизнь Роуану.

Но тут примчалась Джура и снова заявила, что он глупец, и отказалась знакомиться с Бритой. Мало того, устремилась куда-то в темноту, словно не боялась ни диких зверей, ни нападения вателлов и могла собственноручно покорить целую армию. Ему пришлось извиниться перед Бритой и идти на поиски Джуры.

Упрямая маленькая кошка просидела без сна всю ночь, следя за хижиной. Он попеременно то считал ее идиоткой, то испытывал искреннюю благодарность за попытку его защитить. Что, если она права и благожелательность Бриты – всего лишь личина, а сама она тайком приказала своим людям убить его ночью?

Когда перед рассветом Джура задремала, Роуан понял, что верно судил о Брите. Она хотела мира так же сильно, как он сам. Зря Джура твердила, что ей нельзя доверять!

Он злился на вечно сомневавшуюся в нем жену. Это она считала, что в нем нет ничего от ланконийца.

А потом произошла эта ужасная сцена в хижине, когда женщины вступили в словесную битву, которая, как он боялся, навсегда прервет начавшиеся было переговоры между племенами. На этот раз он не последовал за убежавшей в лес Джурой, а остался с Бритой, чтобы умолять ее о прощении и понимании. Он собирался объяснить, что Джура молода и вспыльчива, но не успел и слова сказать, как Брита прогнала обитателей хижины и стала гладить его бедра.

Роуану кое-как удалось скрыть потрясение. Брита была прекрасна, о Господи, ошеломляюще прекрасна и, вне всяких сомнений, весьма опытна в постели, но он не вожделел ее. Совсем как в Англии, когда женщины сами вешались ему на шею. Он был доволен и польщен таким вниманием, но никогда не ощущал потребности унести их в постель и пылко любить всю ночь.

Только Джура могла бы подарить ему экстаз. Только Джура сводила с ума от желания.

Брита соблазняла его возможностью жениться на ней и объединить племена. Тогда они будут править Ланконией вместе и проводить ночи в безумных наслаждениях, Она даже описывала любовные игры, о которых Роуан слыхом не слыхивал.

Но она не волновала его. Роуан тосковал по Джуре. Мечтал увидеть ее, быть рядом, слышать язвительные издевки. Он смотрел на Бриту, но ее красота не трогала его. Вряд ли он сможет овладеть ею, тем более провести вместе ночь, пытаясь ублажить эту ненасытную особу.

Роуан оставил Бриту и отправился к Джуре с известием, что она была права насчет королевы вателлов. Но услышал, что Джура желает расторгнуть брак. Джура, его Джура, которая вечно кричала и сопротивлялась, сейчас проливала слезы при одном упоминании имени человека, которого любила. Роуан отчетливо припомнил, что испытал в ту ночь, когда услышал, как она сказала, что надеется никогда не познать его прикосновений.

Тогда он дал обет Господу, после чего отправился домой и изнемог от страданий.

Но стоило увидеть ее снова, как она опять взяла над ним власть. Он хотел касаться ее, ласкать, сжимать в объятиях. Но Джура была так холодна к нему, никогда не доверяла, всегда выступала против него, а ведь он лежал по ночам без сна, глядя на нее.

И вот сейчас она хотела покончить с их хрупким союзом. Бесповоротно решила порвать с ним.

Что же, пусть будет так! Он не собирается принуждать ее оставаться с ним, а если она намерена вернуться к другому, не станет препятствовать. Женится на Брите и постарается быть счастливым.

Он оттолкнулся от дерева и направился к хижине. Нужно сказать Брите, что он женится на ней, и…

– Ты глупый англичанин! – прошипела Джура. – И ничего не знаешь о наших обычаях.

– Больше тебе нечего сказать? – парировал Роуан, яростно глядя на жену.

Они находились в лесу, перед хижиной, седлали лошадей и готовились вернуться к ириалской границе. Тут же находилась сотня вателлских стражников, смотревших на Роуана и Джуру, как на змеиный яд. За их спинами теснились сто пятьдесят молодых мужчин и женщин. Брита и не думала убеждать своих людей, а вместо этого попросту приказала стражникам собрать подходящих женихов и невест и привести сюда. Многие мужчины были покрыты синяками, а по лицам женщин ползли слезы.

– Брита не поможет тебе объединить племена, – предупредила Джура. – Она надеется совместными силами покорить всю Ланконию, а когда добьется своего, поднимет на ириалов целую армию. Говорю тебе, она ненавидит ириалов. Тал убил ее мужа.

– Теперь у нее будет новый муж, – холодно напомнил Роуан, – пылкий и страстный, который прогонит прочь воспоминания о старом.

– Если только она не прогневает тебя так, что придется давать обеты Господу, – съязвила Джура. – Хвастаешься своей мужской силой, но я что-то таковой не заметила. Возможно, мне следует пожалеть Бриту, но меня гораздо больше волнует то, что ты сотворишь с нашей страной. Слишком много народа верит тебе. А ты настолько глуп, что веришь этой женщине.

– Может, ты просто ревнуешь? – парировал он.

– К кому? Я была замужем за тобой и познала одиночество в полной мере. Наверное, нужно бы предупредить Бриту, что ты как мужчина и муж ничего не стоишь.

Она вскочила в седло и глянула на него сверху вниз.

– Сейчас ты ей полезен, и потому тебе ничего не грозит, но оберегай спину от ее кинжала, когда она посчитает, что больше ей такой супруг ни к чему.

Она подъехала к краю поляны и уставилась на вателлов, которые тоже наблюдали за ней. Брита, на этот раз одетая в платье из желтой шерсти, с венцом, усеянным рубинами, на голове, вышла из хижины и села на коня. Роуан подъехал к ней, и Брита, бросив торжествующий взгляд на Джуру, протянула ему руку, которую тот поцеловал.

Джура отвернулась и пришпорила лошадь. Она с ужасом думала о предстоящем путешествии и той минуте, когда Роуан объявит людям, что расторгает брак. Она умрет под их любопытными и злорадными взглядами!

А ведь ему так легко это сделать! Достаточно сказать, что она неприятна ему, и если Джуру осмотрят и найдут девственной, их разведут без лишних хлопот.

Кроме того, и Дейр на ней не женится. Она может выйти за простого человека, но не за принца, потому что отныне считается испорченным товаром. Но этого она Роуану не скажет. У нее тоже есть гордость. Если он сам не хочет ее, по крайней мере, пусть думает, что она мила другому мужчине.

Роуан ехал рядом с Бритой, а Джура – за ними, окруженная стражниками. Позади держались тихие, покорные вателлы.

Брита смотрела на Роуана, словно голодающая на накрытый для пиршества стол. Он нервно ежился.

– Как от этого уродца Тала родился такой красавец, как ты? – кокетливо спросила она, жадно взирая на его волосы.

– Моя мать была очень красива, – поспешно ответил он. – Твой сын Дейр, конечно, приедет на свадьбу. Ты, должно быть, ждешь не дождешься встречи с ним.

– Я не могу дождаться, когда увижу тебя всего, без одежды, в нашу брачную ночь.

– Дейр тоже увидит Джуру в брачную ночь… – пробормотал Роуан. Брита рассмеялась.

– Никто не позволит ей выйти за моего сына. Дейр – принц и, если окажется достаточно сильным, возможно, наследует мой трон. Он не посадит рядом с собой женщину, которую когда-то отверг король. Что это за женщина, которая не может заставить столь пылкого мужчину желать ее?! Она совершенно бесполезна и никому не нужна.

Роуан открыл рот, чтобы защитить Джуру, но благоразумно промолчал и улыбнулся Бритте.

– Но Дейр любит ее, а она – его. Они росли вместе и, думаю, предназначены друг для друга.

Он попытался не выказать неприязни к Дейру, хотя это было нелегко. Брита окинула его расчетливым взглядом.

– Неужели тебе небезразлична женщина, которую ты отказался уложить в постель? По ириалскому закону и закону всей Ланконии, если женщину бросает муж, потому что она неугодна ему, отвергнутая супруга не имеет права выходить за другого, кто выше ее по положению. Повторяю: мой сын – принц и никогда не был женат. Джура не может стать его женой.

– Джура этого не знает, – обронил Роуан.

– Ну разумеется, знает! – усмехнулась Брита. Ее лицо мгновенно изменилось. – Или ты хочешь отказаться от нашего договора?

Она остановила лошадь, и сзади послышались недоуменные голоса не знавших что делать людей.

– Если намерен оставить себе эту женщину, скажи мне сейчас! – прошипела она, не скрывая ненависти во взгляде. – Я не собираюсь отдавать своих людей какому-то пришлому королю и его жене-ириалке. Либо я стану королевой всей Ланконии, либо немедленно возвращаюсь в город.

В эту минуту Роуан понял, что Джура права: Брита собирается в одиночку править Ланконией. Женщина, оставившая сына в руках врага, не задумается убить мужа, ставшего на пути к ее цели.

Он ослепительно улыбнулся Брите, взял ее руку, поцеловал ладонь и, глядя сквозь ресницы, понизил голос:

– Иметь дитя, когда я могу получить женщину?

Брита мгновенно успокоилась, и он понял, как огромно ее тщеславие. Джура вдвое младше Бриты и, на взгляд Роуана, вдвое красивее, но Брита готова поверить, что мужчина может предпочесть ее Джуре. Возможно, некоторых мужчин могут привлечь опыт и власть Бриты, но Роуан не собирался состязаться со своей женой.

Брита улыбнулась и тронула лошадь.

– Из нас выйдет прекрасная пара. Может, не стоит ждать брачной ночи, чтобы попробовать друг друга?

Роуан улыбнулся одними губами.

– Расскажи, как такая прекрасная женщина, как ты, сумела взять власть над вателлами?

Он верно предположил, что эта женщина любит поговорить о себе. Она пустилась в длинное повествование, что дало Роуану время подумать.

Значит, Джура не могла выйти за Дейра и прекрасно знала об этом!

– Великолепно, – пробормотал он в ответ на очередное самовосхваление Бриты.

Если Джура не может выйти замуж за Дейра, значит, хочет расторгнуть брак с Роуаном по другой причине: либо чтобы дать ему свободу, либо потому, что действительно ненавидит. Но в последнее он не мог поверить. Женщина не может так отвечать на прикосновения человека, которого ненавидит!

– Ты так же умна, как и красива, – бросил он Брите.

Может, все дело в его обете? Но должна же она понимать смысл рыцарских обетов? Каждая англичанка поняла бы его! Англичанки мечтали, чтобы рыцари давали им обеты.

Но Джура не англичанка.

При мысли об этом Роуан едва не остановил лошадь. Если Джура не поняла смысла его обета, что же подумала, когда он отказался спать с ней?

Брита положила руку на плечо Роуана.

– Такой сильный, – пробормотала она. – Нам будет хорошо в постели. Надеюсь… у тебя все в порядке по этой части? Дело в жене, которая тебе не угодила?

Роуан недоуменно моргнул.

– Я могу спать с женщинами, – ответил он наконец.

– Никакого увечья? Даже на твоих английских турнирах?

– Нет, – мягко ответил Роуан. – Никаких увечий.

Он хотел сказать ей, как говорил всем, что он истинный ланкониец, но неожиданно почувствовал себя больше англичанином, чем ланконийцем.

Брита продолжала разглагольствовать, но Роуан уже не слушал ее. Больше всего на свете ему хотелось подъехать к Джуре, объяснить ей все, но он не смел оскорбить Бриту. Он и Джура – двое ириалов среди нескольких сотен вателлов. Не настолько Роуан глуп, чтобы прогневить их вождя.

В полдень они остановились отдохнуть и поесть. Молодым людям и плачущим женщинам раздали хлеб из муки грубого помола и воду, в то время как Брите и Роуану сервировали изысканные блюда на белой скатерти. Роуан почти не мог есть. Он искал взглядом Джуру, но нигде не находил.

После обеда он извинился, сказав, что ему срочно нужно отойти в лес, ответить на зов природы, но, очутившись среди деревьев, упал на колени и стал молиться.

– Ты помог мне, Господи, – шептал он, – но теперь я снова нуждаюсь в Тебе. Нуждаюсь в Твоем прощении. Господи, я всего лишь смертный, глупый смертный, который делает нелепые ошибки вроде той, что сделал сейчас. Я поклялся Тебе, что не коснусь жены, пока она не будет молить меня об этом. Но я также клялся любить, почитать и лелеять ее, пока смерть не разлучит нас. Я не в силах сдержать одновременно два обета и прошу, Господи, освободить меня от первого, глупого и поспешного, данного рассерженным мальчишкой, а не мужчиной, которому предназначено быть королем. Господи, я склоняюсь перед Тобой. Накажи меня, как посчитаешь нужным. Я буду править этой страной, не щадя сил, и даже готов обратить алтенов в христианство, но молю освободить меня от ребяческого обета.

Когда Роуан закончил молитву и открыл глаза, в лесу воцарилась неестественная тишина, словно он остался один в целом мире. Но тут справа треснула ветка, и он пошел на шум.

У толстого дуба стояла Джура с окровавленным кинжалом в руках, поджидая его.

– А-а, это ты, – бросила она, вытирая кинжал о траву.

– Что ты делаешь? – с улыбкой спросил Роуан. Он был ужасно рад видеть ее, ибо даже окровавленный кинжал казался куда менее опасным, чем сверкающие глаза Бриты и ее бесконечные хвастливые истории о себе.

– Я убила шесть кроликов и собираюсь тайком передать их этим беднягам, которых гонят к ириалам против воли, – пояснила она, выпрямившись. – Или собираешься донести Брите, что я за ее спиной творю преступления? Это ее леса, а она вешает браконьеров.