Текст книги "Девственница"

Все еще не выпуская ее, он погладил стройные обнаженные ноги.

– Ты следил за мной? – спросила она. – Я не услышала тебя. Как ты подкрался?

Он снова поцеловал ее.

– Я никуда не крался. Просто велел Силин, чтобы никому не позволяла покидать лагерь, за исключением тех, кто захочет спуститься вниз, где я могу проследить за ними.

– Но я могла бы защитить себя без… – пробормотала она, но он поцеловал ее.

– Может, искупаемся еще раз? Я хотел бы побыть вместе с тобой в воде.

Джура невольно покраснела. До чего странно, что она так близка с этим чужаком!

Когда он отошел от дерева, она расцепила щиколотки, но он не позволил ей встать и долго гладил спину и ноги. Потом откинул голову и улыбнулся. Почему-то эта улыбка показалась ей более интимной, чем их яростное слияние.

– Долг зовет, – печально прошептал он. – Остальные скоро проснутся.

Он поставил ее на ноги и легонько подтолкнул к реке.

Она сбросила тунику и погрузилась в воду. Роуан вздохнул так громко, словно сердце его разрывалось, и Джура довольно улыбнулась. Он тоже вошел в воду и нырнул, чтобы намочить голову.

Солнце уже всходило, и, как всегда, первые лучи зажгли золотом волосы Роуана.

– Ты… – нерешительно произнесла она. – Ты… похоже, знаешь много способов соединения женщины и мужчины. У тебя было много наставниц?

Роуан счастливо улыбнулся жене, как всегда, радуясь, когда она говорила о чем-то, кроме войны и политики.

– Да, несколько, – самодовольно ответил он. – Принц даже такой отдаленной страны, как Ланкония, – завидная добыча для любой женщины.

– Так женщины хотели тебя из-за твоего положения?

– Был принцем. Теперь я король, но нет, они хотели меня как мужчину.

– Понятно. Восхищались твоим воинским искусством. Здесь тоже так бывает. Дейр – закаленный воин.

– Нет! – с некоторым раздражением бросил он. – Женщины восхищались…

Он поколебался.

– Чем именно? – допытывалась она.

– Моей внешностью, – поспешно объяснил он. – Джура, некоторым женщинам приятно на меня смотреть.

– Ты высок, как ланкониец, но к твоей бледности трудно привыкнуть. Впрочем, может быть, все англичане так бесцветны.

– Я не бесцветный! – отрезал он и, покачав головой, спросил: – Джура, почему ты вечно заставляешь меня ощущать свою мужскую неполноценность? Ты неизменно находишь других мужчин более красивыми, сильными и ловкими или не такими глупцами, как я. Неужели так будет всегда? И последуешь ли ты за мной без вопросов только потому, что веришь в меня?

– Вряд ли, – ответила она, поразмыслив. – Каждый должен думать о себе и за себя. Так учат нас, ириалов. А ты? Ты последовал бы за мной без колебаний? Что-то до сих пор я такого не замечала.

– Конечно, нет. Но ведь ты женщина! – рассерженно бросил он.

– И значит, куда глупее тебя? – фыркнула она. – Я последую за тобой, когда посчитаю, что ты прав. И уж, конечно, не потому, что солнце так красиво играет в твоих волосах.

У Роуана, похоже, на языке так и вертелся язвительный ответ, но он сдержался и даже улыбнулся.

– Так ты считаешь меня красивым, – мягко заметил он.

– Красота не имеет значения, – пожала плечами Джура.

– Вот как? Почему же ты позволила ласкать себя в день нашей первой встречи? Вряд ли ты позволяла другому мужчине касаться тебя так бесстыдно. Даже своему драгоценному Дейру. Я вижу, как он поглядывает на тебя. Он, несомненно, выбрал тебя, потому что ты управляешься с оружием лучше любой стражницы.

– Но именно поэтому я и завоевала тебя, – напомнила она и направилась к берегу.

Он поймал ее за руку, и они несколько минут стояли вместе, голые, под ярким солнцем.

– Ты боишься позволить себе любить меня, верно, Джура? – выдохнул Роуан.

Она попыталась вырваться.

– Все это нелепость и чушь. Нам лучше вернуться. Все уже давно проснулись, и пора отправляться в путь.

Но он не выпустил ее руки.

– Почему ты так боишься любить меня?! Опасаешься превратиться в обыкновенную женщину?

– Как ты романтичен, англичанин! – презрительно усмехнулась она. – Это часть твоего рыцарского обучения? Ты прав: я не хочу любить тебя, но только потому, что твой век недолог и проживешь ты совсем немного. Вечно попадаешь в ситуации, которые не способен оценить и понять твой английский разум, но пока что твоя невинность, а может, и сам Господь охраняют тебя. Но это долго не продлится. Если тебя убьет не Йен, значит, кто-то другой, и очень скоро.

Роуан отшатнулся, как от удара, но тут же заулыбался.

– Я никогда не привыкну к твоим откровенным речам, – признался он и, отпустив Джуру, стал одеваться. – Но я еще удивлю тебя, милая, потому что проживу долго. И не только проживу, но еще и выполню то, что завещал мне отец. Прежде чем я умру, мне еще нужно объединить ланконийские племена.

Она едва успела натянуть тунику, как он обнял ее.

– Ты можешь отрицать свои чувства ко мне, но все это пустые отговорки. Твое тело говорит больше, чем уста. Оно мудрее твоего ума.

Он стал целовать ее.

– Ты хотела выйти за Дейра, которого так высоко ставишь, но я не верю, что он когда-нибудь целовал тебя и заставил испытывать нечто подобное. Ты придешь ко мне, Джура. Придешь сама. Это только вопрос времени.

Она старалась уклониться от его поцелуев, но силы были неравны.

– Не тебе предназначался трон, – шептала она. – Ты только наполовину ланкониец. Я не понимаю тебя. Никто из нас тебя не понимает. Тебе следует вернуться в свою страну, прежде чем твое глупое вмешательство в дела других племен приведет к войне.

– Вернуться? И взять тебя с собой в Англию? В страну, где женщины ценятся за их способности хорошей хозяйки, а не за умение одолеть соперниц?

Джура толкнула его в грудь и отскочила.

– Я осталась бы здесь. Я ланконийка.

Но, даже говоря это, она вдруг ощутила боль в сердце. Никогда не видеть Роуана, его улыбки, того взгляда, который лучше всяких слов говорил, что ее поступки кажутся ему странными.

Она повернулась к мужу. На нем была только набедренная повязка английского рыцаря. И при виде его большого, мускулистого тела, покрытого светлыми волосками, ей внезапно захотелось коснуться его. Но она гордо выпрямилась. Нужно держать себя в руках! Заставить разум управлять желаниями. Она стражница, не какая-то глупая коровница, влюбившаяся с первого взгляда в случайно встреченного смазливого парня. И она не может позволить себе слепо следовать за этим человеком. Дело не только в ней, а во всей стране. То, чего добьются в этом путешествии она, Дейр, Силин и Джералт, повлияет на жизнь всей Ланконии. Если они станут действовать глупо или поспешно, дело кончится гибелью многих людей. Поэтому она должна сохранять ясный рассудок. Да, она могла любить Роуана, но не той безрассудной любовью, о которой тот мечтал. И никогда не могла бы последовать за ним только потому, что он позовет. Нужно наблюдать, выждать и понять, что он затевает. И никогда, никогда не позволять тому, что они делали в темноте, воздействовать на ее дневные мысли.

Джура подавила порыв коснуться его.

– Мы должны вернуться, – мягко напомнила она и, отвернувшись, принялась одеваться.

Но перед тем как идти назад, он поцеловал ее. Джура ухитрилась держать себя в руках и не потеряла головы.

– Мне будет легче завоевать Ланконию, чем тебя, – вздохнул он. – А теперь давай подниматься к лагерю. Боюсь надолго оставлять Джералта с Бритой. Как бы она не убедила его вонзить кинжал мне в горло, пока я сплю.

– Ты неверно судишь о нем! – отрезала Джура, принимаясь взбираться в гору. – Его, как и меня, с детства обучали жить для блага Ланконии.

– Зато я всегда могу распознать ненависть в чужом взгляде. Или ты обещаешь защищать мою спину от кинжала своего брата? И если придется выбирать между нами, кого ты выберешь?

Джура молчала, не зная, каким должен быть ответ.

Роуан продолжал идти, и через минуту она последовала за ним. Конечно, дело не дойдет до выбора, потому что Роуан, несомненно, погибнет, да к тому же погубит весь отряд еще до того, как доберется до города фиренов.

И снова сердце Джуры заныло при мысли о гибели Роуана, но она сумела сдержаться. Нужно заранее приготовиться к этой потере.

Глава 14

По мере приближения к землям фиренов ириалы с каждым днем все больше держались настороже. Дорога становилась круче и такой узкой, что напуганные лошади с трудом по ней проходили. Они ехали на восток, к восходу солнца, а на севере, в лежавших слева горах, скрывались поселения пойленов и алтенов.

Все молчали, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Дважды Джура видела, как Брита смотрит на Джералта голодными глазами, и с отвращением думала о распутстве этой женщины. Только вчера Брита хотела Роуана, а теперь хочет Джералта.

Возможно, именно слова Роуана заставили ее сомневаться в брате, но она постоянно окидывала Джералта оценивающим взглядом. Он неестественно прямо сидел на коне и ни разу не посмотрел в сторону Бриты, но, судя по тому, как держал себя, было ясно, что он все понимает.

Вскинув голову, Джура встретилась глазами с Роуаном и по какой-то причине смутилась так, что поскорее отвернулась. Этот человек опасен. Он знал, что только его слова заставили Джуру наблюдать за братом. И вот теперь она сомневается в Джералте!

В эту ночь они раскинули лагерь на изгибе реки, служившей границей территории фиренов. Костров не раскладывали, поужинали холодной едой и разложили одеяла на каменистой земле. Стоять на страже первым предстояло Джералту.

Джура не знала, отчего проснулась. Вода громко журчала, перекатываясь по камням, заглушая посторонние шумы, но интуиция подсказала ей, что дело неладно. Она осторожно приподнялась на локте и огляделась. Брита и Силин, похоже, спали. Она всмотрелась в тени под скалой, где прятался Джералт. Роуан постелил себе чуть подальше от остальных, и видеть его она не могла. Она повернулась к Дейру и увидела, что тот не спит.

При виде Джуры Дейр не встал, но ткнул рукой сначала в направлении того места, где должен был лежать Роуан, а потом на узкую тропу, ведущую в земли фиренов. Сердце Джуры тревожно забилась. По какой-то причине англичанин отправился в одиночку на вражескую территорию.

Джура откинула одеяла, знаком велела Дейру следить за Бритой и Силин и подкралась к тому месту, где они оставили лошадей. Понимая, что Роуан поскачет прямо в город Йена, она взгромоздилась на спину неоседланной кобылки и сначала очень медленно и бесшумно, а потом все быстрее удалилась от лагеря.

Но отъехала недалеко. Из гущи деревьев на нее налетел Роуан, злой, как сам демон.

– Черт побери, Джура! – завопил он. – Ты хуже, чем властная мать-собственница! Немедленно возвращайся к остальным!

– Ты уехал один, без защиты, – возразила она. – И мы на земле врагов. Люди Йена убьют тебя, не спрашивая ни о твоем положении, ни о твоих благородных целях.

Роуан, похоже, пытался взять себя в руки.

– Я высматриваю гонца, которого послал к Йену. Он должен был ехать по этой дороге – дороге, которой пользуются ириалы, чтобы красть лошадей у фиренов. К этому времени он уже должен был добраться до нас.

– Фирены не оставят в живых твоего посланника, если, конечно, он сумел добраться до их короля.

– Король – я! Йен – это… Черт возьми, Джура, у меня нет времени спорить с тобой. Знаю, ты не вернешься, поэтому едем вместе. И охраняй мою спину, – бросил он через плечо.

Она улыбнулась в темноте и последовала за ним. Кажется, он действительно усвоил кое-какие ланконийские обычаи.

Примерно с час они ехали по каменистой дороге, при луне, скупо освещавшей их путь. Но вдруг Роуан поднял руку, приказывая остановиться. Они бесшумно спешились, повели коней вниз по крутому склону и привязали к деревьям.

– Я увидел впереди отблески костра, – шепотом пояснил Роуан. – Держись рядом и не наделай глупостей.

– Это ты отправился один на вражескую территорию, – напомнила она и даже в темноте увидела его предостерегающий взгляд.

Для такого великана он умел двигаться на редкость осторожно, да и зрение оказалось превосходным, потому что выяснилось, что они были довольно далеко от того места на дороге, где горел огонь.

Они спрятались за деревьями и сумели рассмотреть троих мужчин, собравшихся вокруг огня и ужинавших жареным кроликом. Выглядели они усталыми, одежда была покрыта заплатами, словно они носили ее годами.

Джура узнала в них фиренов. Они были низкорослым племенем, примерно на полфута ниже ириалов, зато обладали немалой силой и считались великолепными воинами. Смуглокожие, со сросшимися бровями и кривыми ногами прирожденных наездников, они не могли считаться красивыми. Говорили, что фиренских детей сажали на коня в три года и больше не позволяли спускаться на землю. Говорили также, что они любят своих коней больше, чем друг друга, и если пеший ириал встречает конного фирена, ему остается только молить Бога о скорой смерти.

Джура повернулась к тому месту, где скрывался Роуан. Тот, оказывается, тоже смотрел на нее и сейчас кивнул в направлении леса на дальней стороне костра фиренов. Она едва различила силуэт еще одного человека и постепенно поняла, что неизвестный привязан к дереву. Так вот он, его посланник, скрученный, словно рождественский гусь! Непонятно только, жив он или мертв.

Несмотря на то что Роуан был англичанином, Джура обнаружила, что неплохо его понимает. Он молча направил ее к другому концу лагеря фиренов, а сам стал осторожно красться сквозь заросли, к беспомощному пленнику.

Джуре казалось, что Роуан отсутствует целую вечность, и она даже подскочила от неожиданности, когда он вынырнул из тени.

– Они захватили Кеона, – прошептал он.

Джура не видела лица Роуана, но знала, какое отчаяние его охватило. Кеон был сыном Брокаина, принцем племени зернас, мальчиком, за безопасность которого Роуан был готов отдать жизнь. Джура посчитала крайне глупым отправлять столь ценного заложника посланником к фиренам, но этого она Роуану не сказала. Пока разумнее всего держать язык за зубами.

Роуан знаком показал ей, что хочет захватить трех фиренов и спасти мальчика зернас. На секунду Джуре показалось, что он собирается вступить в бой один. Она ответила спокойным взглядом, сказавшим все, что думает о его плане.

Роуан обреченно вздохнул, прошептал: «Никаких убийств», и исчез в темноте.

Джура сидела не шевелясь, ожидая сигнала к началу боя. Ее сердце тревожно билось, как всегда перед тяжким испытанием, но теперь она волновалась еще и за Роуана. Хоть бы с ним ничего не случилось! Хоть бы его убили не сейчас!

Она помолилась христианскому Богу, а потом на всякий случай попросила Наоса, ланконийского бога войны, приглядеть за англичанином, желающим стране добра.

Роуан не подполз к фиренам исподтишка, но вышел в круг света с мечом в левой руке и объявил:

– Я – король Ланконии. Сложите оружие.

Все три фирена, несмотря на усталость, дружно вскочили и ринулись на Роуана. Джура вовремя выскочила из-за деревьев и обрушила обух боевого топора на голову одного фирена. Тот рухнул у ее ног, но прежде чем она успела обернуться, второй фирен обхватил ее за талию.

Он оказался силен, очень силен, но Джура старалась вырваться, хотя его руки выдавливали воздух из ее тела, не давая дышать. Она ударила его сапогом по ноге и локтем в ребра, но фирен не ослабил хватку. До Джуры доносился звон стали о сталь: это Роуан сражался с третьим фиреном.

Мужчина, державший ее, продолжал сжимать руки. Джура пыталась втянуть в себя воздух, но ничего не получалось. Тело постепенно обмякло, глаза закрылись, и больше она уже ничего не чувствовала.

– Джура! Джура!

Она очнулась, лежа на земле. Положив ее голову себе на колени, Роуан отвешивал ей пощечины и кричал во всю глотку, проклиная непослушную жену. Она пошевелилась и попробовала встать, но Роуан не выпустил ее.

– Джура, с тобой все в порядке?

– Да, – нетерпеливо бросила она, – если ты не раздавишь меня.

Ребра сильно ныли. Она потерла бока и пробормотала:

– Я не могла дышать.

– Почему я позволил женщине помочь мне в бою? – уныло пробормотал он, все еще сжимая ее.

Джура оттолкнула мужа и села.

– Потому что я сбила одного с ног и отвлекла второго, пока ты пытался усмирить третьего, – устало пояснила она, потирая затылок. – Вместо того чтобы просто послать в них стрелы…

Роуан покачал головой, встал и посмотрел на трех бесчувственных фиренов.

– Они мои люди, такие же, как ириалы.

Он направился к дереву, где был привязан Кеон. Джура пошла за ним.

Сначала мальчик показался им мертвым, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что он так крепко спит, что даже звуки битвы его не разбудили. Роуан встал перед ним на колени. Мальчишка вовсе не был привязан к дереву, как они сначала посчитали. Джура тоже встала на колени. В нос ударил резкий запах.

– Да он пьян! – бросила она с отвращением. – Никакой он не пленник. Просто напился до бессознательного состояния.

Роуан принялся трясти Кеона.

Тот закатил глаза, облизал пересохшие губы и глупо улыбнулся Роуану.

– Отец будет гордиться мной, – промямлил он, едва ворочая языком. – Я был у Йена.

– И он не убил тебя? – ахнула Джура.

Парень ухмыльнулся и на секунду закрыл глаза.

– Назвал меня храбрецом. Я рассказал ему о Брите. – Он очертил в воздухе женскую фигуру. – Йен сказал, что женится на ней.

Вонь перегара заставила Джуру зажмуриться.

– Забавная будет парочка! Он совсем коротышка, но и Брита не такая молодая и хорошенькая, как ты, Джура. Будь у тебя сестра, я женился бы на ней и стал бы родичем самого короля.

– Твоего короля? – вскинула брови Джура. – То есть твоего отца Брокаина?

Мальчик криво улыбнулся:

– Короля Роуана. Короля всей Ланконии. Короля…

– Где Сиомун? – нетерпеливо перебил Роуан, игнорируя преданные взгляды Кеона. – Я послал Сиомуна к Йену.

– Я его связал. Не мог оставаться один среди всех этих ириалов. Отец ожидает, что я стану настоящим мужчиной – таким, как ты. У меня было трое старших братьев, и всех убили в набегах.

Он наклонился к Джуре:

– Я напал на ириалского короля, но остался жив. Теперь я должен свершить больше. Должен доказать, что я такой же хороший человек, как мой отец. Пусть король Роуан увидит все сам. Мне это удалось?

Роуан положил руку на плечо мальчика.

– Я тобой доволен, парень. Да, ты настоящий мужчина, – тихо сказал он.

– Значит, ты отправился на земли фиренов, – заметила Джура, укоризненно глядя на мужа. – Роуан, твоя наивность плохо влияет на окружающих. Скажи, Кеон, почему Йен не убил тебя?

Кеон смущенно потупился.

– Они очень бедны. Йен говорит, что все стараются украсть фиренских лошадей и поэтому им приходится все время кочевать. Они не смогли посеять зерно и прошлой зимой очень голодали. Многие умерли. Им нужны женщины, – пояснил он и, просияв, добавил: – Мой отец готов отдать им всех наших женщин, если потребуется. Мы возьмем ириалок.

– Значит, Йен примет нас? – уточнил Роуан.

Голова Кеона моталась из стороны в сторону. Глаза сами собой закрывались.

– Эти трое должны были привести тебя к Йену. Ты их убил? Один из них – брат Йена. Странно, что эти коротышки способны так много выпить!

Он снова закрыл глаза. Голова упала на грудь. Раздался громкий храп.

Джура осторожно уложила его на землю.

– Я никогда не замечала, как он красив, – прошептала она.

– Не настолько бесцветен, как англичане? – рявкнул Роуан. – А теперь, может, перестанешь нянчить этого юнца и позаботишься о фиренах? Слава богу, что мне не пришлось никого убить!

Джура улыбнулась ему и погладила Кеона по щеке.

– Он почти мой ровесник, так что уже далеко не мальчик. И он очень храбр, если в одиночку отправился к фиренам.

– Значит, он храбрец, если отправился один, а я – просто дурак, – пробормотал Роуан и, оставив ее, пошел приводить в чувство фиренов.

Джура улыбнулась ему вслед, радуясь, что муж ревнует. Несмотря на все недостатки англичанина, под его взглядом она чувствовала себя… ну… прекрасной, что ли… Не то чтобы от этой красоты была какая-то польза, но все же приятно сознавать, что ты не такая, как другие.

Один из фиренов зашевелился, потирая ноющую голову. Роуан отослал Джуру за водой. Вернувшись, она застала Роуана с мечом в руках перед злобно пялившимися на него фиренами. Но Джура не удивилась, когда они, выслушав объяснения, немного смягчились. Очевидно, речи Роуана могли даже мух отвлечь от падали!

Когда она ступила в круг света, мужчины дружно на нее воззрились, особенно тот, который едва ее не убил. Сейчас они обменялись благодарными взглядами, радуясь, что оба живы.

Джура села у огня за спинами фиренов, чтобы следить, не потянутся ли они к оружию, и стала слушать, что говорит Роуан. Лениво оторвала ножку от жареного кролика, отломила кусок от каравая черствого хлеба. Огонь, драка, ощущение безопасности, а главное, голос Роуана навевали сон. Джура растянулась на земле, набросила на себя одну из овчин, которые заменяли фиренам попоны, и заснула.

И приоткрыла глаза, когда Роуан поднял ее на руки. Спросонья попыталась вырваться, но тут же прижалась к нему, положила голову на широкую, твердую грудь и снова уплыла в сон, почему-то твердо зная, что ей ничего не грозит. Он вроде бы натворил глупостей. Но они обернулись благом для страны: подружился с Брокаином, убедил королеву вателлов переженить ее племя с ириалами, и вот теперь фирены прислушались к его доводам.

И тут она неожиданно распахнула глаза.

– Ты действительно беседуешь с Богом?

Роуан непонимающе уставился на нее.

– Я всего лишь человек и нуждаюсь в любой помощи, которую могу получить.

Джура снова закрыла глаза и заснула. А проснулась уже при свете дня. Рядом лежал крепко спавший Роуан, обхватив ее руками, как детскую игрушку. Джура медленно, стараясь не потревожить его, попыталась высвободиться.

– Не отходи от меня, – велел он, не поднимая ресниц и еще крепче сжимая ее.

– Но мне нужно! – возразила она.

Веки его так и не дрогнули.

– Тогда вон к тому дереву, и ни шагу дальше. Не хочу сегодня ни с кем за тебя драться.

Она плотно сжала губы, чтобы не дать ему достойный отпор, и направилась к дереву. А когда вернулась, он по-прежнему лежал и, похоже, не думал просыпаться.

– Нужно возвращаться в лагерь, – напомнила она. – Дейр и Силин будут волноваться. А где эти фирены и сын Брокаина? Собираешься оставаться здесь целый день?

Он выбросил руку и стиснул ее щиколотку.

– Джура, тебе никогда не хотелось целый день пролежать на берегу звонкоголосого ручья и наблюдать за полетом бабочек?

Джура мечтательно улыбнулась:

– Возможно. Но сегодня для этого нет времени. Джералт…

– Зубы Господни! – охнул Роуан, вскакивая. – Совсем забыл про твоего братца! Он убьет фиренов, не дав им шанса объясниться. Скорее на коней!

Джура не сразу поняла, где они находятся, потому что прошлой ночью Роуан отнес ее в гущу леса. Она поспешно собрала немногочисленные пожитки.

Вскоре она убедилась, что страхи Роуана оправданны. Проклятие, до чего же противно признаваться себе, что он был прав!

Джералт всегда был превосходным воином, а в гневе становился абсолютно бесстрашным. Ему удалось захватить в плен всех троих фиренов, и теперь он грозил прикончить каждого, если не признаются, каким образом они убили его сестру.

Джура вышла на поляну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роуан метнул кинжал, вонзившийся в землю у ног Джералта. И тут она поняла, что сейчас начнется драка. Поэтому она пришпорила лошадь, но было уже поздно. Даже годы спустя она так и не могла связно объяснить, что произошло. На фиренов, пришедших с миром, успели дважды напасть всего за несколько часов, и теперь их гнев излился на Джералта. Поняв, что их час настал, они набросились на него с оружием. Молодой Кеон, очнувшись от пьяного сна, огляделся, узрел странную сцену, но не совсем понял, кто кого атакует. Ему, должно быть, показалось, что любимому королю Роуану грозит опасность.

Выхватив меч, он загородил собой Роуана. Фирен набросился на Джералта, тот ловко отступил в сторону, и меч фирена пронзил сердце юноши. Не будь его, Роуан, вне всякого сомнения, упал бы мертвым.

На какой-то момент время, казалось, остановилось. Кеон, не издав ни звука, свалился ничком. Остальные оцепенели.

Первым очнулся Роуан. Встав на колени, он подхватил мальчика.

– Передай отцу, что я погиб не напрасно, – прошептал умирающий.

– Передам, – тихо заверил Роуан.

Кеон медленно, с трудом положил руку на плечо Роуана.

– Я не прожил жизнь бесцельно. И умер за короля.

Безжизненное тело обмякло в руках Роуана.

– Это означает войну, – преспокойно заявил Джералт, вкладывая меч в ножны.

Джура поспешно обернулась и успела заметить злорадный взгляд брата. Он радуется гибели мальчика! Радуется будущей войне! Радуется, что Брокаин теперь убьет Роуана.

И в этот момент она поняла, что Джералту безразлична судьба Ланконии. Главное для него – власть и трон!

Джура посмотрела на Роуана, все еще державшего тело мальчика, но не могла разгадать, о чем он думает. Его лицо с таким же успехом могло быть высечено из мрамора: бледное, абсолютно бесстрастное. Но Джура была уверена, что он тоже боится войны.

Роуан очень медленно встал и понес Кеона в лес.

– Нам лучше убираться отсюда, – произнес Джералт. – Брокаин будет…

Джура метнула на брата холодный взгляд:

– Ты останешься здесь, дождешься его, и если хоть пальцем тронешь кого-то, я убью тебя, – процедила она.

– Но, Джура… – пробормотал Джералт.

Она молча повернулась и пошла вслед за мужем. Силин крикнула, что Роуана лучше оставить в покое. Но Джура хотела его найти. Они должны поговорить о том, что следует делать теперь, когда мальчик зернас погиб.

Она не сразу нашла мужа, а когда увидела, не стала приближаться. Сцена, открывшаяся перед ней, показалась на редкость странной. Роуан уложил тело Кеона на большой плоский камень, как на алтарь, а сам стоял на коленях перед мертвецом, закрыв глаза руками.

Джура затаила дыхание, стараясь не шевелиться. Она не сразу поняла, что муж плачет, а поняв, оцепенела. До этой минуты она никогда не видела плачущего мужчину, да и женские слезы доводилось наблюдать нечасто, но звуки, вырывавшиеся из горла Роуана, наводили на нее ужас. Она не подошла к нему. Просто не знала, что сказать плачущему мужчине.

Пришлось отступить за дерево, ждать и наблюдать. Джура не хотела покидать мужа, но не понимала такого отчаяния по поводу смерти мальчишки зернас. Может, он боялся смерти, обещанной Брокаином? Или неизбежной войны с племенем зернас?

Услышав, что Роуан заговорил, она резко вскинула голову. Он беседовал с Богом, которого, похоже, считал своим другом!

Она напрягла слух, чтобы лучше разобрать слова.

– Я потерпел неудачу, Господи, – тихо жаловался Роуан. – Подвел отца, подвел страну и даже свою жену.

Джура нахмурилась и подалась вперед.

– Я умолял отца освободить меня от этой непосильной задачи, – продолжал Роуан. – И твердил Тебе, что недостоин высокой цели. Я трус и лентяй, как считал мой старый наставник. Я не в силах объединить эту страну. Я не истинный король ланконийцев и ни на что не способен.

Он снова закрыл лицо руками и заплакал.

– Джура видела меня насквозь. Джура знала, что я бессилен. О Боже, не я избран для столь великого дела. Уж лучше бы кто-то другой был рожден сыном и наследником Тала! Теперь этот мальчик погиб за меня, спасая мою ничтожную душу. Я больше не могу продолжать. Вернусь в Англию и оставлю Ланконию истинным ланконийцам. Прости меня, Отче, за то, что подвел Тебя.

Роуан бессильно опустил голову, давясь рыданиями.

Джура прислонилась к дереву, смаргивая слезы. Она и не подозревала, что он сомневается в себе! Как он мог считать себя трусом? Он один стоял против зернас! Как можно не верить, что ты и есть истинный король, когда столько всего сделано за такое короткое время?

И как могла она сама усомниться в нем? Что еще нужно сделать, чтобы она поверила в него? Почему с самого начала не была на стороне мужа? Гордилась своим благоразумием и ясностью мышления, но никогда не пыталась оправдать Роуана. Боролась с ним на каждом шагу. Мешала добиваться цели.

Теперь она рыдала почти вслух. Может, дело в том, что, как сказал Роуан, она просто боялась его любить? Противоречила ему не потому, что считала неправым, а из-за такого недостойного настоящей ланконийки чувства, как любовь?! И что, если она любила его с той первой, бурной встречи на берегу реки? Может, она уже тогда подозревала, что он обладает властью похитить ее душу?

Роуан все еще плакал, и Джура неожиданно поняла: необходимо сделать что-то, чтобы не дать ему покинуть Ланконию. Страшно представить, что будет с ее страной, если Роуан оставит мысль объединить племена! Став королем, Джералт ввергнет Ланконию в войну.

А Джура… Джура умрет без этого человека! Как она привыкла к его нежности, ласкам и поцелуям! Привыкла к его силе! Как бы она ни высмеивала его, как бы ни скандалила, он никогда не терял веры в себя! А теперь стало ясно, что он с самого начала сомневался в себе. Почему она не помогла ему?

Она осторожно выглянула из-за дерева и увидела, как поникли его плечи, как безнадежно обмякло тело. Ей захотелось обнять его, позволить выплакаться на своем плече, пока она гладит золотистые волосы.

Но тогда она все испортит! Самое ужасное, что можно сейчас сделать, – сочувствовать и пытаться его утешить. Нужно заставить его снова поверить в себя.

Роуан уже встал, но по-прежнему не сводил взгляда с Кеона. Джура снова ощутила, как повлажнели глаза при виде осунувшегося лица мужа. Он заботился о Ланконии, не только об ириалах, но обо всей стране, если так скорбит над убитым мальчиком из племени зернас. Тал был прав, разрешив сыну воспитываться в другой стране. Да, Тал оказался прав. А вот она, Джура, жестоко ошиблась.

И вот теперь настало время эти ошибки исправлять.

Она бесшумно отошла подальше, после чего повернулась и сделала вид, что только сейчас увидела мужа. При этом она старалась производить как можно больше шума, но Роуан не обернулся и по-прежнему стоял спиной к ней, глядя в застывшее лицо Кеона.

Джура распрямила плечи.

– Что ты здесь делаешь? – сварливо осведомилась она. – Нам пора ехать к фиренам.

Роуан так и не оборачивался, и она едва не протянула руку, чтобы коснуться его волос, но вовремя удержалась.

– Что это? – взвизгнула она, показывая на тело Кеона. – Скорбишь по мальчишке зернас? Или боишься гнева Брокаина? Когда дело дойдет до войны, мы, ириалы, обязательно победим.

– Войны не будет, – покачал головой Роуан. – Я добровольно сдамся Брокаину. Надеюсь, это его умилостивит.

Джура сжалась от страха, но громко воскликнула:

– Прекрасно! Тогда Джералт станет королем.

Роуан даже не шелохнулся.

– Как и полагалось с самого начала, – пробурчала Джура, однако Роуан снова не отреагировал. – Но прежде чем пожертвовать собой, скажи: мы едем к фиренам или нет? Или оставим Йена бесплодно ждать Бриту?