Текст книги "Ученик Джедая-14: В силу тесной связи"

Глава 16

Куай-Гон протянул руку и осторожно закрыл ему глаза. Подбежали Балог и Оби-Ван. Балог опустился на колени.

– Теперь вы сможете отдохнуть, мой друг, – пробормотал он отрывисто.

Балог, Куай-Гон и Оби-Ван осторожно подняли тело. Они несли Роана в его дом – в последний раз. По щекам Балога текли слезы, но его лицо было сдержанным, и он не сказал ни слова.

– Я должен отдать распоряжения, – сказал он, когда они положили тело Роана в кабинете, – Мы должны попытаться скрывать это так долго, как только сможем. Сначала мы должны найти близнецов. Я думаю, будет лучше всего, если мы не сообщим ничего.

– Это будет трудно скрыть, – сказал Куай-Гон, – Кто бы ни убил Роана, он захочет, чтобы это стало известно.

Куай-Гон оказался прав. Уже через короткое время темнота улиц сменилась светом множества осветительных стержней и свечей. Оби-Ван думал, что очень много людей было на улицах днём и вечером. Теперь же казалось, что всё население Нового Эпсолона вышло на улицы выразить печаль и гнев.

Балог смотрел в окно на демонстрацию.

– Я должен сообщить Манексу. Он не должен узнать об этом от случайных людей.

Джедаи сидели во внутренней комнате. Оби-Ван старался представить себе их следующий шаг. Он знал, что они не уедут, пока не будут найдены близнецы. Возможно, они увезут их с планеты, ведь ситуация столь опасно изменчива. Он наблюдал за Куай-Гоном и Талой, которые молча сидели напротив друг друга. Вскоре они услышали какое-то движение в холле. Оби-Ван вслед за Куай-Гоном и Талой вышел из комнаты.

Это был Манекс. Он говорил громко, в голосе звучала боль.

– Я принимал гостей, когда мне принесли эту новость, – Он выглядел несколько нелепо в богатой зелёной бархатной одежде и красном берете с кисточкой, так несоответствующих обстоятельствам, подумалось Оби-Вану.

Балог сказал ему, понизив голос:

– Мы полагаем, что причиной смерти было парализующее вещество, поразившее его сердце и лёгкие. Мы не знаем, была ли это попытка убить или просто обездвижить, но было уже слишком поздно что-либо делать.

Манекс печально кивнул и посмотрел на джедаев:

– Я предвидел такой конец для моего брата, – сказал он, – Я думаю, что и он тоже. Все же он шёл вперёд.

– Он всегда шёл вперёд, – ответил Балог.

Манекс положил руку на плечо Балога, – Спасибо за всё, что вы сделали. Я побуду с моим братом до утра.

– Желаете что-нибудь? – спросил Балог.

– Ничего не надо. – Манекс тихо прошёл к двери комнаты, где лежал Роан, открыл её и вошёл внутрь.

Джедаи вернулись в комнату.

– Как вы думаете, он был искренен? – спросил Оби-Ван Куай-Гона, – Он странновато смотрелся в роли огорчённого брата.

– Да, – ответил Куай-Гон, – Но есть и другая возможность. Вы могли заметить, что он не задержался даже для того, чтобы переодеться, а помчался сюда, как только услышал это известие. Его одежда может быть подтверждением его горя.

– Вы так думаете? – спросил Оби-Ван.

– Я не знаю. Но я должен учитывать обе возможности, чтобы яснее видеть происходящее.

Оби-Ван кивнул. Они снова сидели и ждали. Прошло несколько часов. Освещение было приглушённым. Оби-Ван чувствовал, что его начинает клонить в сон, но ему не хотелось прежде Куай-Гона предлагать отдохнуть. Хотя это было необычно для Куай-Гона – не заметить его усталости.

Внезапно Куай-Гон встал, рука на рукоятке светового меча.

– Там кто-то есть, – сказал тихо. Оби-Ван вскочил, готовый к действию, всю его сонливость как рукой сняло.

– Подожди здесь, – сказал Куай-Гон Тале, – Мы с Оби-Ваном посмотрим.

Но Тала последовала за ними в прихожую.

Входная дверь открылась. Офицеры охраны бежали в холл – сработал сигнал тревоги. Но вместо ожидаемых нарушителей, на пороге появились Эрита и Элани. Бледные, в мятой и испачканной одежде, но живые и здоровые.

– Где Роан? – закричала Элани, – Отведите нас к нему!

Эрита шагнула к Тале:

– Вы здесь. Я так рада видеть Вас. Что случилось? Мы слышали на улицах, что Роан мёртв. Это ведь неправда? Ведь так?

Балог подошёл к ним.

– Боюсь, что это правда. Он в комнате.

Элани обернулась к Эрите и обняла сестру:

– Мы должны пойти к нему.

– Он не убивал нашего отца, – сказала Эрита, – Он рисковал ради нас. Алани, мы виноваты в его смерти!

– Он не погиб бы, если он не пробовал спасти нас, – воскликнула Элани.

– Нет, – Тала подошла к ним, – Вы не виноваты ни в чём. Роан сделал свой собственный выбор.

– Вы убежали, или они отпустили вас? – спросил их Балог.

– Они отпустили нас. Мы ни разу не видели их лица, – Элани вытирала слезы, бегущие по лицу.

– Мы полагаем, что будет лучше всего, если утром вы отправитесь с нами на Корускант, – мягко сказала Тала. Элани посмотрела на сестру.

– Да, я думаю, это будет лучше всего.

– Я хочу уехать отсюда, – прошептала Эрита, – Никогда не думала, что я так скажу, но это правда.

– А сейчас мы должны увидеть Роана, – сказала Элани.

Эрита и Элани, обнявшись, прошли в комнату, где лежал Роан. Дверь за ними закрылась.

Балог обратился к джедаям.

– Я ведь пришёл, чтобы встретиться с вами. Всю ночь мы работали над организацией переговоров. Мы не знаем, кто стоял за всем этим, но мы не можем ждать, пока это выяснится, в то время как народные волнения выплёскиваются на улицы. Рабочие и «Цивилизованные» согласились встретиться. Дал своё согласие и представитель Абсолютистов, если мы гарантируем ему безопасность и возможность беспрепятственно покинуть встречу, если дадим обещание не арестовывать его. Мы согласились на это условие, потому что мы вынуждены были согласиться. Я тоже буду на этой встрече. Как Рабочий, являющийся в то же время представителем действующего правительства. Моё присутствие необходимо для того, чтобы были равномерно представлены все силы. Ирини будет представлять Рабочих.

– Это хорошие новости, – сказал Куай-Гон, – Только начав договариваться, вы сможете разрешить эту ситуацию. Правительство должно быть стабилизировано.

– Есть только одно условие, – сказал Балог – Должен присутствовать один представитель от джедаев. Каждая из сторон просила об этом – за исключением Абсолютистов. Однако и их представитель согласился, хоть и неохотно. Встреча состоится на рассвете, – Балог посмотрел на хронометр, – Через час.

– Пойду я, – сказал Куай-Гон.

– Нет, – ответила Тала, – Пойду я, – она повернулась к Куай-Гону, – Это должна быть я, Куай-Гон. Я проникла в их организацию. Я знаю вещи, которых не знают другие. Если представитель Абсолюта будет лгать, говоря об их организации, я – единственная, кто это распознает.

– Это так, – сказал Балог, – Рабочие и «Цивилизованные» доверяют Абсолютистам даже меньше, чем друг друг.

– Утром увозите близнецов на Корускант, – сказала Тала, – Я присоединюсь к вам там после встречи.

Оби-Ван взглянул на учителя. Куай-Гон был бледен. Было ясно, что подобный поворот событий совсем его не обрадовал. Да, он хотел сам идти на ту встречу. Но было и что-то значительно большее, куда более сильные эмоции, которых Оби-Ван не мог понять. Казалось, какая-то колоссальная борьба продолжалась в душе его учителя. Тала тоже уловила это. Она нахмурилась и, казалось, собралась что-то сказать.

Тогда, к удивлению Оби-Вана, он увидел какое-то необычное выражение, промелькнувшее в глазах Куай-Гона. Что-то очень личное. Но это ушло настолько быстро, что Оби-Ван был уверен, что ошибся.

Куай-Гон покачал головой, словно отгоняя что-то. Он казался растерянным и решительным в одно и то же время.

– Вы извините нас? обратился он к Балогу, – Я должен поговорить с Талой.

– Конечно, – Балог поклонился и отступил.

Оби-Ван поднялся, но Куай-Гон обернулся к нему:

– Пожалуйста, подожди здесь, падаван, – сказал он мягко.

Удивлённый, Оби-Ван смог только кивнуть. Он смотрел, как его учитель прошёл следом за Талой в комнату и плотно закрыл дверь.

Глава 17

– Дорогой друг, – сказала Тала, – Между нами было уже слишком много споров. Не начинай ещё один.

– Я просил о разговоре наедине не для того, чтобы спорить с тобой, – ответил Куай-Гон.

Он знал, там, за дверью, продолжалась жизнь. Одни люди горевали, другие готовили свержение правительства. Планета неслась по своей орбите. Плыли по небу её луны.

Но все это ничего не значило для него, по крайней мере, не сейчас. Наконец-то он увидел истину. Прикоснулся к этому пониманию и поразился, и даже смешно показалось, как это он мог не видеть этого раньше. И всё это открылось ему вдруг в одно мгновение.

– Я хочу сказать тебе кое-что, – сказал он, – Итак, две вещи. Первое – я согласен, что именно ты должна идти на встречу. Но мы не улетим, пока ты не вернёшься. Я не могу улететь с Нового Эпсолона без тебя. Я чувствую, что, если я так сделаю, то уже не увижу тебя снова.

Она собралась было возразить, но остановилась.

– Ты действительно так чувствуешь?

– Да. У меня были предчувствия ещё в Храме. Я помчался сюда, чтобы увидеть тебя. Здесь, когда ты была рядом, как бы ни поворачивались события, я не так тревожился. Потому что знал, что ты в безопасности, пока мы вместе.

Она медленно кивнула:

– Но, Куай-Гон, я не твой падаван. Ты не можешь всегда быть рядом со мной.

– Да, – сказал Куай-Гон, – И это подводит меня ко второй вещи, о которой я хочу сказать.

Все же теперь, когда настал решительный момент, он остановился. Тала ждала. Она не торопила его. Она давала ему время. Это было не очень-то на неё похоже. Для неё обычнее было подталкивать его, задавая вдруг именно те вопросы, которые он не хотел задать сам. И все же она знала его настолько хорошо, что всегда чувствовала, когда нужно дать ему время.

Его сердце переполнилось, и она, казалось, поняла это. Её лицо смягчилось, но она все так же не произнесла ни слова.

– Я понял кое-что, – сказал он наконец, – Я не могу позволить тебе уйти, не сказав этого. Я прилетел на Новый Эпсолон не только потому, что ты мой друг. Я не остался на Корусканте не потому, что ты джедай и тебе может понадобиться помощь. Тала, я прилетел, потому что ты не только мой друг, и не просто джедай, мой товарищ. Ты нужна мне, всей моей жизни. Ты нужна мне. Ты – моё сердце.

Он видел как поднялась и опустилась её грудь. Как вспыхнуло вдруг её лицо.

– Ты говоришь не о дружбе, – сказала она.

– Я говорю о том, что глубже. Я говорю обо всём, что один человек может дать другому. Это – то, что я приношу тебе.

Это было тяжело – говорить прямо. Это были трудные для него слова, но они должны были быть сказаны.

Она молчала, застыв в неподвижности. Он ждал, считая удары сердца. Решающий шаг был сделан. Это могло стать серьёзным испытанием для их дружбы.

Но он был готов рисковать. Наконец он понял себя и свои чувства. Но он не был уверен относительно неё. В тот момент-откровение он понял причину всей напряжённости между ними в течение прошлых месяцев, всех недоразумений и ссор. Все они имели один корень. Где-то внутри себя он знал, что его чувства к Тале вышли далеко за пределы дружбы, и все же он отказывался видеть это.

Тогда, в холле, вспыхнувшее вдруг понимание принесло облегчение. Но теперь его уверенность испарилась. Тала казалась взволнованной, но для этого волнения могло быть множество причин.

– Если ты не чувствуешь так же, я отойду, и снова буду просто твоим другом, – сказал Куай-Гон. Её молчание… Меньше всего на свете он хотел бы причинить страдания Тале.

– Нет, – сказала Тала с внезапной теплотой в голосе, – Не отходи. Я чувствую так же, Куай-Гон.

Он шагнул, и она шагнула ему навстречу. Её рука легла в его ладонь.

– Я не знала… до этого момента, – сказала она, – Или знала. Наверно знала – в последнее время.

Он чувствовал её руку в своей руке, её пальцы, тёплые и сильные.

– Я всегда буду с тобой, Тала.

– Я всегда буду с тобой, Куай-Гон.

Мгновение они стояли, не двигаясь, вспомнив о том, что ждало их за дверью.

– Я должна идти на встречу, – сказала Тала.

– Да, – согласился Куай-Гон.

– Мы – джедаи. Наша жизнь будет полна расставаниями.

– И все же мы будем вместе.

– Да.

– Когда ты вернёшься, мы отвезём близнецов на Корускант, – сказал Куай-Гон.

– Если правительство не просит нашей помощи, – поправила его Тала.

– Да, если нас официально не попросят остаться, – согласился Куай-Гон.

– Но независимо от их решения, мы будем вместе, – сказала Тала.

– Да, – ответил Куай-Гон, – Наконец-то это ясно.

Глава 18

Оби-Ван ждал снаружи. Он не мог даже вообразить, ради чего Куай-Гон устроил такую секретность. Что такого он мог говорить Тале, чего его падаван не должен был слышать? Оби-Ван постарался не обижаться. Каким бы не было решение его учителя, оно наверняка было правильным. И все же он чувствовал себя лишним, словно ребёнок сидя на лестнице под закрытой дверью.

Наконец дверь открылась. Куай-Гон увидел его на лестнице и подошёл к нему, Тала рядом с ним.

– Тала пойдёт на переговоры, – сказал он Оби-Вану, – Мы будем ждать её здесь с близнецами. Когда она вернётся, и если правительство Нового Эпсолона официально не попросит нашей помощи, мы увезём близнецов с планеты, как они хотят. Мы будем контролировать ситуацию из Храма, и вернёмся, если нас попросят.

Оби-Ван кивнул. Он знал это уже прежде, чем они вошли в комнату. Так почему Куай-Гон кажется каким-то другим? С его лица ушло выражение напряжённого поиска ответа на какой-то мучивший его вопрос. Что-то глубоко изменилось за время их разговора в той комнате.

– Мы оставляем планету в состоянии далёком от стабильности, но, по крайней мере, мы можем доставить близнецов в безопасное место, – сказал Куай-Гон, – Какова и была изначальная цель миссии.

– И мы уедем с результатами переговоров, я надеюсь, – добавила Тала.

Пришёл Балог. «Пора».

Тала кивнула. «Я готова».

Она не стала прощаться с Куай-Гоном и Оби-Ваном, а просто вышла с Балогом. Куай-Гон смотрел на закрывшуюся за ними дверь.

С рассветом началась бурная деятельность. Тело Роана было увезено, Манекс сопровождал его. Организовывались прощание и похороны Верховного правителя. Близнецы ушли отдохнуть перед предстоящим перелётом на Корускант.

Куай-Гон вспомнил-таки о завтраке, за что Оби-Ван был очень ему благодарен. Ночь выдалась длинная и хлопотная, так что есть уже хотелось очень и очень. Он быстро расправился со всем, что было на его подносе, и наблюдал за Куай-Гоном, потягивавшим чай и едва надкусившим кусок хлеба.

– Вы волнуетесь о переговорах? – спросил Оби-Ван.

Куай-Гон смотрел в чашку:

– Не то что бы… Но есть кое-что… Что-то всё же беспокоит меня.

И тут они услышали громкий голос за дверью и звуки борьбы.

– Уберите от меня руки, вы, скользкая космическая ящерица!!! Дайте мне увидеть их! Скажите им моё имя! Они захотят увидеть меня!

Куай-Гон шагнул к двери и открыл её. Там оказалась Ирини, охранник удерживал в захвате её руку.

– Прикажите ему пропустить меня! – воскликнула она яростно, – Я прибыла для разговора, а не для конфликтов.

Куай-Гон кивнул охраннику. Ирини одарила того напоследок враждебным взглядом и прошествовала в комнату.

– Какое право они имеют так обращаться со мной? – возмущалась она, поправляя тунику, – Я не преступница. Я – гражданин этой планеты. И почему вы нуждаетесь в такой серьёзной охране? Вы – джедаи. Нейтральная сторона, – разве не так?!

– Возможно, мы и нуждаемся в мерах безопасности, если по нашу душу посылают дроидов-шпионов или устраивают по нам стрельбу, – заметил Куай-Гон.

Ирини выглядела озадаченно.

– Вы хотите сказать, что это сделала я?

– Мы нашли вашу эмблему на сумке с боеприпасами, – сказал Оби-Ван. Он указал на кулон, висящий у неё на шее.

– Это – эмблема Рабочих, а отнюдь не только моя, – сказала Ирини, – Я не стреляла в вас, джедаи. Я признаю, что не слишком рада вашему здесь присутствию, но насилие – не мой путь. И не путь Рабочих. Я не думаю, что кто-либо из наших пытался причинить вам вред. Возможно, это был как раз кто-то, кто хотел, чтобы вы так подумали.

– Возможно, сказал Оби-Ван. Он не знал, чему верить.

Куай-Гон жестом указал ей на стул – Что вы хотите сообщить, Ирини?

– Я обеспокоена волнениями в Новом Эпсолоне, – сказала Ирини, – Мы хотим добиться изменений, но не таким обазом. Не с помощью убийств или похищения детей. У меня есть информация, которая может быть полезной для вас – если вы действительно здесь для того, чтобы сохранить мир. Так как мы не знаем, кому можно доверять в правительстве, мы проголосовали и решили, что можем доверять джедаям, – она хмуро взглянула на них, – Я надеюсь, что вы докажете, что достойны нашего доверия.

– Если Вы не доверяете нам, вас не убедят и наши заверения, – заметил Куай-Гон, – Этот выбор предстоит сделать вам.

Её взгляд был тяжёлым.

– Этот выбор уже сделан комитетом. Я – эмиссар. Я должна сообщить вам, что фракция «Цивилизованных» считает Рабочих причастными и к убийству Роана, и к похищению близнецов. Я здесь, чтобы сообщить вам, что Рабочие не имеют к этому отношения.

– Вы можете говорить за Рабочих в целом? – спросил Куай-Гон.

– Да, – сказала она, – Мы хорошо организованы и говорим как один блок. Если бы были другие сильные фракции, мы бы знали об этом.

– И вы признали бы это? – спросил Оби-Ван.

Ирини вздохнула.

– При существующих обстоятельствах… Мы знаем, что снова находимся на грани гражданской войны. Никто этого не хочет. Так что да, мы были бы откровенны, если бы предполагали, что среди Рабочих был кто-то, хотевший ради своих целей похитить девочек и убить Правителя. Но мы не верим в это.

– Вы сказали, что у вас есть информация, – сказал Куай-Гон.

Она подалась вперёд.

– Мы знаем, что кто-то из самых близких сподвижников Роана стоял и за похищением, и за его смертью. Кто-то, обладающий большой значимостью. Кто-то, кто хочет ещё больше власти.

– Кто? – спросил Оби-Ван.

– Этого мы не знаем.

– Почему вы так уверены в этой информации? – спросил Куай-Гон.

Ирини заколебалась.

– Потому что у нас есть свой человек здесь, в резиденции. Чтобы приглядывать за близнецами и охранять их.

– Он плохо сработал, – сказал Оби-Ван.

– Да, – признала Ирини, – Это потому, что система безопасности была нарушена на самом высоком уровне. Вы же знаете, здесь, в резиденции, система безопасности организована на высшем уровне. Передать эту информацию похитителям мог только тот, кто очень хорошо знал эту систему, кто имел ключ к системе сигналов и кодов. Некто, кто точно знал, как одолеть охрану и сколько времени потребуется дополнительным силам, чтобы прибыть на место.

– Кто ваш шпион? – спросил Куай-Гон.

– Один из охранников. Именно поэтому мы знаем так много о службе безопасности Роана.

– Если Рабочие знают систему безопасности, они могли похитить близнецов, – заметил Оби-Ван.

– Нет. Мы знаем, как организована охрана, но не знаем системы кодов и сигналов, применяемой ими, – объяснила Ирини, – Только горстка людей имеет доступ к этой информации.

– Кто?

Она расстроено покачала головой.

– Мы не знаем этого наверняка. Мы только знаем, что они из самого близкого к Роану круга.

Оби-Ван повернулся к Куай-Гону.

– Тогда, в первый день, когда мы увидели близнецов…

Куай-Гон внезапно побледнел.

– Наша безопасность находится в руках высшего офицера охраны, непосредственно Балога…

– Это может быть Балог? – спросил Оби-Ван, – Если так, посылать его на переговоры было очень неразумно. В этом случае у него есть своя, тайная повестка дня. Не за Роана, а против него.

– Итак, шанс восстановить мир может быть упущен, – сказал Куай-Гон мрачно. Он повернулся к Ирини, – Вы должны отдавать себе отчёт, что Балог может вести нечестную игру на мирных переговорах. Мы не знаем этого наверняка, но мы должны иметь ввиду такую возможность. Эта встреча слишком важна, чтобы рисковать.

– Между прочим, разве вы там не должны быть? – спросил Оби-Ван, – Встреча начинается на рассвете.

Ирини выглядела озадаченной.

– Какая встреча? – спросила она.

Глава 19

Взгляд на лицо Ирини заставил его действовать быстрее, чем он действовал когда-либо в жизни. Куай-Гон вылетел из здания, не чуя ног. Зная, что Оби-Ван мчится следом.

Он отпустил Талу с Балогом. Не было никакой встречи. Балогу зачем-то нужно было отделить её от них. Он не знал, зачем ему это было нужно, но боялся худшего.

Он подвёл её. Будучи так уверен в своём видении, он всё же не смог довериться этому знанию в достаточной степени. Он позволил ей идти.

Балог сказал им, что встреча должна была состояться в тайной комнате для переговоров в здании Института Правительственных служб. Куай-Гон и Оби-Ван мчались туда. Улицы были пусты. Поднимающиеся над горизонтом солнца окрашивали тротуары красным. Мир только начинал просыпаться.

– Мы могли ошибиться, – сказал Оби-Ван на бегу, – За похищением могли стоять и другие люди. Ирини думает, что несколько человек знают это коды.

– Да, мы могли ошибиться, – ответил Куай-Гон. Впрочем, сам он так не думал.

Он знал, эта комната для переговоров была недалеко от кабинета Роана. Они влетели в здание. Помощник Роана ещё только открывал офис. Он ошалело смотрел на ворвавшихся джедаев.

– Что вы здесь делаете?

– Потайная комната для переговоров, – сказал Куай-Гон, – Ведите нас туда.

– Я… я не знаю, – запинаясь, пробормотал помощник. Куай-Гон шагнул к нему. Он сказал только одно слово:

– Немедленно!

Помощник нервно кивнул. Он открыл потайную дверь в деревянной обшивке и повёл их вниз коротким коридором. В конце коридора была вторая, уже дюрастиловая дверь.

Шаги Куай-Гона замедлились, когда он увидел то, что было перед этой дверью.

НЕТ!

Световой меч Талы, лежащий в небольшом контейнере. И несколько бластеров там же.

Она никогда не рассталась бы со своим мечом, если бы не была убеждена, что без этого не состоится встреча.

– Откройте дверь, – приказал Куай-Гон помощнику.

Дверь заскользила, открываясь. Пустой стол. Пустые стулья. Никаких признаков Балога или Талы.

В расстройстве и ярости Куай-Гон ударил по столу рукоятью лайтсабера. По столешнице побежала длинная зубчатая трещина. Оби-Ван с удивлением смотрел на него. Он никогда ещё не видел, чтобы Куай-Гон терял контроль над собой.

Куай-Гон закрыл глаза, погрузившись в бушевавшие внутри него чувства. Он снова видел её тусклые глаза, чувствовал её слабое прикосновение, слышал её голос.

«Слишком поздно для меня, дорогой друг».

– Мы найдём их, Куай-Гон. – сказал рядом с ним Оби-Ван.

Он заставил боль и вину уйти вглубь, туда, где они не соприкасались бы с его разумом, его суждениями, его намерениями.

Он открыл его глаза и встретил решительный взгляд падавана. Он хотел бы сказать Оби-Вану, что если они не успеют, не найдут её вовремя, если его видение сбудется, то он знает одно: он станет другим. Что он навсегда останется лишь половиной того, что он есть. Того, каким он мог бы быть.

– Мы должны, – сказал он.

КОНЕЦ 14-Й КНИГИ