Текст книги "Остров цветущих апельсинов"

Глава 8

Вскоре после того, как Ирэн триумфально сдала экзамен, миссис Вассилу напомнила ей, что изгнание Дельфины – или отпуск, как та, несомненно, предпочла бы его называть – заканчивается.

Сама Ирэн об этом почти забыла. Но не Дэвид. Он связался с Дельфиной, выяснил, что она очень хочет вернуться, и специально поехал за ней в Кирению. Более того, Дельфина, вопреки ожиданию, попросила разрешения привезти с собой Тео.

Мальчик выглядел бледным и чахлым, у него испортился аппетит. Месяц в «Гермесе», за который она сама немного поучит сына в свободное время, совершенно его переменит.

– Жаль, что я не могу взять Тео с Джози в маленькую школу мисс Тейлор, – задумчиво заметила Ирэн. – Там переутомиться ему не дадут и слишком отстать в учебе тоже. Вряд ли его нынешняя школа станет возражать. А мисс Тейлор вообще не знает, что такое бюрократизм.

Миссис Вассилу отрицательно покачала головой.

– У Дельфины не все дома, – отозвалась она. – Ей не нравится, когда Джози и Тео вместе проводят время. Думаю, на ее просьбу привезти Тео повлиял тот факт, что большую часть дня Джози будет отсутствовать.

– Все равно эти двое встретятся, – улыбаясь, предсказала Ирэн. – И хотя не могу притвориться, что рада возвращению Дельфины, я рада за Джози. Она очень скучала по Тео, бедняжка.

И, разумеется, возможность снова быть вместе вызвала у детей радостное волнение. Тео разрешили взять с собой своего щенка, и тот вместе с Принцем скоро принял участие в волнующих детских играх. Старый садовый сарай снова превратился в «потайное место», и никакие усилия Дельфины не мешали Тео встречать Джози, как только Ирэн привозила ее из новой маленькой школы.

Поскольку Дэвид избегал ее и держался общества Дельфины, Ирэн обнаружила, что скучает по Андреасу. Как она выяснила на личном опыте – утомительно всегда остерегаться мужчин. К тому же он веселил и забавлял ее. Время от времени с ним приятно увидеться. Но после ночи бала Андреас не давал о себе знать.

Не раз, справляясь под руководством Нео с никосийским уличным движением, Ирэн замечала его на улице. Но Андреас или не видел, или не хотел ее видеть. Видимо, молодой человек глубоко обижен тем, что она позволила Дэвиду узурпировать его привилегию и отвезти себя домой, так решила Ирэн.

Девушка сварливо пыталась убедить себя, что дело не в том, что ей нужно мужское общество; она не настолько глупа и суетна. Во всяком случае, с ней заигрывали многие молодые мужчины из числа постояльцев «Гермеса», набивались в провожатые после работы, но Ирэн под разными предлогами всем отказывала.

Нет, на самом деле Ирэн не могла понять, что с ней творится. Первое время после отправки письма с окончательным отказом Гаю она испытала чувство облегчения и свободы. Сейчас она ощущала тревогу и подавленность и стыдилась этого состояния.

Вопреки всем усилиям Ирэн, ее тоска не укрылась от острых глаз миссис Вассилу, которая пришла к заключению, что внучка страдает от расставания с Гаем Косвеем. Она не верила, что девушка сожалеет о своем решении не выходить за него замуж. Но разрыв после тесной дружбы в тот момент, когда его отношение к Джози изменилось к лучшему, стал для нее тяжким испытанием, особенно при отсутствии с ее стороны явного интереса к другим мужчинам.

Она решила, что девушке нужна перемена обстановки, и через несколько дней после возвращения Дельфины Ирэн и Джози отправились на «хиллмене» в Лимасол в ответ на новое приглашение Маклеодов.

Хотя Ирэн не сомневалась, что за сердечным письмом Амарант стоит бабушка, она не стала упираться. Дельфина оставалась такой же неприветливой, и Ирэн хотела оказаться от нее подальше.

Джози жалела только о том, что покидает Тео. Несмотря на хитроумные усилия Дельфины держать их порознь, они обманывали ее на каждом шагу, а поскольку миссис Вассилу одобряла дружбу детей, решительные меры исключались. Сейчас мальчик остался под полным контролем матери. Должно быть, довольствуется игрой со щенком под строгим оком Дельфины.

Что о визите к его родителям думает Дэвид, Ирэн так и не узнала. Он послал им приветы, соорудил удобную клетку для Принца, из которой щенок не мог выбраться и помешать новоиспеченному водителю, и вместе с миссис Вассилу проводил их в путь.

Путешествие было долгим, и большую часть времени Джози с псом спали. Но вот наконец они добрались до окраин оживленного порта и по присланной Амарант карандашной схеме нашли цель своего путешествия – низкий белый дом.

Маклеоды приняли их со всей сердечностью. Хотя в пути они иногда останавливались подкрепиться захваченными из дома бутербродами, поездка была очень долгой и утомительной: самой долгой из тех, что предпринимала Ирэн. Она очень устала и благодарила судьбу, что все-таки сумела доехать без происшествий. После легкого, но вкусного обеда сестры заснули, вдыхая легкий запах сушеных бобов цератонии, как позже оказалось, характерный в это время года для всех портов на юге острова.

Следующий день они посвятили отдыху: сидели на широкой веранде и беседовали с Амарант. Она многое порассказала об истории этой части Кипра, в основном о руинах старого Лимасола в пяти милях от дома и еще о разнообразной деятельности современного порта; по бухте сновали все типы кораблей, разнося ремесло веков по всему Средиземноморью. Но всегда возвращалась к наиболее близкой ее сердцу теме – Дэвиду, хотя иногда она и извинялась за назойливость.

В ответ на ее извинения Джози перестала гладить Принца и, подняв голову, с упреком заметила:

– Но, тетя Амарант, мы любим дядю Дэвида, правда, Ирэн? Он такой добрый. Знаете, – синие глаза девочки округлились, – мы привезли Принца только потому, что он поставил для него на заднем сиденье эту открытую конуру. Все говорили, что опасно брать в долгую дорогу такого молодого пса. Ирэн очень хорошо водит, но если Принц начнет метаться…

– Дэвид очень внимателен к окружающим. – Глаза Амарант были полны нежности. – Совсем как мой муж. И тоже любит детей.

Джози энергично кивнула.

– Похоже, на Кипре все любят детей, – весело заметила она. – Кроме миссис Киприани.

– Не смейся, милая, – покачала головой Ирэн. – Она души не чает в Тео, хотя слишком строга к нему.

– Она не любит меня, а я не люблю ее, – упрямо ответила Джози. И откровенно спросила миссис Маклеод: – Тетя Амарант, она вам нравится? Дяде Дэвиду нравится, не понимаю почему.

– Нам не могут нравиться одни и те же люди, милая, – небрежно ответила миссис Маклеод. – Мы мало ее видели. А когда все-таки встретились, она показалась очень приятной. Мне известно, что Дэвид высоко ценит ее работу в «Гермесе».

Тут уставшая от взрослого разговора Джози убежала, и Амарант, запинаясь, проговорила:

– Эта женщина, Киприани, мне в общем безразлична, но Дэвид ее очень хвалит. Похоже, она очень благородно отнеслась к тебе, Ирэн, дорогая, когда ты серьезно ошиблась вскоре после приезда в «Гермес».

– Серьезно ошиблась? – Ирэн ошеломленно посмотрела на нее. – Что, бога ради, она имела в виду?

– Ну, ты же забыла о важном письме из Стокгольма с заявкой на размещение группы молодых скандинавов. Она бы не сказала, но стокгольмское агентство через несколько недель представило доказательства, что в положенное время письмо доставили в «Гермес».

Ирэн в упор посмотрела на Амарант:

– Очень интересно. Что еще она говорила?

– Что после нежданного появления туристов ты так взволновалась, что потеряла голову и разорвала письмо – оно так и лежало в ящике стола. Она очень жалела тебя. Но ты так успешно взяла себя в руки и помогла ей обеспечить группу едой и постелями, что она не решилась тебя выдать. В этом и не было смысла. Раз туристы комфортабельно разместились, вопрос потерял значение.

Ирэн медлила с ответом. Стоит ли говорить правду? Поверит ли ей Амарант, которая, в конце концов, плохо ее знает? Пытаясь сдержать нелепую дрожь, Ирэн сказала как можно спокойнее:

– Все произошло не совсем так. Не хочу говорить об этом сейчас. Но если не возражаете, сразу после возвращения я переговорю с Дэвидом и бабушкой.

Амарант кивнула.

– Если она говорит неправду – даже в мелочах, – так и поступи, – посоветовала она. – От себя скажу, что верю тебе больше, чем миссис Киприани. И если у Дэвида есть здравый смысл, он тоже поверит тебе. Довольно пригожая дамочка, но глаза у нее бегают, хотя муж бранит меня за такие слова. – Она экспансивно вздохнула. – Милая моя, ну разве мужчины не дураки, но что нам без них делать?

Ирэн так разозлили происки Дельфины, что с огромным трудом ей удавалось вести себя спокойно. Отвращение к вранью Дельфины, обиду и злость на Дэвида за то, что поверил этому навету, ради хозяев и Джози приходилось сдерживать в себе. Визит должен принести удовольствие всем четверым: нельзя портить отдых проявлением расстроенных чувств. На это будет достаточно времени после возвращения в «Гермес», когда она бросит эту карикатуру на факты в лицо Дельфине и Дэвиду.

Но Ирэн не могла наслаждаться отдыхом, как ни старалась.

Желая показать гостям работу растущего морского порта, центра процветающей на острове виноторговли, Маклеоды сначала ограничили их внимание самим Лимасолом. Полковник Маклеод, казалось, имел бесчисленное количество знакомых не только по роду своих занятий, среди торговцев вином, но и среди специалистов в других важных областях экономики. Кое-кто из его друзей занимался экспортом странно пахнущих бобов цератонии, бобы называли «черным золотом» из-за богатства, которое они принесли Кипру многообразием своего применения. Как узнали сестры, бобы цератонии использовались не только в качестве корма для скота, но и для производства строительных материалов, кремов для лица и бог знает для чего еще.

Но, разумеется, производство и продажа славных вин острова значили для полковника Маклеода все. И, прислушиваясь к его разговорам с товарищами по ремеслу об урожае того или другого года, Ирэн вспомнила ужины в лондонских ресторанах с Гаем, его презрение ко всем столовым винам, что пришли не из Франции или, предпочтительнее, Германии. Ирэн с горечью размышляла о том, что за эти дни она много узнала, и не только о вине и даже гостиничном деле. А еще и о человеческой природе!

Однажды за вечерней трапезой, пораженная интересом хозяина ко всему, связанному с вином, она спросила Маклеодов, как случилось, что Дэвид после увольнения из британского торгового флота не нашел работу в фирме отца.

– В тот момент не было подходящей вакансии, – объяснил полковник Маклеод. – А кроме того, он искал пост, на котором мог заниматься организацией и управлением целого предприятия. По его мнению, именно в этом деле пригодился бы его опыт корабельного офицера. Поэтому, когда поступило предложение от ваших бабушки с дедушкой, он его принял. Мы были потрясены. Он легко мог получить работу в Европе, даже в Америке, где так много возможностей для способных людей.

– Я рада, что он выбрал «Гермес», – отрываясь от супа, с воодушевлением заметила Джози. – И бабушка тоже. Наш дедушка думал, что придется долго его учить, но он ошибся. Он схватывал все на лету. – Она с гордостью взглянула на сестру. – И Ирэн тоже. Все так говорят.

Ответная улыбка Ирэн была несколько странной, но Джози, снова поглощенная ужином, ее не заметила. «Хотя бы она от души наслаждается отдыхом», – подумала Ирэн.

Маклеодам начали поступать приглашения для их юных родственниц, но выезды пришлось урезать до минимума.

– Приезжайте в октябре па Винный фестиваль, – сказал полковник Маклеод. – Тогда будет множество пирушек. Но сейчас, в первый визит, мы позаботимся, чтобы вы хорошенько усвоили историю, и свозим вас в Аматус, первоначальный Лимасол, в пяти милях отсюда.

Глаза Джози заблестели.

– Мисс Тейлор рассказывала о старом Лимасоле. Там после всех волнующих приключений Ричард Львиное Сердце женился на красивой принцессе Беренгарии. Совсем как в сказке.

Полковник Маклеод улыбнулся:

– Отправимся туда завтра. Устроим пикник.

Но следующий день принес сюрприз. Рано утром позвонил Дэвид и сказал, что едет провести с ними день – он уже в дороге. Кириа Вассилу, как с легким весельем он объяснил матери, сказала, что несколько часов вполне может обойтись без него, даже настаивала, что, если выдалась такая возможность, визит к родителям – его сыновний долг.

Разумеется, Маклеоды пришли в восторг, а маленькая Джози просто сияла. Что касается Ирэн, то к злости на Дэвида добавился страх перед перспективой оказаться в его обществе.

Вряд ли у нее будет возможность поговорить с ним о лжи Дельфины, но как она могла вести себя естественно при нем, если едва сдерживала гнев? Боже, ну зачем он едет?

Может, и хорошо, что ей не хватило времени вогнать себя в лихорадку ожидания. В десять часов Дэвид подъехал к воротам, прошел по садовой дорожке, поприветствовал мать и Джози, на британский манер пожал руку отцу, по киприотскому обычаю запечатлел легкий поцелуй на холодных пальцах Ирэн.

Большой автомобиль и довольно вялое движение на дорогах облегчили его задачу, и после завтрака Дэвид был готов сопровождать их в Аматус.

В смятенном состоянии духа Ирэн не обратила внимания на красоты древних руин. Присутствие Дэвида ужасно тревожило, и, несмотря на нежелание признаться даже себе, она не только сердилась на него, но и была глубоко обижена. Она очень старалась не оставаться с ним наедине, но Амарант, от которой не ускользнуло настроение, овладевшее девушкой после их злополучного разговора, так ловко устроила, что в последний момент Дэвид с Ирэн обнаружили, что заканчивают прогулку в одиночестве, остальные возвращались к машине более коротким путем.

– Слава богу, нас на пару минут оставили наедине! – тотчас воскликнул Дэвид. – Я пытался добиться этого с самого приезда. Ради всего святого, что стряслось?

Ирэн залилась краской:

– Я не собиралась разговаривать с вами до возвращения в «Гермес». Но раз уж вы здесь, можете узнать, что я о вас думаю.

Он остановился:

– Догадываюсь, что ничего особенно приятного. Но это меня не удивляет.

– Еще бы. Ваша мать, не разделяющая вашего трогательного восхищения Дельфиной, просветила меня насчет одной ее лжи, принятой вами за чистую монету!

– Продолжайте, – тихо попросил он.

Ирэн пыталась говорить спокойно, но без особого успеха. И на свет появилась история, как ее рассказывала Амарант, – фальшивая от начала до конца побасенка о том, как она проморгала важное письмо из Скандинавии, эта оплошность могла создать гостинице нелестную репутацию среди шведских турагентов. Что она пыталась скрыть следы и уничтожила письмо в присутствии Дельфины, чтобы защитить себя от любых будущих расследований.

– Да, Дельфина рассказала это мне, но умоляла не сообщать кириа Вассилу. Она жалеет вас и сказала, что не хочет ронять вас в глазах бабушки. Я тоже пожалел вас. В конце концов, неудивительно, что при такой неопытности вы поддались панике.

– Как мило с вашей стороны! И полагаю, вы думали, какая Дельфина добрая, что помалкивает об этой истории. Ну, теперь вы услышите правду, и мне плевать, поверите вы или нет. Это Дельфина забыла письмо, – в то время она была вся на нервах, – а когда я на него наткнулась и показала ей, выхватила листок из моей руки и разорвала на мелкие клочья.

Он остановился:

– Ирэн, как я мог быть таким дураком?

– Значит, вы принимаете мою версию?

– Конечно принимаю! Сейчас, когда знаю вас лучше, понимаю, что малодушие вам не свойственно, скорее нелицеприятная откровенность.

– Почему же не объяснили – например, матери?

– Хотите верьте, хотите нет, весь этот дурацкий эпизод вылетел у меня из головы. В конце концов, какое значение имеет разорванное письмо из Стокгольма, раз туристы приехали и с ними все в порядке?

– Как шведы доказали, что письмо дошло до отеля?

– В день получения за него расписался Геркулес. Как вы, возможно, помните, во время неожиданного нашествия шведов он болел, да и в любом случае он не проверяет корреспонденцию.

На мгновение Ирэн потеряла дар речи. Потом сказала:

– Наверное, мелочно с моей стороны так возмущаться. Но ничего не могу поделать. Честное слово!

– Мне остается сказать только одно – простите. Но я знаю Дельфину гораздо дольше, чем вас, и инстинктивно симпатизирую ей.

– Не сомневаюсь. Вы собираетесь на ней жениться, не так ли?

– Имей я подобные поползновения, то сейчас бы уныло потупился. Последнее время она появляется кое с кем намного бойчее меня.

– Не понимаю вас! – воскликнула девушка. – И никогда не пойму.

– Но вы принимаете мое покорнейшее извинение? Знаете, мне не так-то легко унижаться!

– Конечно принимаю! И пожалуйста, давайте поторопимся и догоним остальных.

Он безразлично пожал плечами:

– Как хотите. Говорить больше не о чем. – И вдруг добавил, прежде чем они прибавили шаг: – Во всяком случае, пока, мисс Мередит!

Спустя несколько минут они поравнялись с Джози и Маклеодами. Они шли в полном молчании, хотя Дэвид то и дело брал Ирэн за руку, помогая перебраться через трудный участок каменистой тропы.

От его прикосновений смятение Ирэн усиливалось, возбуждая чувства, в которых она боялась признаться даже себе, но не могла и отрицать. Сильнее гнева и злости и уж точно ошеломительнее была пробегающая по телу дрожь. Примитивная дрожь влечения, выдающая чувства, которые она неделями пыталась игнорировать.

Она называла любовью свое увлечение Гаем Кос веем. Но, господи боже, что общего оно имеет с этими приступами страсти и абсолютно бессмысленной нежности?

Чудовищным напряжением воли Ирэн скрывала душевное смятение, Дэвид, в свою очередь, тоже вел себя так, словно бурного разговора между ними не было. «Дэвиду куда как легче демонстрировать спокойствие, – думала она. – Кроме досады, ему нечего сдерживать».

Когда он уехал, посылая воздушные поцелуи родителям, Джози и всем, кто остался в милом доме Маклеодов, обсуждая достопримечательности старого Лимасола, миссис Маклеод показала записку от кириа Вассилу, привезенную Дэвидом. Если Ирэн и Джози понравится идея, может ли миссис Маклеод устроить, чтобы по дороге на северный берег они провели пару ночей в Платрах, горном курорте на хребте Трудос. Подъем в горы, конечно, увеличит пробег на спидометре, но такой привал намного уменьшит усталость.

– Бабушка очень верит в твое мастерство водителя, – сказала Амарант Ирэн, – и, конечно, здесь очень хорошие дороги. Но Дэвид заметил, что горные дороги тебе не под силу, и сбежал, оставив нас с мужем спорить по этому вопросу – по-моему, не очень-то вежливый поступок. – Пока Джози взволнованно прыгала по комнате, вошел полковник Маклеод, и жена спросила его мнение об идее миссис Вассилу.

– Отличная мысль, но вот несколько поправок, – добродушно отозвался он. – На будущий уик-энд мы вчетвером едем в Платры. Разумеется, на двух машинах. Я сейчас же закажу номера.

Жена так обрадовалась, что поцеловала его.

– Небом ниспосланное оправдание глотку горного воздуха, – сказала она. – Вы ведь хотите съездить, Ирэн?

«Все, что угодно, – думала Ирэн, – только бы не встречаться с Дэвидом и Дельфиной, пока та в своем нынешнем настроении». И она ответила с ослепительной, расцветшей на ее губах как по волшебству улыбкой:

– Совершенно изумительная идея.

И в самом деле, подъем в горы Трудос, превосходящие величием даже впечатляющий Киренийский хребет, хотя и менее обрывистые и без овеянных легендами недоступных замков, стал для нее незабываемым событием.

Склоны покрывали душистые сосновые леса, изредка встречались похожие на амбары деревянные церкви. Воздух пьянил, словно шампанское: возникало чувство, что они попали в иной мир.

Отель, в котором всегда останавливались Маклеоды во время визитов в Платры, не предоставлял всех желаемых удобств, но радушно встретил гостей. Формальности здесь было мало, даже меньше, чем в «Гермесе». Хозяин принял их как лучших друзей. Два дня они бродили по лесистым холмам и долинам, затем наступило время расставания – полковнику Маклеоду было необходимо возвращаться к себе в офис, а Ирэн с Джози – продолжать путешествие в Кирению, а потом в «Гермес».

И тут случилась беда. В придорожном гараже полный энтузиазма подручный, которому строго-настрого велели ничего не делать без надзора старших, решил самостоятельно залить бак «хиллмена» бензином. В итоге, когда сестры пришли за машиной, произошла катастрофа. Паренек нашел на заднем сиденье автомобиля канистру и решил сначала воспользоваться ею, не обращаясь к бензоколонке. А в канистре была вода.

Полковник Маклеод, только собравшийся отправиться в Лимасол, не стал тратить время на взаимные обвинения.

– Остается только одно, – решительно заявил он Ирэн. – Вы с Джози возвращаетесь в отель и ждете Дэвида. Я немедленно ему звоню. Даже если вашу машину быстро исправят – а я склонен в этом сомневаться, – не радуйтесь, не стоит садиться за руль сейчас. Это будет незаслуженным наказанием для неопытного водителя.

Ирэн мрачно подумала, что нетрудно заметить, где Дэвид научился скорости принятия решений. Что отец, что сын – оба умели поддерживать дисциплину. Но в глубине души она сознавала, что полковник Маклеод прав. Если не ради себя, то ради Джози ей нельзя идти на риск свалиться на одной из горных дорог.

Вряд ли Дэвиду понравится эта дополнительная поездка. Он вполне может отпустить несколько едких замечаний по этому поводу. Но, впрочем, ей-то что? Она всегда может поддерживать вежливое молчание, пусть разговор ведет Джози.

Ирэн решительно убеждала себя, что безумные ощущения, сжигавшие ее в старом Лимасоле, – чистейшая ерунда. Влияние старых богов плодородия, до сих пор населяющих древние святилища острова, – вот как объясняют это современные люди. Но когда Ирэн увидела, как он, прихрамывая, идет навстречу, в ее душе поднялся такой вал страсти и нежности, что стало не до смеха. Она может скрывать чувства от него – поскольку невыносимо стыдно обнаружить безответную любовь, но перемениться к нему по-настоящему она не в силах.

Со своей стороны Дэвид вел себя уравновешенно и в высшей степени дружелюбно. В данный момент он хотел только одного – хороший завтрак в дополнение к чашке кофе, проглоченной на заре перед отъездом из «Гермеса». В застольной беседе он искренне посочувствовал фантастическому невезению Ирэн. Такое случается раз в сто лет.

После завтрака они с Ирэн оставили Джози и Принца играть с местными детьми под надзором хозяина гостиницы и поехали в гараж, где стоял «хиллмен». Там их встретили все теми же велеречивыми извинениями и, что более уместно, заверениями, что хозяин гаража сам пригонит машину в «Гермес», когда сможет поручиться, что она в полном порядке. Такого в его маленьком гараже прежде не случалось. Происшествие бросило тень на его гараж. Будет сделано все возможное, чтобы поправить глупость молодого плута.

Оставалось только забрать Джози с Принцем и ехать домой. Места на переднем сиденье универсала хватило всем, Принца упрятали в «конуру» сзади. И с Джози в роли буфера у Ирэн и Дэвида полностью отпала необходимость занимать друг друга ненужной болтовней.

К своему удивлению, Ирэн обнаружила, что веселеет. Почти всю ночь она не спала, подавленная и униженная при мысли, что Дэвиду придется бросить всю свою работу и отправиться в утомительную «командировку», она представляла, как он слишком явно будет скрывать досаду.

Однако он реагировал совсем по-другому, смотрел на неприятное и скучное задание с полной невозмутимостью, даже с легким удовольствием.

Кроме возбужденного писка Джози при виде чего-то необычного и редких замечаний Дэвида, ничто не мешало наслаждаться пейзажами Трудоса.

После аппетитного ленча в придорожном ресторанчике Ирэн пришло в голову, что Дэвид исподволь, всеми силами пытается ее порадовать. И затем, когда они ехали в полуденную жару, а Джози спала сзади, он дал ей ключ к своим мотивам.

– Ирэн, я ужасно поступил с вами. И не тем, что проглотил глупую сказку Дельфины. Я уже сказал, что скоро забыл обо всем.

– Я не всегда вела себя хорошо, – призналась она, – Но что конкретно вы имеете в виду?

– Я злился, иначе не упомянул бы о новом приятеле Дельфины. – Дэвид поколебался. – Ирэн, рано или поздно вы все равно узнаете, кто он.

В сердце Ирэн, как уже не раз за последние недели, зашевелилось мрачное предчувствие, она чуть истерически подумала, какова будет его реакция на ее восклицание: «Только не ты!» Но девушка превосходно справилась с собой и холодно поинтересовалась:

– Кто же он?

– Николаидес, – последовал короткий ответ. – Надеюсь, вы не очень огорчены. Почти для всех это большой сюрприз.

– Совсем не огорчена, – бесстрастно сказала Ирэн. – Могу пожелать им только счастья. Надеюсь, Андреас станет хорошим отчимом для Тео.

– Киприоты почти всегда добры к детям. Но я не сказал, что речь идет о браке. Еще рано.

Смутные, бессвязные мысли проникли в мозг Ирэн. В самом ли деле Дельфина и Андреас познакомились недавно? Разве ей не казалось иногда, что антипатия между ними уходит корнями в прошлое?

Всю дорогу домой она ломала голову над этой загадкой, но у самой двери кириа Вассилу случилось событие, от которого Дельфина и Андреас сразу отступили далеко на задний план.

Убежавшая вперед Джози весело позвала бабушку и вдруг застыла у открытой двери гостиной с пронзительным воплем:

– Ирэн!

Испуганная Ирэн, опасаясь возможной болезни миссис Вассилу, протолкнулась мимо девочки и влетела в комнату. Миссис Вассилу, как обычно, восседала на своем жестком кресле с почти преувеличенным спокойствием, словно давно ожидала появления именно этих гостей из Англии… Дядя Герберт и тетя Этель! Дядя выглядел сконфуженно, тетя – торжествующе.