Текст книги "Магнификат"

– Папа, – напрягая все силы, выговорил он. – На этот раз это ты?

– Да. Хвала Иисусу, это я. – Слезы потоком бежали по его странно разрисованному лицу. Нет, это не рисунок, это раны, страшные, рваные раны. Слезы смешивались с кровью. – Он вернется! – закричал Дени. – Этот злодей!.. Скажи, как с ним справиться? Ради Бога, как с ним…

Ужас смешался в сердце Поля с жалостью, голова закружилась. Он подавил мгновенно подступившую тошноту и даже собрался с силами и выкрикнул мгновенно найденный ответ:

– Роджи! Ступай к Роджи…

Тут его глаза закрылись, дыхание стало затрудненным, прерывистым.

Роджи?!

Фурия резко вскочила на ноги. С большим напряжением чудовище смогло восстановить свои метафункции. Раны на щеках, лбу и руках затянулись. Оно глянуло на два тела, распростертые перед ним. С ублюдком-экзотиком было покончено, теперь пришла очередь Поля.

Но сможет ли он с ним справиться?

Позволит ли ему Дени?

Что, если он снова вернется и овладеет новым телом? Куда тогда деваться ей, Фурии?

Неподалеку завыли полицейские сирены. Черт, этот проклятый Поль успел вскрикнуть. Конечно, Джек и его женушка услышали его. Полиция, сильные операнты-медики уже мчатся сюда – возможно, и сама блистательная парочка. Времени на эксперименты нет. Если вдруг этот проклятый Дени сумеет вновь вернуться и захватить контроль над телом, копы смогут захватить плоть этого идиота Терекова. Нет, этого допустить никак нельзя.

Фурия знала, что личина Терекова всегда была компромиссным решением. Поль узнал ее, однако сознание Первого Магната было страшно травмировано в тот момент, когда она начала откачку жизненной энергии через чакру. Лечение может занять месяцы. Генеральный интендант Астрахани пока может считать себя в безопасности. Пока!..

Фурия еще успела нанести несколько внутренних травм сознанию Поля, уничтожить все пятна крови – даже из-под когтей погибшего полтроянца выковыряла, затем дальнодей-ствующим взглядом нашла свободную кабину в туалете на космодроме Киллекранки и, используя ипсилон-поле, переметнулась туда.

Ясное вечернее небо над столицей оказалось желанной находкой для тяжелых дождевых туч, и ночью на город опять обрушился ливень – обычное на Каледонии явление. Гудело и хлестало где-то внизу, а здесь, на одном из последних этажей административного стратоскреба, в широкие, во всю стену, окна тупо пялилась влажная облачная взвесь. Даже подсвеченная изнутри, она казалась непроницаемой – свет едва шевелил эту буро-коричневую волнующуюся массу. Эта непроглядность всегда навевала на Дирижера планеты задумчивую печаль – светлую успокаивающую.

В такие минуты ей казалось, что она одна бодрствует на свете, а Нью-Глазго спит, убаюканный грохотом дождя, шумом воды, потоками стекающей в залив, частыми в такую погоду гудками кораблей. Она одна на часах – бдительная, уверенная в себе.

Единственная, кто осознает неумолимо надвигающуюся опасность. Поэтому, наверное, и на сердце так тревожно, а ведь она любила время дождей. Ей тогда лучше думалось и мечталось…

О Кали, беззвучно всхлипнула она, что с тобой станет? Что, если Содружество решит вернуть человечество в границы Солнечной системы? Что, если нам придется оставить тебя? Где нас разместят? На высушенном до звона холодом Марсе? Или сунут в первобытную печь Венеры? Или, что совсем худо, разместят на искусственных спутниках вокруг Земли?.. Что с нами будет? Сохранимся ли мы как народ?

На ней тоже лежит часть вины за то, что эти горлопаны-мятежники взяли верх на ее родине. Вот чем обернулись твои колебания по поводу Содружества и Единства, твой либерализм по отношению к отцу и к той фабрике оружия, обнаруженной на ББ. Сколько можно сглаживать углы? Сколько раз она спускала наглому Калему Сорли его выходки! Тоже мне, Председатель Законодательного собрания! Главарь черни, голос самой тупой части обывателей.

Большие дебаты, которые она организовала на родной планете, с треском провалились. Хуже того, она сама предоставила трибуну оппозиции. И на их демагогические и зажигательные речи сердцами откликнулось большинтсво населения Каледонии!.. Неужели все разом потеряли голову, неужели их не смогли вразумить объяснения маленького, замечательного, золотой души человека – да, человека! – Фритизо-Пронтиналина? Бедный Фред, какая жестокая расплата! Она сама пригласила их сюда. Уже через несколько часов вся Галактика узнает, что на Каледонии мятежники посмели поднять руку на Первого Магната и члена Консилиума от Полтрои.

Позади мягко щелкнула закрывшаяся дверь. Она обернулась, это пришел Джек. Вид у него был совершенно обычный, человеческий, а ведь он целых восемь часов без отдыха метался по планете. Другой давно бы с ног свалился.

– Что с отцом? – спросила она, когда муж поцеловал ее в лоб.

– Врачи против регенерационного автоклава. Амбулаторное лечение и длительные сеансы целительства должны восстановить его. Со временем…

– Слава Богу! Лечить будут в Старом Свете? – она указала Джеку на два легких кресла.

Они сели.

– Я сам перевезу его на Землю, когда будет можно. Я хотел бы сам поучаствовать в курсе метацелительства, но это невозможно. Тем более что правительственный госпиталь готов пригласить лучших в этой области врачей, Евгению Соловьеву и Яану Сависаар. Если папу можно излечить, то эти двое справятся куда лучше.

– Если?.. – Доротея резко взглянула на него из-под алмазной маски.

– Это не было покушение какого-то одиночки-фанатика или группы хулиганов. У него повреждены внутренние цепи в мозгу. Знаешь, так обычно режут жертвы преступники-операнты. Полоснут мысленно по нейронам…

– Значит, это ОНА?..

– Боюсь, что так, – кивнул Джек. – Оставшаяся в одиночестве Гидра не смогла бы справиться с двумя такими мастерами. Только Фурия может отважиться безнаказанно атаковать своего сына.

– Ты обыскал планету?

– Да. На это хватило двух часов, на Кали проживает не так уж много народу. Мы вместе с Дэви Макгрегором образовали метаконцерт… Никаких признаков ее присутствия! Однако на этот раз у нас есть кое-что. Фурия не могла не оставить следов. И прошло не больше двух часов. Из Киллекранки за этот период стартовало двенадцать звездолетов. Галактический Магистрат уже проверяет всех пассажиров. Всех их берут под наблюдение.

– Много работы…

– Это пустяки. Я лично подозреваю троих: Хироси Кодаму, Машу Макгрегор-Гаврыс и Руслана Терекова. Они все оставили Каледонию в это время.

– Понятно… Я понимаю, к чему ты клонишь, – все трое были в телестудии, потом в зеленой гостиной, где отец обмолвился насчет клятвы на верность. Факт, что Фурия крайне заинтересована в обострении ситуации и поддержке оппозиционного движения. Ей было необходимо любым способом остановить Поля. Бедный Фред пострадал как свидетель. Да, дорогой, это имеет смысл. Никакой одиночка, никакая банда с ними двоими не справилась бы… Только блистательный оперант, а если мы его не знаем, значит, это может быть только Фурия. Итак, время у нас есть, мотив тоже…

– Есть один вопрос, – потянувшись и рассматривая потолок, сказал Джек. – Почему же Поль остался в живых? Почему Фурия не покончила с ним?..

– Ответ напрашивается сам собой: Это из-за Дени.

– Черт! Конечно!.. – Джек даже подпрыгнул от возбуждения. – Как же я не подумал об этом?.. Стресс вызвал пробуж дение второй стороны структуры Дени/Фурии. Об этом же и Роджи говорил… Две стороны натуры находятся в бескомпромиссной борьбе. Не на жизнь, а на смерть… Большую часть времени телом владеет Фурия, но сдержать свою вторую ипо стась она порой не в состоянии. Бог знает как, но Дени иногда вырывается на волю.

– В этом случае Фурия попадает в критическую ситуацию. Она оказывается на грани разложения.

– Возможно. Если наше рассуждение верно, у нас появляется шанс схватить монстра в тот момент, когда он практически незащищен. Вот что еще меня тревожит: во время дис куссии и потом, в гостиной, я ничего не почувствовал.

– Я тоже, – согласилась Доротея. – Но это ни о чем не говорит. Если один из этих людей Фурия, мы бы все равно не смогли догадаться об этом. При ее-то способностях… Надо смотреть правде в глаза. Мы должны действовать не спеша, обкладывать ее со всех сторон. С Машей вообще проблем не будет – ее мы скрутим в один момент, но вот эти двое – Кодама и Тереков… Это очень сильные операнты. Фурия должна была выжечь личность того, в ком поселилась, а это значит, что и поведение его должно было измениться. Вот еще одна зацепка – надо тщательно изучить, не было ли необъяснимого психологического перелома в поведении каждого из них…

– Все это я уже продумал. Главное, не спугнуть Фурию. Стоит ей почуять опасность, и она переметнется в новое тело, а мы вернемся в исходную точку.

– Милый! – Доротея встала, потянула за руки Джека, подняла его.

– Алмазик ты мой! Как я не хочу расставаться с тобой… Работали бы мы вместе…

– Ты знаешь, я не могу оставить Кали. Я не могу позволить Калему Сорли взять верх и довести планету до самоубийства. Я уже продумала план новой пропагандистской кампании – очень соблазнительно использовать с этой целью детишек, у которых внезапно проснулись сверхчувственные способности.

– Это очень интересная идея. Обязательно доложу о ней на Орбе.

Они крепко обнялись. Вода стекала по оконному стеклу. Он поцеловал ее в волосы.

– Здесь нет никого на этаже? – шепнул Джек.

– Ниал Аберкромби приходит в половине восьмого. Остальные служащие в восемь.

– Тогда у нас есть время заняться работой особого рода? Не так ли, Дирижер Каледонии?..

– Исключительно полезной работой, – добавила она. – Которую в этом кабинете никогда не исполняли.

Мановением руки она смыла прилипший к оконному стеклу туман, и за окном распахнулась просторная поляна в залитом солнцем лесу. Над лесом – голубые горы… Сам кабинет внезапно словно задрожал и изменился, стены теперь были обшиты досками, потолок подперт двумя полирован ными столбами из мореного дуба. Исчезла прежняя обста новка – теперь они находились в своем летнем домике, построенном в долине неподалеку от Нью-Глазго. В углу хижины горел камин – огонь сам собой вспыхнул в закопченной нише, в пламя нырнули две заранее приготовленные чурки.

… Когда он уже совсем был готов лечь, Доротея вдруг засмущалась, отвела лицо в сторону и прошептала:

– Знаешь, как я хочу?

Джек улыбнулся.

– Как?

– Совсем по-другому. Давай попробуем так, как, по мнению народа, мы этим занимаемся… Ну, как Джек Бестелесный делает это со своей женой. Ну, я хочу… с мозгом.

Джек не выдержал и громко расхохотался.

– Почему бы и нет! – воскликнул он, и в следующее мгновение его обнаженное тело растворилось в воздухе. Яркое сияние, живое воплощение сотворительной силы обняло ее всю – они, слившись, превратились как бы в гигантский драгоценный камень, под полированной поверхностью которого переливались и сливались огненные вихри и блики…

Когда она очнулась, Джек уже был одет. Кабинет стал кабинетом. За окном по-прежнему висел бурый туман, потоки воды, извиваясь, текли по стеклу. Казалось, время остановилось. Джек стоял у окна и смотрел на дождь. Он не смел мысленно прикасаться к воде – пусть бежит свободно, до самого фундамента, до самой земли. Пусть прольется на почву и родит цветы.

– Боже мой, – тихо прошептала Доротея. – Так намного приятней…

Джек повернулся к ней и улыбнулся.

– Если хочешь знать, я в самый решающий момент совсем обессилел. Такого со мной никогда не бывало. Знаешь что, Алмазик?

– Что?

– Спасибо… – Он подошел и сел на край кушетки, где лежала жена. – Знаешь, мне в голову пришла замечательная идея…

25

Сектор 12: звезда 12-340-001[139]139
  Неспелем


[Закрыть]

Планета 2[140]140
  Оканагон


[Закрыть]

2 мазама 2082 года[141]141
  27 октября 2082 года


[Закрыть]

Разлом в планетарной коре, проходивший под самой резиденцией Дирижера Оканагона, был не единственным, привлекавшим пристальное внимание местных сейсмологов. Он располагался на глубине в сто десять километров от поверхности и в течение тридцати тысяч местных лет оставался в неподвижности. И то, что кора пришла в движение в ту самую ночь, когда мятежники собрались на совещание, кое-кому мог ло показаться весьма символичным намеком. Или предупреж дением…

А могло и не показаться, потому что землетрясения – явление вполне обычное на Оканагоне, и это ничем, собственно, не отличалось от того, что случилось в прошлом месяце или полгода назад. Средняя по местным меркам катастрофа, 5, 9 балла по шкале Рихтера. Скорость перемещения пика активности 11, 2 сантиметра в секунду. Дом Патриции Кастелайн был способен выдержать куда более серьезные толчки. Большая часть мебели была привинчена к полу или стенам. Разве что колыхнулись шторы, язычки горящих свечей чуть дрогнули, разбилось несколько фужеров и в буфете съехали к бортику сервизные тарелки.

Патриция тут же успокоила гостей, принялась уверять, что ничего страшного не случилось. Они на Оканагоне привыкли к этому. Гости поспешили успокоить хозяйку, чтобы она не волновалась. Никакого беспокойства, никаких неудобств… Вот только пролилось вино и две-три тарелки с закусками упали на пол. Нет-нет, никто не собирается домой… Всем нам известно, что такое Оканагон…

Через несколько минут гости заговорили о том, что волновало их больше всего, – о предстоящем выступлении.

Вот только Генеральному интенданту Астрахани не повезло. Он вместе со своей помощницей Людмилой и тремя высшими офицерами Двенадцатого флота расположился на террасе. В момент подземного толчка Тереков не сумел удержать равновесие и повалился на пол. При этом он ударился бровью о каменный выступ перил. Теперь у него на лице выступила кровь. Он, отдышавшись, смахнул ее и всем, обеспокоенным его здоровьем, ответил, что это пустяки. Потом он продолжал:

– На чем мы остановились? Ах да… Я говорил, что прежде, чем мир встанет с ног на голову, – трое офицеров как по команде засмеялись, – вы можете рассчитывать на полное взаимопонимание с моей стороны. Как только экипажи прибудут на Астрахань – к сожалению, это будут очень малочисленные команды, скорее костяки, – мы сразу приступим к обучению. Оружие на кораблях уже установлено. Все в полной готовности. Вот только провести полномасштабные боевые маневры мы не в состоянии.

Здесь он что-то добавил по-русски – шепотом, неразборчиво. Аржанова с тревогой глянула на него, но ничего не сказала.

– Если вам нехорошо, можете оставить нас, – предупредительно сказал Оуэн Бланшар и обменялся короткими фразами на мысленном коде со своими офицерами. – Заместитель начальника оперативного отдела Уолтер Саастамойнен будет принимать корабли и подготовит их.

– Можете сказать мне, где вы намерены их спрятать? – поинтересовался Тереков.

– В одном из отдаленных и незаселенных уголков свободного пространства, – ответил Саастамойнен. – Там, где их не смогут отыскать ищейки Содружества.

Саастамойнен улыбнулся.

– Ну, а если поточнее?

– Вполне возможно, – вступил в разговор Бланшар, – что эти транспортники могут и не понадобиться. С точки зрения разработанной нами стратегии эта флотилия представляет собой тактический резерв, который можно будет использовать в том случае, если Содружество решит вооружить Тринадцатый и Четырнадцатый флоты и объявит карантин Земле. Поэтому мы не спускаем глаз с Элизиума и Ассавомпсета.

– Понятно. – Руслан Тереков вновь коснулся носовым платком разбитой брови. С помощью метацелительной силы он уже успел затянуть ранку засохшей коркой, однако по-прежнему был пепельно-бледен. – Значит, вы считаете, что роль ударного кулака будет осуществлять ваш Двенадцатый флот, вооруженный оперантами с ЦГ и рентгеновскими лазе рами.

– Простите, Генеральный интендант; – уважительно ответил Бланшар, – я не имею права обсуждать эту тему. Пока не имею… Скоро Марк сам известит вас – когда решит, что час пробил. Все, что вам надо сделать, – это полностью замаскировать отправку кораблей к новому месту назначения. Чтобы никто об этом не узнал.

– Конечно! – горячо воскликнул Тереков. – Это сейчас самое главное.

– Все уже продумано, – вмешалась Аржанова. – Когда корабли начнут стартовать, на нашем светиле случится мощная вспышка, которая временно выведет из строя все находящиеся на орбите следящие системы. Наземные сканеры почему-то окажутся отключенными из-за профилактического ремонта. Главное – незаметно увести корабли в серое лимбо. Я уже провела ряд мероприятий, чтобы компьютеры отметили вспышку на нашем Солнце.

– Отлично, – ответил Бланшар. – Уолтер и члены экипажей прибудут на Астрахань в течение десяти дней.

Аржанова вежливо улыбнулась Саастамойнену:

– Сожалею, что не смогу показать вам наши достоприме чательности. У нас есть что посмотреть. Встретим мы вас тепло, окажем всяческое содействие. По возможности… А теперь, господа, прошу простить: Генеральный интендант нуждается в коротком отдыхе.

Аржанова взяла Руслана под руку и под заботливые предложения помощи и сочувственные возгласы увела Терекова в глубь сада, окружавшего резиденцию Дирижера.

– Странно, – пожал плечами Бланшар, – почему она вдруг закрылась от нас защитным экраном? Возможно, этот старый дебошир на самом деле сильно расшибся?

– Он какой-то странный, – ответил Рагнар. – Скользкий как рыба. Арки О'Малей настаивает, чтобы эта операция с транспортными звездолетами была проведена как можно скорее, но что-то меня тревожит. Стоит пообщаться с этими двумя, и меня начинает разбирать кру-упное сомнение…

– Марка тоже, – кивнул главнокомандующий. – Вот почему Тереков ни в коем случае не должен знать, где будет базироваться эта эскадра.

Ты должен заправиться! Слышишь, ты должен ПОЕСТЬ еще до того, как мы уйдем отсюда.

Все будет нормально. Не паникуй! Я чувствую себя вполне прилично. Ранка почти зажила. ЖРАТВА может подождать…

Ты какой-то не такой, я очень тревожусь…

ПОМОЛЧИ!

Что, дурное предчувствие? О дражайшая Фурия, позволь, я заберу тебя отсюда! Позволь мне поохотиться для тебя…

Нет! И не называй меня дражайшей!.. Это я могу тебя так называть, а мы с тобой пока не на равной ноге… любимая Гидра. Как ты не понимаешь, я не могу уйти с вечеринки, пока не поговорю с Марком насчет кое-каких стратегических вопросов. Эти чертовы дознаватели-крондаки прицепились ко мне, как колючки. Хорошо, что хоть сопровождать меня на Оканагон они не отважились. Побаиваются, гады, Кастелайн. Мне… надо… чтобы моя встреча с Марком произошла неожиданно. Как бы невзначай… Чтобы ему в голову не пришло воспользоваться мысленным щупом.

Ты боишься, что он может узнать тебя? У тебя что, нелады с ментальной завесой ? Хотя бы со мной будь честна, Фурия! Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя. Особенно после того случая с Дени…

Я в той же силе, что и раньше.

Ну, если ты так настаиваешь…

Ты лучше, дражайшая, за своими детишками присмотри.

Ты же знаешь, я всегда точно выполняю твои приказания.

Ну, кажется, немного полегчало. Сейчас как раз самое время поговорить с Марком. А ты займись Элен Стрэнфолд, выведай у нее, какую конфигурацию надо применять при работе с 600Х, когда в метаконцерте используются Ментальные люди.

Сделаю. Но когда мы уйдем отсюда, я помогу тебе подкрепиться. Ты должна ПОЕСТЬ!

Позже. Позже!

Марк вышел в сад с Патрицией Кастелайн. Сверху из фигурных фонарей падал редкий свет, густо пахло тропическими цветами. Стрекотали какие-то насекомые. Это было удиви тельно – на всех планетах, где появлялись подобные живые формы, голоса их звучали одинаково. Вот и на Оканагоне слышались звуки, похожие на пение цикад, летучие насекомые облачком кружились возле фонаря – оттуда доносился тонкий писк. Гости уже начали расходиться. Марк и Патриция никого не встретили на дорожках сада. Где-то играли на рояле – это, наверное, Морита сел к инструменту. «Сейчас исполнит свою любимую пьесу», – усмехнулся Марк. В следующую секунду со стороны дома долетело неувядающее «Возвращение со звезд», так любимое поклонниками старины.

– Сколько мусора придется завтра убрать! – воскликнула Патриция и носком серебристой туфли пошевелила большую кучу опавших лепестков. – Пройдет еще месяц, и орхидеи снова покроются бутонами, те распустятся, в воздухе опять будет такой аромат…

Она была одета в роскошное платье, прекрасно скроенное. Платье обтягивало ее фигуру до бедер, а ниже расширялось наподобие павлиньего хвоста. Что-то в стиле 30-х годов XX века…

– У вас здесь, в столичном метрополисе Челан, никогда не случалось крупных землетрясений? – спросил Марк.

– Никогда. Когда я была маленькая, наша семья жила в Лоуп-Лупе – это на Медоусском побережье. Вот там как-то раз был удар в семь с половиной баллов. Город сровняло с землей, и следом с океана пришла гигантская волна. Во время землетрясения погибло человек тридцать, а цунами унесло жизни шести тысяч. В те годы и прогнозы были не такими точными, и власти не умели строить сейсмостойкие дома.

– Меня всегда удивляло, почему так много людей хочет поселиться на планетах с неспокойной тектонической обстановкой.

Патриция усмехнулась.

– Оки – замечательный мир, даже если у нас и немного трясет. Вот поживешь у нас, сам поймешь… У нас хорошо, просторно… Ты не хочешь узнать, как там дети, жена?

– Я уже мысленно связывался с ней. Все в порядке и у жены, и в лаборатории, зародыши спят. Хаген и Клод даже не проснулись, когда дом шарахнуло.

– Слава Богу! О черт!.. Посмотри, что стало с моими рыбками!

В этот момент они вышли к небольшому живописному водоему, напоминавшему аквариум под открытым небом. Золотые рыбки, крупные, мясистые, в предчувствии землетрясения повыпрыгивали на край бассейна. Теперь они лежали, глотали воздух и обречено били хвостами. В кустах послышался какой-то шум и возня, оттуда выскочило небольшое, похожее на ящерицу существо, схватило очередную рыбку и стремительно умчалось прочь.

Марк посмотрел на рыбий скелет, который валялся поодаль.

– Жизнь продолжается, – сказал он. Потом спросил Патрицию: – А что это за ящерицы?

– Наши, местные. Они совершенно безвредны, питаются падалью… Удивительно, но почти все исконные формы жизни здесь добры к человеку. А вот сама планета так и пышет враждебностью. Ну, теперь, вооружившись 600Х да опытными мастерами, мы вплотную займемся формированием коры.

– Пэт, прости. В этот трудный час я не могу отвлекать на побочные дела ни одного ЦГ. У нас слишком мало времени, а еще надо натренировать участников метаконцертов.

Кастелайн колебалась недолго.

– Конечно. Я хотела спросить… Ты сам работаешь над вычерчиванием конфигураций?

– Да, но не только я. Мне помогает Стрэнфолд, Ярроу, Валерий Гаврыс и другие, те, что прилетели из Оксфорда. Я проектирую метаобъединение с Джорди Крамером и Герри Ван Виком. К нам, возможно, еще присоединится Алекс.

Патриция Кастелайн рассмеялась.

– Алекс? Он уже, наверное, спит с Элен Стрэнфолд. Ты разве не заметил? Они давно ушли вместе.

– Почему, заметил. И был очень удивлен. Алекс всегда был таким скромным и нерешительным…

– Подобно некоторым, которые вдруг взяли и женились… – Патриция резко повернулась и задумчиво глянула на воду, где плавали опавшие лепестки

– Я не хочу досаждать тебе всякими глупостями, Марк… – Она сделала паузу, потом все-таки закончила: – Если ты когда-нибудь будешь нуждаться в чем-то большем, чем… Ну, в общем, я бы могла быть тебе не только товарищем и соратником…

Он положил руку на ее обнаженное прохладное плечо.

– Я знаю, как ты ко мне относишься. Но что я могу поделать!.. Ты красивая, энергичная женщина, ты заслуживаешь лучшей участи. Если тебя это может утешить, я скажу, что ты – мой самый верный товарищ. Другие, случается, колеблются, впадают в какую-то ересь, а ты всегда была и будешь со мной. Плечом к плечу… Твоя поддержка очень нужна мне, Пэт. Как и всей вашей планеты.

– Большинство оканагонцев – бунтари до мозга костей. Возможно, это свойственно всем, кто вырос в подобных условиях. Тебе, наверно, неизвестно, но в 2058 году Содружество предложило нам эвакуироваться отсюда на более спокойную планету. Как раз тогда подтвердился долгосрочный сейсмологический прогноз. Наши люди вышли на улицы, они сканди ровали: «К черту! Нет! Мы остаемся!.. » Такие у нас тут собрались старомодные и отъявленные бунтовщики. Так у Содружества ничего не вышло, они позволили нам остаться… и меньше чем через месяц метрополис Тонако был разрушен почти до основания. Погибло шестнадцать тысяч человек. А мы выстояли и продолжаем в том же духе.

Она повернулась к Марку, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Мы все в душе отчаянные мятежники и будем стоять до конца. Будь что будет. Мы победим.

Они направились к дому. Марк обратился к ней на мысленном коде.

Проект Ментального человека идет полным ходом. Катрин Ремилард и ее помощник Квин Фитцпатрик дали нам много ценных советов по воспитанию подрастающего поколения. У нас уже есть развернутая программа воспитания и обучения Ментальных детишек. В свою очередь Джеф Стейнбренер с помощниками уже соорудили детский – я бы сказал, игрушечный – 600Х. Правда, это далеко не игрушка…

Это когда они… покинут искусственные матки, правда?

Есть надежные симптомы, что некоторые из них уже вполне созрели для независимой жизни. Кеоги тоже времени зря не теряют – обучают их, однако с каждым днем это все труднее и труднее делать. Дети рвутся на волю… Кеоги постоянно демонстрируют им тридифильм о моем брате Джеке. Брата засняли, когда он находился в бестелесном состоянии – помнишь, во время землетрясения на Каледонии? Он тогда перемешивал магму… Его сняли, а он даже не знает об этом. Интереснейший фильм!

Знаешь, что-то непонятное, мерцающее, только издали напоминающее мозг плавает в кабине, а какую работу проворачивает! Кеоги считают, что это хорошая приманка для младенцев.

Мне до сих пор трудно привыкнуть к мысли, что такие малыши способны сравняться в мощи с Содружеством.

Подожди, вот когда они превратят в плазменный шар Молакар – сразу привыкнешь. Это будет впечатляющее зрелище, особенно для Содружества и экзотиков.

Что, будет демонстрация?

Марк молча кивнул и тут же продолжил. Он сказал: Я долго размышлял над возможностью использовать менее жестокие способы. Ничего подходящего. У нас нет выбора – мы должны сразу заявить о наших намерениях, да так, чтобы экзотики содрог нулись и сдались. Мы не можем победить в затяжной войне. У нас ни ресурсов не хватит, ни сил… Главное, будет утерян фактор внезапности. Экзотики соорудят мощные защитные мен тальные экраны вокруг своих планет – нам до них будет не добраться. А в техническом отношении, особенно в строительстве звездолетов, нам еще далеко до них. Они будут появляться из подпространства, где хотят и когда хотят. Мы же пока такими возможностями не обладаем. Что это значит ? А то, что они будут навязывать нам сражения, а не мы им. Тут еще проблема с лилмиком. Бог знает, на что он способен… Так что у нас нет выбора: надо ошеломить их и потребовать подписания договора – разумеется, на наших условиях. Пока они все еще витают в облаках гуманности, непротивления злу и прочей чепухи. Как только этот моральный настрой изменится, нам крышка.

Пэт сказала: На планете Молакар проживает больше двух миллиардов живых существ. Почти столько же, сколько и на Оканагоне.

Он ответил холодно: Крондаки уже собирают в окрестностях Молакара свой флот. Они готовят удар по Земле. Я постоянно наблюдаю за ними с помощью церебрального генератора. Крондаки наиболее опасная раса, они настоящие бойцы. Что поделать – мы должны принести Молакар в жертву человеческой свободе.

Ты уже определил КОГДА?

– Все зависит, – вслух ответил Марк, – от Ментального человека.

Они направились в сторону дома, и в этот момент из кустов вышел Руслан Тереков.

– Прекрасный вечер, Патриция. Привет, Марк! Сегодня прием удался; впечатлений уйма, причем незабываемых!.. Одно землетрясение чего стоит.

– Благодарю. – Патриция кисло улыбнулась. – В следующий раз я попытаюсь устроить что-нибудь попроще. В смысле аттракционов…

– Надеюсь, – кивнул Тереков. – Могу я поговорить с Марком конфиденциально?

– Конечно, – засуетилась Патриция. – Меня, наверно, уже гости заждались. Спасибо за чудесную прогулку, – повернулась она к Марку.

Тот молча кивнул. Кастелайн поспешила к дому, а Ремилард, нахмурившись, сразу поставил мысленную защиту и вопрошающе глянул на Генерального интенданта Астрахани. Не дождавшись объяснений, он резко спросил:

– В чем дело?

Тереков взял Марка под руку и повлек в глубину сада.

– Пожалуйста, выслушай меня спокойно. Вопрос чрезвычайно важный… Не хотелось, чтобы нас прервали или подслушали.

Ну так поставь так же, как и я, ментальный экран.

Прекрасная мысль. Давай-ка пройдем вон в тот павильон, там и поговорим. То ли от погоды, то ли потому, что я сильно ударился во время этого чертова землетрясения, но я что-то плохо соображаю. У меня нелады с ментальной защитой…

Сочувствую. Может, подлечить тебя?

Нет-нет, со мной все в порядке. Давай присядем, выслушай меня. Я получил жизненно важную информацию. Потрясающее известие!.. Твои Ментальные дети в настоящее время являются Гидрой. Все, без исключения… Те, кто отказался, погибли. Это сотворила твоя сестра Мадлен, последняя из оставшихся в живых составляющих Гидры.

– Ты в своем уме?

Бледный как смерть Марк вскочил.

– Я говорю правду. Клянусь душой!..

– Тебе только адом клясться.

Что это за игры, Тереков?

Это не игра, ты ДОЛЖЕН поверить! Должен, должен!.. Новая сотнеголовая Гидра, которая теперь и является Ментальным человеком, способна разделаться с тобой, потом твоя сестра воспользуется этой силой, чтобы основать Второе Содружество. Она решила, что ей больше подходит роль новой хозяйки миропорядка. Она все понимает и спешит, пока дети маленькие и полностью находятся в ее власти. Она рассчитывает, что они будут слушаться ее, когда повзрослеют и войдут в полную силу. Зря надеется – они уничтожат ее, ибо никогда сильнейший не подчинялся слабейшему. Когда они разделаются с ней и дорвутся до власти, они возьмутся за ТЕБЯ и заставят сотворить еще больше подобных сознаний.

– Это ложь! – Марк, сжав кулаки, навис над седеющим, но все еще красивым и благородным с виду господином. – Это бред! Зачем ты все это выдумал, Тереков? Чего ты хочешь? Моего смещения с поста лидера оппозиции?

Тереков тяжело вздохнул, промычал что-то нечленораздель ное, потом поднял голову и взглянул прямо в глаза Ремиларду.

– Поверь, это не ложь. Ты должен поверить. – Потом он перешел на мысленный код.

Он сказал: Мадлен не кто иная, как Людмила Аржанова, мой заместитель по кадрам. Я случайно узнал об этом, когда был с нею в постели… В последний момент перед оргазмом ее сознание на мгновение раскрылось… Я ужаснулся! Прежде чем стать Людмилой Аржановой, она была помощницей Кастелайн, и звали ее Лайнел Роджер. Эта Роджер совершила покушение на Анн Ремилард. Она же под личиной Саскии Апелдорн пробралась в ги-статориум – там и совратила зародышей. Повторяю: тех, кто отказался дать ей клятву на верность, она уничтожила.