Текст книги "Исчезающая земля"

Он прав. В Петропавловске никто не знал об исчезновении Лили. Журналисты вели себя так, будто до Голосовских никто никогда не пропадал.

Наверняка Лиля сбежала от этого убийственного равнодушия. Хотя Ксюша и не знала ее, она понимала беглянку. Чувствуешь, что светлое будущее не наступит никогда. Заперта в тисках собственной семьи. Втайне от всех планируешь побег. Ксюше все это было знакомо, а потом Руслан выбрал ее.

Чандер положил руки на колени, кисти расслабленно свисали. Он тихо сказал:

– Русский парень на темной машине. Они повсюду. Ты знаешь, о чем я.

Она знала. Чандер не оскорблял Руслана. Он даже не упоминал свою бывшую. Он говорил о чем-то более глубоком – о горе, сближающем коренные народы.

Интересно, если бы Чандер познакомился с Русланом независимо от Ксюши, они бы поладили? Руслан всего на год старше: одному двадцать семь, а другому двадцать шесть. Руслан более вспыльчивый, темпераментный, а Чандер более серьезный, но если бы они учились в одной школе или служили в одном полку, то обязательно бы подружились. Русский и коряк, каждый уважает свои корни.

Ксюша пропустила репетицию в последнюю пятницу ноября, как и месяц назад: она убиралась в квартире перед приездом Руслана. Алиса уехала к друзьям на выходные («Не хочу слушать, как вы чмокаетесь», – сказала она и рассмеялась, когда Ксюша скептически прищурилась). Она встала на колени и принялась натирать пол под ванной; из телефона доносилась громкая музыка. В воздухе стоял синтетический цитрусовый запах. Ксюша ощущала пол под коленными чашечками, все тело покрылось испариной, и вдруг ее осенило. Она счастлива. По-настоящему счастлива. Счастливее, чем когда-либо прежде.

Осенью все маленькие радости сложились воедино. Сейчас у Ксюши есть все: любимый парень, новый дом, хорошие оценки, хобби и друг.

С Чандером они говорили об одном, а с Русланом о другом: про соседей, про общие воспоминания, про страсть, которая их связывала. Когда Руслан нервничал, не успевал выполнить проект или бесился из-за претензий начальника, он использовал их разговоры, чтобы подловить Ксюшу на каких-нибудь промахах. Где ты была? С кем? Точно? Она отжала пену из губки. В нос ударил резкий запах апельсинов. Ну и пусть себе выспрашивает: когда он контролирует ее, она становится лучше, а до чего же хорошо три раза в неделю рассказывать обо всем, что волнует, парню, которому не все равно!

Как ей повезло, что они оба есть в ее жизни! Руслан со всеми его настроениями и Чандер, который ничего от нее не ждет. Долгие годы она убеждала себя, что Руслана вполне достаточно – более чем достаточно! – а теперь в Петропавловске у нее появился еще один близкий человек. У кого-то нет ни одного друга, а у Ксюши сразу два.

Руслан приехал около одиннадцати вечера. Он весь день работал, готовил дороги к укладке асфальта. Они занялись сексом на диване; его тело заряжено, спортивная сумка упала на пол, в воздухе еще витает аромат чистящих средств. Ксюша касалась его с новым чувством любви.

Руслан хрипло прошептал ей на ухо:

– Ты хорошо провела день, пока ждала меня?

– Прекрасно.

Он пристально посмотрел на нее.

– Что делала?

Ксюша провела рукой по его боку и притянула к себе. Под пальцами скользили мягкие контуры его ребер.

– Ничего, – ответила она. – Ровным счетом ничего.

Они молчали.

– Покажи мне свои танцы, – наконец попросил Руслан. Так же было и в его прошлый приезд. Ксюша прижалась лицом к его груди, тяжко вздохнула, но встала с дивана. Лунный свет озарял ее обнаженное тело. Руслан перевернулся, чтобы лучше видеть ее.

Ксюша выбрала свою любимую комбинацию движений. Ту, что они танцевали с Чандером – когда он опускается на колено. Она наклонила корпус вперед и стала делать шаги назад, потряхивая плечами. Пальцами толкала воздух. Она приближалась к Руслану на полупальцах, потом отходила назад, шагала на месте, и вращалась, и улыбалась. Он смотрел. Столько лет в постели с ним она была робкой и застенчивой, но в белом свете луны двигалась без стеснения. Вперед. И назад. Тело перетекало из одного движения в другое, будто река. У нее отлично получается. Она знает это. Ксюша двигалась так, будто партнер ей не нужен, будто ей хорошо самой по себе.

В понедельник она очень обрадовалась, увидев в коридоре Чандера. Вот его кроссовки, джинсы, простенькая футболка из вафельной ткани. Ксюша обрадовалась.

– Я надеялся тебя здесь увидеть, – сказал он.

– Где же еще мне быть? – Пока ждала, Ксюша читала книгу, но, как только Чандер подошел, убрала ее.

– Репетиции не будет, – заявил он, и Ксюша замерла. – Маргарита Анатольевна сказала об этом в пятницу. Алиса тебе не передала?

Ксюша взялась за молнию на сумке.

– Нет. Мы с ней не виделись.

За все выходные сестра написала ей всего раз. Спросила, как они с Русланом проводят время, отправила ей смайлик с поцелуем, подмигивающий смайлик и еще какие-то ликующие желтые кружочки.

Репетиции не будет. Главное – не проболтаться Руслану, иначе он решит, что тренировки постоянно отменяют. Что все несерьезно, а значит, и Ксюша несерьезная. Она застегнула молнию, положила руки на колени и спросила:

– Что-то случилось?

– С Анатольевной? Нет. Просто к врачу пошла. – Чандер сел рядом.

Ксюша кивнула ему.

– Зачем же ты пришел?

– Тебя предупредить. Как прошли выходные?

Она рассказала, что приезжал Руслан. Они смотрели кино. В Эссо такие-то новости. Про секс рассказывать не стала. Про счастье тоже. Хотя наверняка по ней было заметно, что она занималась любовью и вся светилась изнутри.

– Ты наверняка грустишь, когда он уезжает, – предположил Чандер.

– Грущу, – подумала она вслух. – Но не так сильно, как раньше.

Еще совсем недавно она бы не позволила себе таких предательских слов. Однако они с Чандером понимали, что имелось в виду: раньше она боялась уйти туда, где не слышно таймера микроволновки. Теперь Руслан вроде стал поспокойнее, а сама Ксюша повзрослела.

– Приводи его на репетицию в следующий раз, – предложил Чандер.

Ксюша рассмеялась:

– Это вряд ли.

Он откинулся назад, красиво выгнув шею. Они молчали. Вдоль стены шипела вода в трубе.

– Мы по тебе скучали, – сказал Чандер. – Я скучал.

– Я тоже по тебе скучала.

Он посмотрел на нее.

– Я хочу кое о чем спросить.

– Спрашивай, – ответила Ксюша. В душу закрался страх. Страх и любопытство смешались, как песок и морская вода.

– Почему ты пришла в ансамбль?

– Алиса предложила.

– Знаю, – сказал Чандер. – Но ты разве делаешь все, что говорит Алиса? Она хочет, чтобы ты ходила с нами в кафе каждый день, а ты ни разу к нам не присоединилась. Так почему танцевать пришла?

Он ждал определенного ответа. Он скользил взглядом по ее лицу: глаза, щеки, губы. В груди у Ксюши поднималось неприятное чувство.

– Я не знаю, – ответила она. – Может… Не знаю.

– Тебе хотелось разнообразия.

– Может, и так, – согласилась она. – Да.

– Перемен. – Чандер потянулся к ней. – Мне тоже. Не бойся. – Он взял ее руку в свою.

Чандер держал ее за руку. Ничего больше. А Ксюша чувствовала, как сердце колотится в груди. Чандер. Ее друг. Только бы он не отпускал ее руку.

Она думала о нем на выходных. Когда танцевала голая перед Русланом, думала о Чандере. Сказала, что скучала по нему. Это правда.

Он стал больше чем просто другом. Разве нет? Ксюша приходила в коридор три раза в неделю, а хотела – пять. Хотела говорить с ним, сидеть рядом, видеть его каждый день.

Они уже перешли какую-то невидимую черту. Он переплел свои пальцы с ее.

– Не бойся, – попросил он. Наверное, почувствовал, как бьется ее пульс.

– Я не боюсь, – ответила Ксюша. Только не его. Чандер поцеловал ее.

Когда Ксюша была маленькой и разглядывала Руслана, сидящего за покрытым скатертью обеденным столом, то иной раз представляла их вместе, а потом ругала себя за такие фантазии. Сосед, друг брата, загорелый мальчик. Было что-то непозволительное в ее фантазиях, что-то пошлое. Уже тогда она это чувствовала.

Ксюша выпустилась из школы, наступило лето, до отъезда в Петропавловск оставался месяц, и вдруг Руслан начал разговаривать с ней так, словно она не просто сестра его друга. По вечерам он спрашивал, куда она собирается, заявлялся туда, говорил ее одноклассникам, что у нее комендантский час, и уводил домой. За год до этого Чега ушел в армию, а родители отправились в тундру на работу, уводя с собой лошадей, груженных мешками с мукой и бутылками водки, чтобы скоротать время на выпасе оленей. Руслан остался за главного. К своим обязанностям он относился серьезно. Вместе они ходили по скрипучим мостам, мимо домов, отделанных вагонкой, по разбитым пыльным дорогам. Село выглядело темным и покинутым. Однажды Руслан поцеловал Ксюшу, стоя под фонарем. Он держал ее лицо, словно она была красивая.

Первый месяц они провели вдвоем, их отношения начались за несколько недель до Лилиного исчезновения, и Ксюша не могла поверить в то, что у них все по-настоящему. Так прекрасно не бывает. Каждый раз, когда Руслан приходил к ней, она открывала ему дверь и удивлялась. Неважно, где они встречались, – она всегда чувствовала себя так, как в ту ночь первого поцелуя, когда они остались одни на залитых золотым светом улицах детства.

Когда она уехала из Эссо, он стал тянуться к ней еще сильнее. Звонил каждый час, регулярно навещал, проверял, не угрожает ли ей какая-нибудь опасность. Ксюша по-прежнему не могла поверить в то, что она его девушка. Годами она старалась казаться правильной, чтобы заслужить его внимание, но правильной не была. Искала способы обхитрить его, избежать слежки. Придумывала оправдания. Не слушалась.

Столько лет спустя Ксюша показала свой характер. Хорошо знать, что на самом деле она не тот человек, за кого себя выдавала после исчезновения Лили. Она именно такая, какую он боялся в ней увидеть. Неверная.

– Я скучал по тебе, – прошептал ей на ухо Чандер, пощекотав волосами ее щеку. Его тело, которое она так старалась обходить стороной всю неделю, оказалось совсем близко. – Все представлял тебя с Русланом.

Он поцеловал ее в щеку, потом ниже, Ксюша запрокинула голову, ей хотелось продолжения. Он прижался губами к ее шее. Она положила руку ему на затылок и удержала его.

Нельзя подавать вида, что что-то изменилось. Никто не должен узнать. Ксюша с Чандером по-прежнему встречались в коридоре за полтора часа до репетиций, только теперь они разговаривали, прижавшись друг к другу. Делились сокровенным.

– Жаль, что я не встретил тебя раньше, – как-то раз сказал Чандер. Раньше, то есть когда она училась в старших классах. До Руслана, он хотел сказать; но Руслан был всегда.

У Чандера сладкие губы. У Руслана настойчивые, с привкусом сигарет. Она знала вкус его губ по утрам, после выпивки или после ссоры – тогда его поцелуи горели; она знала их вкус и в приятные моменты, и в горькие. И любила его. У Чандера сладкие губы. Всегда. Они нежные. Пухлые. Зубы ровные, язык ищет ее язык и, когда находит, парень облегченно вздыхает.

Порой она сомневалась, а нравится ли он ей вообще, потому что к Руслану ее тянуло сильнее. Но этот вздох кружил голову. Один вздох, и она чувствует свою власть.

Счастлива ли она? И да, и нет. Не так, как раньше. Ксюша не могла вспомнить, что произошло с той девушкой, которая так усердно натирала полы в ноябре.

В памяти всплыли другие воспоминания, более давние. Каждый год, возвращаясь домой в последний день школьных занятий, она заставала отца. Как радостно снова увидеть его, ведь он столько месяцев пропадал в тундре! Однако его приезд означал и то, что на другой день они всей семьей уедут из Эссо пасти стада.

В начале лета оленеводы приводили животных ближе к селу, чтобы те ели мох под присмотром – в тридцати километрах от Эссо, а не в трехстах. И все равно, чтобы поспевать за оленями, Ксюшины родственники часами напролет ехали верхом по горам и равнинам. Когда она была маленькой, ее привязывали к седлу за пояс, и стоило ей задремать на широкой спине мерина, как отец будил, выкрикивая ее имя. Семья изо дня в день повторяла установленный порядок, и солнце следовало за ними. В десять лет ей разрешили взять в руки поводья и править самой. Лошади старели, с каждым годом шли все медленнее, а тундра не менялась – по-прежнему совершенно пустая.

Ксюша с тревогой ждала тех поездок. Родители всегда ругались, блуждая по равнинам с оленьими стадами. Кричали друг на друга из-за отцовского пристрастия к выпивке, здоровья деда с бабкой, своих невысоких ожиданий от будущего для сына с дочерью, из-за слабого рынка оленины, плохого отела, истрепанных шкур, из-за политиков, которые убивают их дело, отказываясь выделять на него субсидии. Все оставшееся лето родителям удавалось сохранить семью; по утрам отец грузил вещи на лошадей, если лагерь двигался дальше, по вечерам мать откладывала для него лучший кусок мяса, но с каждым годом долгие дни начала и конца сезона становились только мрачнее.

Летом после окончания школы Ксюша сказала родителям, что не пойдет с ними в тундру. Нужно как следует подготовиться к учебному году. Может, они разрешили ей остаться дома, потому что она никогда прежде им не отказывала? Удивительное дело! Это лето было первым и последним, когда ее никто не контролировал. Потом настало время Руслана.

Однако теперь, в Петропавловске, три года спустя, она задумалась о том, что упустила, не поехав с родителями в тот год. Вспомнила все, что видела раньше.

Черный с голубыми отсветами цвет ночи. Бескрайний желтый цвет дней. Хотя тогда она пережила столько отчаяния: приходилось разбивать лагерь под дождем, делая вид, что не слышишь, как тебя обзывают на эвенском, бороться с подступающей тошнотой от вони паленого меха, – это было самое запоминающееся время в ее жизни. Все повторялось: отец приезжал в село, вся семья ехала на пастбища, на месте Чега занимался с мужчинами, а Ксюша носила воду: она была в бабушкиной команде и помогала на кухне. Земля, которую олени объедали начисто за неделю, сборы, постоянные переезды всем лагерем верхом; бесконечный путь по многокилометровой тропе, которую олени проходили за год. Один день не отличить от другого; будто кто-то снова и снова ковыряет рану, превращая те летние месяцы в шрамы у Ксюши в памяти.

Члены семьи спали каждый в своей палатке, но для Ксюши с Чегой бабушка всегда оставляла место в юрте, где женщины готовили еду. После ужина она загребала жар, расстилала вокруг углей попоны и оставляла внуков отдыхать во внезапной тишине. Солнце не садилось раньше полуночи, но в юрте из-за дыма воцарялся полумрак. Ксюша с братом чувствовали, как запах пота смешивается с ароматом примятой травы.

Как-то раз она ни с того ни с сего проснулась среди ночи. В отверстие наверху юрты – шанырак – глядела луна. В метре от девочки сопел ее брат, тогда еще школьник.

Угли в очаге затрещали. Она перевернулась на другой бок. Угли почернели, но все равно потрескивали; Ксюша смотрела на них и не могла ничего понять. Треск усилился. Лишь минуту спустя она поняла, что это не угли. Мимо юрты идут олени. Погонщики решили пустить животных через лагерь. Ее разбудил шорох сотен мягких копыт прямо за стеной из шкур.

К чему вспоминать детство? Сейчас и без того забот хватает. Курсовая, экзамены, студенческая практика в банке на будущий год, о которой пообещала договориться девушка Чеги, а еще нужно позвонить домой: там ждут ее звонка. Руслан, если только она выдержит мысли о нем, а если не выдержит, то Чандер, обнимавший ее. Как он прижал ее к себе, и ее голова опустилась ему на плечо. Как он губами слегка коснулся ее волос.

Может, воспоминания нахлынули из-за того, что она очень старалась на репетициях. После тренировок Ксюша чувствовала знакомую горечь, какая бывает, когда носишь дрова, разводишь огонь, устанавливаешь и собираешь юрту. Или это из-за того, что она снова оказалась в компании местных – впервые с тех пор, как уехала из Эссо. А может, дело в танце погонщиков. Чандер выглядел нелепо с чаутом в руках. Чаут – орудие ее деда и отца.

Ксюша вспомнила семью, животных, назидания старших и домашние дела. Голую землю под ногами. Может, с высоты прожитых лет детство показалось ей простым: хотя Ксюше нравилось, когда ее целовали, в глубине души ей хотелось вернуться в прошлое.

Она бренчала на гитаре: делать домашнее задание не хотелось. Вернулась Алиса. Четверг, репетиции сегодня нет. Лицо двоюродной сестры разрумянилось на морозе.

– Подвинься, – сказала она, и Ксюша освободила ей место на диване. Алиса села рядом, касаясь коленом Ксюшиной ноги.

Алисина коленка была холодной. Наступила зима. Целую неделю шел снег, город под окнами завалило белыми сугробами. Телевизор работал в беззвучном режиме, на экране фотографии сестер Голосовских, следом сообщение об упавших ценах на нефть.

– Как думаешь, где они? – спросила Алиса.

Ксюша дернула пару струн.

– Кто?

– Пропавшие школьницы. По-твоему, они еще живы? Прячутся где-то?

В компании сестры Ксюше не нужно было делать вид, что опасности не существует.

– Нет.

– Иногда мне кажется, что их держат в соседней квартире. Думаешь, их не найдут?

– Живыми не найдут, надеюсь. – Пропавшие сестры не похожи на Лилю, она-то была взрослая и просто сбежала. – Что бы с ними ни случилось, надеюсь, все кончилось быстро и они не страдали.

Картинка на экране сменилась снова: прогноз погоды, обещают продолжительные бураны. В духовке томились голубцы. По квартире пошел запах свинины, лука и капусты.

– Ты как, нормально? – спросила Алиса.

– Да, – машинально ответила Ксюша. Ей показалось, одного «да» недостаточно, и она повторила: – Да.

– Ты изменилась.

– Ничего подобного.

Алиса рассмеялась такому резкому ответу, а Ксюша стала нервно перебирать струны.

– Что же во мне изменилось?

– Ты какая-то дерганая. Тебя Руслан чем-то обидел?

Ксюша подняла взгляд над гитарным грифом.

– Нет.

– Ладно.

– Он не такой.

Алиса скривила губы.

– Отлично!

Как по команде, под ними завибрировал Ксюшин телефон. Алиса достала его, посмотрела на экран и вручила сестре.

– Привет, – сказала Ксюша. Алиса ушла переодеваться. – Ничего. По тебе скучаю. – Она взяла аккорд соль мажор. – Слышал? Я дома. Все хорошо.

С тех пор как Ксюша пришла в ансамбль, она стала для Руслана намного более прилежной девушкой. Терпеливая и отзывчивая, во всем поддержит. Чем хуже она вела себя с Чандером, позволяя ему осыпать поцелуями свою шею, тем ласковее говорила с Русланом. Он тоже постоянно проявлял заботу. Она чаще писала ему, меньше требовала, а когда он сердился, больше не старалась оправдываться. Ксюша утешала его, пока буря не уляжется.

– Отличные новости! – воскликнула Маргарита Анатольевна. Шелковый платок у нее на голове переливался в свете ламп. – Университет одобрил нашу поездку во Владивосток на этнический фестиваль «Восточные ветры» в конце месяца. Это очень почетно! Наше выступление увидит больше тысячи человек. – Голос у хореографа дрогнул. Она замолчала, ребята зааплодировали изо всех сил. – Последний раз мы участвовали в фестивале два года назад. – Слова утонули во всеобщем ликовании. – Чандер, расскажи ребятам про фестиваль.

Ксюша поймала на себе его взгляд. Парень встал и сказал:

– Это круто. В прошлом году нам и правда не дали денег. Поездка длится три-четыре дня…

– С двадцать третьего по двадцать шестое декабря, – перебила Маргарита Анатольевна.

– Мы выступаем, знакомимся с другими коллективами, смотрим большой город. Останавливаемся в гостинице. – Хотя он обращался ко всем, Ксюша поняла, что эти слова он сказал для нее. – Короче, весело!

Алиса взвизгнула, и все подхватили ее восторг. Даже Маргарита Анатольевна улыбнулась. Ксюша хлопала вместе с остальными ребятами, но что делать дальше – не знала. Чандер сказал, ансамбли выступают перед зрителями, и она представила себе концерт в больничной палате или в актовом зале средней школы. Придется пропустить занятия ради поездки в тихоокеанскую столицу? А раз так… Что скажет Руслан? Он не собирается к ней в декабре; Ксюша поедет в Эссо на Новый год. Как он воспримет новость о том, что его девушка будет жить в гостинице в другом городе с людьми, которым он не может и не должен доверять?

Ксюша отпросилась в туалет и позвонила Руслану.

– Что случилось? – спросил он, ответив на звонок. Фоном доносились голоса рабочих и гул машин.

Она рассказала про фестиваль.

– Во Владивостоке, – повторил Руслан. – Подумать только!

– Да я понимаю, это далеко.

– Название еще такое дурацкое – «Восточные ветры».

– Да, – опять согласилась Ксюша. – Но ребята прям в восторге. Алиса аж завопила, когда Анатольевна сказала про поездку.

– Еще бы! Это же Алиса. Круто. Халявная поездка во Владивосток! Я же говорил, танцы – отличная идея! И сколько ты там пробудешь?

– Четыре дня, – ответила она. Даже ей собственный голос показался жалким. Руслан цокнул языком, и Ксюша поняла: чем более явно она даст ему понять, что не хочет ехать, тем охотнее он ее отпустит.

Она почувствовала себя ужасно. С тех пор как Чандер признался Ксюше в своих чувствах, девушка старалась загладить вину перед Русланом. Усилия, которые она прилагала, – ласковые вопросы, воркование, признания в любви, разговоры о родном доме – дали свои плоды. Неужели она все просчитала заранее?

– Бубны, шкуры и восточные ветры, – продолжал Руслан. – Вот бы увидеть ваше выступление!

Ксюша отвернулась от туалетных зеркал, висевших в ряд на стене. Хотелось плакать.

– Вот бы ты поехал с нами, – сказала она.

У Руслана не было денег на билет на самолет. Ни у кого из их родственников не было денег. Так что можно говорить что вздумается, например «вот бы ты поехал с нами», хотя она прекрасно знала, что такая поездка их разорит.

Перед следующей репетицией Чандер обнимал Ксюшу так крепко, что она едва могла дышать.

– В поездке все будут тусить по ночам, – начал он. – И никто не удивится, что ты не присоединишься. Если ты будешь ждать меня в своем номере, то я прикинусь больным или скажу, что надо писать диссертацию, и приду к тебе.

– Хорошо, – ответила Ксюша. Нельзя же все время только целоваться. Она положила ладони ему на грудь, под пальцами напряглись мышцы.

В коридоре они прижимались друг к другу, а в танцевальном классе держались противоположных сторон. Ожидание того, что должно случиться, тревожило Ксюшу. Маргарита Анатольевна объявила, что репетировать они теперь будут пять раз в неделю. Ксюша не могла поднять глаз. Ей казалось, и Чандер, и все в зале знают, о чем она фантазирует: о том, как его тело склоняется над ее. Заиграла музыка. Чандер сделал шаг вперед, она вздрогнула.

– Когда ты увидишься с Русланом? – спросила Алиса. Сестры лежали в кроватях. Мыслями Ксюша перенеслась в университетский коридор, а когда Алиса заговорила, открыла глаза. Над ней темнота.

– На Новый год.

– Тебе грустно без него?

– Иногда. – Внутри поднялось чувство вины. Она смотрела в потолок.

– Может, он приедет до нашего отъезда во Владивосток?

– Да уже не осталось времени, – ответила Ксюша. Она повернулась лицом к сестре, та держала в руке телефон. В свете экрана она выглядела моложе своих лет, как школьница у костра. – Мы скоро с ним увидимся. Не волнуйся.

Ресницы у Алисы дрогнули. Она опять играла в телефоне. К верхнему углу она привязала брелок, черный шнурок висел на костяшках пальцев.

– Если кто из нас и волнуется, так это ты.

Ксюше до смерти надоели вопросы сестры. Она опять уставилась в потолок и постаралась мысленно вернуться в институтский коридор возле танцевального класса, но представить его так живо, как ей хотелось, не смогла. Как Чандер говорил с ней. Как касался.

Какой будет их первая ночь в гостинице? Чандер выглядел терпеливым, но в нем чувствовалась нарастающая страсть; ему было нелегко разомкнуть объятья, когда их время перед тренировкой подходило к концу. Если она согласится, он завтра же разденет ее прямо там и прижмет к стене. У Ксюши внутри все сжалось от этой мысли.

Она лишилась девственности с Русланом на своей детской кровати тем летом, когда они остались вдвоем. Она так боялась все испортить, что не шевелилась, и после он назвал ее ледышкой, застегнул лифчик и поцеловал. К Руслану Ксюша со временем нашла подход, но, может, Чандер ждет чего-то большего, фейерверков? Вдруг ее тело разочарует его? В одежде она выглядела лучше, чем без нее. Скоро он все увидит сам.

Нет. Чандер очень добрый, он не заметит ее несовершенств. Ксюша, приоткрыв рот, представляла себе его лицо. Темно-карие глаза, в которых отражается свет ламп. Быстрое дыхание, обещавшее обожать ее.

Теперь большинство репетиций проходило в костюмах. Поверх джинсов Ксюша надевала тяжелую кухлянку[8]8
  Кухлянка – длинная рубаха из оленьей шкуры, как правило, тонко выделанная и украшенная вышивкой, бисером, кожаными шнурками и прочим. Прим. ред.


[Закрыть]; от подола и до колен на ней были вышиты красные квадраты. На талии медальоны, а от них свисают нитки бисера. Когда она поднимала руки, вокруг шеи собирался мех. До фестиваля оставалось меньше двух недель. По возвращении она сдаст сессию, сядет в автобус и поедет домой, на север.

В эти дни все решится. Она переспит с Чандером, потом увидится с Русланом. Тогда и станет ясно, кого из них выбрать. Закончится тяжкое испытание – отношения с двумя парнями сразу.

Ксюша хотела остаться с Русланом. Она не знала, получится ли. До сих пор она по телефону притворялась хорошей девочкой, усыпляла его бдительность, но что, если он раскроет предательство, как только она ступит на родную землю? Даже если Руслан ничего не узнает… Ксюша его любит, очень любит, и всегда любила, но разве это правильно – оставаться с ним после того, что она уже сделала и собирается сделать?

Она могла быть откровенной только с Чандером, поэтому призналась:

– Я не знаю, как все сложится после этой поездки. Я не про Владивосток, а про Эссо.

Они сидели на полу, скрестив ноги. Он поднес ее ладонь к своим губам.

– Может быть, я увижу его, и все вернется на свои места, – добавила она, и Чандер кивнул. – Тогда я больше не смогу заниматься в ансамбле.

Когда он заговорил, слова теплом отдались на ее коже.

– А может, все будет наоборот.

– Не могу сказать. Не знаю.

Ксюша вгляделась в его лицо: веснушчатые щеки, насупленные брови. Чандер усмехнулся.

– Не могу так больше. – Он потянул ее за рукав, и она оказалась у него на коленях. – В гостинице чистые белые простыни. Матрас мягкий, как облако. Представляешь? Мы будем на седьмом небе.

Когда Алиса вернулась домой, Ксюша говорила по телефону. Алиса сняла шапку, указала на телефон и шепотом спросила:

– Руслан?

Кто же еще? Ксюша кивнула.

– Передавай привет, – попросила сестра и отвернулась, чтобы закрыть дверь.

Глядя на стеганую ткань пуховика сестры, Ксюша сказала:

– Тебе привет от Алисы. – Раньше она никогда не передавала Руслану приветов, а он называл ее чудачкой.

– Ага. Напомни, когда вы едете на фестиваль, – попросил он. Хотя бы ее парень не меняется.

– Через восемь дней, не в эту пятницу, а в следующую. А еще через неделю мы увидимся с тобой.

Руслан тяжело вздохнул:

– Поскорее бы.

Ксюша закрыла глаза. Он не догадывается, какие события торопит и на что толкает их обоих.

Маргарита Анатольевна похлопала в ладоши, призывая к тишине.

– Встаем в пары!

Ксюша вышла в центр зала; ей не нужно оглядываться: Чандер уже рядом. Днем он нежно целовал ее губы и щеки, заставляя ее чувствовать себя так, будто она – его продолжение. Ксюша застыла в ожидании.

– Моей партнерши нет, – сказал парень из Ачайваяма.

– Где Алиса? – крикнула Маргарита Анатольевна. Чандер встал рядом с Ксюшей. Алисин партнер скрестил руки на груди.

– Мы не видели ее перед репетицией, – поделилась одна из девочек.

Нажав на кнопки магнитофона, Анатольевна включила музыку, но спустя пару мгновений снова выключила.

– Это никуда не годится, – рассердилась она. – До фестиваля осталась неделя. Понимаете? Вы должны отвечать друг за друга. Ксюша! – Ксюша подпрыгнула. – Где она?

Телефон в сумке, но если она кинется к нему, то будет еще хуже. «Не отвлекаться во время репетиции!» – заорет Маргарита Анатольевна. Ксюша ответила:

– Уже идет, наверное.

Маргарита Анатольевна нажала на кнопку магнитофона.

– Встаем в шеренгу. Танец лосося!

Мальчики построились в середине зала. Ксюша встала на свое место рядом с девочками; все надели костюмы, оставили место для Алисы, но хореограф велела встать плотнее.

Ксюша соединила ладони домиком у груди. Заиграла музыка, и парни пошли, высоко поднимая ноги, будто переходят вброд реку. Они, сощурившись, смотрели в пол в поисках рыбы. Приподнявшись на полупальцы, Ксюша ждала выхода девочек. Думала про сестру. Может, Алиса заболела? Была ли она на парах сегодня? Всю неделю их матери слали им встревоженные эсэмэски после очередного падения рубля. А вдруг они сказали Алисе, что не смогут оплатить ее обучение? Может, ей велели вернуться в Эссо? Когда Ксюша уходила, сестра еще была дома.

Из динамиков раздался рокот бубна. Ксюша вместе с остальными девушками подняла руки и пошла вперед. Парни стояли в кругу плечом к плечу, а девушки как бы проплывали между ними. Каждая должна была дойти по кругу до своего партнера. Мальчик из Ачайваяма насупился.

Чандер хотел было притянуть Ксюшу к себе, но она нырнула под его руками. Пригнувшись, развернулась и встала в следующую фигуру. Подняла взгляд. Маргарита Анатольевна отвернулась. Какое облегчение! В дверях стоит Алиса – стянула капюшон, обнажив растрепавшиеся рыжие пряди, жестами просит прощения.

За ее спиной кто-то еще. Алиса привела мужчину.

Это Руслан.

Ксюшины ладони должны быть прямые, как плавники, но она инстинктивно сжала их. «Он изменяет мне с Алиской» – безумная догадка закралась ей в душу; а иначе как еще объяснить, что они вместе? Однако ее сестра и парень невинно улыбались. Ткнув в его сторону пальцем, Алиса что-то сказала Ксюше и в воздухе помахала ладонями, как крыльями. Все встало на свои места: вот почему Алиса то и дело спрашивала, как у Ксюши дела, когда она поедет домой, когда увидится с Русланом.

Сестра привезла к ней парня. Видимо, они договорились. Им обоим Ксюша показалась нервной, а раз Руслан не сможет следить за ней во Владивостоке, он приехал в Петропавловск, сделал сюрприз.

В динамиках ревела мелодия синтезатора. Ксюша вместе с другими девочками в линии развернулась, встав спиной к двери. Она запрокинула голову. Она держала ритм.

Внутри у нее все было гладким и белым, как ледяная пустыня, как бивень моржа.

Вот и все, это последний раз, когда у нее есть и Руслан, и Чандер. Хотя они с Алисой не могли разглядеть выражения Ксюшиного лица, она все равно не решалась посмотреть на любимого. Ждала. Вот-вот решится ее судьба. Теперь, за миг до того, как она сделает свой выбор, ей стало ясно: несколько недель, проведенных с двумя ребятами, оказались лучшими в ее жизни. Лучшими! По утрам ей звонил Руслан и будил, писал сообщения в течение дня, а потом полтора часа она была с Чандером. Теперь все кончено.