Текст книги "Честь рыцаря"

Глава 13

Сочельник выдался холоднее, чем предыдущий день. Взглянув на быстро бегущие облака, через которые редко проглядывало солнце, Том плотнее запахнул плащ.

Два десятка мужчин и две женщины устремились за егерем с его сворой собак в лес вдоль берега реки. Лисы и зайцы их не интересовали, им нужен был олень; на мелких животных должна была охотиться другая группа охотников, Третья группа направилась на север, в сторону от реки, в поисках кабана.

Грязная тропа была узкой, и Том дал возможность сестрам Уинслоу ехать вместе впереди него, а рядом с ним оказался Толбот, Сесили ехала в дамском седле, плащ мягкими складками ниспадал на ее платье, слишком шикарное для охоты. Диана надела простые штаны, с пояса у нее свисал меч в ножнах, к седлу был приторочен арбалет. Что-то в этом настораживало Тома, но он не мог бы для себя определить почему.

Толбот прервал молчание, негромко сказав:

– Не завидую вам, милорд, видя, как вы ухаживаете за двумя девушками в одном доме. – Он пожал плечами.

Том лишь улыбнулся в ответ:

– Такая красота стоит усилий.

– Но из них только одна, кажется, рада вашему вниманию, – неловко добавил Толбот.

Том перестал улыбаться.

– И какая же из них?

– Мистрис Сесили, конечно. Мистрис Диана как будто… холодна к вам.

– Тревожитесь за меня, Толбот? – ухмыльнувшись, спросил Том.

Лицо Толбота покраснело, но он добродушно отмахнулся.

– Знаю, в этом нет нужды, милорд. Но она прелюбопытная особа. Подумать только, решила вызвать меня на поединок.

– Так она не победила вас?

– Разумеется, нет! – Он пожал плечами, на лице его появилось выражение неуверенности. – Просто не знаю, что с ней делать. Она не собирается выходить замуж, начать вести обычную для женщины жизнь…

Том посмотрел вперед, туда, где умело и грациозно гарцевала Диана.

– Я не знаю, чего она хочет, Толбот. Но она меня… интересует, даже если это не взаимно. – Это было сказано для Толбота. Том чувствовал, что Диану тянет к нему, хотя она и сопротивляется, как любая дикая лошадка поначалу противится наезднику.

Вдруг собаки залаяли, насторожив всадников. Они с криками пустили лошадей в галоп. Том видел, как Сесили растерянно огляделась вокруг и отступила, освобождая дорогу. Но Диана сорвалась с места и пустилась за остальными. Она уверенно лавировала между деревьями, пригибаясь и уворачиваясь, широко забирая, чтобы загнать оленя в центр, где его поджидали охотники с арбалетами.

За два часа охотники застрелили шесть оленей, и Диана больше не опасалась, что не сможет накормить всех гостей. Остальные группы охотников, несомненно, тоже оказались с богатой добычей.

Мужчины занялись погрузкой туш на лошадей, специально взятых с этой целью. Один из людей Дианы разжег костер, чтобы все могли обогреться, и она подошла поближе к потрескивающему пламени, потирая руки в перчатках.

Если бы она случайно не посмотрела в сторону, она никогда бы не увидела Баннастера и Сесили, исчезающих между деревьями.

Черт бы их побрал, подумала Диана. Она хотела бы оставить их вдвоем, но понимала, что не может. Ей нужно было знать, не солгал ли Том о своих намерениях относительно Сесили, ей нужно было защитить сестру от ее собственного недомыслия. Она потихоньку отступила за спины мужчин, которые стеснились, обсуждая результаты охоты.

Вскоре она смогла незамеченной покинуть поляну. Найти парочку по следам на снегу было нетрудно. Они остановились у ручья и о чем-то тихо говорили. Баннастер держал руки Сесили в своих ладонях, растирая их. Диана бесшумно двигалась между деревьями, обходя парочку стороной и одновременно приближаясь к ней. Диана хорошо усвоила уроки Лиги, она избегала наступать на сухие веточки и растворялась в тенях от стволов деревьев.

Наконец она подошла так близко, что смогла разобрать слова Баннастера, продолжавшего растирать руки Сесили.

– Миледи, вам в самом деле следовало одеться потеплее.

Стуча зубами, сестра ответила:

– Когда мы отъезжали, светило солнце. Я забыла, как холодно бывает в лесу при сильном ветре.

Диана знала, что Сесили не настолько замерзла, что она лишь умело изображает озябшую. Когда в конце концов Баннастер обхватил ее рукой за плечи, Сесили повернулась к нему и запрокинула лицо, явно ожидая поцелуя.

Это его шанс, подумала Диана. Сейчас, разумеется, все станет ясно – мужчина непременно возьмет то, что добровольно предлагает женщина.

Но Баннастер сделал шаг назад, и Сесили удивленно открыла рот.

– Миледи, я не могу воспользоваться тем, что мы одни, – мягко сказал он. – Я дал слово чести вашему брату оберегать вашу добродетель.

– Но один поцелуй…

– Если я позволю себе это, то непременно захочу большего. Вы слишком прекрасны для такого слабого мужчины, как я, я не устою.

Его слова, кажется, успокоили Сесили, и они наконец пошли обратно, чтобы присоединиться к остальным.

Он сдержал слово, поняла Диана, вжимаясь в ствол дерева, чтобы ее не заметили. Он мог бы взять все у безрассудной Сесили, но не пошел на это. Или Диана слишком быстро сделала вывод? Может быть, он собирался убедить Сесили, что станет достойным мужем?

Достойным? – размышляла Диана, прижимаясь щекой к коре дерева и закрывая глаза. Он ведь решил непременно соблазнить ее, Диану. А она с готовностью поддавалась ему. Кто же здесь достойный?

Впрочем, она всегда знала, что, хотя целью Лиги была справедливость для слабых, для достижения своих целей ее люди порой совершали сомнительные поступки. Она сама убила человека, чтобы защитить женщин замка Баннастер.

В сравнении с ней Баннастер, человек, который просто желал получить удовольствие, выглядит почти невинным юношей.

Том был поражен, когда на обратном пути к костру понял, что за ними кто-то следил. А он ничего не почувствовал, не услышал ни звука, только заметил след, оставленный на снегу узким башмаком, след, который не мог принадлежать ни ему, ни Сесили. Его могла оставить только Диана.

Когда они вернулись на поляну, Диана была уже там, но его не так-то легко обмануть. В ее шерстяном плаще застряли комочки снега, которых не могло быть, оставайся она у костра все время.

Он намеренно не замечал Диану, подавая Сесили кубок подогретого вина.

Диана проделала подобный фокус и прошлой ночью, когда он не услышал ни звука, пока она не оказалась у его кровати. Она могла бы легко убить его! Он всегда гордился чуткостью своего слуха. Кто-то же обучил Диану редким умениям, которыми она не могла овладеть на арене для турниров, упражняясь на ней с позволения отца.

Неужели Диана действительно связана с Лигой клинка? Холодок догадки пробежал по его телу.

Она могла входить во вспомогательное окружение Лиги или быть ее полноправным членом.

Женщина в Лиге клинка?

Неужели такое возможно? После того как в начале года он соприкоснулся с Лигой в замке Олдерли, он провел собственное расследование, поговорил с людьми из окружения короля, которые считали себя сведущими в этом вопросе. В их рассказах никогда не упоминалось о женщинах из Лиги.

Но разве есть другие женщины, похожие на Диану Уинслоу? Не мог ли его кузен, король Генрих, знать о ней, когда посылал Тома в Керкби-Кип?

Нет, он слишком торопится. Ни у кого никогда не было доказательств, что Том убил своего брата. Он считал, что ему, как виконту, ничто не грозит, а вдруг это не так и опасность витает рядом?

Ему необходимо узнать, в самом ли деле Диана – первая женщина, ставшая членом Лиги. И чем скорее – тем лучше.

Когда охотники к полудню вернулись в замок, Диана занялась сортировкой мяса к празднику. Она видела, что Сесили крутится возле Баннастера, который невозмутимо следил за хозяйственной суетой. Диана старалась не замечать их обоих, но в какой-то момент слуги, которым она давала указания, как-то забеспокоились, глядя за нее. Она обернулась и увидела Баннастера, стоявшего у нее за спиной.

– Да, милорд? – Зачем это он подошел?

– Ваша сестра хочет показать мне деревню, а так как уже сочельник и у вас есть слуги, чтобы приготовить еду…

– Милорд, я никак не могу отлучиться, – ответила она, прерывая его. – Как вы справедливо заметили, уже' сочельник. Скоро на ужин начнет собираться народ.

– Но у нас есть несколько часов, – настаивал он. – Стемнеет еще не скоро.

Подошедшая Сесили взяла его за руку.

– Лорд Баннастер, я ведь говорила вам, что моя сестра слишком занята, у нее совершенно нет времени. Знаете, мысль о собственных удовольствиях ей и в голову не приходит, – добавила она, понизив голос, но Диана услышала.

– Она права, – подтвердила Диана, вежливо улыбаясь. – Пусть Рождество, все равно нужно готовить еду. – Он ведь сказал, что не раскроет ее секретов, так что она может позволить себе отказать ему. Приятно было сознавать это.

– Тогда мы все остаемся здесь, – неожиданно заявил Баннастер.

Сесили с раздражением посмотрела на Диану.

– Леди Сесили, я ведь понимаю, что вам нужно помочь сестре.

От Дианы не укрылись взгляды, полные ужаса, которыми обменялись несколько слуг. Стоило появиться Сесили, как работа начинала валиться у них из рук.

Повар вышел вперед.

– Мистрис Диана, ведь сегодня сочельник! Помощников у меня более чем достаточно. Вы могли бы пойти и получить удовольствие от прогулки в обществе молодого человека.

Сесили круто развернулась и направилась в сторону ворот. Диана знала, что сестра пытается справиться с охватившим ее бешенством. Ей не хотелось продолжать спорить, было жаль слуг.

– Что ж, пойдемте, лорд Баннастер, – устало проговорила она.

В неловком молчании они спустились по запорошенной снегом тропинке. Баннастер стал расспрашивать об окрестностях, о деревне, и хотя ответы Сесили не отличались обстоятельностью, она по крайней мере разговаривала. Навстречу им двигались целые семейства, уже направляющиеся в замок, попадались и успевшие выпить мужчины.

Подойдя к окраине деревни, они услышали громкий смех, и почти сразу же в лицо Баннастеру угодил комок снега. На какое-то время и Диана, и Сесили оторопело замерли, но до их ушей доносилось только завывание ветра.

Из-за засыпанного снегом колодца на деревенской улице снова послышался сдавленный смех, который тут же смолк. Баннастер, не сняв, перчаток, спокойно вытер лицо.

«Что он будет делать?» – с опасением гадала Диана. Он, конечно же, понял, что это озорничают дети. Они не хотели причинить ему вред.

Но у Баннастера не было детства. Знает ли он, что такое игры, и как относится к ним?

Сесили подхватила юбки, как если бы собралась одна пойти вперед.

– Как смеют дети бросаться снегом в пэра Англии! Прежде чем Диана двинулась с места, Баннастер взял Сесили за руку и приложил палец к губам. Глядя на колодец, из-за которого никто так и не появился, он наклонился и набрал побольше снега. Потом, ухмыляясь, на цыпочках двинулся к колодцу – удивительно легко для такого рослого мужчины, – с громким «ага!» обогнул его и обрушил снег на своих обидчиков.

Двое маленьких мальчиков пискнули и кинулись бежать, на ходу вытряхивая снег из волос. Сесили онемела, а Баннастер хохотал. Его лицо было еще влажным и красным от снега, но глаза так озорно смеялись, что Диана почувствовала зависть. После такого детства, которое выпало на его долю, он смог понять детей и участвовать в их игре.

– Вы, наверное, озябли, милорд, – неуверенно произнесла Сесили. – Если хотите вернуться…

Но он не слушал ее, снова наклоняясь за снегом. Сесили недовольно вздохнула:

– Но не можете же вы ловить этих детей.

И тут он обрушил собранный снег на голову Сесили. Диана остолбенела – а потом не смогла удержаться от смеха, глядя на забитые снегом волосы сестры и прилипшую к носу нашлепку из снега. Диана не помнила когда она в последний раз так искренне веселилась. А ведь ей должно было быть не до смеха – ее жизнь по-прежнему зависела от Баннастера, от непонятных чувств, которые она питала к нему; туманным представлялось и ее будущее в Лиге.

Сесили с визгом затрясла головой – почти как собака, а потом широкими злыми шагами направилась к замку.

– Леди Сесили… – забормотал было Баннастер, но потом взглянул на Диану и пожал плечами.

– Лучше я провожу сестру, – сказала Диана прежде, чем он смог предложить ей продолжить игру. Она не собиралась играть с ним – никогда больше.

Диана следила за тем, как идут дела на кухне и во внутреннем дворе, где в яме жарился большой кабан, предназначенный для рождественского пира. Кроме этого, и в других местах на нескольких кострах готовилось мясо – ожидалось множество гостей. После охоты было привезено рождественское полено, чтобы зажечь его в праздничную ночь. Обитатели деревень весь день стекались в замок, неся хлеб, эль и кур; многие женщины шли прямо на кухню, чтобы помогать печь пироги с фруктовой начинкой.

Уже поставили столы для большего, чем обычно, числа гостей, которые предусмотрительно захватили с собой собственные деревянные блюда и ложки. Под фанфары зажгли рождественское полено, и звуки праздничных гимнов понеслись к потолку вместе с радостными восклицаниями. Песнопения продолжались и между сменами блюд. На главном столе стояла искусно украшенная резным узором рождественская свеча, и Диана заворожено смотрела на пламя, ощущая, как понемногу улучшается ее настроение.

Это было ее самое любимое время года, когда все вокруг радовались. Весь вечер менестрели не переставали петь, а лицедеи развлекали детей, представляя веселые сценки. Диана почти забыла о своих бедах, убедив себя, что это самые счастливые дни.

До тех пор, пока ее взгляд не упал на Баннастера, играющего в триктрак с дворецким. Заметив, что он поймал ее взгляд, она повернулась к нему спиной, решив держаться от него подальше.

Но вскоре в зале зашикали, и она услышала треньканье лютни. А потом музыкант запел – чистый низкий голос потек, словно теплый мед. Диана закрыла глаза, притворяясь, что не знает, кто поет. Но в конце концов повернулась на голос и, хотя стояла довольно далеко от собравшихся у камина, увидела, что Баннастер идет через толпу, играя на лютне и распевая рождественский гимн.

«Господь да хранит вас, добрые джентльмены, пусть ничто не потревожит вас».

Он остановился перед Сесили и пел для нее – ее щеки разрумянились от волнения. После того как он отказался поцеловать ее, а позже разозлил, бросив в нее снегом, она держалась с ним строго, но романтическое пение явно вернуло ей радость.

«О, время спокойствия и радости», – пел он так многозначительно, что в толпе весело засмеялись, глядя на Сесили.

А потом он поймал взгляд Дианы, и, хотя та попыталась затеряться в толпе, руки стоящих сзади подтолкнули ее вперед, так что она оказалась лицом к лицу с Баннастером, который теперь пел, обращаясь к ней. Она изобразила вежливое внимание, но его голос проникал в душу, внутри замелькали искорки восхищения, и она испугалась, что они станут заметными.

Стоя перед Дианой, Том пел, наслаждаясь ее смущением он мог убедиться, что она не любит оказываться в центре мужского внимания, на виду у всех и на глазах у Сесили. Щеки Дианы горели, как алая заря, ее взволнованные серые глаза встретились с его глазами без притворной застенчивости. В них как будто не было ничего вызывающего, но он чувствовал, что вызов сидит внутри, словно костер, заваленный валежником, готовый с порывом ветра вспыхнуть с новой силой. Что еще пряталось в глубине ее глаз? Была ли она частью плана, ставящего целью завлечь его в ловушку, доказать, что он убийца? Она уже завлекла его в темницу, но он перехитрил ее. Однако она не могла бы добиться того, чего хотела, держа его в заточении. Нет, было что-то еще.

Когда умолкли последние звуки гимна, зал взорвался рукоплесканиями и криками одобрения, и Том почувствовал, что все эти почти незнакомые люди искренне расположены к нему. Заботило ли их, на какой из сестер Уинслоу он женится, гадал Том.

Вскоре сестры Уинслоу принялись раздавать слугам и арендаторам подарки – шапки, шарфы и варежки. Он еще раньше видел приготовленные для раздачи узелки с едой и вязанки дров, которые гости должны были взять с собой, расходясь по домам. Хотя Керкби-Кип не принадлежал к числу богатых замков, его хозяева позаботились, чтобы людям выпало счастливое Рождество.

У Тома не было сомнений, кто проявил такую щедрость, кто весь год вместе со служанками шил и вязал, готовясь к празднику. Возможно, он был несправедлив к Сесили, но если учесть, как равнодушна она была ко всему происходящему и как сияли от удовольствия глаза Дианы, скорее всего его выводы соответствовали действительности.

Впрочем, глаза Сесили тоже засияли, когда она развернула большой рулон синего шелка, который он привез для нее. Диане он подарил шелк темно-зеленого цвета, и хотя она держалась сдержаннее, тем не менее от души поблагодарила его.

Дождавшись, когда Диана ушла на кухню, Том подошел к Сесили, стоявшей возле камина и завел доверительный разговор среди общего шума и суеты, когда никто не мог их подслушать.

– Милорд, вам вовсе не обязательно было оказывать мне такое внимание, – с напускной скромностью сказала Сесили.

– Но я только хотел сделать подарок. У меня для вас припасено еще кое-что на Новый год, но шелк лучше вручить вам в начале праздников.

– Вы так щедры. Может быть, нам стоит завести традицию дарить подарки и на Рождество?

– В моем доме в сочельник бытует другая традиция, – сообщил он. – У вас принято рассказывать истории накануне Рождества?

– Нет, мы предпочитаем музыку и танцы. Должна признаться, когда я оказалась в Керкби-Кип, здесь было мало развлечений, но я взяла за правило каждый год нанимать лучших менестрелей, и праздники стали веселее.

– Вы порадовали ваших людей.

– И какого рода истории вы предпочитаете? – поинтересовалась она, как он и надеялся.

– Особенно всем нравились рассказы о Лиге клинка.

– О, я слышала о ней, – с важным видом сказала Сесили. – Но говорят, это просто выдумки.

– Так вы не знаете никого, кому бы Лига помогла? Она покачала головой:

– В детстве Диана раз или два упомянула о ней, но ее всегда отличали несвойственные леди фантазии.

Том насторожился. Не могла ли подросшая Диана под впечатлением слышанных в детстве легенд искать членов Лиги?

– Я встречал человека из Лиги, – тихо произнес он, оглянувшись, чтобы убедиться, что Дианы нет рядом. – Год назад люди из Лига помогли дочери графа Олдерли соединиться с ее женихом, с которым они были помолвлены с детства.

Сесили изучающе посмотрела на него.

– Диана сказала мне, что вы пытались силой заставить женщину выйти за вас замуж. Это вы про нее?

Он неловко помялся, решив, что произведет лучшее впечатление, если скажет правду.

– Да, так и было. Я надеялся жениться на ней, но появился ее суженый с давно составленным брачным контрактом. И король Генрих согласился признать его законность.

Сесили усмехнулась и наклонила к нему голову.

– Я рада этому, иначе не встретила бы вас. Удивленный, он сказал:

– Вы с Дианой необычные сестры. Вы замечательная красавица, миледи, а леди Диану отличают редкостные способности.

Хотя Сесили напряглась при упоминании о Диане, Том решил продолжать.

– Случалось ли ей участвовать в состязаниях? – спросил он, подумав, что в таком случае кто-нибудь из Лиги мог узнать о ней. – Уверен, что люди приходили издалека, чтобы увидеть женщину, бросившую вызов мужчинам.

Сесили колебалась, прикидывая, как она будет выглядеть, если расскажет о секретах сестры.

– Один раз было такое, когда ей уже исполнилось семнадцать лет, – наконец поведала она одну из сестринских тайн.

Чувство облегчения охватило его. Его догадка оказалась правильной.

– Наши родители уже умерли, а Арчи было все равно, что она делает, лишь бы она не позорила его, появляясь на людях без маскировки.

– Она маскировалась?

Сесили радостно закивала головой, думая, что это утверждение уронит Диану в его глазах.

– Вы ведь заметили, фигура у нее скорее как у мальчика. Она состязалась во владении кинжалом и мечом со сквайрами, потому что, конечно же, не могла соревноваться с рыцарями в доспехах.

– Я видел ее на тренировке. Наверное, она победила в состязании с кинжалами?

Сесили наморщила лоб.

– Да, так и было, но не в поединке на мечах. Когда я увидела незнакомца, разговаривающего с ней, я подумала, что мы погибли, что ее обман будет раскрыт. Однако она сказала мне позже, что он только похвалил ее и поздравил с успехом, но ничего не заподозрил.

«Может быть, это и был ее первый контакт с Лигой?» – подумал Том.

– А потом Диана разгневала Арчи, без его разрешения уехав на несколько месяцев к подруге. Когда она возвратилась, он в наказание отослал ее сюда.

– И она уже не навещала подруг? – спросил он, прикидывая, не могли ли эти отлучки иметь отношение к Лиге. – Ведь с тех пор прошло уже несколько лет.

Сесили покачала головой:

– Арчи запретил ей уезжать, к тому же, уверена, у него здесь есть человек, который сообщает ему обо всем.

Хотя Тому хотелось поговорить об исчезновении Дианы, он чувствовал, что дальнейшими расспросами только вызовет у Сесили подозрение. И как бы невзначай спросил:

– А вы оставались у брата?

– Да, пока он не женился в прошлом году. Его жена захотела быть единственной красавицей в доме, и я была вынуждена присоединиться к Диане в этом глухом углу.

– Но, миледи, слухи о вашей красоте продолжают распространяться, – сказал он улыбаясь. – Иначе почему бы я оказался здесь?

Ответная улыбка Сесили была в самом деле обворожительной, и на миг он позволил себе поддаться ей. Но в главном зале снова появилась Диана, и он видел, как она спокойно, со знанием дела разговаривает со слугами, как грациозно движется между гостями, обращаясь с ними на равных, будь то сосед-землевладелец или самый бедный работник на ферме. Том с удовольствием предвкушал, что уже скоро узнает ее секрет, что его догадки могли оказаться правильными.

Если верить Сесили, Диана никогда не покидала Керкби-Кип. Это шло вразрез с его догадками. Ведь, как он слышал, Лига хотя бы раз в год вызывала своих членов к себе, чтобы дать конкретное задание.

Он вспомнил, что его царственный кузен как-то раз упомянул о медальоне, имеющемся у каждого члена Лиги, по которому они узнавали друг друга. Он не видел на шее Дианы ничего подобного, но она могла и не выставлять его напоказ, а прятала где-нибудь в спальне.

– Лорд Баннастер! – вывела его из раздумий Сесили, кокетливо улыбаясь.

Когда его мысли вернулись к очаровательной собеседнице, она показывала вверх, где над камином висела ветка омелы. Прежде чем он сдвинулся с места, Сесили приблизилась и поцеловала его в губы, а затем убежала, притворяясь, что смущена. Люди вокруг заулыбались, он сам издал смешок, подумав, что ему следовало бы почувствовать нечто большее, когда его поцеловала такая красивая девушка.

Он оглядел зал и увидел Диану, быстро отвернувшуюся, якобы занятую делами. Или пытающуюся показать, что она не заметила, как он целовался с Сесили.

На мгновение он почувствовал угрызения совести, ведь он заверил Диану, что не будет искушать ее сестру. И он ведь не искушал, напомнил, Баннастер сам себе. Кроме того, это она лгала ему: И он докажет это.