Текст книги "Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»"

Четверг, 16 ноября

В кабинете Юрека капитан Коссини чувствовал себя неловко. Он оглядывал комнату, в которой заметны были следы переезда: там и тут выдвинуты пустые ящики, на стене – светлые пятна от снятых картин, не видно ценных безделушек, украшавших прежде мебель.

Этой ночью Юрек спал всего несколько часов, и на лице его были еще весьма заметны следы усталости. В восемь утра он уже готов был отправиться в путь.

– Непредвиденный финал, но по сути удачный, – сказал поляк, решившись нарушить затянувшееся молчание. – Ты ведь так думаешь?

– Что я думаю, не имеет значения. Я должен повиноваться, и все. – Коссини посмотрел на Юрека, и в его взгляде чувствовалось искреннее волнение. – Мы тут не в дикой стране, Юрек.

– Это я заметил. Именно тебе, моему близкому другу, поручили сообщить мне приказ о выдворении меня с территории страны за… как там сказано?

– За нарушение общественного порядка.

– Ах да, я нарушаю общественный порядок, – с усмешкой произнес Юрек. – И вы еще великодушны: сорок восемь часов, чтобы пересечь границу.

– Без сопровождения. Это я постарался.

Юрек жестом поблагодарил его.

– В таком случае буду великодушен и я. Хочу сделать тебе подарок.

Коссини невольно перевел взгляд на ящики виски, стоявшие в углу, и улыбнулся:

– Не могу принять. Это выглядело бы как подкуп.

– Нет-нет, – возразил Юрек, указывая на бутылки. – За них заплатишь, друг мой, по обычной цене, как за контрабанду.

– Согласен. Хотя это ведь тоже преступление.

– И ты замечаешь это только сегодня, когда я стал… нежелательным элементом?

Коссини решил пошутить:

– Если донесу на тебя, останешься в Италии. В тюрьме, но в Италии. Лишь бы избежать такого риска, можешь не сомневаться, командование отправит мой донос в архив. Поэтому тем более стоит купить твое виски, которое так обжигает.

– Восхищен твоей логикой, но есть еще и подарок.

– Иными словами, вынуждаешь меня совершить не одно, а два преступления!

Юрек указал на ружья. Отлично начищенные, они оставались на пирамиде.

– Это тебе.

Глаза Коссини загорелись, и он подошел к великолепным ружьям.

– Я тронут, Юрек. Не знаю, как…

– Думаю, надо дать хорошее ружье хорошему стрелку.

Коссини с волнением посмотрел на него:

– Не хочешь ведь ты подарить мне их все!

– Не хочешь ведь ты, чтобы я оказался на границе с приказом о выдворении и с ружьями в багажнике!

В дверь негромко постучали, и жена Юрека сказала:

– Мы готовы.

– Хорошо, Магдалена, иду.

Юрек направился к двери, Коссини последовал за ним и негромко спросил:

– Как она отнеслась к этому?

– Разволновалась, но подчиняется законам твоей страны, – ответил поляк, остановившись. – В общем-то она не так уж и недовольна, что может переехать в Вену, поближе к родителям.

– А что ты ей рассказал?

– Ничего. Соню похитили по ошибке и вернули. Что же касается выдворения, то, я думаю, она была готова к этому, понимая, что рано или поздно именно таков будет финал моей незаконной деятельности.

Они вышли в коридор, где Станислав надевал пальто.

– Станислав, шарф, – напомнил Юрек.

– Да, папа.

Из своей комнаты вышла Магдалена, неся тяжелый чемодан. Коссини поспешил помочь ей. В свою очередь Юрек перенес в прихожую два других чемодана. Появилась и Ева с тяжелой ношей. Из кухни выбежала Соня и принялась помогать, толкая чемоданы поближе к выходу. Отец сделал укоряющий жест, потом составил все вещи у двери и обернулся к жене и детям.

Все молчали. Они в последний раз оглядывали свою квартиру, в которой прожили столько лет. У Евы стояли слезы в глазах, Магдалена медленно провела рукой по старинной мебели, Соня смотрела на отца, Станислав нервно теребил шарф.

Совсем растерявшись, Коссини не знал, куда деться. Юрек протянул ему связку ключей:

– Держи.

– Не беспокойся, я обо всем позабочусь, – ответил Коссини и обратился к Магдалене: – Синьора, как только сообщите новый адрес, я сразу же отправлю вам мебель.

– Спасибо, капитан, – с улыбкой поблагодарила Магдалена.

– Прошу вас не забывать, что я еще и ваш друг. Прежде всего друг.

Машина Юрека была нагружена до предела. В ней разместились Магдалена, трое детей, а также багаж. Юрек подошел к Коссини, оставшемуся у подъезда, и пожал ему руку.

– Напишешь? – спросил Коссини.

Юрек кивнул:

– Конечно, – а потом, улыбаясь, указал на машину. – Можно подумать, будто обычная семья переезжает на время в деревню. Теперь ведь так принято в Риме. Муж, жена, дети, банальные слова, «осторожнее на дороге…».

Открывая дверцу, он еще раз помахал Коссини и сел за руль.

Через полчаса Юрек уже выезжал из Рима в северном направлении по автостраде Солнца, где движение было очень напряженным. Он вел машину молча. Дети были в восторге от путешествия и с интересом смотрели в окно. Утро было солнечным, и краски ослепительными.

На некотором расстоянии за машиной Юрека следовал «фиат» Контатти. Однако за рулем сидел Шабе, причем один. Глаза его на старом, суровом и грозном лице превратились в щелочки.

Монотонность движения невольно заставила его забыть о настоящем и вновь возвратила в прошлое.

Обычная городская квартира, простая и чистая. Он за столом, пьет чай, глядя на светловолосую девочку, сидящую напротив рядом с матерью. Это миловидная женщина с длинными косами, уложенными вокруг головы.

Звук поворачивающегося в замке ключа нарушает тишину.

– Это он, это он пришел! – радостно восклицает девочка.

Входит мужчина в форме НКВД[4]4
  НКВД – Народный комиссариат внутренних дел, одно из первоначальных названий КГБ.


[Закрыть] и, увидев его, в изумлении останавливается. Женщина поднимается ему навстречу, но он встает раньше.

– Узнаешь меня? – спрашивает он вошедшего. Это охранник из той тюрьмы, где он когда-то был в заточении.

Человек недоверчиво смотрит на него и качает головой.

– Понимаю, – говорит он, – через твой кабинет проходит столько людей, что всех не упомнить.

Охранник берется за револьвер, но успевает лишь коснуться кобуры, потому что он уже держит его под прицелом своего пистолета.

– Потрудись, – говорит он, – и посмотри на меня внимательно.

Охранник молчит, его лицо покрывает мертвенная бледность. Жена и дочь онемели от ужаса.

Он обращается к девочке:

– Знаешь, что за ремесло у твоего отца?

– Перестань, Шабе, – говорит мужчина.

– А, выходит, все-таки помнишь меня! – Он обращается к женщине: – А ты знаешь, что за работа у твоего мужа?

– Мерзкая тварь, – шипит человек и в отчаянии бросается на него, но он с размаху бьет его по лицу пистолетом, разбивая нос. Человек падает почти без сознания, кровь заливает его лицо.

Ужас парализует мать и дочь.

Он обращается к девочке:

– Твой отец – это кот, который играючи рвет на части ящерицу, это ребенок, который с удовольствием отрывает у мухи крылья…

Женщина вздрагивает, бросается к мужу и кричит, заглушая его слова:

– Нет! Нет!

– Твой муж замучил сотни людей…

– Неправда! Неправда!

– Ты должна знать, как зарабатывает он свой хлеб! – Он хватает женщину за косы и грубо трясет ее. – Эта скотина – профессиональный палач!

Он пинает человека, берет со стола графин с водой и выливает ему на лицо. Тот приходит в себя, пытается подняться, с ненавистью и ужасом глядя на него.

– Сволочь. Оставь их!

Он поднимает его за шиворот и толкает к столу.

– Тогда пиши! – Дает ему лист бумаги и карандаш. – Как зовут того, кто допрашивал меня. Пиши вот тут!

Еще не придя в себя, охранник берет карандаш и пишет. Капли крови падают с его лица на бумагу. Он прячет лист в карман и приставляет пистолет к виску человека, тот умоляет:

– Их не трогай, бога ради! Не трогай их…

Он смотрит на женщину и девочку, прижавшихся друг к другу.

– Запомните это навсегда. С ним я расквитался.

Нажимает курок. Человек тяжело оседает на пол.

Шабе наблюдал, как Юрек проехал к выезду из города, остановился у въезда на платную автостраду Орте, оплатил проезд и отправился дальше, по дороге, поднимавшейся на холм, где находился городок Боски – типичное средневековое поселение. «Фиат», которым управлял Шабе, последовал за ним, держась на расстоянии.

В Боски семья Рудинского расположилась за столом на террасе ресторана. Отсюда, с вершины холма, открывалась чудесная панорама на всю долину, пересеченную лентой автострады. Теплое солнце словно приглашало посидеть здесь, а свежий воздух пробуждал аппетит, и потому все, прежде всего дети, ели с явным удовольствием, а Юрек с особой охотой пил вино – местное белое, почти не отличавшееся от знаменитого вина, которое делают в Орвието.

За другими столиками ресторана сидели туристы. Их было много и на оживленных улочках городка.

Возбужденная впечатлениями от поездки, прекрасной панорамой, новизной обстановки, Соня крутила головой по сторонам, и вдруг глаза ее широко открылись от изумления, она даже привстала, чтобы получше рассмотреть человека, замеченного среди прохожих.

– Смотри! Смотри, папа, это он! – воскликнула она и выскочила из-за стола.

– Куда ты, Соня? – окликнул ее отец.

Но девочка уже выбежала на площадь.

– Соня, вернись сейчас же!

Она скрылась в толпе. Рассерженный, Юрек поспешил за ней и увидел, что девочка разговаривает с высоким и худым стариком, явно растерявшимся. Соня взяла его за рукав:

– Я узнала тебя!

Шабе высвободил руку и знаком велел ей молчать, потом добавил:

– Вернись за стол. Папа рассердится.

Юрек поспешил к ним, но старик, увидев его, тотчас удалился, завернул за угол, сел в «фиат» и вернулся на площадь. Проезжая мимо Юрека, он еще раз посмотрел на него, когда тот разговаривал с дочерью.

Шабе достал из кармана пистолет и, положив его на приборную доску, прибавил скорость, а затем, желая избежать встречи с Юреком, свернул на улочку с односторонним движением – такую узкую, что двум машинам тут было не разъехаться. И почти сразу же ему пришлось затормозить перед встречной машиной, водитель которой стал сердито сигналить, давая понять, что тот нарушает элементарные правила движения.

Шабе посмотрел в зеркало заднего вида: к нему спешил Юрек, а впереди возмущался водитель встречной машины:

– Нет, вы только посмотрите, куда он лезет! Эй ты, старая обезьяна! – Шабе медлил. – Не видишь разве, что здесь одностороннее движение?! А ну-ка езжай обратно!

Когда Юрек был уже близко, Шабе вышел из машины, быстро прошел мимо встречной и ускорил шаги. Водитель проводил его ошарашенным взглядом:

– Эй, да ты куда? Господи, что за народ пошел? – и закричал ему вслед: – Эй, ты, придурок! – И тут же столкнулся с подбежавшим Юреком. Шабе уже успел скрыться.

Юрек тронул за плечо водителя, который сигналил как сумасшедший.

– Успокойся. Сейчас все будет в порядке.

Он сел в «фиат», брошенный Шабе, и задним ходом выехал на площадь. Останавливая машину, он заметил на приборной доске пистолет, взял его и взвесил в руке, прежде чем положить в карман. Порывшись в бардачке, он нашел там дорожную карту области, развернул ее и сразу обратил внимание на дорогу, ведущую от Боски к какому-то месту, тут же неподалеку, на холме, помеченному красным крестом.

Поразмыслив немного, Юрек спрятал карту в бардачок и отправился в ресторан. Соня уже сидела за столом, и Юрек, погладив ее по голове, обратился к жене:

– Магдалена, я встретил сейчас одного старого друга. Подвезу его на виллу, здесь, на холме. Поешьте и ждите меня. Ни в коем случае никуда не уходите отсюда. Тут, над рестораном, есть гостиница, если задержусь, идите туда и ждите меня там.

Он сел в «фиат» и уехал.

Дорога, которая вилась по холму, была пустынной. У развилки он сверился с дорожным знаком на карте и быстро проехал дальше, то и дело поглядывая в зеркало заднего обзора, словно ожидая, что кто-то увяжется за ним.

У следующего перекрестка он опять замедлил ход и сверился с картой. Здесь, возле деревьев у края пыльной дороги, он остановился и еще раз посмотрел на карту. Место, обозначенное крестом, определенно находилось где-то рядом. Выйдя из машины, он осмотрелся: поблизости не было никаких домов. С одной стороны тянулась изгородь, за ней виднелись кустарник и деревья. Он перебрался через изгородь, протиснулся сквозь кустарник, прошел еще немного и оказался у небольшого загородного дома, того самого, где похитители держали Соню.

Осторожно приблизившись к дому, Юрек заглянул в окно. В гостиной, обставленной в простой деревенской манере, он увидел, что Номер Два ворошит угли в камине, Контатти рассеянно листает записную книжку, а Мерилен, усталая и озабоченная, сидит, явно о чем-то размышляя.

Они не слышали, как Юрек проник в дом, и увидели его, только когда он распахнул дверь в гостиную. И сразу же выстрелил. Номер Два рухнул, даже не застонав.

В тот же миг Юрек перевел пистолет на Контатти, но не успел выстрелить, потому что Мерилен бросилась между ним и Контатти.

– Не стреляй! Не стреляй! – закричала она. – Не делай этого! Постой!

Не опуская пистолета, Юрек с презрением посмотрел на Мерилен:

– Могу подождать, если хочешь продлить удовольствие. Но у вас остается лишь несколько секунд.

– Совет этой мисс небезынтересен, – спокойно заметил Контатти, не двигаясь с места. – Стоит прислушаться, потому что выгода, когда она очевидна, – это отличный стимул.

– Дай мне сказать, Юрек, умоляю тебя! Я сейчас все тебе объясню! – Мерилен взглянула на труп Номера Два, и ее затрясло от ужаса.

Контатти сделал какой-то жест, и Юрек тотчас снова навел на него пистолет.

– Не позволите ли выкурить сигарету? – спросил Контатти и достал из кармана пачку. – Возможно, последнюю?

Юрек не отвечал. Молчание становилось невыносимым. Первой заговорила Мерилен.

– Этот человек велит называть его Контатти, – объяснила она Юреку, – он обманул меня, вовлек в свои ужасные планы, заставил поверить…

Контатти прервал ее, улыбаясь:

– Будто я англичанин. Из разведки. Джеймс Бонд.

– Но я тоже не промах, – с горячностью произнесла Мерилен. – У меня есть ваши фотографии, записи наших разговоров, доказательства всего…

Юрек внимательно посмотрел на разгоряченную, возбужденную Мерилен и совершенно спокойного Контатти.

Она бросилась к Юреку в объятия:

– Это он погубил тебя, погубил меня, но и самого себя тоже. Я не знала, что они хотят взять в заложники твою дочь. – Она обратилась к Контатти: – Скажите правду, хоть эту маленькую правду. Чего стоит вам это?

– Ничего, – ответил Контатти и пояснил Юреку, кивая на Мерилен: – Мисс Ванниш была необходимым элементом в нашей операции. Как и ваша дочь, мистер. Простые пешки в замечательной игре… – Он посмотрел на взбешенного Юрека и добавил: – Хотя и болезненной, к сожалению.

– Но теперь она закончена, – ответил Юрек. Мерилен крепче обняла его и заглянула в глаза:

– Юрек, нам надо спастись. И это удастся только в одном случае, в одном-единственном случае – если будем действовать вместе. – Она с ненавистью посмотрела на Контатти. – Мы заставим его спасти нас. Он будет у нас в кулаке. Он не сможет сделать нам ничего плохого. – Она схватила Юрека за руку. – Я попросила у него денег, много денег в обмен на документы, которые могли бы погубить его… Деньги для твоей семьи, для тебя, для меня… чтобы бежать куда-нибудь, где он не сможет найти нас… – Ее охватило отчаяние. – Я… я… Ведь все набросились на меня. Русские, американцы, мои соотечественники… Меня так ввязали во всю эту историю, что теперь уже никто не поверит мне. Никто. Даже ты…

– Мисс желает получить пятьсот тысяч долларов, – подтвердил Контатти. – И похоже, нам придется удовлетворить ее желание.

– Вы обещали, что я получу их еще вчера и не позднее. На эти деньги вся моя надежда. Единственная. Иначе куда мне деться, где укрыться? – Лицо Мерилен сделалось суровым, глаза пылали. – Юрек, ты тоже, как и я, попался в их сети. Мне известны их планы. Достигнув цели, они убьют всех, кем воспользовались, чтобы никто не выдал их. Они должны убить… Меня, тебя… Тебя тоже, понимаешь?

– Того, что вы сделали со мной, недостаточно? – поинтересовался Юрек, обращаясь к Контатти.

– Как сказать. У нас своя логика, свой долг… – холодно ответил Контатти. – Подумаем, просчитаем… Но могут возникнуть и непредвиденные обстоятельства…

– И что же за судьбу вы ей уготовили, – Юрек кивнул в сторону Мерилен, – после того как передадите деньги и получите документы?

Контатти усмехнулся и сделал широкий жест:

– Пусть отправляется куда хочет. Если заговорит, но не будет иметь доказательств, никто и слушать ее не станет. И потом, она ведь красивая женщина, желанная. Убить ее – какая глупость!

– Не слушай его, не думай обо мне, – взмолилась Мерилен. – Возьми деньги, Юрек! Я отдам тебе документы. Спрячь их, исчезни. Немедленно. Старик уже ищет тебя. – Она с жаром обратилась к Контатти: – Так ведь? Где он, это чудовище?

– Гуляет. Где-нибудь поблизости, я думаю.

Наступила напряженная тишина, они смотрели друг на друга кто со страхом, кто с наивными надеждами. Юрек покрутил в руке пистолет, словно завороженный отблеском стали.

– К сожалению, – сказал он, – как бы вы ни поступили, деньги меня не интересуют.

Мерилен побледнела. Контатти посмотрел на пистолет, снова нацеленный на него.

– Граф Рудинский, можем ли мы быть вам полезны каким-либо иным образом?

– Нет. Лучше удвойте сумму, – ответил Юрек, чеканя слова.

Мерилен с трудом сдержала возглас недоверия. Контатти сразу же парировал удар:

– Миллион долларов! Да вы с ума сошли!

– Если я вынужден нарушить одно из моих жизненных правил, то это, по крайней мере, должно иметь смысл, вам не кажется? – Юрек ободряюще посмотрел на Мерилен, и та облегченно вздохнула.

– Вижу, тут есть телефон, – сказал Юрек. – Напишите номер.

Контатти написал номер в записной книжке, вырвал листок и протянул ему.

– Деньги нужны мне завтра утром на условиях, которые определю я. Советую не пускаться ни на какие уловки, не придумывать… никаких непредвиденных обстоятельств, если хотите, чтобы мистер Уэйн не получил удовольствия познакомиться с касающимися вас документами и секретными материалами, которые вы прячете с риском для жизни… нашей, разумеется.

Контатти слегка кивнул в знак согласия.

Юрек убрал пистолет, взял плащ Мерилен, набросил ей на плечи и вместе с ней направился к двери. На пороге он задержался и посмотрел на оставшегося в кресле Контатти:

– Само собой разумеется, что, как только будет совершен обмен и гарантирована жизнь мисс Ванниш, мы с вами рано или поздно сведем наши личные счеты. Я найду вас, куда бы вы ни отправились, и не сомневаюсь, что вы тоже будете искать меня повсюду. Мы связаны… смертью… если помните, мистер… Контатти.

– Само собой разумеется, – с легким поклоном ответил Контатти.

– Почему сюда? – спросила Мерилен.

– Тише. Быстрее!

Юрек помог ей пробраться сквозь кустарник, перелезть через ограду, и вскоре они вышли на дорогу недалеко от машины.

– Юрек, не знаю, могу ли я попросить тебя об этом.

– В чем дело?

– Если любишь меня. Хотя бы немножко.

– Сейчас не до этого. Сейчас надо действовать.

Послышался шум подъезжающей машины. Обеспокоенные, они скрылись за деревом, Юрек достал пистолет. Машина проехала не останавливаясь, за рулем сидела женщина.

Снова стало тихо. Солнце уже клонилось к закату, небо окрасилось розоватым светом.

Мерилен прильнула к Юреку и посмотрела на него с тревогой и надеждой. Он ответил ей взглядом, полным глубокой нежной печали. Они сели в машину и отправились в путь. Дорога была пустынна. Вечер был теплый, воздух – весенний.

Когда приехали в Марино, Юрек остался в машине, а Мерилен прошла в дом Джованны.

Вскоре она вернулась оттуда, неся драгоценный пакет с магнитофонными записями и фотографиями Контатти, пакет, который мог принести ей столько денег, сколько было необходимо, чтобы выжить. Она подошла к машине, где ее ждал Юрек.

– Никаких проблем. У меня есть ключи от виллы.

Она села в машину, и Юрек включил зажигание.

– Что ты ей рассказала?

– Сказку. Сказку про любовь, которая была тайной и преодолела все преграды. Джованна – замечательная девушка. Она поняла, что у меня трудности, рискует потерять место из-за меня, но будет держать рот на замке. Не смешно ли? Если бы Контатти знал, что мы используем его же трюк…

Но Юрек даже не улыбнулся. Когда подъехали к вилле, он остановил машину метрах в двадцати от входа. Своими кошачьими глазами он хорошо видел, что вилла заперта и в ней никого нет.

Мерилен ничего не видела в темноте, но рядом с Юреком чувствовала себя спокойно и уверенно.

– Видишь, идеальное укрытие. Никого нет.

Он отрицательно покачал головой, и Мерилен встревожилась. Он обошел здание и осмотрел его с другой стороны.

– Мне кажется, кто-то все же есть.

Он осторожно подошел к воротам и знаком велел Мерилен следовать за ним, как вдруг из темноты возникла какая-то фигура. Это был Шабе.

Старик нарочно встал так, чтобы свет фар освещал его со спины. Его черный силуэт выглядел страшным и призрачным. Он мрачно улыбался и целился из пистолета. От испуга сердце Мерилен бешено забилось, Юрек попятился. Он был невероятно удивлен.

– Шабе, – прошипел он, – ты скотина.

Старик подошел совсем близко и стал медленно целиться в Юрека, но так и не спустил курок, а раскрыл руку, как бы предлагая Юреку взять у него пистолет. Это был насмешливый, провокационный жест. Юрека захлестнула злоба.

– Почему ты здесь?

– Потому что кое-кто должен умереть, – мрачно ответил Шабе. – И ты это знаешь.

Мерилен была ошеломлена, услышав этот разговор. Мужчины стояли друг против друга, лицом к лицу, и в глазах их сверкала ярость.

– Жалкий старик… Негодяй… – Юрек оттолкнул руку с пистолетом. – Уходи! Убирайся!

Наконец Мерилен поняла. Ошеломленная, охваченная ужасом, едва ли не в шоке, она смотрела на Юрека с невероятным изумлением и лепетала:

– Ты… ты… один из них… Ты знаешь их… Их соучастник…

Взбешенный, Юрек указал на старика:

– И этот негодяй хочет, чтобы ты поняла это. Знаешь почему? Попробуй догадаться.

Мерилен не ответила. Закрыв лицо руками, она в отчаянии качала головой и не в силах была до конца понять весь смысл невероятного открытия. Нет, это не могло быть правдой!

Юрек властным жестом приказал Шабе:

– Оставь меня с ней!

Старик засмеялся. От его смеха мурашки побежали по коже. Он отступил назад, вышел из света фар и исчез в темноте.

Юрек и Мерилен посмотрели друг на друга.

– Юрек…

– Надо, чтобы ты знала все. Пойдем.

Всего несколько дней назад, в минувшую субботу, одиннадцатого ноября, когда операция только начиналась и когда Мерилен отправлялась на встречу с Контатти на виллу английского посла, произошло следующее.

Шабе приехал на стрельбище в Клуб охотников специально, чтобы встретиться с Юреком Рудинским, знатным поляком, и сообщить ему, что уже точно известно – обмен разведчиками состоится в аэропорту «Леонардо да Винчи».

Взгляд старика был тусклым, странным.

– Ты со своими кошачьими глазами просто незаменим. Только ты можешь сделать это, – сказал он Юреку.

– Но это же самоубийство, – ответил тот, нахмурившись. В руках он держал ружье, из которого только что стрелял.

– Дело твое. Подумай, как не умереть.

Юрек рассматривал ружье и, не глядя на Шабе, с сарказмом произнес, говоря как бы самому себе:

– Легко. Запросто. Быть схваченным на месте преступления с ружьем в руках, с ружьем, из которого только что был произведен выстрел, и заставить поверить, что ты ни в чем не виноват, – это все равно что решить квадратуру круга. Нелепо. Немыслимо.

– Для людей, у которых имеются веские основания убить, не бывает невозможного. Для них все круги становятся квадратными.

Юрек в задумчивости направился к парку, Шабе шел рядом.

– Я человек спокойный, незаметный, у меня жена, трое детей. Можешь вообразить убийцу, у которого есть жена и трое детей?

– Не могу, потому что у меня нет воображения.

– Но у тебя ведь тоже есть семья, вот и подумай.

– О чем – о воображении или о семье?

Юрек остановился.

– Вот если бы, к примеру, меня вынудили, шантажировали, задели самые святые чувства… и поверили бы в это. Да-да, тогда можно попробовать.

– Похищение ребенка? – Старик сразу все понял. – Ты имеешь в виду Еву?

Юрек покачал головой:

– Нет, она уже взрослая. Пришлось бы все рассказать ей. Она могла бы и не согласиться или, еще хуже, выдать меня.

– Значит, Соня?

Юрек кивнул:

– Она веселая, у нее есть характер, ничего не боится. Подумает, что это какое-нибудь интересное приключение. Не станет переживать. Передаю ее в твои узловатые, костлявые руки. – И вопросительно посмотрел на Шабе.

– Можешь не беспокоиться, – ответил тот.

– Инсценировка должна быть безупречной. Необходимы убедительные доказательства, – пояснил Юрек, спешно обдумывая положение. – У меня есть друг, офицер карабинеров. Попрошу у него помощи и заставлю пообещать, что не скажет никому ни слова, только он все равно не сдержит обещания и сообщит кому надо, потому что он полицейский, настоящий полицейский, еще и протоколы заполнит. Однако нам нужно дать ему какие-то улики… конкретные и весомые. Угрозы, избиение… – Юрек шел по лужайке, и его мозг работал со скоростью и точностью компьютера. – Это должен быть серьезный урок, настолько, чтобы я оказался в больнице. Сигнал для полиции. Понимаешь?

– Постараемся не изуродовать тебе лицо. Оно должно остаться невредимым, чтобы ты мог войти в аэропорт, не вызвав подозрений. К тому же тебе необходимо быть в форме, иначе не сможешь стрелять.

– Найди профессиональных громил. Ты знаешь, как это сделать. И постарайся обойтись без своих обычных садистских приемов.

– Знаю. Но ты не можешь лишить меня моего личного удовольствия. Не беспокойся, – пообещал старик, – а для похищения мне скорее всего понадобится совсем другой человек. Такой, который будет оставаться в полном неведении, разумеется.

– Знаю одного подходящего типа. Жадный идиот, однако можно доверять. Работает в мастерской по разборке старых машин. Для связи с вами мне нужен посредник. По не он.

– Тогда Ванниш.

– Я уже думал об этом. Это верно, идеально подходит. И она нужна только для того, чтобы направить следствие по ложному следу…

– Но мы ведь не можем вовлечь в нашу операцию полмира.

– Подробнее вводить ее в курс дела – немалый риск. Ситуация может усложниться.

– Для нее. Но не для дела, – холодно заметил Шабе.

– Используйте письменные послания, пусть они остаются как доказательства. И будь осторожен с телефоном – мой будет прослушиваться. Сделай так, чтобы хотя бы один звонок ко мне прозвучал в каком-нибудь общественном месте, в баре, ресторане, где есть свидетели.

– А как пройдешь в аэропорт? – спросил Шабе.

– Там будет, конечно, особый контроль. Но мы ведь в Риме, где исключений всегда больше правил. Я знаю людей оттуда.

– А о детекторе подумал?

– Сильная наводка от радара может на какое-то время исказить изображение на контрольном мониторе. Запомни это имя: Томмазо Ланци. Контрабанда, красивая жизнь, долги, женщины. За деньги сделает все, что попросишь. Войду как пассажир на последний рейс в Лондон. Знаю одну стюардессу. Кэрол Декстер. Когда свободна, проститутка по вызову, контрабанда… Пригрози, если понадобится.

Они сели на скамью под деревом. Шабе внимательно посмотрел на Юрека. Старик был весьма озабочен.

– Думаешь, выдержишь все это?

Юрек кивнул:

– Другого выхода нет.

– Насколько все это реально?

– Вполне реально, если не допустите ошибок.

Глаза старика сузились, превратившись в щелочки. Глядя вдаль, он спросил:

– А что потом будем делать с нашими… помощниками?

– Спецслужбы всех вычислят, это несомненно, – ответил Юрек. – Я сам, когда меня возьмут, вынужден буду дать им кое-какую необходимую информацию, чтобы мне поверили. И некоторые из них меня знают.

– Для нас это числа. Давай решим. Номер один?

– О номере один поговорим в последнюю очередь.

– Как хочешь. Тогда начни с номера два – похититель.

Указательным пальцем Юрек изобразил в воздухе крест.

– Убрать.

Шабе согласно кивнул.

– Номер три – офицер карабинеров.

– Он нам, конечно, нужен живой.

– Номер четыре – громила, который будет бить тебя.

– Решай сам. В зависимости от того, как поведет себя, – сказал Юрек. – Лучше, если останется в живых.

– Номер пять – техник, работающий с радаром.

– Убрать.

– Номер шесть – стюардесса.

– Убрать.

– Остается только номер один – Мерилен Ванниш.

Юрек ответил не сразу:

– Не знаю, как быть.

– Но ты же сам захотел ввести ее в игру.

– Понимаю. Она работает в английском посольстве. Любовница Уэйна. Похоже, это не случайно. Идеальная пешка, – сказал Юрек, продолжая размышлять. – Мертвая, она дает нам преимущества: определенно создает впечатление, будто в этом деле есть английский след. Но если используем ее для похищения, то лучше, чтобы осталась жива, так как стала бы бесценным свидетелем.

– Если только не догадается о нашей игре или если мы сами, чтобы поменьше рисковать, не намекнем ей, в чем дело.

– Каким образом?

– Сообщим, к примеру, прежде чем узнает Уэйн, что убит не Форст, а Хаген, – объяснил Шабе. – В таком случае, если она вела двойную игру, ей придется раскрыться. Но тогда судьба ее предрешена, это ясно.

Сидя в кресле в просторной гостиной на вилле, Юрек закончил свой рассказ. Мерилен, слушавшая его стоя, принялась ходить по комнате, стараясь унять волнение. На самом деле она держалась весьма хладнокровно, словно речь шла вовсе не о ней, а о ком-то совершенно постороннем.

– И таким образом Шабе сам решил сообщить мне, что ты стрелял в американца. – И она тотчас сама же ответила на свой вопрос: – Да. И мне пришлось признаться, что я собрала досье на Контатти. Но этого мало. Старик предал тебя, он хотел, чтобы я узнала всю правду о тебе, что ты один из них, и таким образом бесповоротно приговорил меня к смерти.

За внешним спокойствием Юрека трудно было угадать его чувства.

– Он хотел обезопасить себя от человеческой слабости – моей и в еще большей мере от… любви, которая в его смертельном ремесле равнозначна слабости. Он полагал, что, если б я помог тебе бежать, ты могла бы выдать меня и провалить всю операцию. По его логике ты должна умереть.

– И кто должен убить меня? Он? Или ты? Конечно ты. Тебе заплатили за убийство.

Юрек не ответил. Он поднялся и прошел к бару, наполнил рюмки водкой и минеральной водой.

– Выпьем… по моему рецепту?

– Напьемся как следует, и тогда все будет проще, не так ли?

Юрек выпил водку и минеральную воду.

– Мы договорились о встрече в случае чрезвычайных обстоятельств в Боски, в местечке неподалеку от автострады…

– Вы настолько не сомневались, что тебя отпустят?

– Это было самое логичное решение, – ответил Юрек. – Шабе приехал за мной, и это означало, что произошло что-то серьезное, касавшееся тебя. Он оставил мне машину, пистолет и план, как найти деревенский дом…

– И ты приехал, убил, словно собаку, этого глупого великана и нацелил пистолет на Контатти, своего хозяина, чтобы обмануть меня, чтобы заставить меня говорить… Потом должна была наступить моя очередь… Но тебе пришлось отказаться от своего намерения: ты понял, что я спрятала компрометирующие документы. Только ты мог заполучить их… потому что у нас с тобой были… особые отношения… и Контатти это знает. Ладно, так вот теперь ты получил все, что хотел, а я совершенно беззащитна.