Автор книги: Е. Акунченко
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Меры конституционно-правовой ответственности за использование преимуществ должностного или служебного положения в период избирательной кампании посвящены идентификации и обезвреживанию сбоев в публичном политическом порядке и направлены на то, чтобы обеспечить легитимность выборов[163]163
См.: Шевердяев С. Н. Развитие понятия использования преимуществ должностного или служебного положения в российском избирательном законодательстве // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2015. № 4. С. 49.
[Закрыть]. Основными негативными последствиями для виновного лица, в данном случае в соответствии с Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», выступают отказ в регистрации кандидата (подп. «л» п. 24 ст. 38), списка кандидатов (подп. «к» п. 25 ст. 38), исключение кандидата из заверенного списка кандидатов (подп. «г» п. 26 ст. 38), отмена регистрации кандидата (подп. «в» п. 7 ст. 76), списка кандидатов (подп. «в» п. 8 ст. 76), отмена решения избирательной комиссии о результатах соответствующих выборов (подп. «г» п. 2 ст. 77). Несмотря на развитую систему конституционно-правовых санкций, направленных на обеспечение безопасности избирательных отношений от проявлений неправомерного использования административного ресурса, говорить о накоплении базы эмпирических данных, достаточных для выявления статистических закономерностей, не представляется возможным[164]164
См.: Шин А. Г. Конституционно-правовая ответственность кандидатов в депутаты или на выборные должности за использование на выборах преимуществ своего должностного (служебного) положения: монография. Иркутск: Институт законодательства и правовой информации им. М. М. Сперанского, 2013. С. 56–57.
[Закрыть].
Многообразие форм и видов данного явления обусловлено его сложной природой, находящей отражение в предметах множества социальных и гуманитарных наук. Общественная опасность активного использования административного ресурса заключается в нарушении фундаментального для российской правовой системы принципа равноправия граждан. Но, полагаем, злоупотребление властью в избирательном процессе не столько отражается на реализации субъективных прав конкретных участников выборов, сколько деформирует саму систему государственного управления и, тем самым, лишает народ возможности формировать органы власти сообразно принятым им в 1993 г. демократическим ценностям.
Полагаем, что построение эффективной системы мер предупреждения злоупотребления административным ресурсом должно учитывать системный характер данного типа коррупционной преступности в избирательном процессе. Как справедливо отмечают Е. А. Панфилова и С. Н. Шевердяев, в системе злоупотребления административным ресурсом можно выделить два уровня – политический и технический: «Политический уровень злоупотреблений связан с выработкой политической воли, стратегии злоупотреблений, а также передачей соответствующих указаний следующему уровню – техническому, на котором происходит собственно практическая и конкретная реализация злоупотребления служебным положением»[165]165
Панфилова Е. А., Шевердяев С. Н. Указ. соч. С. 5.
[Закрыть]. Примером злоупотреблений на политическом уровне являются законодательные инициативы, которые направлены на создание преимуществ кандидатам, поддерживаемых действующей властью (ограничение политической конкуренции, перенос дня голосования в целях естественного повышения или понижения явки избирателей и др.). Примером злоупотреблений на техническом уровне являются нарушения норм избирательного законодательства в целях достижения политического результата «на местах» (противоправный отказ в регистрации, фальсификация избирательных документов и др.).
Предложенная система злоупотребления административным ресурсом в избирательном процессе имеет большой познавательный потенциал. Вместе с тем, на наш взгляд, основанием для выделения уровней злоупотребления является не только характер деяний, но и содержательное наполнение их целей. Поскольку любая система одновременно существует как целое и как часть, политический и технический уровни злоупотребления административным ресурсом можно представить в виде вышестоящей и нижестоящей систем соответственно. По мнению специалистов, главная (объективная) цель системы как целого – самосохранение. Но, будучи частью вышестоящей системы, она выполняет определенную функцию, от чего зависит сохранение вышестоящей системы. Следовательно, у каждой системы есть и вторая (функциональная) цель – сохранение вышестоящей системы[166]166
См.: Мехонцева Д. М. Самоуправление и управление (вопросы общей теории систем): монография. Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1991. С. 18–44.
[Закрыть]. Тем самым на уровне вышестоящей системы формирование соответствующей политической воли и ее трансляция по вертикали власти направлены на приобретение, сохранение и расширение политического влияния, а также его монетизацию. В свою очередь, на уровне нижестоящей системы исполнение политической воли объективно связано с целью самосохранения, которая далеко не всегда соотносится с действительным содержанием политического курса. В политологии по аналогичным основаниям выделяются политическая коррупция (уровень выработки политики) и бюрократическая коррупция (уровень имплементации политики)[167]167
См.: Квон Д. А. Политическая коррупция: понятие, цели, субъекты // Власть. 2015. № 7. С. 46.
[Закрыть].
Мотив реализации «команды сверху» на техническом уровне и выработка такой команды на политическом уровне действительно связаны с групповыми политическими интересами. Но последние основываются скорее не на единых политических идеалах, а на системе бюрократической «круговой поруки». Иными словами, истинный мотив противоправного поведения «на местах» в целом заключается в гарантировании сохранения или улучшения своего должностного статуса[168]168
Панфилова Е. А., Шевердяев С. Н. Указ. соч. С. 6.
[Закрыть]. Несмотря на взаимозависимость функциональных и объективных целей, самосохранение, очевидно, является приоритетной. Проходя витиеватый путь до непосредственных исполнителей, политическая воля может деформироваться под влиянием иной личной заинтересованности региональных и местных чиновников и, как следствие, превратиться в административный императив, лишенный политической окраски. Более того, с учетом влияния иных социально-демографических и экономических факторов (интересы финансово-промышленных групп на определенной территории, гомогенность электората и др.) достижение целей вышестоящей системы может встретить существенное противодействие со стороны местных политических элит и оказаться неосуществимой. Это подтверждает не столько системно-структурный характер злоупотребления административным ресурсом, сколько явную нестабильность основанной на нем системы управления, которая в равной степени свойственна как для публичных, так и для частноправовых образований.
Поэтому эффективность системы мер предупреждения злоупотребления административным ресурсом будет зависеть от адекватности реагирования на его проявления как на политическом, так и техническом уровне. Мы сколько угодно можем повышать открытость деятельности избирательных комиссий в период организации и проведения выборов, внедрять передовые информационные технологии для обеспечения контроля за процедурами голосования и подсчета голосов. Но до тех пор, пока в законодательстве не будут разработаны правовые средства, ограничивающие возможности злоупотребления административным ресурсом на политическом уровне, мы не сможем исключить из электоральной практики банальные «вбросы» и иные «технические» проявления этого типа коррупционной преступности в избирательном процессе.
Последний тип коррупционной преступности в избирательном процессе – незаконное финансирование избирательной кампании. Финансирование представляет собой важный элемент обеспечительной системы избирательного процесса. Действия, относящиеся к нему, осуществляются на всех стадиях избирательного процесса и гарантируют проведение избирательной кампании с материальной точки зрения[169]169
См.: Головин А. Г. Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации: курс лекций. М.: Норма, 2016. С. 211.
[Закрыть].
Структурно финансирование выборов состоит из двух базовых элементов. С одной стороны, это финансирование организации и проведения избирательной кампании, на которую, в зависимости от уровня выборов, тратятся значительные бюджетные средства (в большей степени на оплату труда членов избирательных комиссий, изготовление печатной продукции, связь, транспорт, приобретение и обслуживание средств автоматизации голосования и подсчета голосов, средств объективного контроля на избирательных участках и др.). С другой – это финансирование избирательной кампании кандидата или избирательного объединения, в ходе которого львиная доля перечисляемых средств расходуется на проведение предвыборной агитации[170]170
См.: Об Отчете Центральной избирательной комиссии Российской Федерации о расходовании средств федерального бюджета, выделенных на подготовку и проведение выборов Президента Российской Федерации, и Сведениях о поступлении средств в избирательные фонды кандидатов на должность Президента Российской Федерации и расходовании этих средств: постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 4 июня 2018 г. № 160/1311–7 // Официальный сайт ЦИК России. URL: http://www.cikrf.ru/activity/docs/postanovleniya/ 40049
[Закрыть].
В науке и практике применительно к финансированию избирательной кампании кандидата (избирательного объединения) – финансированию выборов в субъективном смысле – предложено несколько оснований для классификации. Важное для нашего исследования значение имеет выделение публичного и частного финансирования. Как отмечает В. В. Вискулова, «от удачного нормативного закрепления пропорционального соотношения публичного и частного начал в субсидировании избирательных действий зависит успешность решения одного из основных вопросов современной демократии: как при ограниченности бюджетных средств в условиях возрастающей стоимости выборов создать такие условия частного финансирования избирательных кампаний, при которых бы на индивидуальные взносы не покупалось политическое влияние, создавались бы равные правовые условия для партий и кандидатов с разным уровнем финансовых возможностей»[171]171
Вискулова В. В. Финансирование федеральных выборов в России: соотношение публично-правового и частного начал (конституционно-правовое исследование): дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 3.
[Закрыть].
До 1993 г. в Российской Федерации выборы финансировались исключительно из государственного бюджета. Возможность частного финансирования не допускалась, и оно служило основанием для признания результатов выборов недействительными. Однако затем, в связи с кардинальным изменением социальных, политических и экономических условий, было установлено следующее правило: финансирование мероприятий, связанных с выборами, осуществляется за счет средств соответствующего бюджета; вместе с тем для финансирования избирательной кампании кандидаты, избирательные объединения вправе использовать собственные средства и добровольные пожертвования граждан и юридических лиц[172]172
См.: Авакьян С. А. Конституционное право России: учебный курс: в 2 т. М.: Норма, 2014. Т. 2. С. 207.
[Закрыть].
В основе общественной опасности незаконного финансирования избирательной кампании лежит именно противоречие между публичным и частным началом. В законодательстве о выборах установлены строгие правила частного финансирования, которыми ограничены объем и источники денежных средств. Таковым предан целевой характер, для осуществления контроля за их расходованием созданы контрольно-ревизионные службы при избирательных комиссиях различного уровня. Подобные ограничения призваны создать равные условия для реализации пассивного избирательного права, по большей части не зависящего от финансового благополучия потенциальных кандидатов. Однако эти ограничения, а также недостатки нормативного и правоприменительного обеспечения выборов обуславливают привлечение значительных материальных средств за пределами электорального правопорядка.
А. А. Ганихин указывает на то, что финансирование любой избирательной кампании, проводимой с целью победы или «раскрутки» кандидата на выборах, осуществляется из двух видов источников:
– официальная часть, т. е. в пределах установленного законом размера избирательного фонда;
– неофициальная часть, составляющая 95–97 % от общего объема задействованных в кампании денежных средств[173]173
См.: Ганихин А. А. Легализация (отмывание) «грязных» денег и избирательные кампании // Мир юстиции. 2003. № 1. С. 20.
[Закрыть].
Частное финансирование выступает предпосылкой коррумпированности выборов и выборных органов власти[174]174
См.: Авакьян С. А. Выборы в России: эволюция избирательных систем, современные проблемы // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2015. № 5. С. 32.
[Закрыть]. Как отмечает О. В. Романенко, «на практике финансирование политических партий и выборов нередко приобретает характер «политических инвестиций» и является одной из причин развития политической коррупции, олигархизации и криминализации власти, опасность которых трудно переоценить»[175]175
Романенко О. В. Финансирование политических партий в России: конституционно-правовые проблемы: дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 3.
[Закрыть]. Кроме того, незаконное финансирование избирательных кампаний выступает условием для совершения многих коррупционных правонарушений и преступлений. Такие финансовые ресурсы «используются в качестве «черного нала» для оплаты оказываемых кандидату в период избирательной кампании услуг или подкупа избирателей. Как правило, эти средства приобретены кандидатом (поддерживающим его структурами) незаконным (а зачастую даже преступным) путем»[176]176
Ганихин А. А. Легализация (отмывание) имущества, приобретенного преступным путем: финансово-экономический и уголовно-правовой аспекты: дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 50.
[Закрыть].
Финансирование избирательных кампаний на сегодняшний день не перестает быть актуальной темой. «Изучение роли денег в политике – по-видимому, самое замкнутое на практику направление политической науки – в последние десятилетия активно развивается», – справедливо отмечает С. Н. Пшизова[177]177
Пшизова С. Н. Финансирование политического рынка: теоретические аспекты практических проблем (I) // ПолиС. Политические исследования. 2002. № 1. С. 18–30.
[Закрыть]. Однако, как и предыдущие типы коррупционной преступности, его возникновение не стоит считать достижением современности. В числе агитационных приемов древнеримской электоральной практики следует выделить появление кандидата в общественных местах в сопровождении «группы поддержки», наличие и величина которой свидетельствовали о его благочестии и популярности среди народа. По свидетельству Плутарха, в период баллотировки Катона Младшего на должности квестора (а затем и претора) его сопровождали пятнадцать рабов, два вольноотпущенника и четверо друзей. Стремясь увеличить число таких лиц, кандидаты устраивали для них пышные банкеты, предоставляли им места на играх, наконец, просто платили деньги[178]178
См.: Гусева О. Ю. Развитие антикоррупционного избирательного законодательства в Древнем Риме в V–I вв. до н. э. // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2016. № 3. С. 127–128.
[Закрыть]. Поскольку число подобных нарушений только росло, не позднее 62 г. до н. э. в целях минимизации финансовых злоупотреблений был принят так называемый Закон Фабия, который ограничивал число лиц, сопровождавших кандидата на общественную должность (de numero sectatorum)[179]179
См.: Белоновский В. Н., Кальгина А. А. Фальсификации и правонарушения в древнеримской электоральной культуре // Закон и право. 2015. № 2. С. 43.
[Закрыть].
Незаконное финансирование избирательных кампаний сопровождает институт демократических выборов с момента его зарождения в современной России. Ставшая политическим мемом «коробка из-под ксерокса» сегодня служит напоминанием об уровне циничности, с которым проводилась незаконная финансовая поддержка предвыборной агитации и «грязных» избирательных технологий в 1990-е гг. Поэтому неслучайно, что данное проявление коррупционной преступности в избирательном процессе с течением времени получило уголовно-правовую оценку. В июле 2003 г. в Уголовный кодекс РФ была введена ст. 1411, которая установила уголовную ответственность за нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума.
Данная норма не раз выступала объектом критики как ученых, так и практиков. В частности, исследователи отмечают ее излишнюю казуистичность, бланкетный характер, а также несоответствие квалифицирующих признаков состава степени общественной опасности преступного деяния, что делает рассматриваемую норму неэффективной. «Наличие квалифицирующего признака «особо крупного размера» (более 10 процентов от предельного размера избирательного фонда) практически невозможно доказать, т. е. незаконное финансирование происходит, но возбудить и довести до суда уголовное дело представляется крайне затруднительным. При этом административное наказание не столь адекватно совершенному правонарушению»[180]180
Какителашвили М. М. Финансирование избирательных кампаний и уголовная ответственность за его нарушения // Криминологическая ситуация и реагирование на нее: сб. науч. трудов / под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2014. С. 82.
[Закрыть].
Развитие механизма уголовно-правовой охраны избирательных отношений от угроз, связанных с незаконным финансированием избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, имеет индуктивный характер и идет по пути криминализации отдельных проявлений данного типа коррупционной преступности в избирательном процессе по мере их практической актуализации. По нашему мнению, причиной тому является недостаточная теоретическая разработанность вопросов незаконного финансирования выборов и отсутствие комплексной криминологической характеристики представленного явления.
Фундаментом незаконного финансирования избирательной кампании является привлечение (использование) материальных ценностей вопреки установленному законом порядку финансового обеспечения выборов. К основным видам незаконного финансирования избирательной кампании, по мнению О. В. Зайцевой, относятся:
– теневое финансирование в обход избирательных фондов;
– превышение предельных размеров избирательных фондов;
– формирование избирательных фондов из запрещенных источников[181]181
См.: Зайцева О. В. Грязные избирательные технологии и коррупция // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияние: сб. науч. трудов. Саратов: Изд-во Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 2004. С. 19.
[Закрыть].
Поддерживая данную классификацию, отметим, что противоправные деяния кандидатов, политических партий и их спонсоров могут быть обособлены в рамках двух более абстрактных групп: действия, связанные с незаконным формированием и оборотом средств соответствующего избирательного фонда, а также действия, осуществляемые за рамками правового режима избирательного фонда. Если первая группа деяний обусловлена потребностью в легализации материальных ценностей для проведения избирательной кампании, то вторая преимущественно направлена на финансирование иных противоправных деяний. Общественная опасность второй группы правонарушений, на наш взгляд, существенно выше, поскольку их совершение не встречает препятствий в виде деятельности контрольно-ревизионных служб. Подобной точки зрения придерживается и А. Е. Помазанский: «Основной объем нарушений [установленного законом порядка финансирования выборов] связан с финансированием избирательной кампании в обход избирательного фонда, поскольку такой вид нарушения, как превышение предельного размера расходования средств избирательного фонда, достаточно легко выявляется как избирательными комиссиями, так и судами в ходе судебного разбирательства. <…> Те немногочисленные случаи, когда удается установить факты незаконного финансирования на выборах, не получают судом должной правовой оценки»[182]182
Помазанский А. Е. Ответственность за нарушение порядка финансирования избирательной кампании в законодательстве о выборах // Журнал российского права. 2007. № 2. С. 126.
[Закрыть]. Данное обстоятельство также подтверждается материалами судебной практики. Проведенный нами анализ материалов 14 дел об административном правонарушении по ст. 5.17 КоАП РФ (непредоставление или неопубликование отчета, сведений о поступлении и расходовании средств, выделенных на подготовку и проведение выборов), постановления по которым вынесены на территории Красноярского края в 2013–2018 гг., свидетельствует о том, что к ответственности, как правило, привлекаются кандидаты и избирательные объединения, допустившие технические нарушения или не представившие итоговый финансовый отчет в силу того, что их регистрация в период избирательной кампании была отменена.
Потенциальный вред от участия теневого капитала в процессе ведения избирательной кампании кандидата (избирательного объединения) трудно переоценить. Наличие неограниченных материальных и финансовых ресурсов открывает широкие возможности для незаконного финансирования «грязных» избирательных технологий. Полученное при этом конкурентное преимущество создает основу для прихода к власти коррумпированных лиц, осуществляющих продвижение интересов своих жертвователей в процессе законотворческой и правоприменительной деятельности. Перечень спонсоров в данном случае является достаточно объемным. Мировой опыт показывает, что существует четыре группы людей, которые обычно дают деньги на политические кампании: друзья и родственники кандидатов; идейные сторонники; те, кто считает, что этот кандидат победит; те, кто чего-то хотят от кандидата[183]183
См.: Климова Ю. Н. Подкуп избирателей и антикоррупционная электоральная политика // Совершенствование борьбы с организованной преступностью, коррупцией и экстремизмом: сб. науч. трудов / под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2008. С. 190–191.
[Закрыть]. И если участие первых трех групп в процессе частного финансирования избирательной кампании кандидата (избирательного объединения) отражает принципиальную основу института демократических выборов, то оценка четвертой категории субъектов в большинстве случаев имеет негативный оттенок. Преимущественно за ней скрываются представители криминального мира, ищущие возможность легализовать свое положение и гарантировать безопасность с помощью системы должностных иммунитетов. «В условиях предвыборной ситуации криминалитет всегда активизирует свое влияние на правоохранительную систему, для чего расходуются значительные финансовые ресурсы, применяются различные методы, начиная от подкупа и до открытого или завуалированного шантажа», – подчеркивает Е. Е. Тонков[184]184
Тонков Е. Е. Коррупция как признак криминализации власти // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2011. № 3. С. 55.
[Закрыть].
Активно используют инструменты незаконной материальной поддержки кандидатов различные финансово-промышленные группы. Их интерес вызван созданием на федеральном и региональном уровнях благоприятных условий в отношении подконтрольных сфер хозяйственной деятельности. «Коалиция исполнительной власти и финансово-промышленных групп, причем желательно нескольких, позволяет кандидату в губернаторы провести успешную кампанию и при необходимости задействовать финансовый ресурс ФПГ для стабилизации социально-экономической обстановки в случае кризисных явлений»[185]185
Гращенков И. А., Мейер М. М. Фактор влияния финансово-промышленных групп на региональную политику // Власть. 2016. № 7. С. 86.
[Закрыть]. Лишь в исключительных случаях обладающий необходимыми материальными ресурсами кандидат в состоянии независимо участвовать и побеждать в крупных избирательных кампаниях. Как отмечает С. Ю. Барсукова, «в современной России теневая экономика и теневая политика неразрывно связаны. Они воспроизводят друг друга. Экономические агенты «теневизируют» политику, покупая места во властной иерархии, продвигая своих людей на выборах и финансируя политические партии. В свою очередь, политика «теневизирует» экономику, используя ее в качестве финансового источника реализации политических проектов. При этом речь идет не о сращивании теневой экономики и теневой политики как двух негативных, но автономных явлений, а об их взаимообусловленности. Теневая экономика и теневая политика не существуют в России порознь; они представляют собой две стороны единого процесса восстановления властной иерархии как основного принципа распределения экономических возможностей»[186]186
Барсукова С. Ю. Теневые правила взаимоотношений политиков и предпринимателей // Journal of Institutional Studies. 2011. № 3. С. 52.
[Закрыть].
Общественная опасность незаконного финансирования избирательной кампании выражается в потенциально возможной реализации сценария «захват власти». Это наглядно иллюстрирует один из немногих примеров привлечения к уголовной ответственности по ст. 1411 УК РФ. По версии следствия, в январе – марте 2010 г. обвиняемый Ф., являясь кандидатом в депутаты гордумы Нововоронежа, незаконно использовал для ведения кампании не менее 8 000 000 руб., не включенных в его избирательный фонд[187]187
См.: Экс-депутат Нововоронежской гордумы еще раз предстанет перед судом // Коммерсант. RU. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3060493
[Закрыть]. Через помощников и работников своего штаба он нашел два десятка местных жителей, с каждым из которых заключил письменный договор о возмездном оказании услуг. Исполнители брали на себя личное участие в собственной агиткампании, а после избрания обещали поддержать предложенные заказчиком кандидатуры спикера думы и сити-менеджера, не пропускать заседания и не слагать с себя депутатских полномочий без согласования с Ф. Сам организатор схемы собирался стать вице-спикером гордумы. Общие для всех пункты договоров касались собственно выборов: заказчик обязался направить в среднем по 1 000 000 руб. в «черные» кассы кандидатов и организовать им кампанию (в частности, наладить полевую сеть агитаторов и «создать некомфортные условия для оппонентов»). В результате прошедших выборов 19 из 25 мест в гордуме Нововоронежа получили выдвинутые кандидаты, которые избрали Ф. вице-спикером, а его протеже Щ. – главой Нововоронежской городской думы[188]188
См.: О захвате власти в Нововоронеже // Информационное агентство «Руспрес». URL: https://www.kommersant.ru/doc/1808471
[Закрыть]. Добавим, что выявить и расследовать данное преступление в большей степени удалось только потому, что участники указанной коррупционной схемы обеспечивали взаимные обязательства посредством соблюдения письменной формы договоров. Иным образом доказать привлечение денежных средств в крупном размере в рамках состава ст. 1411 УК РФ было бы затруднительно.
Нарушение установленного законом порядка формирования и оборота средств избирательного фонда представляет собой самостоятельную форму незаконного финансирования избирательной кампании. Избирательные фонды призваны нивелировать разницу финансовых возможностей крупных политических партий и кандидатов, имеющих достаточно собственных средств для финансирования избирательной кампании, а также существенную поддержку в обществе, и новых политических партий либо партий, которые не имеют достаточной финансовой поддержки для проведения собственных избирательных кампаний, а также их представителей либо кандидатов-самовыдвиженцев[189]189
См.: Рыжков Н. Е. Развитие законодательства о финансировании избирательных кампаний кандидатов и избирательных объединений и роль избирательных фондов в его реформировании // Государство и право. 2010. № 4. С. 109.
[Закрыть].
Как отмечает М. М. Какителашвили, к числу основных проблем, связанных с незаконным финансированием избирательных кампаний, относится финансовая поддержка политических партий со стороны юридических лиц[190]190
См.: Какителашвили М. М. Конституционно-правовые проблемы финансирования политических партий и избирательных кампаний в Российской Федерации: монография. М.: Белый ветер, 2017. С. 100.
[Закрыть]. Их участие в финансировании избирательных кампаний часто критикуется. С одной стороны, юридические лица – это самостоятельные субъекты правовых отношений, не наделенные пассивным или активным избирательным правом. В зависимости от целей деятельности выделяется две группы юридических лиц: коммерческие и некоммерческие организации. Если участие последних в финансировании избирательных кампаний сообразно уставным целям может быть оправдано, то деятельность коммерческих организаций ориентирована на получение и распределение прибыли. Направление средств в избирательные фонды соответствующих кандидатов и политических партий со стороны данной категории организаций не может не соотноситься с главной целью их экономической деятельности. Как указывает Е. И. Колюшин, «если отбросить в сторону нередко выдвигаемые на первый план внешне далекие от извлечения прибыли факторы, то ясно, что пожертвования коммерческой организации в избирательный фонд в конечном итоге не должны противоречить интересам конкретного юридического лица. Заинтересованность же организации в результатах выборов объясняется только с точки зрения возможности получить дополнительную прибыль (или не потерпеть убытков)»[191]191
Противодействие коррупции: конституционно-правовые подходы: монография / под ред. С. А. Авакьяна. М.: Юстицинформ, 2016. С. 265–266.
[Закрыть]. При этом если раньше финансовые лоббисты в большинстве своем оставались в тени, то сейчас, не скрывая своих намерений, они сами стремятся на выборные должности органов власти, напрямую используя свои финансовые возможности[192]192
Какителашвили М. М. Российский парламентаризм и противодействие электоральной коррупции // Актуальные проблемы современного законодательства: материалы всероссийской научно-практической конференции / отв. ред. А. Г. Забелин. М.: МФЮА, 2016. С. 36.
[Закрыть].
Незаконное финансирование избирательных кампаний в сочетании со злоупотреблением административным ресурсом может осуществляться прямо и косвенно. Примером скрытого бюджетного финансирования, по мнению авторов аналитического доклада «Трансперенси Интернешнл – Р», является выделение грантов и субсидий компаниям, принадлежащим кандидатам на выборные должности либо тем или иным образом аффилированным с ними. В частности, в Алтайском крае 3 июня 2016 г. был опубликован перечень машиностроительных предприятий – получателей губернаторских грантов. В этот список вошел Рубцовский завод запасных частей, принадлежащий кандидату в депутаты Государственной Думы по одномандатному округу. «Аналогичная схема использовалась в Алтайском крае на выборах депутатов Барнаульской городской думы в 2012 г., когда крупные средства на модернизацию производства были выделены халвичной фабрике, которая принадлежала одному из кандидатов в депутаты. Это позволяет кандидатам-предпринимателям вывести часть средств со своих предприятий и направить их на финансирование избирательной кампании»[193]193
Андрейчук С. В. Деньги на выборах: Проблемы обеспечения прозрачности финансирования политических партий и избирательных кампаний в Российской Федерации: доклад. М.: Трансперенси Интернешнл – Р, 2017. С. 21–22.
[Закрыть].
Порочная практика финансирования политических партий и их избирательных кампаний также складывается вокруг так называемой «продажи» мест в партийных списках. По словам С. А. Белковского, большая часть средств, направляемых на финансирование избирательных кампаний политическими партиями, приобретается за счет частных пожертвований в обмен на включение кандидатур заинтересованных лиц в соответствующие списки региональных групп. Данный способ формирования избирательных фондов, как отмечается, используют большинство политических партий[194]194
См.: Золото мандатов // Газета «Новые известия». 2007. 17 янв.
[Закрыть].
В качестве ответной меры на подобную практику привлечения незаконных средств с недавнего времени в рамках российского избирательного процесса начал активно развиваться институт предварительного голосования с целью определения наиболее популярных среди сторонников партии кандидатов («праймериз»). Как отметил В. В. Путин, выступая перед победителями праймериз «Единой России», «против предварительного голосования выступают те, кто торгует своими местами в этих партийных списках, и те, кто не хочет развития внутрипартийной, а значит, и в целом демократии в стране»[195]195
Путин: против праймериз выступают продажные депутаты // Сетевое издание «Вести.Ру». URL: https://www.vesti.ru/doc.html?id=550221
[Закрыть]. Несмотря на положительные характеристики «праймериз», в литературе отмечаются некоторые коррупциогенные факторы, связанные с его реализацией. Как пишет М. М. Какителашвили, главная цель «праймериз» для политической партии – это стремление начать агитацию, а следовательно, и ее финансирование задолго до начала установленного в законе периода[196]196
См.: Какителашвили М. М. Праймериз как инструмент незаконной финансовой поддержки на выборах // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 2. С. 65–70.
[Закрыть]. При помощи предварительного голосования материально и финансово обеспеченное избирательное объединение получает возможность использовать свои ресурсы за рамками правового режима избирательного фонда.
В связи с изложенным актуальным видится предложение о придании избирательным фондам политических партий постоянного статуса. По мнению Е. И. Колюшина, «денежные средства в такие фонды могли бы поступать не только во время проведения избирательной кампании, но и в межвыборный период, т. е. без каких-либо временных ограничений. Главное преимущество такого выделения и создания постоянно действующего фонда видится в значительном упрощении контроля за внесением и расходованием денежных средств как со стороны государства, так и со стороны конкурирующих политических партий»[197]197
Противодействие коррупции: конституционно-правовые подходы. С. 271.
[Закрыть]. С учетом данных изменений важно придать институту праймериз легальный характер посредством установления обязанности финансировать проводимые в рамках предварительного голосования мероприятия из средств постоянно действующего избирательного фонда политической партии.
Таким образом, финансовая составляющая обеспечительного механизма избирательного процесса является сферой существования самостоятельного типа коррупционной преступности в избирательном процессе. Возможность частного финансирования избирательной кампании лежит в основе противоречий между состоятельными и несостоятельными с материальной точки зрения кандидатами и политическими партиями. Использование высокоэффективных избирательных технологий требует привлечения значительных средств, от обладания которыми во многом зависит исход выборов. Поэтому их привлечение выступает главной задачей кандидатов, реально рассчитывающих на избрание. Полученные в рамках подобных поисков обязательства в большинстве случаев перерастают в практику коррупционной лоббистской деятельности народных избранников.
Противоправные деяния кандидатов, политических партий, их спонсоров, связанные с незаконным финансированием избирательной кампании, могут быть унифицированы в рамках двух абстрактных групп: действия, связанные с незаконным формированием и оборотом средств избирательного фонда, и действия, осуществляемые за рамками правового режима избирательного фонда. Первая группа обусловлена потребностью в легализации материальных ценностей для проведения избирательной кампании, вторая направлена на финансирование иных противоправных деяний. Полагаем, что перспективным направлением развития уголовного законодательства в сфере охраны избирательных прав граждан могло бы стать выделение самостоятельных составов преступлений, устанавливающих запрет на совершение деяний в рамках двух указанных выше форм объективного выражения незаконного финансирования избирательной кампании.
Подводя итог описанию основных типов коррупционной преступности в избирательном процессе, отметим ключевые теоретические положения с целью обоснования системно-структурного характера данного явления.
1. Подкуп («продажность») как тип коррупционной преступности может проявляться в действиях большинства участников избирательного процесса и обусловлен достижением разнообразных политических, материальных и иных личных целей. Наибольшую общественную опасность представляют подкуп («продажность») избирателей, кандидатов, членов избирательных комиссий с правом решающего голоса, представителей организаций, осуществляющих выпуск СМИ. Подкуп указанных категорий участников избирательного процесса может осуществляться в различных (скрытых и явных, прямых и косвенных) формах. Основная проблема широкого распространения данного типа коррупционной преступности в избирательном процессе заключается в недостаточной криминализации основных форм «продажности», а также непризнании в числе ее субъектов ключевых участников избирательного процесса – избирателей и кандидатов. В связи с чем важным представляется выделение самостоятельного состава преступления, предусматривающего ответственность за подкуп и «продажность» участников избирательного процесса за рамками категории воспрепятствования осуществлению избирательных прав.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
