Текст книги "Ломоносововедение"

1.3. Подборка «ломоносовских» афоризмов

I. Слово о М.В. Ломоносове

1. Любой век, любая эпоха нашей народной жизни всегда приукрашена чьей-либо особо яркой и могучей жизнью, деяниями особо славными. Многие звезды украшали русское небо восемнадцатого столетия. Звездою первой величины явилась слава Михаила Ломоносова (Б. Шергин).

2. Он создал первый университет, он, лучше сказать, сам был нашим первым университетом (А.С. Пушкин).

3. Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия, Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстью сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник: первый углубляется в историю Отечества, утверждает правила общественного языка его, дает законы и образцы классического красноречия, с несчастным Рихманом предугадывает открытия Франклина, учреждает фабрику, сам сооружает махины, дарит художества мозаическими произведениями и, наконец, открывает нам истинные истоки нашего поэтического языка (А.С. Пушкин).

4. Догадки Ломоносова тем большую имеют цену, что они удачно задуманы и вероподобны (Л. Эйлер).

5. На берегах Ледовитого моря, подобно северному сиянию, блеснул Ломоносов. Ослепительно и прекрасно было это явление. Оно доказало собой, что человек есть человек во всяком состоянии и во всяком климате, что гений умеет торжествовать над всеми препятствиями, какие не противопоставляет ему враждебна судьба, что, наконец, русский способен ко всему великому и прекрасному (В.Г. Белинский).

6. С Ломоносова начинается наша литература; он был ее отцом и пестуном (В.Г. Белинский).

7. Ломоносов страстно любил науку, но думал и заботился исключительно о том, что нужно было для блага его Родины (К.Г. Чернышевский).

8. Как по своему энциклопедизму, да и по своей легкости восприятия этот знаменитый ученый был типом русского человека… Он был горняком, химиком, поэтом, филологом, физиком, астрономом и историком… Его ясный ум, полный беспокойного желания понять, оставляя один предмет, чтобы овладеть другим, с удивительной легкостью постигая его (А.И. Герцен).

10.

 
Славься, славься, великий муж!
Ты насадитель наук на Руси!
Доброе семя посеял ты в ней!
Жатва все зреет – что год, то пышней!
Мы уж дети его -
Пожинаем плоды;
Лет немного пройдет,
И вся Русь их пожнет;
Весь народ возгласит:
Память вовек Ломоносову!
 

(Кантата в честь Ломоносова, музыка М.И. Глинки)

11. Деятельность Ломоносова всегда целеустремленно связана с наиболее важными потребностями страны, с ее промышленным, культурным развитием… Историческое значение Ломоносова состоит также и в том, что он настойчиво добивался широкого развития образования в России, привлечения в науку способных людей из народа, показав на личном примере, на какие подвиги способны люди для своей Родины. Ломоносов принадлежит не только истории (М.В. Келдыш).

12. Только теперь, спустя два века, можно с достаточной полнотой охватить и должным образом оценить все сделанное этим удивительным богатырем науки. Достигнутое им в области физики, химии, астрономии, приборостроения, геологии, географии, языкознания, истории достойно было бы деятельности целой Академии (С.И. Вавилов).

13. Не камень со иссечением имени твоего принесет славу твою в будущие столетия. Слово твое, живущее присно и во веки в творениях твоих, слово российского племени, тобою в языке нашем обновленное, прилетит в устах народных за необозримый горизонт столетий (А.Н. Радищев).

14. Все должен был сделать сам, всему положить начало (В.Г. Белинский).

II. Афоризмы М.В. Ломоносова о науке и языке

1. Не для того мы живем на свете, чтобы насыщаться, но для того насыщаемся, чтобы жить.

2. Наука есть вождь к познанию правды, просвещение разума, успокоение народов.

3. Легко быть философом, выучась произносить три слова: «бог так сотворил», и сие дав в ответ вместо всех причин.

4. Ни единому человеку не запрещено в университетах учиться, кто бы он ни был, и в университете студент тот почтеннее, кто больше научился, а чей он сын в том нет нужды.

5. Природа крепко держится своих законов и всюду одинакова.

6. Химик без знания физики подобен человеку, который всего дол-жен искать ощупом. И сии две науки так соединены между собой, что одна без другой в совершенстве быть не могут.

7. Оных людей, которые бедственными трудами или паче исполинскою смелостью тайны естественные испытать тщатся, не надлежит почитать продерзкими, но мужественными и великодушными.

8. Я бы охотно молчал и жил в покое, да боюсь наказания от правосудия и всемогущего промысла, который не лишил меня дарования и прилежания в учении и ныне дозволил случай, дал терпение и благородную упрямку и смелость к преодолению всех препятствий к распространению наук в отечестве, что всего в жизни моей дороже.

9. Честь российского народа требует, чтоб показать способность и остроту его в науках.

10. Выспрашивать у осторожной и догадливой геометрии, …советоваться с точною и замысловатою механикою, выведывать через проницательную оптику.

11. Велико есть дело, смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа, соблюсти похвальных дел добрую славу и, перенося минувшие деяния в потомство и в глубокую вечность, соединить тех, которых натура долготою времени разделила. Мрамор и металл, коими вид и дела великих людей, изображенные всенародно возвышаются, стоят на одном месте неподвижно и ветхостью разрушаются. История, повсюду распростираясь и обращаясь в руках человеческого рода, стихии строгость и грызение древности презирает.

12. Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением.

13. Науки сами все дела человеческие приводят наверх совершенства, что их благороднее, что полезнее, что увеселительнее и что бесспорнее в делах человеческих быть может.

14. Все, что находится в природе, математически точно и определенно; и если иногда мы сомневаемся в этой точности, то наше невежество ничего не отнимает от этой достоверности; если бы весь мир сомневался в том, что дважды два – четыре, то все-таки у всех сомневающихся дважды два дадут четыре.

15. Так химия сильнейшим оружием умалила человеческую пагубу и грозою смерти многих от смерти избавила! Веселитесь, места ненаселенные, красуйтесь, пустыни непроходимые: приближается благополучие ваше. Умножаются, очевидно, племена и народы и поспешнее прежнего распространяются; скоро украсят вас великие города и обильные села; вместо вояния зверей диких наполнится пространство ваше глазом веселящегося человека и вместо терния пшеницею покроется. Но тогда великой участнице в населении вашем, химии, возблагодарить не забудьте, которая ничего иного от вас не пожелает, как прилежного в ней упражнения, к вящему самих вас украшению и обогащению.

16. Велико есть дело достигнуть во глубину земную разумом, куда руками и оку досягнуть возбраняет натура; странствовать размышлением в преисподней, проникнуть рассуждением сквозь тесные расселины и вечной ночью, помраченные вещи и деяния выводить на солнечную ясность.

17. Украшение есть изобретенных идей пристойными и избранными речениями изображение. Состоит в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного.

ГЛАВА 2
ЛОМОНОСОВ И НАУКИ. МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ЗАНЯТИЙ С УЧАЩИМИСЯ И СТУДЕНТАМИ

2.1. Для младших классов общеобразовательной школы

Бесконечные болота и дремучие леса отрезали Беломорье от остальной России. Иноземные захватчики, терзавшие в течение веков Россию, не дошли до сурового края. Миновало его и крепостничество. Побережье Белого моря населяли свободные русские поморы, которые занимались морским промыслом в суровых условиях изменчивого и капризного Ледовитого океана. Частые туманы, сильные бури и дрейфующие даже летом льды представляли большую опасность для парусных судов поморов. Но отважные мореплаватели вступали в единоборство с океаном, и самые смелые из них выходили победителями.

Историк, славист Владимир Иванович Ламанский пишет: «в целой России в начале XVIII века едва ли была какая иная область, кроме Двинской земли, с более благоприятной историческою почвою и более счастливыми местными условиями». Личность М.В. Ломоносова можно понять, только составив представление о природе, в окружении которой он вырос, о том, что он был выходцем из той части русского народа, которая никогда не испытывала гнёта ига и не знала рабства. Здесь обретались потомки новгородцев, не знавшие крепостного права, «черносошные», государственные крестьяне, строгие в нравах, деятельные, независимые, «умевшие за себя постоять, сплотившись в «земские миры» ». Им неведома была барщина, бремя государственных обложений, они избывали деньгами, развивая товарное хозяйство, торговлю и ремёсла. Поморы владели навигацией, ходили в Ледовитый океан, к Груманту, к Новой Земле. На Мурмане – промысловые становища, лов вели огромными сетями, охотились, варили соль, смолу, добывали слюду. Здесь богатая традиция художественного рукоделия.

До основания Петербурга Архангельск был единственным морским портом России; туда в XVII в. ежегодно приходило 40 – 50 иностранных кораблей. Поморы ходили на тресковый промысел к мурманскому берегу, все короткое северное лето были в море, а осенью возвращались с добычей. Они снабжали Москву рыбой, солью, салом и кожей морских зверей, торговали с сибирскими землями, а также с датчанами и норвежцами, заходя в их порты. Таким образом Поморы общались не только с центром России Москвой, но и с другими государствами, отчего их кругозор расширялся. Среди поморов было много грамотных людей, в деревнях водились книги. Поморы умели обращаться и с навигаторскими приборами, с компасом, определять положение судна в море по звездам.

В 1711 году, в эпоху когда Пётр I совершал свои великие преобразования и когда плод этих преобразований, Полтавская победа, „наше русское воскресение", по выражению Петра, – уже решила вопрос о будущности России, как могущественного европейского государства», родился человек, который окончательно разделил науку и искусство, чудесным образом сочетая и объединив их в своём творчестве, «будущий славный русский учёный, вития и поэт» – произошло это 19 ноября в деревне Мишанинской Куростровской волости Двинского уезда Архангелогородской губернии в довольно зажиточной семье помора Василия Дорофеевича (1681-1741) и дочери просвирницы погоста Николаевских Матигор, Елены Ивановны (урождённой Сивковой) Ломоносовых.

Упоминание о поморской семье Ломоносовых восходит к XVI веку, к временам Ивана Грозного. Дед будущего учёного Дорофей Леонтьевич (1647-1683), его отец Василий Дорофеевич, и многие родственники были жителями Курострова. Как и большинство куростровских крестьян-поморов, они занимались хлебопашеством, но их основным делом были рыбная ловля и зверобойный промысел.

Отец, по отзыву сына, был по натуре человек добрый, но «в крайнем невежестве восгштшный». Мать М.В. Ломоносова умерла очень рано, когда ему было девять лет. В 1721 году отец женился на Феодоре Михайловне Усковой, дочери крестьянина соседней Ухтостровской волости. Летом 1724 года она умерла. Через несколько месяцев, возвратившись с промыслов, отец женился в третий раз – на вдове Ирине Семёновне (в девичестве Корельской). Для тринадцатилетнего Ломоносова третья жена отца оказалась «злой и завистливой мачехой».

Плавания в суровых северных морях были нелёгким и опасным делом. Поморы объединялись в артели. Почти все Ломоносовы деревни Мишанинской до начала 20-х годов XVIII века жили одной семьёй, мужчины сообща выходили в море. Семья Ломоносовых принадлежала к опытным мореходам. Документы свидетельствуют, что ещё в 1710 году Лука Леонтьевич Ломоносов (1646-1727), двоюродный дед будущего учёного, был кормщиком – старшим в промысловой артели. А это значит, что он хорошо знал морские пути, умел управлять судами, то есть знал навигационное дело. В 1722 году отец Ломоносова, Василий Дорофеевич, получил 34 сажени пашни, построил собственный дом и стал жить самостоятельно, по-прежнему занимаясь в основном морским промыслом. Позже, в 1753 году, М.В. Ломоносов писал, что отец «довольство кровавым потом нажил». Он имел свое парусное судно «Чайка», на котором совершал ежегодные рейсы по Белому морю и по Ледовитому океану.

Своему трудному промыслу он обучил и сына, с 10 лет сопровождавшего отца в его плаваниях. Походы с отцом в море были, по-видимому, лучшими моментами в детстве М.В. Ломоносова его, оставившие в его душе неизгладимый след. Они отправлялись на промыслы ранней весной и возвращались поздней осенью. Вместе с отцом будущий учёный в детстве ходил рыбачить в Белое море и до Соловецких островов. Нередкие опасности плавания закаляли физические силы юноши и обогащали его ум разнообразными наблюдениями.

Влияние природы русского севера легко усмотреть не только в языке М.В. Ломоносова, но и в его научных интересах: «вопросы северного сияния, холода и тепла, морских путешествий, морского льда, отражения морской жизни на суше – всё это уходит далеко вглубь, в первые впечатления молодого помора». Его окружали предания о великих делах Петра Великого, которых и доселе немало сохранилось на севере.

Михайло был от рождения крепким и здоровым ребенком. Пребывание же на морском воздухе, постоянная физическая работа еще больше закалили его. Современники Ломоносова говорили, что он был высок ростом, крепкого сложения и обладал большой физической силой. С детства он прошел суровую закалку и приобрел ту «благородную упрямку», которая помогала ему осуществлять желания и мечты в его дальнейшей жизни.

Отец Ломоносова был неграмотный, но сын с ранних лет стремился к наукам. Грамоте обучил Михаилу Ломоносова у своего соседа – помора Ивана Шубного – и местного дьячка C.H. Сабелыгикова, а затем приобрел и книги, выпросив их также в своей деревне у соседей. Это были не духовные книги. Одна из них – старинная славянская «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, изданная при Петре I в Петербурге для «навигацких» учеников, другая – «Арифметика» Леонтия Магницкого, отпечатанная в Москве для обучения «мудролюбивых российских отроков». Ломоносов очень дорожил этими книгами, носил их при себе и, постоянно их читая, выучил наизусть. Арифметика была серьезной книгой. Она содержала общеобразовательный курс арифметики, алгебры, геометрий, астрономии и навигации. В четырнадцать лет юный помор грамотно и чётко писал. Он оказывал помощь односельчанам в составлении деловых бумаг и прошений, писал письма.

Кругозор юноши расширился, и ему захотелось больше узнать о прочитанном. Он понимал, что для этого нужно было учиться, и слышал, что все ученые книги написания на латинском языке. Латинский же язык преподавался только в Москве. Но отец Ломоносова, надеясь сделать сына своим наследником и хозяином всего своего имущества, и слышать не хотел о том, чтобы отпустить его учиться.

Жизнь Ломоносова в родном доме делалась невыносимой, наполненной постоянными ссорами с мачехой. И чем шире становились интересы юноши, тем безысходнее казалась ему окружающая действительность. Особенно ожесточала мачеху страсть Ломоносова к книгам. И смелый юноша решился на серьезный шаг. Раздобыв паспорт, он ночью бежал из родного дома и с обозом мороженой рыбы в начале января 1731 г. приехал в Москву. У него было 3 рубля денег, взятых взаймы у Шубного, да неразлучные друзья – «Грамматика» Смотрицкого и «Арифметика» Магницкого. Эти книги он впоследствии назвал «вратами своей учености».

Годы, проведённые Ломоносовым в Поморье, сыграли большую роль в формировании его мировоззрения, наложили свой отпечаток на интересы и стремления юноши, в значительной степени определили направление его дальнейшего творчества.

XVIII век в истории русого искусства – эпоха крупных перемен, грандиозных свершений. В России развернулась борьба за научное мировоззрение, не скованное узкими рамками средневекового миропонимания. Просветительское движение было подготовлено идеями Петровской эпохи, творческой мыслью крупнейших деятелей середины XVII века и, в первую очередь, М.В. Ломоносова.

В своих ученых и поэтических сочинениях Ломоносов вспоминал Северный океан, Белое море, природу его берегов, жизнь моря, северное сияние. Ломоносов с детства напитался церковно-славянской книжной стариной.

Родина Ломоносова, Холмогоры, в XVIII веке была широко известным центром косторезного искусства. Распространенные предметы обихода гребни, табакерки, туалетные коробочки, шкатулки, кубки – в руках холмлгорских мастеров превращались в произведения искусства. Их украшали рельефной и сквозной резьбой, гравировкой с изображением разнообразных фантастических трав, фигурок.

Многогранная научная и творческая деятельность М.В. Ломоносова распространялась и на изобразительное искусство. Он разработал технологию изготовления смальт – непрозрачных цветных стекол, из которых набирал целые мозаики. Ломоносов возродил мозаику, которая была очень распространена в культуре Древней Руси и была забыта с XII века. Со своими учениками им было создано более 40 мозаик.

М.В. Ломоносов стоял у истоков создания русского фарфора. Изобретателем фарфора в России считается Д.И. Виноградов, но Ломоносов независимо от него разработал в 1750 году технологию фарфорового производства. В 1760-е годы он возглавил Императорский фарфоровый завод. Благодаря технологии Ломоносова фарфоровое производство в России получило мощное развитие.

Смыслом жизни Ломоносова до самого последнего дня было «утверждение наук в отечестве», которое он считал залогом процветания своей родины. Тем же пафосом просвещения проникнута его филологическая и поэтическая деятельность. Многостороннее дарование Ломоносова проявилось в этих областях с исключительной силой и подлинным новаторством.

М.В. Ломоносов ещё с детства научился читать и писать. Первое стихотворение написал он во время учёбы в Спасских школах. Вот оно:

 
«Услышали мухи
Медовые духи,
Прилетевши, сели,
В радости запели.
Егда стали ясти,
Попали в напасти,
-Ах! – плачут убоги, -
Меду полизали.
А сами пропали».
 

Поэтические опыты Ломоносова опирались на его интерпретацию реформы русского стихосложения, ориентированную одновременно на западноевропейскую поэтическую практику и трактат В.К. Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735); к отосланной в петербургскую Академию наук «Оде на взятие Хотина» он приложил «Письмо о правилах русского стихотворства» (1739), в котором обстоятельно обосновал стих, а отчасти и слог своего произведения, вскоре признанного образцовым. Он описал тридцать возможных размеров русского силлабо-тонического стиха, провозгласив их эстетическое равноправие, а вместе с тем окончательно утвердил силлабо-тонический принцип стихосложения, основанный на регулярном чередовании сильных и слабых (ударных и безударных) слогов. Ломоносов впервые исследовал и показал выразительные возможности ямба и разных типов рифмовки. Предложенная им модель четырехстопного ямба оказалась исключительно продуктивной: из нее исходили несколько поколений русских поэтов, в том числе Державин, Пушкин, Лермонтов, Баратынский, Тютчев, Блок, Ходасевич, Пастернак.

В основе литературной позиции Ломоносова – представление о поэтическом творчестве как результате вдохновения, принцип творческой свободы, распространяющейся на выбор форм и приёмов стиля, но ограниченной жёсткой иерархией ценностей: наиболее важными признаются темы Божественного Промысла и государственной власти, просвещения и развития цивилизации и культуры, исторических судеб России и Европы; менее значимыми – индивидуальной психологии, личных судеб.

Жанровая система поэзии Ломоносова формировалась на основе глубокого изучения «природных свойств» русского языка; в результате он создал стройную концепцию, описывавшую основные формы взаимодействия жанров и стилей. В 1758 году Ломоносов пишет предисловие к собранию сочинений «О пользе книг церковных в российском языке», в котором излагает знаменитую теорию «трех штилей». В основу реформы литературного языка Ломоносов положил общенациональный язык. В русском языке, согласно его мнению, слова по стилистической окраске могут быть разделены на несколько родов. К первому он отнес лексику церковнославянского и русского языка, ко второму – знакомые по книгам и понятные церковнославянские слова, но редкие в разговорном языке, к третьему – чисто русские слова, которых нет в церковных книгах. Отдельную группу составили слова простонародные, которые только ограниченно могли употребляться в сочинениях. Совсем почти исключает Ломоносов из литературной письменной речи устаревшие церковнославянские слова и вульгаризмы. В зависимости от количественного смешения слов трех родов создается тот или иной стиль: «высокий» – церковнославянские слова и русские, «средний» – русские слова с небольшой примесью церковнославянских, «низкий» – русские слова разговорного языка с добавлением простонародных и малого числа церковнославянских. Ода, эпическая поэма, трагедия описывали наиболее возвышенные состояния духа и разумные побуждения и тяготели преимущественно к «высокому» стилю; послание («эпистола»), сатира, элегия, идиллия воссоздавали сферу чувств частного человека, колеблющегося между возвышенным и обыденным; комедия, эпиграмма – быт (в том числе в его неокультуренных формах) и нравы, далекие от совершенства. Обращаясь к этим и другим жанрам, Ломоносов не просто испытывал свои литературные способности: он создавал корпус образцовых литературных произведений, которые должны были на десятилетия определить основные направления развития русской словесности. Результаты этой работы оказались значительными: даже в тех случаях, когда поэты новых поколений отказывались следовать его предписаниям, они должны были постоянно соотносить с ними свои собственные представления о стихе, стилях, жанрах22
  В. Коровин. Михаил Ломоносов (Русские поэты, 1996). С. 324 разумом и волей представителей правящей династии. Основная тональность таких од – торжественная и торжествующая, оптимистическая, жизнерадостная и жизнеутверждающая.


[Закрыть].

Ведущий жанр лирики Ломоносова – торжественная ода, соответствующая эстетике европейского барокко (риторичность, «пышность» «высокого» слога, обеспечивающаяся целенаправленным отбором «возвышенных речений», неожиданных метафор, сравнений, олицетворений, гипербол, символов и аллегорий; имитация «лирического беспорядка»; сочетание элементов античной мифологии с реалиями современной политической жизни). Основные темы такой оды: идеальный монарх, идеальное государство, идеальная эпоха. С первым обычно ассоциируются благородство, справедливость, величие, мужество; со вторым – могущество, слава, воинские победы, процветание народа, распространение наук и искусств; с третьей – «возвращение» золотого века, благосклонность фортуны, ликование благодарных подданных. Основные идеи: самодержавие органически присуще русской истории; монарх – фигура одновременно сакральная и социальная (так, Петр I у Ломоносова характеризуется как орудие Провидения и, одновременно, как «домостроиный царь», «строитель, плаватель, в полях, в морях герой»), а потому исторический прогресс обусловлен как мистическими причинами (благоволение Божие), так и Религиозно-философская проблематика поэзии Ломоносова выразилась, главным образом, в его духовных одах, ориентированных на образы, идеи, сюжеты, стиль Ветхого Завета. Их основные мотивы – человек, постигающий величие божественного замысла, совершенство природы, грандиозность и сложность мироздания, время и вечность, скоротечность бытия; одиночество как источник религиозных переживаний; соотнесенность веры и разума, интуиции и точного знания.

Ломоносов рассматривал поэтическое творчество как свидетельство культурной адекватности общества и как условие его интеллектуального и эстетического развития. Он был первым русским поэтом, сумевшим присвоить литературным занятиям исключительно высокий ценностный статус, который не ставился под сомнение ни в девятнадцатом, ни в двадцатом веках.

Реформы Ломоносова в сферах литературного языка и стихосложения отвечали культурным потребностям нации. Для выражения значительного общественного содержания были необходимы новые литературные жанры, и Ломоносов открывал перед поэзией широкие художественные горизонты. Вместе с тем филологическая деятельность ученого имела и более широкий смысл: в ней отразился дух преобразования, характерный для послепетровской эпохи, в которую развернулось научное и поэтическое творчество Ломоносова.

Главной преобразовательной силой Ломоносов считал человеческий разум, которому все подвластно. Поэт, в представлении Ломоносова, не может ограничиться воспеванием одних лишь интимных движений человеческого сердца, его должны волновать и одушевлять события, имеющие важное значение для всего государства, всей страны.

Тема могущества и величия России, патриотический пафос «пользы общества» сочетались в поэзии Ломоносова с прославлением Петра I как просвещенного государя. Основной лирический тон его произведений торжественный. Наиболее достойным жанром для громкого, публичного выражения чувства национальной гордости «сынов российских», отстоявших независимость родины от внешних врагов и в наступившем «покое» устремленных к просвещению, стала торжественная ода. Хотя Ломоносов писал и трагедии («Тамира и Селим», «Демофонт»), и героические поэмы («Петр Великий»), и идиллии («Полидор»), именно ода – похвальная и духовная – была главным лирическим жанром в его творчестве. Близки к ней короткие похвальные надписи.

Похвальные оды слагались поэтом на торжественные случаи придворной жизни. Однако традиционная форма похвалы монархам не мешала поэту развивать свои любимые темы. Поэт не искал монарших милостей, чинов, наград; лесть была ему чужда. Похвала в его одах наполнялась новым содержанием и не столько утверждала идиллическую картину благоденствия русской нации, сколько звала к новым преобразованиям в духе Петровых дел. Прогресс страны, развитие наук, распространение просвещения, рост промышленности, по мнению поэта, сделают Россию могущественной и счастливой.

Именно поэтому похвальная ода под пером Ломоносова не стала «должностным жанром».

Мысль поэта, вовлекая в свой поток разнообразие исторических имен, античных и библейских ассоциаций, полна стремительного движения, не знающего временных и пространственных преград. Она как бы «парит» надо всем миром и легко выхватывает из мировой истории все, что способно в данную минуту убедить, взволновать, восхитить яркостью события.

Поскольку основной тон оды – восторг, а выразителем его является автор, то он же выступает и объединяющим эмоциональным началом, придающим торжественности, монументальности, пьгшности оды страстность, большой подъем. Это «парение мысли» и эмоциональность составляют одну из характернейших особенностей ломоносовской хвалебной оды.

Духовные оды создавались как философские произведения. Не религиозным содержанием наполнял их Ломоносов, он использовал сюжеты псалмов для выражения философских размьпплений, чувств общественного и даже личного характера. В жизни ему приходилось отстаивать свои взгляды в жестокой борьбе с псевдоучеными, с религиозными фанатиками (это стало содержанием, например, сатирического «Гимна Бороде»). Поэтому в духовных одах развиваются две основные темы: несовершенство человеческого общества, одиночество самого поэта и человека вообще во враждебном ему мире и величие природы, которым поэт не только восхищен, но перед которым испытывает «священный ужас».

Однако в духе века Просвещения Ломоносов изображает человека не бессильным созерцателем, подавленным и сникшим, а разумным, мыслящим существом, способным проникнуть в тайны природы.

Могущество светлого разума несомненно для Ломоносова и в будущем, и в живой современности. До конца своих дней (умер он в Петербурге, в 1765 году) поэт не уставал ратовать за идеи просвещения. Ученый посвящал вдохновенные поэтические произведения успехам отечественной и мировой науки. Неподдельная радость и гордость искрится в «Письме о пользе Стекла», в котором гений человека является свидетельством победы науки над невежеством и темнотой. Не сухой трактат о свойствах стекла, а волнение поэта-ученого воплощают строки этого произведения. Ломоносов передает пафос научных открытий и восхищение их практическими результатами. Его интересует не только изложение научных теорий, но и поэтическая сторона науки – вдохновенное творчество и полет фантазии.

Подлинным мастером Ломоносов предстал и в других – «средних» и «низших» – жанрах. Его перу принадлежат анакреонтические стихотворения, басни. Ломоносову-поэту были доступны формы «легкой» поэзии, ее стиль, пластика и неподдельная искренность чувства. В программном стихотворении «Разговор с Анакреоном» он выступает своеобразным, тонким лириком, достигает подлинности выражения личных переживаний, хотя анакреонтические мотивы не стали ведущими в его творчестве.

Поэзия Ломоносова, как и его научная, в том числе филологическая деятельность, стала продолжением национальной политики Петра I, направившего страну по пути просвещения и прогресса. Пафос строительства запечатлелся в громозвучных песнопениях Ломоносова, «лира» которого, по словам П.А. Вяземского, «была отголоском полтавских пушек». Убежденный и «самобытный сподвижник просвещения», как назвал Ломоносова Пушкин, автор восторженных од пропел хвалу человеческому разуму и сам явился живым воплощением его дерзновенной мощи.

М.В. Ломоносовым было написано несколько выдающихся поэтических произведений, в том числе:

– Ода блаженныя памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года

– Ода в торжественный праздник высокого рождения Иоанна Третиего 1741 года августа 12 дня

– Ода на день рождения Её Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, самодержицы всероссийския, 1746 года

– Ода на день восшествия на всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны 1747 года

– Утреннее размышление Божием величестве (1743)

– Вечернее размышление Божием величестве при случае великого северного сияния (1743)

– "Я знак бессмертия себе воздвигнул…" (1747)

– "Ночною темнотою покрылись небеса.."(1747)

– "Лишь только дневной шум замолк…" (1747)

– О сомнительном произношении буквы Г в российском языке (между 1748 и 1754)

– Письмо к его высокородию Ивану Ивановичу Шувалову (18 августа 1750)

– На сочетание стихов российских (между 1751 и 1753)

– Письмо о пользе стекла к высокопревосходительному господину генералу-поручику, действительному её императорского величества камергеру, Московского университета куратору и орденов Белого Орла, Святого Александра и Святыя Анны кавалеру Ивану Ивановичу Шувалову (декабрь 1752 года)