Текст книги "Мошенник"

А теперь какая-то женщина, внешность которой, по описанию, соответствует жене Стива, вручает на улице записки. И это тоже похоже было на правду, потому что жена Кареллы глухонемая.

– Я сейчас же займусь этим делом, – сказал Хэвиленд. – Огромное спасибо за содействие.

Повесив трубку, он разыскал отдел автомобильного транспорта городской полиции и, позвонив туда, попросил подготовить данные по машине с регистрационным номером ДН 1556. Едва закончив разговор, он сразу же принялся искать другой номер. Он как раз набирал номер телефона квартиры Стива Кареллы, когда Чарли Чжен появился перед разделяющей комнату перегородкой и, тяжело отдуваясь, остановился, не смея без приглашения зайти внутрь.

* * *

Стив Карелла натянул пиджак. Он снова направился на кухню, чтобы убедиться, что написанная им записка лежит на видном месте, а кроме того, чтобы проверить, выключен ли газ.

Из кухни через гостиную он направился к выходу. Он уже запирал за собой дверь, когда услышал звонок телефона. Ругнувшись про себя, он вернулся и снял телефонную трубку.

– Алло?

– Став?

– Ага.

– Это я, Род Хэвиленд.

– Что там у тебя, Род?

– Здесь у меня человек, который называет себя Чарли Чженом. Он тут говорит, что твой убийца заходил сегодня в его ателье. Тедди как раз была там у него и…

– Что?!.

– Тедди. Твоя жена. Она пошла выслеживать этого типа, когда тот вышел из ателье. Чжен говорит, что девушка была явно не в себе, её тошнило. Мне тут было уже с полдюжины звонков за последние полчаса. Девушка, похожая по описанию на твою Тедди, дает прохожим записки, в которых просит сообщить тебе регистрационный номер машины. Я позвонил в транспортный отдел и сейчас там выясняют данные по этому регистрационному номеру. Что ты думаешь обо всем этом?

– Тедди! – только и мог сказать Карелла. Ни о ком другом он в этот момент не в состоянии был думать. Он услышал, как в дежурном помещении зазвонил другой телефонный аппарат и голос Хэвиленда зазвучал в трубке: “Сейчас сюда звонят по другой линии. Может быть, они уже отыскали нужные сведения. Не вешай трубку, Стив”.

Трубка замолчала, а он продолжал стоять, плотно прижимая сразу же запотевшую эбонитовую трубку к уху. В голове его металось одно: “Тедди. Тедди, Тедди”.

Через несколько секунд Хэвиленд снова взял трубку.

– Это черный “кадиллак” выпуска 1955 года, – сказал Хэвиленд, – Зарегистрирован на владельца по имени Крис Дональдсон.

– Это явно тот самый, – сказал Карелла, как бы приходя в чувство. – А адрес его тебе сказали?

– Ранье, 41-18. Это в Риверхеде.

– Да это же примерно в десяти минутах от меня, – сказал Карелла. – Я сейчас же выезжаю туда. Позвони обязательно в участок, в который входит эта улица. Пусть сразу же высылают туда ещё и “Скорую помощь”. Если эту девушку тошнит, то очень может быть, что она отравлена мышьяком.

– Хорошо, – сказал Хэвиленд. – Могу ли я тебе чем-нибудь помочь, Стив?

– Можешь – моли Бога, чтобы с Тедди ничего не случилось!

Он повесил трубку, хлопнул себя по боку, чтобы убедиться, что револьвер на месте, и бросился бегом из квартиры, не захлопнув даже дверь за собой.

Глава 19

Стоя в выбеленном, бетонном помещении подвала дома, Тедди Карелла следила за тем, как загораются огоньки на индикаторе этажей грузового лифта. Лифт остановился на четвертом этаже. Цифра потухла, и Тедди нажала кнопку вызова.

Она видела, как Дональдсон вместе с девушкой вошли в здание с черного входа, вошли в грузовой лифт, а теперь она знала, что вышли они на четвертом этаже. Пока лифт спускался к ней, она раздумывала над тем, что же ей делать дальше в том случае, если ей удастся выяснить, в какой именно квартире они находятся. Кроме того, она думала о том, в каком ужасном состоянии эта девушка и сколько ещё ей осталось времени. Лифт наконец опустился и двери его раздвинулись.

Тедди вошла в лифт и нажала кнопку четвертого этажа. Двери лифта сдвинулись и он стал подниматься. Странно, но она совсем не испытывала страха, не было даже тревоги. Ей только очень хотелось, чтобы Стив сейчас был рядом с ней, уж он-то знал бы, что следует предпринять. Кабинка лифта, подрагивая, медленно ползла, потом остановилась. Дверцы её снова бесстрастно раздвинулись, и Тедди спокойно шагнула к выходу. И сразу же перед ней возник Дональдсон.

Он стоял прямо перед лифтом, по-видимому, ожидая, когда его дверцы раскроются. Он явно поджидал её. В панике она попыталась нажать кнопку подвала, но пальцы Дональдсона уже успели сомкнуться на её запястье, и он рывком выдернул её из кабины.

– Почему ты следишь за мной? – спросил он. Она только бессмысленно покачала головой. Дональдсон оттащил её подальше от лифта, а потом поволок по коридору. Скоро они остановились у квартиры “40”.

Он открыл дверь и протолкнул её внутрь. Приссила Эймс лежала на кушетке лицом вниз. В квартире явно стоял запах рвоты.

– Вот, пожалуйста, любуйся ею, – сказал Дональдсон. – Ты ведь её разыскивала?

Он вырвал из рук Тедди её сумочку и принялся обшаривать содержимое её. На пол полетели губная помада, монетки, тушь для ресниц, записная книжка. Когда он наткнулся на кошелек, то тут же раскрыл его и просмотрел содержимое.

– Так, миссис Стивен Карелла, – читал он вытащенное из кошелька удостоверение. – Проживает в Риверхеде… Оказывается, мы ещё и соседи, да? Можете заодно познакомиться с мисс Эймс, миссис Карелла. Или вы уже знакомы? – Он снова заглянул в удостоверение. – В случае срочной необходимости позвоните… – тут он замолчал. А когда вновь заговорил, игривое выражение исчезло с его лица. – …Позвоните детективу Стиву Карелле в восемьдесят седьмой участок полиции по телефону Ф 7-8024… – Он снова внимательно поглядел на Тедди. – Значит, твой муж – полицейский, так?

Тедди кивнула.

– Что это с тобой? Перепугалась так, что и говорить не можешь? – Он снова пристально вгляделся в нее. – Я же сказал… – Он снова замолчал. – У тебя что-нибудь не в порядке с голосом?

Тедди кивнула.

– А в чем дело? Ты что, не можешь говорить?

Тедди снова кивнула. Ее глаза были прикованы к его губам, и по этому взгляду он внезапно понял все.

– Глухонемая, да? – спросил, он.

Тедди подтвердила это кивком.

– Вот и хорошо, – объявил Дональдсон. Он помолчал некоторое время, не сводя с неё глаз. – Это твой муж поручил тебе следить за мной?

Тедди стояла совершенно неподвижно.

– Он знает обо мне?

И снова никакого ответа.

– Зачем ты следила за мной? – спросил Дональдсон, подходя к ней вплотную. – Кто навел тебя на меня? Где я допустил ошибку? – Он взял её за руку. – Да отвечай же ты, черт побери!

Пальцы его просто впились в её руку. Лежавшая на кушетке Приссила Эймс слабо застонала. Он резко обернулся в её сторону.

– Она отравлена и ты об этом знаешь, так или не так? – сказал он, снова, повернувшись к Тедди. – Это я отравил её. Она скоро умрет и этой же ночью окажется в реке. – Он почувствовал, как вздрогнула невольно Тедди. – В чем дело? Тебя пугает это? Не нужно пугаться. Сейчас ей очень больно, но она уже не соображает, что с ней происходит. Единственное, о чем она сейчас способна думать, так это о том, почему это её все время выворачивает наизнанку. Видишь, какая вонь тут стоит. А ты-то как её выносишь? – Он хохотнул. Но тут же снова помрачнел. Он явно не склонен был идти на какие-то компромиссы. – Что именно известно твоему мужу? – спросил он. – Что знает об этом твой муж?

Тедди стояла совершенно неподвижно. Лицо её оставалось непроницаемым. Дональдсон пристально вглядывался в него.

– Ну, ладно, – сказал он. – Будем исходить из самого худшего. Предположим, что в данный момент он мчится сюда во главе целого батальона полицейских. Так?

И опять на лице Тедди не дрогнул ни один мускул.

– Но он ничего не найдет, когда заявится сюда. Ни меня, ни мисс Эймс, ни тебя. Он застанет здесь одни голые стены. Пойдем-ка со мной, – сказал он и, подталкивая впереди себя Тедди, вошел в спальню. – Садись, – приказал он. – Сюда, на кровать. Ну, пошевеливайся.

Тедди села. Дональдсон выдвинул верхний ящик комода и принялся складывать вещи в чемодан.

– А ты хорошенькая, – сказал он. – Попадись мне кто-нибудь вроде тебя, то… – он не договорил. – Вся беда в таком деле, как мое, это то, что тут невозможно получать удовольствие, – сказал он с ноткой обиды в голосе. – Дурнушки чем хороши? Тем, что они идут на любую приманку. А стоит только связаться с красивой и сразу же все окажется под угрозой. А убийство – это такая вещь, которая не терпит огласки, правильно я говорю? Правда, и оплачивается оно неплохо. И не верь болтовне о том, что преступление не окупается. Окупается и ещё как. Если, конечно, ты не попадешься. – Он усмехнулся. – Но я не дам себя поймать. – Он снова посмотрел на нее. – Ты вот – очень хорошенькая. А кроме того, ты и говорить не можешь. Поэтому перед тобой и можно говорить о любых секретах. – Он сокрушенно покачал головой. – Жаль только, что у нас с тобой не так-то много времени в запасе. – Он снова качнул головой. – А ты все-таки очень хорошенькая, – повторил он.

Тедди продолжала неподвижно сидеть на постели.

– Ты наверняка знаешь, что это значит, – сказал он. – Я говорю сейчас о том, каково приходится тем, у кого красивая внешность. Иногда бывает очень обидно, правда ведь? Мужчины терпеть тебя не могут, не доверяют тебе. Это я сейчас себя имею в виду. Не любят они мужиков со слишком приятной внешностью. В их присутствии они сами испытывают неловкость. Они считают, что уж больно ты привлекателен. Это как бы напоминает им обо всех мелких неладах с миром и с собой. Одним словом, комплексу ют. – Он сделал паузу, а потом продолжил. – Да я могу обработать в два счета любую девчонку, веришь? Любую. Стоит мне только поглядеть на неё чуть повнимательней – и она просто помирает от счастья. – Он хихикнул. – Помирает. Забавно. Улавливаешь? Да ты наверняка и сама это знаешь, я думаю. Мужчины тоже увиваются вокруг тебя, так ведь? – Он вопросительно посмотрел на нее. – Ладно, можешь себе сидеть так, упрятавшись в свою раковину. Ты ведь тоже поедешь сейчас со мной, ты же сама знаешь, так ведь? Ты для меня что-то вроде гарантии. – Он снова хохотнул. – Из нас с тобой вышла бы великолепная пара. Да, было бы на что любоваться. Мы бы работали на контрасте. Блондин и брюнетка. Очень хорошо смотрится. А к тому же для разнообразия и мне неплохо бы показаться рядом с красивой девушкой. Мне до смерти надоели все эти образины. Но доход они приносят совсем неплохой. У меня уже набежал приличный счет в банке.

В соседней комнате застонала лежавшая на кушетке Приссила Эймс. Дональдсон подошел к двери и заглянул туда.

– Успокойся, милая, – крикнул он. – Еще немного и ты освежишься, поплавав в речной воде. – Он снова со смехом обернулся в сторону Тедди. – Очень милая девушка, – сказал он. – Но страшна как смертный грех. Но хорошая. – И он снова принялся за укладку вещей, действуя молча и быстро. Тедди следила за ним. Она не заметила среди вещей пистолета, значит, возможно, что у него его просто нет.

– Ты должна будешь помочь мне спустить её вниз, – внезапно объявил он. – Мы снова воспользуемся грузовым лифтом. Быстренько прошмыгнем коридором, спустимся и уже на улице. Тебе придется некоторое время побыть со мной. Ты не можешь говорить и это прекрасно. Значит, мне нечего опасаться телефонных разговоров, не станешь ты болтать и с сотрудниками гостиниц. Все сложилось как нельзя лучше. Мне просто придется держать от тебя подальше карандаши и бумагу, я правильно говорю? – Он поглядел на нее, и выражение его глаз внезапно изменилось. – Можно будет и неплохо поразвлечься между делом, – сказал он. – Мне чертовски надоели все эти страшилища, но, с другой стороны, на красавиц нельзя полагаться. Вокруг одни сплошной жулики. Но мы все-таки прекрасно проведем время. – Он бросил внимательный взгляд на её лицо. – Тебе не улыбается эта идея, так что ли? Ничего не поделаешь. Ты даже можешь считать, что тебе ещё здорово повезло. Ведь ты могла бы отправиться в совместное плавание с мисс Эймс, не так ли? Так что считай, что тебе повезло. Большинство женщин теряют голову, как только я появляюсь в комнате. Да, тебе повезло. Я парень компанейский и очень хорошо знаю самые приятные заведения в этом городе. Я же их должен просто профессионально хорошо знать. Здесь я следую своему служебному долгу, призванию, можно сказать. Собственно по профессии я счетовод, бухгалтер. И бухгалтерия, по существу, и является моим призванием. А поскольку к убийству у меня тоже профессиональный подход, к и тут я веду строгий, учет. Преимущественно одиноким дурнушками, махнувшими на себя рукой. А ты свалилась на меня как неожиданный подарок судьбы. Честно говоря, я даже рад, что ты решила выследить меня. – Он совсем по-мальчишески улыбнулся. – Приятно, знаешь, иметь кого-нибудь, с кем можно откровенно поговорить, зная при этом, что сам-то он говорить не может. В этом-то и заключается тайна и смысл католического вероисповедания, а заодно – и психоанализа. Ты спокойно можешь с полной откровенностью рассказать о себе все, и самое страшное, что тебе может грозить, так это то, что тебе придется раз двенадцать прочитать на память “Отче наш”, или вдруг тебе скажут на все твои излияния, что все объясняется тем, что ты не любил свою мамашу. Вот и с тобой меня не ждет никакая кара, Я могу говорить о чем угодно, ты можешь это слушать, я мне при этом не придется плести всякие идиотские басенки о бессмертной любви. А кроме того, ты наверняка отлично выглядишь в постели. В тихом омуте черти водятся, так ведь?

Неожиданно до него донесся щелчок замка. Он тут же развернулся и выбежал в гостиную.

Карелла увидел, как в дверном проеме возник белокурый гигант. Глаза его были расширены, кулаки сжаты. Этот гигант, безусловно, сразу же разглядел револьвер в руках Кареллы, но в его широко распахнутых глазах не было и тени страха. Он бросился к нему через гостиную.

Карелла моментально оценил ситуацию. Этот громила способен был разорвать его пополам.

Он спокойно направил на гиганта свой револьвер и хладнокровно выстрелил.

Глава 20

Апрель явно сходил на нет. Весенние дожди пришли и прошли, а потом самый неприятный по погодным условиям месяц постепенно совсем угомонился. Скоро и май придет и разукрасит все своими яркими, многоцветными красками весенних цветов.

Приссила Эймс сидела в дежурной комнате детективов в восемьдесят седьмом участке. Напротив неё сидел Стив Карелла.

– Он будет жить? – спросила она.

– Да, – сказал Карелла.

– Очень жаль, – отозвалась она.

– Ну, видите ли, это как смотреть на данную проблему, – сказал Карелла, – Его будут судить и вынесут приговор. В любом случае его ждет смерть.

– Наверное, я была абсолютной дурой. Пора бы уже научиться понимать, как все происходит в нашей реальной жизни. Пора бы уже знать, что никакой любви не существует.

– А вот если вы поверите в это, то вы ив самом деле можете считать себя дурой, – сказал Карелла.

– Нет, мне следовало бы знать об этом, – сказала Приссила, упрямо кивая. – Так нет же. Понадобилось многократное промывание желудка, чтобы помочь мне понять эту простую истину.

– Любовь – это детские сказки, так вы теперь считаете? – спросил Карелла.

– Да, – ответила она и гордо вскинула голову. Глаза её вызывающе сверкнули из-за стекол очков. Но кроме вызова в них таилась и какая-то скрытая мольба.

– Я очень люблю свою жену, – просто сказал он. – Может, все это и детские сказки, но они, право, прекрасно подходят и для взрослых. Не дайте Дональдсону ещё раз обвести себя вокруг пальца. Любовь, поверьте, самое процветающее предприятие Америки. Уж я-то знаю это. – Он улыбнулся. – Я ведь один из держателей акций этой фирмы.

– А я считаю… – глубоко вздохнув, Приссила не договорила. – Во всяком случае, огромное вам спасибо за все. Собственно, именно ради этого я и пришла сюда. Огромное вам спасибо.

– А куда теперь? – спросил Карелла.

– Вернусь домой, – сказала Приссила. – В родной Феникс. – Она немного помолчала, а потом вдруг впервые улыбнулась за все время своего визита. – Там очень много детей, которые продолжают упрямо верить сказкам.

* * *

Артур Браун подводил итоги.

– Я просто никак не могу понять, почему столь квалифицированный мошенник, который, работая в паре со своим дружком, за одну операцию добывает от двухсот до тысячи долларов, решил вдруг ни с того ни с сего попробовать свои силы на молоденькой негритянке. Ведь он надул-то её всего на пять жалких долларов. Причем работал он в одиночку, без партнера, рисковал, а выманил у неё всего-то пять долларов!

– Ну? – сказал Хэвиленд.

– Ну это просто выводит меня из себя. Черт побери, даже полицейский имеет право рассчитывать на то, что должна же быть во всем этом хоть какая-то логика, правда? Я прямо так и спросил у Парсонса. Я спросил его, какого черта ему понадобилось обжуливать эту девочку и отбирать у неё её несчастную пятерку. И знаете, что он мне на это сказал?

– Не знаю. И что же он тебе сказал? – спросил Хэвиленд.

– Он сказал, что просто должен был преподать ей урок. Ну, как вам нравится такая скотина? Он, видите ли, счел необходимым дать ей урок!

– Значит, мы теряем в нем великого педагога, – сказал Хэвиленд. – Человечество теряет великого педагога.

– Ну, на это можно смотреть, и по-иному, – сказал Браун. – Я предпочитаю надеяться на то, что тюрьма штата в данный момент приобретает в его лице великого педагога.

* * *

– Ну и как? – спросил Клинг в телефонную трубку. – Сработало!

– Да что ты!

– Сработало. Она клюнула на это. Она отпускает меня в образовательный тур вместе с тетушкой, – сказала Клер.

– Шутишь!

– Я говорю совершенно серьезно.

– Значит, мы выезжаем десятого июня.

– Конечно, – сказала Клер.

– У-р-р-а-а! – завопил Клинг.

Хэвиленд резко повернулся в его сторону:

– Да заткнись ты, ради всего святого! Неужели ты не видишь, что человек работает!

* * *

Рабочий день, наконец, кончился. Воздух был наполнен смешанным ароматом мая и апреля. Он легонько ласкал щеки, скользил по губам. Карелла шагал по ночному городу, жадно глотая этот веселый опьяняющий напиток.

Когда он отпер дверь своей квартиры, его встретила полная тишина. Он включил свет в гостиной и прямиком направился в спальню.

Тедди уже спала. Он потихоньку разделся и улегся в постель рядом с ней. На ней была пышная рубашка и он, отодвинув в сторону плечико её, мягко коснулся губами теплой кожи. В этот момент луна за окном вышла из облаков и залила всю комнату мягким желтоватым светом. Карелла чуть отодвинулся от жены и недоуменно заморгал глазами. А потом он снова уставился на плечо, все так же недоуменно моргая.

– Черт побери! – пробормотал он. Лунный свет высветил на плече Тедди крохотную черную бабочку.

– Черт побери! – снова прошептал Карелла и крепко поцеловал её, заставив, наконец, проснуться.

Здесь следует заметить, что этот знаменитый детектив так ни на секунду и не заподозрил, что она и не думала спать.