Текст книги "Тождество"

ГЛАВА X. ЧЁРНЫЙ РИС

Софи

Надо сказать тебе, дорогой читатель, что присутствие Софи в своём кругу друзья воспринимают восторженно. Видеть живой Софию Кларк – это истинное чудо для знавших её, но восторг сменяется настороженностью. У каждого из присутствующих, естественно, возникают сомнения, вдруг это не она. Наши друзья верят в чудеса. Но, как выясняется, не всегда.

Только один человек из всех, кто видит её вновь живой, не сомневается, что это она. Николас Карлитте улыбается в радости от счастливой встречи. Предчувствие подтверждается. Ни на мгновение он не усомнился, что перед ним всё та же Софи. Сама героиня реалистичной фантастики выглядит болезненно из-за продолжающейся лихорадки и душевной истощённости. Софи очень рада находиться среди друзей, но ей чего-то не хватает, опустошение внутри угнетает и лишает энергии.

Виктория Правдина своевременно обосновывает недоразумение, возникшее в головах друзей. Она рассказывает, что Софи не умерла, а вместо её праха была развеяна сожжённая трава. Объяснение кажется неполным, потому что Вика не хочет говорить об участии Лилии в операции по спасению Софии, продуманную Дадой. Друзья догадываются, что Вика что-то утаивает, не договаривает. Принимают это обстоятельство признанием ошибки, которую совершила Виктория при опознании тела и убеждении всех в смерти Софи. В свою очередь Вика считает Артёма и Лилию предателями, потому не называет их имён.

Дада, в присутствии Софии чувствует себя защищённым от негативных лучей предвзятого отношения Виктории по отношению к нему, что проявляется довольно часто в общей компании. От этого он испытывает внутреннее моральное искушение, желая поставить высокомерную Вику на место. Сейчас Дада отдыхает. Софи мило оберегает его ауру своим присутствием. Дада думает, что Софи будет обязана ему, когда узнает о смерти Абу Файльфайтера.

Софи читает его мысли, упреждающе говорит:

– Сделал, как решил. Теперь иди своей дорогой.

Бледность Софи и дрожание её голоса действуют вразумляюще на Даду. Он неосознанно отодвигается подальше от Софи, не желая ещё что-то подобное слышать. О её самочувствии он не думает, его мысли крутятся на одной орбите: «Что будет дальше, после моего признания в тяжком преступлении». Софи видит, что Дада, задумавшись, отстраняется.

Она продолжает обращаться к нему, чтобы все слышали:

 
– Ты, Дада, не святой.
Теперь идёшь другой дорогой,
для меня чужой.
 

Дэн включается в обострённую ситуацию, задавая Даде вопрос:

– Как ты понимаешь верование?

Дада отвечает:

– Верю в Высшее справедливое знание, но не верю людям.

Дада на данной ноте не замолкает, по обыкновению продолжает рассказывать своё отношение к религии через байку:

– Когда-то двое написали книгу и положили её на алтарь в храме, находящийся в горах. Сельчане постепенно начали верить по написанному в книге. Там по сути были увековечены интересы для их родовых семей, в отличие от интересов других людей.

Дада возвращается в события застолья и прямо заявляет друзьям:

– Не сразу я решился на отчаянный поступок. В Аркаиме я предложил «Чудову» сыграть в настольный теннис. Тогда в игре мне открылась его подлая сущность. Грязные приёмы не приветствуются в игре, но он не гнушался ими. Сдвигал стол, будто случайно, высказывал оскорбления, унижающие человеческое достоинство, как будто обращался не ко мне, а кроме нас больше никого и не было. Одна сторона стола его, другая – моя. Когда я ему умышленно проиграл партию, он ликовал, стариком меня называл.

В кругу друзей замыкается кольцо задумчивости, говорит только Дада.

Его прерывает Виктория:

– Нашёлся герой невидимого фронта.

Вика хищно улыбается. При этом она вспоминает, как попала в Комитет, с чего начала свою деятельность. И вдруг в своих мыслях она слышит голос Чудова: «Он решил жить жизнью блаженного Мирослава. Однако благодаря Даде выявился Абу, выдающий себя за Чудова». Вика осекается. Никогда прежде голос Чудова не оправдывал чей-то поступок. Бывало, голос Чудова намекал, вёл размышления в нужном направлении. Сегодня голос Чудова вступился за Даду.

Буквально сию же минуту, как одержимый, Дада начинает говорить:

 
– Чудов – это голос совести в каждом из нас.
Люди приготовились из пробирок
выращивать популяции новых рас.
 

К их столу подходит хозяин заведения. На русском языке вежливо просит говорить потише, объяснив, что посетители расходятся, при виде компании, громко говорящих по-русски. Хозяин не слышит ни от кого обещаний и возвращается к своим обязанностям.

С момента предупреждения хозяина, заказанное пиво больше не приносят к столу друзей, собравшихся вместе, невзирая ни на что.

Дада гордо провозглашает:

– Я только в горах говорил на своём родном горском языке. А здесь, в Европе, я буду говорить на русском и только на русском. Ну и что, что кто-то боится говорить на этом языке. В своих генах народы ЕС слышат звук гусарских голосов. Россия восхитит ещё весь мир.

Вика:

– Когда Дада говорит патриотично, я уважаю его мнение, а иногда не понимаю, зачем он это делает.

Дэн:

– У Дады есть имя, а мы всё равно называем его Дада.

 
У меня не было отца.
У тебя, Вика, не было отца.
Дада нам как отец,
мудрость на лице его видна.
 

Дэн очень переживает за Даду, старается держать эмоции не на виду, поэтому обращается к Данаю, желая услышать здравую точку зрения:

– Скажи ты, Данай, что думаешь про Даду.

Данай с серьёзным выражением лица, отвечает:

– Спрошу у Ши.

Ши сидит на руках у Софи.

Данай спрашивает:

– Ши, ты Даду осуждаешь?

Ши молча убирает свою мордочку подмышку, зарывается в пушистую шубку, ни на кого не смотрит.

Данай:

– Я отказываюсь давать оценку действиям Дады. Он искоренил источник зла, это всем нам понятно. Его судьба – его жизнь и он лучше знает, как ему быть.

Дада встаёт из-за стола молча. Идёт к барной стойке и возвращается с полными бокалами пива для всех.

Дада, подмигивая Софи:

– Когда ещё попробуем хорошего пива.

Она, прижав ближе к своей груди Ши, никак не реагирует.

Дада присаживается за стол и начинает говорить:

– Меня пугать – время зря терять. Я пожилой и смерти не боюсь, потому стремлюсь помочь тем, кого уважаю. Я вас люблю, вы – люди.

Софи заговаривает нежным голосом:

– Когда я первый раз помыла ноги Даде, я поняла, что ему новую дорогу осветила.

Дада:

– Два дня я ходил за «Чудовым». Он авантюрист, но невероятно осторожен. Оглядывался, занимал всегда такое положение среди людей или на открытом пространстве, что не получалось приблизиться к нему незамеченным. Только на Вацлавской площади, вблизи музея, где есть подземный переход, он будто расслаблялся, забывал о бдительности. В начале и в конце дня были схожие моменты, когда он подходил к лавке и заказывал горячий глинтвейн. Пока он пил, он погружался в себя. И в этот короткий период времени наслаждения напитком он не обращал внимания на окружающую среду. Тогда я подумал: «Вернётся ли „Чудов“ сегодня в свой отель?». Только одни высшие силы знают. Вот когда зрело моё решение. Я поднял голову и увидел взгляды архангелов и ангелов, смотрящих на меня. Каменные изваяния на зданиях бдительно наблюдают за суетливыми людьми. Я чувствовал вибрации в своей душе. Душа буквально задрожала. В разум пришла уверенная мысль: «Я знаю, что должен сделать. Я перейду черту». Я ясно осознал, что завтра уже не будет как прежде.

Дада своим признанием смог развеять недомолвки. Никто ничего не говорит, общение идёт на уровне мысли. Софи магическим образом преображается, освобождаясь от тяготивших размышлений. Её глаза светятся. У сидевшего на её руках Ши активируются усы. Софи сообщает, что уважает Даду, а любовь её всецело направлена к Николасу Карлитте. На лицах всех без исключения возникает нескрываемое до крайности удивление. Особенно Ник реально обрадован сообщением Софи. Он чуть не взлетает вместе с креслом, настолько сильным был отклик его чувств. Лысая голова Ника сверкает, отражая блики от освещения. Ши гу-гу-ги-ги-гикал.

Виктория, чтобы отвести излишнее внимание друзей от товарища Карлитте, суетливо пытающегося сдерживать биотоки счастья, переводит разговор на Даду.

Вика:

– Нельзя привлекать посторонних людей, приближать в круг избранных. Дада грубо работает, подставил всех под удар. Нас могут преследовать власти не одной страны, имеют на это право. Добавлю, произошедшее случилось. Надо всё проговорить в кругу, сейчас.

Софи обходит стол и присаживается рядом с Ником.

Софи:

– Переобулся.

Ник не может произнести ни слова от волнения, кивает, соглашаясь.

Софи:

– Правильной дорогой идёте, гражданин Николас Карлитте.

Она улыбается Нику, он начинает глубоко дышать.

Дада:

– Посмотрите, как они живут, что едят. Пиво в обед пьют, никуда не спешат. Это ЕС. А заокеанские штаты US с каждого доллара в обороте имеют процент. Бумага превращает в ценность иллюзии, бред называют мудростью. Всё наоборот. Исправление наступает, тождество грядёт.

Вика хочет остепенить Даду, чтобы излишне не умничал.

На опережение остановив её тяжёлым взглядом, Дада продолжает рассуждать:

– Новый символ гусеницей по ЕС и US пройдёт.

 
Съест, переварит,
новую идею светлую произведёт.
Лёгкой бабочкой будет парить,
людям всем счастья дарить.
 

София вспоминает сегодняшний сон, казавшийся ей бредом. Во сне она находилась в тёмной комнате, за окном смеркалось. Она звала: «Ши, где ты? Ши, Ши». И слышала смех шиншиллы в ответ: «Гы-ги-ги-ги-гы-ги». Она, размышляя во сне. Поняла, что день будет интересный. Ши предупредил о важном событии».

Софи поглаживает Ши, чешет за ушками. Ши крутит усами и бдительно смотрит глазками на триста шестьдесят градусов.

Подходит официант, показывает на пол вокруг стола и спрашивает:

– Откуда появился чёрный рис? Кто его рассыпал?

Софи действительно видит чёрный рис, но знает, что это Ши оставил отходы жизнедеятельности, когда она его отпускала погулять на пол. Официант расстроен. Нагибается, начинает веничком собирать черный рис в совок.

Оказавшись вне обзора камер, официант говорит Софи:

– Пивоварня оцеплена вооружёнными людьми. Прохожим сообщают, что снимают фильм, никто не может пройти. Наших гостей сажают в закрытые фургоны и допрашивают о вас, что говорите, на каком языке общаетесь.

Софи недоверчиво смотрит на официанта.

Тот продолжает убеждать:

– Я был закрыт в фургон. Меня выпустили, потому что я шёл на работу в пивоварню.

Ник тоже слышит шёпот официанта.

Николас прикрывая свои губы рукой, говорит на ухо Софи:

– Может быть его запустили специально, чтобы мы были предупреждены и совершили тактическую ошибку.

Через две минуты все друзья точно знали, что они в ловушке замкнутого оцеплением пространства.

ГЛАВА ХI. ЗАКРЫТАЯ ДВЕРЬ

Учёные

Фёдор Иванович руководитель научного центра, профессор, бывший преподаватель университета. Добропорядочный семьянин, имеет детей, внуков и одного правнука. Коллеги осведомлены, что его дети живут в Швеции, а он остался в России, как истинный патриот. Говорят, что он обещал служить верой и правдой, когда народ выдвигал его на пост сенатора. Фёдор Иванович отказался от кресла в Совете Федерации и остался бессменным руководителем научного центра. Артём не слышал, чтобы кто-то из рядовых сотрудников общался с ним с глазу на глаз. Распоряжения всегда доходили сверху, через начальников отделов. Соблюдалась строгая субординация на этажах управления научного центра.

Когда Артёму позвонил Фёдор Иванович и не вызвал, а доброжелательно пригласил к себе в головной офис, Артём сначала испугался, подумал, что чем-то не угодил, где-то совершил ошибку, не справился с проектным заданием. Всё оказалось проще. Фёдор Иванович пригласил его на личный разговор для знакомства.

Артём прибывает в назначенное время на личном авто к головному офису, расположенному на территории охраняемого национального парка. На пропускном пункте охранники проверяют у него документы и без вопросов открывают проезд.

Артём въезжает на новом авто немецкой сборки внутрь прежде незнакомой территории. Навигатор не нужен, повсюду указатели с направлением к необходимому объекту. Артём едет около десяти километров вверх по серпантинной дороге и любуется видами скалистых гор с нетронутыми лесами. У него мелькнула мысль: «Природная красота совершенна без вмешательства рук человека».

Резиденция Фёдора Ивановича не походит на обычное строение. Дом в виде замка, выложенный из кирпича, обрамляется по углам башнями округлой формы. Черепичная крыша и флюгеры на стержнях в виде двуглавых орлов. У центрального входа нет ни людей, ни машин. Идеально подстриженные газоны, фонтан со скульптурной композицией танцующих красавиц.

Артём паркует авто у фонтана, затем передумывает, переставляет к бровке с края особняка и выходит из машины. На какое-то мгновение забывает к кому и зачем приехал, это действует райская природа, где кипарисовые аллеи и умиротворённая тишина. Артём сразу определяет, что повсюду установлены камеры наблюдения последнего поколения. Прямоугольные пластины матового цвета служат глазами и ушами, они сливаются с орнаментом строения. Артём достаточно знает, чтобы восхититься высоким уровнем видеонаблюдения.

Дуальная реальность

Артём подходит к входной двери. На расстоянии полутора метров дверь автоматически открывается. Артём входит внутрь и оказывается в безмерном пространстве, где пропадает ощущение, что существуют стены, когда внимательно смотришь на обстановку. Нет никаких излишеств, ни мебели, ни ковров, ни картин. Он будто внутри живых витрин. Пол покрыт плиткой из тонированного стекла, меняющего цвет, при нажатии ступнёй. Лестниц, ведущих на этажи нет, будто единое пространство. Стены прозрачные, видно всё и вдали, и вблизи особняка.

Артём настороженно останавливается. К нему навстречу из отвесной скалы выходит Фёдор Иванович. Просто открываются створки дверей, и профессор шагает в направлении к гостю. Артём чувствует себя неважно, вернее, пропадает отвага. Стоит на одном месте и ждёт, что ему скажут.

Фёдор Иванович:

– Пойдём, друг. Лифт доставит нас в зал психологической разгрузки. Посмотришь, как отдыхает светлый ум твоего покорного слуги.

Профессор умышленно принижает свою значимость, чем успокаивает Артёма, прибывающего в чувстве тревожности.

Они заходят в лифт, дверь закрывается. Секунда, вторая, дверь открывается. Выходят. Артём оказывается в зале, где стены – продолжение видов открытой природы. Вместо потолка – небосвод, пол из стекла, меняющего цвет под ступнёй при каждом шаге.

Артём следует за Фёдором Ивановичем. Они заходят в подводный мир. Аквариум высотой три метра в горизонтали имеет форму подковы. Проходят внутрь подковы, где находятся кожаные кресла, круглый стол из массивной древесины, мини-бар со стойкой и холодильник с прозрачной дверцей, за которой видны припасы еды на полках. Глаза Артёма разбегаются от любопытства. Он спешит рассмотреть воплощённые решения.

Как только Артём усаживается в кресло, последовав примеру Фёдора Ивановича, тут же возвращается самообладание. Его разум начинает успокаиваться от хаотично бегающих мыслей.

Фёдор Иванович наливает ему чашечку ароматного кофе, затем себе.

Фёдор Иванович:

– Перед твоими глазами достижимые фактические возможности IT-инженерии. Цифровой формат образует зрительную реальность. Всё не так как ты видишь сейчас. Здесь стены из камня, настоящая еда, кофе из натуральных зёрен. Крыша практичная и надёжная, а ты видишь открытое небо – это и есть цифровая модификация реальности.

Артём прибывает в сказке наяву. Очень быстро выпивает кофе, глоток за глотком. После начинает смотреть вокруг на коралловые рифы и плавающих рыбок. Артём избегает встречи взглядом с Фёдором Ивановичем. Он не забывает, что этот человек – повелитель для него.

Откровенный разговор

Фёдор Иванович ведёт себя предупредительно. Ждёт пока Артём осмотрится, даёт гостю время изучить обстановку.

– Цифровой мир открывает новые горизонты, – говорит и замолкает Фёдор Иванович, наблюдая за Артёмом.

Гость сверкает искорками пробуждающегося интереса в глазах. Артём буквально смотрит в рот Фёдору Ивановичу в ожидании слов.

Фёдор Иванович:

– Цифровой мир открывает горизонты, а может быть закрывает доступ туда, где реальное восприятие живой природы.

Артём замирает. Профессор опровергает его ожидание. Он ждёт разговор о науке и только, а его начальник говорит не на техническом языке, наоборот, низвергает идеалы Артёма.

Фёдор Иванович даёт время Артёму завершить взаимосвязь размышлений и, попадая в волну его мыслей, продолжает говорить монолог:

– Автоматическое, технологическое обслуживание общества осуществляется и призвано наукой для управления движением людей, средств перемещения в пространстве и времени.

Артём оживляется. IT-технологии – это океан, где он существует.

Фёдор Иванович:

– Мы привыкли думать, что двери открываются автоматически. Механизмы открывают и закрывают двери. Технике нужна подзарядка, которой её обеспечивает человек. Этот порядок будет сохраняться долго.

Артём воспринимает рассуждение Фёдора Ивановича вопросом и спешит ответить:

– Теперь цифра навсегда с нами. Люди не откажутся от обслуги в виде машин.

Фёдор Иванович:

– Логично мыслишь, но недальновидно. Подзарядка откуда берётся? Из сырья, то есть природных ресурсов. Так мы, дорогой товарищ мой, дойдём до полного уничтожения самих себя по дороге фанатичного потребления энергии из сырья.

Артём:

– Я не понимаю, что здесь неестественного? Человечество развивается. Мы научились перерабатывать всё доступное или почти всё в энергию для механизмов.

Фёдор Иванович задумывается над словами Артёма, озвучивает неожиданную для подчинённого точку зрения:

– Зависимый в эйфории хочет испытывать удовольствие вновь и вновь. С каждой дозой его желание потребления увеличивается, ничто его не сдерживает. Основная мотивация – блаженство кайфа. Люди, ушедшие с головой в цифровой мир, становятся рабами, подконтрольными, не способными развиваться. Потому что, по их мнению, все ответы есть в базе данных. Скажу честно, наука затаилась, светилы не кричат о новых открытиях, потому что их нет и не было. Все знания свыше приходят дозировано, а человечество зависло на допинге, хочет ещё и ещё подпитку энергией. Взамен люди не посылают благодарные чувства. Именно благодарные чувства отдаются божественной природе. Дошло до того, что трудяги на заводах изменяются как вид. Перед ними открываются и закрываются автоматические двери. Для порядка и искоренения бюрократии искусственный интеллект лучше, он не приносит умышленный вред социальной коммуникации. В буквальном смысле невозможно сказать о том, что не дано заранее знать. На что смотрит физически работающий человек после смены? На клумбу с живыми цветами? Гуляет по парку? Торопится к берегу водоёма, чтобы получить разрядку от напряжения? Нет и нет. Большинство смотрят не на небо, а на мониторы экранов, где информация – путеводитель их существования. Напряжение не снимается, а усиливается. И что? Кому-то нужна мудрость при данных обстоятельствах? Ответ понятен, им не нужен ответ. Искусственный интеллект открывает или закрывает дверь памяти индивидуума. Когда субъект не может оплатить пребывание в сети, он выбывает. Адепт оплачивает и возвращается в жилище искусственного сознания, залипает в экран.

Артём:

– У меня возникло чувство опасности от сказанных Вами формулировок, уважаемый Фёдор Иванович. Я исправный сотрудник организации, которую Вы успешно возглавляете. Цифровой мир – это реальность для молодого поколения, интернет – это энергия, несущая информацию к нейронам каждого мозга. У человеческой жизни есть срок, организм стареет, человек умирает. Цифровой мир многих избавляет от страха смерти, меняет в понимании смысл самой смерти. Можно сказать, появляется обоснование отсутствия смерти. Цифровой мир дарит верующим вечную жизнь.

Профессор внимательно слушает.

Фёдор Иванович:

– Артём, ты сам сказал фразу, «можно сказать». Сказать можно, а в действиях возможно установить параметры понижения потребления энергии. Наука умолкла не потому что бесполезной стала, она теперь слилась в экстазе с бизнесом. Изобретать нужду мы умеем, предвосхищать будущее – разучиваемся. Ты IT-инженер, с недавних пор ведущий специалист в отделе. Что ты умеешь, кроме обработки данных, полученных из других источников? Что ты сам создаёшь? Отвечу за тебя – НИ-ЧЕ-ГО. Коллеги думают, что ты сам придумываешь, а ты собираешь детали проекта из уже существующих интеллектуальных достижений других специалистов.

Фёдор Иванович осекается. Артём с полуслова понимает, профессор знает о том, что он плагиатор чужих мыслей.

Артём встаёт, чтобы налить себе кофе у барной стойки.

Фёдор Иванович резко меняется в облике. Хищно цыкнув, ухмыляется. Не вставая с кресла и не меняя позы, говорит:

– Ты сюда кофе пришёл пить, или слушать что тебе скажут?

Артём спотыкается. Чашка с кофе выскальзывает из рук на пол, но не разбивается. Подъезжает пылесос и убирает жидкость с поверхности пола.

Фёдор Иванович:

– Вот технология для обслуживания таких растяп, как ты. Все ваши устремления – отказаться от патриотичной мечты. За один год десятки тысяч молодых талантливых IT-инженеров покинули страну. Молодость стимулирует движение в развитии. Куда их несёт река?

Артём:

– Может быть энтузиазм пропал? Хотят жить как люди, хорошо зарабатывать.

Фёдор Иванович:

– Вот оно, истинное лицо, в твоём представлении. Человек это тот, кто больше зарабатывает? Больше кого, недочеловека что ли? Уволю тебя с работы и кем ты станешь, кем будешь? Получается, только сейчас ты человек, когда тебе дают огромную зарплату не по заслугам? Ты жив благодаря кому? Долг перед Данаем забыл?

Артём передёргивается. Он не понимает, где он – на допросе, на лекции или в гостях, и не решается уточнять, откуда профессор знает Даная.

Артём поспешно старается дать разъяснение:

– Я Данаю ничего не должен. Не тот он человек, чтобы из корыстных побуждений помогать другому. Скорее я обязан ему за пройденную школу жизни.

Фёдор Иванович:

– Молчи. С тобой всё ясно. Слушай меня. Твоя помощь стала существенной. Мы не ожидали, что все «лунные мутанты» соберутся в одном месте, в одном помещении, за одним столом, как прежде. Случилось. Теперь наши руки развязаны. Скажу тебе по секрету, их ДНК скоро будут в пробирках нашей лаборатории. Никогда не бывало, чтобы после соприкосновения с лунной пылью, что-то выживало. Мутанты не только прикоснулись, Луна в их генах, в их ДНК-молекулах. У меня дух захватывает от предстоящих изучений, свершений. Они не стареют, не болеют, как обычные люди.

Фёдор Иванович еле останавливает порыв бесконтрольных эмоций, чего ранее Артём не замечал за ним.

Артём:

– Значит мои друзья станут подопытными?

Фёдор Иванович:

– Цыц, иуда. Для тебя дверь закрыта. Ты утратил способность дружить, продажная душа. Ты будешь пожизненно работать на меня.

Фёдор Иванович готов пнуть Артёма ногой, но сохраняет образ интеллигентного человека.

Артём ждёт, что будет дальше.

Фёдор Иванович упрощает ситуацию. Встаёт с кресла, подходит к бару, наливает себе полный стакан водки и залпом выпивает.

Профессор, не поворачиваясь, приказывает:

– Слушать тебя и видеть мне тошно. Письменно подробно и обстоятельно, указывая все мелкие детали, опиши все тонкости своего общения с мутантами день за днём, поминутно. О том, как тебя и Лилию спас Данай, не пиши, я это знаю. Только о мутантах: Николасе, Софии, Дэнисе, Виктории и Аркадие. Если что-то подзабыл, пусть жена напомнит обстоятельства нахождения вас в кругу сверхдрузей.

Артём ждёт, что начальник сменит гнев на милость.

Тут же слышит чёткую команду Фёдора Ивановича:

– Пошёл прочь отсюда. Выход найдёшь, зря хлеб жуёшь, что ли, IT-инженер, мать твою.

Фёдор Иванович наливает себе ещё водки.

Артём мечется в поисках выхода.