Текст книги "Тождество"

ГЛАВА ХIV. СПАСЕНИЕ

Подземное убежище

Дада, Самира со Славиком у груди достаточно долго идут по подземным переходам. Впереди всех шагает хозяин пивоварни, замыкает Дада, Он считает шаги, чтобы определить примерное расстояние. Досчитал до 841 и сбивается. Дальше не продолжает счёт. Дада воспринимает ситуацию для себя как боевое задание, потому что дал слово Дэну, что с его Самирой и сыном будет всё в порядке.

Начинаются ступени, ведущие вниз до семидесятиметрового тоннеля, и снова каменные ступени, ведущие лестницей вверх. В руках хозяин держит электронный фонарь с большим радиусом освещения. Дорогу видно хорошо. Но провожатый останавливается и включает настенный рубильник. Освещается подземный свод, выложенный из кирпичей, переходящий в просторную площадку. Пока проводник выбирает нужную дверь, Дада разглядывает кладку и поражается качеству строительного сооружения: «Это под землёй. А всё одно – классно выполненная работа на века». Раздаётся скрежет металлического засова. Открывается дверь в складское помещение, переоборудованное под личный бункер на случай войны для семьи хозяина пивоварни. Заходят внутрь этого помещения. Если не помнить, что они находятся под землёй, то можно ощутить себя в комфортабельном доме с отдельными комнатами со всеми удобствами: санузлом, душевой, кухней, залом для отдыха. В помещении имеется бытовая аппаратура, деревянная мебель. Стены комнат окрашены в светлые позитивные тона с картинами неизвестных художников, изобразивших альпийские горы.

Хозяин бункера осведомляет Даду, что есть запасной генератор, на случай отключения электричества, запитанного от общей сети. Припасов вдоволь. Вода для питья поступает из подземной реки и очищается фильтрами с активированным углем. Хозяин объясняет Даде устройство коммуникаций, показывает способ блокировки дверей в тоннеле. Поясняет, где распределительный узел управления вентиляцией. Затем включает в сеть проводной телефон для экстренной связи.

Хозяин начинает прощаться, но настойчивая убедительная просьба Самиры вынуждает его остаться с ними до завтра.

Самира осматривает буквально каждый закуток бункера. Расспрашивает хозяина о работе устройств, уточняет, просит показать, где можно купать малыша, есть ли запасы сухого молочного порошка. Своими вопросами утомляет хозяина до предела возможности. Чех отвечает на её вопросы, и Самира утешается результатами объяснений.

Хозяин:

– Здесь нет только стеклянных окон, чтобы видеть улицу, небо, деревья. Зато здесь тихо, отсутствуют посторонние шумы.

Самира чувствует себя спокойнее, наблюдая присутствие чеха в бункере. Изначально при уходе под уровень земли её преследовало и не покидало чувство тревоги. Кирпичные своды, тоннели давили на психическое восприятие реальности. Она думала, что оказалась в замкнутом лабиринте. Постепенно, после многочисленных уточнений, у Самиры стабилизировались реакции на окружающую среду.

Дада проявлял заботу по отношению к ней и Славе. Он терпеливо дождался, чтобы Самира выговорилась сама и послушала ответы чеха.

Дада замечает, что степень волнения Самиры снижается, тогда он по-отечески просит её:

– Не нервничай доченька, чтобы не пропало молоко. Я с тобой, не бойся никого и ничего.

Самире слышатся в словах Дады частицы «не, не, не». Выражение с частицами не, по её мнению, слабы в энергетических пропорциях для усиления уверенности. У неё снова возникает волнение, подземелье пугает. Начинает плакать Славик. Дада берёт малыша в свои руки, аккуратно качает в колыбели ручных соединений. Славик засыпает.

В это время чех занимается хозяйственными делами, тщательно перепроверяет исправность водоснабжения. Наблюдая за ним, Дада думает: «С какого перепугу чех помогает нам? Нужно ли быть здесь? Зачем он сразу соглашается с нашим мнением? Выполняет просьбы Самиры? Показывает своё секретное укрытие совершенно чужим людям?».

Вопросы возникают и выглядят вполне разумно, а поведение чеха кажется, наоборот, алогичным. Дада неоднократно слышал выражения «недобросовестные страны, недобросовестные партнёры». Он замечал, что чехи без особого энтузиазма воспринимают русских. Этот чех будто слеплен из другого теста. Является хозяином пивоварни в столице Чехии. Преуспевающий, обеспеченный человек, а рискуя своим благополучием, помогает русским скрыться от преследования Комитета международной безопасности.

Размышление Дады заклинивает, шестерёнки извилин отказываются послушно крутиться. В сознании возникает пробел. Освободившись от построений логических обоснований по волевому требованию Дады, его разум выдаёт ясную мысль: «Ты – русский, Самира – темнокожая, Славик – метис. Следовательно, чех помогает по-человечески, верит своим предчувствиям и сигналам совести». Дада здраво проясняет ситуацию. Он вспоминает, что сам обратился за помощью к чеху. Сейчас он очень хочет поговорить с чехом по душам, пожать руку, выпить с ним пиво.

Его отвлекает любимица Самира:

– Почему нам надо прятаться от людей? Что нам угрожает?

Дада:

– Мир, называемый современным, не настоящий мир. Владеющие ресурсами информационной связи считают, что они создают реальность для других. Действительно, с программами, одобренными государством, не поспоришь. Быстро или медленно выведут из игры оппозиционно настроенных. Мнительности власти и деградация обывателей довели до того, что слуги Сатира называют настоящие чувства человека потусторонней силой. Искренность называют бредом. Интуитивные объяснения объявляют прорицательскими способностями. Высокомерные выскочки решили, что человечество должно умирать вплоть до трансформационного исчезновения по придуманной программе. Делающих добро превращают в подозрительных. Они вынуждены голодать, потому что их доброе мнение об окружающих не будут оплачивать монополисты информационных ресурсов. Владельцы частного капитала, полученного от продажи природных ресурсов, находятся за тонированным стеклом, отделяющим от народа. Их слуги в образах милых существ, транслируют с экранов интересы торгашей, отрабатывая зарплату. Слуги Сатира превратились в преуспевающих бизнесменов.

Самира:

– Ты о чём, отец? Мне ничего толком не понятно.

Чех забывает о заботах. Он присаживается в кресло и внимательно слушает о чём говорит Дада.

Дада продолжает:

– Самира, селение Небо, где ты вышла замуж за Дэна, должно тебе напоминать, как там жили люди. Жили естественно, в ладу с природой. Когда селение газифицировали, описали собственность, составили реестр в общей базе данных, добавили налоговую нагрузку, тогда люди изменились. Стали вырубать ореховые деревья, растущие веками, чтобы добыть нелегальную прибыль и заплатить налоги. Люди перестали без опасения разговаривать друг с другом. Отводили взгляды в сторону, потому что все мысли только о зарабатывании денег. Жить, значит работать, добывая сырьё по разрешению. Капиталисты обогащаются, легализуя доходы, а простые люди действуют по отношению к природе и общей экологии как экстремисты, не задумываясь о благе всех, о безопасности человечества как вида. Пример, любитель-рыбак вынужден браконьерить, потому что по-другому никак не прокормиться.

Самира:

 
– А что теперь в селении Небо ненормально?
Быть в структуре общей сети управления —
это актуально.
 

Дада:

– Уважение к себе исчезает, когда гордость за происхождение страдает. Люди в селении утрачивают радушие от разговоров друг с другом. Освоились в сети интернета, сосед шпионит за соседом. При встрече задают друг другу один вопрос: «Как дела?» Появилась новая субкультура манипулятивных ответов на вопрос как дела.

– Дада, как дела? – задаёт вопрос Самира и смеётся.

Дада отвечает сиюминутно:

– Самира, мои дела стали лучше, когда ты поинтересовалась.

Самира ещё шире улыбается своей белозубой улыбкой. Её веселит интерпретация смысла. Вроде ответа полного нет, а слова заинтересовывают и возникает в сознании вопрос, почему собеседник придумал такое словообращение.

Дада:

– Магия, фантастика – это настоящее знание свободной личности, приходящее через доверие воображению, потому что личное знание не покупается. Дар – вот, что спасёт цивилизацию. Самира, ты никому ничего не должна. Тебе никто ничего не должен. Вот и вся наука для счастливой жизни. Быть надо без упрёка.

Самира:

– Отец, мне отчётливо слышатся частицы «не» в твоих словах, неполнота смысла. Получается не очень хорошо, даже плохо. Что же человечеству предопределено?

Дада:

– Новый восход солнца – всегда прозрение.

Самира:

– Интересно, что для тебя значит добро?

Дада поясняет ей абстрактность значения мысли. Он встаёт с места, подходит вплотную к Самире, держащую Славу на руках, и опускается на колени, чтобы быть на одном уровне с личиком младенца.

Дада:

– Вот оно, будущее наше добро. Ещё лепечет, материнским молоком питается, но скоро заговорит в полную силу чистыми помыслами.

Самира начинает рыдать навзрыд, вздрагивая грудью. Слава вздрагивает вместе с ней, но не плачет. Самира сквозь слёзы смотрит на отца. Она знает точно, он говорил о себе, уступая место будущему.

Возникает тишина. Чех подходит к Даде и протягивает для пожатия руку.

Чех:

– У нас возникло взаимопонимание и родилось доверие. Здесь, под землёй, для меня открылись ваши сердца. Раскрою вам самый главный свой секрет, я готовил это убежище для своей семьи. Сейчас думаю, что от войны не спрятаться, война в людях.

Дада:

– Как тебя звать?

Хозяин пивоварни отвечает:

– Зовут меня Иван. Отец назвал в честь дедушки.

Дада:

– Ну и дела, в гостях у чешского Ивана оказались.

Чех явно был растроган создавшейся атмосферой общения. Взгляд наполнился энергией, он ожил, глаза засветились искоркой.

Иван:

– Можете выходить из убежища прямо сейчас. Отвезу вас к себе в загородный дом, познакомлю со своей семьёй. Отдохнёте, ребёнок подышит чистым воздухом.

Дада:

– Поехали. Гостеприимство доминирует над остальными порывами, когда есть желание приютить людей под крышей своего дома.

Самира молчит, проявляя почтение к старшим. Во время разговора мужчин, она меняет подгузник Славику. Самира беспрестанно вспоминает о Дэне, скучает, переживает. Решение Дады, что они выберутся сегодня же из подземного убежища, её радует. Самира думает, что она непременно бросится искать Дэна, когда они с Дадой выйдут на поверхность, если ей внятно не объяснят, почему пришлось прятаться. Кто будет объяснять она не думает. Это не важно, главное – её желание. Становится хорошо от мысли, что скоро она увидит Божий свет, а потом она всё, что захочет, узнает.

Славик дремлет на груди у мамы.

Образование образов

В головном офисе научного центра события развиваются своим чередом. Фёдор Иванович по-хозяйски пытается внушить своим гостям, что они находятся на охраняемой территории и всякая их самодеятельность будет иметь последствие, потому что они под круглосуточным наблюдением. Надо сказать, что профессор давно хотел ретироваться подальше от мутантов, чтобы с помощью продуманного доклада отомстить им за испытанный страх от их воздействий на его психику. Замысел был готов, но каким-то образом стёрся из памяти разума. Получается, что он находился под внушением. И, по сути, Фёдор Иванович был не в себе, утратив способность контролировать обстоятельства, а тем более влиять на гостей.

Софи объясняет профессору вред от его деятельности, ведущий созидательные процессы в тупик. София внушением блокирует функции его речевого аппарата, поэтому он не может произнести ни слова, а только качает головой, соглашаясь. Профессор слушает и повинуется, безоговорочно принимая советы за абсолютную истину.

Фёдор Иванович всегда был недосягаем для полного понимания. Вуалировал задачи перед подчинёнными, производил перестановки людей, как на игровой доске шахматными фигурами, используя силы и возможности Комитета государственной безопасности. Профессор царствовал в своём научном центре до времени, пока не попал в круг общения наших друзей. Он никогда прежде не видел компанию людей, действующих настолько слаженно, создающих поле взаимосвязей телепатическими волнами. Фёдор Иванович под гипнотическим воздействием рассказал все интересующие сведения, касаемо круга друзей. Только одно сообщение стало для него шансом для благополучного возвращения в управляемую реальность, где он снова почувствовал бы себя человеком с присутствием личной воли. Новость предназначалась Дэну:

– Самира и Слава прилетели на самолёте и высадились в аэропорту Кавказских Минеральных Вод.

С этого момента Дэн, используя своё право равного в кругу избранных, включает Фёдора Ивановича в жизнь.

Профессор направляется неуверенной походкой к бару. Наливает себе стакан водки и выпивает. Выдохнув, закусывает хрустящим малосольным огурчиком, произносит:

– Как заново родился!

И счастливый с детским выражением лица расплывается в улыбке. Смотрит на Аркадия, Викторию, Ника, Софи. Они не обращают на него никакого внимания, увлечённые своими разговорами. Фёдор Иванович встречается глазами с Дэном и в сознание поступает команда без голосового сопровождения: «Наливай себе ещё, хватит беспокоиться. Отдыхай».

Профессор в здравом уме и рассудке начинает действовать согласно полученным ранее инструкциям от представителя Комитета всемирной безопасности. Он не собирается отдыхать. Его работа заключается в том, чтобы как можно больше узнать о мутантах: на сколько они сохранили человеческие характеристики и являются ли абсолютно миролюбивыми по отношению к обыкновенным смертным.

Фёдор Иванович ставит на поднос чашечки для кофе, кофейник, рюмки, спиртное в бутылке, фрукты, обязательно лимон, оливки, вазу со льдом, тарелку с мясной нарезкой из оленины, крольчатины и индейки. Фёдор Иванович катит громоздкий поднос к столу. Переставив это на общий стол, присаживается в кресло и оказывается в кругу с гостями. На него по-прежнему не обращают должного внимания.

Фёдор Иванович наливает себе для храбрости, выпивает и заговаривает поставленным голосом:

– Дорогие друзья, я всегда знал, что надо слушать сигналы своего внутреннего голоса. Чем выше я поднимался по карьерной лестнице, тем тише становился голос совести внутри меня, заглушаемый корыстными идеями. Сегодня, не совсем понятным образом для моего сформированного мировосприятия пришло озарение, что я живу в воображении. Путешествую в образе, проникая в придуманную реальность.

Фёдор Иванович видит заинтересованность к своим словам. Он знает, через своё предчувствие, что надо говорить искренне, иначе могут отключить.

Ник:

– Профессор, не только Вы, углубляясь в образ, попадаете в придуманную реальность. Этим пустым промыслом увлеклись целые научные сообщества, превращая науку потребления в доминирующую догму над остальными философскими смыслами. Деловая деятельность называется словом бизнес, суть – купить-продать. Дело и слово должны быть источником для блага себя и других. Личная выгода – эгоизм, состояние, уводящее от понятия счастье.

Фёдор Иванович испытывает перегрузку, начинает уточнять:

– Скажите, Ник, что есть интуиция?

Ник читает его мысли. Сначала без слов посылает в его голову пояснение: «Перегрузка твоего разума от того, что нужна перезагрузка». После Ник отвечает на вопрос вслух:

– Профессор, интуиция – это знание внутри субъекта, приходящее из души, пока бьётся сердце. Интуиция действует сейчас, воображение действует когда-нибудь. Поэтому воображаемые достижения нуждаются в обосновании для внушения.

Ник общается с Фёдором Ивановичем. Остальные включаются в диалог постепенно, вслушиваясь в их рассуждения. Профессор знает, что мутанты «видят его насквозь». Они создают видимость внимания, чтобы ему было проще общаться. Фёдор Иванович помнит о задании. Ему надо в первую очередь выяснить идейную позицию Вики по отношению к Комитету. Мысли его считываются.

Вика:

– Я стала просветлённой. Комитету всемирной безопасности от этого непременно будет польза.

Виктория изучающе смотрит в упор на Фёдора Ивановича. Он внешне скрывает свою озабоченность, на самом деле думает, что ему удаётся найти подход к Вике. Все разговоры записываются. У Фёдора Ивановича будет материал для отчёта.

Вика переходит на личность, откровенно выражаясь в адрес профессора:

– Ты воображаешь свою значимость в этом мире и создаёшь важность работы научного центра, который ты курируешь. Никуда не сдвинешься, пока не услышишь голос Чудова.

Профессор оказывается в западне. Его вовлекают в фантастику, где возможности блокируются ограничением. Фёдор Иванович начинает злиться, оказавшись в условиях, где он ничего из себя не представляет для людей, которые должны были слушать его указания. Его ещё никогда не называли воображалой. Он считал, что всегда есть план на будущее. Стереотипы мышления подверглись успешной атаке посредством влияния мутантов. В уме всплывает школьная поговорка: «Я – последняя буква в алфавите».

Самира

Самира из ребёнка превратилась в девушку. Став женщиной, вышла замуж, родила сына. На протяжении долгих лет сознательной жизни, была под покровительством Дэна и не представляла другой жизни. Она осталась одна с ребёнком на руках. Неугомонные, тревожные мысли беспокоили её. Самира перестала улыбаться. Чтобы найти выход из плена печали, она выговорилась Даде. Он выслушал её и успокоил душевные метания своей любимицы.

Дада:

– Правильно кумекаешь, Самира. Жена должна быть рядом с мужем по правилам нашей религии. Сейчас я тебе за отца. Можешь открывать мне своё сердце, но помни, что я мужчина, а Дэн – твой муж.

Самира понимает о чём говорит Дада, успокаивается. К ней приходит осознание, что это её испытание. Как ни странно, Самира ни на минуту не сомневается, что Дэн её любит, что с ним ничего страшного не может случиться. Дэн богатырь, который принадлежит ей по свидетельствованию перед Всевышним.

После того, как Самира поговорила с Дадой о том, что происходит в её душе, пребывание в загородном доме у Ивана начинает тяготить её. Она не находит себе места в чужой обстановке. Даже воздух кажется чужим. Ей становится страшно одиноко, будущее пугает неизвестностью. Дада видит её мытарства. Он решает: «Будь будущее, каким предопределено». Сообщает Ивану, что они не могут и дальше принимать дар гостеприимства от хозяина дома. Объясняет, что Самира – замужняя женщина, он пожилой старец. Ни к чему обременять круг семьи Ивана.

Хозяин пивоварни искренне возмущается:

– Всего два дня вы в гостях у меня. Чтобы съесть одного барашка, надо побыть хотя бы недельку. Моей жене, детям и внукам интересно с вами. Самира служит для невесток примером, как надо себя вести в обществе мужчин: мне стирают одежду, моют машину, готовят еду по моей прихоти, не спорят с моим мнением. И ты, Дада, хочешь, чтобы я отказался от перемен в атмосфере семьи? Мои близкие делают работу по дому с заботой как никогда. Меня уважают за возраст. Всё это благодаря отношению Самиры к тебе, которое видят мои отпрыски и жена. Вы – не обуза, а психологическая помощь для моей семьи.

Дада:

– Хватит иронизировать Иван. Ты дома, а мы у тебя в гостях. Равенство полов уравнивается по этическим законам ЕС. Ваши законы выросли на прахе и костях, наши каноны прорастают прозрением в детях. Уважение от женщины к мужчине мотивируют его на безоговорочные поступки благородной доблести, чтобы у подлости не было шансов внутри семьи.

Иван:

– Ладно, говори, что хотите. Куда вам надо уйти?

Дада:

– Говоришь, как родной человек, как будто мы в составе твоей семьи.

Иван:

– Так и есть. Вошли по согласию в мой дом, значит впредь, можете найти приют в нём.

Дада:

– Ты наш человек. Горжусь знакомством с тобой, дорогой брат.

Иван не был на работе несколько дней, чтобы гости адаптировались в его доме. Дада понимает, что Иван готов держать их под своей крышей, сколько понадобится. По своему менталитету горца, Дада всегда знал, что искренностью нельзя пользоваться в корыстных целях.

Дада:

– Иван, поехали в твою пивоварню. Наверняка, там узнаем, куда надо двигаться дальше.

Не раздумывая над решением Дады, Иван соглашается поехать в своё заведение.

Приехали из загородного дома в пивоварню. Самира тут же звонит Дэну. Поговорив с ним, стала резко собираться. Попрощавшись с Дадой, Данаем, уходит.

Дада говорит, показывая вслед Самире:

– Вот она, настоящая жена.

Самира добирается до аэропорта, покупает в кассе билет и ждёт вылет. Её никто не сопровождает. Она не звонит Дэну, чтобы не волновать. Но обязательно пишет сообщение: «Вылетаю в Москву. Оттуда в Минводы, туда, где ты. Сынок кушает хорошо, много отдыхает, на глазах подрастает».

Самире становится немного грустно при воспоминании о Даде. Аксакал остаётся в Праге, с ним Данай и Ши. Чтобы отвлечься от волнительных мыслей, Самира начинает вспоминать подробности, как в отеле укладывала вещи Дэна, свои, Славика. Получилось два чемодана, сумка и Славик на руках. В аэропорте она сдаёт багаж. Освободившись от ноши, довольно вздыхает.

Вылет рейса переносят на несколько часов. Самиру охватывает дрожь после услышанного объявления. Ей невтерпёж лететь к Дэну. Снова возникает чувство беспокойства. Она начинает понимать, откуда аккумулируется беспокойство. В ряду напротив, развалившись, расставив ноги, сидит неопрятный мужчина, беспардонно глазеющий на неё и Славика. Он пьёт бутылочное пиво, сплёвывает, ухмыляется, таращит глаза. Самире надо кормить сына, а мужчина не позволяет ей успокоиться, сверлит взглядом, исследует глазами её ноги, грудь, лицо. Самира закрыта наглухо одеждами, но наглые глаза делают своё дело. Пересесть некуда, все места заняты из-за переноса рейсов. Люди нервничают, потеют. Самира в одеждах восточного стиля, с красивым лицом привлекает любопытство мужчины. Он кашляет, не закрываясь рукой сплёвывает. Разводит и сводит свои колени, поднимает брови, когда Самира реагирует на его плевки и рыгания. Мужчина ничего не говорит, он в упор смотрит на Самиру. Её терпения хватает на полтора часа. Самиру накрывает энергетическое изрыгание наблюдателя. На арабском Самира издаёт призывный возглас:

– Иншааллах, – вознеся глаза к небу, прижимает к сердцу Славу и неистово шепчет, – защити от шайтана, помоги пройти путь до конца, сбереги моё сердце от гнева, ненависти и стыда.

Мужчина слышит Самиру, отводит взгляд. Она смотрит на него несколько секунд, потом уделяет всё своё внимание только сыну.

Мужчина говорит по-английски:

– Прости, сестра. Я деревенский мусульманин, беженец с Востока. Смотрел на тебя, потому что ты сияешь своей красотой и озаряешь как звезда.

Самира:

– Сияю и буду сиять только для мужа.

Мужчина встаёт и уходит.

Самира выравнивает дыхание, поудобнее устраивается на сиденье. Чуть задремав, слышит стук. Открывает глаза, видит мусульманина с двумя раскладными ширмами. Он расставляет ширмы, чтобы Самира была огорожена от посторонних глаз.

Мужчина говорит ей:

– Сестра переоденься, сына покорми и мне скажи, когда убрать ширму. Я буду вас охранять и ждать твоё слово.

Самира улыбается. Никто кроме Славика не видит её радости. Мужчина поступает хорошо, помогая нехитрым способом.