Текст книги "Затерянные на Венере"

11. Замок мертвых

Я смотрел на нее в изумлении, пока ее слова медленно доходили до моего шокированного сознания. Это, конечно, объясняло некоторые странности жалких созданий, которые вчера вызвали у меня такое отвращение…

– Но как они могут быть мертвы? – воскликнул я. – Я видел, как они двигаются и повинуются командам Скора.

– Не знаю, – ответила она. – Это ужасная тайна Скора. Если нам не удастся бежать, ты скоро станешь таким, как они, а девушка, которая прибыла с тобой – такой, как я. Он немного дольше сохраняет женщинам жизнь ради экспериментов. Каждый день он берет у меня немного крови. Он ищет секрет жизни. Он говорит, что умеет воспроизводить клетки тела, и с их помощью он вдохнул искусственную жизнь в эти несчастные тела, извлеченные из могилы. Но это только пародия на жизнь. По мертвым венам не течет кровь, а мертвые мозги оживляются только теми мыслями, которые Скор передает им при помощи неких оккультных телепатических способов.

Но то, к чему он больше всего стремится – это возможность воспроизводить клетки зародышей и таким образом создать новую расу – расу существ, сконструированных в соответствии с его требованиями. Вот зачем он берет у меня кровь, вот зачем ему нужна девушка, которую ты зовешь Дуари. Когда у нас останется так мало крови, что наша жизнь перестанет быть полезной для него, он убьет нас, и мы станем такими же, как все остальные. Но он не станет держать нас здесь. Он перевезет нас в город, где он правит как джонг. Здесь он содержит только несколько жалких, деградировавших образчиков. Но он говорит, что в Корморе у него много хороших.

– Так он на самом деле джонг? А я усомнился в этом.

– Он сам провозгласил себя джонгом и создал собственное королевство, – сказала она.

– И он держал тебя здесь только для того, чтобы брать у тебя кровь?

– Да. Он не такой, как другие мужчины, другие люди. Он даже любви не жаждет. Он бесчеловечен.

– Как долго ты пробыла здесь?

– Очень долго. Я все еще жива потому, что Скор редко бывал здесь. Он проводил большую часть времени в Корморе.

– Ну что ж, нам тоже пора отсюда выбираться, пока он не вернулся. Я хочу отправиться на поиски Дуари.

Я подошел к одному из окон и посмотрел вниз, на крышу замка. Крыша находилась на расстоянии примерно двадцати футов. Затем я взял веревки и внимательно рассмотрел их. Несколько самых прочных кусков вместе составляли около сорока футов – более чем достаточно. Я связал куски вместе и вернулся к окну. Девушка ждала рядом.

– Нас кто-нибудь может отсюда увидеть?

– Эти существа не очень-то быстрые, – ответила она. – Те, которых Скор оставил – слуги. Они остаются в комнате на первом этаже с другой стороны замка. Когда его нет, они просто сидят на месте. Через некоторое время двое из них принесут нам еду. Нужно бежать до того, как они придут, потому что иногда они забывают вернуться к себе и сидят часами у меня под дверью. Ты видишь, в двери есть зарешеченное окошко. Они заметят, если мы попытаемся бежать при них.

– Начнем сейчас, – сказал я. Затем я сделал петлю на одном конце веревки и закрепил ее вокруг тела девушки так, чтобы она могла сидеть, пока я буду спускать ее на крышу.

Без малейшего колебания она ступила на подоконник и опустила ноги за его край, удобно усевшись в петле. Упершись ногами в стену, я быстро спускал ее вниз, пока веревка в моих руках не ослабла. Затем я подтащил ее кровать под самое окно, пропустил свободный конец веревки под ней и спустил его из окна, так что он упал вниз на крышу. У меня получилось два конца веревки, достающих до крыши, а середина веревки проходила под кроватью, которая была слишком большая, чтобы ее выволокло сквозь оконный проем моим весом, когда я начну спускаться.

Крепко схватив оба конца веревки, я выпрыгнул из окна и быстро заскользил к ожидающей меня девушке. Затем я потянул за один конец веревки, вытаскивая второй, свободный конец из-под кровати. Спасительное вервие, извиваясь, как змея, упало на крышу. С его помощью я собирался проделать остаток пути на землю.

Мы быстро пересекли крышу и подошли к ее краю, поглядывая во внешний двор, куда намеревались спуститься. На виду никого не было. Я только было собирался спустить девушку через край крыши, когда громкий крик, раздавшийся у нас за спинами, застиг врасплох обоих.

Обернувшись, мы увидели, что три создания Скора смотрят на нас из верхнего окна замка с противоположной стороны внутреннего двора. Почти одновременно с тем, как мы обернулись, эти трое оставили свое место у окна и их крики раздались изнутри замка.

– Что нам делать? – вскричала девушка. – Мы пропали! Они выберутся на крышу через дверь башни, и мы окажемся в ловушке. Это были не слуги, а трое из числа его воинов. Я думала, что он забрал всех, но ошиблась.

Я не сказал ничего, но схватил ее за руку и потащил ее к дальнему концу крыши замка. Во мне вспыхнула внезапная надежда, рожденная тем, что рассказала девушка о побеге Дуари.

Мы бежали так быстро, как только могли, и когда добежали до края, то увидели внизу реку, волны которой плескали в стену замка двумя этажами ниже. Я быстро обвязал девушку вокруг талии. Она не задавала вопросов, не делала замечаний и даже не высказывала упреков, когда я прикасался к ее телу. Она просто перебралась через невысокий парапет и я начал спускать ее вниз в реку.

Позади меня раздались ужасные вопли. Я обернулся и увидел трех мертвецов, которые неслись ко мне по крыше. Я стал спускать девушку так быстро, что веревка обжигала мне руки – но нельзя было терять времени. Я боялся, что они набросятся на меня, прежде чем я успею доставить девушку в сомнительную безопасность бурлящих вод.

Все ближе и ближе доносились торопливые шаги и невнятные завывания трупов. Я услышал плеск, и веревка в моих руках ослабла. Я бросил взгляд назад. Ближайшее из созданий уже протянуло руки, чтобы схватить меня. Это был один из тех, кого вчера я видел у ворот, я узнал его по бескровной ране через всю щеку. Его мертвые глаза были лишены выражения, таращились остекленело, но его рот был искривлен в жуткой гримасе.

Мне угрожало немедленное возобновление плена. Оставалась единственная альтернатива. Я запрыгнул на парапет и прыгнул. Я всегда был хорошим ныряльщиком, но сомневаюсь, что я когда-нибудь еще так великолепно прыгал ласточкой, как удалось мне в тот день прыгнуть с парапета замка мертвых, принадлежащего Скору, джонгу Морова.

Вынырнув на поверхность реки, я осмотрелся в поисках девушки. Ее нигде не было видно. Я был уверен, что она не могла добраться до берега за те несколько секунд, которые понадобились для моего прыжка. Каменная кладка замка и его стены не позволяли выбраться на берег на протяжении сотен футов в обоих направлениях, а противоположный берег был слишком далеко.

Течение несло меня вниз, и я смотрел вокруг во все глаза. Я увидел, как ее голова показалась над поверхностью воды недалеко от меня. Я быстро рванулся туда. Она снова ушла под воду, прежде чем я успел добраться до нее, но я нырнул следом и вытащил ее на поверхность. Она еще была в сознании, но почти теряла его.

Взглянув назад на замок, я увидел, что мои несостоявшиеся пленители исчезли с крыши. Я решил, что они вскоре объявятся на берегу, готовые схватить нас, как только мы выйдем на берег. Но я не собирался выходить на берег с их стороны.

Увлекая девушку с собой, я поплыл на противоположный берег. Река в этом месте была гораздо глубже и шире, чем там, где мы с Дуари впервые подошли к ней – вверх по течению. Теперь это была широкая, полноводная река. Какие неизвестные мне существа населяют ее глубины, я не мог знать. Я мог только надеяться, что ни одно из них не обнаружит нас.

Девушка вела себя очень спокойно, она совершенно не сопротивлялась. Я начала бояться, что она мертва, и напрягал все свои силы, чтобы как можно быстрее достичь берега. Течение несло нас вниз, и я был рад этому, так как оно уносило нас все дальше от замка и слуг Скора.

Наконец я добрался до берега и вытащил девушку из воды на маленькую площадку бледнофиолетовой травы. Я приготовился возвращать ее к жизни, но только я начал, она открыла глаза и посмотрела на меня. Тень улыбки коснулась ее губ.

– Через минуту я буду в порядке, – слабо сказала она. – Я слишком испугалась.

– Ты не умеешь плавать? – спросил я.

Она покачала головой.

– Нет.

– И ты позволила мне опустить тебя в реку, не сказав ни слова!

Я был потрясен неподдельной смелостью ее поступка.

– Ничего не оставалось делать, – просто сказала она. – Если бы я сказала, ты бы не опустил меня, и нас обоих вернули бы в плен. Я и так не понимаю, как тебе удалось попасть вниз, прежде чем они схватили тебя.

– Я нырнул, – пояснил я.

– Ты спрыгнул с самого верха замка? Невероятно!

– Там, откуда ты пришла, не очень-то много воды, – заметил я со смехом.

– Почему ты так решил?

– Если бы там было достаточно воды, ты бы часто сталкивалась с нырянием и поняла, что ничего сверхъестественного я не совершил.

– Я родом из горной страны, – признала она, – где речки бегут стремительными потоками, и в них не особенно поплаваешь.

– Где твоя страна? – спросил я.

– О, очень далеко, – ответила она. – Даже не знаю, где именно.

– Как ты попала в земли Скора?

– Во время войны в моей стране меня вместе с другими враги захватили в плен. Они привели нас с гор вниз, на большую равнину. Однажды ночью мы вдвоем совершили побег. Моим товарищем был солдат, который долго находился на службе у моего отца. Он оставался верен мне. Он старался вернуть меня в мою страну, но мы заблудились. Не знаю, как долго мы скитались, но в конце концов вышли к большой реке.

Там были люди, которые плавали по реке на лодках. Они постоянно жили в лодках и сражались друг с другом. Они попытались захватить нас в плен, и мой спутник был убит, защищая меня. Тогда они захватили меня. Но я пробыла с ними недолго. Первой же ночью несколько мужчин поспорили из-за меня, каждый настаивал, что я принадлежу ему. Пока они ссорились, я скользнула в небольшую лодку, привязанную к большой, и уплыла прочь вниз по большой реке.

Меня несло по течению много дней, и я чуть не умерла от голода, хотя видела фрукты и орехи, растущие по берегам реки. Но лодка была без весел и такая тяжелая, что я не могла подогнать ее к берегу.

Наконец она сама собой выплыла на песчаный берег, где река медленно текла по большой излучине. Случилось так, что Скор охотился поблизости и увидел меня. Вот и все. В его замке я провела много времени.

12. Пигмеи

Когда девушка закончила свой рассказ, я увидел на противоположном берегу троих мертвецов. Мгновение они колебались, а затем бросились в реку.

Я схватил девушку за руку и поднял на ноги. Нашим единственным спасением было бегство. Хотя мне пришлось оставить копье, у меня были лук и стрелы – последние были надежно закреплены в колчане, а первый я перебросил через плечо, прежде чем покинуть башню. Но что пользы от стрел против мертвецов?

Бросив еще один взгляд на наших преследователей, я увидел, как они барахтаются в глубокой воде потока, и сразу стало очевидно, что ни один из них не сможет плыть. Они беспомощно били по воде руками, а течение несло их вниз. Они плыли то на спине, то лицом вниз.

– Они нам не слишком опасны, – сказал я. – Они все утонут.

– Они не могут утонуть, – вздрогнув, ответила девушка.

– Я не подумал об этом, – признался я. – Но по крайней мере очень маловероятно, чтобы они добрались до этого берега. И уж наверняка это произойдет не раньше, чем их отнесет вниз на большое расстояние. У нас будет множество времени, чтобы уйти от них.

– Тогда давай отправляться в путь. Я ненавижу это место. Я хочу поскорей оказаться подальше от него.

– Я не могу уйти отсюда, пока не найду Дуари, – сказал я. – Я должен разыскать ее.

– Да, правда. Мы должны постараться найти ее. Где будем искать?

– Она попытается добраться до большой реки и спуститься вдоль нее к морю, – пояснил я, – и я думаю, что она станет рассуждать примерно так же, как и мы: что будет вернее следовать вниз по этой реке до ее впадения в большую, ибо в этом случае можно двигаться, скрываясь в лесу.

– Нам придется все время быть настороже и следить, не приближаются ли покойники, – предупредила девушка. – Если их прибьет к этому берегу, мы наверняка встретим их.

– Согласен. И я хотел бы выяснить, где именно они выберутся на берег, поскольку я намерен перебраться на ту сторону и искать Дуари там.

Некоторое время мы осторожно двигались вниз вдоль реки, постоянно прислушиваясь к любому звуку, который мог предвещать опасность. Мой ум был полон мыслей о Дуари, однако иногда он обращался к девушке, которая шагала рядом со мной. Я не мог не вспоминать ее храбрости во время нашего побега и ее благородного согласия отложить свой собственный путь, чтобы мы могли найти Дуари. Очевидно было, что ее характер составлял прекрасную гармоничную триаду истинной красоты с ее лицом и фигурой. А я даже не знал ее имени!

Этот факт поразил меня, равно как соображение, что мы знакомы всего час. Совместные опасности и напасти так сближают, что мне казалось, что мы были знакомы всегда, словно последний час был целой вечностью.

– А ты отдаешь себе отчет, что мы до сих пор не знаем имен друг друга? – спросил я, обернувшись к ней. И назвал свое имя.

– Карсон Нэпьер, – повторила она. – Какое странное имя!

– А твое?

– Налти ву джан кум Балту, – ответила она, что означает Налти, дочь Балту. – Люди зовут меня Ву Джан, но друзья называют Налти.

– А как я должен тебя звать? – спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Налти, конечно.

– Для меня большая честь попасть в число твоих друзей.

– Но разве ты в настоящий момент не есть мой самый лучший, мой единственный друг на всей Амтор?

Я должен был признать, что она рассуждает здраво, поскольку для всей остальной Амтор нас не существовало, а для нас мы были единственными людьми на этой закутанной облаками равнине, и мы определенно не были врагами.

Мы осторожно продвигались вдоль реки на некотором расстоянии от нее. Вдруг Налти коснулась моей руки и указала на противоположный берег, одновременно увлекая меня под прикрытие кустарника.

Прямо напротив нас на берег вынесло покойника, а на некотором расстоянии ниже по течению – двоих остальных. Это были наши преследователи. Мы смотрели, как они медленно поднимаются на ноги. Затем тот, кого мы заметили первым, позвал других, и они присоединились к нему. Три трупа разговаривали между собой, жестикулируя и тыкая пальцами в разных направлениях. Зрелище вызывало суеверный ужас. Я почувствовал, как у меня по коже побежали мурашки.

Что они станут делать? Продолжат поиски или вернутся в замок? В первом случае им придется пересечь реку, а они, возможно, уже поняли, что вряд ли сумеют сделать это. Но это означало приписывать мертвым мозгам способность рассуждать! Это казалось невероятным. Я спросил Налти, что она думает по этому поводу.

– Это для меня тайна, – ответила она. – Они разговаривают между собой и, похоже, рассуждают. Сначала я думала, что ими руководит исключительно гипнотическое влияние мозга Скора – что они думают его мыслями. Но когда его нет, они предпринимают самостоятельные действия, как ты видел сегодня своими глазами, так что моя первоначальная гипотеза неверна. Скор говорит, что они на самом деле рассуждают. Он стимулировал их нервную систему и создал подобие жизни, хотя в их венах не течет кровь. Но события их прошлой жизни оказывают на их поступки меньше влияния, чем новая система поведения и этики, которую Скор вложил в их мертвые мозги. Он признает, что образчики, которых он держит в замке, достаточно тупы. Но он утверждает, что это потому, что эти люди были тупыми при жизни.

Мертвецы некоторое время совещались, а затем медленно направились вверх по реке в направлении замка. Мы испустили вздох облегчения, когда они скрылись из виду.

– Теперь нужно найти удобное место для переправы, – сказал я. – Я хочу обыскать тот берег – нет ли следов Дуари. Она могла оставить следы в мягкой земле.

– Где-то ниже по течению есть брод, – сказала Налти. – Когда Скор захватил меня, мы перешли по нему реку на пути в замок. Не знаю, где именно он находится, но он не может быть далеко.

Мы спустились вдоль реки мили на две от того места, где видели, как мертвецы выбираются на противоположный берег, но не заметили ни следа брода. Вдруг я услышал знакомый кудахчущий звук, который, казалось, доносился из-за реки еще ниже по течению.

– Слышишь? – спросил я Налти.

Она некоторое время прислушивалась. Кудахтание стало громче.

– Да, – ответила она. – Казары. Нам лучше спрятаться.

Следуя ее предложению, мы укрылись за густыми кустами и ждали. Кудахтание становилось все громче, и мы поняли, что казары приближаются.

– Ты полагаешь, это свора Скора?

– Должно быть, – ответила она. – Поблизости нет другой своры, если верить словам Скора.

– Диких казаров тоже нет?

– Нет. Он говорил, что на этом берегу большой реки дикие не водятся. Они обитают на другом берегу. Эти должны быть казарами Скора.

Мы ждали в молчании. Звуки приближались. Наконец мы увидели, как на противоположном берегу выбежал на видное место новый вожак своры. За ним следовали еще несколько гротескных зверей, а вслед за ними Скор верхом на своем зорате. Его окружали мертвецы, составляющие его отряд.

– Дуари здесь нет, – шепнула Налти. – Скор не поймал ее.

Мы наблюдали за отрядом Скора, пока он не скрылся из виду за деревьями на противоположной стороне реки. Я вздохнул с облегчением, в последний раз видя джонга Морова.

Я обрадовался, что Дуари не попала обратно в плен, но я продолжал волноваться за ее дальнейшую судьбу. Ее ждало множество опасностей, одну и без защиты в этом диком краю. А я имел только самое смутное представление о том, где ее искать.

Когда Скор ушел, мы продолжили путь вниз по берегу реки. Через некоторое время Налти указала на линию ряби, тянувшуюся от берега до берега в том месте, где река расширялась.

– Это брод, – сказала она. – Но нам нет смысла переходить реку в поисках следов Дуари. Если бы она была на том берегу, казары бы уже нашли ее. То, что они ее не отыскали, доказывает наверняка, что ее там никогда не было.

Я не был так в этом уверен. Я не знал, умеет ли Дуари плавать, но вероятнее всего, она не умела, поскольку родилась и была воспитана в городе на деревьях.

– Быть может, они нашли ее и убили, – предположил я, холодея при одной только мысли о такой трагедии.

– Нет, – отвергла мои предположения Налти. – Скор бы не допустил этого. Она ему нужна.

– Но ее могло бы убить что-то другое, они могли найти ее уже мертвой.

– Скор забрал бы ее тело с собой, чтобы вдохнуть в него искусственную жизнь, – не согласилась Налти.

Она все еще не убедила меня.

– Как казары идут по следу? – спросил я. – Они следуют за своей жертвой по запаху?

Налти покачала головой.

– Обоняние у них очень плохое. Но у них чрезвычайно острое зрение. Выслеживая, они полагаются исключительно на свои глаза.

– Тогда, может статься, они не пересекли след Дуари и таким образом упустили ее.

– Возможно, но маловероятно, – ответила Налти. – Более вероятно, что она была убита и съедена каким-нибудь зверем прежде, чем Скор мог снова захватить ее.

Это объяснение уже приходило мне в голову, но я не хотел даже думать об этом.

– Тем не менее, – сказал я, – мы вполне можем перебраться на тот берег. Если мы намерены добираться вниз по течению к большой реке, нам придется все равно перейти этот приток рано или поздно. Может быть, мы больше не найдем брода, так как река разливается все шире и шире, чем ближе к устью.

Брод был широким и хорошо заметным благодаря ряби, так что мы не испытывали трудностей, перебираясь на другую сторону. Однако нам приходилось внимательно смотреть под ноги, так как брод изгибался в виде буквы S, и будучи невнимательным, было легко оступиться в глубокую воду и быть унесенным вниз по течению.

В результате того, что мы все внимание направили себе под ноги, нас чуть не постигло несчастье, когда мы почти добрались до левого берега. Лишь счастливая случайность заставила меня взглянуть вверх. Для большей безопасности мы шли, держась за руки. Я шел немного впереди Налти. Я остановился столь внезапно, что девушка стукнулась об меня. Она тоже глянула вверх и невольный крик тревоги сорвался с ее губ.

– Кто они? – спросила она.

– Не знаю, – ответил я. – А ты?

– Нет. Я никогда до сих пор не видела таких созданий.

У самой воды нас ожидало полдюжины человекоподобных существ. Другие такие же выходили из леса, спрыгивая с деревьев и неуклюже ковыляя к броду. Они были примерно трех футов ростом и полностью покрыты длинной шерстью. Сначала я подумал, что это обезьяны, хотя они поразительно походили на людей. Однако когда они увидели, что мы их обнаружили, один из них заговорил, разбивая в пух мою обезьянью теорию.

– Я Ул, – сказал он. – Уходите прочь из земли Ула. Я Ул. Я убивать!

– Мы не причиним тебе вреда, – ответил я. – Мы только хотим пройти через твою страну.

– Уходите прочь, – заворчал Ул, обнажая острые боевые клыки.

К этому времени пятьдесят свирепых человечков собрались у самой воды, ворча и угрожая. На них не было ни одежд, ни украшений, и у них не было оружия, но их острые клыки и перекатывающиеся мускулы спин и плеч говорили, что они вполне способны осуществить угрозу Ула.

– Что нам делать? – спросила Налти. – Они разорвут нас на части, как только мы ступим на берег.

– Может, мне удастся уговорить их дать нам пройти, – сказал я, но после пяти минут бесполезных усилий, я признал поражение. Единственным ответом Ула на мои аргументы было:

– Я убивать! Я убивать!

Мне была ненавистна идея возвращаться, ибо я знал, что нам все равно придется пересечь реку, а мы можем больше не найти такого брода. Но в конце концов я махнул рукой и вернулся назад на правый берег, рука об руку с Налти.

Мы продолжали идти вниз вдоль берега реки. Весь остаток дня я искал следы Дуари. Но мои усилия были тщетны. Я был обескуражен. Мне казалось, что я больше никогда ее не увижу.

Налти старалась развеселить меня, но поскольку она считала, что Дуари нет в живых, то, естественно, не добилась большого успеха.

Ближе к вечеру мне удалось убить небольшое животное. Мы ничего не ели весь день и очень проголодались, поэтому тотчас развели костер и вскоре жарили на нем куски нежного мяса.

После еды я построил в ветвях большого дерева грубый помост и собрал много больших листьев, чтобы они послужили нам подстилкой и покрывалом. Когда стемнело, мы с Налти устроились не без удобств в нашем убежище наверху.

Некоторое время мы молчали, каждый погруженный в свои собственные мысли. Не знаю, о чем думала Налти, но мои мысли были достаточно мрачными. Я проклинал тот день, когда решил построить огромную торпеду, которая перенесла меня с Земли на Венеру. А в следующий миг я благословлял его, ибо это сделало для меня возможным встретить и полюбить Дуари.

Молчание прервала Налти. Словно прочтя мои мысли, она спросила:

– Ты очень сильно любил Дуари?

– Да, – ответил я.

Налти вздохнула.

– Должно быть, очень печально потерять подругу.

– Она не была моей подругой.

– Не была твоей подругой? – тон Налти выдавал ее удивление. – Но вы любили друг друга?

– Дуари не любила меня, – ответил я. – По крайней мере, говорила, что не любит. Видишь ли, она была дочерью джонга и не могла любить никого, пока ей не исполнилось двадцати лет.

Налти рассмеялась.

– Любовь не приходит и не уходит в соответствии с какими бы то ни было законами или обычаями, – сказала она.

– Но даже если бы Дуари любила меня (а она не любила), то все равно она не могла сказать мне об этом. Она не могла говорить о любви, потому что она была дочерью джонга и чересчур молода. Конечно, мне этого не понять, но это потому, что я прибыл из другого мира и ничего не знаю о ваших обычаях.

– Мне девятнадцать лет, – сказала Налти, – и я дочь джонга, но если бы я полюбила мужчину, я бы так и сказала.

– Возможно, обычаи твоей страны отличаются от обычаев страны Дуари, – предположил я.

– Должно быть, они сильно отличаются, – согласилась Налти. – В моей стране мужчина не может заговорить с девушкой о любви, пока она не скажет, что любит его. А дочь джонга выбирает себе супруга, когда захочет.

– Этот обычай имеет свои преимущества, – признал я. – Но если бы я любил девушку, я хотел бы иметь право сказать ей об этом.

– Ах, мужчины находят способы дать знать об этом, не прибегая к словам. Я могла бы определить, любит ли меня мужчина, но если бы я сильно любила его, я бы не стала ждать этого.

– А если бы он не любил тебя? – спросил я.

Налти тряхнула головой.

– Я бы заставила его полюбить.

Я вполне понимал, что такую очаровательную юную девушку, как Налти, трудно не полюбить. Она была стройной и тонкой, с оливковой кожей и тяжелой массой темных волос, прямо сейчас находящейся в пленительном беспорядке. Ее глаза сверкали здоровьем и умом. Черты лица были правильными и почти мальчишескими, а над всем витало чувство достоинства, которое говорило о ее благородной крови. Я не мог усомниться в том, что она дочь джонга.

Похоже, это была моя судьба – встречать дочерей джонгов. Я сказал об этом Налти.

– Скольких ты встречал? – спросила она.

– Двух, – ответил я. – Тебя и Дуари.

– Это не так-то много, учитывая, сколько, должно быть, джонгов на Амтор, и как много у них может быть дочерей. У моего отца семь.

– И все они такие же прелестные, как ты? – спросил я.

– Ты находишь меня прелестной?

– Ты ведь знаешь, что ты такая.

– Но мне нравится, когда мне об этом говорят. Мне нравится, когда ты это говоришь, – мягко добавила она.

До нас донесся рев охотящихся зверей из смутных глубин леса; крики настигнутых жертв. Затем наступила тишина, нарушаемая только журчанием реки, несущей свои воды вдаль к неведомому морю.

Я обдумывал тактичный ответ на простодушное замечание Налти, постепенно задремал и провалился в сон.

Я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо. Я открыл глаза я встретился со взглядом Налти.

– …ты намерен проспать весь день? – поинтересовалась она.

Было совсем светло. Я сел и осмотрелся.

– Мы пережили еще одну ночь, – сказал я.

Я собрал кое-какие фрукты, и мы приготовили еще мяса, оставшегося от моей вчерашней добычи. У нас был прекрасный завтрак, после которого мы отправились снова вниз вдоль берега реки в поисках – чего?

– Если мы не найдем Дуари сегодня, – сказал я. – мне придется признать, что она для меня безвозвратно потеряна.

– И что тогда? – спросила Налти.

– Ты хотела бы вернуться в свою страну?

– Конечно.

– Тогда мы отправимся вверх по течению большой реки по направлению к твоему дому.

– Мы никогда не доберемся до него, – сказала Налти. – Однако…

– Однако что? – спросило я.

– Я думала, что мы можем быть очень счастливы на пути в Анду, – сказала она.

– Анду? – переспросил я.

– Это моя страна, – пояснила она. – Горы Анду очень красивы.

В ее голосе зазвучала ностальгическая нотка. Казалось, ее глаза видят нечто мне недоступное. Внезапно я понял, насколько храбра эта девушка, какой веселой она оставалась во время опасностей и передряг нашего бегства, и все это несмотря на возможную гибель и безнадежность ее положения. Я мягко коснулся ее руки.

– Мы приложим все усилия, чтобы вернуть тебя в прекрасные горы Анду, – заверил я.

Налти покачала головой.

– Я никогда больше их не увижу, Карсон. Даже большой отряд воинов не сможет пережить все опасности, которые лежат между этим местом и Анду – тысяча кобов жестокой и враждебной земли.

– Тысяча кобов – это большое расстояние, – согласился я. – Задача кажется безнадежной, но мы не сдадимся.

Амториане делят окружность на тысячу частей. Получается амторианский градус, хита. Коб – это одна десятая градуса длины на экваторе (или том, что амториане называют Малым Кругом). Это составляет примерно две с половиной земных мили. Таким образом, тысяча кобов составят примерно две тысячи пятьсот миль.

Небольшая арифметика в уме убедила меня, что Налти не могла проплыть вниз по большой реке две с половиной тысячи миль без еды, и я спросил ее, точно ли она знает, что Анду находится так далеко.

– Нет, – признала она. – Но кажется, что именно так. Мы скитались долгое время, прежде чем добрались до реки. А потом я плыла так долго, что потеряла представление о времени.

Как бы то ни было, если мы найдем Дуари, передо мной встанет проблема. Одна девушка должна отправиться вниз по долине в поисках своей страны, другая – вверх! И только одна из них имеет хотя бы смутное представление о том, где находится ее страна!