Текст книги "Право на поражение"

– Сдурели? За нами и так след от самых гор. Вы хотите, чтобы на нас всех собак спустили? Таких идиотов здесь толпы, со всеми не поквитаетесь.

– Тоже верно, – вздохнул Брентон. – Я бы, конечно, под ограбление все подвел, но лучше не рисковать.

Виктор вздохнул вместе с Гномом.

Залески не встретили их ничем примечательным, кроме глашатая. Первого глашатая, которого они увидели в Сунаре.

Сам глашатай не представлял из себя ничего особенного, но вот то, что именно он озвучивал, не могло не вызвать интереса у отряда.

Пока мальчишка, присланный трактирщиком, распрягал лошадей и уводил их в стойло, они стояли на небольшой площади городка и слушали новые приказы короля-затворника.

Слушали они не с начала, но потеряли от этого немного – похоже, глашатай надрывался по кругу. Наверное, поэтому они оказались чуть ли не единственными слушателями на окутываемой сумерками площади. Судя по всему, жители успели вдоволь насладиться сведениями о нововведениях в королевстве.

– …несанкционированные дуэли, драки с холодным оружием и другие подобные схватки между жителями запрещены. Все участники дуэли будут наказаны проходом через ворота, включая всех свидетелей, не доложивших страже о нарушении. Санкционированные дуэли должны проходить в присутствии стражи и только после того, как дуэлянты получат печать бессмертия…

– …арена ждет настоящих героев! За первый выигранный бой вы получаете десять серебряных! За второй – двадцать! После пяти боев вы получаете по золотому за каждый следующий бой и можете претендовать на место в личной гвардии короля – и станете бессмертным героем нашего королевства!

– …смутьяны и недовольные мешают процветанию нашего королевства! Хотя на дорогах стало спокойней и верные подданные живут в процветании и довольстве, не всем нравится то, как жизнь в королевстве меняется к лучшему. Мы вынуждены незначительно повысить подати. К ряду текущих требований, простых и справедливых, добавляется подать живыми. Мы рекомендуем выбирать преступников или людей, от которых поселение хочет избавиться. Живые попадут в элитные отряды короля и смогут обеспечивать еще большую безопасность наших граждан…

– Чего?!

Восклицание Сингара прозвучало на пустынной площади так громко, что глашатай слегка вздрогнул и на мгновение запнулся. Но лишь на мгновение. Похоже, он привык к некоторому неудовольствию населения и к не совсем спокойной реакции на отдельные части провозглашаемых им приказов. Поэтому считал, что его дело – читать бумагу, а другие, например стражники, сумеют разобраться и учесть все пожелания подданных к государю.

– …текущая подать живыми установлена в одну душу на сто подданных, по весне и после сбора урожая.

– Да вы представляете, что тут скоро будет? – Сингар говорил уже тише, а слуги понемногу утягивали его внутрь трактира, чтобы не привлекать дополнительного внимания.

Сингар повернулся к Моряку, единственному, кто сейчас прислушивался к тому, что говорил дворянин. Остальные были больше озабочены тем, как поскорее уйти с улицы.

– Вы вот представляете? Я два года удерживаю крестьян от бунта, да и то только потому, что сам не шибко верю во всяких там богов, вечный покой для душ на том берегу и подобную чушь. Уважаю, но не верю. Подданных я уговорил, что лучше отдавать тела мертвых, чем расплачиваться множеством новых смертей. А сейчас? Что я им скажу сейчас? Их же не на службу забирают! Двух в год из сотни! Да мне весной понадобится сразу двадцать душ на плаху положить!

В этот момент слуга поднес ему бутылку вина, видимо, самого дорогого, что нашлось в заведении, и бокал. Сингар отпихнул бокал в сторону и схватился за бутылку. В последний момент слуга успел избавить бокал от падения, а высокородный уже пил прямо из бутылки, захлебываясь, глоток за глотком, и не успокоился, пока не осушил ее почти полностью.

– Поесть готово? – уже спокойнее спросил он. – Давай, хозяин, сильно не выдумывай, тащи что есть, с твоей изысканной кухней мы позже разберемся.

Сингар сел, подперев щеки ладонями, и уставился на Моряка. Немного помолчав, спросил:

– Как думаешь, наемник, что мне делать? Бросить все это, пока меня самого через ворота не повели? Или лобызать сапоги мертвых властителей, – Сингар опустил голос до шепота, – лишь бы самому жить припеваючи. Но тут, видишь, это же мои подданные. Я за них перед старым королем клятву давал. А новый никаких клятв и не брал, кстати. Так и не сподобился дворян собрать, чтобы присягнули на верность. Не нужна ему, видать, наша верность.

– А что вы сами думаете, уважаемый? – Мугре не слишком хотелось подталкивать дворянина на тот путь, который для себя самого он считал единственно правильным. Потому что правильный путь в текущей ситуации почти наверняка привел бы Сингара к смерти. – Что сейчас лучше и для вас, и для ваших подданных?

– Да ничего! Провалиться сквозь землю и не высовываться оттуда лет сто, пока не сдохнет… кто-нибудь. Не знаю я, что делать. Остается только осесть где-нибудь на границе, а подданным негласно разрешить уходить.

– Куда уходить? На запад в болота?

– Ну или на восток, в степи. Среди кочевников, кажется, им сейчас будет спокойней, чем на собственной земле.

Сингар на глазах хмелел, выпитое вино быстро ударило ему в голову. Опьянение, как ни странно, заставило его замолчать. Весь оставшийся вечер он так и просидел, жуя все, что приносили служанки, и продолжая щедро разбавлять съеденное следующей бутылкой вина. На этот раз он пил уже из бокала. Только в конце вечера, уходя в приготовленную для него постель, Сингар спросил, как будто и не прерывал разговор:

– Да вот только сколько из них дойдет до сабель кочевников? Когда скелеты на каждом перекрестке?

Им оставалось два дня пути, когда они встретили патруль. Вообще, чем ближе подходили к столице, тем больше солдат встречали, и мертвых, и еще живых. Но все предыдущие патрули велись либо красноперыми, либо обычными людьми. И все они не шибко обращали внимание на путников, двигающихся в сторону столицы. Похоже, что основной задачей патрулей стало даже не обеспечение безопасности дорог или предотвращение проникновения лазутчиков, которым неоткуда было взяться, а как раз наоборот – удержание населения от миграции куда-нибудь подальше от столицы.

Пару раз они видели горящие деревни. Показательных казней не было нигде – в этом смысле король берег и ценил своих подданных. Если смутьянов можно было захватить живыми, то их брали живыми, если они умирали, то и в этом случае они по-прежнему были ценны для своего правителя.

Но этот патруль был другой. Его вел некромант. Виктор спрятался за каретой, что он, впрочем, делал всегда при приближении встречных, и постарался заглушить все мысли. Если некромант слаб или недостаточно опытен, то он мог и пропустить искру магии, находящуюся неподалеку.

Как вообще Затворник набрал последователей и обучил их, магу пока было непонятно, но в любом случае он не думал, что за некромантом пошли опытные маги. Скорее всего, он нахватал всех, кто обладал хоть каким-то даром, и обратил в свою веру. Как ни прискорбно было думать об этом, но после невольного изучения некромагии Виктор мог сказать, что обучить новичков азам в ней значительно легче, чем в тех дисциплинах, в которых развивались обычные маги.

Более того, на базовом уровне это даже не требовало магических сил, а заклинания не требовали маны – лишь правильного соблюдения зловещих ритуалов. Зачем Затворнику было выпускать такое зло наружу, оставалось только догадываться. Виктор подозревал, что одно неотделимо от другого: как только Затворник начал заниматься запрещенной магией, она потребовала от него кое-что взамен.

Но насущной проблемой оставался некромант. Виктор почувствовал его присутствие, но не мог точно определить силу соперника. В любом случае она была на грани – невозможно было сказать, сможет ли тот вычислить Виктора или нет, это зависело уже от опыта некроманта.

Увидев, как ведет себя Виктор, Мугра отступил чуть назад и пошел вровень с магом, прикрывая его с левой стороны. С правой тот же самый маневр повторил Рем, отстав от Дормуда, с которым болтал до этого. Впереди Брентон замедлился, правда, по своим соображениям, и пошел слева от первой из лошадей, запряженных в карету. Первым патруль должен был встретить Вар, на лошади, как и полагалось представительному телохранителю высокородного. В случае если патруль вели живые, иногда приходилось подключать слугу Сингара вместе с его кошелем, чтобы на месте разобраться с претензиями стражников.

К этому моменту Фантом и Ким должны были зайти к патрулю в тыл, чтобы при необходимости атаковать сзади.

Аль’Шаур чуть поотстал и шел в десятке шагов позади кареты, так, чтобы иметь пространство для перемещения в любую сторону.

Некромант насторожился, еще даже не дойдя до телеги, что сделало шансы на мирный исход ничтожными. Вар начал что-то говорить, но одетый в серый плащ с капюшоном глава патруля не ответил, пройдя мимо охранника. Тогда Вар чуть возвысил голос, пытаясь привлечь внимание некроманта. Тот лишь сделал неопределенный жест, и один из живых патрульных ткнул Вара тупым концом копья. От неожиданности охранник вылетел из седла и свалился на землю, но некромант и на это не обратил ровно никакого внимания, медленно обходя карету.

На лице серого плаща читалось легкое удивление. Видимо, ему нечасто приходилось чувствовать рядом обладателя магии. Брентон прикинул количество патрульных – некромант, трое живых, с две дюжины мертвецов. Столица была близко, и мертвецы выглядели свеженькими. Свеженькими и одетыми в неплохие доспехи. Не просто неплохие, но и правильные – значительно укрепленный позвоночник (похоже, что доспех прибивали прямо к телу, вшивали стальными скобами), стальное кольцо на шее. Шлемов не было – для устрашения, но это стальное кольцо объединялось с широкой полоской на затылке каждого из мертвых. Все ключевые места на мертвецах были прикрыты – их невозможно было быстро упокоить.

Брентон прикидывал и так, и эдак, но по всему получалось, что мертвое воинство придется сначала калечить, а уж потом добивать до полного упокоения.

По поведению некроманта всему отряду было ясно, что просто так с этим патрулем они не разойдутся. Но все медлили, ожидая команды Виктора. Надеялись на то, что в последний момент некромант решит, что ему почудилось, и пройдет мимо. На то, что обойдется очередной горстью монет. Поэтому Брентон лишь посторонился, чтобы дать некроманту пройти и не получить при этом зуботычину. К тому же Брентону было на руку попасть сразу в гущу врагов, в особенности если часть мертвецов окажется к нему спиной.

Двое живых пристроились сразу за командиром, прикрывая его и отрезая от Гнома. С живыми было легче – Брентон скосил глаз и прикинул незащищенное шлемом место на шее у патрульного, которое прекрасно подходило для того, чтобы отправить его к праотцам, одновременно упокоив от возвращения.

Виктор накинул капюшон, Мугра придвинулся к нему чуть ближе.

Некромант обошел телегу и уперся взглядом в Волка. Потом повел рукой, как бы отодвигая его в сторону. Мугра подчинился, но отошел так, чтобы оказаться за спинами некроманта и его охранников.

Некромант смотрел на Виктора, но тот упорно прятал глаза под капюшоном, не поднимая головы. Из кареты выглянул Сингар, посмотрел на поднимающегося с земли Вара, на мертвецов, медленно окружающих их крохотный караван, и, не произнеся ни слова, скрылся опять. Где-то внутри сидела его жена и доверенный слуга, но они даже не показались.

Некромант остановился. Чувствовалось, что он никогда не сталкивался с реальной опасностью, настолько властно и уверенно себя вел.

– Ты, – проскрипел некромант, обвиняюще ткнув пальцем в Виктора. – Кто ты такой?

Лишь тогда маг поднял голову, одновременно с этим отбросив капюшон, и посмотрел прямо в глаза некроманта.

– Убить! – без раздумий сказал некромант через мгновение. И, возвысив голос, добавил: – Убить всех!

Виктор ударил посохом о землю, левой рукой выхватывая меч. Но фланги сработали быстрее – в шею некроманта вонзилась стрела Даниэля, а глаз пробил болт из полевого арбалета Кима. Казалось, эти двое только и ждали, чтобы начать заварушку.

Мугра полоснул мечом по ноге ближайшего живого патрульного, ударил его сапогом по икре, заставляя упасть на колени, и после этого перерубил шею. Брентон хакнул и сделал то же самое со вторым, обойдясь одним ударом.

Некромант начал вставать. Виктор приблизился к нему двумя короткими шажками и с силой вонзил меч рядом с сердцем, пригвоздив тело к земле. Крутанул посох, так, чтобы навершие оказалась внизу, и упер его в лоб пытающегося произнести какие-то слова некроманта. Магу не хотелось, чтобы некромант успел хоть что-то сказать. Заклинание Виктора было коротким, но таким, что вокруг двух магов содрогнулась земля, а череп некроманта взорвался.

Последний живой патрульный отступил в гущу мертвецов. Те же, в свою очередь, начали наступать на отряд. К этому моменту Вар только-только успел подняться, и ему пришлось быстро отходить назад, пока он не оказался за спинами Рема и Дормуда. Именно они первыми схлестнулись с мертвецами.

Особых идей у Рема не возникло, поэтому он просто начал отрубать мертвецам конечности, стараясь хоть немного поубавить их пыл. Дормуд успевал только защищаться, но даже то, что он оттянул на себя пару неживых, было уже хорошо.

Слева от кареты хлынувшую волну разом приостановил Гном, махнув секирой по широкому кругу и умудрившись при этом подсечь пару ног.

После этого ему пришлось начать медленно отступать, стараясь, чтобы его не обошли с флангов.

Живой патрульный напрасно почувствовал себя в безопасности за спинами мертвых сослуживцев. Ким подобрался к нему сзади и вонзил короткий клинок в основание черепа, разрубая соединение позвонков и делая невозможным обещанное патрульному возвращение.

Брентон отступил еще на шаг, оказавшись сзади кареты. В это время дверь распахнулась, отбросив в сторону одного из мертвецов, и из кареты выскочил слуга, а вслед за ним и хозяин – Сингар. Они были вооружены и, похоже, решили присоединиться к рубке.

Это слегка изменило планы Гнома, и он отступил ближе к окраине леса, чтобы освободить себе пространство.

Сингар больше бестолково махал мечом, но вот слуга оказался не таким уж и бесполезным. Держа в руках два коротких кинжала, при приближении первого врага он упал на колени и перерубил сухожилия у мертвеца, после чего тут же крутанулся и отпрыгнул в сторону. Уходя от удара второго патрульного, он отклонился назад, почти как акробат, и снова полоснул по руке с мечом обоими кинжалами, почти ее перерубив.

Виктор послал огненный шар в скопление мертвецов. Разорвавшись, фаербол разнес на куски сразу троих, надежно их упокоив. Но это были первые трое, упокоенные окончательно. Вокруг телеги еще ползали несколько калек, и еще несколько бестолково ходили, оставшись без оружия и без рук, его державших. Остальные до сих пор были в строю, да и калек не стоило списывать со счетов раньше времени.

Сингар отступил слишком далеко от кареты, отмахиваясь от двух наседающих на него врагов. Он даже умудрился зацепить одного из них, но не настолько, чтобы тот выпустил меч. Освободившееся у кареты место тут же заполнилось другими патрульными, и сразу двое из них полезли в карету.

– Нет! – воскликнул Сингар, рванувшись вперед.

Ему удалось оттолкнуть одного мертвеца и еще раз ударить мечом второго, но этого было недостаточно. Третий, тут же оказавшийся рядом, почти достал дворянина. От верной смерти его спас Аль’Шаур, как раз подоспевший к месту схватки.

Мечи многорукого сверкали, выписывая замысловатые узоры. Третий мертвец слегка зазевался, сосредоточившись на Сингаре, и тут же поплатился кистью, все еще сжимающей меч.

Этот патруль казался обученным. То ли в него попали умершие воины, то ли Затворник умел обучать уже мертвых бойцов. Так или иначе, бой становился вязким, замедлялся и с каждым мгновением был все более опасным.

Увидев движение господина, к карете ринулся слуга. Он увернулся от одного меча, полоснул по руке второго мертвеца, оставил один из клинков в глазу третьего. Четвертый мертвец ударил его щитом, опрокинув на землю. Чувствуя юркость врага, сразу двое мертвецов, которых слуга серьезно покалечил, просто повалились на него, обездвижив. Дальше стало видно только барахтанье тел, взмахи мечей, и, все реже, кинжал слуги, пытающийся найти лазейки к плоти мертвецов.

Сингар заорал и снова ринулся вперед, практически на мечи патруля. Лишь в последний момент Аль’Шаур успел двинуть плечом, ударив дворянина в висок щитком, закрепленным на предплечье.

Наверное, то, что Сингар оказался без сознания, было милосердием богов. Потому что ему не пришлось видеть, как с другой стороны кареты распахнулась дверь и из нее вывалилась его умирающая жена, а за ней – двое мертвецов, продолжающих остервенело колоть ее мечами.

Эту пляску смерти остановил лишь Рем, ударив в сочленение между доспехом и ошейником мертвеца, попав в узенькую щель и умудрившись перерубить позвоночник. Второй патрульный моментально отвлекся от женщины и кинулся на мечника.

Виктор попробовал использовать упокоение. Но заклинание не сработало – этих мертвецов возрождали на совесть, все они остались на ногах. Хотя совсем уж бесполезным действие Виктора назвать было нельзя, многие из патрульных, особенно те, что, на свою беду, оказались ближе всего к магу, сильно замедлились, будто устали и потеряли ориентацию.

Брентон махнул секирой так, что отсек у своего ближайшего противника сразу обе ноги. Не останавливаясь, он начал бить по упавшему мертвецу, словно по куску железа в кузне. Поддавшись грубой силе, доспех мертвеца вогнулся, начал сплющиваться, пока что-то не хрустнуло внутри. Мертвец разом замер.

Вар слегка отошел от растерянности и прижался спиной к Дормуду. Вдвоем им весьма неплохо удавалось отбиваться от наседающих врагов. Иногда – даже оставляя кого-нибудь из патрульных без конечности или куска тела.

Эта давало возможность Рему действовать без оглядки на своих не слишком расторопных приятелей. Второго убийцу жены дворянина мечник достал ненамного позже, чем первого. Мертвец разинул рот в немом крике – и Рем, неожиданно для себя самого, вонзил меч прямо между его зубов, глубоко, достав через горло до позвоночника. Пнув упокоенного в грудь, он успел выдернуть меч из оставшегося разинутым рта, чтобы отбить атаку следующего набежавшего мертвеца.

Ким кружился в задних рядах патруля, не давая никому из мертвецов подобраться к нему слишком быстро. Фантом оказался почти не у дел, лишь изредка отвлекая на себя внимание мертвых, когда ему казалось, что Ким увлекается. Молния никак не мог приноровиться и упокоить хоть кого-нибудь, поэтому все это время он лишь кромсал относительно незащищенные места врагов, надеясь покалечить их достаточно, чтобы вывести из боя, или найти хоть какую-то лазейку в защите, позволяющую упокоить врагов. Это привело к тому, что вокруг него собралось полдюжины мертвецов, которые уже не могли встать на ноги, настолько они были изуродованы, а вор все продолжал кружиться, нанося и нанося удары.

Виктор ударил молнией в гущу врагов, туда, где в какой-то момент не оказалось никого из своих. Его цель затряслась, маленькие молнии посыпались на всех соседей. Но, кроме небольшого замедления, это заклинание опять же не принесло ощутимого урона.

Маг в сердцах сплюнул и двинулся вперед. Что-то особо оригинальное на ум больше не приходило, но мечом он владел ненамного хуже других.

Мугре удалось в какой-то момент подкосить одного из своих врагов и схватить его рукой за голову. Ощущение было не из приятных – у этого мертвого на голове еще оставались волосы, и скальп вместе с ними начал слезать от прикосновения воина. Но Волк сосредоточился и вызвал огонь, мгновенно выжегший внутренности черепа и перекаливший позвоночник мертвеца до полного разрушения. Оттолкнув упокоенного от себя, Мугра вновь увидел силуэт волка, выжженный на лбу трупа.

Больше половины участников патруля оказались мертвы или довольно серьезно покалечены, чтобы не представлять серьезной угрозы.

Брентон оттащил в сторону и сплющил еще одного.

Виктор шоркнул посохом о меч, как будто затачивая лезвие. На мгновение в сталь меча влилась магическая сила, чего не мог знать патрульный, бросившийся на мага. Виктор уклонился и ударил врага мечом по спине. Силы, добавленной мечу, оказалось достаточно, чтобы разрубить тяжелые доспехи, как тонкую жесть, и оставить мертвеца падать с перерубленным позвоночником.

Виктор шоркнул посохом по лезвию меча еще раз…

Мугра встряхнул рукой и, несмотря на некоторую опустошенность, почувствовал, что сможет повторить фокус снова, но уже не с такой силой. Хотя он начал приноравливаться и понял, что даже более слабый огонь сможет упокоить любого мертвеца.

Рем попал в сочленение лат очередного врага между доспехом и наручными пластинами, да так удачно, что достал до позвоночника, но на этот раз меч выдернуть не сумел. Выдернув у упокоенного его оружие, он позволил ему свободно упасть на землю. Чужой меч непривычно лежал в руке, да и казался просто гнусным после меча долины мастеров, но закончить бой можно было и с ним.

Вар и Дормуд, на которых теперь остался только один мертвец, приноровились и поотрубали ему сначала руки, потом ноги и теперь кромсали его на куски, пытаясь добраться до позвоночника или довести неживого до такого состояния, когда он перестанет двигаться. Удалось им только второе. В какой-то момент труп, порубленный на дюжину кусков, перестал шевелиться.

Постепенно, незаметно бой перешел в стадию добивания. Ни одного мертвеца, способного оказать значительное сопротивление, не оставалось. Зато почти половина еще шевелились: кто обездвиженный, но с мечом, кто способный ходить, но без пальцев, способных удержать оружие.

Карету пришлось сжечь. Кто-то из патруля успел покалечить лошадей, и она стала бесполезной. Вообще, при первой возможности они перестали следовать по дороге, уйдя в глухой лес.

Мертвецов же на этот раз пришлось бросить. Следующий патруль мог появиться всего через полчаса и появился бы еще быстрее, завидев дым. Слишком близко к столице, чтобы спокойно оставаться на месте преступления и заметать следы. Путники тащили на себе только своих – и чтобы отдать им последний долг, и чтобы хоть на какое-то время запутать возможных ищеек, не слишком быстро навести их на Сингара.

Это сначала сбило с толку Сингара, когда он очнулся на спине у Брентона. Увидев, что другие несут его жену и слугу, дворянин сразу рванулся к ним, думая, что они выжили и всего лишь нуждаются в помощи.

Сейчас его оставили одного у костра, на котором догорали останки его жены и любовника. Спустилась ночь, путники развели огонь в ложбине, так, чтобы его нельзя было разглядеть издалека, а дым в темноте не было видно. Только если приглядеться, можно было различить, что звезды мерцают чуть сильнее в том месте, где вверх поднимался столб жара от костра.

Все они сидели и разглядывали звезды, пока Сингар прощался с умершими. Молчали, лишь изредка кто-то передавал друг другу еду из припасов. Этим вечером они довольствовались старыми запасами, ни у кого не было желания разжигать еще один костер, чтобы приготовить пищу, а ближайшие деревни и таверны лучше было до поры до времени обходить стороной.

Сингар вернулся к остальным только под утро. Аль’Шаур, стоящий на часах, молча следил за его приближением. Было очень холодно, но огонь они так и не разожгли. Поэтому все спали рядом друг с другом, чтобы не замерзнуть.

Сингар подошел к спящим, огляделся, увидел часового и произнес в воздух свое решение:

– Заберу крестьян и буду пробираться в степи. Больше меня здесь ничего не держит. У меня остался только долг перед подданными.

Аль’Шаур кивнул и добавил:

– А еще лучше подожди до весны. Потерпи. Глядишь, многое изменится. Все равно зимой семьи не смогут одолеть этот путь.

Гладиаторы

Снег падал второй день почти не переставая. Каретам на дорогах стало нечего делать, но и пешие пробирались с трудом. Снег укрывал деревья, скрывал следы. Был даже слабый шанс, что он накрыл и уничтоженный патруль, хотя надеяться на это особо не стоило.

Как ни странно, но наступление зимы не принесло немедленных морозов. Воздух остыл, но лишь настолько, чтобы снег перестал таять. Зима решила все-таки заступить на пост, но спросонья делала свою работу с ленцой, без старания.

Впереди шагал Вар, которого убедили, что участи важнее, чем протаптывать остальным дорогу, просто не существует. Все остальные трамбовали тропинку, достаточно плотную, чтобы идущий замыкающим Фантом чувствовал себя просто на прогулке.

Так они и шли, пока вновь не добрались до тракта – теперь уже в прямой видимости от столицы.

– Вокруг Сунары множество мелких городков и деревень, – произнес Сингар. – На вашем месте я бы попытал счастья там. В столицу вас могут и не пустить, даже с золотом, слишком грозно вы выглядите. Если хотите посмотреть, хоть издали, на королевский замок, то обойдите столицу с юга, он всегда был вынесен за пределы города. Да и нечего вам делать в столице, можете мне поверить. Мертвый город. Скоро живыми там останутся только его слуги да присягнувшие ему дворяне, выменявшие собственную жизнь на целые деревни своих подданных.

– Как нам можно… увидеть Затворника? – с некоторой заминкой спросил Виктор.

– Вам – никак. Я видел, что ты делал в том бою, маг. Тебя он и его шавки почуют за тысячи шагов. А остальные просто не пройдут. Никто не смеет приблизиться к Затворнику, кроме его самых верных подданных. Да вы сходите, посмотрите издали на замок, сами все поймете. Мне кажется, теперь я знаю, зачем вы здесь, но помочь мне нечем. Только одним – не путаться у вас под ногами. Пойду сделаю свои дела в столице. Я и мои парни будем молчать до последнего, это я могу обещать. И еще – я подожду до весны. Действительно подожду. Как ни силен Затворник, что-то мне все равно кажется, что недавно он перестал быть всесильным.

Сингар отсыпал им золота значительно больше, чем обещал, но это сейчас не играло роли, всего лишь позволяло не думать о мелочах.

Когда они расстались, отряд решил удариться в загул.

Получалось у них неплохо. Для того чтобы лучше изображать вдрызг напившихся наемников, им пришлось действительно изрядно выпить, хотя и совсем не столько, сколько могло показаться по их поведению.

Они перебирались из таверны в таверну – благо вокруг города их было достаточно. Пили, слушали сплетни, иногда пели песни, старательно их запоминая. Выходили и брели к следующей таверне, вовсю горланя только что выученную песню. Теперь их никто не мог принять за чужеземцев.

Окрестности столицы как будто отмечали свой самый последний праздник. Таверны были переполнены. Купцы, не решающиеся зайти в столицу и пытающиеся торговать в округе, – им это не очень удавалось, и они заливали неудачу элем. Вояки всех мастей. Но временами становилось слишком много патрульных из живых, отдыхающих от службы, – такие таверны отряд старался пропускать. Иногда дворяне с прислугой, держащиеся в стороне, но волей-неволей тоже участвующие в общей вакханалии. Разговоры, слухи, сплетни. Речи, которые никто бы не решился произносить на трезвую голову. И странные личности в черных капюшонах, ничего не пьющие, но внимательно следящие за каждым, кто начинал говорить слишком громко.

Несколько раз воины замечали, как самые громогласные забияки замолкали, почувствовав внимание доносчиков.

Когда они в очередной раз шли от одной таверны к другой, Виктор произнес:

– Итого, замок на горе. Скоро взглянем сами.

Брентон и Мугра продолжали горланить песню, полностью войдя в роль, но и они прислушивались к тому, что говорил маг.

– Сама крепость и замок практически неприступны, как и полагается, и очень хорошо охраняются.

– Затворника никто не видел уже лет десять. Народ его видел в последний раз еще при дворе последнего короля. Как только он залез на трон, сразу исчез за шеренгами своих мертвецов и учеников, – продолжил рассказ Аль’Шаур. – Вокруг замка – хранилища трупов, тех самых, что они собирают по всему королевству…

– …и с каждым годом их становится все больше и больше, – подхватил Ким. – Большая часть свежих трупов попадает не в патрули или в армию, а прямо на эти «ледники», где он зачем-то их собирает с огромным усердием.

– Единственный проход после ворот замка превращен в дорогу смерти, – сказал Фантом, – пройти которую могут только те, кого специально тренируют и кому дают доступ к знаниям, как идти по этому пути. Смертельные ловушки на каждом шагу, а шагов нужно сделать не менее полутысячи.

– И по этому проходу ходят сейчас только его ученики, возможно личная гвардия – некрорыцари, да и всё. – Это остановил свою песню Брентон, чтобы тоже внести свою лепту в беседу.

– Не всё. Затворник лично посвящает победителей с арены в некрорыцари. К нему идут еще живые, а выходят избранные гвардейцы. Это наш шанс.

– И шепчут, что мертвые рыцари из личной гвардии даже говорят как живые. Что они непобедимы. Их не побеждали ни разу, и даже умирают они по собственной воле, превращаясь в рыцарей некроманта лично от его рук, – вставил Рем, решив не оставаться в стороне от беседы.

Даниэль решил промолчать. Потом, с запозданием, пожал плечами. Все восприняли этот жест однозначно. «Доберемся и до непобедимых», – выразительно показал он.

На юге от столицы и пивных и поселений было значительно меньше. А патрулей – гораздо больше. Многие патрули сопровождали некроманты, в основном совсем слабые ученики. Но Виктор, наученный горьким опытом, обходил их настолько далеко, насколько мог.

Временами они все равно что-то чувствовали – Фантом, подбирающийся ближе всех к патрулям, видел, как серые капюшоны начинали вертеть головой, выискивая источник непонятной им силы. Но вокруг было довольно много других некромантов, тоже возмущающих тонкие материи. Да и живых людей сновало немало, а каждый из них, так или иначе, обладал хоть небольшой, но магией. Этот фон не давал некромантам точно сориентироваться, поэтому Виктор был в относительной безопасности.

Отряд рассредоточился. Каждый из них (иногда по двое, но не больше) то шел беспечно, как простой подвыпивший вояка, то скрывался в тенях, проходя незамеченным мимо очередного патруля. Они сходились, расходились, иногда собирались в каком-нибудь укромном месте, чтобы обсудить, как пробираться дальше.

Несмотря на все рассказы, им нужно было посмотреть на замок самим. Понять, с чем придется иметь дело.

В конце концов им удалось обнаружить заброшенный сарай, стоявший на пригорке, с прекрасным видом на нужную им гору. Далековато, конечно, но глупо было предполагать, что найдется что-то ближе, столь же уединенное и с хорошим обзором.